Слимпер Бабкин Михаил

Глава 10

Слимпер-Лидер И Молодой Помощник

Семён предполагал, что особое транспортное заклинание перенесёт его прямиком в императорский дворец, в кабинет Кардинала, где тот день и ночь мается в ожидании встречи с ним, с Семёном. Или не мается, а подписывает важные документы, приказы и указы, но всё равно — ждёт с нетерпением.

Однако Кардинал Семёна не ждал.

И место, в котором оказался Семён, не было дворцом.

Скорее всего дом напоминал ухоженную дачу: на первом этаже располагались большая меблированная гостевая комната, ванна, туалет и кухня, на втором — рабочий кабинет и спальня.

Семён первым делом осмотрел все комнаты в поисках Кардинала, но никого в них не нашёл. Вообще никого. Зато обнаружил, что кровать в спальне застлана всем свежим; что идеально белый унитаз заклеен сверху прозрачной плёнкой с надписью «Стерильно»; что на кухне в холодильном шкафу есть богатый запас различных продуктов, а всю его нижнюю полку занимает штабель консервов.

Семён поначалу оторопел, увидев шкаф, уж слишком тот был похож на привычные, виденные не раз холодильники в родном мире Семёна, — но быстро убедился, что к земным морозильникам шкаф никакого отношения не имел: местный холодильник ни к чему не был подключён. Морозил сам по себе.

К железной дверце шкафа магнитом была прикреплена записка, которую Семён снял и прочитал вслух:

— «Симеон! Дом в твоём распоряжении. Когда будешь готов, сообщи мне: я прибуду немедленно. Устройство связи в кабинете, на втором этаже. Подпись: Кардинал, дубль первый». Опять, блин, дубль! Хотя и первый... А где же сам Кардинал? Что он мне всё своих замов подсовывает, а? Ишь, какой занятой, — Семён смял записку, бросил её на пол и подошёл к окну.

За окном был то ли поздний вечер, то ли раннее утро: в небе разгоралась алая заря, верхушки обступивших дом берёз отсвечивали розовым; вдалеке небо затянули угрюмые тучи, внутри которых изредка посверкивало — далёкий запоздалый гром ударил в стекло.

Семён открыл окно и с удовольствием втянул в себя сырой предгрозовой запах: воздух был тёплым, прогретым. Значит, в этом Мире всё же наступал вечер.

— Ну, раз дом в моём распоряжении, — уверенно сказал Семён, направляясь к шкафу с продуктами, — тогда ужинать и спать. А с утра позвоню Кардиналу... Эх, зря Слимп меня трезвил, всё одно сам проспался бы! — Достав из холодильника колбасу, сыр и несколько банок консервов, Семён принялся готовить себе нехитрый ужин; хлеб тоже нашёлся — он почему-то лежал в холодильнике, плотно завёрнутый в целлофан. Наверное, чтобы подольше не черствел.

Семён открыл банки консервным ножом, найденным в ящике кухонного стола, и с аппетитом принялся ужинать. И лишь закончив есть, Семён вспомнил, что за всё это время Мар ни разу не подал голоса.

— Мар, дружище, ты чего такой молчаливый? — Семён постучал по медальону пальцем. — Приболел, что ли?

— С чего мне хворать-то, — уныло ответил медальон. — Здоровый я. Вот ещё, болеть! Не было печали...

— Тогда почему молчим? — строгим голосом спросил Семён, выбрасывая объедки и пустые банки в мусорное ведро: в ведре полыхнуло синим и оно тут же очистилось. — Удобно, — признал Семён. — Но руку туда лучше не совать. Итак: что произошло?

— Знаешь, Семён... удивительное дело со мной случилось, — нехотя, с запинкой сказал Мар. — Причём в самый неподходящий момент. Понимаешь, уснул я не вовремя... и, сдаётся мне, оставил тебя без защиты. Облажался, короче говоря. — Мар смущённо закряхтел. — Может, я и впрямь заболел? Сонной неизлечимой болезнью. Говорят, есть такая муха, от укуса которой людей в сон клонит... Видать, и медальонные мухи бывают. Вот только когда она, зараза, цапнуть меня успела? В упор не помню.

— Вон оно что, — рассмеялся Семён. — Успокойся! Это тебя Слимп цапнул, а не муха. Медальонных мух в природе не существует, я тебе это точно говорю! А если где и существуют, то мы туда не пойдём.

— Сли-и-имп? — удивлённо протянул Мар. — В самом деле? Ну-ка, ну-ка, расскажи, поделись воспоминаниями, — хандру Мара как рукой сняло: медальон, похоже, очень переживал из-за того, что непонятным образом уснул в момент атаки и оставил Семёна без своей защиты. Одного против кучи вооружённых полиментов.

Семён огляделся: рассказывать в доме Кардинала историю своей встречи со Слимпом ему не хотелось — здесь запросто могла быть какая-нибудь подслушивающая техника. Микрофонные жучки-стукачи, например. С него, с Кардинала, станется! Было бы что магическое, Семён давно бы углядел, но микрофоны...

— Хорошая погода! — громко сказал Семён, выглянув в окно: тучи затянули небо, погасив вечернюю зарю. Вот-вот должен был начаться ливень. — Люблю грозу в начале мая... Пойду-ка я перед сном прогуляюсь, — Семён вышел на крыльцо, огляделся: ни двора, ни навеса. Словно и не жил здесь никто.

Хмыкнув, Семён превратил маскировочный костюм в непромокаемый плащ с капюшоном, накинул капюшон на голову и отправился гулять в берёзовый лесок.

Гулял он минут двадцать, неподалёку от дома: Мар потребовал рассказать ему о встрече со Слимпом подробно, вплоть до того, морщился ли тот, когда пил водку, или нет; у любознательного медальона оказалась масса вопросов, на которые Семён попросту не смог дать ответа — скажем, как отнёсся Кардинал к визиту Слимпа; что такое ад Данте, как он устроен и можно ли оттуда спереть что-нибудь ценное; какие такие «свои миры» обустраивает Слимп; как можно, невероятно размножившись, беседовать одновременно с громадным количеством людей, не сойдя при этом с ума; где находится Икс-Мир...

Вот на этот вопрос Семён ответить смог, посоветовав медальону проверить свой архив транспортных заклинаний. Мол, Слимп скинул в него, в Мара, прямой адресок в Икс-Мир и теперь, при желании, они запросто могут туда слетать: услыхав такое, Мар неожиданно возмутился, заявив, что это нечестно — мало того, что усыпили, так ещё и засунули в него непроверенное заклинание без его, Мара, на то ведома! Воспользовавшись беспомощным состоянием потерпевшего... Что это сильно смахивает на сам знаешь что, и приличные девушки после такого надругательства над собой или кончают жизнь самоубийством, или мстят насильнику. Кровно.

Семён, не ожидавший такого напора, поинтересовался, где это Мар увидел надругательство и при чём здесь девушки: медальон сердито ответил, что девушки здесь ни при чём, ему просто неприятно, когда с ним обращаются как с вещью. Не спросясь. Впрочем, — тут же добавил Мар, — он существо доброе, отзывчивое, потому великодушно прощает Слимпу это безобразие, тем более, что всё равно ничего ответно сделать ему не сможет. Даже обругать. Но в следующий раз пускай Семён перед такого рода процедурами его обязательно будит — он, Мар, должен сам определить, нужно ему то заклинание или нет! На том и порешили.

Главное Семён приберёг напоследок, и Мар сразу позабыл про свою обиду, едва услышал новость о подарке, об одноразовом, но практически ничем не ограниченном желании: предложения о реализации того желания посыпались из Мара как из рога изобилия. Начиная от возможности стать Императором всего Диска, подмяв под себя чужих и возведя воровство в ранг основополагающей имперской доктрины, до превращения всяких ненужных тварей, типа жучков-паучков, тараканов и полиментов в золото, рубины-алмазы и прочие извечные, жизненно важные ценности.

Насчёт жучков-паучков Семён не согласился, птицы с голоду перемрут, а идея сделать полиментов золотыми Семёна позабавила, не более: на то и щука в озере, чтобы караси не дремали. Пусть себе живут и полиментят! А то скучно без них будет.

Однако Мар не унимался, генерируя идеи как орава телевизионных знатоков перед финальным проигрышем: мёл словесную пургу, короче говоря. Но когда медальон на полном серьёзе предложил Семёну сделать так, чтобы все солнца во всех Мирах были не круглыми, а в виде слова «Симеон», написанного на общепонятном Вседисковом языке, — в качестве прославления и увековечения его, Семёна, памяти, — а луна обязательно в виде некоего уникального и очень красивого медальона, — Семён не выдержал, потребовал, чтобы Мар заткнулся и не раздражал его всякой ерундой, иначе он за себя не ручается! Не то возьмёт и обналичит желание незатейливым способом: превратит некий болтливый медальон на цепочке в собаку на поводке, тоже уникальную и тоже красивую. И будет тогда не Мар, а Мухтар. Бессловесный.

Медальон лишь натужно рассмеялся в ответ, но болтать перестал — чего Семёну и хотелось.

Наконец-то разразилась гроза, и Семён побежал в дом: основное было сказано, и мокнуть под дождём не было никакой нужды.

Пока Семён заваривал чай, пока его пил, наступила ночь; гроза за окном перешла в обычный затяжной дождик — монотонный шелест капель в листве берёз действовал убаюкивающе и Семёна потянуло в сон: поднявшись на второй этаж, Семён первым делом нарушил стерильность в туалете, а потом направился в спальню. И крепко проспал до позднего утра, прогуливая во сне лохматую дворнягу на поводке по незнакомому Миру, сделанному из хрусталя и стали; Миру, где в небе вместо солнца яростно пылала короткая фраза: «Симеон — мастдай!»

Утром Семён искупался, побрился, плотно позавтракал и только после этого вернулся на второй этаж, в рабочий кабинет.

Рабочий кабинет был оборудован просто: стены, оклеенные дешёвыми обоями, окно с видом на берёзовый лесок; чёрный офисный стол и пара стульев возле него, по стулу с одной и другой стороны.

На столе находилось обещанное переговорное устройство, при взгляде на которое Семёну невольно вспомнился виденный в каком-то фильме телефон прямой правительственной связи, с гербом вместо циферблата. С той лишь разницей, что в отличие от правительственного телефона этот был серебряным, с выгравированной на месте циферблата готической буквой «К»; а ещё у этого устройства не было никаких проводов — даже провода, соединяющего аппарат с переговорной трубкой. Также Семён обнаружил, что серебряную трубку окружает мягкое белое сияние. Магическое. А сам аппарат, похоже, служит всего лишь декоративной подставкой для неё.

Решив, что вряд ли Кардинал задумал сделать ему какую-нибудь колдовскую пакость, не для того ведь приглашал, Семён присел на стул, взял трубку и поднёс её к уху.

В наушнике было тихо: ни тебе долгого гудка, ни шорохов и потрескиваний, характерных для телефонной связи — ничего! Мёртво. Впрочем, этот телефон как раз таки телефоном и не был: Семёна обманула внешняя схожесть переговорного устройства с привычным земным аналогом.

Семён уже собрался было крикнуть из озорства: «Аллё, барышня, Смольный мне!», но, к счастью, нахулиганить не успел — в трубке раздался голос Кардинала:

— Симеон? — слышно было изумительно, словно Кардинал был где-то рядом, а не в другом Мире. В Мире Перекрёстка.

— Он самый, — громко подтвердил Семён. — А вы кто, сам Кардинал или его дубль, который первый?

— Дубль? — запнулись на другом конце магической линии. — Ах, да, действительно... Знаешь что, Симеон, называй-ка меня лучше не дублем, а Кардиналом. Так оно вернее будет... собственно, я и есть Кардинал, потому что, по сути, мы с ним одно и то же. Едины в двух лицах.

— А где сам Кардинал? — требовательно спросил Семён. — Оригинал где? Я хочу говорить только с ним!

— Вот как раз по поводу самого Кардинала у меня с тобой и будет беседа, — спокойно ответил дубль. — Я приду через несколько минут, — и в наушнике снова стало тихо.

Семён положил трубку на подставку, почесал в затылке.

— Что у них там могло приключиться? Странный какой-то у нас разговор вышел...

— Странно то, что у Кардинала дубль сохранился, — возразил Мар. — Я думал, их всех первичным заклинанием повыкосило, тем, которое на «Лихого дядю» было. Которое я в Мире с замком-лабиринтом озвучил.

— Нового слепил, — равнодушно ответил Семён, — долго ли умеючи! Тут, понимаешь, другое — дубль со мной насчёт Кардинала хочет поговорить. Подозрительно как-то...

— Я всё слышал, — доложил Семёну медальон, — у меня со слухом нормально! Можешь не пересказывать. Сдаётся мне, Семён, что этот дубль замыслил сделать переворот: убрать настоящего Кардинала твоими руками, а самому занять его место. Ха, будь у меня такая возможность — я именно так бы и поступил! Они же как братья близнецы, хрен отличишь... Оригинал, стало быть, в каземат, пожизненно, и чтобы непременно под железной маской... хотя лучше всего кровушку ему пустить и там же, в подвале, прикопать, так оно надёжнее будет. Тут тебе разом и вся слава, и почёт вместе с уважением привалят... ну и власть, само собой. Ради власти на что только ни пойдёшь!

— Не думаю, — Семён закинул руки за голову, потянулся. — Я уверен, что Кардинал наверняка предусмотрел такую возможность и внёс в свою копию соответствующие запреты. Тут что-то другое... Ты вот что — лучше помалкивай при дубле, понял? Вдруг он тебя услышит! Помнишь того, двадцать пятого, что был в замке-лабиринте? Ведь он же тогда услыхал тебя, факт, потому-то огненным мечом чуть на дольки и не порубал.

— Было дело, — охотно согласился Мар. — А я его взорвал. И всех остальных дублей тоже, заодно... Но на всякий случай давай договоримся заранее: если начнётся какая заваруха, или дубль снова попытается применить охмуряющее колдовство, то я без предупреждения выдёргиваю тебя отсюда куда подальше. В какой-нибудь дальний Мир. Идёт?

— Идёт, — согласился Семён. — Но только действительно в крайнем случае. В случае реальной угрозы. Не то выдернешь меня посреди беседы, с тебя станется! А мне потом возвращаться и с дублем объясняться... Да ещё попробуй вернись, когда второго письма нету! О, кстати! Запомни на всякий случай пространственный адрес этого дома. Мало ли что...

— Договорились, — тихо сказал Мар и умолк. Потому что Кардинал был уже здесь. Вернее, его дубль. Первый.

Дубль Кардинала сидел напротив Семёна за столом, сложив руки на груди, и бесстрастно разглядывал вора Симеона, словно в первый раз его увидел: взгляд серых глаз был пристальным, изучающим.

Дубль выглядел точно так же, как и тот, которого когда-то уничтожил Мар — лысый, худощавый, с несколько оттопыренными ушами; возраст где-то под пятьдесят.

На дубле Кардинала был серый глухой свитер с высоким воротником — разглядеть ниже мешал стол, но Семён ничуть не сомневался, что дубль и там одет точно так же, как в прошлый раз, во время их недолгого знакомства: серые брюки и серые же мягкие туфли; такие люди, как Кардинал, никогда не меняют свои вкусы и привычки.

Семён, готовясь к встрече, поначалу решил превратить свой маскировочный костюм в строгий деловой, но после передумал: встреча была неофициальной, значит, можно было нарядиться и повеселее! И оделся точно так же, как когда-то в Мастерском Мире, когда к Норти Буку шёл. Единственное изменение, которое Семён из озорства внёс в одежду, была надпись — сейчас на его майке алел двухрядный лозунг: «Слимпер у слимпера слимп не слимпит!». Мелкими буквами.

— Здравствуй, Симеон, — вежливо сказал дубль Кардинала, покосившись на лозунг, — вот мы опять и свиделись, — однако руки для приветствия не подал.

— Здравствуйте, — не менее вежливо ответил Семён. — Как здоровье оригинала? — В глазах дубля мелькнуло то ли ехидство, то ли злорадство, Семён не понял; дубль Кардинала холодно улыбнулся:

— Если ты имеешь в виду последствия от первичного заклинания, применённого твоим медальоном против дубля номер двадцать пять и, следовательно, против оригинала тоже, то нынче всё в порядке. Вернее, было в порядке, — поправил себя дубль. — Три дня тому назад. Сейчас — не знаю.

— А почему не знаете, если не секрет? — осторожно полюбопытствовал Семён. — В командировку шеф, что ли, уехал?

— Три дня тому назад оригинал был похищен, — ровным голосом сообщил дубль. — Чужими.

— Вот те раз, — Семён недоверчиво уставился на дубля. — Зачем?

— Предполагаю, что похищение было проведено в целях дезорганизации управления Империей в экстремальной ситуации, — любезно пояснил дубль Кардинала. — Император, если ты помнишь, не способен к прямому руководству во время боевых действий, по причине прогрессирующего маразма... а наследник чересчур юн. Потому Кардинала и похитили. Возможно, его собираются использовать как заложника, чтобы решить назревшие политические вопросы без военного конфликта. Возможно.

— Война, что ли, намечается? — насторожился Семён. — Вон оно как!

— Судя по действиям чужих — да, — кивнул дубль. — Намечается. И очень скоро.

— Погодите, — Семён нахмурился. — Но вы же двойник, так? Полная копия Кардинала. Значит, можете возглавить руководство и...

— Не могу, — отрезал дубль. — Мне существовать-то всего неделю осталось, в случае если Кардинал не объявится! Какое уж там оперативное руководство...

— Э? — не понял Семён. — Почему?

— Потому что я — дубль, — вздохнул дубль Кардинала. — Создание, полностью зависимое от оригинала. Если с оригиналом рвётся связь, что, как правило, подразумевает его гибель, то двойник не имеет право на дальнейшее существование. И в назначенный срок автоматически самоуничтожается. У меня срок — десять дней. Вот так.

— Тогда что же получается?! — в растерянности пробормотал Семён. — Получается, что настоящий Кардинал мёртв?

— Сомневаюсь, — дубль отрицательно покачал головой. — Мёртвый заложник никакой ценности для чужих не представляет — живой Кардинал гораздо предпочтительнее для политического давления на Императора через, гм, Императрицу... предпочтительнее, чем его бесплотная тень из Реестра. Скорее всего, чужие надёжно изолировали Кардинала от Истинных Миров: или держат его в специальном непроницаемом для магической связи помещении, или занормалили. Потому-то моя связь с оригиналом и пропала...

— Всё это очень грустно, — Семён посмотрел в глаза дублю. — Но я-то здесь при чём? Чего хотел от меня Кардинал? Чего-то ведь хотел, раз встречу назначил.

— Поясняю, — дубль взгляд не отвёл, только немного поморщился: похоже, собеседники в глаза ему никогда не смотрели. Не принято было.

— Оригинал хотел встретиться с тобой, Симеон, потому, что к нему приходил Слимп. И в разговоре с оригиналом Слимп упомянул о тебе как о человеке, близком ему... э-э... по сути. Можно сказать, по духу. То есть, как я понял... вернее, как понял Кардинал, — поправился дубль, — тебя и Слимпа связывает нечто большее, нежели случайное знакомство. И потому, когда слимперское движение самораспустилось, а конфликт с чужими стал неизбежен, оригинал решил обратиться к тебе за помощью: Кардинал хотел попросить тебя уговорить Слимпа помочь ему в возникшей проблеме.

— Так он меня и послушался бы, — усмехнулся Семён. — Слимп — дядька себе на уме... Сказал, что не будет вмешиваться в реальность, значит, не будет, и точка.

— Стало быть, вы действительно знакомы, — вполголоса заметил дубль. — Это хорошо. Это даёт мне надежду... — но на что даёт, объяснять не стал, а продолжил рассказ:

— Потому Кардинал и дал объявление в линию связи от имени Дубля Двадцать Пятого: только ты, Симеон, мог знать, кто такой этот Двадцать Пятый! И только ты мог получить Кардинальское письмо. Потому что знаковая пластинка Двадцать Пятого имеется лишь у тебя. Золотая.

— А вы откуда знаете? — прищурился Семён. — Я вроде Кардиналу об этом не докладывал. И на пластинке никакой магической метки не имеется! Так что отследить её вы никак не могли.

— Элементарно, — равнодушным голосом ответил дубль. — В замковой пристройке, где твой медальон разрушил Двадцать Пятого, имелась и дежурная система непрерывного слежения. Техническая. Незаметная для видящего.

— Понятно, — с облегчением сказал Семён. — Значит, по знаковой пластинке вы найти меня не можете?

— Нет, — дубль отрицательно покачал головой. — Но если ты примешь моё предложение, то тебя вообще никто никогда искать не станет. Мало того — ты будешь награждён! Очень хорошо награждён. И, разумеется, все поисковые заклинания будут отозваны, а заведённое на тебя в имперском сыске уголовное дело будет уничтожено. Навсегда.

— Какое предложение? — озадачился Семён. — Вроде бы ни о каких предложениях у нас пока что разговора не было.

— Сейчас будет, — дубль Кардинала впервые улыбнулся Семёну: как ни странно, улыбка у Кардинала была обаятельная, добрая. Что никак не вязалось с его имиджем теневого властителя Империи. Жёсткого и бескомпромиссного властителя.

— Я, Симеон, хочу предложить тебе найти мой оригинал и спасти его. То есть выкрасть Кардинала у чужих, если тебе так понятнее... За хорошую, подчёркиваю — очень хорошую оплату! Можешь считать это моим частным заказом на работу, — дубль склонил голову набок и с прищуром посмотрел на Семёна. — Тайным заказом, — уточнил дубль. — Если ненароком проболтаешься об этом хоть кому-нибудь, считай, что ты более не жилец ни на этом, ни на том свете. Даже Реестра для тебя не будет! Я хоть и самоуничтожусь, но нужные инструкции нужным людям оставить успею. Можешь не сомневаться.

— Не надо меня запугивать, — с неудовольствием ответил Семён, — сам, что ли, не понимаю... А ваш Отряд? Вы не пробовали его к чужим засылать?

— Отряд... — лицо дубля помрачнело. — Нету Отряда! Слимп расстарался, мерзавец... Когда он принцессу Яну от договора со мной освободил, — жаль, хорошая видящая была, перспективная, — то заодно и всем остальным членам Отряда вольную дал, за компанию. И вернул всех в те Миры, откуда они были изъяты... А ты говоришь, что Слимп не хочет вмешиваться в реальность! — с раздражением закончил свою речь дубль Кардинала.

— Я имел в виду его слова о глобальном вмешательстве, — уточнил Семён. — О мелочах он не говорил.

— Хороши мелочи! — возмущённо фыркнул дубль. — Вся многолетняя работа коту под хвост. Мелочи! Мда-а... А развалить древнюю религию — это, получается, тоже пустяк? Хотя, собственно, его нравоучительные беседы со слимперами и заморочный Адский Мир тут вовсе ни при чём...

— Как ни при чём? — удивился Семён. — Почему же тогда ваша секта... извиняюсь, ваша религия приказала долго жить?

— Во всяком случае, не из-за бесед и последующих запугиваний, — с пренебрежением ответил дубль. — Настоящий верующий на такие дешёвые трюки не поддастся! Всё гораздо проще и неприятнее... Религия слимперов держалась на том, что неведомый Слимп где-то спрятан, что Слимп можно найти и использовать его неограниченную магическую силу во благое дело... или не во благое, но использовать. Однако, когда та магическая сила явилась ко всем верующим сразу, в обычном человеческом облике, и сообщила, что чихать она хотела и на ту религию, и на тех верующих, что дела ей нет ни до кого — вот тут-то и настал конец движению слимперов. Потому что искать больше нечего. И незачем.

— Могу только посочувствовать, — пожал плечами Семён. — Так что там насчёт оплаты?

— ...Но лично я верю, что истинный Слимп существует, — не слушая Семёна, с фанатичным блеском в глазах продолжил дубль Кардинала. — Истинный, как бы он там ни назывался! Этот Слимп — не Слимп! Это лже-бог, в которого я не верю. Ибо есть то, что необъяснимо: комплексная магия, приходящая к нам ниоткуда! Лже-бог не стал бы продолжать слать её людям, потому что плевать ему на дела человеческие... на всё плевать, кроме себя самого! Это не бог, это искушение, посланное нам для укрепления веры!

— Давайте вернёмся к нашему разговору об оплате, — повысив голос, требовательно сказал Семён, — оставим богу богово, а слимперам — слимперово.

— Хорошо сказал! — не выдержал Мар и тут же испуганно умолк, но дубль его не услышал: Кардинал уставился на Семёна, раздувая ноздри и гневно сверля его взглядом. Через несколько секунд дубль успокоился.

— Оплата будет следующая, — ровным голосом произнёс дубль Кардинала, — гражданство в Мире Перекрёстка, снятие всех налогов, пожизненная пенсия первого разряда... министерская пенсия. И три запасных жизни. Разумеется, пенсия действительна только на время твоей нынешней жизни! На запасные она не распространяется. Зато отмена налогов остаётся действительной и после очередной смерти, — дубль строго посмотрел на Семёна. — Устраивает?

— А как насчёт дипломатической неприкосновенности? — прикинув в уме, спросил Семён.

— Какой неприкосновенности? — не понял дубль.

— В смысле чтобы меня не преследовали по поводу моей работы, — пояснил Семён. — Как-никак, специальность у меня противозаконная! Не поощряемая властями.

— Работай на свой страх и риск, — сухо ответил дубль Кардинала. — Я не вправе отменять основные имперские законы. Впрочем...

— Что — впрочем? — Семён с интересом ждал ответа.

— Если бы ты, предположим, был слимпером... кем-нибудь из руководства, — моим личным помощником, например, — тогда я, как верховный жрец, обязан был бы помогать тебе в затруднительных ситуациях, — медленно и весомо сказал дубль.

— Интересная ситуация, — усмехнулся Семён. — Слимперской религии больше нет, сподвижников тоже нет, разбежались кто куда, а верховный жрец — есть. Удивительно!

— Религия — это я, — вздёрнув подбородок надменно ответил дубль Кардинала. — Пока я жив, жива и она!

— Семён, — еле слышно проскулил Мар, — давай в помощники к жрецу двинем, а? Какая крыша, сказка просто! О такой лишь мечтать можно...

Кардинал мельком глянул на медальон — Семён не понял, услышал дубль реплику Мара или нет, но что-то он явно услыхал.

— Тогда, может быть, сделаем так, — Семён мимоходом спрятал медальон под майку. — Вместо пожизненной пенсии и вечной прописки на Перекрёстке вы прямо сейчас берёте меня к себе в постоянные помощники, — но формально, без обязательного участия в ваших обрядах. И без моего абсолютного подчинения кому либо, даже вам... в исключительных случаях, разве что! Договоренность насчёт трёх дополнительных жизней и снятия всех налогов, само собой, остаётся в силе... На этих условиях я немедленно приступаю к работе. Идёт?

— Наглец ты, Симеон, — с грустью сказал дубль, — вымогатель. Высокое звание личного помощника жреца надо сперва заслужить! Тем более вольного помощника. Неподотчётного.

— А я заслужу, вы не сомневайтесь, — уверенно заявил Семён. — Выкраду оригинал Кардинала и тем заслужу. Ну так как?

Дубль ненадолго задумался, потом нехотя согласился:

— Пусть так и будет. Выбирать особо не приходится... Но учти — ни одной жизни загодя ты не получишь! Только после выполнения работы.

— А вдруг меня там сразу прикончат? — запротестовал Семён. — Кто же тогда за меня работу выполнит? Я не согласен! Требую жизненного аванса. Можно и половину одной жизни, так и быть. Но здесь и сейчас!

— Если тебя убьют, мне это уже будет безразлично, — отрезал дубль Кардинала. — Повторная жизнь реализуется не мгновенно! Короче — решение мной принято окончательное, обжалованию и изменению не подлежит. Вопросы?

— А вы меня где в слимперы принимать будете? — деловито поинтересовался Семён, поняв, что спорить бесполезно: ни дня дополнительной жизни ему авансом не дадут. — Небось, ритуал особый нужен, да? Пентаграмма, алтарь, жертвенная кровь — будут?

— На этот раз обойдёмся без алтаря и жертв, времени на полный обряд посвящения у меня нет, — Кардинал встал. Встал и Семён.

— Властью, данной мне, объявляю тебя, вор-Симеон, моим первым помощником, — торжественно объявил Кардинал. — Вольным помощником! Я, верховный жрец слимперов, беру тебя под своё высокое покровительство. — Дубль протянул руку через стол и они крепко пожали друг другу руки: первый дубль и его первый помощник. Жрец и вор.

— У меня есть только одно требование, — сказал дубль Кардинала, усаживаясь на место. — Не творить никаких интриг у меня за спиной... то есть, за спиной Кардинала! И никогда не пакостить мне... ему.

Семён молча похлопал себя по груди, по шутливой надписи, которая вдруг перестала быть шутливой.

— Вот именно, — одобрил надпись дубль. — Верное замечание. Глупое, но верное. Итак, помощник Симеон, раз мы всё решили, пора обсудить твоё задание. Кардинал, скорее всего, содержится где-нибудь в Икс-Мире, самом таинственном Мире чужих: где тот Мир находится и какой у него адрес — я не знаю, никогда там не был. Вот это ты и должен выяснить в первую очередь. Сам.

— Уже, — сказал Семён. — Уже выяснил! Есть у меня верный адресок, есть! Корешок наколку дал. Буквально вчера.

— Шустрый у меня помощник, оказывается, — усмехнулся дубль. — Может, корешок тебе и о Кардинале что рассказывал?

— Рассказывал, — невозмутимо согласился Семён. — О том, что он спиртное не пьёт, но холодную водку с чёрной икрой уважает.

— Гхм, — скулы у дубля порозовели. — Данная информация к твоей работе никакого отношения не имеет... Что ж, в таком случае адрес должен быть верным — этот корешок ошибиться не может. Тогда так: находишь Кардинала, вызволяешь его, — желательно без лишнего шума, — и вы вдвоём переноситесь сюда, в дом. Если же Кардинала в Икс-Мире ты не найдёшь, тогда всё равно возвращаешься сюда за дальнейшими инструкциями.

— А почему не сразу во дворец Императора? — удивился Семён. — Хотя да, может выйти накладка... Во дворце ведь не знают, что оригинал похищен?

— Не знают, — подтвердил дубль. — И не должны узнать! Любые контакты со мной — через переговорное устройство на втором этаже. И встречи — здесь же.

— Конспиративная квартира, — понимающе сказал Семён. — Шпионское место, где постоянно торгуют славянскими шкафами.

— Какими ещё шкафами? — не поняв шутки нахмурился дубль. — Это, Симеон, не конспиративная квартира, и не магазин мебели. Это — твой дом. Личный. Специально созданный для встречи с тобой... и для последующих встреч тоже. Живи, если захочешь! Здесь тебя никто не тронет: Мир необитаем, а от зверей и случайных гостей дом надёжно защищён охранной магией. В радиусе километра защищен, мной лично. Можешь сходить, проверить: стена добротная!

— Так вы, вроде, колдовать-то не умеете, — растерялся Семён. — Ещё в детстве вас того... упростили. На предмет ворожбы и чародейства.

— Так. Ты и это знаешь. — Дубль был неподдельно удивлён. — Откуда?

— Один призрак рассказал, — уклончиво ответил Семён. — Рассказал и помер. Окончательно. Так что вы его не ищите, всё равно не найдёте.

— Помер и ладно, — равнодушно сказал дубль. — Главное, чтобы его, помершего, другие не нашли. Те, кому обо мне знать такое не положено. А насчёт колдовства — комплексная магия вполне заменяет природную, самодельную! Главное, научиться обращаться с ней творчески... научиться грамотно комбинировать фрагменты разных стандартных заклинаний, и тогда можно добиться многого! Очень многого. Если, конечно, в самом начале экспериментов сам себя по неопытности не угробишь.

— А что, разве комплексные заклинания как-то переделываются? — для Семёна это было новостью. Судя по тому, как под майкой вздрогнул медальон, для него это тоже оказалось неожиданностью.

— Переделываются, — дубль озабоченно глянул в окно: день перевалил далеко за полдень, солнце повисло над верхушками дальних берёз. — Потом поговорим на эту тему, — Кардинал встал. — Мне пора во дворец. Удачи, вор-помощник! Жду твоего возвращения, — и дубль растворился в воздухе.

— Экий он резвый, — тут же подал голос из-под майки уставший от длительного словесного воздержания Мар, — быстренько проинструктировал типа «Ищи где хочешь, но вынь да положь!», и умотал. И ни кусочка дополнительной жизни не выделил, скряга... Один плюс, что Кардинал нашей главной крышей согласился быть! Это здорово, это вдохновляет: мы теперь что хочешь украсть можем и ничего нам за то не будет. Красота! Воруй — не хочу... Семён, до меня только что дошло: да ты же натуральным слимпером стал! Мои тебе поздравления. Ну-с, гражданин слимпер в законе, когда заказ дубля выполнять будем?

— Прямо сейчас и будем, — Семён направился к выходу из комнаты. — Пообедаю только и сразу двинусь в Икс-Мир. Там мы быстренько найдём Кардинала, быстренько его украдём, быстренько вернёмся и получим награду. Тоже быстренько.

— Ещё один резвый нашёлся, — с сарказмом отметил Мар. — Вы, слимперы, все, что ли, такие скоростные?

— Все, — гордо изрёк Семён. — То есть оба — я и Кардинал.

И вышел за дверь.

Глава 11

Стёртые Люди: Икс-Мир По-будничному

Обед подходил к концу, когда Семёну в голову пришла очень неприятная мысль. Мысль о том, что в Икс-Мире его могут опознать и с ходу арестовать.

— Может, мне усы загодя наклеить нужно, для маскировки? — озабоченно сказал Семён, ставя кружку с чаем на стол. — И бороду. А то вдруг чужие меня узнают?

— Не-а, не узнают, — Мар говорил уверенно, со знанием дела. — Во-первых, раньше чужие отслеживали тебя по кошелю, в котором лежало магическое золото: сейчас у тебя ни золота, ни кошеля! Во-вторых, в лицо тебя никто из них не видел... нет, один видел, так он теперь памятником работает и ничего рассказать никому не сможет. Даже голубям, которые на него гадят.

А в-третьих: если даже чужие забрались в полиментовский архив и утянули оттуда твой портрет — или копию сделали — то и это не страшно! Людей в том пакостном Мире хватает, Слимп тебе сам об этом рассказывал. Так что альфы-беты наверняка примут тебя за одного из своих наёмников — а наёмники что? Рабочая скотина... Кто ж скотину в морду запоминает! Для них все люди, небось, на одно лицо... как и альфы-беты для людей.

— Логично, — согласился Семён. — Усы клеить не буду. Тем более, что у меня их и нет: ни усов, ни клея.

— Всё это дилетантские штучки, — с пренебрежением отозвался медальон. — Если уж на то пошло, то париками, накладными бровями и прочей самоклеющейся ерундой только имперские шпики пользуются. От скудности бюджета. Настоящие профессионалы используют гибридные маски! Оно, конечно, дорого стоит, но себя вполне оправдывает.

— Гибридные маски? — Семён заглянул в кружку, чая уже не осталось, а вставать и наливать было лень. — Можно поподробнее?

— Можно, — с воодушевлением согласился Мар, — люблю просвещать неграмотных! Итак: гибридная маска — это накладное лицо... э-э... живое лицо. Приложил его к своей физиономии, оно и приросло на время: ты даже чувствовать тем лицом будешь всё по-настоящему! А не нужно стало — отлепил и спрятал... Но, повторяю, прикладывать только к физиономии! А то будет как у Дурика Говоруна.

— А что было с Дуриком? — Семён понял, что сейчас услышит очередную историю о приключениях одного из бывших хозяев Мара; Семён встал, налил чаю и, откинувшись на спинку стула, посмотрел в окно — на улице вечерело: из окна кухни было видно, что солнце окончательно ушло за берёзы, что небо потемнело и на нём проступил белый круг луны. А ещё Семён заметил вдалеке, над берёзами, слабое серебристое сияние, на которое вчера не обратил внимания, гроза помешала. Это, по всей видимости, и была защитная стена Кардинала.