Истинная руна Пронин Игорь

— Покажи мне Галку!

Нет, Истинная Руна так не понимала. Следовало хотя бы приблизительно указать ей место.

— Дом Белки Чуя и Максимовича на первом плане!

Вот теперь окно в иной мир открылось: бревенчатые стены, крошечное окошко, большой стол из небрежно оструганных досок, лавка, печь. Ни одной вещи, свидетельствующей о присутствии пары неаккуратных типов: ни на столе, ни под столом, ни на гвоздях, вбитых в стену.

— Ушли? — предположил Павел. — Эй! Вы ушли?

Судя потому, что ответа он не получил, так оно и было. Тревога охватывала Пашу все сильнее, в избу он не вошел. Когда окно закрылось, стало вроде бы немного легче. Он прошел на кухню, встал перед зеркалом. Отчего бы не прыгнуть куда-нибудь прямо сейчас, пока приятели добывают еду? Вернуться домой он всегда успеет. Вот только — куда прыгать, где искать Белку? Может быть, он вернется в «Мир Стрелы»? Перстень послушно открыл окно: стена, беседка.

— Белка! Белка Чуй!

На всякий случай Павел с помощью Руны заглянул еще в секретную нишу, но нашел там лишь замершего в ожидании игрока-меченосца.

— Почему бродник не пользовался перстнем? — Павел уселся на подоконник, рассматривая привычный вид. Вход в метро, спешащие люди. — Почему боялся, что хозы его поймают и отберут Истинную Руну? Это же просто невозможно…

— Возможно.

Перед Павлом стоял человек средних лет, седоватый, в сером деловом костюме.

— Для хозов ничего невозможного нет. Во всяком случае, когда они действуют заодно.

Руку с перстнем путешественник положил рядом с собой на подоконник, и окно мог открыть в любой момент, поэтому решил не спешить.

— Вы кто?

— Зови меня просто: господин Войцеховский. Вот что, парень, давай сразу к делу. Ты мне перстень, я тебе девушку.

— И что я тогда буду делать? Что если вы снова заберете Галю?

— Я дам слово, — предложил Войцеховский. — Мало — проведем сделку при свидетелях, это равнозначно контракту в Архиве. Ты ведь, наверное, уже знаешь, что хозам не рекомендуется нарушать контракты. Нас за это наказывает Архив, который для того и существует. В любом случае… Видишь ли, я ведь могу забрать Истинную Руну прямо сейчас.

— Попробуйте.

Окно распахнулось снизу, и Павел сразу туда провалился. Вот если бы еще не саданулся затылком об оконную раму — на этот раз речь идет о самом обыкновенном окне. Тем не менее в избу на первом плане прибыл достаточно благополучно. Проход перстень закрыл на этот раз быстрее. Возможно, Истинной Руне тоже не хотелось к Войцеховскому. Последнее, что увидел Павел в своей квартире — изумленное лицо хоза.

— Магия не подействовала, — догадался Павел, потирая затылок. — Трудно им со мной, так и Манана говорила. И все же здесь оставаться не стоит.

Он выскочил из избушки, оказавшейся совсем крохотной, и побежал к лесу, низко пригибаясь к земле — чтобы успеть прижать к ней перстень в случае появления хозов.

«С ребятами нехорошо получилось, ну да ладно, не пропадут. Потом вернусь. Тем более что принять условия Войцеховского никогда не поздно».

Сириусян голыми руками не возьмешь. Агши знал это, и поэтому пока играл за обе команды сразу.

— Господин Главнокомандующий!

— Во-первых, иди сюда и не ори! — Керменштекз на секунду высунулся из-под разлапистой ели. — Во-вторых, Главнокомандующий — на Сириусе и не смей кощунствовать даже из уставной лести!

— Виноват, господин Командующий! — Агши ловко скользнул под ель, где так уютно расположился штаб воинства Сириуса — Осмелюсь доложить: мы наткнулись на передовые части неприятеля. Как мне удалось установить, вот-вот будет атака. Рискуя жизнью, выяснил: биоргов хотят сожрать, вас пленить.

— Сдается мне, недомерок, ты все врешь.

Даже привыкший к сириусянам Агши от такого поворота не минуту онемел.

— Я прикажу тебя расстрелять перед строем. — Керменштекз погрозил гному кортиком. — Не думай, что в силах обмануть кадрового офицера! Слава Императору, я вижу насквозь и тебя, и твоего пса, и ту мразь, которую я зачислил первым расходным. У тебя один шанс уцелеть: погибнуть в бою! В таком случае ты хотя бы сохранишь верность Императору, вот что я имею в виду.

— Слушаю ваши высочайшие приказания… — пробормотал Агши.

— Ты уже их прослушал, повторять никто не собирается. Иди на передний рубеж обороны и принеси мне победу! Не сам, конечно, сам погибни с именем Императора на устах.

— А как его зовут?

— Так и зовут. Пшел вон!

Керменштекз выпихнул Агши из штаба сапогом. Несколько обиженный гном, пригибаясь, подбежал к уже вырывшим окопы в полный профиль биоргам. Занятые раскопками ходов сообщения, Коля и Костя на появление гнома никак не отреагировали, и только отдыхающий согласно званию кель-фатх-шуршур Миша поманил бойца рукой.

— Какие приказания от Командующего?

— Мне — умереть в бою, — проворчал Агши.

— Ну такие приказания мы уже все получили! Ты скажи, что видел. И где, кстати, остальные разведчики?

— Не знаю, — пожал плечами гном. — В разведке, наверное. Вернутся — расстреляю. А что видел… Парни, вас собираются сожрать.

— Подавятся! — уверенно сказал Миша и поиграл купленным в деревне «Макаровым». — Солдаты Сириуса крепче стали, их даже крысы жрать не стали!

— Это все агитки. А на самом деле, насколько мне известно, целый корпус Вторжения сложил голову в межплановом колодце, пытаясь вышибить оттуда всего одну русалку. Мы же бессмертны, начальник! Тем более тут — Старшие. А с ними как с вампиром не получится… Может быть, пойти на переговоры?

— А не замыслил ли ты измену? — нахмурился кель-фатх-шуршур Миша.

Услышав слово «измена», расходные перестали копать и замерли в ожидании приказа, вычищая грязь из-под керамических ногтей.

— Хорошие вы ребята! — поспешил заявить гном. — И Император ваш — ну просто светочь Вселенной! Я же за его дело радею. Впрочем, кажется, уже поздно…

Верный пес Чижик, время от времени невысоко подпетая, мчался к позиции. За его спиной между елок мелькали корявые фигуры леших.

— Наступают, хозяин! — сообщил Чижик Агши и смачно лизнул его в узкую гномью мордочку. — Я на елку взлетел, издалека заметил. Вампир куда-то делся. Дезертировал, наверное. Вернется — обглодаю, можно?

— Вернется, как же! — завистливо вздохнул Агши. — Ложись, Чижик, прижми уши: начинается…

Лешие атаковали в привычном для себя стиле: размахивая лапами и подвывая. На людей это обычно производило впечатление, но теперь им противостояли биорги Императорских заводов. Подпустив врага поближе, все трое открыли огонь из имеющегося оружия. Назвать пальбу ураганной было бы слишком большим преувеличением, и все же лешие немного притормозили.

— Больно, сволочи! — выкрикнул голый. — Уж по этому месту-то могли бы и не стрелять! Живьем жрать буду, если не прекратите!

— В контратаку! — приказал Миша, поднялся и застегнул воображаемый крючок на воротничке. — Поломайте этих корявых! За Императора! За Семью! Сириус навсегда!

Нет силы, способной удержать в окопе биорга, услышавшего эти слова. Нестройно вопя, расходные побежали навстречу лешим. Кель-фатх-шуршур, подбадривая подчиненных улюлюканьем, не спеша пошел следом. Агши и Чижик, осторожно, высунувшись за бруствер, собрались наблюдать за схваткой. Однако Миша остановился и оглянулся.

— Я не понял, мясо, а что — команда не для всех дана? А ну — умирать за Императора!

Гном, может, и не пошел бы, но Чижику уж очень хотелось в драку.

— Пошли, хозяин! — позвал он, вспархивая на насыпь. — Пошли, весело! Всех покусаю!

— Зубы не сломай… И помни, что твой хозяин я, а не Император этот заморский… — Агши все же выбрался из окопа и потихоньку двинулся вперед, пока не собираясь ни во что вмешиваться.

Между тем лешие и биорги сошлись. Простоватые обитатели леса, видя перед собой нечто очень похожее на людей и даже пахнущее так же, собрались с ходу разорвать расходных. Увы, титановые сплавы, из которых в основном состояли кости биоргов, оказались слишком прочны. Так же, впрочем, как и готовность воинов Сириуса выполнять приказы: они просто не имели программной возможности поступить иначе. Сказано поломать — значит поломать. Не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон удары тяжелых лап, герои-пришельцы вдвоем ухватили голого лешего за самую длинную из лап и на счет «три» отломили ее от плеча.

— Сволочи позорные!!! — взъярился пострадавший. — Кусай их, братва!

Может быть, это и принесло бы Нечисти временный успех, но на подмогу подоспел Чижик. Чижику в армии нравилось. Внося в ряды противника панический переполох, крылатый пес заметался между лешими, обкусывая мелкие наросты на корявой коже. Подоспевший кель-фатх-шуршур ускорил разгром: биорги, одну за другой, отломали противникам лапы. Обезлапленные враги Императора могли лишь ругаться, да и то лишь до тех пор, пока осторожно подкравшийся Агши не заткнул все три пасти травой.

— Взвод! Благодарю за службу! — официально закончил сражение кель-фатх-шуршур. — Проведем перекличку, дабы вспомнить убитых и добить раненых. Первый расходный!

— Здесь я! — трусливый вампир Зинаид поднялся из травы и попытался затесаться в ряды победителей. — Я вас с фланга прикрывал!

— Врет! — тут же наябедничал Чижик.

— Расстрелять! — не оборачиваясь приказал кель-фатх-шуршур, а Костя тут же исполнил приказ из автомата. — И так будет с каждым изменником! Наш долг — умереть за Императора…

Вопли сзади не умолкали, лишь постепенно становясь тише. Недоумевающий кель-фатх-шуршур оглянулся и успел увидеть улепетывающего Зинаида.

— Почему сбежал? — расстроено спросил он Костю. — Кого же мы сбросим в позорный ров?

— Не берут их пули, — развел руками боец.

— Ну вот… Всю церемонию испортили. Теперь нам дополнительный паек по прибытии на Сириус не положен. Вернуться в окопы! Чижик, ты теперь первый расходный. Беги к Командующему, доложи о полной и безоговорочной победе. Миф о непобедимости полчищ Нечисти навсегда развеян! А ты, — Миша положил руку на плечо Агши. — Ты иди к врагам. Вот теперь можно и поговорить.

— Ничего, что без приказа Командующего?

— Приказ поступил заранее.

— Атланты никогда не были людьми в обычном понимании, как вы или я, — не спеша разглагольствовал Тото, постепенно собирая вокруг себя все больше слушателей. — Они не кроманьонцы, понимаете?

— Нет, — сразу призналась Александра.

— Алекса, молчать! — оборвал ее Ник-Ник. — Просто: атланты не люди. А кто? Неандертальцы или еще какие питекантропы?

— Другая ветка гуманоидной расы. Совсем другая. Они убрали все следы, поэтому о них и неизвестно толком ничего. Если бы Атлантида уцелела, многое, конечно, нашли бы, но хозам так важно было вытеснить атлантов с первого плана, что в результате общих магических усилий… Был остров — и нет острова. Для хозов нет ничего невозможного, верно?

— Атланты держали людей в рабстве, и если бы не Грохашш… — начал было рассказывать всем известную древнюю историю лысый хоз в джинсовом костюме, но Ник-Ник так на него посмотрел, что рассказчик заткнулся.

— Атланты, скорее всего, вообще не имели отношения к этому миру. Они были пришлыми на нулевом плане, — продолжил Тото.

— Пришли с верхних планов? — заинтересовался Ник-Ник.

Что-то он слышал про какие-то эксперименты в Москве Войцеховского. В Адмиралтействе поговаривали, что там нашли колодец, пробитый Нечистью с первого плана на нулевой. Вроде бы даже целая армия сириусян собиралась туда отправиться, да ничего не вышло. Войцеховский заставил одного из младших хозов пройти через колодец, но тот умер. Частично, конечно, — погибло то тело, что ушло с нулевого плана на первый.

— Я думаю, с нижних.

Хозы, слушавшие бродника, переглянулись, потом в задних рядах послышался смех.

— Планов ниже нулевого нет, Тото! — усмехнулась и Александра.

— Откуда ты можешь это знать? Отразиться-то можно только вверх. Если хоз начал жизнь в отражениях на третьем плане, то о планах ниже может только слышать. Ему туда никогда не попасть, не то что мне…

— Бродник, ты был на планах ниже нулевого? — конкретизировал Ник-Ник. — Был или нет?

— Не был, — признался Тото, и хоз облегченно вздохнул. — Но это не значит, что их нет. Может быть, они просто не такие, как известные нам планы… Насколько мне известно, ни одному броднику туда попасть не удалось. Но ученый люд спорит до сих пор. Многие думают — и я тоже — что атланты пришли оттуда. А потом вы, хозы, уничтожили их на нулевом плане вместе с их островом, и ребята просто застряли в планах. Вы это называете «разрыв», да?

— Чушь, — сказал Ник-Ник и хотел достать еще один окурок, но карман оказался пуст. — Когда уже эта Спираль развалится и мы сможем выйти?!

— Подожди, — попросила Александра. — Я про ученых… Знала одного паренька по кличке Максимович. Он все со склянками копается, и когда мы с Белкой Чуем скопировали Схемы в Архиве…

— Растет мальчик! — восхитился Тото. — И кто же его туда провел? Не за это ли сидишь, подруга?

Ник-Ник пихнул хозу локтем в бок и заржал. С трудом удержав равновесие, Александра только выругалась. Идея-то была хорошая: скопировать Схемы, которые, как гласила легенда, способны ответить на все вопросы о мироздании, и потом не спеша разобраться в них. Копирование ваны, вечные служители Архива, запрещали, но какой хоз удержался бы от такой возможности? К сожалению, ни Максимович, ни нанятый программист в Схемах так и не разобрались. Белка Чуй сбежал, а Александра оказалась в Спирали.

— Не такой уж он и мальчик, этот Белка. Но я не о том. Максимович тоже все ловил проявления этих «минус-планов». У него получалось, что хоть один, но должен быть. Пирамида должна на чем-то стоять, он так говорил.

— Правильно говорил, — благосклонно кивнул Тото. — Я рад, что у моего юного друга такие образованные друзья. Пирамида планов должна иметь основание, фундамент. Я думаю, что именно оттуда и пришли атланты. Пришли и построили пирамиду, по которой я хожу просто так, а вы — отражаясь. И еще атланты создали Архив. Единый для всех планов, неподвластный никакой магии. Ось пирамиды. Стержень которой — Спираль. Я не слишком сложно рассказываю, волосатый?

— Да пошел ты… — Беззлобно попросил Ник-Ник.

Нет, не сложно выражался Тото. Если ему верить, то атланты, гости в этом мире, фактически его создали и подвесили на Архиве, даже на Спирали, как на гвозде. Тюрьма, логово Неместа и Невремени, где томились провинившиеся хозы — гвоздь, на котором висит мир! Ник-Ник соображал лучше, чем пах, и выглядел. В его понимании все сказанное выглядело вполне логично.

— Если Спираль гибнет…

— Раскручивается помаленьку. — Тото посмотрел наверх, где разноцветные вихри становились Все прозрачнее, разреженнее. — Спираль — э го же просто форма, а не что-то особенное. Скрутка времени и пространства, не более того. Понять несложно, трудно сделать. Хозы этого не могут.

— Почему? — встрял лысый хоз в джинсах. — Хозы все могут!

— С верхнего плана на нижний, — терпеливо пояснил Тото. — Создать Спираль на любом плане, кроме верхнего, вы можете, а вот создать Спираль вне планов… Не получится.

— Не получится, — повторил Ник-Ник. — И если Спираль раскрутится, то ее уже не свернуть. Нам — не свернуть. Придется просить помощи у атлантов.

— Атланты нам никогда не помогут! — отрезала Александра и хор голосов слушателей выразил с ней полное согласие. — Разве что мы попросим о собственной смерти.

— Да вы что, уверены, что все это — правда?! — Лысый хоз поднялся и пошел вверх по лестнице к другим группам заключенных. — Идиоты!

Вспыльчивый Ник-Ник даже не посмотрел в его сторону, чем сильно удивил Александру. Подчиняясь странному порыву, хоза прихватила дружка-соперника за локоть.

— Да ладно, не психуй, — пробурчал он. — Просто сгинем. Бывает. Тото, а что ты говорил про планы выше девятьсот девяносто девятого?

— Выше предела Грохашша. Пирамиду нельзя возводить бесконечно, она не выдержит… Война хозов и атлантов гнала и тех и других все выше, вот и доигрались. Там пирамида превратилась в столб. Другие свойства мира, если уж не говорить об убогости тех планов… — Тото вдруг ткнул пальцем вверх. — Во! Видите белую точку?! Это выход. Спираль почти развернулась.

Все задрали головы. Белая точка на глазах превратилась в расширяющийся круг.

— Значит, всему конец? — вяло спросил Ник-Ник.

— Не знаю. После Спирали начнет разрушаться Архив, а уж что потом будет… Не знаю. — Бродник потянулся, хрустнув костями. — Может быть, об этом знают атланты. Но помочь сохранить Спираль они не смогут, и сами поправить не смогут — вы их слишком высоко загнали. Туда, где выжить просто невозможно, забудьте об атлантах. Никто не сможет все вернуть. И… Можешь убить меня, хоз, но Спираль уничтожил я.

— Незачем мне тебя убивать. Мне бы покурить в последний раз, да Ленку повидать неплохо бы… Только где ее искать? Ладно… — Ник-Ник взлохматил черную, грязную гриву. — Рассказывай, пока сидим.

— Блохи! — торжественно заявил бродник. — Высшие планы, выше предела Грохашша, начали трескаться, пирамиде грозило обрушение. Но ведь пирамида — это только образ… В общем, микротрещины в пирамиде — это и есть блохи-бродники, крошечные противные насекомые, способные передвигаться между планами. Через трещины, если тебе так удобнее. Передвигаться и расширять их. Подозреваю, что блохи — единственные, кто может жить на самых верхних планах. Ваны, служители Архива, пытались бороться с трещинами, нашли причину, стали изучать возможность как-то цементировать, укреплять все… Разрушение все равно было вопросом времени, но я решил не ждать. Выкрал блох и распространил их так широко, как мог.

— Не поняла, — поморщилась Александра. — При чем тут блохи?

— Блохи — ни при чем, они случайно скачут туда-сюда, вот и все. Только трещины растут очень быстро. Нагрузка становится неравномерной. В результате Спирали достаточно быстро приходит конец… Да ты Максимовича своего спроси, — рассмеялся Тото. — Вот и все. Я спокойно позволил ваннам себя поймать и сел в Спираль, чтобы самому увидеть ее конец. Смешно, хозы?

— Зачем тебе это было нужно?

— А просто так. Не нравилось мне жить в чем-то гибнущем. Да еще с хозами вместе… Не знаю, что получится, но вашей власти уже не будет. Или планы рассыплются, или вообще все погибнет, или атланты все-таки вернутся…

Он не смог договорить — Ник-Ник все же закатил ему здоровенную оплеуху. И только тогда понял, что в ней Тото и нуждался: бродник тоже был на грани нервного срыва. Мир рушился, и они видели начало конца. Белый круг над их головами расширялся.

— Не делай резких движений! — поучал Галю Максимович, выводя из ручья. — Это просто вампир. Не позволяй ему прикасаться к своим венам и артериям, вот и все. Он почти безопасен.

— Почти?.. Ты посмотри на эту тварь! — Галя совсем не хотела выходить из воды, которая казалась ей хоть какой-то защитой. — Максимович, где Белка?!

— Скоро будет! — он все-таки выволок девушку из ручья и, отдуваясь, принялся протирать очки. — Эй, ты! Дикая тварь из дикого леса! Чего пришел?

— Сожру! — пообещал Зинаид, который все еще зализывал оставшиеся после расстрела раны. — Сожру обоих!

— Ага! Губищи закатай! — попросил Максимович. — А то, знаешь, топором по черепушке — оно не к добру! Даже для бессмертных ублюдков!

Зинаид на это ничего не сказал: требовалось успокоиться. На глазах вампира выступили слезы. Легко ли: жить-поживать старушкой-пенсионеркой в городе Москве на одноименной речке, и вдруг оказаться высосанной каким-то залетным голодным вампиром. Ладно бы еще, пол менять не пришлось… Так нет, Зинаида теперь оказалась самцом, совершенно не будучи к этому подготовленной.

— Ненавижу! — искренне сказал вампир. — Всех вас, гадов, ненавижу! И Манану тоже! Обещала, что поможет… Домой хочу! На пенсию!

— Об этом можно поговорить, — смилостивился Максимович, который наконец нашел среди второпях собранных вещей топор. — Только слушай… А что там происходит? Расскажи, и мы как-нибудь решим твои проблемы.

— Сожру! — снова пообещал вампир и попробовал войти в воду, чтобы остудить боль в простреленных крыльях, но с воплем выскочил обратно. Проточная вода не давала покоя. — Ненавижу!

Максимович интуитивно понял, что бежать дальше не следует. И Белка окажется далеко, когда вернется, и вампир… На бегу трудно обороняться, а он, кажется, один. Тем более ранен.

— Слушай, мы могли бы подружиться. Я не простой человек, и моя подруга тоже. Мы бы тебе помогли.

Зинаид взвыл. Слишком часто его обманывали последнее время, а до этого обманывали ее, Зинаиду. Обманчивый мир! Подлый, лживый, ненастоящий мир! Хотелось разорвать его в клочки — вдруг там, за ним, за порванным занавесом окажется хоть что-то настоящее… Или хотя бы стоящее.

— Ненавижу.

Максимович оглянулся. Галя сидела на берегу и отжимала волосы. Вампира она явно стала бояться меньше — ну еще бы, если уж толстяк Максимович не боится… Он тяжело вздохнул. Только одна женщина его оценила, и та была хозой. Александра… Ему было стыдно, что он ее предал. Но если бы не это, пришлось бы предать Белку Чуя. А Белка — друг, которому грозила Спираль. Неприятное местечко, если верить тем, кто в нем побывал. Максимович переложил топор в левую руку и достал из кармана склянку с раствором крови Белки. Там же была и зажигалка. Топор пришлось зажать между ног.

— Белка, твою башку сваей в толстую кишку, ну отзовись!!

Вампир постепенно приходил в себя. Да еще кровь кто-то нагрел рядом… Зинаид это чувствовал. Он как мог аккуратно сложил простреленные крылья, опустился на четыре лапы и оскалился.

— Дай!

— Белка!!! — Максимович бросил зажигалку и снова схватился за топор. — Белка!!! Галя, возьми какую-нибудь дубину, и если что — лупи его по позвоночнику! Не бойся, мы справимся.

Галя пошла было к лесу, но вампир одним скачком оказался напротив нее. Клыки у него были не белые, как у упырей в кино, а черные, отливающие багровым, и воняло мертвечиной.

— Максимович!!!

— Разве он тебе поможет? Я помогу! — Белка Чуй вышел из-за елки позади вампира и, не долго думая, вонзил острый носок сапога прямо в откляченный зад Зинаида. — Максимович думать привык, а это долго!

Вампир с воем извернулся, клыки мелькнули в опасной близости от горла бродника, но Белка Чуй не был бы собой, не достань нож заранее. Лезвие едва успело блеснуть, а вампир уже покатился по траве, зажимая распоротую шею. У вампиров тоже есть артерии. От боли Зинаид сам не заметил, как оказался возле ручья, на открытых солнечных лучах.

— Ненавижу!!!

Вампир рванулся в лес и скрылся между деревьями раньше, чем Белка Чуй успел еще раз ударить его ножом. Бродник с сожалением крякнул и вытер лезвие о рукав.

— Привет, ребята. Вижу, не скучаете.

— Я рад.

Максимовичу очень хотелось разбить Белке наглую рыжую морду, но он знал: Белка Чуй сильнее и лучше умеет драться. Он даже не станет сильно бить Максимовича, а сразу сделает очень больно, а потом начнет глупо извиняться. Такое уже бывало между ними.

— Белка, где ты шляешься, дурак… Ты видишь, что творится?! Надо прыгать отсюда. Куда-нибудь повыше, где нет Нечисти!

— Нельзя прыгать, — решительно отказался Белка, убирая любимый нож в сапог. — Нельзя, брат. Не время.

— Плевать на нельзя! Там Нечисть и я чувствую, что там не просто нечисто, а вообще нечисто!!!

— Максимович. — Белка, изображая безграничное терпение, сложил руки на груди. — Ты же знаешь, я настоящий бродник, а не ты. Ты без меня прыгать не можешь. А я говорю: нельзя. Нельзя — значит нельзя. Что-то происходит, лучше не соваться. Я старался вернуться как можно быстрее, но попадал все время не туда. Такое впечатление, что планы слегка перепутались.

— Белка, все равно куда! — взмолился Максимович. — Ты же видел: вампир! Если бы не ты, он сожрал бы нас! Что я могу?!

Галя с размаху уселась на землю. Проклятый толстяк почти убедил ее, что сможет справиться с черной тварью! А теперь стало ясно, что все это — ложь… Вечная ложь. Никакой откровенности, все играют другими в свои игры.

— Максимович, я ему не верю! Посмотри ему в глаза! Они желтые.

— У него всегда желтые глаза, Галя, он таким родился. — Максимович подошел к девушке, осторожно обнял и даже погладил по голове. Редкое действие для него. — Мы все немного взвинчены, надо успокоиться. Белка, ты уверен, что нам не надо уходить отсюда? Может, перейти ручей?

— Ты рехнулся, брат! За ручьем — Границы Власти Москвы, там хозы, там действуют их методы. Нет, лучше пройдем пешком. Только я устал… — Белка подошел к воде, умылся. — Пробовал найти Пашку. Бесполезно, он куда-то удрал из… Ну не знаю… С того места, где я его оставил. С перстнем, Максимович. С перстнем.

Лучший друг Белки подошел к нему и все же схватил за грудки.

— Это же… Белка, его поймают! И тогда я вообще ни за что не ручаюсь! Петли Реальности стягиваются вокруг Павла, но если хозы его возьмут… Они убьют его!

— Если Реальность не захочет — никакие хозы ему ничего не сделают, — уверенно сказал Белка, даже не пытаясь вырваться. — Чему-то же я учился в школе, пусть и недолго.

— В какой еще школе?

— В моей… Далеко, Максимович. Я тебя туда не водил. Потом расскажу.

Галя, не имея других возможностей выразить свои чувства, взяла рюкзак Белки Чуя и зашвырнула его в ручей.

— Белка! Мало того, что вы меня убили, вы еще и Пашку потеряли?! Хозам отдали его?

— Не так все просто, девочка. — Белка, против ожидания, не врезал Гале по лицу, а спокойно пошел в воду за вещами. — Что-то происходит. А я — Белка Чуй. Я чую. Послал агента в Архив, но он ненадежный… Что-то происходит. Я никогда не ошибался планами! И не мог попасть к вам. Значит, планы путаются.

Белка вынес рюкзак на берег, слил из него воду и бросил.

— Чай испорчен, табак испорчен… Вот что: я пойду на север, где был наш лагерь, и посмотрю, что там происходит. Даже не спорьте.

— А не надо спорить. Мы этого не любим. Пошли.

Между елями поднялось нечто, похожее на клуб дыма. Белка согнулся, запустил руку в сапог… Но верный нож уже висел в воздухе вне пределов досягаемости.

— Слушайтесь Старших, — приказал дым. — Марш на север. Вдоль берега. Сами поймете, где остановиться.

— Цель вашего прибытия?

Ван был одет, как бармен, да и выполнял эту функцию. Кто его подменял в то время, что он находился с гостьей в Архиве, Элизабет не знала. Но подозревала, что похожий как две капли воды ван. Возможно, даже не один. Архив — странная штука. Един для всех планов, защищен от всякой магии.

— Мне хотелось бы узнать о судьбе Тото. Он бродник.

Ван остался неподвижен на несколько секунд, потом ответил:

— Бродник приговорен к бессрочному заточению в Спирали. Его дело закрыто для всех.

— Бессрочное заточение?!

О таком Бетти даже не слыхала. Что же такого нужно было натворить?.. Худшее, что случалось с ее знакомыми, — двести лет.

— Понятно. Ладно, тогда… — Бетти чуть подумала и решилась. — Элизабет Гун Шуан.

Ван снова замер, как остановленная пленка. И снова это продолжалось лишь несколько секунд.

— Элизабет, Бетти. Разыскивается за нарушение правил миграции. Подозревается в нарушении правил Грохашша, обвинена в этом лигой хозов города Санкт-Петербург.

Тут уж замерла Бетти. Хозе и в голову не приходило, что ваны могут ее в чем-то обвинить. Да еще разыскивать… Какие правила миграции?! Эх, надо было лучше их читать…

— Ей грозит до двенадцати лет нахождения в Спирали. — Ван произнес это так, будто к Бетти сказанное не имело ни малейшего отношения. — Если, конечно, подтвердится нарушение правил Грохашша. Ведется следствие.

— Кем ведется?

— Архивом.

У хозы задрожали коленки и она оперлась о ближайший шкафчик с ячейками. Весь Архив — бесконечный лабиринт таких шкафчиков, разобраться в нем могут только ваны.

— Это все ваши вопросы? Тогда прошу покинуть Архив. Согласно правилам, вы выйдете на том плане и в том городе, в котором вошли.

— Нет… — Бетти хотела было заглянуть в свою ячейку, ознакомиться подробнее с контрактами, с обвинениями. И тут же сообразила: ван отпускает ее. Значит — не узнал, ведь хоза разыскивается! Но это невозможно. — То есть да, все. Я могу идти?

— Я провожу вас.

Ван развернулся и пошел обратно, указывая путь. Элизабет двинулась следом, не в силах понять, что происходит. Может быть, она случайно назвала другое имя? Поперек курса, едва не сбив с ног вана-бармена, пробежал ван в комбинезоне. И такого Бетти никогда не видела: ваны не бегают! Они передвигаются степенно, им спешить некуда. Еще больше ее удивил шкафчик, половина ящиков которого оказалась выдвинута. Ваны перестали вести себя аккуратно?

— У меня есть еще один вопрос!

Ван остановился и повернулся к Бетти. Но повернулся как-то странно, рывками.

— Слушаю.

— С Архивом все в порядке?

— Информация закрыта. — На размышление или, скорее, связь с коллегами ван не затратил ни секунды.

— Тогда… — Бетти посторонилась, дав дорогу еще двум бегущим служителям. — Тогда я хочу узнать о броднике Белке Чуе!

— Информация закрыта, — так же быстро ответил ван. — Разыскивается. Имеете что-то сообщить Архиву согласно правилу Грохашша номер пять?

— Нет.

— Прошу следовать за мной к выходу.

Они прошли еще метров пятьдесят и оказались у лесенки, которая явно выводила в подсобку того самого бара, через который Бетти вошла. Тогда все было в порядке, но теперь… Три шкафа завалились, словно костяшки домино, четвертый держался только благодаря усилиям подпирающего его ванна. Бетти провела взглядом дальше. Сотни, тысячи, а может, и больше шкафов. Один толчок — и упадут все, как костяшки домино… Может быть, туда и бежали ваны? Подпирать падающие шкафы, чтобы не рухнул весь Архив?

— Прошу следовать за мной, — повторил ван замешкавшейся хозе.

Бетти поднялась по лесенке. Из подсобки они через кухню прошли в бар. Ван, как ни в чем не бывало, встал за стойку и принял заказ. Хоза вышла было на улицу, но вернулась и попросила водки с тоником. Бармен смешал — и Бетти уже не была уверена, что это тот самый.

«Белка не просто так меня посылал… — думала Элизабет. — Белка что-то знает. В Архиве происходит что-то такое, чего еще никогда не бывало. И Белка Чуй знает. Но раз послал меня — то, наверное, не знает, как это выглядит и насколько далеко зашел процесс».

Бетти жила на трех планах и здесь, в Санкт-Петербурге-2, не имела возможности даже выпить лишнего. Работа уборщицы не приносит много денег. Покопавшись в кошельке, хоза решила не тратиться на второй коктейль. Зато на первом и нулевом планах выпила от души, благо там это ничего не стоило. Магия второго плана напоила ее на первом, магия первого — на нулевом. Тело, что сидело в питерском баре, опьянения от этого не почувствовало, но душа, единая для всех тел, немного успокоилась.

Когда Бетти снова вышла на улицу, навстречу ей шагнул сухонький, улыбчивый старичок.

— Феропонт! — сразу представился он. — Помнишь меня?

— Помню…

— И я тебя помню. Ловко ты спряталась от моего друга Войцеховского, а? Он с нашим десантом в Москве, а ты тут, на его базе. Смешно. Так смешно, что я решил тебя не выдавать. Зачем ты ходила в Архив?

— У меня есть там свои дела… Это личное!

Бетти помнила, как обещал с ней разделаться Войцеховский. Очень строго обещал разделаться. С помощью разделочной доски.

— Личного, девушка, у тебя уже ничего нет. Ты помнишь, как сидели с Грузином и с Мананой? — Феропонт достал из кармана какую-то трубочку и глубоко, сладко вдохнул. — Бетти, не играй со мной. Ведь решили же: Белку Чуя ищем все вместе. Потому что опасен он для всех. Слишком опасен, чтобы разбираться: кто за Москву, кто за Питер. Опасен так, как может быть опасен общий враг. Как атланты. Ты поняла?

— Да, — выдохнула Бетти. — Видела его?

— Видела. Но он просил о пустяках… Зайти в Архив, посмотреть, узнать о Тото… Это бродник.