Слимпер Бабкин Михаил
— Разберёмся, — Семён оглядел себя: чёрная форма старшего наказателя так и осталась формой, не превратилась в нечто балахонно-перьевое, с чахлыми крылышками. Это обнадёживало. Семён подумал и решил не менять одежду, только молнию с груди убрал — мало ли какое значение она в этом Мире имеет! Ещё набьют физиономию ни за что, ни про что, или нимб не выдадут... Рисковать не хотелось.
Семён направился было к сидящему на берегу человеку, когда по траве пробежала лёгкая тень, накрыв собой и Семёна, и человека в фиолетовом. Семён поднял голову: по небу, невысоко, плыл хрустальный остров, круглый как блин и такой же плоский; сквозь хрусталь просматривался классический замок, словно сошедший с иллюстрации фэнтезийной книги. Тоже полупрозрачный.
Разглядывать замок снизу было интересно: это чем-то напоминало просмотр душещипательного романтического спектакля из-за кулис, с обратной стороны пыльных декораций, под весёлый матерок полупьяных рабочих сцены. Тот же эффект. Во всяком случае, забитые хламом подвальные помещения замка и ясно просматриваемые отхожие места восторга у Семёна не вызвали.
Человек в фиолетовом тоже поднял голову, посмотрел на замок долгим отсутствующим взглядом, после достал из-за пазухи обычную школьную рогатку, натянул резинку и не целясь выстрелил в остров. Чем он выстрелил, Семён не заметил — остров рассыпался на множество радужных пузырей, рассыпался вместе с замком, подвальным хламом и сортирами; пузыри повисели секунд пять в воздухе, переливаясь весёлыми разноцветными всполохами, и полопались. Был замок, и не стало.
— Круто, — оценил увиденное Мар. — Нет, Семён, это не загробный мир, в загробном всё должно быть чинно-благородно, никаких тебе рогаток и стрельбы граждан по безобидным летающим стекляшкам... но и не какой-нибудь реальный Истинный Мир. Это вообще хрен его знает что! Может, какой из Миров Слимпа, что он создаёт себе на потеху?
— Сейчас узнаем, — Семён поначалу решительно направился к гражданину с рогаткой, но чем ближе подходил к нему, тем неувереннее начинал себя чувствовать. Кто его знает, этого вооружённого гражданина в фиолетовом, ещё выстрелит с проста ума... А защитного заклинания нету!
Семён постоял в затруднении возле неподвижного, как изваяние, человека и, махнув рукой на свои опасения, сел рядом с ним на песок; человек никак не прореагировал на появление соседа. Молчание затягивалось, и Семён, кашлянув, сообщил очевидное:
— Хорошая нынче погода, не правда ли? — но ответа не получил: сосед по пляжу упорно продолжал хранить молчание, всё так же глядя на море. Возможно, он там видел что-то, недоступное Семёну, но скорее всего просто бездумно созерцал. Медитировал.
Семён решил вежливо идти напролом:
— Милейший! Будьте любезны, подскажите заплутавшему в пространстве путнику, что это за Мир и как он называется. Если вас не затруднит.
Человек в фиолетовом повернул голову и молча уставился на Семёна с таким выражением на лице, словно тот ему в ухо плюнул; было человеку лет двадцать, двадцать три, не более — но назвать его ровесником у Семёна язык не повернулся бы: взгляд у незнакомца был усталый, потухший. Как у старца, много чего повидавшего на своём веку.
— Изыди, — коротко ответил молодой человек, подумал и добавил: — Морок запредельный. — И отвернулся.
— Сам ты запредельный, — бодро ответил Семён: кажется, начинал завязываться разговор. — От морока слышу! Как острова из рогаток расстреливать, так это мы запросто, а вот на вежливый вопрос ответить мы не желаем, гонор у нас! — Семён нёс полную чушь, не хуже Мара при очередном приступе болтулизма, но в данный момент это было неважно! Важно было расшевелить этого странного молодого старика, заставить его говорить: ругаться, плеваться, возмущаться — но говорить. Глядишь, слово за слово — и можно было бы узнать, что это за Мир, как он называется и почему он такой... э-э... своеобразный.
Однако реакция молодой человека была несколько иной, чем ожидал Семён — он встал, уныло пробормотал:
— Как же вы мне все надоели! — и, ступив на морскую гладь, пошёл по ней прочь от берега. Быстро пошёл, словно Семён его чем-то обидел.
— Эй! Эй! — завопил Семён, вскакивая на ноги. — Так нельзя! Ну чего ты, вернись! Я тебе анекдот расскажу, хочешь? Смешной! Или шампанского выпьем, холодного! У меня есть, наверное. — Семён попытался тоже встать на спокойную поверхность моря, чтобы догнать парня с потухшим взглядом — раз у того получилось, значит могло получиться и у Семёна, — но ничего с хождением по воде у него не вышло, сразу провалился по колено, да ещё и упал от неожиданности.
Вода была холодной; Семён, чертыхаясь, выбрался на берег, обернулся — молодой человек уменьшился до точки и вскоре затерялся в ослепительной синеве.
— Странный тип, — заметил Мар. — То ли сумасшедший, то ли местный святой. А может, и то, и другое. Хотя не все сумасшедшие — святые! Но все святые — сумасшедшие, в той или иной степени: то голову в пасть льву сунут, то добровольно разрешат себя стрелами истыкать, то пророчествовать не вовремя начнут, когда нормальный человек молчал бы себе в тряпочку и делал вид, что его здесь нету. Хлопотное это дело, святым быть! Потому и страдают телесно... Зато по воде ходить умеют, — с завистью сказал медальон. — Вон как чесанул! Словно за халявным пивом дунул.
— Да фиг с ним, — Семён разочарованно побрёл прочь от моря. — Какой Мир, такие и обитатели. Чокнутые... Чокнутый Мир. А что, подходящее название! Хм, надо будет сюда ещё разок заглянуть, под настроение: запиши-ка, Мар, его координаты, или метку где оставь. На своё усмотрение... Слушай, я всё хотел тебя спросить — а почему мы, собственно, здесь оказались, а не там, куда должны были попасть? Стоп, я уже сообразил, можешь не отвечать.
— Тогда поделись соображением, — потребовал Мар. — А то мне думать лень.
— Помнишь, когда мы с профессором Шепелем познакомились и собрались из ресторана уходить, он меня предупредил, что пентаграмма даёт мощные искажения и рядом с ней нежелательно пользоваться транспортным волшебством, — Семён превратил форму в сетчатое трико, чтобы поскорее обсохнуть, и сел на траву, спиной к морю. — Можно попасть не в тот Мир, куда налажено заклинание. И это он говорил о малой пентаграмме! А мы от большой драпали. Вот и занесло невесть куда...
— Хорошо, что не в Исправительный Мир, — поддакнул Мар, — повезло нам! Правда, есть не менее экзотические Миры, куда бы я тоже попасть не хотел. Даже за приличное вознаграждение.
— Например? — Семён глядел на далёкие зубцы гор, позёвывая: мягкая трава, тёплый ветерок, тишина... Спать хотелось отчаянно.
— Например, Мир Прокажённых, — объяснил медальон. — Или Тупиковый Мир... вот уж где пророков-то! Как лесных клопов в кустарнике. Туда безнадёжных психов со всех Миров ссылают, чтобы городской пейзаж не портили... Живут как те недоделки, бр-р! Выживают.
— А тебе-то что с того? — удивился Семён. — Подцепить проказу ты никак не подцепишь, а психи тебя не достанут... Хозяина — да, могут попытаться убить, но ты же его и защитишь! Нет, не понимаю причины отказа.
— Противно мне, — с неприязнью сказал Мар. — Неэстетично! Раздражает.
— Вон оно что, — Семён улёгся на траву, закрыл глаза. — Ты, братец, ещё и эстет, надо же... Это хорошо. Будет время — о картинах побеседуем: об импрессионизме... о модернизме... о значении «Чёрного квадрата» Малевича для современно... — Семён уснул, не договорив.
— Не спи, — всполошился Мар, — ты что?! Незнакомый Мир, всякие придурки-чудотворцы с бронебойными рогатками туда-сюда шастают, а он спать наладился! Семён, проснись! Или хотя бы скажи, что мне делать, если какая угроза появится! Мы же сейчас без защиты.
— Расстрелять, — сквозь сон ответил Семён и уснул окончательно, крепко-крепко. Безмятежно.
— Чем расстреливать-то? — горько спросил медальон. — Муховым заклинанием, что ли? — но ответа не получил. — Значит, муховым... Так тому и быть.
...Семёну приснилось, что он снова в Инкубаторе, что транспортное заклинание так и не сработало, и мина взорвалась под ногами, ослепив и оглушив его; взрыв разорвал Мир Равновесия пополам, бросив Семёна в звёздное месиво...
Семён резко сел и протёр глаза, подозревая, что он ещё не совсем проснулся и кошмар продолжается наяву. Кошмар со взрывами.
Трава перед Семёном была сожжена в пепел — вся, до горизонта; вместо далёких правильных гор теперь высился какой-то длинный корявый бугор, светившийся в вечерних сумерках оранжевым лавовым светом — со стороны бугра доносились раскаты грома; земля под Семёном изредка тяжело вздрагивала.
— Мар, что случилось? — Семён попробовал встать, но земля опять пошла ходуном и он решил не рисковать. — Землетрясение? Извержение вулкана? Что?!
— Ше... Шершень, — дрожащим голосом ответил медальон. — Он т-тебя ужалить хотел. Вот.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил Семён. — Дальше что было?
— А я мух... муховым заклинанием его прихлопнуть хотел. Весь заряд одним махом использовал! Думал, оно слабенькое, а шершень, гад, крупный... — Мар явно был в шоке. — И траву сжёг... и г-горы... и за горами тоже что-то взорвалось. И в небе дырка была... большая д-дырка, со звёздами. Круглая. Потом затянулась. А шершень улетел. Промахнулся я!
Земля перестала трястись — Семён встал на ноги, оглянулся: море отступало от берега. Отлив был слишком быстрым, слишком. Это походило на...
— Мар, включай транспортник, — вне себя крикнул Семён. — Сейчас цунами привалит! Волна будет, громадная!
— Включил, — вяло ответил Мар. — Как стрельнул, так с испугу и включил. Минут пять тому назад.
— Не успеем, — Семён лихорадочно оглядывался, ища путь к спасению: бежать к расплавленным горам было глупо — слишком далеко, всё одно волной накроет! Размажет как козявку... И откуда такая силища в заклинании оказалась, в магической упаковке со столь невзрачным названием. Откуда?!
— Муховое заклинание, блин, — стукнув себя по лбу, вдруг проорал Семён. — «Повелитель мух» — это же одно из имён Сатаны! Ничего себе средство от насекомых! Ну ты, Мар, и выдал... Орёл! А орлы, как известно, мух не ловят. Они по ним атомной бомбой шарашат!
— Я не хотел, — заскулил медальон, — не знал я! Ну что за день сегодня такой неудачный, слов нету. Прямо всё одно к одному катит... Пятница сегодня что ли, тринадцатое? По здешнему календарю.
Со стороны моря потянуло холодным ветром, Семён обернулся — к берегу шла волна. Высоченная, тёмно-серая, в языках пены — волна надвигалась неотвратимо и спрятаться от неё было некуда.
— Хватит паниковать! Быстро найди какое-нибудь подходящее заклинание, — раздражённо потребовал Семён. — Подземное, подводное, полётное... что есть, то и используем! Выбирать некогда. Иначе... иначе... Погоди-ка с заклинаниями, — Семён приложил ладонь ко лбу козырьком. — В смысле — ищи, но пока не применяй. Ого! Наш беглый святой объявился. Что-то сейчас будет... Интересно — что?
Молодой человек в фиолетовых одеждах возник на гребне надвигающейся волны: волна была ещё далеко, и человек выглядел игрушечным, но был хорошо различим в лучах заходящих солнц. До мельчайших подробностей.
Беглый святой взмахнул руками, словно поприветствовал Семёна — серая водяная стена затормозила свой бег, остановилась и неторопливо стала уменьшаться, растекаться: море постепенно возвращалось на место, заливая обнажённое дно приливной волной. Обычной, неопасной. Через несколько минут тихая водяная гладь по-прежнему расстилалась перед Семёном, как будто ничего и не было: ни быстрого отлива, ни цунами. Только серый цвет взбаламученного моря напоминал о случившемся, да и тот исчезал, таял на глазах, сменяясь привычной синевой.
Молодой человек, точно на коньках, нёсся к берегу: на секунду притормозив возле Семёна, человек в фиолетовом недовольно покачал головой, погрозил опешившему Семёну пальцем, и помчался дальше, к разрушенным горам; ноги конькобежца-святого земли не касались.
— Как нашкодившего мальчишку, — пробормотал Семён. — Как сопляка-несмышлёныша... Даже ругать не захотел. Да кто он такой?!! — ответа не было. И не могло быть.
Потому что заклинание возврата сработало и Семён исчез из Чокнутого Мира.
Глава 16
Самый Лучший Из Магических Подарков
Семён оказался среди берёз, неподалёку от дома, подаренного ему Кардиналом.
В этом Мире было позднее утро: солнце ещё не взобралось на небо, но уже заглядывало сквозь верхушки берёз, согревая и высушивая мокрую землю — недавно прошёл дождь, трава была сырой и скользкой; по верхушкам деревьев пробежал лёгкий ветерок, и Семёна окатило водой с листьев. Превратив сетчатое трико в спортивный костюм, Семён припустил к дому, спасаясь от дождевой росы.
— Дом, милый дом! — с чувством произнёс Мар. — А где почётный караул? Где наши бравые ремонтники в количестве трёх беспамятных единиц? Непорядок! Своих избавителей надо встречать у крыльца, распевая что-нибудь типа «Славен, славен Симеон!» — медальон болтал без умолку, и Семён его не одёргивал, пусть себе! Каждый по-своему лечит стрессы: кто водкой, кто лекарствами. А кто болтовнёй.
Дом был пуст. Семён прошёлся по этажам и никого не нашёл — ни Замана, ни его товарищей, Вогу и Барта. Хотя присутствие людей отмечалось: в холодильнике явно уменьшился запас продуктов. А в остальном в доме всё было точно так же, как Семён оставил — везде порядок и чистота.
Единственное нарушение порядка имелось в рабочем кабинете: трубка переговорного устройства лежала не на аппарате-подставке, а рядом с ним, на столе. Аккуратно так лежала, не брошенная впопыхах, а именно положенная на лист писчей бумаги; Семён осмотрел листок со всех сторон — никаких записей на нём не было. И магии тоже не ощущалось. Пожав плечами, Семён опустил трубку на подставку и пошёл в ванную: с дорожки не мешало привести себя в порядок, побриться и хорошенько выкупаться, смыть с себя всю грязь Мира Равновесия.
Выйдя из ванной — на этот раз уже в шёлковом халате, а не в спортивном костюме, — Семён организовал на кухне плотный обед: консервы из холодильника брать не стал, пригодятся ещё, а дал указание Мару расстараться по-праздничному — подать всяких деликатесов, да побольше, побольше! Медальон горячо согласился и предложил считать сегодняшний день праздником Имени Всех Живых (вернее, имени живого Семёна и себя, не мёртвого), и накрыл впечатляющий стол: деликатесов хватало, даже таких, о которых Семён слыхом не слыхивал. Как, например, копчёное филе дрыгалки с цветочными специями, традиционное блюдо Зелёного Мира. Семён предвкушающе потёр ладони, но после краткого пояснения Мара, что дрыгалка — это, в общем-то, большой кузнечик, пробовать филе расхотел. И занялся более знакомыми блюдами.
К столу также была подана единственная и последняя бутылка шампанского из Размытого Мира, где Семён ужинал в баронском номере.
— Неплохо бы, конечно, — Семён постучал пальцем по бутылке, — но пить в одиночку скучно. И смахивает на алкоголизм.
— Ну почему же в одиночку? — удивился Мар. — А я? Я, конечно, пить не могу, но тост сказать, или...
— Ну почему же в одиночку, — раздалось за спиной Семёна. — Я вполне могу составить тебе компанию, Симеон! — Семён развернулся на табурете: перед ним был Кардинал. Дубль номер один. Как обычно, весь в сером.
— О! — Семён уважительно встал. — Прошу к столу! Но вы же не пьёте... Кардинал не пьёт, — уточнил Семён. — Тем более с утра.
— Кардинал — он тоже человек, может себе иногда чуть-чуть позволить. — Дубль ногой выдвинул из-под стола второй табурет и сел. — Особенно когда повод есть, — загадочно пояснил он Семёну; от дубля явственно попахивало хорошим вином. — А он есть, повод! — дубль Кардинала взял нож и вилку, приготовленные Семёном для себя, отрезал кусочек от филе дрыгалки. — М-м, да у тебя, Симеон, хороший вкус! — прожевав, похвалил дубль. — Гурман ты, первый помощник! Молодец. Присаживайся, чего стоишь? Открывай, наливай. — Семён, несколько оторопевший от столь удивительной перемены в поведении дубля Кардинала, достал из ящика стола ещё одну вилку с ножом и сел на табурет.
— Что празднуем? — поинтересовался дубль, пододвигая к Семёну свой бокал. — Вернее, что празднуешь ты? — дубль Кардинала особо выделил последнее слово. — Ведь моё задание, Симеон, ты завалил... Напрочь завалил, — у дубля затряслось лицо, то ли от сдерживаемого плача, то ли от смеха. — Не нашёл мой оригинал... не нашёл, ведь так?
Семён хмуро покачал головой, — нет, мол, не нашёл, — и открыл шампанское.
— Лично я праздную своё возвращение, — отрывисто сказал Семён. — То, что живой остался. А Кардинал... Не было его в Икс-Мире! В Мире Равновесия, то есть. Будем искать дальше, — Семён взял бокал; взял свой бокал и дубль.
— Тогда — с возвращением тебя, вор Симеон! — торжественно произнёс дубль Кардинала и выпил шампанское не чокаясь — видимо, не знал такой традиции. Или не желал чокаться с вором-помощником. А Семён навязываться не стал.
— Значит, будешь дальше искать? — дубль поставил бокал на стол, промокнул губы салфеткой. — Похвальное рвение, похвальное! Всё верно, заказ есть заказ, я его пока что не отменял... Ну, с делами можно и повременить — расскажи-ка, Симеон, что с тобой в Икс-Мире произошло, очень меня это интересует. Очень, — дубль Кардинала сложил руки на груди и посмотрел на Семёна: взгляд у дубля был трезвый, ясный. Словно он ничего с утра и не пил. Для запаха рот прополоскал и всё.
Семён не торопясь наложил на тарелку еды, не торопясь налил по новой — дубль кивнул одобрительно, — и приступил к повествованию. Рассказ был долгим, Семён успел за это время ещё пару раз наполнить свой бокал шампанским — дубль отпивал из своего редкими глотками и долить не просил — и наесться до отвала. Так, как давно не ел.
— ...когда один из наказателей хотел меня застрелить, транспортное заклинание наконец сработало и я перенёсся сюда, — этими словами Семён закончил свой подробный отчёт: сообщать дублю Кардинала о Мире с фиолетовым святым он не стал. Ненужная информация! Новость, которая может иметь совершенно неожиданные последствия. Возможно, далеко идущие.
Дубль одним глотком допил своё шампанское и, прищурясь, поглядел на Семёна.
— Что ж, всё в точности, как меня и проинформировали, — дубль Кардинала поставил бокал на стол. — Трое ремонтников, которых ты перебросил сюда, тоже много чего любопытного о Мире Равновесия поведали... Хм, какого такого равновесия? Баланс между количеством людей и чужих, что ли? Впрочем, это уже неважно...
— Что с ними? — Семён подался к дублю. — Где они?
— Не переживай, — дубль усмехнулся. — Живы, здоровы. Я их в Имперский военный госпиталь определил, в специальную лабораторию: в первую очередь им память восстановили, по моему приказу. Сегодня ночью и восстановили... Имеются у нас кой-какие методы по возвращению стёртых воспоминаний, и неплохие методы! Экспериментальные. Лично мной разрешённые.
— Вы что, здесь жили? — Семён глянул на холодильник. — Меня ждали? Потому с техниками и повстречались.
— Вот ещё! — брови дубля удивлённо приподнялись. — Забот у меня больше нету... Кто-то из них трубку с переговорного устройства поднял. Поднял и, не ответив мне, положил. Разумеется, я сразу прибыл сюда, думал — ты вернулся... э-э... в разобранном состоянии. Не способный говорить. С медицинской группой и прибыл... пригодились медики. А трубку я, Симеон, потом нарочно возле подставки лежать оставил, чтобы слышать, что в доме происходит: других устройств для контроля здесь нет. Мало ли кого ещё ты мог прислать сюда! Посадил дежурного на постоянную связь, он мне и доложил, что устройство отключили. Что трубку на место положили.
— Вон как, — понял Семён. — Хорошо, что ребятки мой приказ нарушили! Приказ не трогать переговорное устройство... А то я рассказывал и голову ломал — откуда вы узнали, что я вернулся? — Семён отодвинул от себя бокал: шампанское в бутылке ещё было, но пить расхотелось. Да и работа впереди была, та, которую дубль не отменял.
— Я передохну чуток, — неохотно сказал Семён, глядя куда-то мимо дубля, — до вечера. И отправлюсь дальше на поиски оригинала... вы, помнится, насчёт инструкций что-то говорили. Новые адреса, да? — Семён перевёл взгляд на лицо дубля и умолк: первый дубль Кардинала улыбался... нет, смеялся! Поначалу беззвучно, сдерживая себя, а после расхохотался в полный голос; не в силах ничего объяснить, дубль лишь слабо махал рукой Семёну — потом, всё потом!
Семён, не понимая причины столь неожиданного веселья, истуканом сидел на табурете, ожидая когда дубль Кардинала придёт в себя.
— Эк его разобрало, — с ужасом прошептал Мар. — Видно, срок ему пришёл, карачун берёт! Распадаться начинает. Вот истерика его и бьёт: с ума наш дубль сходит, от страха... Кошмарное зрелище! Душераздирающее. Лучше бы я не видел.
Дубль вытер глаза салфеткой и неожиданно подмигнул Семёну. А потом разлил остатки шампанского по бокалам.
— Знаешь, Симеон, — дубль глянул мельком на пустую бутылку и поставил её на пол, под стол, — а ведь не дубль я вовсе! Кардинал я. Самый настоящий. Тот самый оригинал, который ты по всему Икс-Миру так упорно искал, — и снова расхохотался.
— Всё, сошёл. Как я и предупреждал, — с горечью произнёс медальон. — Сейчас буянить начнёт, драться. Ты, Семён, как бы невзначай, вилки-ножи подальше от него убери, на всякий случай... Какой там адрес Тупикового Мира? — медальон притих, отыскивая необходимые координаты; Семён, остолбенев, продолжал сидеть, не в силах вымолвить ни слова.
— Что, думаешь, я с ума сошёл? — Кардинал стал серьёзным. — Ошибаешься, Симеон, крепко ошибаешься... Извини, но я тебя использовал. Так надо было. — Однако бывший дубль ничуть не выглядел огорчённым: угрызения совести, похоже, его абсолютно не мучили. — В интересах Империи использовал. Поверь, ничего личного!
— Но почему? — Семён вышел из столбняка, обмяк. — Зачем?!
— Молчи и слушай! — Кардинал хлопнул ладонью по столу. — Вопросы — потом. Если они у тебя будут.
Как ты знаешь, Империя находится... гм, находилась на грани войны с чужими; я прилагал все усилия, чтобы оттянуть начало вооружённого конфликта... как мог, так и прилагал! И попутно искал слимп, чтобы нанести превентивный удар по чужим, уничтожить их как вид — разом и навсегда. В первую очередь. А потом... Были у меня кой-какие намётки по социальной реорганизации Империи, были, не скрою! Впрочем, разговор сейчас не об этом... Когда некто по имени Слимп пришёл ко мне с претензиями насчёт деятельности слимперов, он мимоходом высказал своё идиотское кредо о принципе полного невмешательства в человеческие дела... И я понял — ждать помощи от этого пацифиста-отшельника бессмысленно, войны не избежать! Никак.
В разговоре Слимп невзначай упомянул о своём знакомце-Симеоне, и тогда я вспомнил о воре, которому невероятно везёт в его проделках! О видящем, который зачастую разрушает всё, к чему ни прикоснётся — бесповоротно, жёстко, навсегда. Без возможности дальнейшего восстановления. Потому-то я и обратился к Симеону через общую информационную линию с особым письмом: я решил найти тебя, где бы ты ни был! Самостоятельно найти. В частном порядке. Без привлечения спецслужб.
— Разрушаю?.. — в изумлении вскинулся было Семён, но Кардинал, подняв ладонь, остановил его:
— У меня есть досье на тебя, Симеон, полное досье! В замке-лабиринте ты уничтожил копию. И в этом досье содержится полное описание всех твоих похождений. Ну, почти полное и почти всех... Я перечислю лишь некоторые пункты, которые заставили меня пойти на этот авантюрный шаг с письмом. И с последующим липовым заказом.
Итак: смена шахской династии в Ханском Мире при активном участии вора-Симеона — записано моими агентами со слов джинна Мафусаила-ибн-Саадика; гибель всех моих дублей и развал замка-лабиринта — ну, это фактически при мне случилось; создание принцем Симеоном убийственного молниевого кадавра в Безопасном Мире, похищение прыгалки чужих и частичное разрушение местной защитной Сети — это из показаний Станса Ксанса, начальника зомби-филиала службы безопасности. Далее: вмешательство майора Симеона в деятельность Мира-Полигона, что едва не повлекло за собой физическое уничтожение самого Полигона, — взято мной из рапорта маршала Ити Б.Р.В.
Недавний переворот в главном королевстве Изумрудного Мира, как я знаю, тоже произошёл не без твоего участия, да?
По-моему, вполне достаточно, чтобы сделать определённые выводы. — Кардинал посмотрел Семёну в глаза, и было непонятно, чего больше в этом взгляде — осуждения или восхищения похождениями вольного принца-майора. Восхищения, как показалось Семёну, было всё же несколько поболее.
— Да, ещё вопрос, — Кардинал облокотился об стол, закинул ногу на ногу. — Вопрос, на который у меня пока нет чёткого ответа, но имеются некоторые подозрения... На днях неизвестно откуда появился Новый Мир, ставший камнем преткновения между Империей и чужими, очередная головная боль для меня! А в Мастерском Мире был непонятно как уничтожен один из кристаллов-Разумников, контролирующих жизнедеятельность крупных городов. Вопрос: твоя работа?
— В общем-то, моя, — не стал отнекиваться Семён. — И то, и другое. Но портить Разумника я не собирался! Это случайно вышло. Без злого умысла.
— Я так и думал, что твоя, — вздохнул Кардинал. — Вот видишь... — Что именно должен был видеть Семён, Кардинал уточнять не стал. И так всё понятно.
— Потому-то, Симеон, я и представился тебе дублем номер один, потому-то и нанял тебя на поиски оригинала в Икс-Мире, похищенного чужими. С надеждой — нет, с уверенностью! — что после твоего прибытия в цитадель чужих ты, так или иначе, нанесёшь ей непоправимый урон. Как диверсант высшей квалификации. Но чтобы настолько непоправимый... — Кардинал потрясённо развёл руками. — Нету слов! Сегодня, рано утром, по всем линиям связи прошло паническое сообщение чужих о том, что Икс-Мир практически весь разрушен, выгорел изнутри дотла. А Император Двутелов погиб, — надо же, у них даже свой Император был! И собственное название: двутелы. Мне они, значит, фальшивый Совет для отвода глаз подсовывали, мерзавцы... Для решения политических вопросов.
С перепугу чужие-двутелы даже координаты своего Икс-Мира обнародовали: сейчас наши имперские спасатели эвакуируют оттуда выживших после катастрофы людей — внешние сектора остались неповреждёнными, так что почти все уцелели. Люди, разумеется, не двутелы.
Но самое главное — это, конечно, уничтожение Пентаграммы-матки! Я о ней и слыхом не слыхивал, пока твои ремонтники не рассказали. После восстановления памяти. Надо же, какой сюрприз! — Кардинал рассеянно взял со стола железную вилку, и, не замечая того, принялся её сгибать и разгибать. Легко, как пластмассовую. — Какой удачный поворот событий! Теперь чужим будет не до нас: безвластие, анархия, непременная борьба за престол... обязательная внутренняя гражданская война с применением техномагии и прыгалок. Обязательная! А в итоге — неизбежное уменьшение количества двутелов, пополнить которое они теперь не смогут. Хотя, конечно, что-нибудь да придумают, но не сейчас. Не в ближайшие годы. Впрочем, я двутелам и не дам предпринять ничего конкретного. Пусть только как следует ослабнут, тогда... — Кардинал в очередной раз с силой согнул вилку, и она переломилась. Недоумённо поглядев на обломки, Кардинал небрежно швырнул их на стол.
— Кстати, все пентаграммы культа Изменчивых я прикажу изъять и уничтожить, а культ запретить... Нет, не запретить, а провести разъяснительную работу. Запреты никогда не помогают... Мне ли не знать! — сказал Кардинал, он же верховный жрец официально запрещённой религии слимперов.
— Я, гражданин Кардинал, всё же хотел бы уточнить — ваш заказ на поиски самого себя снимается? — Семён посмотрел на обломки вилки и решил на будущее воздержаться от рукопожатий с Кардиналом. — Теперь — снимается?
— Разумеется, — заверил Семёна гражданин-заказчик. — Теперь — да, снимается. Но обговоренное вознаграждение — остаётся. Как и статус помощника верховного жреца. Вольного помощника!
— Не понимаю, почему вы сразу не попросили меня уничтожить Икс-Мир, а придумали для этого целую детективную историю, — с упрёком сказал Семён. — Обманули меня!
— А ты взялся бы за такой заказ? — с большим интересом спросил Кардинал. — Неужели?
— Пожалуй, нет, — подумав, вынужден был признаться Семён. — Отказался бы. Наотрез. Не умею я разрушать специально...
— То-то же, — Кардинал взял бокал. — За твою удачу, Симеон!
— За удачу, — согласился Семён. — Будем здоровы! — и выпил шампанское одновременно с Кардиналом. Не чокаясь.
— Мне пора, — Кардинал встал, поднялся и Семён. — На сегодня все дела отменены, во дворце Императора праздник. Неофициальный. Тебя, увы, пригласить не могу: ни в коем случае нельзя афишировать наше знакомство и сотрудничество! Это — большая тайна. Понял, вольный помощник? И вот что: заглядывай-ка в линию связи почаще! Если ты мне вдруг снова понадобишься, а дома тебя не окажется, то в линии тебя будет ждать письмо. От Дубля номер двадцать пять. — Кардинал направился было к выходу из дома, но остановился.
— Да, совсем забыл! — Кардинал достал из брючного кармана стальной кругляш на цепочке. — Лови! — и бросил его Семёну; Семён поймал кругляш, словно бабочку на лету схватил. — Дарю тебе всё, что есть в этом медальоне, — громко произнёс Кардинал ритуальную фразу передачи заклинаний; открыв дверь, он с удовольствием вдохнул свежий воздух, пахнущий травой и солнцем. — Это, Симеон, твоя оплата и возмещение магических расходов, — не оборачиваясь, сказал Кардинал. — Какой день! Погулять бы, проветриться... Но дела, дела, — с этими словами Кардинал исчез, растворился в дверном проёме. Наверное, во дворец перенёсся. Праздновать.
— И чего там у нас? — сразу засуетился Мар. — Давай, прикладывай расчётный жетон ко мне, и побыстрее! Страсть как интересно на запасные жизни поглядеть, я с таким волшебством ещё ни разу не сталкивался! Ну же, ну! — Семён, посмеиваясь, приложил стальной кружок к своему медальону.
— О! — восхищённо сказал Мар. — Ух ты! Ого, — и замолчал, быстро нагреваясь: медальон перекачивал даренные заклинания в себя, впитывал их словно промокашка чернила; одновременно расчётный жетон остывал в руке Семёна, становясь холодным как ледышка.
— Всё, — через минуту сообщил Мар довольным голосом, — готово. Можешь выкинуть эту железяку, она теперь ни на что не годна... Пустая! А я — нет. Правда, боевых заклинаний в ней не густо оказалось, так себе, армейский ширпотреб, ничего уникального... — медальон сыто икнул. — Но в остальном — полный порядок! Транспортные, маскировочные, взломные... Для нашей, Семён, нелёгкой специальности заклинания, соответствующие. И идут, между прочим, под секретным грифом «ниндзя-диверсант»! Расстарался Кардинал, не пожадничал. За что ему моё личное спасибо, — Мар принялся насвистывать что-то бравурное. Марш ниндзей-диверсантов, не иначе.
— Эй, а запасные жизни? — Семён нетерпеливо постучал по медальону ногтём. — Ты о них ничего не сказал. Как там насчёт основного вопроса оплаты, а? Меня эти жизни интересуют больше, чем любые армейские заклинания, вместе взятые. Даже бронебойные и с оптическим прицелом.
— Есть такие, — поспешил успокоить Семёна медальон, — а как же! Ровно три штуки, согласно договору. Запускаются самостоятельно в случае гибели владельца медальона, в котором они упакованы. Так что можешь гибнуть сколько тебе влезет! Но не более трёх раз. С учётом имеющейся у тебя сейчас жизни.
— Шутник, — с сарказмом произнёс Семён. — Весельчак. Я и один-то раз помирать не хочу, не говоря уже о трёх. Но запас действительно полезный! Всяко может случиться... А что с налогами?
— Полный порядок! — доложил Мар. — Сняты все полностью, тут и подтверждающий указ имеется, за подписью Кардинала... Одно я только не пойму — на фига оно тебе нужно было? Разве ж с украденного налоги берут?
— Пока нет, — невозмутимо ответил Семён, — а там, глядишь, начнут. У нас, на Земле, именно так и поступают: ежели тебя за руку не могут схватить, то воруй сколько влезет, наживай миллионное состояние нечестным путём, никто и слова не скажет. Но налоги с него — плати! Это святое.
— Очень, очень прогрессивный у тебя Мир! — с воодушевлением одобрил медальон. — Воровать безнаказанно разрешают, да ещё в особо крупных размерах! Мне нравится. Мудро ты, Семён, с налогами поступил, осмотрительно. Беру свои опрометчивые слова назад! Ну-с, а что у нас дальше?
— А дальше у нас, Мар, отдых и возвращение в Изумрудный Мир. Если не ошибаюсь, коронация Яны завтра? — Семён направился к лестнице, ведущей на второй этаж. — Отосплюсь как следует, и двинем на ту коронацию... завтра раненько утром и двинем. На зорьке. Чтобы не опоздать, — Семён, позёвывая, поднялся по лестнице и скрылся в спальне.
...Коронация проходила в одном из залов дворца, не особо пострадавшем во время недавнего переворота. Хотя свежий косметический ремонт местами всё же был заметен: зал, похоже, подновляли в спешке, специально к торжественному мероприятию. И, скорее всего, именно к коронации был построен низкий помост у дальней от входа стены — сейчас сплошь покрытый богатыми коврами. Во всяком случае Семён, когда крушил здесь всё налево и направо, этого помоста не заметил.
Ещё в зале имелись ряды позолоченных кресел для гостей: если бы над помостом висел широкий киноэкран, Семён ничуть не усомнился бы в том, что попал в элитный кинотеатр. Из закрытых, не для всех.
Коронация была чопорная и утомительно длинная: вначале выступали приближённые к королевской особе министры-советники, восхвалявшие новую правительницу и перечислявшие её неоценимые заслуги перед народом. Заслуг было много: Семён — одетый по случаю великосветского праздника в чёрный смокинг, — сидел в первом ряду на почётном месте и отчаянно скучал; Мар, заметив настроение хозяина, решил поднять его парочкой-другой анекдотов из своей жизни и тем чуть не сорвал церемонию, рассмешив Семёна до неуместного здесь громкого хохота. К счастью, Семён был настолько важной персоной, что стража его не только не вытолкала взашей из зала, но даже не сделала замечания. Однако посмотрела косо. С предупреждением. Пришлось Семёну попросить Мара замолчать во избежание дворцового скандала и продолжить скучать дальше.
Вскоре нудные выступления министров закончились и началась сама коронация: принцесса Яна — в строгом деловом костюме, но с горностаевой мантией на плечах, — взошла на помост в сопровождении пышно разодетых фрейлин; Яна торжественно поклялась перед всеми присутствующими править мудро и справедливо. После чего на помост поднялся Хайк — вот уж чего Семён никак не ожидал! — с золотой короной в руках. И короновал Яну.
— А он-то здесь при чём? — поразился Мар. — Насколько я знаю, коронуют не личные телохранители! Верховные священники, или члены королевской семьи... или, на худой случай, сами себя коронуют, в спешке и такое бывало. Но чтобы корона — да из рук охранника, пусть и не рядового?! Подозрительно, однако! Неспроста это, — Семён в душе полностью согласился с мнением медальона.
За стенами дворца прогремел праздничный салют и донеслось громовое: «Ура!» — с этой минуты Яна стала признанной королевой. Всенародно признанной.
...Сразу после коронации начался бал; Семён бродил по главному залу дворца среди веселящегося люда в поисках Хайка — надо было расспросить его о том, что же произошло во дворце за то время, пока Семён отсутствовал. Но Хайка, черепахового бойца из клана наёмных воинов, нигде не было видно. Яну Семён тоже не нашёл: впрочем, королева должна была вскоре выйти и принять участие в веселье, о чём зычно предупредили праздничные глашатаи. Так что Семён в ожидании пристроился у одного из столов — чего время зря терять, когда можно поесть, а заодно и с вельможным народом побеседовать: в конце концов, узнать все дворцовые новости можно было и здесь, у стола. Главное, собеседнику вовремя подливать и как можно более естественно удивляться всему, что от него услышишь. Даже если той новости сто лет в обед и борода до пола.
Но притворяться удивлённым Семёну не пришлось: услышанная им новость — сказанная кем-то из придворных мимоходом, как само собой разумеющееся, — ошарашила его по-настоящему. Настолько, что Семён чуть кубок с вином не уронил: оказывается, королева Яна вскоре выходит замуж! За своего спасителя-иномирца, вместе с которым она, королева, свергла с престола тирана-самозванца. Замуж за мастера боевых искусств, принца Хайка; о воре-Симеоне и его участии в перевороте никто у стола не вспомнил. Словно и не было никакого Симеона вообще!
— А настоящий герой остался за бортом, — язвительно ввернул Мар. — Вот так всегда! Ты, блин, стараешься, спасаешь благородную даму изо всех сил, пупок рвёшь от усердия, а сливки всё равно снимает кто-то другой... Да, Семён, верна древняя истина, ох как верна! Есть три вещи, которые нельзя доверять никому, даже близкому другу: своего коня, своё оружие и свою женщину. Последнее — в особенности! — медальон желчно рассмеялся.
Семён отошёл от стола и побрёл куда глаза глядят; на душе у настоящего героя было тоскливо. Собственно, никаких заверений в любви Яна ему не давала, да и разговора о том не было... Но всё же!
— Знаешь, Семён, пожалуй, оно и к лучшему, что всё так получилось, — сказал чуть погодя Мар. — Ты — человек вольный и по натуре, и по профессии. Ну какой из тебя муж! Тем более король. А девушки... Спасёшь ещё какую-нибудь принцессу, этого добра везде хватает! В крайнем случае можно ту принцессу из замка украсть, подсунуть дракону для ознакомительного обнюхивания, а после эффектно спасти: верхом на вороном коне, в чёрном плаще с малиновым подбоем, с молодецким гиком и посвистом... И она — твоя! Даже на ухаживание тратиться не придётся. Быстро, практично, удобно! Дёшево.
— Иди ты, — вяло огрызнулся Семён. — Тактик-стратег от клуба знакомств! В таких делах я сам разбираться буду, без подсказок. Тем более твоих.
— Ну-ну, — неопределённо сказал Мар и умолк: на середину зала вышли горнисты и протрубили выход королевы; веселящаяся толпа притихла и раздалась в стороны, освобождая проход.
Королева Яна под руку с принцем Хайком вышла в зал: королева была одета соответственно моменту — белое, как у невесты, платье, белые же туфельки и изумрудное, под цвет глаз, колье; Хайк, причёсанный, подстриженный и нарядный, был сам на себя не похож: такого глупого выражения лица у мастера многопрофильного боя Семён никогда ещё не видел.
— Эх! — Семён махнул рукой и, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дворцового этикета, запросто подошёл к сиятельной парочке; по залу пробежал взволнованный шепоток и наступила полная тишина. Как перед оглашением приговора.
— Яна! Хайк! — Семён замялся, не в силах подобрать нужные слова. — Э-э... Короче: ребята, я страшно за вас рад! Счастья вам и любви! Всё получилось как-то неожиданно... не предполагал я такого поворота дел. И потому извините, что без свадебного подарка... Считайте, он за мной! А тебе, Яна, к дню коронации хочу преподнести вот что, — Семён без малейшего сожаления снял с руки браслет и протянул его королеве. — Носи, Яна, этот амулет удачи и никогда его не снимай! Эта вещица несколько раз спасала мне жизнь и, подозреваю, может когда-нибудь пригодиться и тебе... невзирая на защиту и умение твоего будущего мужа, — Семён подмигнул Хайку, тот несколько растерянно пожал в ответ плечами: видимо, он и сам толком не понимал, как это его угораздило стать женихом. Так скоропостижно.
— Спасибо, Симеон, — Яна надела браслет, привстала на цыпочки и поцеловала Семёна в губы. Без излишних чувств. Как брата. — Спасибо за всё! Я очень тронута... Кстати, Симеон, — Яна понизила голос, — завтра с утра зайди в дворцовую бухгалтерию и оформи необходимые бумаги: в моём банке тебе открыт неограниченный кредит на безвозвратной основе... в разумных пределах, конечно, — королева мило улыбнулась вору-Симеону и, сердито шепнув Хайку «Ну что ты стоишь как памятник, улыбайся людям!», вежливо отстранила Семёна: аудиенция-экспромт была закончена.
Семён отступил в сторону и смешался с толпой.
...Бал продолжался; Семён, остановившись у первого попавшегося ему стола, меланхолично жевал что-то непонятное, запивая съеденное другим чем-то непонятным — мысли Семёна были далеко отсюда. О чём думал его хозяин, Мар не знал. Но мнение своё высказал:
— Знаешь, Семён, сдаётся мне, что ты браслет не тому, кому надо подарил! Эта королева твёрдо знает, чего она от жизни хочет. И добьётся этого, не сомневайся! Вот и муж у неё не то, чтобы по большой любви, мне так кажется... гм, всё, молчу! Без комментариев. Дело сугубо личное, тонкое. Семейное... А вообще-то надо было Хайку браслет дарить, — невесело подытожил медальон. — Это ему он может когда-нибудь пригодиться, при такой-то самостоятельной жене... Жалко парня! — Мар сочувственно вздохнул.
— Посмотрим, — Семён поставил кубок на стол. — В конце концов, может, ты ошибаешься. И я ошибаюсь... Поглядим. Пошли, Мар, отсюда домой! Думать будем.
— Над чем? — озаботился медальон. — Грустить-печалиться?
— Вот ещё! — гаркнул Семён, расправляя плечи. — Как обустроить вселенную думать будем! У меня ведь тоже подарок есть, до сих пор нереализованный! От Слимпа.
— Вселенную? — призадумался Мар. — А, Вселенский Диск! Это можно. Как-никак, тоже развлечение. Почему бы и нет?
И Семён перенёсся.
Домой.
Читать бесплатно другие книги:
