Тайна Бреши Ли Патрик

Глава 36

– Что ты делаешь? – закричала Пэйдж.

Трэвис уже успел подняться вверх на два пролета, и голос женщины устремился за ним, отражаясь от стен.

Чейз посмотрел вниз, продолжая бежать вверх, перескакивая через три ступеньки. Из туннеля появилась Пэйдж, следом за ней – Бетани с Дайером.

– За мной! – крикнул Трэвис. – Но не до конца. Остановитесь в сотне футов от верха.

– Они могут в любой момент взорвать двери! – крикнул Дайер.

– Я знаю, – ответил Чейз.

Продолжая бежать наверх, он объяснил свою идею, появившуюся у него надежду. Когда Трэвис закончил, он посмотрел вниз и увидел, что глаза Пэйдж широко раскрылись. Следующие пару секунд женщина обдумывала его слова.

– О господи, – сказала она наконец.

Трэвис полностью сосредоточился на ступеньках и услышал, что остальные поднимаются вслед за ним.

Он миновал туннель, из которого появился Дайер. Над ним высилось еще две трети шахты. Яркий квадрат, определяющий резиденцию Рейнса, по-прежнему находился очень далеко. Трэвис продолжал бежать вверх. Ему казалось, что легкие заполнены кислотой; еще немного – колени онемеют, и ноги откажут.

Чейз потерял всякое представление о времени, больше не следил за ступеньками или пролетами. Он видел лишь верхнюю часть шахты, ярко освещенный квадрат, который поворачивался над его головой и стремительно увеличивался.

Трэвис подумал о маленькой девочке в «Третьей зарубке», которая требовала, чтобы ее мать рассказала историю про призрак.

И о том, что Джинни не могла отмахнуться от слов дочери. Вопреки всякой логике женщина верила, что на шахте обитает нечто сверхъестественное.

Говорят, что всякий, кто проходит мимо, начинает слышать голоса, шепчущие что-то из-за деревьев. Ветви сосен вокруг начинают двигаться, словно дует ветер, хотя никакого ветра нет.

Он вспомнил, что сказала Пэйдж о могущественных игроках, с которыми объединился ее отец, – что Питер мог поделиться с ними технологиями Бреши.

Возможно, даже теми предметами, которые не были оформлены документально в Пограничном городе.

Трэвис посмотрел наверх. Теперь освещенный квадрат стал огромным и заполнял почти все поле его зрения. Осталось три пролета. Два. Один.

Трэвис влетел в резиденцию и, не замедляя шага, пересек ее, пробежав мимо мониторов. Он остановился только возле стены с красным металлическим ящиком, отодвинул задвижку и распахнул дверцу.

Там было пусто.

Тогда он пошарил рукой по дну и обнаружил, что это не так.

Там лежали очень редкие объекты – из тех, что появлялись всего два или три раза за все годы существования Бреши. Несколько из них – лишь однажды. Трэвис считал – как и все члены «Тангенса», – что костюм, позволяющий обрести невидимость, относится к последней группе.

Но когда его пальцы нащупали почти невесомую ткань там, где был лишь пустой воздух, он понял, что они ошибались.

Чейз достал костюм из ящика, крепко зажав в руках верхнюю и нижнюю половины. Казалось, он в полнейшей темноте вытаскивает вещи из платяного шкафа.

Убедившись, что у него в руках обе половины, Трэвис засунул их под мышку и повернулся к лестнице. Одновременно его взгляд скользнул по мониторам. Сначала он заметил, что четыре из них потемнели – очевидно, взрывы уничтожили камеры. Затем Трэвис увидел движение на мониторах, продолжавших работать. Какие-то мужчины таскали желтые цистерны в пятьдесят пять галлонов к северному входу, через который появился Дайер. Чейз подошел поближе и увидел, что к ним с двух сторон прикреплены коробки с черно-красными проводами. Потом он перевел взгляд на мониторы, показывавшие подходы к стальной двери, находившейся в десяти футах от него.

И увидел прямоугольный бетонный туннель, который выходил на склон холма, поросшего секвойями.

Там ничего не происходило.

И не было ни одного наемника.

А через секунду он нашел монитор с изображением «Хамви», на котором приехал сюда с Пэйдж и Бетани. Вездеход стоял на том самом месте, где они его оставили, между двумя могучими секвойями. А еще Чейз увидел рядом другие «Хамви».

За каждым прятались наемники.

И все прикрывали уши руками.

Глава 37

Каждый дюйм, который удавалось преодолеть Трэвису, был подарком, и следующий прыжок мог стать последним.

Он оказался возле входа на лестницу и прыгнул вниз, не слишком беспокоясь, на какую ступеньку попадет – времени уже не осталось.

Оказалось, что это четвертая ступенька перед площадкой. Его нога угодила в просвет, и только инерция помешала ему сломать лодыжку. Вторую ногу Чейз уже опускал, контролируя ситуацию; стопа ударила о стальную площадку, и он успел подставить руку и уберечь лицо от удара о стену.

Большая часть его силы пришлась на предплечье, но тело продолжало движение. Трэвис ударился спиной и крикнул остальным, чтобы они закрыли уши, а потом повернулся к следующему пролету и снова прыгнул вниз. Прижимая ладони к ушам, он находился в воздухе, рассчитывая приземлиться на следующую лестничную площадку, когда взрыв наконец произошел.

Трэвису показалось, что на него налетел товарный вагон.

Воздух вокруг вдруг приобрел плотность, раздался чудовищный хлопок, и Чейз увидел, как под ним вибрируют ступени лестницы. Ударная волна пошла вниз по шахте, оставляя за собой вакуум. От жуткого грохота его тело превратилось в огромную барабанную перепонку, и теперь он слышал коленями, спиной и внутренностями.

И все же Трэвис сумел приземлиться на ноги и выставить руки перед встречей со стеной. Он почувствовал, что невидимый костюм выскользнул из-под его руки, но успел заметить, что он падает в пролет возле стены.

А потом его бросило на стену, лоб врезался в запястье, которое он едва успел подставить, и все вокруг потемнело.

Он почувствовал, что его отчаянно трясут.

– Трэвис.

Шепот Пэйдж.

Он открыл глаза. В шахте висела серо-белая бетонная пыль. В десяти футах у него над головой виднелся прямоугольный выход из шахты.

Зеленая дверь, согнутая, покоробленная по краям, была сорвана с петель и частично закрывала вход в шахту.

Трэвис посмотрел на Пэйдж. У нее были мокрые глаза и щеки. Но она смотрела на него с облегчением.

Чейз повернулся, сел и взглянул на пролет лестницы, который преодолел по воздуху. Встав на колени, он наклонился вперед и принялся шарить руками по площадке. Несколько ужасных секунд ему казалось, что костюм упал вниз. Может быть, его подхватила ударная волна, и он перелетел через перила – или скользнул между ступеньками. Тогда и недели не хватит, чтобы его отыскать.

И тут Трэвис его увидел: несколько областей чистого воздуха, вокруг которых клубилась пыль. Он протянул руку, схватил обе половины, повернулся к Пэйдж и остальным и сказал:

– Я намерен схватиться с ними на открытом пространстве. Там у меня будет максимальное преимущество, если учесть, что воздух здесь полон пыли.

Трэвис присел на первую ступеньку, нашел нижнюю половину костюма и начал ее надевать. Он услышал, как тихонько ахнул Дайер, который увидел, как сначала исчезла его левая нога, потом правая.

– Вам втроем нужно занять удобные позиции в комнате наверху, – сказал Трэвис. – Направьте оружие на вход. Для вас это место должно стать Фермопилами[29]. Убивайте всех, кто появится.

Он снял свой МР5 и вручил его Дайеру.

Тот недоуменно посмотрел на него. Он решил, что Трэвис хочет поменяться с ним, вытащил пистолет из кобуры и протянул ему свое оружие.

Однако Чейз покачал головой.

– Мне пистолет не потребуется.

– И что ты намерен использовать? – спросил Дайер.

– Нечто более тихое, – ответил Трэвис, натягивая верхнююполовину костюма.

Чейз начал быстро подниматься по лестнице, но внимательно глядя вниз, ведь он не видел собственные ноги. Трэвис уже надевал этот костюм – точнее, такой же, – но с тех пор прошло больше трех лет, а потому ощущение новизны не пропадало. Материал был удобным, он легко пропускал воздух, кроме того, обладал способностью принимать форму того, кто его носил. Обычно костюм сохранял очертания последнего владельца, но быстро приспосабливался к новому. Трэвис чувствовал, как идет процесс, пока поднимался по лестнице. Теперь ткань плотно прилегала к лицу и челюсти, но оставила некоторое пространство возле носа. Костюм стянулся вокруг туфель и щиколоток и быстро приобрел форму рук. Трэвис не сомневался, что «камуфляж» с легкостью сделал бы то же самое, даже будь у него семь пальцев, а не пять. Не исключено, что костюм справился бы и с четырьмя руками или любой другой формой.

Чейз сошел с последней ступеньки. Зеленая дверь лежала у его ног, вокруг клубилась пыль. Взрыв сорвал не только ее, но и существенно увеличил дверной проем. Чуть в стороне валялся огромный засов и согнутый, вырванный из крыши кровельный гвоздь.

Трэвис повернулся и побежал в правый угол комнаты. К кухне.

Он нашел то, что искал, в третьем ящике, который ему пришлось выдвинуть, – десятидюймовый поварской нож, какие обычно показывают в фильмах ужасов. Трэвис схватил его и помчался к дверному проему.

Трэвис бесшумно поднимался по лестнице. Когда он миновал третий пролет, пыль исчезла. Он помахал рукой перед лицом, чтобы убедиться, что к костюму ничего не пристало, остановился на следующей площадке и посмотрел на последний пролет. Горизонтальный туннель, залитый солнечным светом, вел прямо на заросший склон.

Трэвис услышал, как снаружи кто-то разговаривает. Потом тяжелые башмаки застучали по бетону. Он решил, что приближается несколько человек, скорее всего трое.

Чейз приподнял край верхней половины костюма и убрал нож внутрь. Это было одно из самых полезных свойств костюма: он мог прятать предметы, которые ты держишь в руке. Конечно, сейчас пистолет с глушителем был бы подарком богов. Трэвис и сам стал свидетелем жуткой эффективности такого сочетания – и тогда лишь чудом не получил пулю в голову.

Он прокрался вверх по ступенькам – и, как только его глаза оказались на уровне туннеля, увидел врагов.

Трое, как он и предполагал.

Они остановились посередине между входом и лестницей, отчаянно прислушиваясь к тому, что происходило внутри шахты.

Трэвис шагнул на бетон, все еще пряча нож под костюмом. Трое наемников частично блокировали проход, но Чейз видел, что он сможет проскользнуть мимо них. Так он и сделал, аккуратно выбравшись наружу.

Трэвис выглянул и увидел, что рядом больше никого нет. «Хамви» находились в сорока футах вниз по склону, и все остальные наемники остались рядом с ними.

Чейз повернулся к трем разведчикам. Они еще несколько мгновений стояли и ждали. Двое – чуть впереди, один сзади; все смотрели вперед, в темный туннель. Трэвис встал за спиной последнего. Вытащив нож, он поднял его, и клинок оказался в восьми дюймах левее шеи мужчины, но так, что тот не мог заметить его боковым зрением.

Затем Трэвис развернул нож, направив режущую кромку к нему, а другой рукой снова приподнял край верней части костюма, чтобы быстро спрятать оружие.

– Я ничего не слышу, – сказал один из тех, что стоял впереди.

Чейз приблизил нож к челюсти наемника и изо всех сил рванул его к себе. Лезвие рассекло кожу, хрящи и мышцы с такой легкостью, словно это был говяжий фарш. Тело мужчины изогнулось, руки взметнулись к горлу, он захрипел.

Оба наемника обернулись, инстинктивно подняв оружие.

Трэвис опустил нож к поясу, где его скрывало тело все еще стоявшей жертвы, а потом убрал его внутрь костюма.

– Горди, – пробормотал один из стоявших впереди наемников, который не мог отвести глаз от раны, необъяснимым образом появившейся на горле их товарища.

Горди упал. Он ударился плечом, голова откинулась назад и в сторону, из жуткой раны фонтаном брызнула кровь.

Тот же наемник, что произнес имя, упал на колени и протянул Горди руку. Второй стоял и тяжело дышал, испуганно озираясь по сторонам, не понимая, откуда ждать опасности. В результате он обернулся к выходу из туннеля, до которого оставалось десять футов. Логика подсказывала, что напасть могли только с той стороны. Он стоял и смотрел туда, сжимая в руках МР5.

Трэвис обошел его по большой дуге, встал за спиной, вытащил нож и быстрым движением перерезал ему горло от уха до уха.

Он больше не стал прятать нож, просто сделал еще шаг и рассек сонную артерию третьему наемнику еще до того, как второй упал на землю. Все произошло очень быстро – они умирали, и лишь один опережал других на пять секунд. Никаких громких звуков, которые могли бы услышать те, кто остался возле вездеходов.

– Опасность! – пронзительно закричал Трэвис, уверенный, что его голос не вызовет подозрений, после чего начал стрелять из автомата.

Он выпустил очередь вниз, в сторону «Хамви»; несколько пуль угодило в машины, тут же послышались тревожные крики, Трэвис увидел, как головорезы прячутся за капотами и багажниками. Он даже не пытался в кого-то попасть и перестал стрелять только после того, как закончились патроны в обойме. Затем бросил автомат и побежал прямо по склону. Трэвис знал, что его ноги поднимают в воздух песок и хвою, но понимал, что трава и кустарник все скроют, к тому же сейчас никто не смотрел в его сторону. Чейз старался бежать бесшумно, спрятав нож под костюм.

Он отбежал на пятьдесят ярдов от входа и остановился. Затем продолжил спускаться по склону холма, стараясь двигаться медленно и бесшумно. Вскоре он оказался на одном уровне с вездеходами и увидел, что наемники прячутся за машинами. Они с тревогой смотрели вверх – сначала предупредительный крик, стрельба, а потом тишина…

Трэвис насчитал четырнадцать человек. Кроме того, два «Хамви» уехали; очевидно, отправились к северному входу.

Чейз не сомневался, что без проблем доберется до четырнадцати наемников сзади – они все смотрели наверх, через капоты «Хамви». Они разбились на пары и тройки, а вездеходы стояли в дюжине футов друг от друга, между стволами секвой. Он разберется с каждой из групп последовательно, и трудностей будет не больше, чем с тремя первыми разведчиками.

Трэвис смотрел на них и удивлялся, почему ничего не чувствует. Почему он с легкостью прикончил парней на Мейн-стрит и в туннеле? Быть может, отсутствие выбора сделало угрызения совести невозможными? Или в нем проснулось животное начало? Возможно, он слишком долго занимается подобными вещами… Трэвис немного подумал, отбросил все посторонние мысли и двинулся по широкой дуге по склону к самому нижнему «Хамви».

Глава 38

Это заняло девяносто секунд. Когда Трэвис закончил, он бросил нож и побежал обратно к входу в рудник. Прокричав остальным, что они могут спокойно выходить, помчался обратно к «Хамви», чтобы включить двигатель.

Они выехали из-за деревьев и увидели, что город полон полицейских машин. «Краун Виктории» и внедорожники, местные и из полиции штата, с включенными красно-синими мигалками курсировали по городу в сгущающемся тумане. Большой парень из «Хамви» призвал их на помощь еще утром, чтобы помочь обыскать город.

Трэвис притормозил на узкой дороге, ведущей мимо дома Рейнса, включил рацию и услышал переговоры с середины предложения:

– …если потребуется любая помощь, сообщите нам, прием.

Послышалось шипение помех, и снова заговорил тот же мужской голос:

– Повторяю, это Калифорнийский дорожный патруль, ждем ответа. Только что видел, как одна из ваших машин выехала из леса.

– Они слышали стрельбу, – сказала Пэйдж.

Трэвис кивнул:

– Очевидно, по другую сторону холма их не слышно.

Он взял рацию и включил ее:

– Калифорнийский дорожный патруль и местная полиция, вам следует ждать. Ваша помощь пока не требуется. Встречайте нас на автостраде; мы вывозим объект, конец связи.

Трэвис выключил рацию.

– Хорошая работа, – сказал Дайер.

Чейз, все еще сидевший за рулем в костюме, посмотрел на Дайера, Пэйдж и Бетани.

– Садитесь за руль, – сказал он агенту. – Именно такой человек и должен вести «Хамви».

Трэвис перебрался назад, где Пэйдж и Бетани уже устроились так, чтобы их не увидели в окна.

– Остановимся на первой же большой парковке, – сказал Чейз.

Прошло пять минут. Они катили на юг по Калифорнийской автостраде, вновь оказавшись под яркими солнечными лучами. Справа расстилался Тихий океан, слева виднелись невысокие, поросшие травой холмы. Тут и там возникали плоские участки земли, возможно, намывные равнины или даже древние части морского дна. Как правило, там стояли фермерские дома, но изредка попадались небольшие городки.

Они понимали, что им необходимо сменить «Хамви» на что-нибудь другое. Не приходилось сомневаться, что на вездеходе установлена система поиска угнанного автомобиля и очень скоро машину начнут разыскивать. Да, им удалось обмануть городскую полицию, но они получили всего несколько минут форы.

Трэвис сидел на пассажирском сиденье. Он снял верхнюю часть костюма и сложил ее на коленях. Телефон показывал четверть второго. Осталось пять с половиной часов до самоубийства Ричарда Гарнера.

Трэвис повернулся к Дайеру:

– Вы сказали, что на Борту № 1 находится экипаж сокращенного состава.

Дайер кивнул:

– Если они пытают пленников, то едва ли там есть представители прессы. Да и вообще кто-то, в ком они не нуждаются.

– Если мы сможем оказаться в миле от аэропорта, где сядет самолет, то попасть внутрь будет не сложнее, чем рыбачить при помощи глубинных бомб.

Дайер промолчал. Просто вытащил из кармана смартфон и открыл приложения, продолжая следить за дорогой.

– Два полетных плана, – сказал он через несколько секунд. – Один уже выполнен, самолет приземлился на необозначенном аэродроме в Восточном Вайоминге около часа назад.

– Пограничный город, – сказала Пэйдж.

– Холт хочет взглянуть на свои новые владения, – заметил Трэвис.

Дайер просмотрел остальной текст на экране:

– Второй рейс будет в нашу сторону. Взлет из Пограничного города через тридцать минут, посадка в международном аэропорту Окленда через два с половиной часа.

– Он посещает точки столкновений, – сказала Бетани. – Вероятно, на борту самолета находятся люди, которым он доверяет. Холт хочет изучить результаты и сделать окончательную оценку положения.

По губам Трэвиса скользнула первая за весь день улыбка.

– У них сегодня будет очень напряженный день.

Через полминуты они увидели торговый центр в четверти мили от автострады. Дальше начиналась окраина какого-то городка, несколько кварталов невысоких коммерческих зданий.

Дайер съехал с автострады и поставил «Хамви» на самом краю парковки. Примерно половина мест была занята. Так что они могли выбирать из двух сотен машин.

Трэвис натянул верхнюю часть костюма, распахнул отделение для перчаток и обнаружил там три разных разводных ключа и полдюжины отверток, ножевых и крестообразных. Он выбрал самую большую ножевую отвертку.

– Мы будем ждать здесь, пока ты не заведешь что-нибудь подходящее, – сказала Пэйдж.

Чейз кивнул, вышел из «Хамви» и захлопнул дверцу. Со стороны океана дул сильный прохладный ветер. Лишь позднее Трэвис сообразил, что Пэйдж не могла увидеть его кивка – для нее получилось, что он ушел, никак не отреагировав на ее слова.

Чейз остановился, изучая ближайший ряд автомобилей, и решил выбрать самый старый: «Форд Таурус» середины девяностых, стоявший в сорока ярдах справа. Достаточно древний, чтобы в нем не было специальных противоугонных средств. Он побежал к нему.

В этот момент послышался гудок поезда. Через несколько секунд раздался стук колес. Трэвис оглянулся через плечо и увидел небольшой товарный поезд, состоявший всего из шести вагонов, который приближался с юга.

Подбежав к выбранной машине, Чейз, как молотком, ударил рукоятью отвертки по стеклу со стороны водителя, и оно рассыпалось на мелкие осколки. Он открыл дверь, стряхнул осколки и сел. Через пять секунд Трэвис уже был готов соединить оголенные провода, однако что-то остановило его в самый последний момент. Что-то связанное с поездом. Шум колес звучал как-то неправильно, хотя Трэвис и не понимал, в чем дело и почему это показалось ему важным. Однако он ощутил покалывание кожи на руках. Еще секунду прислушивался, но потом покачал головой. Он не мог напрасно терять время.

Чейз соединил провода, и двигатель тут же взревел.

Трэвис распахнул дверцу и вышел из «Тауруса». Поезд уже проехал, удаляясь все дальше на север. Через секунду его шум смолк, но Чейзу снова стало не по себе.

Теперь он понял причину.

Даже сквозь шум двигателя «Тауруса» он услышал знакомые звуки, которые маскировал шум проходившего мимо товарного поезда.

Такие звуки мог издавать только вертолет.

Он принялся отчаянно озираться по сторонам, но в течение нескольких секунд не мог определить направление. Казалось, шум работающего винта доносится со всех сторон, отражаясь от фасада торгового центра и корпусов автомобилей.

Наконец Трэвис его заметил в четверти мили к югу. Он приближался со стороны солнца.

Сначала Чейз решил, что это полицейский вертолет. Черного цвета с какими-то выпуклостями сбоку – камерами или репродукторами.

Через мгновение Трэвис понял, что ошибся – он узнал приплюснутый широкий профиль вертолета «Блэк Хок». Но это была не транспортная модель, и по его бокам располагались ракеты.

Трэвис повернулся и со всех ног побежал к «Хамви», выкрикивая имя Пэйдж. Он видел, что она сидит за толстым стеклом на заднем сиденье.

Женщина его не слышала.

Он закричал громче, чувствуя, как жжет в горле.

В этот момент со стороны вертолета что-то вспыхнуло, и раздался пронзительный вой.

Трэвис находился в тридцати ярдах от машины и бежал изо всех сил, продолжая кричать так громко, как только мог.

Пэйдж повернулась на звук его голоса; теперь она смотрела на него, и на миг Чейз забыл, что она его не видит. Он видел ее глаза, когда ракета ударила в «Хамви».

Глава 39

Машина попросту исчезла. Еще миллисекунду назад она стояла на месте, а в следующую ее окутал ураган пламени, шрапнели и черного дыма. Раскаленный ветер ударил в Трэвиса, подхватил его и отбросил на восемь футов. Он потерял равновесие, перекатился несколько раз и остался лежать на животе, глядя на ревущее пламя.

Чейз лежал в траве возле края парковки. Он не помнил, как там оказался. Он все еще был в костюме. Вокруг почерневшего корпуса «Хамви» толпились полицейские и пожарные. Пламя удалось погасить, но над машиной поднимался густой серый дым, который относил в сторону сильный бриз.

Трэвис понял, что плачет, прижимает колени к груди и без конца повторяет: «Нет». Аналитическая часть его мозга понимала, что он не отрицает, а торгуется. Чейз не просто говорил «нет»; он искал способ исправить то, что случилось, словно правильная мысль, правильная цепочка слов или образов могли все вернуть, если он как следует на них сосредоточится. Трэвис и сам не знал, что происходит, но с минуту его разум цеплялся за спасительные мысли, пока к месту происшествия прибывали все новые и новые машины.

17,8 градуса

2:18 дня

17,8 градуса

2:18 дня

Табло на парковке возле маленького банка показывало то температуру, то время, словно отправляло ему какое-то послание. Трэвис смотрел на него, сидя на скамейке остановки автобуса. Он смутно помнил, как здесь оказался. Вокруг сгоревшего остова «Хамви» собралась толпа зевак. Зрители начали все ближе подходить к тому месту, где лежал Трэвис. Ему ничего не оставалось, как уйти.

Банк находился в четырех кварталах от торгового центра. Иногда ветер менял направление и приносил запахи дизельного топлива и сгоревших покрышек вездехода.

17,8 градуса

2:19 дня

Он перестал плакать. На некоторое время все в нем онемело, но теперь это ощущение прошло, и возникло другое чувство – тяжелое и холодное, как ледник. Он очень давно не испытывал ничего похожего.

17,8 градуса

2.20 дня

Международный аэропорт Окленда.

Борт № 1 будет там через полтора часа.

Он может добраться туда раньше.

Где-то в глубинах сознания Трэвиса еще теплилась мысль о том, чтобы успеть спасти Ричарда Гарнера.

Но гораздо ближе, подобно сирене, поющей рядом с его барабанными перепонками, формировалась идея добраться до Стюарта Холта.

Глава 40

Он добыл другую отвертку в хозяйственном магазине в конце квартала, спрятал ее под костюмом и вышел наружу. Нож в ножнах он взял в магазине, который находился на противоположной стороне улицы, затем завел двигатель «Блейзера»[30] девяносто третьего года с тонированными стеклами и поехал на юг по автостраде.

Трэвис нашел долговременную парковку в Окленде рядом с тем местом, где должен был приземлиться Борт № 1. Машины калифорнийской дорожной службы уже окружили участок бетона за грузовым терминалом, в стороне от действующих взлетных полос. Патрульные стояли возле распахнутых дверей. В тишине, наступавшей между посадками и взлетами, разносились статические помехи включенных раций.

Трэвис спрятал нож в чехле за поясом под костюмом и прошел между полицейскими машинами так близко, что слышал, как потрескивают остывающие радиаторы. Он нашел место в тени возле самолета «Федерал экспресс», находившегося в семидесяти футах. Теперь оставалось только ждать.

Локхид C-5 «Гэлэкси»[31] подлетел к аэропорту в 3:20, приземлился и вырулил к соседней площадке. Спустили хвостовой пандус, и команда выкатила приземистый вертолет «Морпех-1»[32]. Затем они выгрузили еще один такой же вертолет, воспользовались специальными лифтами и принялись ставить на место винты, которые доставили отдельно.

По поведению полицейских офицеров Трэвис понял, что Борт № 1 скоро должен приземлиться, – еще до того, как увидел самолет. Начались переговоры по рации, все глаза были устремлены в небо.

В первые пять минут после того, как гигантский «Боинг» остановился на предназначенной ему стоянке, ничего не происходило. Затем персонал Военно-воздушной базы в парадной форме подкатил трап к дверям самолета, после чего один из парней поднялся по ступенькам и встал по стойке «смирно» на площадке.

Дверь сдвинулась назад на дюйм, потом полностью открылась внутрь.

Двое мужчин в костюмах и галстуках вышли на площадку, и ветер сразу начал трепать их волосы. Они о чем-то беседовали, наблюдая, как морские пехотинцы собирают оба вертолета. Потом вернулись обратно в «Боинг». Больше к двери никто не подходил. Охранник в парадной форме застыл на своем посту.

Трэвис встал.

Он покинул тень самолета «Федерал экспресс» и подошел к трапу Борта № 1. В дверях никакого движения не было.

Трэвис, стараясь двигаться бесшумно, начал медленно подниматься по лестнице.

Светло-коричневый ковер. Золотые звезды на расстоянии нескольких футов друг от друга.

Он подошел к узкому коридору за кабиной, который вел к более широкому пространству. Здесь оставаться было опасно; он не мог отойти в сторону, если бы кто-то пошел ему навстречу. Трэвис рискнул и заглянул в кабину, оба пилота сидели за штурвалами, штурман расположился правее. Трэвис, быстро миновав узкий коридор, повернулся и направился к корме.

Экипаж сокращенного состава, кажется, так его называл Дайер. Все пространство за кабиной оставалось свободным. В центре находилось нечто вроде небольшой гостиной, дальше располагались маленькие кабинеты с открытыми и закрепленными у стен дверями. И всюду – никого.

Трэвис спустился к огромному главному салону. Примерно его четверть от того места, где он остановился у внутренней лестницы, находилась в средней части самолета; остальное уходило в хвост.

Сначала он пошел вперед. Еще несколько пустых офисов, большая кухня, прямо как в ресторане. Все сковородки и кастрюли были надежно закреплены, свет не горел. Очевидно, повар президента не принимал участия в полете.

Трэвис вернулся к лестнице и направился в задний конец, где он встретил первых пассажиров с того момента, как взошел на борт. За коротким проходом увидел длинные ряды кресел, идущих примерно до середины самолета, которая находилась в шестидесяти футах за лестницей. Кресла были большими и удобными; вероятно, обычный первый класс для «Боинга-747». По прикидкам Трэвиса, всего от восьмидесяти до ста мест. Во время обычных полетов здесь располагались представители прессы, помощники президента или даже официальные лица, путешествующие вместе с главнокомандующим.

Сейчас были заняты только восемь кресел.