Боги Гринвича Воннегут Норб

Глава 63

Лизер развалился на кровати, подложив под босые ноги вторую подушку. Он читал пятничный «Уолл-стрит джорнэл», пришедший только час назад. Сай проклинал доставку с опозданием. Он проклинал свою комнату два на три метра — две койки, унитаз, бетонный пол и громадный сосед по имени Малыш, который мог заслонить луну в окне, если бы она там была. Шкафы в гринвичском доме Лизера и то больше этой камеры. Он проклинал и свой дом в тысячу восемьсот квадратных метров.

В ногах кровати стоял чемодан, разрешенный тюремными охранниками. В чемодане лежали картонки и несколько потрепанных сигарных ящиков. А в картонках и ящиках — сигареты, очень много сигарет, любая марка, любой вкус. С фильтром, без фильтра. «Кэмел». Даже несколько длинных «Вирджиния Слимз».

Сай Лизер ненавидел сигареты. За всю жизнь он ни разу не курил. Скорее бы он ел грязь или водил ногтем по доске для мела. Однако в тюрьме сигареты — главная валюта.

— Гребаные юристы, — выругался он, не беспокоясь о реакции соседа.

Судья, женщина, отказалась выпустить его под залог. Она объявила, что он может скрыться от правосудия. Лизер считал эту судью антитезой разумной жизни. Но как бы там ни было, сейчас командует она. Суд не начнется раньше следующего года.

Койка над ним просела под огромной тушей Малыша. Однажды, боялся Сай, матрас продавится, и тогда все сто сорок килограмм набивки и жирной задницы рухнут вниз и вышибут из него дух.

— Эй, Сай.

— Да, Малыш.

— Ставлю блок сигарет, что в четверг «Пэтриотс» сделают «Джетс».

— А откуда ты собираешься добыть блок сигарет?

— Моя старушка принесет их.

— Какие шансы, Малыш?

— Что значит «шансы»?

— «Пэтс» сделали их в прошлый раз.

— Угу.

— Если «Джетс» выиграют, — сказал Лизер, — ты должен будешь заплатить мне три сигареты за каждые две. А если «Пэтс» выиграют, я заплачу одну за одну. Честно?

— Не знаю.

Малыш поерзал, мучительно борясь с решением.

— Я ни хрена не знаю насчет шансов.

Он ворочался, койка скрипела и раскачивалась.

— Прекрасно. Нет шансов — нет ставок.

— Ладно, ладно. Договорились.

— Кое-что никогда не меняется, — пробормотал Лизер.

— Что?

— Не беспокойся на этот счет.

У Сая была уйма времени на объяснения.

Тем временем в Гринвиче Виктор смотрел на три своих ЖК-монитора. Он увидел, как отметка акций пошла вверх, и немедленно ткнул кнопку быстрого набора «Меррила», или как там они теперь себя называют.

— Сбрасывай еще десять тысяч «Бэнк оф Америка» до девятнадцати.

— Вот спасибо, — проворчал Придурок. — Ты уверен?

— Я хочу отчет, — сказал Виктор, — когда ты закончишь.

Трейдер продаст акции и перезвонит о полученной цене.

— Сбросить десять тысяч «Бэнк оф Америка» до девятнадцати, — подтвердил трейдер из «Меррила» и отключился.

Виктор посмотрел на ряды столов торговой площадки. Его офис в «Гринвич Плаза» больше не напоминал «ЛиУэлл Кэпитал». Стол для снукера исчез. Исчезла и кофемашина с клекочущим орлом. Осталась только сауна. И температура теперь была выставлена на двадцать один градус.

«Виктор Ли Кэпитал».

Ли нравилось, как звучит название его фирмы. Все собралось вместе очень быстро: документы, команда трейдеров, даже двести миллионов активов. Он обзвонил каждого инвестора «ЛиУэлл», говоря им: «Я — ваш лучший шанс остановить дальнейшие потери». Удержать хоть что-то на самых плохих рынках, которые он когда-либо видел. «Виктор Ли Кэпитал» был самым быстрым хедж-фондом всех времен.

Салли Уильямс показала Виктору средний палец.

Он показал ей палец в ответ.

Гвен Дикинсон решила, что это прикольно. И показала им два средних пальца. Дыщ. Дыщ.

Виктор улыбнулся и помахал комбинацией из трех — Ctrl-Alt-Del — пальцев.

Эдди Смозерс не любила оставаться в стороне. Она разгладила брови — сначала левую, потом правую — средним пальцем.

Виктор рассмеялся своей команде, вместе со своей командой. Они все смеялись. Они играли на понижение, и их портфель уже поднялся на восемь процентов за месяц.

— Дамы, вы очаровательны.

Ли сунул руку в ящик, который служил могильником для удлинителей. Он залезал в провода все глубже и глубже, пока не нащупал свой молоток. Потребовалось время, чтобы выпутать его оттуда. Наконец молоток удалось высвободить, и Виктор швырнул его в мусорную корзинку, уверенный в одной неоспоримой истине.

Женщины — лучшие трейдеры.

Глава 64

Послышался стук. Фредди и Джинджер, таксовальный дуэт, почуяли проблему. Они промчались к входной двери и принялись лаять на угрозу со всей свирепостью, на которую способно пятикилограммовое тельце. А может, так они выражали свое возмущение опозданием. Фредди и Джинджер знали, кто там.

Бьянка тоже знала. Обычно почтальон приходил между половиной пятого и пятью. Он всегда прихватывал с собой четыре галеты, по две для каждой собаки, и приносил не меньше тридцати писем.

Поток обычных писем бледнел по сравнению с электронной почтой Бьянки. Она получала около тысячи посланий ежедневно. Они прибывали в любое время. Некоторые — короткие и по делу. Другие — длинные, с бессвязными обличениями, иногда включающие одну-две картинки.

— Привет, Марк, — сказала она. — Новые письма?

— Новые, — подтвердил он, протягивая почту Бьянке, а галеты — Фредди и Джинджер. — Ваши поклонники любят вас, миссис Лизер.

— А я знаю двух такс, которые любят вас, — сказала она, когда почтальон вернулся к своему грузовичку.

Его машина стояла на подъездной дорожке, рядом с «Бентли» Лизера, который Бьянка собиралась продать.

Бьянка посмотрела на пачку писем и смущенно улыбнулась. Она получала удовольствие от своей деятельности. Однако сожалела о движущей силе вновь обретенного успеха. Вокруг было слишком много таких же неудачных браков, как у нее.

Сейчас огромный дом пуст. Картины исчезли. Исчезла и большая часть мебели, проданная либо отправленная на склад. Скоро Бьянка тоже уедет, будет новым обитателем Манхэттена. Ее жизнь стала намного сложнее с момента ареста Сая.

Вечером шестого октября Бьянка поехала в Эндовер, без передышки говоря по телефону. Она обзванивала врачей всю первую половину поездки. Ее главной задачей было защитить девочек.

Потом она принялась звонить юристам. Потом — агентам по недвижимости. Она хотела избавиться от дома в Гринвиче. Ее не интересовали плохие рынки или возможность получить прибыль от продажи. Мысли о Сае Лизере, о том, кем он стал, вызывали у нее тошноту. Бьянка позвонила своему бывшему литературному агенту и спустя тридцать секунд разговора он заявил: «Вот что нам нужно сделать».

Усилия окупились в первый же день. Однако для Бьянки оказался полной неожиданностью звонок троюродного брата Сигги и Немезиды Сая. Олавюр был подарком судьбы. Он предложил рассказать Бьянке все о вражде между «Хафнарбанки» и «ЛиУэлл Кэпитал».

Конечно, он хотел отомстить за игру на понижение, которая уничтожила его банк. И более того, хотел разоблачить роль председателя Гвюдйонсена при помощи писателя, автора международных бестселлеров. Но когда Олавюр позвонил, он даже не подозревал о разговоре Бьянки с ее агентом.

Веб-сайт Бьянки, «Месть жен-трофеев», не был хитом. Он стал сенсацией, набирая по триста пятьдесят девять тысяч посещений ежедневно. В ее блоге вперемешку шли мстительные фантазии и конкретные советы о том, как избежать словесных оскорблений. Форум становился образом жизни для женщин, загнанных в браки без любви.

Она вставила свое печально знаменитое видео с «Ю-тьюб» на главную страницу. Она приглашала известных блогеров поделиться методиками для постоянной колонки, озаглавленной «Как рассчитаться с мужем-подонком». И даже опубликовала свой рецепт спагетти «болоньезе» с «Шато Латур» 61-го года, добавив фотографию Фредди и Джинджер с подписью: «Это мы любим».

Следом пришел договор на две книги. Агент Бьянки посоветовал ей на время забыть о любовных романах. Конечно, она сможет зарабатывать ими на жизнь. Ее десять книг, кипящих страстями, продаются до сих пор. Однако издатели хотят документальную литературу. Они жаждут мемуаров, достойных интервью Опры.[51] Они хотят исследований. Они хотят откровенности, не имеющей себе равных в современной литературе. А готовый помочь Олавюр предложил, мягко говоря, интересный угол зрения.

Публика желала узнать все о Сайрусе Лизере, человеке, по сравнению с которым директоры «Энрона» казались практически святыми. Мемуары Бьянки несомненно станут бестселлером, разоблачением бессовестной жадности. Вчера она подписала контракт. В нем был указан шестизначный аванс и требование поведать все о своей жизни среди хедж-фондов.

Кто эти боги Гринвича?

Бьянка уселась в кожаное кресло, один из немногих предметов, оставшихся в ее гостиной. Она взглянула на массивный камин и подняла с пола пульт дистанционного управления. Щелкнула кнопкой, и за поленьями пробудился газовый огонь.

Фальшивые поленья были идеей Сая. Обычно Бьянка их не переносила. Но в этот вечер она наслаждалась теплом. Женщина взяла свой новенький «Мак» — Кьюсак настоятельно потребовал старый — и решила, что время пришло.

«Мой муж — Сайрус Лизер, — набрала она. — Скоро он станет моим бывшим мужем. Но в нем сосредоточено все, чего требовала от мужчины поздняя Дороти Паркер. Сай «привлекателен, безжалостен и глуп»».

Глава 65

Джимми откинулся на спинку своего кресла. Древние деревянные полы их квартиры, некогда пережившие производственное употребление, скрипнули, когда он переместил вес. Кьюсак думал о предстоящих днях и улыбался.

«Бимер» был припаркован снаружи — на всякий случай. Эми могла родить в любой день. Джимми готов. На секунду он представил, как все будет.

Эми: «Пора».

Джимми: «Я возьму твою сумку».

Эми: «О’кей, Попс».

Он практически видел ее ослепительную улыбку, такому числу ватт позавидовали бы все инженеры «Дженерал электрик».

Последние дни Эми редко звала его Джеймсом. Обычно Попс или Дэддио, хотя Попс опережал Дэддио два к одному.

Кьюсак представлял, как несет сумку Эми, ведет ее к «бимеру», а потом мчит в больницу. Ричард Пети, Дэвид Пирсон, Бобби Эллисон — все чемпионы NASCAR ничто в сравнении с Джимми. На прошлых выходных Джимми проехал весь маршрут и засек время, просто для надежности.

По пути в больницу Эми, скорее всего, в двухсотый раз спросит: «Ты уверен насчет имени?»

Они остановились на Барте Фелпсе Кьюсаке. Эми настояла на «Фелпсе». Цеплять туда фамилию было традицией ее семьи со времен «Мэйфлауэр». Кьюсак согласился, хотя втайне надеялся, что решение принесет дополнительные подачи и закончится чудесной победой. Ему нравилось прозвище «Яз». Вряд ли они когда-нибудь станут звать сына иначе.

Джимми устоял перед соблазном купить новую машину. Вместо этого он заплатил мастерской за полный ремонт «бимера». Старый драндулет, помимо нового двигателя, получил новый радиатор, кондиционер, новые шины и новую раскраску — ретро-стиль с желтоватым металликом корпуса, белой крышей и сверкающим хромом. Машина приобрела новую жизнь, а капитальный ремонт обошелся дешевле новых моделей.

«Осмотрительность» стала новым лозунгом. Рынки лихорадило. И пусть финансовое положение Кьюсака немного улучшилось — легкий всплеск удачи, — он предпочитал осторожность. Нет уверенности, что подъем сохранится. Вдобавок теперь у него появились новые обязательства.

«Ага».

В эту минуту Эми оборвала размышления мужа.

— Пора, — сказала она.

— В каком смысле?

— Написать на бумажке? — с озорством спросила она, сияя сапфирово-синими глазами. — Дэддио.

Сердце Кьюсака заколотилось. Брови взлетели вверх. Адреналин, возбуждение и какие-то невразумительные эмоции захлестнули все его существо.

— Ты уверена?

— У меня отошли воды.

Пятью неделями раньше Кьюсаку на мобильник позвонил Грэм Даркин.

— Вы можете говорить?

— Всегда, — ответил Кьюсак.

— Какие у вас планы?

— Что вы имеете в виду?

— Вы ищете работу?

— В настоящий момент я закрываю «ЛиУэлл Кэпитал».

— Вы присоединитесь к Виктору Ли?

— Вы знаете о его фонде? — спросил Кьюсак.

Даркин никогда не инвестировал деньги в «ЛиУэлл Кэпитал». У миллиардера не было никаких причин контактировать с Виктором.

— Прислушиваюсь к новостям.

— Грэм, тут нет ничего личного, но Виктор — псих. Я не стану работать с ним.

— Вы не фанат эстрогена в таблетках?

— Вы и об этом знаете? — удивился Кьюсак, высоко подняв брови.

— Слышал, у него уже есть прибыль.

— У вас хорошие источники.

— Послушайте, Джимми. Я перейду к делу. Вы понимаете деньги и уже кое-что мне заработали.

— Когда не дал вам вложиться в «ЛиУэлл Кэпитал»?

— Нет. Но это еще одна причина, по которой я хочу, чтобы вы работали на меня. Вы ставите мои интересы выше собственных. Думаю, вам можно доверять.

— И как же вы заработали деньги?

— Помните DOG?

— Конечно. Идеальные акции для нынешних времен. Они поднимались, когда рынок шел вниз.

— Я сдал назад, — сказал Даркин. — Поднялся на двадцать пять процентов и теперь думаю, что с этим делать.

— У вас много денег в рискованных инвестициях?

— Достаточно для беспокойства.

— Зарегистрируйте прибыль, — с абсолютной уверенностью посоветовал Кьюсак.

— Видите, о чем я? Кто-то должен управлять моими финансами. И я хочу, чтобы этим человеком стали вы.

— DOG — только одна сработавшая идея. Мои инвестиции не всегда удаются. И мы едва друг друга знаем.

— Послушайте, Джимми, я хорошо подготовился. Я выяснил все о «Кьюсак Кэпитал» и проверил вас через моих приятелей из «Голдмана». Могу поспорить, у вас есть кое-какие проблемы с арендой.

— Я что-нибудь придумаю, — ответил Кьюсак, стараясь говорить холодно.

Но он уже знал, куда приведет этот разговор. Все повторялось.

— Сможете быть завтра в Провиденсе?

Две недели спустя Кьюсак и Даркин подписали контракт. В нем значился небольшой бонус и бумажная работа, которой хватало на рефинансирование ипотеки Кьюсака, пока он не продаст квартиру и не переедет в какое-нибудь место поскромнее. Более того, Даркин согласился открыть представительство в Эмпайр-стейт-билдинг и настоял на том, чтобы они наняли Сидни, ассистентку Кьюсака из прежних времен в «Голдман Сакс» и «Кьюсак Кэпитал».

Пока было еще рано. Но Джимми и Грэм уже обсуждали «Бентвинг». Им нравилась идея создать стратегическую позицию в альтернативных источниках энергии. При цене $21,35 акции — жертва игр на понижение — напоминали бросовый товар.

— У тебя отошли воды?

Эми кивнула, ее лицо пылало. Внезапно она вздрогнула и схватилась за живот.

— Надо ехать.

Кьюсак выскочил из кресла и начал метаться. Протиснулся мимо Эми, которая стояла в дверях. Выбежал в прихожую и схватил ее пальто из шкафа.

— Где твоя сумка?

— У двери, где ты ее поставил.

— А, точно. А где мои ключи?

— Проверь карманы.

— А, точно.

— Ты готов выходить? — спросила Эми; отчаянно стараясь не хихикать, когда боль поутихла. Переваливаясь, она пошла по короткому коридору к большой комнате.

— Ну, понеслась, — ответил Джимми и поспешил обратно, чтобы помочь жене.

В лифте он внимательно изучал Эми:

— Ты в порядке?

— Как и любая другая мать в истории человечества.

Когда они вышли наружу, Эми обхватила мужа правой рукой; с его плеча свисала собранная с вечера сумка. Вместе они дошли до коричнево-белого «бимера», возбужденные декабрьским холодом и предстоящим приключением. Джентльмен, как всегда, Кьюсак открыл пассажирскую дверь и помог Эми усесться. Затем запрыгнул на водительское сиденье, криво улыбнулся и сказал:

— Поехали.

— Поехали, — отозвалась Эми.

Он повернул ключ в замке зажигания, надеясь на лучшее, и снова криво улыбнулся, когда их «бимер» завелся с первого раза.