Слимпер Бабкин Михаил

На столе, на медном овальном блюде, аккуратным рядом лежали какие-то чёрные и явно магические предметы: над ними словно струились тонкие разноцветные дымки, причём над каждым предметом только одного, своего цвета — чистого, сочного. Дымки друг с другом никак не смешивались, напомнив Семёну виденную им когда-то с вертолёта, ещё во времена службы в армии, небольшую таёжную деревеньку в тихую зимнюю погоду. Когда вся деревня печи топила. Под Рождество.

Сзади нетерпеливо завозился граф Локир, настоятельно толкая заробевшего послушника в спину.

— Мар, — успел шепнуть Семён прежде, чем граф втолкнул его внутрь, — в случае чего изобрази колдунов... хоть что-нибудь изобрази! — и вошёл в комнату, сразу отступив в сторону и пропуская графа мимо себя.

Локир остановился возле стола-верстака, подбоченился и с нескрываемым отвращением огляделся по сторонам.

— Мда, — помолчав, сказал граф. — Шутником дед был преизрядным. Тэкс, что у нас тут? — Локир равнодушно глянул на блюдо с непонятными предметами. — Это что, и есть тот самый Ключ? Ключ во множественном числе? Чушь, полная чушь! Обман и подлог. Где настоящий Ключ, послушник? — Граф, поджав губы и нахмурившись, выжидательно уставился на Семёна, словно прикидывая в уме, а не подставка ли это всё: открыли монахи дверь до его прихода, успели, сволочи... всё ценное украли — Ключ, понятно, тоже стащили, взамен всякого барахла для отвода глаз насыпали — потом дверь заперли, про колдунов враку придумали... отец Вуди, небось, прячется сейчас где-то в замке с мешком наворованного, а наглый послушник его прикрывает... ещё и денег по легкому срубить захотел, мерзавец, — мысли графа угадывались легко, словно шли субтитрами по его лбу: простые были мысли, незамысловатые. Ожидаемые.

Похоже, Локир начинал терять интерес к происходящему и собирался вот-вот устроить Семёну допрос с пристрастием. На предмет местонахождения отца Вуди с украденным Ключом, и скорого изымания прикарманенного послушником золота в размере ста пятидесяти монет. С последующим незамедлительным наказанием всех подряд: и монаха, и послушника. И слуг, для профилактики. Потому что недоглядели.

Расставаться с золотом Семёну вовсе не хотелось, и удирать пока тоже резона не было, хотя мог бы запросто, зато очень хотелось разобраться с лежащими на блюде вещицами.

— Колдуны! — в ужасе заорал Семён, тыча рукой мимо графа. — Морды из стены высунули! Моргают!

И почти сразу раздался такой рёв, от которого у Семёна чуть не подкосились ноги: словно здесь, прямо в комнате, включилась городская тревожная сирена; снова заработал лихой дискотечный стробоскоп, ослепляя вспышками и Семёна, и графа Локира.

Через пару секунд рёв смолк, вспышки поблекли и исчезли.

— Я пойду... — шелестящим голосом произнёс граф Локир, держась рукой за грудь и стеклянно глядя сквозь Семёна. — Дела у меня. Ты сам тут, пожалуй... я потом... — и на цыпочках, не оглядываясь, вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Так-то оно лучше, — уверенно сказал Мар. — Как тебе звучок, ничего, да? Это особый корабельный сигнал. Подаётся во время тумана, чтобы на другой корабль случайно не налететь... Сохранился ещё с тех пор, когда мы с моим грамотеем-хозяином в Цветочном Мире контрабандой промышляли. Таки пригодился, да... Я уже и сам о нём забыл, о звучке, да вовремя на него наткнулся. Эффектно получилось, не правда ли?

— И много у тебя ещё таких забытых сюрпризов? — сердито спросил Семён, ковыряя пальцем в ухе. — Эффектных. Ты бы хоть предупредил, что ли... Я и сам насмерть перепугался!

— Интересный вопрос, — оживился Мар. — Надо будет при случае ревизию у самого себя сделать, конкретно разобраться, где чего у меня завалялось. Вдруг что ценное найду? В меня, знаешь, за прошлые века чего только не напихивали... Всякого хватало!

— Можешь прямо сейчас начинать разбираться, — любезно разрешил Семён, подходя к верстаку. — Валяй. А я фиговинками на блюде займусь. Посмотреть охота, что же это такое на самом деле: тот самый Ключ, или что другое...

Мар не ответил — он уже занялся делом. Конкретной ревизией самого себя.

Фиговинки на ощупь были тёплыми, словно живыми: Семён брал их по очереди и рассматривал, близко поднося к глазам. Это были фрагменты головоломки... в общем-то знакомой головоломки.

Судя по плавно закруглённым чёрным плоскостям, в результате сборки должен был получиться шар; Семёну уже приходилось собирать подобные игрушки у себя, в своём Мире. На Земле. Правда, те головоломные конструкции никак не влияли на тонкое душевное равновесие всяких там графов... ни на что они не влияли. Тем более на некий Исход.

— По-моему, это надо сюда, — неуверенно сказал Семён, состыковывая две детальки. — Или не сюда? М-м, занятно... — Семён хотел было присесть на верстак рядом с блюдом, но громоздкий пистолет за поясом неудобно упёрся рукоятью в живот, а стволом в... Упёрся, короче говоря.

— Мар! — Семён уронил фрагменты головоломки на блюдо, вытащил пистолет из-за пояса, вложил в него патрон и прищёлкнул ствол к рукояти. — А ну-ка, спрячь пушку в упаковочное заклинание! Надоела — спасу нет... Пароль вызова: «Миротворец». — Семён аккуратно положил взведённый пистолет на стол, откуда тот немедленно исчез.

— Так-то оно лучше, — Семён уселся на верстак, поставив ноги на крестовину стяжек, пододвинул к себе блюдо и углубился в головоломку.

Собирать шар оказалось несложно — у подходящих друг к другу деталей сразу менялся цвет магических дымков: поначалу они становились одинаково пепельно-серыми, а после и вовсе исчезали; минуты через две-три состыкованные фрагменты головоломки намертво срастались между собой, становясь единым целым. Монолитом без трещинки и зазора.

Быструю сборку шара тормозило лишь время, необходимое для сращивания, иначе Семён давно бы уже закончил работу — но нарушать неведомую технологию Семён не рискнул: кто их знает, эти волшебные Ключи! Ещё получишь вместо Исхода какой-нибудь Уход. В никуда.

...Шар-головоломка был уже почти собран, Семёну оставалось вставить в него всего лишь одну единственную деталь, длинный изогнутый штырь, когда дверь с грохотом распахнулась. От пинка распахнулась.

На пороге комнаты стоял граф Локир.

Граф был в рыцарских доспехах и увешан самыми разнокалиберными золотыми цепями-цепочками с ног до головы, как манекен в дешёвой ювелирной лавке; в руках у графа был заряженный арбалет. А ещё Локир был пьяный донельзя. До той степени, когда ноги ещё носят, а голова уже не работает. Почти не работает.

Локир поднял арбалет и прицелился в Семёна. Вернее, попытался прицелиться, но получилось у графа это плохо — тяжёлое оружие чуть не вывалилось у него из рук, Локира сразу повело вперёд и в сторону. Семён как сидел на столе, так и застыл: со штырём в одной руке и с шаром в другой он был удивительно похож на монарха-властителя со скипетром и державой. К которому нетрезвый боярин на приём пришёл... Короны только не хватало. И горностаевой мантии.

В дверном проёме виднелись фигуры слуг: они тоже были вооружены, кто чем; в комнату слуги не рвались, предпочитая топтаться у противоположной стены коридора и потому никакой опасности для Семёна не представляли. Пока что не представляли.

— О, наш бравый охотник на колдунов явился, — язвительно обрадовался Мар. — Давненько его что-то не было! Набрался для храбрости и явился... Семён, как мне с ним быть — может, прибить ежели что? Или нам самим отсюда убраться? В более спокойное место.

— Поступай как хочешь. По обстоятельствам, — ответил Семён, с любопытством разглядывая Локира: пьяных графов Семён раньше никогда не видел. Зрелище обещало быть интересным и поучительным.

— Эй, чёртов послушник, Ключ гони! И деньги, — просипел граф, глядя куда-то мимо чёртова послушника и стараясь главным делом не уронить громоздкий арбалет себе на ногу. — Не боюсь я никаких колдунов! Я трезвомыс... слящий человек. Я вас... знаю я вас! М-м-монахи сволочные... Дар-р-рмоеды. А ты вообще нату... туральный жулик и вор!

— Поразительная осведомлённость, — усмехнулся Семён и хотел было вставить деталь в шар. Но не успел: Локир всё-таки нажал на рычажок спуска. Скорее всего нечаянно нажал, пытаясь удержать арбалет. Брякнула тетива и...

И Семён оказался за городом. Вместе с верстаком, на котором сидел; в одной из толстых ножек верстака торчала арбалетная стрела.

Вокруг была знакомая степь: тёплый ветер колыхал высокую траву, в которой до половины утонули ножки стола; далеко-далеко, на фоне вечернего алого зарева, вырисовывался контур гребёнки городской стены.

Быстро темнело; в вышине постепенно разгорались звёзды, заполняя небо правильными рядами — словно их кто высаживал квадратно-гнездовым способом. Как картошку.

Гладкий кругляш луны, пока ещё блеклый, наливался жёлтым лимонным светом: наступала ночь.

— Ну вот, не дал с графом побеседовать, — огорчился Семён, слезая с верстака, — а зря. Может, он что интересное рассказал бы! Впервые в жизни, поди, надрался... на живого человека похож стал, а не на арифмометр ходячий.

— Моё дело — тебя охранять, а не всякий пьяный бред слушать, — сердито возразил Мар. — Пусть этот ходячий арифмометр спасибо скажет, что промахнулся... что вообще живой остался. Кабы стрела в тебя шла, тогда прихлопнул бы его как таракана и вся недолга! Ух, крутой я сегодня что-то до невозможности... достали меня уже эти местные алкаши. Никакого соображения нету! Ежели каждый граф после стакана выпитого начнёт за арбалет хвататься и пулять с дурна ума в гостей с защитными медальонами, что тогда будет, а? Хотел бы я знать.

— Тогда поголовье графов наверняка уменьшится, — стараясь не улыбаться, предположил Семён. — Причём бесповоротно. Что наверняка повлечёт за собой ослабление как феодальных, так и капиталистических формаций в разных Мирах... что, в свою очередь, приведёт к дестабилизации экономики Империи... к кровавым гражданским войнам приведёт. И скорому закату самой Империи как таковой.

— Ни хрена себе, — Мар был по-настоящему потрясён открывшейся перед ним перспективой, — и это всё из-за одного стакана вина? Тогда я за всеобщую трезвость! Хотя такого всё равно никогда не будет. К сожалению.

— Эт-точно, — подтвердил Семён и только сейчас вспомнил о несобранном Ключе в руках. — Ах да! Ну что ж, закончим начатое, — и с этими словами Семён вставил чёрный стержень в чёрный шар. Плотно. Окончательно. Насовсем.

И ничего не произошло: Ключ-шар как лежал у Семёна на ладони мёртвым грузом, так и продолжал лежать. Даже не нагрелся.

— Не понял! — Семён в сомнении покачал тяжёлый шар, словно взвешивая его. — Не работает, что ли? Наверное, выдохся за сотни лет... Может, об землю им постучать? Об камень. Глядишь, и включится. Где тут камень? Ничего не видно, трава одна... Об верстак, что ли?

— Погоди хреновиной по деревяшке стукать, — рассудительно посоветовал медальон. — Ключ всё же, не вобла сушёная... Деталька, скорей всего, ещё к месту не приросла. Когда прирастёт, тогда, думаю, что-то и случится. А вот если не случится — тогда и постукать можно, почему бы и нет! Хуже не станет.

— Ладно, уговорил, — Семён положил шар на стол, отошёл в сторону — так, на всякий случай, — сел в траву и приготовился ждать.

Прошла минута, другая... пять минут... но ничего не изменилось. Ровным счётом ничего.

— Вот тебе и Ключ, — зевнул Семён, — вот тебе и Исход. От таких Исходов запросто уснуть можно. Сидя. А почему, собственно, я сижу? Я ведь и лёжа могу подождать, — Семён потёр глаза и лёг на спину, сложив руки под головой. Зевнул ещё раз да так и замер с открытым ртом: ночное небо менялось. На глазах менялось...

В вышине тихо гасли неправильные звёзды. Выключались как лампочки, как ненужное дежурное освещение; вместо упорядоченных небесных светильников всё пространство над Семёном постепенно заполнилось миллионами настоящих звёзд — близких и далёких, крупных и не очень; общий небесный свет был настолько ярок, что Семён невольно зажмурил глаза.

— Ба! — в восторге завопил Мар, — Чудеса да и только... Семён, глянь-ка на луну! Ох ты... Да что же это такое происходит? Прямо-таки революционный переворот в природе, в отдельно взятом Мире... А-а, вон оно что — наша круглая хренотень заработала! Семён, поздравляю: Исход, о котором так много говорил граф Локир, наконец-то свершился... А знаешь, ничего, красиво смотрится! Внушительно.

Семён прищурился и посмотрел на луну.

Теперь это была не луна. Теперь это была планета, причём планета живая — подёрнутая голубоватой дымкой атмосферы, с ясно различимыми океанами, материками и морями; если приглядеться, то были видны и крупные города на узкой затемнённой части планеты: россыпь неярких мерцающих огоньков.

— Я понял, в чём был смысл Исхода, — сказал Мар внезапно севшим от волнения голосом. — Подумай, где можно было наверняка спрятать Хранилище с магическим золотом? Так спрятать, чтобы никто не нашёл то Хранилище и не взломал его снаружи — никто из тех, кому захотелось бы править Мирами, заполучив такую силу... Да там, где никого из Истинных Миров не бывает! И не может быть.

Мы, Семён, попали ненароком в Мир, находившийся по другую сторону Вселенского Диска! На той стороне, где Настройщик живёт... Вот так. А сам Исход — это магический перенос хранилищного Мира на общую сторону Диска. Туда, где он раньше был. Где все Миры находятся.

Ё-моё! Перемещение целого Мира! За какие-то жалкие сто сорок золотых монет! Практически забесплатно... Это же кошмар! Грабёж и конкретное разорение!

— Сто пятьдесят, — флегматично поправил Мара Семён, продолжая лежать в траве и любоваться звёздным небом. — Считать не умеешь.

— Сто сорок, — упрямо повторил медальон. — Десять ты Вуди на дорожку дал. Так что реальный положительный баланс — сто сорок монет... Эх, какие бабки можно было на Исходе сделать, какое состояние!!! Такое денежное шоу устроить, что половина Миров от зависти лопнула бы! А вторая запила бы по чёрному.

— Обратная сторона Диска, скажешь ещё, — Семён глядел на планету, бывшую недавно безликой луной — там происходило что-то непонятное, что-то неуместное: на фоне материков и океанов возникло дрожащее серебристое мерцание. Словно облачко искр образовалось. Само по себе.

— Думаю, что скорее всего этот Мир был когда-то перемещён в другое измерение, — Семён сел, потянулся. — Или сдвинут по оси времени... или замкнут сам на себя... или разбросан исчезающе малыми частями по всей вселенной... Много вариантов!

— Фантазия у тебя богатая, — помолчав, удручённо сказал медальон. — Для нашего дела даже чересчур. Замкнутый сдвинутый Мир, исчезающе перемещённый, бр-р-р... От твоих рассуждений я и сам скоро замкнуто-сдвинутым стану. Ведь всё же просто и понятно как песня дворника — имеется Диск, а у Диска есть одна и другая сторона... Так нет — обязательно надо туману напустить! Вот не нужно лишних наворотов делать, Семён, не нужно! Учись отсекать от непонятного заведомо дурацкое, тогда в итоге ты получишь верный ответ. Чёткий и однозначный.

— Знаем, — кивнул Семён. — Бритва Оккама называется.

— Какая бритва? — не понял Мар. — Та, которой ты по утрам бреешься?

— Типа того, — усмехнулся Семён и встал.

— Опять шутишь, — горько вздохнул медальон. — Такие деньжищи мимо уплыли, а ты шутишь! Хи-хи да ха-ха, никакой серьёзности. Тут рыдать в полный голос надо и волосы по всему телу рвать, а ты...

— Шар исчез, — Семён подошёл к столу. — Даже следов не осталось. Ну, это можно было предвидеть...

— Да хрен с ним, с шаром, — завёлся Мар. — Нет, не получится, Семён, из тебя бизнесмена! Не умеешь ты деньги делать и всё тут. И весь сказ!

— Так я же и не бизнесмен, — с трудом пряча улыбку, сказал Семён, — и никогда им не буду, вот ещё!

— А кто же ты? — опешил Мар. — Кто?!

— Вор с прикрытием, забыл, что ли? — Семён от души расхохотался.

— А... э... — медальон не нашёлся, что ответить. — Действительно, чего это я? Однако, ты меня сейчас уел так уел! Мда-а, забылся я, факт... Увлёкся. Виноват, больше не буду. Снимаю все свои опрометчивые заявления как несостоятельные и вредящие нашему воровскому делу! Хотя бесплатное вытаскивание Миров с обратной стороны Диска в кодекс тоже не укладывается, учти. Украсть Мир — пожалуйста, а вот благотворительностью заниматься... Слушай, — вдруг радостно воскликнул Мар, — у меня гениальная идея появилась! И впрямь, давай при случае украдём какой-нибудь Мир и потребуем с его жителей бешеный выкуп! Вот где куш сорвём-то...

Семён не ответил: откуда-то издалека, со стороны города, донёсся частый колокольный звон; Семён обернулся — над зубчатой стеной в небе расплывалось багровое зарево, отсвет неистового жаркого пламени.

— Пожар у них, что ли? — озаботился Семён. — Вон как горит... С ума что ли, все посходили? Весь город подожгли, идиоты!

— Вот именно, — враз поскучневшим голосом сказал Мар, — именно, что с ума посходили... Наверное, решили, что конец света настал. Ох и много народа по всему здешнему Миру этой ночью с катушек сдвинется и погибнет! Это ты да я в курсе, что на самом деле произошло. А прочие... Надеюсь, сынок Вуди в этой горячке не пострадает. Жаль будет, если его рецепт молодости вместе с ним пропадёт! Я так надеялся, что ты тем рецептиком когда-нибудь попользуешься...

— Не будем заранее парня хоронить, — отмахнулся Семён. — Он-то ведь тоже в курсе насчёт Исхода, сообразит, надеюсь, что к чему... Да и вряд ли Вуди ещё до соседнего города добрался! Таратайка — это тебе не гоночный автомобиль. Меня другое интересует, — Семён ткнул пальцем в небо. — Видишь?

— Вижу, — прошептал Мар.

Серебристое облако за время их беседы сильно увеличилось в размере и рассыпалось на множество отдельных блестящих крупиц, хорошо различимых даже на фоне звёздного неба.

— Прыгалки чужих, — бесцветным голосом сказал Мар. — Целая армада. Значит, тутошняя луна на самом деле — один из Миров чужих? Вот так-так... Увидели новый Мир и сразу рванули посмотреть, что оно такое. Оперативные, сволочи...

— Теперь мне понятно, откуда появились легенда о лунных чертях, которых колдуны на землю сбрасывают, — Семён смотрел в небо как завороженный. — Это прыгалки на полном ходу в атмосферу врезались, вон оно что... И сгорали. А из этого следует, что хранилищный Мир как находился в реальности, так и находится. Только до этого он был невидим... Или я ошибаюсь? Может, всё-таки другое пространство-время... а энэлошки сюда случайно попадали, через точку контакта с исходным измерением? Интересная проблема!

— Думаю, нам сваливать отсюда пора, а не рассуждать о всякой чепухе, — нервно произнёс Мар. — Вон сколько прыгалок налетело, как ос на варенье... Сваливаем, Семён, сваливаем! Они же, чужие, если тебя найдут, всё тебе припомнят — и окаменевшего альфу, и горелые прыгалки в Безопасном Мире, и драконье дерьмо посылкой... шкатулку из мавзолея тоже припомнят. А главное — из-за магического золота тебя запытают! Они же не знают, что золото давным-давно в Слимп превратилось.

— Ты прав, — Семён помрачнел. — Жаль, если чужие этот Мир испоганят...

— Каждому — своё, — философски заметил Мар. — Как на роду написано. Авось не испоганят, посмотрят и улетят... Куда двигаем-то?

— Куда хочешь, — Семён смотрел на небо: прыгалки были уже близко, настолько близко, что их можно было рассмотреть каждую в отдельности. — Стоп! Не куда хочешь, а в Мир, где есть хорошая мастерская по ремонту волшебных вещей.

— Зачем? — с подозрением спросил Мар. — Меня, что ли, ремонтировать? Так я в полном порядке! А если чего порой и ляпну не то, так это вовсе не поломка, а образ мышления такой. Своеобразный.

— Браслет ремонтировать будем, — с досадой ответил Семён. — Тебя-то зачем трогать! Такие, как ты, не ремонтируются и не лечатся. Вообще.

— Ага, — успокоился Мар, — тогда нам в Мастерской Мир надо. Уж там спецы так спецы! Всё починят, было бы чем заплатить. Я тебя прямиком в гостиницу доставлю, есть у меня её прямой адресок, а там видно будет! Ну, поехали, — и преображённый Исходом безымянный Мир тут же исчез, сменившись новым Миром, Мастерским.

Вернее, гостиницей, находящейся в Мастерском Мире.

Судя по всему, гостиница была не из последних: помпезные хрустальные люстры на высоком потолке, декоративный пенный фонтан посреди необъятного холла, стены, украшенные искристой цветной мозаикой, белый мраморный пол... Как минимум, пятизвёздочный отель.

Проходя мимо фонтана, Семён почувствовал запах хорошего вина — в фонтане явно была не вода. И Семён решил накинуть отелю ещё пяток звёздочек. А ещё он решил не кутить и взять номер попроще. Подешевле. Ежели у них тут в фонтане дармовое шампанское льётся, то и цены на проживание наверняка соответствующие... Не маленькие.

Дежурный портье у стойки регистрации был сама любезность.

— Добро пожаловать в «Эдем», уважаемый святой отец! Какой номер желаете — согласно сану или по вашим имеющимся возможностям? — Семён только сейчас сообразил, что не успел изменить одежду, так и заявился в гостиницу в сутане, подпоясанный верёвкой и в деревянных сандалиях на босу ногу.

— Согласно сану и имеющимся широким возможностям, — надменно сказал Семён. Припомнив гостиницу в Размытом Мире, обошедшуюся ему в шесть золотых, добавил:

— Любой приличный номер... только не баронский! Насчёт ужина я после распоряжусь.

— Скажи, чтобы линия связи в номере была, — торопливо подал голос Мар. — Надо в новостных линиях полазить, давненько я там не был. Глядишь, что интересное откопаю!

— Да, и пусть в номере обязательно линия связи будет, — требовательно указал Семён. — Мне для работы надо.

— Обязательно, ваше святейшество, — без тени иронии согласился портье, — для нас большая честь ваш визит. Именно такой номер у нас как раз сейчас свободен. Прошу! — портье с поклоном протянул Семёну жетон доступа в номер.

— Точно — не баронский? — в сомнении глядя на прямоугольник, переспросил Семён: с лицевой стороны серебряной пластинки была вычеканена корона.

— Разумеется, — вежливо ответил портье, и Семён взял протянутый ему жетон. В тот же миг Семён оказался в предложенном ему номере — гостиничная транспортная магия работала безукоризненно. И даже чаевых не требовала.

Портье не соврал: номер был не баронский. Номер был по меньшей мере королевский. Или императорский.

Главная комната размерами была ничуть не меньше холла и обставлена с вызывающей роскошью — позолоченная мебель в стиле рококо, дизайн от Людовика XV; повсюду — по стенам и потолку — зеркала и алый шёлк; паркетный дубовый пол сиял тщательной полировкой.

— За кого он меня принял-то? — в раздумии пробормотал Семён, оглядываясь по сторонам. — За Папу Римского, что ли? Вседискового.

— Вот поменьше надо было гонору держать, — расстроенно заметил Мар. — Ох и в копеечку нам этот номер влетит... Монет в пятьдесят, как пить дать! Опять неучтённые расходы, охо-хо... Ну, ладно. Главное, что линия связи здесь где-то должна быть. Давай поищем, раз такое дело! Раз ты жетон взял.

— А назад мой заказ никак нельзя переиграть? — спросил Семён, превратив монашеское одеяние в лёгкий спортивный костюм и приступая к осмотру своих временных владений. — Сказать, например, что меня неправильно поняли... что я вовсе другое имел в виду. Объяснить, что я бедный безденежный святой... и вообще работаю послушником на полставки.

Мар ничего не ответил и Семён понял — нельзя. Потому что бедные безденежные послушники и носа не сунут в гостиницу с фонтаном из шампанского. А уж если ты подписался на королевский номер, так и плати соответственно. По истечению срока проживания.

В номере оказалось два отдельных туалета и две комнаты с ваннами-джакузи, похожими на бассейн-лягушатник (разумеется, вся сантехника была позолоченная. Даже унитазы.); также обнаружились сауна и бассейн, похожий на небольшое озеро, с газированной минеральной водой: Семён лишь тихо порадовался, что это оказалась вода, а не сладкое шампанское — с такими фонтанами с них стало бы! А ты потом отмывайся от липкого...

Ещё были две спальни с кроватями, по размеру напоминающими посадочные площадки для летательных аппаратов малой авиации; Семён подумал, что путешествие по такой кровати может быть опасным: того и гляди среди подушек заблудишься... Возможно, где-нибудь в уголке, под матрацем, и поныне лежат останки некого монарха, так и не дошедшего до края кровати. Не доползшего.

В столовый зал Семён заходить не стал, лишь заглянул туда с порога и, в сердцах обозвав его обжоротреком — по длинному столу можно было кататься на велосипеде, — пошёл дальше, искать линию связи.

Линия связи оказалась в десятой по счёту комнате.

Эта комната была выполнена без показной кричащей роскоши: обычный деловой офис, небольшой, но с окном на полстены; в стороне от окна стоял самшитовый канцелярский стол с настольной лампой, плюс кожаное кресло на колёсиках. И всё.

У Семёна знакомо зарябило в глазах, словно у него перед носом завис рой чёрных мушек — линия связи была готова к работе.

— Отлично, — с воодушевлением сказал Мар. — То, что надо! Семён, ты пока давай красотами из окна полюбуйся, а я по сети прошвырнусь, новости всякие погляжу. О воре-Симеоне, о том, как идёт его розыск... это святое, это обязательно! Опять же, сплетни разные... Эх, люблю сплетни! Всегда что-нибудь свеженькое найдётся, для нашего дела весьма познавательное. Хотя, как сказал один умный человек: во многих знаньях многое враньё!.. но я-то сумею отличить настоящее золото от фальшивого. Например, по наличию пробы...

Семён, не слушая пустую болтовню Мара, подошёл к окну.

За окном расстилался идиллический пейзаж: холмистое поле, покрытое сочной зелёной травой; на поле паслись упитанные коровы с разноцветными ленточками и серебряными колокольчиками на рогах; рядом с коровами белобрысый пастушок в живописных лохмотьях наигрывал что-то на жалейке — звука слышно не было; чуть дальше начинался дремучий лес. У границы леса сидела пара матёрых волков и с умильным выражением на мордах внимала звукам дудочки. Похоже, волки плакали.

А над всей этой лубочной безвкусицей висело румяное глазастое солнышко с дебильной улыбкой от уха до уха: уши у солнышка тоже были. Круглые, блинчиками.

— Бред какой-то, — возмутился Семён. — Так не бывает! — И с раздражением принялся шарить рукой по толстой раме окна в поисках ручки или шпингалета, чтобы открыть окно и убедиться... всё равно в чём, но убедиться.

От прикосновения к раме движение за окном замерло, застыло, словно нажали кнопку «стоп-кадр».

Это было не окно. Это был экран плоского монитора.

Очень хорошего монитора. Великолепного. Такого, которого Семён никогда в жизни не видел: спутать на таком экране картинку-заставку с реальностью было весьма несложно. Тем более, что объёмное изображение оставалось естественным и прекрасно различимым — с сохранением перспективы — даже если уткнуться в экран носом. Что Семён ради интереса и проделал.

— Компьютер, что ли? — удивился Семён. — А как им управлять? Ни клавиатуры, ни мышки... — Семён ткнул пальцем в ближайшую бурёнку.

Мгновенно пейзаж с коровами исчез, сменившись ровным серым фоном и большим синим окошком с размашистой жёлтой надписью посреди него: «Меню».

— Так-так, — возбуждённо сказал Семён, азартно потирая ладони. — Я хоть и не компьютерщик, но кое в чём разбираюсь. Сейчас ка-а-ак прочешем меню, да ка-а-ак найдём что-нибудь занятное... «Кваку» или «Халфлайфину»... Или дедулю «Дума» на худой случай. Эх, при таком-то изображении да не поиграть от души... Грешно это! — и Семён решительно ткнул пальцем в строчку «Меню».

Синее окошко исчезло, сменившись множеством более мелких окон зелёного цвета: окошек было настолько много, что они занимали весь экран монитора.

— Так не пойдёт! — возмутился Семён, отступая от экрана на несколько шагов для того, чтобы разом увидеть все те окошки. — Я вам что, со стремянкой должен по всему экрану лазить? Это вы, братцы мастера, что-то недодумали. — Семён потёр лоб, соображая. — Или я сам чего-то недодумал? Второе, пожалуй, вернее. Ну-ка, — Семён подошёл к экрану, приложил к нему ладонь и повёл ею вниз — все окошки послушно заскользили следом: нижние сразу пропали, зато сверху появились новые зелёные прямоугольники.

— Элементарно же, — хмыкнул Семён. — Ладонь вместо мышки, хватай и тяни... Обычная логика, никакого колдовства! Даже обидно, до чего просто... И что у нас тут есть? Где игры? — деловито поинтересовался Семён у экрана. Не дождавшись никакой ответной реакции, Семён разочарованно пожал плечами:

— Да, техника здесь, конечно, крутая и продвинутая... А на голос не реагирует! Не то что старина Мар. Однако, недоработка... — развивать дальше эту мысль Семён не стал, а принялся увлечённо читать тексты в окошках, надеясь найти ссылку на игры. Читать все подряд.

Каждый зелёный прямоугольник был тематическим каталогом с путеводными ссылками: здесь имелись окна, предлагающие посмотреть свежие новости или посетить бесплатные библиотеки; окна, обещающие любые развлечения; окна, интригующие возможностью познакомиться со скандальными слухами; имелись окна предсказаний и туманные ссылки на магазины особых магических услуг; окна купли-продажи... и ещё много чего другого было — Семён, позабыв об играх, пропускал мимо всё то, что в данный момент его не интересовало.

А интересно вдруг стало Семёну найти что-нибудь экзотическое — такое, что присуще лишь данному Миру. Необычное захотелось найти! Особое.

Особое нашлось скоро, в окошке «Колониальные товары».

— Продажа и гарантийный ремонт машинок времени, — прочитал вслух Семён одну из ссылок и, убрав ладонь с экрана, призадумался. — Это как? Это... А почему именно машинок, а не машин? Ну-ка, — он ткнул пальцем в ссылку.

Ссылка развернулась во весь экран, мигнула и сменилась изображением глубокой затемнённой витрины. На уступах высокой стеклянной горки лежали машинки времени — самые разнообразные. Лежали и тикали.

По низу экрана побежала строчка: «Самые лучшие машинки для учёта времени, сделанные в отдалённых диких Мирах! Наши агенты с риском для жизни доставили эти редкости специально для Вас, дорогой покупатель! Зайдите, посмотрите, купите! И Вы не пожалеете о том, что...» — Семён, не вчитываясь в рекламу, с удивлением глядел на ближайшую машинку времени. Которая была доставлена из дикого отдалённого Мира. С риском для жизни.

У Семёна когда-то была почти точно такая же: Семёну очень нравились его старенькие, но безотказные командирские часы, с красной звездочкой на чёрном циферблате и надёжным механическим будильником, но в Истинные Миры Семён попал без часов, прямым ходом с дружеской пьянки, куда он их специально не взял. Чтобы не потерять ненароком.

Эти часы отличались от бывших у Семёна лишь тем, что вместо звёздочки на циферблате был нарисован маленький зелёный дракончик.

— Куплю, — решил Семён, — На память о своём диком Мире. Ну-ка, где тут адресок? — он пошарил взглядом по экрану, но ничего похожего на адресный указатель не нашёл, только бегущую рекламную строку. — Сейчас разберёмся, — пообещал Семён экрану. Но разобраться так и не успел.

— Семён, — сдавленным голосом сказал Мар, — для тебя в линии закрытое письмо. Личное. От дубля номер двадцать пять. Будешь получать?

— От кого? — опешил Семён.

— От Кардинала, — уточнил Мар.