Имперская окраина Сахаров Василий
– Можно и с начала. Полтора месяца назад от Тайной стражи Канимов Бала Керн получил огромный список, в котором были указаны лица, подозревающиеся в сотрудничестве с вражеской агентурой. Самый обычный документ, где оказалась пара человек, проживающих на острове Данце и в герцогстве Куэхо-Кавейр. За этими людьми, естественно, было установлено негласное наблюдение, и вскоре некто Сламми Токцер, слуга одного из столичных купцов, Грока Манхо, который купил на острове дом, повёл себя весьма подозрительно. Пользуясь тем, что хозяин занят своими делами и на Данце был всего пару раз, он стал отлучаться, много перемещался через телепорт, неоднократно бывал в столице и других городах империи и тратил на это свои собственные средства. Понятно, что простой слуга не может тратить сотни иллиров и не отчитываться перед господином, и Керн пустил за ним своих лучших ищеек. – Сховек прервался, подкинул в камин очередную деревяшку и, собравшись с мыслями, продолжил: – Сламми Токцер, о котором было известно только то, что он простой беженец с востока, попавший на работу к Манхо по серьёзному рекомендательному письму, бывал возле явочных квартир Умесов, и Керн справедливо предположил, что он республиканский шпион. Затем слуга стал посещать столичные гостиницы и таверны, вёл беседы с разными людьми и служащими, выяснял обстановку, что-то вынюхивал и бронировал комнаты. Это, конечно, странно, и создавалось впечатление, что Токцер готовится встретить гостей. По этой причине, надеясь на захват более крупной фигуры, его не задерживали, и так он вывел нас на своих товарищей-подельников. В один день по подложным документам в несколько гостиниц Грасс-Анхо, где побывал слуга, не самые респектабельные, но и не бедные, группами по два, три и четыре человека заселились постояльцы. Явно готовилось что-то серьёзное, и Керн, которому для наружного наблюдения не хватало людей, попросил ему помочь. Всё, что я смог выделить, это две пары наблюдателей. Братьев Хорн, бывших разбойников, которые присматривали за гостиницей «Королева Синн», где с охранниками остановился некто барон Лоцц, и двух отставных пиратов, под видом наёмников засевших в таверне «Бойцовый кот» неподалеку. При этом агенты знали только то, что они должны фиксировать всё происходящее вокруг гостей, отмечать странных посетителей и давать ежедневный отчёт.
Снова пауза, и я спросил:
– А почему Тайную стражу Канимов к делу не привлекли?
– Они такой мелочовкой не занимаются. Им серьёзные заговоры подавай и целые шпионские сети, а пока зацепиться не за что, на таких, как Токцер и Лоцц, они силы не тратят. Да и не до того им сейчас. В данный момент половина агентуры Канимов и «Имперского союза» в Ратинбурге.
– Что, аристократы зашевелились?
– Они самые.
– Ладно, продолжай.
Юрэ вздохнул и повёл рассказ далее:
– Так вот, люди Керна наблюдали за слугой и двумя гостиницами, а мои мужички ещё за двумя присматривали. Всё было тихо и спокойно, и тут Токцер начал вести себя как полный идиот. Он вышел из дома хозяина, начал хаотично перемещаться по улицам города и задевать людей. То с кем-то столкнётся, то к девушке подойдёт и приобнимет её, то в тавернах трётся и по карманам людей шарит. В общем, он искал с кем-то встречи, а с кем – непонятно, поскольку за каждым случайным прохожим не проследишь. Так что ребята Балы решили за ним не гоняться, а просто дали ему в ближайшей забегаловке по морде, сломали руку и ногу и уложили на долгий срок в постель. Всё сделали чисто и без подозрений, и после этого кинулись проверять людей, с которыми Токцер вступал в контакт. Одним из них оказался маркиз Лофелейн, который после твоего с ним разговора отправился в Грасс-Анхо. Керн пустил за ним хвост, но всё было в порядке. Маркиз посетил дом архитектора Партоло и около двух часов ночи вернулся на остров. А на следующий день от братьев Хорн я узнал, что он находился в гостинице «Королева Синн». Вот такие дела, и получается, что Лофелейн с нами нечестен и ведёт двойную жизнь.
– И что дальше?
– Дальше всё просто. Гостей с востока, которых мы собирались брать вместе с солдатами городской стражи, дабы не вспугнуть Лофелейна, решили пока не трогать. Керн наблюдает за ним на острове, а я взялся собирать на маркиза компромат.
– Успехи есть?
Контрразведчик неопределённо качнул своей гладко выбритой головой:
– Он чист. Не замечен. Не привлекался. Не состоял. Не употреблял. Не имеет. Но я не сдавался, гонял своих людей, сам пару раз на восток выезжал, и кое-что начало складываться.
– А именно?
– Стало известно, что форты, которые он строил на границе с Ассиром, были взяты королевскими войсками в самом начале войны через подземные ходы, и местные солдаты о них ничего не знали. Далее, в личном деле маркиза оказалась копия одного весьма занимательного рапорта, который был написан его сослуживцем, лейтенантом Марвилем. И в нём лейтенант, который, кстати, через пару дней после отправки этой бумаги вышестоящему начальству по пьяной лавочке утонул в реке, писал, что маркиз не тот, за кого себя выдает. Мол, некогда он лично был знаком с настоящим Горро Лофелейном, своим соседом, и в возрасте двенадцати лет они вместе ездили на охоту. Следовательно, лейтенант может подтвердить, что капитан Лофелейн самозванец. Подтверждений рапорту покойного Марвиля не нашли, а скорее всего, никто этим делом не занимался, и поэтому всё прошло тихо. Это два факта. А есть ещё один, свидетельствующий о том, что Лофелейн специально расположил своих беженцев таким образом, чтобы при нападении вражеских рейдеров на лагерь имперских войск все они погибли. То есть руками республиканских солдат маркиз уничтожал всех свидетелей, которые могли бы поведать нам о его жизни в родовом замке, и в глазах графа Ройхо он стал жертвой обстоятельств. Больше на него пока ничего нет, но работа продолжается.
– Значит, Лофелейн, или кто он там, на самом деле враг?
– Да. Это точно, и скорее всего он республиканец.
– Умес?
– Наверняка.
– Что он сейчас делает?
– Доставил из империи на остров груз дефицитных стройматериалов, которые обещал купить, и продолжает контролировать строительство. Работает с утра до ночи. Зарекомендовал себя как отличный специалист. Из образа не выпадает. Подозрительных встреч не имеет. В общем, живёт так же, как и до посещения гостиницы.
– А со слугой что?
– Он был вызван хозяином в Грасс-Анхо и уволен, а затем исчез.
– Так-так! И каковы ваши с Керном рекомендации относительно маркиза?
– Основных вариантов немного, всего два. Первый: взять его под белы рученьки, кинуть в темницу и распотрошить. Но он человек крепкий, и мыслеблок у него хороший, так что вряд ли из этого что-то выйдет. А второй вариант – подпустить его к себе поближе, продолжать наблюдение и ждать момента, когда он себя проявит.
– И как, по твоему мнению, он может себя проявить?
– Не знаю, слишком мало нам о нём известно. Возможно, он убийца, задача которого внедриться в окружение графа Ройхо и ждать приказа на твоё уничтожение, а может, маркиз должен протащить к нам ещё агентов. Точного понимания его действий нет, и это плохо.
– Понятно, что плохо. Однако с ним надо что-то делать. – Помедлив, я допил уже остывший взвар, подумал и принял решение: – Значит, так, Юрэ. Продолжайте за ним присматривать, но очень осторожно, чтобы этот мерзавец ничего не почуял, а я вызову его на северную границу и посмотрю, каков Лофелейн в драке с нанхасами. Если он выживет и покажет себя с хорошей стороны, будем ждать появления его друзей Умесов, чтобы не одного гада, а сразу десяток прихлопнуть. А если маркиз погибнет, то не жалко.
– Рискуешь, Уркварт, – поморщился Сховек, – а это не дело. Все мы от тебя зависим, и, если граф Ройхо погибнет, не важно от чего, от клинка северянина или от кинжала Умеса, который будет рядом с тобой, вся наша структура посыплется. Поэтому я считаю, что маркиза надо брать за жабры.
– Подождём немного, – произнёс я и, желая сменить тему, спросил: – Как твоя агентурная сеть?
– Нормально. Работает. Почти все трактиры на территории герцогства принадлежат нам. О чём люди говорят, мы в курсе. И у нас появились некоторые интересные сведения, которыми мы стали делиться с тайными стражниками Гая Куэхо-Кавейра.
– Какие, например?
– Ну вот хотя бы последний случай. Командир наёмного агнейского батальона полковник Блофкер на одном из хуторов организовал военно-полевой бордель на полсотни койко-мест. Всё делалось тайно, и в этом притоне находится полтора десятка местных девиц, которых силой заставляют заниматься проституцией. Сейчас об этом знает герцог и, насколько мне известно, уже сегодня вместе со своими дружинниками он должен посетить этот дальний хуторок. Вроде бы мелочь, но порядок должен быть, и герцог его наведёт.
– Всё правильно делаешь, – одобрил я действия Юрэ и спросил: – Проблемы есть?
– Самая главная – нехватка кадров. Однако она решается, пусть медленно и со скрипом, но мы расширяемся.
– Давай, удачи тебе.
Мои последние слова Сховек истолковал правильно – как окончание нашей беседы – и покинул меня, а я вновь задумался. О Богуче, который вскоре отправится в герцогство Корунна. О маркизе Лофелейне, оказавшемся не тем человеком, за кого себя выдавал. О моей доверчивости. О ламии, не почуявшей врага… Ну и так далее.
– Кхм! – возвращая меня в реальность, кашлянул Рамиро Бокре, главный управляющий графства Ройхо, появившийся на пороге.
– Что-то случилось? – Я посмотрел на кеметца.
– Никак нет! – по-военному ответил Рамиро. – Просто дождь прекратился, и из Шан-Кемета почтовый голубь прилетел.
«Эх-х-х! – мысленно вздохнул я и посетовал: – Когда же Верек получит первых связистов? Хм! Явно не скоро».
– И что пишет бургомистр Шан-Кемета? – Я посмотрел на Бокре, полноватого, но весьма подвижного крепыша.
– В замок спешит гонец герцога Гая.
«Вот и всё! Предчувствия меня не обманули, и мне снова придётся покинуть дом».
– Хорошо. Можешь идти, Рамиро, и скажи лейтенанту Амату, что завтра мы отбываем в Изнар.
Однако Бокре уходить не торопился.
– Господин граф, какие-либо особые распоряжения будут?
– Нет. Всё по-прежнему. Помогай Каисс управлять графством, не давай спуску бургомистрам, ищи хороших лекарей и мастеров, закупай оборудование для бумажного и спиртового производства и серу.
– Будет сделано, ваша милость!
Снова я остался один, подумал о том, что у меня впереди ещё целый вечер и ночь, которые я могу провести с женой, а затем мысленно потянулся к находящейся в храме Улле Ракойны ламии.
«Отири! – позвал я ведьму. – Ты меня слышишь?»
Тишина. Ни звука, и только в ушах лёгкий звон. Но вот в голову приходит ответ:
«Слышу тебя, Уркварт. Что случилось? Соскучился?»
Мне хотелось сказать «нет», тем более что это было правдой, поскольку о ламии я почти не вспоминал. Однако я человек вежливый и понимаю, что без нужды хамить не стоит, и потому мой ответ был стандартным и коротким:
«Скучал. Завтра выезжаем в Изнар».
«Я буду готова».
Наша мысленная связь, приёмы работы с которой я понемногу осваивал, оборвалась, и я отправился в свой кабинет, где у меня хранились личные вещи и походная сумка. Как бы мне ни хотелось побольше отдыхать и поменьше махать клинком, не всё зависит от меня. Так что пора собираться в дорогу, и можно сказать, что с этого момента начинается моя вторая зимняя военная кампания против нанхасов. Кстати, мой личный летописец Тим Теттау, который сейчас находится на Данце и глотает книжную пыль, наверняка именно так и запишет.
Глава 15
Империя Оствер. Крепость Содвер. 25.11.1406
Дознаватель, худой жилистый брюнет с бледным лицом, рывком оправил удобный серый мундир, на левом рукаве которого был чётко виден шеврон с изображением скорпиона Канимов, и натянул кожаные перчатки. Затем он пару раз сжал ладони в кулаки, размял пальцы, посмотрел на меня и герцога Гая Куэхо-Кавейра и оглянулся на своего начальника, барона Иоганна Кратта, который на его взгляд одобрительно кивнул. Команда дана, действие начинается, и тайный стражник шагнул на середину просторного подвального помещения, которое освещалось всего лишь одним почти разрядившимся и оттого тусклым магическим светильником. Его помощники, два здоровых кряжистых мужика с самыми простецкими и не отягощёнными размышлениями о смысле бытия красными мордами, тут же подтянули к нему крепкий дубовый стул, к которому был привязан коротко стриженный широкоплечий блондин. Это был нанхас из племенного сообщества Десять Птиц, которого пару дней назад за вознаграждение и будущее прощение грехов притащили из Мёртвой Пересыпи за весну, лето и осень освоившиеся в тех краях воровские авторитеты-штрафники.
Дац-ц! Дознаватель нанёс по покрытому ранами и синяками лицу северянина хлёсткий удар, и нанхас, который по самые уши был накачан магическими «сыворотками правды», вздрогнул. Голова его нелепо дёрнулась, он с трудом разлепил веки, обвёл полутёмный подвал мутным взором, и тайный стражник начал допрос.
– Как тебя зовут? – чеканя каждое слово, задал первый вопрос дознаватель.
– Я же уже говорил, – произнёс нанхас.
– Ничего, это повтор пройденного.
– Я Лайх Онгер, сотник из рода Полярных Сов.
– Что твой отряд делал в Мёртвой Пересыпи?
– Мы разведка армии вторжения.
– Сколько вас было?
– Сотня.
– Сколько ещё отрядов ведёт разведку?
– Пять или шесть. Точно не знаю. От нашего рода только сотня. Горных Орлов три полусотни. Полукровок Ратэрэ Дючина видел и Океанских Ястребов.
– Где ваша основная стоянка?
– Её нет. Все рода раскиданы кочевьями от горы Юххо до горы Анхат, так выжить легче.
– Какова общая численность армии вторжения?
Северянин вновь начал проваливаться в наркотическое забытьё, но просипел:
– Это мне неизвестно.
Дац-ц! Очередной удар привёл пленника в чувство, и дознаватель повторил свой вопрос.
На лице Онгера вскрылась пара ран, из них потекла желтоватая сукровица, и он, застонав от боли, дал более чёткий и развёрнутый ответ:
– В поход готовы выступить пятнадцать тысяч воинов и двести шаманов.
При этих словах мы с герцогом переглянулись, ибо озвученные цифры не совпадали с теми, которые мы ожидали услышать. И соответственно, это нас радовало, но и настораживало. Правда, благодаря ламии у меня были догадки, почему шаманов и воинов меньше, чем ожидалось, но требовалось подтверждение.
– Когда ваше войско выступит в поход? – продолжил задавать вопросы тайный стражник Канимов.
– Через три-четыре дня. Возможно, немного позже.
– Каков порядок движения?
– В авангарде Океанские Ястребы и дикари Ратэрэ Дючина. Ядро – Полярные Совы и Горные Орлы. Арьергард – тысяча воинов из рода Чёрных Соколов.
«Вот так так!.. – подумал я. – Чем дальше, тем неожиданней. Ещё и десять сотен Чёрных Соколов на усиление прибыли, а вождь этого рода, Итиши Манчего, дружит с республиканцами и, как говорит Отири, готов принять или уже принял покровительство нового бога. И построение вражеского войска отражает внутриполитическую ситуацию во всём племенном сообществе. Впереди идут те, кого не жалко, воины Дючина и Ойкерена, за ними Совы и Орлы, а в конце, словно заградотряд, воины Манчего. На мой взгляд, в племени Десять Птиц происходят некие важные события, о которых нам необходимо знать, а дознаватель, как мне кажется, задаёт не те вопросы. Так что мне придётся вмешаться».
Дац-ц! – по помещению, отразившись от сырых стен, разнеслось эхо третьего удара, и я повернулся к Иоганну Кратту.
Полковник заметил моё движение и вопросительно приподнял подбородок.
– Господин Кратт, – обратился я к нему, – разрешите мне задать пленнику несколько вопросов?
– Пожалуйста, граф Ройхо. – Заместитель начальника Тайной стражи Канимов равнодушно пожал плечами. – Допрос ведётся для вас с герцогом, так что действуйте.
Приблизившись к северянину, я остановился перед ним, дождался, пока он сфокусирует свой взгляд на мне, и спросил:
– Кто командует вашим войском?
– Военный вождь рода Горных Орлов Халли Обниц.
– Кто его правая рука?
– Тысячник Форз из Чёрных Соколов.
– Кто руководит чародеями?
– Верховный шаман Чёрных Соколов Галит Дазз.
– Каков план командующего?
– Не знаю, я всего лишь сотник.
– Как у вас обстоит дело с продовольствием, ездовыми животными и оружием?
– Всё есть, даже в избытке, республиканцы и племенное сообщество Волна помогли. Только с оленями и лосями проблема, лишь треть воинов верхами.
– Что ты знаешь о том, как Океанские Ястребы и дикари Дючина пережили эту зиму?
– Всё знаю, почти полгода с ними прожил.
– Расскажи. Кратко.
– На них напали имперские диверсанты, которые уничтожили все припасы Ястребов, после чего они попросили у нас продовольствие. Наши вожди дали, но за это потребовали от них полного подчинения. Ойкерен согласился, и теперь в своём племени он всего лишь голос Манчего.
– А что на это говорят шаманы Океанских Ястребов? Ведь это не по закону, когда один вождь командует другим, да ещё и шантажирует его лишением поставки продовольствия?
– Да, это не по закону, но кто силён, тот и прав, а шаманы молчат, потому что их осталось мало.
– Почему?
Пленник замялся, он не хотел отвечать на этот вопрос и попытался бороться с эликсирами. Но у него это не получилось, и тогда сотник попытался провалиться в беспамятство. Однако не тут-то было.
Дац-ц! – очередной удар стоящего рядом со мной контрразведчика взбодрил его, и он ответил:
– Весной самые лучшие шаманы Ястребов поехали в гости к своим братьям по ремеслу в становище Полярных Сов, и на них напали дикие гоцы. Был бой, и все они погибли.
– Это правда?
– Так говорят.
На губах сотника появилась пена, но я, чувствуя подвох и какую-то недоговорённость, не отступал и задал северянину новый вопрос:
– А что было на самом деле?
– А-а-а! – просипел нанхас и выдавил из себя: – Шаманов убили по приказу Итиши Манчего.
– Откуда знаешь?
– Я был одним из тех, кто во время схватки прикрывал наших чародеев.
Ко мне наклонился дознаватель, который прошептал на ухо:
– Что-то не так, господин граф. Клиент ведёт себя странно. Заканчивайте.
Я кивнул и задал самый главный вопрос:
– Какому божеству сейчас поклоняется ваше племя?
Откуда что взялось. Неожиданно пленник постарался порвать путы и вырваться. Вот только вязали его профессионально и не верёвками, а сыромятными ремнями, поэтому у сотника ничего не вышло, и он, задыхаясь, выкрикнул:
– Наш бог Неназываемый!!!
После этого тело пленника безвольно обвисло, его глаза слегка вылезли из орбит и остекленели, а голова опустилась на грудь. К нему сразу же подскочил дознаватель. Он стащил с правой руки перчатку, приложил два пальца к грязной шее северянина, пару секунд помедлил и сказал:
– Всё! Мертвец!
– В чём дело? – позади нас раздался слегка раздраженный голос Кратта.
– Господин полковник, – обернулся тайный стражник, – нанхас мёртв. Почему, не понимаю. Всё делали как обычно. Эликсиры не смешивали и от инструкций не отступали, а он подох.
Барон Кратт поморщился, косо посмотрел на меня и махнул рукой:
– Демоны с ним, с пленником! Это же не первый допрос был?
– Так точно! – отозвался дознаватель. – Третий. Все показания запротоколированы.
– Копии передашь его светлости герцогу Куэхо-Кавейру и его людям.
– Сделаем.
Иоганн Кратт отвесил моему сюзерену лёгкий поклон:
– Прошу прощения, ваша светлость. Мы думали, пленник крепкий, а он, подлец, не выдержал.
– Ничего, барон, – отозвался герцог. – Всё, что хотели, мы узнали. Это основное, а мелочи будут изложены в копиях допросов.
– Да-да, конечно.
Герцог кивнул мне на выход:
– Идёмте, граф.
Гай вышел, а я последовал за ним. На ходу мы не разговаривали. Молча покинули подвал и по широкой винтовой лестнице, миновав пять этажей и караулку, поднялись на смотровую площадку одного из внешних крепостных донжонов Содвера, под которым находились местные темницы. Отсюда открывался прекрасный вид на окрестности, поэтому мой молодой сюзерен любил проводить здесь время и отдыхать. Накинув на голову капюшоны зимних плащей, мы с герцогом облокотились на квадратные зубцы башни и стали наблюдать за жизнью раскинувшегося под стенами армейского лагеря.
В заснеженном поле между крепостью и густым подлеском в четырёх километрах от стен стояли ровные ряды палаток, крытые сборные навесы с коновязями и тёплые кибитки старшего комсостава. В лагере было шумно и постоянно происходило какое-то движение. Строем возвращаясь из леса, где проводились занятия по тактике, шли к своим походным жилищам небольшие отряды агнейских наёмников. Конный разъезд егерей уходил в сторону Мёртвой Пересыпи. Полусотня местных партизан с рюкзаками за спиной и оружием в руках сопровождала в центр лагеря обоз с дровами и продовольствием. Размахивая руками, в районе военно-полевого госпиталя о чём-то спорили три мага и парочка жрецов, а рядом с ними, словно третейский судья, стояла моя добрая знакомая госпожа Таисс Ланн. Я смотрел на всю эту привычную суету, и моё сердце наполнялось уверенностью, что мы обязательно победим.
Да, у противника больше сил. Но меньше, чем мы ожидали. Да, на одного нашего мага будет два вражеских шамана. Однако с нами ламия, и на своей территории служители наших богов сильнее северян, которые, судя по тому, что сказал пленник, всё же сменили божественного покровителя. Да, не все наши воины профессионалы. Вот только в Мёртвой Пересыпи нанхасов ждёт множество неприятных сюрпризов, которые для них приготовили штрафники, а вся граница буквально усеяна ловушками и укреплениями, где по зимнему времени наши бойцы смогут отдыхать, принимать горячую пищу и получать квалифицированную медицинскую помощь. Так что пусть они наступают. Это их право. А мы будем действовать по-своему. Встретим врагов в пустошах, проведём разведку боем, пустим северянам кровь, отойдём и станем ждать их на границе. Таков основной план. Ну а когда враги умоются кровью, тогда-то мы с ними попробуем договориться, ведь наверняка не все они фанатики и, насколько я понимаю ситуацию, имеется конфликт вождей, шаманов и религий. И значит, если данную тему не бросать на самотёк, из этого можно выжать очень многое. Глядишь, один-два рода отколется от племени, и нам будет легче.
Хоть того же Ферри Ойкерена вспомнить. Головастый мужчина и авторитетный вождь. Наверняка он понимает, что его шаманов, которых возглавлял старый Риаль Катур, уничтожили совсем не гоцы. И я могу поклясться, что ему не нравится положение, в котором он оказался, поскольку раньше он был равным среди равных, а теперь из-за слабости своего рода и собственных неудач – подчинённое Итиши Манчего лицо. Опять же среди рядовых членов племени много истинных приверженцев Кама-Нио, и они не могут не видеть и не понимать, что многие вожди с потрохами продались республиканцам и теперь навязывают им нового небожителя. И если всё, что Отири говорила мне о старшем Ойкерене, правда, а она, как правило, не ошибается, то когда нас сведёт судьба, невзирая на наш прошлогодний конфликт, можно будет попробовать сыграть на его ответственности за судьбу всех Океанских Ястребов и вывести этот род из войны. А устроить эту встречу достаточно просто. Схватка авангардов двух армий. В суматохе боя ламия наведёт меня на противника, и мы пообщаемся.
Хм! Вроде бы всё верно, особенно если учесть, что Отири сейчас находится вблизи горы Юххо и в одиночку ведёт свою собственную разведку. Так что когда я выдвинусь навстречу вражескому войску, у меня будет самая свежая и точная информация о численности вражеских войск и порядке движения нанхасов. Однако было гладко на бумаге, да забыли про овраги. Что-то я размечтался и вперёд забегаю…
Прерывая мои размышления, герцог поднял голову и посмотрел на тёмные хмурые небеса:
– Скоро опять снегопад начнётся.
– Это точно, – согласился я с очевидным фактом и добавил: – В этом году зима пришла немного раньше, чем в прошлом.
Гай отвернулся от поля, прижался спиной к зубцу, спрятал руки под плащ и спросил:
– Уркварт, как думаешь, отчего пленный нанхас умер?
– Без понятия. Но скорее всего не от эликсиров и пыток.
– Вот и мне так кажется. – Герцог мотнул головой. – Ты был прав, когда говорил, что помимо нашей войны начинается битва богов. Честно говоря, когда ты сообщил мне, что по нашему миру бродит сам Иллир Первый Анхо во плоти и вместе с ламиями сражается против демонов, я тебе не поверил. Однако недавно меня вызывал отец, и он подтвердил всё, что ты сказал.
Услышав в голосе Гая тоскливые нотки, я спросил:
– Что, не хочется быть разменной фигурой в игре потусторонних сверхсущностей?
– Да, как-то неуютно. Строишь, борешься, с врагами воюешь и родину защищаешь, а тут – раз, пришёл некий демон, посланец непонятного и неизвестного бога, и всё, что ты накопил и построил, пожёг и разорил.
– Мне это тоже не нравится. Но жизнь продолжается, и борьбу богов можно использовать в своих целях.
О чём идёт речь, мой сюзерен понял сразу, так как возможность развязать среди северян гражданскую войну мы обсуждали неоднократно.
– Думаешь, получится? – из-под капюшона на меня посмотрело юное и не по возрасту суровое лицо.
– Неизвестно. Но попробовать стоит. Давай я возглавлю отряд, который первым встретит северян, и попробую потолковать с кем-то из вожаков Океанских Ястребов.
– Буду этому только рад. Тем более что кандидатур на должность командира рейдового отряда всего две – ты и барон Хиссар.
– В таком случае завтра я сформирую боевую группу, через пару дней выступлю, и надеюсь, что смогу добраться до Ферри Ойкерена.
– Вряд ли вождь рода лично помчится в битву, где ты его сможешь перехватить.
– Посмотрим. Получится, будет хорошо, а нет, так в родовой иерархии Океанских Ястребов есть и иные авторитеты. Оберы, Беренцы, Катуры, Михвэры, Вейкерны и так далее.
– Кого с собой в Мёртвую Пересыпь возьмёшь?
– Двести дружинников, сотню твоих егерей, пару сотен конных наёмников, десять десятков наиболее подготовленных оборотней, двадцать магов и тройку жриц Улле Ракойны во главе с госпожой Ланн. Думаю, для первой стычки этого хватит. Опять же штрафники и разведчики, которые в пустошах сидят, мне помогут.
– А кому свою Северную бригаду доверишь?
– Барону Эхарту, разумеется.
– Звероводу?
– Ему самому.
С неба прилетели первые снежинки, которые медленно падали наземь и стали белым покрывалом накрывать всё вокруг. Ветерок стих, мороз был несильным, и уходить с площадки не хотелось. Постояв в молчании пару минут, мы возобновили нашу беседу.
– Вчера с инспекцией вдоль границы ездил, – сказал Гай, – и маркиза Лофелейна встретил.
– И что?
– Профессионал… – уважительно протянул герцог. – Он моих доморощенных фортификаторов многому научил и недостатков в постройке деревянных фортов обнаружил массу. Спасибо, что его прислал.
– Не за что.
– Кстати, хочу отметить, что тебе везёт на вассалов. На кого ни посмотришь, каждый является личностью и ценным специалистом. Как у тебя получилось всех их привлечь и заинтересовать?
– Сам же говоришь, везение, – усмехнулся я. И, решив не сообщать молодому и горячему герцогу, кто таков на самом деле лжемаркиз Горро Лофелейн, перевёл разговор на его любимую тему – подсчёт численности наших войск: – Гай, что у нас по клинкам и магам?
– Ну, ты же знаешь.
– Мало ли что могло произойти, пока я занимался переброской своих воинов с острова на материк и к границе.
– Всё по-старому. На данный момент есть четыре батальона агнейских наёмников. Это тысяча лёгких пехотинцев, двести всадников, которых ты заберёшь, и шесть магов. Все воины – ветераны, а чародеи – крепкие середнячки. Кроме них имеются мелкие наёмные отряды и маги, и это ещё четыре сотни пехоты и двадцать магов. Всё это чужаки, которые работают по контракту. А силы герцогства следующие. В первой линии обороны – двести егерей, пятьсот дружинников, десять партизанских сотен, триста городских стражников, шестьсот воинов крепостного гарнизона в Содвере, Эрре и Мкирре, три тысячи ополченцев, двадцать чародеев, десять жрецов, девятьсот феодальных конных бойцов и шестьсот штрафников в Мёртвой Пересыпи. Кроме них есть ещё вторая линия. Две тысячи крестьян в тылу, пятьсот штрафников, сотня стражников и двухсотенный сводный отряд из бывших жителей Данце, которых ты ко мне отправил. И получается, что, не считая твоей бригады, вдоль четырёхсоткилометровой границы стоит шесть тысяч девятьсот пехотинцев, тысяча восемьсот всадников и пятьдесят шесть чародеев. Те отряды, которые во второй линии, пока не считаю, слишком они ненадёжны.
– Подкреплений от императора и твоего батюшки по-прежнему не ожидается?
– Нет. Марк Четвёртый держится за Верна-Юль и удобные для обороны позиции по всему Восточному фронту, а отец готовит удар по войскам Васлая, которые ведут себя неуверенно и перебрасывают часть полков и магов обратно за Агней. Кстати, Уркварт, скольких воинов ты привёл? А то доклада так и не было.
– Списки передал Хиссару, а если тебя интересуют конкретные цифры, то изволь. Со мной пятьсот дружинников, кеметцев и «шептунов», четыреста ополченцев, тысяча штрафников-пиратов, пять сотен милиционеров, бывших гребцов и рабов, триста оборотней, наёмный батальон тяжёлой пехоты, пятнадцать магов и пять жриц. Итого: две тысячи триста пехотинцев, пятьсот всадников и двадцать три чародея (плюс ламия и два мага из наёмного батальона). Пехота занимает отведённые ей укрепрайоны и базы, а конница будет использоваться для рейдов и как оперативный резерв.
– Хорошее у тебя войско. Но ты мог бы и побольше воинов привести.
Услышав такое заявление моего сюзерена, я вспомнил слова одного земного панка: «Я мог бы бахнуть по танку гранатой. Мог бы сшибать самолёты. Мог бы. Но неохота». Так и у меня. Ну, дал бы я для защиты герцогства больше воинов. А сам что? Сидел бы и гадал, что там у меня во владениях творится? Нет уж, мой юный друг, твой папа тоже мог бы выделить батальон-другой для защиты владения своего сына. Да и император, наш «луч света в тёмном царстве», между прочим супруг твоей родной сестры, мог бы помочь, благо учебные лагеря под столицей продолжают обучение и комплектование новых полков. Однако войск семьи Каним и имперских линейных частей нигде не наблюдается. Поэтому я тебе возражу.
– Нет, – покачал я головой. – Выделить больше воинов я не мог. Данце надо держать и за графством присматривать, ну и, кроме того, один батальон постоянно в Аста-Готте сидит.
– А моряки из эскадры Севера?
– А что моряки? Они должны море патрулировать и своих вчерашних сотоварищей пиратов к ногтю прижимать, такой у нас договор, а перебираться на север и бегать по заснеженным лесам они не подписывались. В общем, не хочу об этом говорить. Давай завтра на военном совете данную тему ещё раз обсудим, если захочешь, а пока всё по плану.
– Это хорошо, что по плану…
Герцог было собрался сказать что-то ещё. Но в этот момент на площадку поднялся один из его адъютантов, который сообщил, что из Изнара прибыла срочная почта, и Гай отправился в свои покои. А я, размышляя о предстоящем рисковом походе по пустошам, которые мы знали лучше нанхасов, спустился вниз, пересёк крепостной двор и вышел к воротам, где в караульном помещении находилась моя охрана. Лошади были готовы, люди тоже, и спустя несколько минут мы покинули Содвер, выехали на дорогу, и сытые кони, коваными копытами подкидывая в воздух комки сырого снега, понесли нас в глубину леса, туда, где располагался лагерь Северной бригады графа Ройхо. Скоро вечер, и мне хотелось поужинать в обществе своих опричников и командиров, а то скоро рейд в Мёртвую Пересыпь, и, когда ещё можно будет поесть как человек, спокойно, в хорошей компании, не на бегу и без нервотрёпки, неизвестно.
Глава 16
Северные пустоши. Мёртвая Пересыпь. 3.12.1406
Зимнее солнце медленно опускалось за линию горизонта. И на фоне изрезанной многочисленными оврагами заснеженной равнины и очистившихся от туч синих небес это было очень красивым зрелищем. Однако для вождя Океанских Ястребов Ферри Ойкерена, высокого крепкого мужчины лет пятидесяти, на мощном лосе, в прочном ламеллярном доспехе и с чёрным атмином на левом боку, природные красоты значили очень мало. Он был воином и командиром авангарда племенного сообщества Десять Птиц. Поэтому первое, что он сделал, когда выехал на крутой холм, – огляделся. Ойкерен дождался появления за спиной преданных ему воинов-телохранителей, кинул взгляд на военного вождя Сантрэ Обера, который остановил своего сохатого рядом, и отдал команду разбивать лагерь.
Над головой сигнальщика из свиты вождя взметнулся ярко-синий флажок. Сигнал заметили, и авангард армии северян, а это три тысячи дикарей Ратэрэ Дючина и две тысячи Ястребов, остановился и приступил к организации стоянки. Зазвучали команды тысячников, сотников и десятников. Всадники спускались наземь и шагом водили по кругу своих оленей и сохатых. Пехотинцы покидали сани, которые ставились в большой круг по периметру будущего лагеря, и группами направлялись в густую берёзовую рощу неподалеку, где собирались до наступления темноты нарубить дров и собрать хворост. Походные кашевары доставали котлы и прикидывали, что этим вечером они приготовят на ужин своим товарищам. Каждый воин был занят привычным делом, и только шаманы и воины из рода Чёрных Соколов, приставленные к авангарду как надсмотрщики и шпионы, были сами по себе и, перемещаясь между сотнями, что-то вынюхивали и высматривали. Глядя на них, Ойкерен невольно подумал, что всё складывается совсем не так, как ему виделось всего год назад, когда он отправлял к горе Юххо своего сына Мака.
На тот момент он был полноценным членом племенного совета вождей и главой сильного рода. Он шёл впереди своего племени, знал, что его тылы надёжно прикрыты, и не оглядывался назад. Его поддерживали духи предков. Рядом была помогающая в делах ламия, единственная дочь богини, которая по каким-то своим причинам отправилась вместе с изгнанниками на юг. И Ферри Ойкерен чётко видел свою цель, которая заключалась в захвате части имперских земель для всех Десяти Птиц. Однако прошлая зима многое изменила, и далеко не в лучшую сторону. Что-то важное ушло из жизни Океанских Ястребов, которых оставила удача, и вождь долгое время не мог понять, в чём корень негативных перемен. Почему у остверов получилось уничтожить продовольственный запас рода? По какой причине ламия прикрыла один из имперских отрядов и покинула Океанских Ястребов? Как так получилось, что зимний поход Ратэрэ Дючина провалился? Что за неожиданные перестановки произошли в руководстве большинства родов племени? Отчего его товарищи вожди и самый главный среди них, Итиши Манчего, ещё недавно ехидные, но дружелюбные, поставили его перед тяжёлым выбором и за свою помощь заставили Ойкерена уступить им главенствующее положение среди своих сородичей? До поры до времени, будучи сильно занят делами рода, он не понимал этого и старался не задавать себе «глупых» вопросов, и так продолжалось до наступления месяца ихом.
Второй весенний месяц принёс в северные пустоши материка Эранга долгожданное тепло, и вместе с ним в жизнь Океанских Ястребов вошли шаманы Чёрных Соколов и воины идущих следом за родом Ойкерена Полярных Сов и Горных Орлов, которые прибыли к горе Анхат. Появление соплеменников было встречено с радостью, ведь они не чужаки. Но вскоре радость людей поутихла, а затем сменилась раздражением. Слишком грубо и заносчиво вели себя гости, так, словно они хозяева, а давший слово подчиняться воле Манчего вождь Ферри Ойкерен не мог ничего сделать. Да и что тут сделаешь? Откажешься следовать советам, а по сути, приказам приставленного к нему тысячника Форза? Это возможно, но тогда перестанут приходить обозы с продовольствием, а деваться Океанским Ястребам некуда. Земли вокруг дикие, и в радиусе пары сотен километров от горы Анхат в них выбита вся дичь, а на одной рыбе и корешках несколько десятков тысяч человек не прокормишь. Позади ещё девять родов племени, а впереди имперцы, с которыми после пролитой крови и сожжённых деревень договориться невозможно. Поэтому Ойкерен делал то, что от него требовали, и надеялся, что со временем всё наладится и соплеменники, которые убедятся, что остверы – серьёзный противник, поймут свою ошибку и вновь поставят Ястребов вровень с собой.
Однако дальше ситуация только ухудшалась. Совершенно неожиданно, примерно через пару недель после появления гостей, дающие исцеление слабые походные алтари Кама-Нио потеряли связь с дольним миром. Попытки шаманов рода призвать духов по неизвестной причине заканчивались провалом, словно между мирами живых и мёртвых возникла невидимая пелена, которая глушила все посылы чародеев. А прибывшие с Форзом шаманы Чёрных Соколов стали разносить среди людей слухи, что Добрая Мать не благоволит к изгнанникам и что она, подобно оставшимся на берегах Форкума нанхасам, отреклась от них. Люди не верили в это, слишком долго они и их предки поклонялись Доброй Матери. Но алтари не работали, а чародеи Ястребов потеряли значительную часть своих сил и умений. Поэтому вполне естественно, что в сердцах людей поселилось сомнение, а в их душах воцарилось уныние. А шаманы Соколов тем временем были настойчивы, и раз за разом терпеливо повторяли одно и то же. И когда Ястребы и дикари Дючина, которых белоголовые считали третьесортными отбросами, стали волноваться, пришлые чародеи объявили, что есть бог, который возьмёт изгнанников под своё покровительство. Имя его неизвестно, но поклонники обозначают небожителя как Неназываемый Податель Всех Благ. Под его дланью уже практически весь мир, от восточных республик до заокеанских материков. И тот, кто признает этого бога своим покровителем, обретёт благодать, спокойствие и умиротворение.
Вот таким образом Ферри Ойкерен узнал о новом боге и о том, что многие его соплеменники из других родов, с подачи Итиши Манчего и республиканских агентов, которые постоянно находятся при нём как советники, уже поклоняются этому небожителю. Первым его порывом было кинуть клич, собрать воинов и шаманов и изгнать проповедников Неназываемого прочь из становища. Но было поздно. Полярные Совы и Горные Орлы уже начали своё движение по направлению к границам империи Ост-вер, и их передовые боевые отряды находились вблизи горы Анхат. Кроме того, в своём доме вождь имел короткую приватную беседу с верховным шаманом рода Риалем Катуром, которого вместе с его сильнейшими учениками вызывали на большой сход всех чародеев племенного сообщества Десять Птиц.
Тогда Ойкерен не знал, что видит Катура в последний раз. Однако вождь запомнил каждое слово мудрого человека. И то, что он услышал, в корне изменило отношение Ойкерена к своим соплеменникам.
– Вождь, нас предали, – сразу же, лишь только вошёл в горницу, вполголоса выпалил старый шаман. – Итиши Манчего давным-давно, ещё когда мы только готовились покинуть берега Форкума, отрёкся от нашей богини и продал нас республиканцам за власть и деньги. Времени мало, за мной присматривают, так что буду краток. Не совершай ошибку и не выступай против нового бога и его проповедников, а иначе наш род атакуют боевые отряды Сов и Орлов, и всех, кто ещё остался верен Кама-Нио, ждёт смерть. Будь умнее наших вчерашних друзей и братьев по крови, скрывай свои истинные намерения и жди благоприятного момента. Я дам тебе талисманы, которые искажают мысли, и предатели не смогут понять, о чём на самом деле думает имеющий этот артефакт человек. – Старик высыпал в руки вождя горсть небольших кроваво-красных рубинов и зашептал: – Запоминай, что надо делать. Подчиняйся приказам Форза и слушай проповедников. Склоняйся к тому, чтобы принять нового бога, но не говори «да». Тяни время и готовься к тому, чтобы отделиться от остальных родов и пойти по своему пути.
– Как это?! Бросить племя?! – не выдержав, воскликнул Ойкерен. – И откуда у тебя сведения, что Манчего предатель?!
– Тише-тише, вождь. – Катур хлопнул его по плечу. – Не кричи. Я всё объясню. – Старик быстро обернулся, посмотрел на закрытую дверь и вновь сосредоточил внимание на вожде: – Есть рядом с Манчего люди, которые кое-чем обязаны старому Катуру, и они меня предупредили. Далеко не все Птицы готовы принять непонятного Неназываемого, а предатели не торопятся и силком в новую веру не тянут. Наши противники действуют хитрее. Они пригласили республиканских жрецов, и восточники помогают им раскидывать над каждым нашим становищем магическое покрывало, которое лишает род связи с дольним миром, нашёптывает людям слова проповедников, а нас, шаманов, делает слабее.