Нейронный трип Вавикин Виталий

84

Последнее предупреждение. На ночь Мерло предусмотрительно загнал машину в пыльный отцовский гараж. «Вряд ли они решатся сжечь мой дом», – думал он, но стопроцентной уверенности у него не было.

Ближе к полуночи, когда Мерло собирался лечь спать, в окна гостиной влетели четыре камня. Один из них угодил в старую люстру, другой уничтожил пыльный хрустальный сервиз. Не включая в гостиной свет, Мерло сидел на диване и пытался вспомнить, кто и когда подарил его родителям сервиз. А люстра? Кажется, ее повесили еще предки его родителей. Когда он был маленьким, то ему казалось, что эта люстра одного года с вымершими мамонтами. Он так и заснул – сидя на диване, с зажатой в руке сигаретой.

Ему приснились Глори и ее бывший муж. Глори была еще ниже, чем в жизни, и когда Мерло целовал ее, то ему приходилось поднимать ее на руках, как ребенка. Потом он увидел ее бывшего мужа, и Глори велела ему убегать. Улица была узкой и длинной. Мерло бежал по ней, понимая, что Клод все равно заметит его. «Идиотская ситуация, – думал он, продолжая бежать, вернее, скакать огромными шагами, словно гравитация встала на его сторону. – Клод все равно заметит меня. Клод, который носит с собой «Магнум».

Мерло услышал выстрел и проснулся, вскочив с дивана. Выстрел оказался стуком в дверь.

Времени посмотреть на часы уже не было, но за окнами светало.

– Да иду я, иду! – крикнул Мерло, когда стук повторился.

На пороге стояли два полицейских – это было первое удивление. Второе – они сказали, что поймали человека, который разбил Мерло окна и повредил его машину.

– И как вы узнали об этом? Я не делал заявлений.

Два полицейских переглянулись и предпочли молчать.

– Ладно, – вздохнул Мерло, машинально пытаясь отыскать оставленные на диване сигареты. – И кто же это был?

Ему назвали имя молодого оператора, занимавшегося нейронным программированием для местного порносайта.

– Его поймали недалеко от вашего дома, – сказали служители порядка.

– Чушь, – рассмеялся Мерло.

– Он уже во всем признался.

– И каким же был его мотив?

– Он не хотел, чтобы вы писали статью о его сайте. Не хотел, чтобы их закрыли.

85

Мерло не стал выдвигать обвинений. Он не знал, что пообещали оператору, но в его причастность к разбитым окнам и проколотым колесам Мерло не верил. По дороге на работу он курил и пытался предугадать, какие еще сюрпризы его ждут в этот день. Может быть, вместо Бейта его встретит сам редактор и сообщит об увольнении? Или в полиции найдут какой-нибудь неоплаченный штраф и наденут на него наручники? Мерло забавлялся, позволяя фантазии свободно парить над просторами восприятия. Он представлял, как редактор пытается пойти с ним на сделку, представлял его лицо и возможные предложения…

Но предложений не было. Вместо редактора его встретила Джафит и обвинила в измене.

– И ладно бы с кем! – верещала она, влепив Мерло уже третью пощечину, и казалось, что не только редакция, но и все жители города слышат ее голословные обвинения и качают головой. – Тебя уважали на работе! Ты нравился моей матери! – кричала Джафит, недоумевая, как ее любовник смог променять все эти сокровища на связь с проституткой, продающей себя на порносайте.

– У меня никого не было здесь кроме тебя, – сказал лишь однажды Мерло, но клевета уже дала метастазы и спорить было поздно.

В завершение на улицу вышел редактор и сказал Мерло, что будет лучше, если он в ближайшие дни не станет появляться на работе. Затем Джафит расплакалась. Редактор по-отечески заботливо обнял ее, уводя в здание. И все вокруг ненавидели Мерло в этот момент так сильно, что их ненависть, становясь заразной, проникала и в него, заставляя чувствовать вину.

Два старых верстальщика вышли на улицу посмотреть концерт и теперь курили, осудительно качая головой. Мерло не помнил, чтобы они хоть когда-то были такими серьезными – сторонние люди, не имевшие к истокам этого скандала никакого отношения. Просто случайные свидетели. Как и Джафит. Как и большинство людей вокруг. И ничего сделать было нельзя. Оставалось лишь поджать хвост и бежать прочь.

86

Фрита позвонила около девяти и сказала, что хочет встретиться.

– Не думаю, что сейчас нам стоит встречаться, – сказал Мерло.

– Да ладно. Все и так думают, что ты трахал всех из нашего проекта, включая оператора.

– Я думаю не о себе.

– А о ком тогда? Обо мне? – Фрита натянуто рассмеялась. – С каких это пор журналистов стали заботить чужие судьбы?

– Сомневаюсь, что я все еще журналист. Наверное, я перестал им быть, как только приехал в этот город.

– А я все еще порнозвезда. И пока не закроется наш чертов сайт, буду оставаться порнозвездой.

– Продавать свой образ для записи нейронных программ – это не одно и то же, что сниматься в порно.

– Рада, что ты так думаешь. Теперь объясни это остальным жителям города.

– Я не смогу.

– Жаль.

Они замолчали, и Мерло неловко попытался извиниться.

– Я втянул тебя во все это…

– Брось, если меня кто-то и втянул в это, так это были все наши приватные клиенты, которые платили хорошие деньги и делали заказы.

– Один из них уволил меня сегодня утром.

– Я знаю, слышала, что случилось… Сильно тебе досталось?

– Пострадала честь, тело не тронули.

– А твоя девушка?

– Джафит?

– Я не знаю, как ее зовут.

– Звали… В смысле, если рассматривать ее как мою девушку – звали, потому что девушки у меня больше нет.

– Ты был влюблен в нее?

– Она бы сказала, что был.

– Значит, не страшно?

– Я пережил развод, переживу и это.

– В разводе тоже была виновата твоя статья?

– Нет. Девушка. Глори.

– Даже не верится.

– Но Глори писала статью, из-за которой встречалась со мной.

– Вот это уже больше похоже на твою жизнь.

– К черту мою жизнь.

– Вот и я так же подумала о своей… Подумала, что если не изменю что-то сейчас, то уже никогда не изменю.

87

Фрита пришла спустя четверть часа. Чемодан, который она тащила за собой, был тяжелым, и Мерло услышал хруст крохотных колес чемодана раньше, чем увидел Фриту.

– Я поругалась с сестрой, – сказала она тяжело дыша, когда Мерло открыл дверь.

Ее рыжая челка прилипла ко вспотевшему лбу, щеки раскраснелись.

– Могла бы попросить приехать за тобой.

Фрита наградила его усталым взглядом и вошла в дом.

– Сварить тебе кофе?

– Почему бы и нет?

Они сели в гостиной на диван и долго молчали. Мерло положил пачку сигарет на стол рядом с кофейником. Фрита достала одну, закурила.

– Ты помнишь свою первую сигарету? – спросила она.

– Наверное, нет.

– А женщину?

– Женщину помню. У меня их было намного меньше, чем сигарет. Меньше, чем пальцев на руках.

– Странно слышать такое от богемного журналиста.

– Я никогда не был богемным журналистом.

– А как же большой город? Слава?

– Боюсь, это так же верно, как называть ваш маленький сайт порнографией и проституцией.

– Многие именно так и думают.

– Полагаю, этим многим просто плевать. У них есть набор базисов, клише, которые они навешивают на людей, отличающихся от них. Вот и все.

– Никогда бы не подумала, что моя сестра сильно отличается от меня.

– Она замужем?

– Да, но это не различие, просто везение. Она встретила хорошего человека, а я нет.

– Я тоже когда-то встретил хорошего человека. Женился. А потом появилась совершенно чокнутая девушка и все рухнуло.

– Почему ты не попытался вернуть ее?

– Кого? Жену или чокнутую девушку?

– Хотя бы девушку…

Впервые со времени знакомства Мерло заметил на лице Фриты улыбку.

– Что? – растерялась она.

– Да так…

– Удивлен, что я спрашиваю о чокнутой девушке, а не о твоей жене?

– Удивлен, что ты улыбаешься.

– Я не улыбаюсь.

– Улыбаешься.

– Не улыбаюсь! – Фрита наградила его гневным взглядом и потянулась взять еще одну сигарету.

– Та чокнутая девушка скоро приедет сюда, – сказал Мерло, выждав пару минут. – Она независимый журналист, который должен опубликовать статью о вашем сайте.

– Вот как… – Фрита курила, разглядывая Мерло сквозь синий, поднимающийся к потолку сигаретный дым. – Хочешь, чтобы я ушла?

– Почему?

– Ну…

– Мы дважды расставались с Глори и дважды начинали заново. И каждый раз она была для меня как неизученный материк, карты которого еще только предстоит составить. И сейчас… Я не знаю, какая Глори приедет сейчас. Но это будет уже другая девушка. Может быть, все еще чокнутая, но уже совсем другая. И боюсь, я не смогу открыть этот материк для себя в третий раз. Не те корабли, не та команда, не тот капитан. Понимаешь?

88

Мерло не ошибся. Глори приехала утром следующего дня – чужая, незнакомая. Несмотря на ранний час, ее глаза были скрыты черными солнцезащитными очками. Встреться они на улице, и Мерло вряд ли узнал бы ее. Не узнавал он и мужчину, который приехал с ней, – понимал, что уже где-то видел его, но вот где? И еще эти очки! Такие же черные, как у Глори, и совершенно неуместные в этот ранний час.

– Это Бобби Раст, – помогла ему Глори. – Детектив из отдела нравов. Твоя звездная статья была о его любовнице, Хинде Соркин. Ты еще помнишь Хинду?

– Да… Конечно, я помню Хинду.

– Ну еще бы! – губы Глори дрогнули, согнулись в холодной улыбке. – Это же были твои пятнадцать минут славы. – Она наигранно огляделась, словно пыталась одним взглядом изучить весь этот крохотный город. – Правду говорят: дорога в ад вымощена благими намерениями.

– Это не ад, это просто маленький город, – сказал Мерло, чувствуя, что новая Глори на этот раз совершенно не нравится ему.

– Я говорю не о городе, – она снова холодно улыбнулась. – Я говорю о тебе.

Глори сняла очки и заглянула Мерло в глаза. Ему показалось, что она стала на порядок выше, чем раньше.

– Так мы можем войти или ты уже передумал принимать нашу помощь? – спросила Глори.

– Нет, не передумал, просто…

– У тебя сейчас девушка? – догадалась Глори. – Только не говори, что она одна из тех актрис с местного порносайта.

– Это не порносайт…

– Жан, Жан, Жан, – Глори устало зацокала языком. – Когда же ты начнешь думать головой?

– Это не то, что ты подумала. Ей просто нужно было где-то переночевать.

– Конечно, – протянула Глори и повернулась к своему мужчине. – Знаешь, Бобби, наверное, он никогда не перестанет удивлять меня. Он как материк, который ты уже исходил вдоль и поперек, но когда только подплываешь к нему, видишь на горизонте, то думаешь, что наткнулся на что-то новое, неизведанное… Хотя так, наверное, со всеми людьми… – она снова надела очки и повернулась к Мерло. – Могу я войти и посмотреть на твою девушку?

– Она не моя девушка.

– Конечно, конечно… Так я могу войти и посмотреть?

Мерло нехотя отошел в сторону. Может быть, дело было в неимоверно высоких каблуках, но Глори стала почти одного с ним роста. Бобби Раст вошел в дом следом за ней. «Еще один мужчина, которого она изменила до неузнаваемости, – подумал Мерло, вспоминая, как выглядел Раст прежде. – Куда делась кожаная куртка, небрежная щетина, рубашка с пятнами кетчупа на груди?»

– Эй, Бобби! – позвал Мерло. – Эта девушка разобьет тебе сердце. Поверь мне, я знаю, о чем говорю – со мной это было дважды.

89

Можно ли было в действительности разбить сердце Бобби Расту? До встречи с Глори – да, после – маловероятно.

– Расскажи мне все, что знаешь о Давиде Вартане, – попросила Глори раньше, чем назвала свое имя. – Я хочу написать о нем статью, – сказала она устало. – И не спрашивай, зачем мне это нужно или почему ты должен выкладывать мне все, что знаешь о нем. Я и сама не знаю, почему. Уже не знаю… Ничего не знаю…

Потом она рассказала о том, как ее статья убила Парси Лейн, как она из жалости стала жить с Чипером и как подсадила Жана Мерло на а-лис.

– Кстати, пока Мерло был в больнице, я пошла к своему бывшему мужу и переспала с ним за пакетик этих чертовых пилюль, – сказала Глори, глядя Бобби Расту в глаза. – Не то чтобы они были смыслом моей жизни, но… Вряд ли у меня вообще есть в жизни смысл… Так что… Если захочешь арестовать меня, то таблетки лежат в правом кармане платья. Большой срок мне не грозит, но ты сможешь отличиться. Ты ведь этим занимаешься, верно? Пытаешься отличиться всю свою жизнь? – Глори не то смеялась, не то злилась. – Хотя Гедре Маккормак считает тебя своим другом. Ты помнишь Гедре Маккормак? А ее клуб? Он называется «Честолюбивые намерения». Там, кстати, работал Давид Вартан. Ну да это уже неважно. Подопытный солдат пропал, так что…

– Подопытный солдат? – спросил Бобби Раст.

– А ты не знал? – Глори рассмеялась. – Мне рассказал об этом один врач, который курировал те эксперименты. Кстати, хороший человек, в отличие от меня, если не считать, что любит ролевые нейронные программы со сменой пола… Думаю, если я сейчас назову его имя, то испорчу жизнь и ему… – она попыталась снова рассмеяться, но вместо этого из ее глаз потекли слезы, хотя губы и растянулись в улыбке. – Чертовы сны наяву! – проворчала Глори, растирая по щекам тушь. – Все кажется таким нереальным. Ты не знаешь, где здесь можно найти приватный бар и нейронный модулятор, чтобы никто не задавал лишних вопросов?

Бобби Раст осторожно покачал головой.

– Ладно. Найду сама… – она развернулась и пошла прочь, словно и не было сейчас этого разговора.

Заинтригованный, Раст пошел следом. Глори не оборачивалась. Она понимала, что если не удастся привлечь внимание Раста сейчас, то второго шанса не будет. Странным было лишь то, что играть почти не пришлось – Глори убеждала себя, что играет, притворяется, но все как-то уже было в ней, оставалось лишь открыться и вывалить груз на голову выбранного человека.

Теперь привести его в бар, где есть нейронные модуляторы, предложить а-лис и надеяться, что Гедре Маккормак не соврала и в последние годы Раст действительно пристрастился к красным пилюлям, иначе придется звонить доктору Ситне и просить вытащить ее из очередной неприятности.

90

Что знал Бобби Раст о судьбе Давида Вартана? Вартан определенно был жив. Что-то еще? «А слухи считаются?» – спросил бы Раст. Сейчас Глори была для него еще одним слухом. Но, в отличие от многих других, этот слух обещал не только информацию, но и нейронный трип. Раст не помнил, когда перестал сопротивляться своему пристрастию к а-лису. В отделе нравов всегда был доступ к наркотикам.

Говорят, как только стал употреблять в одиночестве, ты превратился из любителя в наркомана и пришло время либо смириться, либо завязывать. Бобби Раст всегда принимал а-лис в одиночестве и так же в одиночестве выводил препарат из своего организма, когда в отделе намечались проверки. В своих нейронных трипах он никогда не видел себя кем-то определенным, скорее набор образов, которые постоянно меняются. Он становился психологической копией хамелеона, принимая судьбу и образ наиболее соответствующего ситуации персонажа. И неважно, насколько сложную и кошмарную ситуацию рисовал ему собственный мозг, – он всегда находил выход. И это нравилось Расту. Это давало ему чувство свободы и полного контроля.

Возможно, виной всему была его молодость, когда он больше двух лет работал под прикрытием. Его показания помогли отправить за решетку более двадцати торговцев запрещенными препаратами. Тогда у него тоже было все под контролем. Он помнил каждого торговца, знал каждую притворную личность, каждого персонажа, которым должен стать. Он шел по грани, и это ему нравилось. После, попав в отдел и получив собственный рабочий стол, Раст заскучал.

Сначала он пытался компенсировать размеренность новой жизни, выезжая вечерами в город и снимая на ночь пару проституток, но потом появились нейронный модуляторы и а-лис, которые обещали безумные фантазии и невероятные приключения в играх разума.

91

Еще одним приключением в жизни Раста стал Давид Вартан. Это была игра хитрости, разума. И Раст, пытаясь подобраться к ночному клубу «Честолюбивые намерения», понимал, что проигрывает. Кто такой на самом деле Вартан? Кем были его покровители? Какие тайны скрывают дыры его истории? Ища ответы, Раст встретился с одним из бывших подельников Вартана по «Серой мыши». Не с Тибором Маккормаком, нет, тот никогда бы не стал говорить о Вартане, зная, что сейчас тот работает с его младшим братом. Это был один из его партнеров, отправившийся за решетку вместе с ним.

Пара пачек забитых марихуаной сигарет, которые Раст пронес мимо охраны на свой страх и риск, помогли развязать подельнику Вартана и Тибора Маккормака язык.

– Вартан достал нейронные модуляторы, считавшиеся в то время почти фантастикой, и начал поставки а-лиса. Не знаю, кто стоял за ним, но когда начался суд, его не было в зале. Понимаешь?

Раст понимал. Понимал, что добраться до Вартана будет крайне сложно. И еще эта дружба с женой младшего брата Тибора Маккормака – Гедре, хотя, если честно, то и Дугану Маккормаку Раст тоже симпатизировал. Бедный художник просто устал быть бедным. Да и не знал он обо всем, что происходит в клубе. Главным там был Вартан. Вот только когда начнутся аресты, в тюрьму снова отправится Маккормак, на этот раз младший, а Вартан, скорее всего, выйдет из воды сухим. Как и всегда. Он сменит еще один город, и все начнется сначала.

Раст стал видеть это в своих нейронных трипах – Вартан преследовал Раста, и его невозможно было обмануть или победить. Он был самым умным, самым хитрым, самым изворотливым, и за его спиной всегда была сила, всегда были люди, способные прикрыть его, вытянуть из беды. Но и Раст не был новичком. Он изучил Вартана, принял правила его игры – в трипах, в жизни. Но если в трипах Вартана было невозможно убить, то в жизни одной смерти для него было достаточно.

Эта мысль показалась Расту желанным дождем решения в засушливое лето его отчаяния. Оставалось лишь выбрать удобный момент и не допустить ошибок. Хотя ошибки бывают всегда. Раст никогда не работал в отделе убийств, но он спал с Хиндой Соркин, и Хинда всегда говорила, что ошибки есть. Что ж, значит, нужно было постараться сделать их как можно меньше. И место. Можно попробовать устроить все так, чтобы дело досталось Хинде Соркин. Она ведь всегда делится с ним деталями своих расследований. Не должна, но делится. И еще нужно завязать с а-лисом. Не навсегда. Просто пока все не уляжется.

Решение было принято. Оставалось определиться, каким способом он избавится от Вартана. Пуля исключалась, так как использовать табельное оружие было рискованно, а достать другое, не привлекая внимания, было крайне проблематично, да и не было у Раста для этого уже времени. Нож казался слишком грязным и кровавым. Не подходила и случайная драка, так как Раст не был уверен, что сможет разделаться с Вартаном в открытом поединке. Что-то в нем было животного, инстинктивного. И еще эта солдатская выправка! Да, последнее Раст приметил еще тогда. Ему придется действовать быстро и решительно. Второго шанса не будет. Понимание этого принесло волнение, а следом за волнением пришел азарт.

Бобби Раст взял накопившиеся отгулы и на неделю уехал за город, чтобы никто не видел снов наяву, вызванных отказом от а-лиса. Для него это была стандартная практика, которая повторялась как минимум один-два раза в год, но сейчас снов наяву почти не было – так сильно он был увлечен планированием. Четыре дня – и голоса в голове стихли. Видений не было. Раст вернулся в город и потратил оставшиеся отгулы на наблюдение за Вартаном.

92

Идея избавиться от Вартана, устроив ему передозировку а-лисом, появилась случайно. Это была импровизация, спонтанность, к которой подтолкнул Раста сам Вартан.

– Какого черта ты не оставишь меня в покое? – спросил он, подсев в машину Раста. – Что тебе нужно? Деньги? А-лис? – Вартан заглянул Расту в глаза. – Да, я знаю, когда люди сидят на этой дряни. Это написано у вас на лице.

– Не понимаю, о чем ты.

Раст отвернулся, чтобы не смотреть на Вартана, не искушать судьбу, попытавшись разобраться с ним прямо сейчас. Клуб «Честолюбивые намерения» был уже закрыт. В подворотне, куда выходил черный ход клуба, безлюдно. Ночь почти закончилась, а утро еще не началось. Небоскребы скрывали небо, но Раст знал, что там уже появились первые молочные прожилки просыпающегося дня.

– Давай сделаем так, – предложил Вартан. – Я буду снабжать тебя а-лисом, а ты оставишь меня в покое.

– Я не принимаю а-лис.

– Конечно, не принимаешь, – на лице Вартана не дрогнул ни один мускул. – Никто не принимает, ведь это противозаконно. – Он достал пакет с красными пилюлями и положил на приборную панель. – Вот. Это чтобы ты подумал о моем предложении.

Вартан уже вылезал из машины, когда Раст схватил его и втащил обратно, обмотав вокруг шеи ремень безопасности. Вартан беспомощно взмахнул руками, но тут же собрался, просунул пальцы под ремень, пытаясь ослабить петлю. Руки у него были сильные. И еще это внезапное спокойствие Вартана, словно смотреть в глаза смерти для него не впервой!

– Ты мертвец, сыщик! Мертвец! – захрипел Вартан.

Раст чувствовал, что проигрывает, и чувствовал это его противник. Нужно было срочно что-то делать. Раст перехватил ремень в одну руку, потянувшись другой за оружием. «Плевать! Уже поздно думать о последствиях!» Мышцы напряглись, делая ставку, чтобы продержаться еще пару мгновений. Гнев залил глаза. Раст не сразу понял, что держит в руке вместо оружия пакет с пилюлями, которые оставил ему Вартан. Это был инстинкт, не здравый смысл.

– Тебе конец! – взревел Вартан, чувствуя, что силы покидают детектива, и в этот самый момент Раст втолкнул ему в рот пакет с а-лисом.

Полиэтилен порвался о зубы, и пилюли заполнили рот. Пара из них попали в дыхательное горло, и Вартан зашелся кашлем. Он не сразу понял, что это, а когда понял, то уже не мог с уверенностью сказать, сколько а-лиса проглотил, пока давился кашлем. Раст отпустил его. Мышцы горели огнем.

– Ты труп! – заорал Вартан. – Ты еще не знаешь, но ты уже труп!

Тяжело дыша, Раст смотрел, как его враг уходит в клуб. Дверь черного хода была открыта. Вартан взялся за ручку. В голове что-то щелкнуло, глаза налились кровью. Вартан засунул два пальца в рот, пытаясь вызвать рвоту. Ничего. Лишь новый щелчок в голове. Вода! Ему нужна вода. Выпить как можно больше, а потом снова попытать счастье с рвотой.

Он распахнул дверь. Яркий свет ударил в глаза, ослепил. Или же этот свет лился у него из головы, ослепляя глаза изнутри? Правая нога Вартана споткнулась о левую. Он упал на колени, заставил себя подняться, но тут же снова упал. Ноги не слушались его. Все тело не слушалось. Вартан перевернулся на спину и затих, уставившись в потолок.

93

Сначала не было абсолютно ничего. Ни мира вокруг, ни мыслей внутри. Но потом что-то встрепенулось, вздрогнуло. Вартан открыл глаза и уставился в далекое черное небо с россыпью нереальных крохотных звезд, похожих на горсть серебряных монет, подброшенных кем-то. Эти монеты должны были упасть. Обязаны упасть. Но по велению какой-то неизъяснимой силы преодолели притяжение и зависли в небе. Подобно этим монетам завис и Вартан.

Он чувствовал, что плывет, но не прилагал для этого никаких усилий. Черная гладь океана просто отказывалась проглатывать его. Или же это был не океан… Пустота? Он плыл в пустоте и под ним было абсолютное ничто?

Вартан заставил себя собраться и повернул голову, желая увидеть, что внизу. Странно, но внизу тоже было небо с застывшей пригоршней серебряных монет. И был еще след – странный, призрачный. След руки, которая бросила в небо монеты. Уродливой руки. Квадратная ладонь заканчивалась крохотными пальцами с идеальными, ухоженными ногтями. Тягучие мысли в голове Вартана вздрогнули так сильно, что, казалось, звякнули застывшие в небесах серебряные монеты. Вартан узнал эту руку. Руку карлика, с которым он познакомился еще в армии, когда проходил отбор в добровольцы.

Карлика звали Андре Дега, хотя все говорили, что фамилия была ненастоящей. Он позаимствовал ее у французского классического импрессиониста. Никто не знал, почему выбор карлика пал именно на этого художника. Как не знали, почему он одевается во все эти крохотные пиджаки, жилеты с бабочками и носит очки, которые надевают либо порнозвезды, неловко изображая секретарей, либо гомосексуалисты, пытаясь подчеркнуть ориентацию. Не знали и то, как Андре Дега попал в армию. Исполнительный и трудолюбивый, вычурный до отвращения, он работал в медицинском отделе, бегая по длинным белым коридорам и раздавая указания высоким и мускулистым солдатам.

Позднее, когда Вартан покинул ряды вооруженных сил и начал торговать а-лисом в клубе «Серая мышь», именно Андре Дега пришел к нему за два дня до суда и предложил сделку, согласно которой Вартан молчал о том, откуда у него появился а-лис и нейронные модуляторы, а за это с него снимали все обвинения.

– Ах да, и еще одно, – сказал карлик своим фальшиво-грубым голосом, – смени город и продолжай торговать а-лисом.

– Продолжать торговать? – Вартан с трудом сдерживался, чтобы не дать этому напыщенному уродцу пинка. – Как я буду торговать? У меня ведь конфисковали все, что было.

– Ты хотел сказать, конфисковали все, что ты украл у нас? – уточнил карлик, услышал, как скрипнули плотно сжатые зубы Вартана, и спешно попятился. – Я привезу тебе еще, – сказал он, забыв придать голосу наигранную басистую глубину. – Привезу столько, сколько будет нужно.

Так Вартан вступил в этот союз, мечтая, что когда-нибудь свернет карлику шею. Но вот настал день, и шею свернули ему. Вернее, не шею, а запихнули в горло десяток пилюль а-лиса. И теперь он плыл, сдавленный с двух сторон ночным небом. А карлик был жив и смеялся где-то далеко над превратностью судьбы. Или же не смеялся, а просто что-то говорил?

– Давай просыпайся. Просыпайся, грязный армянин, черт тебя возьми! – дребезжал он своим неправильным басом прямо в ухо Давиду Вартану. – Просыпайся! Просыпайся!

Вартан открыл глаза, увидев занесенную для пощечины крохотную руку карлика, которая опускалась, устремленная к его щеке. Вартан перехватил карлика за кисть. Андре Дега взвизгнул, подавившись псевдобасистыми проклятиями.

– Не надо, он не стоит того, – сказала Вартану японка средних лет в синем медицинском халате.

Она представилась как Куника Васаки, затем спросила Вартана, помнит ли он, что с ним случилось. Вартан хмуро кивнул, упомянув о стычке с Бобби Растом.

– Очень хорошо, – сказала японка, услышала отпущенную карликом колкость и отослала его прочь, велев Вартану подниматься с больничной койки.

Она отвела его в свой кабинет, показав карту распространения а-лиса.

– Сначала это случится с большими городами, потом затронет города поменьше, – сказала японка.

– Так все это еще один правительственный эксперимент? – скривился Вартан.

– Правительственный? Нет, – на лице женщины появилась едва заметная улыбка. – Если кто-то здесь и ставит эксперимент, то только природа. Мир исцеляет себя, меняется, меняя людей. – Она подвела Вартана к высокому окну, за которым раскинулся мегаполис, и дала черные очки. – Надень их и скажи, что видишь.

– Я вижу свет, – сказал Вартан. – Какие-то всполохи. Они пронзают дома, людей, машины…

– Ты видишь перемены, Давид. Скоро этот свет проникнет в каждого, кто готов принять его. Мир хочет стать чище, лучше.

– Мир? – Вартан рассмеялся, снял очки и вернул Кунике Васаки. – Думаю, миру плевать на нас, а этот свет… Не знаю как, но уверен, что это создали люди.

– Люди лишь создали технологию, позволившую увидеть это. Ты слышал когда-нибудь о четвертом измерении? Многие ученые называют сейчас это абсолютом добра и зла, который нам позволил увидеть а-лис, изменив мозг, открыв тайное видение.