Боги Гринвича Воннегут Норб

Глава 61

В воздухе мелькнули два электрода. За ними тянулись тонкие провода. Заодно тазер выплюнул горсть маркированных конфетти, разлетевшихся триумфальным дождем по всему «Сомба Виллидж» с треском фейерверка. Маленькие снаряды понеслись к паху Лизера, нашли цель и замкнули цепь. От удара мужчину качнуло назад.

Кьюсак повернулся к жене. Губы Эми были сжаты, лицо сосредоточено. Она смотрела прямо на свою цель, не обращая внимания на Джимми. Голова Лизера дернулась как отбойный молоток, глаза закатились, когда один электрод вонзился слева от его молнии на брюках, а второй — справа.

Эми не читала онлайн-руководств к тазеру. Она не подозревала, что электроды способны пробивать два дюйма одежды. Ее не волновали прочие характеристики. Единственной ее задачей было верно нацелить розовый пистолетик.

Невезучие гонады Сая Лизера встряхнуло пятьдесят тысяч вольт. Тридцать секунд электрической вечности. По тонким проводам шел ток. Разряд гудел и трещал, поджаривая плоть.

— В яблочко, — объявила Эми, яростная и гневная, но уверенная, как рука хирурга.

Лизер, мышцы которого сокращались под воздействием разряда, опрокинулся назад, перевалился через проволочное ограждение и упал в неглубокий ров, отделяющий «Заповедник бабуинов» от остального парка и заставляющий посетителей задуматься, почему гелады никогда не убегают.

Через тридцать секунд розовый «Тазер С2» разрядился. Тело Лизера дергалось в воде рва. Он дрожал, дергался и каким-то чудом умудрился встать на ноги. Он был оглушен. Он выдохся. Но он был жив. Пошатываясь, неуверенно побрел вверх по каменистому склону, оступился и упал на землю — сдувшийся, как лопнувший воздушный шарик.

С вершины холма в сторону Лизера потянулась группа из шести или семи гелад. Один самец, остальные — самки. Они явно двигались к Саю с какой-то целью, держа что-то в уме.

— Они кусаются? — спросил Кьюсак и подошел к ограждению.

Он уже готовился перепрыгнуть на ту сторону, плюхнуться в воду и вытащить своего бывшего босса в безопасное место.

— Они абсолютно безобидны, — ответила Эми. — Они едят траву.

Бабуины окружили Лизера, который лежал на спине с закрытыми глазами. Самец метнулся влево, потом вправо и скорчил забавную гримасу.

— Что он делает? — спросил Кьюсак.

— Видишь, как он шлепает губами? — ответила Эми. — Гелады всегда так делают, когда в чем-то не уверены.

Слева от Кьюсака две матери толкнули коляски к ограждению. Опасность миновала. Однако женщины припарковали своих детей у забора, в сторонке, и пошли вперед. Рыжеволосая женщина указала на Лизера и спросила:

— Это, часом, не тот парень с видео на «Ю-тьюб»?

— Он самый, — ответила другая мамочка, с каштановыми волосами.

Рыжая: «А почему ты так уверена?»

Каштановая: «Сама посмотри». Она протянула свой айфон, чтобы рыжеволосая могла взглянуть на фотографию Лизера из Интернета.

Одна из гелад присела над лицом Лизера и выпустила желтую струю. Черные волосы Сая, гладкие и неожиданно жирные, стремительно становились мокрыми. Некогда безупречная прическа превратилась в спутанные космы, в которые набились веточки и прочий мусор со склона.

Из-за спин Джимми и Эми послышался бас:

— Ребята, у вас все в порядке?

Это был Шэннон, потрепанный, но не побежденный.

— Все отлично, — ответила Эми.

— Как ваш ребенок? — спросил здоровяк.

— Хорошо, — отозвалась Эми, инстинктивно поглаживая живот.

— Полагаю, у вас есть вопросы, — сказал Шэннон.

— Ага, — согласился Кьюсак. — Кто ты?

Эми следила за Лизером, как ястреб. Сай шевелился, пытаясь встать на ноги.

— Он уйдет, — предупредила она.

— О, не думаю, — ответил Шэннон, оборачиваясь к Лизеру.

Здоровяк сохранял спокойствие; низкий голос — как смягчающий боль эликсир, руки — как стволы деревьев.

— Полиция прибудет с минуты на минуту.

— Почему вы так уверены? — спросила Эми.

— Я позвонил в полицию, — заявил Шэннон, — и сказал, чтобы они поторопились сюда.

В то же мгновение, словно по команде, к разговору присоединился новый голос:

— А мы уже здесь.

Шэннон, Джимми и Эми повернулись и обнаружили двух полицейских в синих мундирах полицейского департамента Нью-Йорка. Один низкорослый, но широченный, как доска, второй — высокий и худой, как ива. К ним обращался первый коп.

— Это с ним проблемы? — спросил высокий, указывая на Сая.

Тот стоял, пошатываясь, с гримасой, будто проглотил скисшее молоко.

— «Проблемы», — повторила Эми. — Можно сказать и так. Мерзавец пытался сбросить меня к белым медведям.

— И что вы сделали? — спросил первый полицейский.

— Отключила его тазером, — ответила она как ни в чем не бывало.

Полицейские перелезли через ограждение и прошлепали через ров. Пока вокруг собиралась толпа, они надели на Лизера наручники и зачитали ему текст поправки Миранды. Как Лизер ни старался, ему не удавалось стоять прямо, а когда он пошел, то заметно прихрамывал.

— Что случилось с той женщиной в черном? — спросил Кьюсак.

— Ее зовут Рейчел Витье, — ответил Шэннон. — И давайте просто скажем, что она потеряла голову.

— Но кто она, Шэннон? — настаивала Эми.

— Мы считаем Витье наемной убийцей, которая работала на Лизера. Нам известно, что она была одним из инвесторов «ЛиУэлл Кэпитал».

— Почему же вы не прихватили их раньше? — спросил Кьюсак.

— Нам не за что было ухватиться.

— Но это все еще не объясняет, — продолжал Джимми, — кто же ты такой.

— Я из частного детективного агентства, — объяснил Шэннон. — Несколько страховых компаний начали подозревать Сая Лизера некоторое время назад. Для расследования они наняли мою фирму. Но у нас не было никаких надежных улик. До сегодняшнего дня.

— Но как ты узнал о Дэриле Гребаном Ламонике?

— Твой брат Джуд служил в Ираке в Сто первой,[49] — ответил Шэннон.

— А какое он имеет отношение к «ЛиУэлл Кэпитал»?

— Я тоже был в Ираке.

— Ты знаешь Джуда? — спросил Кьюсак.

— Нет. Но я узнал о нем, когда проверял твою биографию. Я обратился к своим армейским приятелям из Сто первой за информацией.

— Кто-нибудь говорил тебе, что у него нрав питбуля, страдающего подагрой?

— Неоднократно, — рассмеялся Шэннон. Он указал на двухзвездочный значок на лацкане Кьюсака: — Мы никогда не забудем.

— Мы никогда не забудем, — эхом отозвалась Эми и улыбнулась скрытому смыслу.

— Твой брат, — пояснил Шэннон, — страшный фанат «Пэтс». Знает всю историю, вообще все про команду — очки, игроков, победы и поражения. Он очень часто ссылается на Дэрила Гребаного Ламонику.

— Это имя не очень подходит для домашнего употребления.

— Фанаты «Рейдерс» могут не согласиться, — заявил Шэннон.

— Ты член «Рейдерс Нэйшн»?

— Родился и вырос в районе Залива, — широко улыбнулся Шэннон. — Я воспользовался именем Ламоника, чтобы дать понять — помощь уже близка. Не ожидал, что ты наедешь на меня перед Саем.

— Письмо. Звонок Эми. Ты прикрывал мою спину?

Шэннон улыбнулся: «да».

— Вы знали, что Лизер покупает полисы страхования жизни, а потом убивает застрахованных? — спросил Кьюсак.

— Сначала нет. Мы думали, он «подчищает листы».

— А что это? — спросила Эми, не отрывая взгляда от Лизера.

— Такая форма страхового мошенничества, — пояснил Шэннон. — Люди покупают страховки, не сообщая о своих болезнях.

— Вроде больного сердца или СПИДа? — уточнила Эми.

— Именно, — согласился здоровенный следователь. — Обычно третьи лица покупают «подчищенные» полисы сразу после подписания. У них огромные доходы, поскольку застрахованные быстро умирают.

— Разница в том, — заметил Кьюсак, — что Лизер покупал полисы здоровых людей.

— Или с известными болезнями, — уточнил Шэннон. — По крайней мере, у одной из жертв была астма. Но именно эта смерть заставила нас насторожиться.

— Почему? — спросила Эми.

— Полис на двадцать миллионов долларов, — ответил Шэннон. — Третьим лицам непросто купить такой большой полис.

— И вовсе не совпадение, что отец Эми занимается страховым бизнесом, — сказал Кьюсак.

— Верно, — согласился здоровяк. — Мы думаем, Лизер начал убивать людей еще в две тысячи втором или третьем, когда «ЛиУэлл Кэпитал» впервые понес потери от рынков.

— Он убил своего партнера? — поинтересовалась Эми.

— Мы так не думаем, — сказал Шэннон. — Но Стоквел был застрахован на десять миллионов, как незаменимый сотрудник.

— И это выручило Лизера? — спросил Кьюсак.

— «Сделало» его тем, кто он сейчас есть, — ответил Шэннон, ставя пальцами кавычки у слова «сделало». — Страховая выплата оказалась для него руководством к действию, когда у «ЛиУэлл Кэпитал» возникли новые проблемы.

— Первые несколько лет были нелегкими, — заметил Кьюсак. — Плохие годы для рынков.

— Да, — согласился Шэннон. — Тогда его фонд был намного меньше. Лизер начал бизнес, управляя пятьюдесятью миллионами. Пара полисов по пять миллионов могли заметно повлиять на показатели.

— Но мы начали год с восьми сотен миллионов в совокупных активах, — возразил Джимми. — На такую сумму повлиять непросто.

— Верно, — подтвердил Шэннон. — Вот почему падение «Бентвинга» привело к полному краху. Лизер потерял столько денег, что выплаты по страховкам не могли достаточно быстро справиться с его проблемами.

— Рынок подхватил процесс с того места, где его бросили катарцы и исландцы, — заметил Кьюсак. — Вряд ли Доу скоро прекратит падать.

— А какое это имеет отношение к моему отцу? — поинтересовалась Эми.

— Лизеру требовалось все больше и больше страховых полисов, — объяснил Шэннон, — чтобы повлиять на показатели.

— Он нанял меня, желая добраться до Калеба? — спросил Кьюсак.

— Наверняка именно так он и планировал.

— Сволочь, — определила Эми.

В эту минуту мимо них прошли двое полицейских, которые вели скованного наручниками Лизера. Гринвичский финансовый менеджер был растрепанным и мокрым от воды и обезьяньей мочи. В спутанных волосах виднелись осенние листья.

— Ты ничтожество, — крикнул Лизер, проходя мимо. — Ты нигде не получишь работу, Кьюсак, только у Фелпса.

И побрел дальше, непримиримый и злой.

Джимми проигнорировал его.

— Я все равно удивлен, — заявил он Шэннону, — что вы не накрыли Сая раньше.

— Он скрытный, — ответил здоровяк. — Скрытный во всем. К примеру, хотел иметь огромный фонд, но вместо поиска новых инвесторов занимал деньги. Он считал, инвесторы задают слишком много вопросов.

— Вот и объяснение всех долгов, — сказал Кьюсак.

— Так значит, он нанял Джеймса не для поисков инвесторов, — спросила Эми, — а для приобретения бизнеса моего папы?

— Эта покупка была мечтой, которая превращалась в реальность, — ответил Шэннон. — Но мы полагаем, сначала Лизер хотел сделать из твоего отца источник прижизненных расчетов.

— Шэннон, а зачем же ты снимал меня в «Фокси леди»?

Впервые на памяти Кьюсака здоровяк замялся. Его лицо приняло нехарактерное выражение, оно выражало едва ли не раскаяние.

— Прости, — сказал Шэннон. — Мы были уже близко. А Сай крепко наседал на меня. Оставалось либо снимать тебя, либо разрушить прикрытие. Уверен, Бьянка…

— Я позвоню ей, — прервал Джимми, желая двигаться дальше. — А Виктор?

— А что с ним?

— Он тоже замешан?

— Сначала мы сомневались, — ответил Шэннон, пожимая плечами.

— А сейчас?

— Мы считаем, что нет.

— А его странности?

— Это у тебя надо спрашивать.

— В каком смысле?

— Ну, это ваши хедж-фондовые штучки…

— Да о чем ты говоришь? — растерялся Кьюсак.

— Виктор прочитал, что трейдеры-женщины лучше мужчин.

— Да, я видел статью у него на столе.

— Джимми, он принимает эстроген в таблетках.

— Он сошел с ума? — воскликнула Эми.

— Может, надо вмешаться? — услужливо предложил Кьюсак. — Ну, знаете. Злоупотребление гормонами.

Эми и Шэннон дружно посмотрели на Джимми. Окровавленное лицо, сломанный нос… Наконец здоровяк произнес:

— Давай-ка отвезем тебя в больницу, пусть на тебя там посмотрят.

Глава 62

Виктор Ли замер. Ему не хватало санкции Сая на продажу. Его парализовала «жесткая лента», как на Уолл-стрит называли плохие рынки. Как он и предсказывал, Доу уже упал ниже 10 000. Недостаток заинтересованности Сая дорого обойдется «ЛиУэлл». Но кое-что еще хуже:

— Мой бонус.

Казалось, фондовые рынки выхаркивают слишком крупных заемщиков и слишком рискованные займы. На левом мониторе без остановки, одна за другой, крутились новости, сообщающие о кончине западной цивилизации. На среднем мониторе цены на портфель «ЛиУэлл» подтверждали гибель и мрак левого. А справа экран заполняли говорящие головы Си-эн-би-си. Они поочередно выпаливали последние сообщения о катастрофах.

Виктор схватил аэрозольный баллончик «Виндекс» и начал протирать правую панель. Ему необходимо разрешение Сая. Сай — главный партнер. Сай принимает все решения. Именно Сай настаивал на всех займах. После протирки экрана, надеялся Ли, ему полегчает; механические действия были его противоядием от неразумных поступков. И именно в эту минуту на Си-эн-би-си прорвалось сообщение, которое изменило жизнь Виктора.

— Как раз когда вы думаете, что дела уже хуже некуда, — сообщила ведущая, — мы получили невероятные новости из зоопарка Бронкса. Погибла женщина, ставшая жертвой нападения белого медведя. Власти арестовали Сая Лизера, восходящую звезду хедж-фондов.

— Ого! — воскликнул Виктор, роняя «Виндекс».

— Совершенно верно, Эрин, — согласился репортер из зоопарка Бронкса. — У нас есть видеозапись нападения медведя, снятая одним из посетителей зоопарка. Там есть очень неприятные кадры, поэтому мы заранее предупреждаем зрителей…

— А какая связь между белым медведем и Саем Лизером? — спросила Эрин у репортера.

Но Виктор Ли уже ничего не слышал. Он был слишком занят. Теперь у него есть вся необходимая власть. Он набрал Придурка из «Мерила» и рявкнул:

— Выбрасывай на рынок десять тысяч акций «Бентвинг Энерджи». Перезвони, когда закончишь.

Потом он обзвонил «Голдман Сакс», «Эйч-эс-би-си» и прочие конторы, которыми пользовался для оформления сделок, всякий раз говоря одно и то же: «Продавайте».

— Я вернулся, — заявил Виктор на всю торговую площадку, глядя на полосы от «Виндекса» на терминале. — Я круче всех. Я охеренно круче всех!

— Давай я отвезу вас в неотложку, — предложил Шэннон.

— Нет, спасибо, — ответил Кьюсак. — Я в порядке. Мы поймаем такси.

— Джимми, а твоя машина?

— Заберет эвакуатор.

— Что будет с «ЛиУэлл Кэпитал»? — спросила Эми.

— Откуда мне знать? — сказал Шэннон. — Он закроется. Страховые компании подадут в суд. И семьи жертв подадут гражданские иски.

— Как те, которые подавали против О. Джея,[50] — заметила Эми.

— Верно, — ответил здоровяк.

Он улыбнулся, демонстрируя щель между зубами. В эту секунду Эми и Кьюсак позабыли о свирепости, будто приклеенной к его лицу.

— Вам нужно почаще улыбаться, — сказала Эми.

— Зачем? — недоуменно спросил Шэннон.

— Потому что я до конца жизни не забуду ваше лицо.

— А это немало значит, — заметил Джимми и рассмеялся вместе с Эми.

— Что-что? — растерянно спросил Шэннон.

— Долгая история, — ответил Кьюсак. — Ты приедешь завтра в офис?

— Возможно. Если нас впустит полиция.

— Увидимся там.

Эми на прощанье поцеловала Шэннона в огромную щеку и сказала:

— Спасибо.

Когда Джимми и Эми остались одни, она спросила:

— А зачем тебе завтра приезжать в офис?

— Клиенты меня знают. Это вопрос репутации. Мне нужно разгрести бардак, прежде чем двигаться дальше. И я уже проходил через такое.

— Я хочу, чтобы ты забыл о «Кьюсак Кэпитал».

— Именно это говорит твой папа.

— Вот видишь. Он вовсе не такой уж плохой, — лукаво заметила Эми.

— Знаю, знаю, — согласился Джимми. — А еще мне нужно поговорить с Грэмом Даркином.

— Зачем?