Истинная руна Пронин Игорь
— Ы аеал! Ы яфя!
— Я клялся? — догадался биорг. — Тупица, я клялся один раз: когда присягал Императору и Семье!
Они снова оказались на улице. Холодный ветер взъерошил волосы Николая, но сердце согревалось исполненным — или почти исполненным — приказом. Не часто такое бывает, все больше как-то наоборот получается. Вампир поскуливал, но послушно бежал рядом. Один только раз предложил полететь, но биорг так саркастически расхохотался, что случайный прохожий пустился наутек.
— Коварство — не твой козырь, браток Зинаид.
Впрочем, желая поскорее исполнить приказ и, самое важное, не опоздать к ужину, первый расходный поглядывал по сторонам в поисках подходящего транспорта. Как назло, маленькие экипажи в такую глухомань заезжать опасались, а переполненные омнибусы и дилижансы отпадали ввиду численного превосходства озлобленного часом пик противника.
Насвистывая гимн Сириуса, веселый Николай перешел на бег. Вампир, то скуля, то рыча, поспевал рядом, стараясь пореже подставлять бок ударам правого ботинка биорга. Зинаид грустил. Хозы из кремлевской группировки, к которым он был приставлен Старшими, отпустили его на кормежку, но уже давно пора было вернуться. Рассказать сириусянину, с кем он связался? Хорошо, если испугается и отпустит. Но скорее всего, наоборот, вцепится еще сильнее, захочет узнать все о делах хозов, о беглом броднике и его перстне. Тогда до Старших все обязательно дойдет, в том числе и нарушение строжайшего запрета на охоту в пределах МКАД.
Зинаид вспомнил Манану и ему захотелось взвыть. Подлая старуха! Обещала сделать такой же, как сама, а теперь говорит: ничем помочь не могу, Зиночка, из Ведомства Тьмы назад дороги нет. А как же ее хваленая магия?! В глубине заросшего черной шерстью, опасающегося солнечного света чудовища еще жила Зинаида Степановна, старуха вредная, но меньше всего желавшая быть вампиром. Хотя пить кровь оказалось приятно… Но ведь и будучи человеком этим вполне можно заниматься. Зато теперь приходилось всех бояться: и своих нечистых, и хозов с их странными повадками, и даже вот этих идиотов, служащих какому-то далекому Императору.
«Из-за них тогда все вышло. Если бы я придушила Агши, то Манане не пришлось бы ему платить, и она, может быть… — неопределенно подумал Зинаид, путаясь в своих тендерных признаках. — Хотя все равно Манана тварь. Не могут ли чем пособить сириусяне? Эх, продамся задорого… Если получится».
Решив пока проявлять лояльность, вампир даже попробовал облаять какую-то подвыпившую компанию. Получилось так себе, из-за опасения перекусить собственный язык, но Коля ласково потрепал Зинаида по холке.
— Хороший песик! Идем, сладкий, и Император даст тебе косточку! Император никогда не оставляет тех, кто верен ему!
«Врете… — Зинаиду захотелось остановиться и хорошенько повыть. — Все врете, все не держите слова. Весь этот поганый мир — один сплошной обман!»
После исчезновения Павла Гале стало совсем тревожно. Сперва она заподозрила, что молодой человек банально сбежал — уж очень часто последнее время жаловался на привычки хозы. Галя за собой вины не видела: да, учится, овладевает магией понемногу, иногда забывает, как ранимы обычные люди. Но ведь и Пашка постоянно ее колол: зазналась, то ли еще будет… Хотя ничего особенного не происходило.
И вот — исчез. На первом плане Галя тут же кинулась будить Максимовича и Белку, вместе с которыми жила в довольно-таки грязной избушке, стоявшей прямо посреди леса. К ее удивлению, Белки на месте не оказалось. Зато Максимович как-то подозрительно долго протирал очки, прежде чем перебраться за стол, к своим скляночкам да свечечкам.
— Ты знаешь, где он?
— Нет, — Максимович потряс круглой, стриженой ежиком головой. — Честное слово, не знаю. Но Белка ночью приходил, говорит — пока все в порядке…
— Что говорит? — не поняла Галя. — Что — пока? Вы куда его дели?!
— Утром Белка сходит за ним, вытащит. Если получится… Понимаешь, у Паши энергетика резонирует с той, что накопили петли Реальности… Помнишь, я тебе говорил?
— Максимович! — Гнев на Павла исчез, теперь Галя за него просто испугалась. — Экспериментатор хренов! Куда ты моего мальчика засунул?!
— Он сам! — замахал короткопалыми ручками Максимович. — Он сам случайно залетел не на первый план, а гораздо выше. Если дать ему еще один шанс — куда угодит? Никто не знает. Перед рассветом Реальность конденсирует особенно много энергии для изменений, значит — надо переждать это время. Вот потом попробуем, я еще прикину, какова вероятность…
— Вы делаете из него бродника… — Галя села на теплую еще от Максимовича постель и подобрала под себя замерзшие босые ноги.
— Бродника нельзя сделать! Это врожденное свойство.
— Понятно…
Она осталась сидеть там, на первом плане, тихая и несчастная. Ведь Галя мечтала, что когда-то придумает, как подвести Павла к зеркалу Грохашша, что однажды он станет таким же, как она. Это нетрудно, научиться жить в двух телах, в двух мирах, а уж сколько радости! Галя помогла бы ему и все стало бы хорошо. Если бы не придурки вроде Белки Чуя и Максимовича, один другого придурочней. Экспериментаторы! Петли Реальности! Ума палата номер шесть…
На нулевом плане Галя уселась перед зеркалом и соорудила, не поднимая рук, новую прическу. Потом еще одну, и еще. Увы, то, что человеку нервы успокаивает, для хозы ничего не значит. Галя попробовала поменять лицо, но вышла с непривычки такая уродина, что поскорей отменила действия. Зато теперь стало казаться, что один глаз больше другого и нос широковат…
— Сволочи! — звонко сказала Галя в пустом доме. — Все — сволочи! Поеду в Питер, к маме, и как хотите.
Она стала собираться, руками, и обнаружила, что собирать-то и нечего: матине не нужны ни помада, ни духи, ни гардероб. У нее все это есть — в щелчке пальцами на первом плане. Тогда Галя использовала последнее средство: разрыдалась. Облегчения это не принесло, зато принесло откуда-то гостью.
Белобрысая, остроносая девица с маленькими злыми глазами озиралась посередине комнаты, поддергивая рукавчики идиотского брючного костюма. Худая, брезгливая.
— Вам кого? — спросила Галя, чувствуя, как испаряются слезы.
— Тебя, милая, тебя. Почему без регистрации шалим, а?
— Не поняла…
Мысль о том, что девица в костюме пришла качать права московского правительства, Гале даже в голову не пришла. Те обычно в дверь входят.
— Все ты поняла! — Девица погрозила наманикюренным пальцем. — Галина. Не получится тебе быть Галиной: у нас их только на районе три штуки, по номерам идут. Популярное отчего-то имя.
— На районе?..
— Так что подберем тебе что-нибудь другое. Хорей хочешь зваться? Мне кажется, ты чем-то похожа на хорька. — Девица подошла вплотную и сложила руки на едва заметной груди. — Да, Хоря — это хорошо.
— Сама ты Хоря! — возмутилась Галя. — Вообще, выйди из моего дома!
На первом плане Галя уже висела на Максимовиче, трясла его за пухлые щеки: выручи, подскажи, они пришли!
— Спокойно… — бормотал Максимович. — Ты рассказывай, просто рассказывай. А я буду вещи собирать, вещи! Где рюкзак?!
Уверенности такое его поведение Гале не прибавило ни грамма.
— Я — Алла. Это ты хорошо запомни, сучка незарегистрированная. — Девица прошлась по комнате, достала из кармашка маленький прибор и быстро что-то набрала на клавиатуре. — Значит, ладно, вот тебе официально: ты, гадина, отразилась в зеркале Грохашша, не имея на то ни малейшего права. Присвоив звание хозы, в соответствующие инстанции для регистрации не явилась.
— Я не знала!
— В отказничка в другом месте сыграешь. Итак, от лица контролирующих район сил Контингента, объявляю тебя задержанной. Хоря.
— Я не Хоря! — взмолилась Галя. — Какой еще Контингент?
— Наш Контингент. Питерский ограниченный контингент оккупационных сил, или как его там правильно, я забыла уж… Эта территория кремлевскими не контролируется, как и весь Северо-Запад города. Ты, как патриотка, должна быть счастлива. Вот только к тебе это отношения не имеет ни малейшего.
— Куда-то надо идти? — убитым голосом спросила Галя.
— Зачем же? Я буду тебя тут допрашивать, как только Войцеховский команду даст. Сиди пока.
«Ой, как я попала… Ой, как же я попала-то! — только и крутилось в голове у Гали. Отвести глаз от Аллы, продолжавшей расхаживать по квартире с бокалом в одной руке и прибором в другой, она не могла. — Вот попала, так попала… Максимович!»
— Может, мне сбежать?
— Куда ты теперь убежишь? Тебя засекли и везде в Границах Города найдут, а за ними ты и сама бессильна. — Максимович уже покидал в рюкзак все, имевшее для него важность, кроме склянки с кровью Белки Чуя, которую держал над свечей. — Да где же этот дуралей?! Удирать надо!
— Мне, значит, не надо, а вам надо? — обиделась Галя.
— На нулевом плане тебе уже не уйти. Но не смей говорить, с кем ты и где на первом! Вот найдут тебя здесь — действительно скрутят по полной программе. Но пока не нашли, все еще может измениться. Пусть даже там тебя убьют, все равно…
— Ну спасибо!
— Бывает, Галочка, все бывает… — развел руками Максимович. — Белка кажется идет.
Бродник примчался откуда-то со двора, что есть силы хлопнув дверью.
— Уже собрались?! — удивился он. — Хорошо! Тогда рвем, рвем отсюда!
— А что? — Максимович запихивал склянку в рюкзак.
— Пашка попался! Манана его застукала, простака, теперь все жилы вытянет. Эгей, Максимович, брат! Меня хозы ищут, все сразу!
— Везет дуракам. — Побледнел его товарищ. — То есть прости, это я про нас с Галей. Ее тоже выцепили на нулевке. Куда же прыгать?
— Прыгать нельзя, — серьезно сказал Белка Чуй поплотнее натянул шляпу. — Везде ждут. Придется ногами уходить, за Границы Власти Москвы. Самое надежное.
— Тогда и там, на нулевке, попробуй дернуться прямо к границам и удрать, — посоветовал Максимович Гале. — Правда, не дадут они тебе этого сделать… Но попробуй.
Галя попробовала. Обычно перемещение в знакомое место не вызывало у нее ни малейших затруднений. Теперь хоза выбрала один из гипермаркетов, расположенных возле МКАД, — ей казалось, что там будет удобно еще и в толпе затеряться. Увы, ничего кроме тошноты, Галя не добилась.
— Тупица. Ты хоть понимаешь, кто и чему меня учил? — не оборачиваясь, поинтересовалась Алла. — Нет, не понимаешь… Скоро поймешь. Кстати, мы сейчас с тобой вместе спустимся этажом ниже, ножками.
— Там раньше «Гадательный салон» был… — зачем-то вспомнила Галя. — Госпожи Мананы, потомственной что-то там…
— Манана тебе не поможет, а вместо салона там теперь наша спецквартира для спецдел. Вроде допросов таких, как ты. Пошли! — Алла повелительно указала на дверь. — Надо же, совсем рядом, прямо на голове у нас сидела, тварь! Потому и найти не могли долго. Теперь будешь за все платить.
— Чем?
— Войцеховский сказал: сначала — информацией.
По каким-то своим соображениям на пятом плане Феропонт выглядел сорокалетним, но весьма хорошо сохранившимся мужчиной, носил модного фасона костюм и дорогие галстуки. Ник-Ник, который чувствовал себя в своей тарелке только в одном образе, даже немного стеснялся находиться рядом с шефом.
— Седьмой план беспокоит… — зачем-то сообщил Феропонт явившемуся по срочному вызову хозу. — Кремлевские снова укрепились на мостах. Боюсь, ситуация выходит из-под контроля.
«Выжидает чего-то, а меня хочет под рукой иметь», — догадался Ник-Ник.
— Да разве там река? Название одно!
— И название смешное, — ласково кивнул Феропонт. — Но если бы ты занимался изучением концентрации магуса в пределах Границ Власти городов, то знал бы, что реки весьма влияют на распределение. Самый удобный для обороны рубеж — река… Пора бы тебе получиться, Ник-Ник. Вроде не совсем дурак, а ничем не интересуешься. Так тебе отражаться будет все труднее с каждым планом. Ибо кому ты нужен выше?
Ник-Ник скорбно потупился и выверенно тяжело вздохнул. Конечно, он бы с удовольствием занялся всеми этими штучками о магической энергии, но кто ему даст информацию? Разве что Феропонт. Они шли по Невскому проспекту прочь от Адмиралтейства. Пешеходная зона, единственное транспортное средство — велосипеды, да и то большей частью трехколесные. Дети, голуби и старушки.
— Хорошо тут, — молвил Феропонт, аккуратно приглаживая чуть растрепавшиеся волосы.
— Можем везде так устроить!
— Везде — ни к чему, Ник-Ник. На этом плане хозы не прячутся от людей, зато несут ответственность перед ними. Вроде все хорошо, но лет сорок назад было большое восстание. И скоро опять будет…
— Ненавидят нас, — кивнул Ник-Ник.
— И ты бы на их месте ненавидел. Они хотят поставить зеркала Грохашша прямо здесь, на каждом перекрестке, думают, тогда все будет еще лучше. Люди неисправимы, а? — Феропонт покосился на Ник-Ника, тот послушно кивнул. — Все условия им создай, ан нет: чего-то будет не хватать, и толпой повалят бить душителей свободы.
— Может, тогда не стоит вскрываться? Будем как на других планах жить, потихоньку.
— Иногда отдыхать нужно, тупица. Ничего, скоро вскинутся, полезут — сократим население на две трети, и опять будет сорок лет хорошо. Каждый раз, что забавно, появляются какие-то ученые, якобы обнаружившие секрет «настоящей магии», неподвластной отражениям на планах. Смешные людишки… — Феропонт ловко отбил укатившийся от малышей мячик. — Однообразно.
— А если, и правда, доберутся до такой магии? — осмелел Ник-Ник. — Вон Ведомство Тьмы по-другому как-то свои дела обтяпывает…
— Они до того дооптяпываются, что мы им устроим очередной погромчик, — пообещал сквозь зубы Феропонт. — Немного утихнут наши междусобойчики, Москву скрутим — и займемся Нечистью. Расплодились кое-где, твари…
— Как они с плана на план перебирались? Неужели через свои колодцы?
— Все может быть. Вообще-то, межплановый колодец впервые зафиксировали только во время известной тебе истории. Ничего, будем теперь знать, будем готовы. А раньше… Ведь поскреби любого нечистого — найдешь у него человеческое прошлое, Ник-Ник. Они и сами об этом порой забывают, за века-то в Тьме проведенные. Но факт есть факт: все — бывшие люди. Как и мы. Хочешь мороженого?
Феропонт остановился у киоска, достал бумажник.
— Нет, я лучше пива.
— Сегодня жарко. Не паришься в плаще?
— Охлаждаюсь понемногу…
Ник-Ник смутился. Что имеет в виду шеф? Хозу жарко, только если он сам этого хочет.
— Как хочешь, только детей отрыжкой не напугай. Так о чем ты говорил? — Феропонт лизнул мороженое, прищурился от удовольствия. — Да, магия Ведомства Тьмы. Это, братец, не твоего ума дело. Вот вырастешь большой — если вырастешь, — тогда и покумекаем вместе. Пока важно понимать, что магия их, как и они сами, нам глубоко враждебна. И нельзя, чтобы перстень с Истинной Руной попал к ним.
— А что в нем за сила? — совсем обнаглел Ник-Ник. — Что умеет эта руна?
— Спроси так: что умеет Истина? — Старший хоз остановился у лавочки, аккуратно поддернул брюки и присел. — А потом еще спроси: что есть Истина? Но чтобы задать верный вопрос, нужно не только подобрать нужные слова, но и понимать их. Ты не понимаешь… Истинная Руна, Ник-Ник, умеет отличать Истину от Неистины, вот и все.
Ник-Ник промолчал, как можно скромнее выпив первую бутылочку. Отрыжку он своему организму запретил категорически.
— Мир полон и того, и другого. Если кто-то начнет по своему разумению его резать, разделять — последствия не предсказуемы. Ты ведь не знаешь даже, куда сам относишься.
— В каком смысле, Феропонт?
— В прямом… Кстати, ты совершенно не интересуешься своей Леной. Это странно.
Обиженно засопев, Ник-Ник отвернулся. Был за ним, помимо прочего, еще один грех: отразил по случаю хорошую знакомую. Да не один раз, а четыре. Сделал из нее пусть слабенькую, но хозу, скрывал много лет. Зарегистрировать в Архиве все не было случая, да и не хотелось: ведь ваны накажут, а потом хозы заставят отрабатывать «прописку» — многие годы отрабатывать. Но все вскрылось, Лену увели. Что ж теперь спрашивать?
— Я думаю, вы сами скажете, когда захотите.
— У хозов не принято общаться на вы, братец, это моветон… — усмехнулся Феропонт. — Лена под моим личным покровительством, как и ты, впрочем. Ваны сказали, что если в Архив не поступит жалоб, они готовы ограничиться предупреждением. Ваны странные существа, верно?
— Ну да… — У Ник-Ника даже сердце заколотилось: все-таки она не в Спирали! — Я бы ее повидал, конечно.
— А молчишь. Нехорошо! Леночка каждый день волнуется: как там мой Николай Николаевич? А ты молчишь. Нехорошо… — Феропонт швырнул остатки подтаявшего мороженого в урну, отер платком руки. — Милая девушка. Слышал, что Войцеховский обещал сделать с Элизабет? Так вот: Войцеховский хоть и опытный палач, а по сравнению со мной — ребенок. Я твою Лену сорок раз на молекулы порежу и соберу назад без потери сознания, понял? А когда это делают с тобой на всех планах сразу — о, ни один человечишка не представляет себе, что это такое! Ты, дружочек, будешь на это смотреть в ожидании своей очереди. Но тебя я убью, пусть и медленно. А Леночку — нет, она будет жить долго и несчастливо, я позабочусь. Веришь мне?
— Да… — выдавил Ник-Ник.
— Тогда слушай: мне по-прежнему нужен и бродник, и его перстень. Лучше сначала перстень. Пока ты не помог никак.
— Ну… Гном…
— Гном меня не интересует. — Феропонт встал, застегнул пиджак. Вся необходимая информация явно была передана. — Отрабатывай мое расположение. Дуй сейчас в штаб на третьем плане, там уже тебя ждут. Получишь вводную, и имей в виду: другого шанса у тебя не будет.
— А что за вводная? — спросил все же Ник-Ник, одновременно выполняя приказ на третьем плане. — Куда мне идти?
— В Спираль, если коротко. Привет ванам.
Феропонт растворился в воздухе, напугав подглядывающего из-за газеты старичка, а Ник-Ник пошатнулся.
«Да как же это так?..»
— Джек? — шепотом спросил Павел, указывая глазами на стоящую к ним спиной величественную фигуру. — Это Артур?
— Артур… — печально согласился Монро. — Только он какой-то… Неживой.
Джек Монро подошел к высокой фигуре в мантии, обошел ее кругом, помахал ладонью перед оцифрованными глазами.
— Не реагирует! — жалобно сказал он. — Наверное, потому, что мост поднят. Для него нас тут нет.
— А для нас мы тут есть. Ничего не можешь придумать? Надо же хоть одному из нас выбраться, а то время идет. Меня вот-вот отключат и тогда…
— Тогда давай уберемся из Башни! — подскочил Монро. — Я же тут застряну без тебя! Ни рыбы, ни воды… Сдохну!
— Как ты сдохнешь, это игра! — отмахнулся Павел. — Нет, надо что-то придумать здесь, раз уж твоя производственная игрушка отсюда начинается.
Они стояли на самом верху Башни, насколько понимал Павел. Несколько высоких дверей, все закрыты. Можно было бы пройти сквозь них с помощью перстня, но куда он может привести? Переходя от окна к окну, Паша увидел далекую красивую гору, косарей на поле и даже знакомую речушку с мостиком.
— Думай, Джек, это же твоя игра!
— Я думаю… — Монро послушно наморщил лоб, но спросил о другом: — Как ты это делаешь?
— Вот, — Паша показал перстень, не снимая его с пальца.
— Где-то я видел этот символ… — Монро осторожно погладил рисунок пальцем. — В заставке какой-то, что ли… Слушай, это похоже на код какой-то. Для тестирования, если прикинуть. Мне бы пригодился. Можно срисовать?
— Потом, — уклонился Паша. — Все равно ты тут ничего не срисуешь, ведь виртуальность вокруг. Лучше думай, как ты можешь этот код использовать. Учти, что я из какой-то другой игры сюда попал, значит… Не знаю, что это значит.
Монро тоже отвернулся к окну. Вдруг за лугом появился замок — тонкие башни, высокие стены.
— Надстраивают игру, это бывает… — меланхолично заметил Джек. — Значит, работа идет как обычно… Но почему за мной никто не пришел? О, а это что?
Павел встал рядом и заметил скачущего по дороге рыцаря.
— Персонаж, — предположил он.
— Да не персонаж это, а сменщик мой! Я его по плюмажу узнаю, это Густав. Пока я работаю, он кофе пьет, потом наоборот… Черт знает что! — Монро обернулся и потряс кулаками перед бесстрастным лицом Артура. — Черт знает что! Выпустите меня отсюда!
— А вот еще…
Павел увидел, как между башнями новорожденного замка зависла летающая тарелка. Немного покрутившись возле шпилей, она, не спеша, полетела через луг.
— Придумали какую-то дрянь! — отмахнулся Монро. — Раньше иногда кентавры вдруг налетали не пойми откуда, программисты вечно дыр насажают. Павел, я не знаю, что мне делать. Я, наверное, тут пропаду, в этой игре! Я, наверное, уже в смирительной рубашке…
Паша его не слушал, он следил за тарелкой. Бестолковое занятие, но все лучше, чем в который раз мысленно пережевывать безвыходность своего положения. Что-то Манана задерживается, так и заскучать недолго. Тарелка подлетала все ближе.
— Ты бы не высовывался, а то пальнут еще, — предупредил Монро.
— Какая разница?
— Такая, что когда меня здесь лупят — это больно, а не должно быть больно!
Спрятавшись за стену, Павел все же продолжил наблюдение. Тарелку украшали разнообразные символы, видимо — надписи на незнакомых языках. Но одну из них он все же смог прочесть: SIRIUS FOREVER.
— Ты никогда не был знаком с сириусянскими биоргами? — спросил Павел у Монро.
— Сириусскими, наверное… — поправил Джек. — Хотя не звучит. Все равно «сириусянские» — коряво и неправильно.
— А они и есть корявые и неправильные. Хотя славные ребята, особенно когда выпьют. Беспощадны к врагам Императора, своих врагов не имеют. Чем-то мне эта тарелка то ли нравится, то ли нет… — Павел выглянул, помахал рукой. — Эй, на борту!
Большой участок в самой середине тарелки стал прозрачным, и всего в десятки метрах от себя Павел увидел программиста-надомника Гришку, пропавшего пару месяцев назад хозяина квартиры на Щукинской.
— Привет… — беззвучно прошептал он.
Гриша из тарелки помахал ему рукой и, кажется, прослезился. Сидевший рядом с ним человекообразный потыкал в какие-то кнопки на пульте и окрестности огласились ревом, от которого косари упали на свой луг, лошадь рыцаря Густава понесла, а лицо Артура покрылось мелкой рябью.
— Говори громче, цифровой уродец!!!
— Привет, Гришка! — сглотнув, выкрикнул Павел. — Слава Императору! Сириус навсегда!
В тарелке расцвели две улыбки.
— Вижу, что свет мирового разума отбросил слабый отблеск и на твое обезображенное тупиковой эволюцией пещерное сознание!!! — сообщил, не убирая громкости, сириусянин. — Тогда выходите из башни с поднятыми руками, оружие оставьте там, включая все металлические предметы! Неподчинение будет классифицироваться как бунт!!
Гриша наклонился к пульту.
— Пашка! Не бросай меня здесь, я тебя умоляю, Пашка! Забери меня домой! Или хоть накорми этого ирода!
— И это, засранец, твоя благодарность за…
Сириусянин отключил и громкую связь, и прозрачность стен. Павел быстро прошел к глухой стене. Он ничего еще не понимал, да и верить в невозможное было бы глупо, но не сидеть же на месте?
— Монро, идем.
— Куда?.. — ошарашенно спросил Джек.
— На абордаж. Не останешься же ты здесь один? В эту тарелку, перстень!
Стена разошлась. Выползшие из переборок тарелки щупальца как раз прижали Гришу к креслу, а сириусянин задумчиво склонился над ним с кортиком. Краем глаза заметив вторжение, он тут же вдавил педаль, и в обзорных экранах замелькала пролетающая под агрегатом местность. Перегрузки вдавили обоих пассажиров в кресла, но остававшиеся пока в Башне Павел и Монро ничего не почувствовали.
— Не поможет, — сказал Паша.
— Сам уже понимаю, — согласился сириусянин и переставил тяжелый ботинок на другую педаль. — Хорошо, я сдаюсь на почетных условиях. Слава Императору.
— Ну иди же сюда, Пашка! — потребовал Григорий, выпутываясь из ослабевших щупалец. — Мы на Земле, да?!
— Смотря, что ты имеешь в виду… — Ступая в тесный отсек, Павел смущенно покашлял в кулак. — Это Джек Монро, потерявшийся в компьютерной игре. А я… Вроде как тоже в ней.
— Умиляют меня зверушки, пытающиеся постигнуть своими неразогнанными мозжечками Высокие Тайны Бытия… — всплеснул руками сириусянин. — Я же говорил, недоумок Гриша, что Земля тебе не светит. А попасть на ее имитацию — это пожалуйста. Послушайте, аборигены: здесь есть приемлемая пища для существа с высокоразвитым жевательным аппаратом? Мясорубка у нас есть, но не хотелось бы ее запороть.
— И воды, — добавил Гриша. — Куда лететь, Пашка? Где наш дом?
Проход в башню сомкнулся за спиной Монро. Павел пристроился на край пульта, постаравшись ничего не нажать, и задумался. Из этой затеи ничего не вышло.
— Сдай немного назад, — приказал он сириусянину. — Ты там мостик пропустил — вернись, возле него и приземляйся… Или — привиртуальняйся… Садись, короче говоря.
— Подчиняюсь грубой, неразумной силе, — согласился семипалечник. — Вот только в воду я не полезу, это губительно.
Глава VI
Керменштекз выглядел расстроенным. Кель-фатх-шуршур уж как только не старался угодить: и картошку помял в пюре ложкой, сбрызнув молочком, и горох в супе растолок деревянной толкушкой — а все не радовался высокий господин Командующий.
— Будут еще приказания? — спросил Миша, когда сириусянин начал всасывать пищу.
— Я блэро в седьмом поколении. Ты понимаешь это, мясо? — хмуро спросил семипалечник.
— Слава Императору! — уставно бухнулся на одно колено Миша. — Разрешите поднести?
— Алкоголь? Тащи, тут, в провинции, не до нежностей и культуры, подмышки скоро брить перестану от тоски… Все тащи.
Миша выскочил за дверь. В соседней комнате, где раньше перекуривали в ожидании хлеба разносчики, ожидал взволнованный Костя. Он выполнил сегодня все распоряжения: продал помещение, новые хозяева которого должны были появиться утром, и вообще сбыл все, что можно, получил деньга и приволок продукты.
— Как он, командир?
— Сердится… — вздохнул Миша, плотно затворив дверь. — Давай-ка ему смешаем чего-нибудь бодрящего.
— Может, чистой?..
— Нет, давай в «Княжескую» коньячка добавим.
— Паленый, боюсь… — Костя с сомнением достал извлеченную из сумки бутылку, встряхнул. — Какой теперь может быть «Арарат»?
— Лей… нет, погоди. — «Княжескую» биорги уже почали, за удачу начинаний и нашедшегося Командующего, но кель-фатх-шуршур сделал еще несколько глотков. — Лей, и плесни немного пивка, для катализации. Не нам чета, выживет.
— Блэро! — с уважением протянул бывший булочник, булькая подозрительным напитком. — Уважаемый высокий господин. Откуда он на нас свалился? Я думал, от Армии Вторжения только мы втроем и остались.
— Выходит, вчетвером… — Миша заткнул бутыль пальцем, потряс. — Теперь будем выполнять его высокие приказы, слава Сириусу. Думать больше ни к чему.
— Я понимаю, но уж больно у нас план был хороший… Я о проникновении туда… — Второй расходный потыкал пальцем в направлении центра Земли. — Нулевой план — место хлебное, а если здесь застрянем — опять золотишко проживем, опять жена скажет: ищи работу…
— По нынешним временам она за мужика держаться должна, а не командовать!
Кель-фатх-шуршур вернулся к Командующему, оставив Костю печально качать головой:
— Холостой ты еще, Миша, не понимаешь ничего…
Во входную дверь решительно постучали.
— Сириус? — крикнул Костя.
— Навсегда! — донеслось снаружи. — Давай, крути запоры, у меня уже рука отсохла эту тварь держать!
— Слава Императору, ты все же изволил вернуться… — проворчал БЧР170860-18к и впустил БЧР150361-12с. — Это что за страшная собака? Сегодня у нас жратва вроде есть.
— Наливай, если есть! — Николай ввалился внутрь и жадно потянул носом. — Как дела в Армии? Где командир?
— Командир у Командующего, — печально сказал Костя и поведал о неожиданном явлении биоргам живого сириусянина. — Блэро в седьмом поколении… Говорят, они боевитые.
— Ну так, умереть за своего Императора — священный долг и почетная обязанность каждого воина Сириуса… — несколько неуверенно отозвался первый расходный. — Ладно, давай выпьем.
Они выпили, а отпущенный наконец Зинаид тем временем вернул в рот уже с трудом помещавшийся там язык и обрел способность выражаться членораздельно.
— Братцы, нельзя мне долго с вами! Задание у меня от Старших, не выполню — шкуру сдерут!
Костя даже поперхнулся «Княжеской» водкой.
— Оно еще и разговаривает? Лень на диске копаться: кто это?
— Вампир. Наш хороший знакомый, между прочим.
— Не припоминаю… — Второй расходный по праву старшего по званию налил еще раз, себе одному. — Зачем он нам? Тебе приказывали гнома привести, а ты кровососа в дом тащишь. На вирусы давно проверялся?
— Наш знакомый, — повторил Николай. — Помнишь, когда отступали с нулевого плана, наткнулись в тоннеле на вампира? Это и был Зинаид. Он еще хотел скушать гномика Агши, а мы гномика взяли спьяну под имперскую опеку.
Костя задумался, шурша органическими винчестерами. Воспользовавшись этим, его товарищ, находясь не в строю, хлебнул из горлышка.
— Он, — кивнул второй расходный. — Ну-ка, тварь, говори сразу: проведешь нас через тоннель, если поступит приказ?
— Я выполняю только приказы Ведомства Тьмы, — заметил Зинаид, устраиваясь на полу. — Указ о коллаборационизме позволяет сотрудничать с инопланетным цивилизациями, но лишь за наличный расчет. Кроме того, ребята, ну будьте же людьми хоть немного! Я на задании, мне надо за хозами присматривать, Старшие поручили. Отпустите, а?
— Плевали мы на хозов! — смело предположил Николай и Костя согласно кивнул. — В тоннель дорогу покажешь?
— Нет больше ни тоннеля, ни колодца, Старшие все закрыли.
— Врет, наверное. Однако, надо доложить командиру.
Костя одернул свое изрядно штатское обмундирование и тактично постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал еще раз, потом осторожно приоткрыл створку.
Читать бесплатно другие книги:
