Огненный торнадо Негривода Андрей
– Вва-у-у! – пропела над ухом диким мартовским котом пуля, рванув маскировку на голове.
«Успел-таки пульнуть, падла!»
Филин посмотрел в прицел.
«Опять эти сучки прибалтийские, спортсменки долбаные! Сколько же вас расползлось по земле, поганки бледные?!» – на него накатила волна ярости.
Снайпером был не «дух», а «душка». Сбившаяся с головы маскировка открывала окровавленный разбитый прицел и нависшие над ним белокурые волосы, уже успевшие пропитаться кровью…
– Ганс, – позвал в микрофон Андрей.
– Мудак ты, Андрей! Я все видел. Что, ничего другого в башку не пришло, кроме как вызвать огонь на себя?! – зло прошипел наушник Филина. – С головой поссорился, командир?! Вернемся, Бате доложу, так и знай!
– Отставить, Маргус, – устало проговорил Андрей. – Ты как?
– Нормально. Щеку стеклом посекло, и немного ухо задело – повезло, что ты меня вызвал в тот момент, а я рожу от прицела убрал. Я твой должник, командир… Но Бате все равно доложу! Так нельзя!
– Ладно. Сочтемся… Ждем, пока «голубые» закончат и отвалят.
– Принял. Конец связи…
«Командирские» Филина показывали двенадцать двадцать пять, когда десантники вернулись к колонне, закончив зачистку. С момента взрыва фугаса прошло двадцать минут! Двадцать минут, растянувшиеся для отряда Филина в целую вечность…
Андрей смотрел на суетившихся на дороге солдат и тихонечко мурлыкал под нос песню так любимого им Владимира Высоцкого:
- Мне этот бой не забыть нипочем.
- Смертью пропитан воздух.
- А с небосклона бесшумным дождем
- Падали звезды.
- Вот снова упала, и я загадал:
- Выйти живым из боя…
- Так свою жизнь я поспешно связал
- С глупой звездою.
- Я уж решил: миновала беда
- И удалось отвертеться…
- Но с неба свалилась шальная звезда
- Прямо под сердце…
… – Красиво, но не по теме, – перебил голос Медведя в наушнике.
– Медведь, – вскрикнул шепотом Филин. – Почему ты на этой волне?
– На часы посмотри, командир. – Игорь улыбался, и это было понятно по его голосу. Действительно, сеанс связи с Игорем должен был состояться еще десять минут назад. – Перешел на твою волну и оглох. Только потом понял, что «духов» молотите. Решил дождаться, когда ваше превосходительство господин штабс-капитан соизволит взглянуть на часики, освободившись от трудов ратных. А вы петь начали, не иначе, как на нервной почве…
– Ладно, Игорь, кончай балаган в эфире, – прервал своего друга Андрей. – Есть новости?
– «Друзья» стоят на «дневке», наверное, ждут тех, что остались на «нитке». Прошли около тридцати кэмэ. Пересекли «нитку» Мардакерт – Кельбаджар. Вышли к воде. Все.
– Как себя ведут?
– Нервно. И вот еще что… Думаю, Мусса со мной.
– Хорошо, Медведь. Мы двинемся, как только позволит обстановка. Твоя задача не меняется.
– Догоните?
– У меня есть Мулла.
– До встречи. Конец связи… …Ганс отделался легко, можно сказать, испугом – его правую щеку посекло осколками стекла от прицела, правда, не глубоко, а еще пуля, пройдя сквозь прицел, ополовинила его ухо и обожгла шею. Действительно, повезло… Док обработал эти «ранения» простой зеленкой, и теперь на разукрашенное лицо Ганса можно было не накладывать спецгрим.
Повезло и Филину. Последняя в жизни пуля прибалтийской «спортсменки» выбрила над правым ухом Андрея аккуратненькую дорожку и, прорвав маскнакидку, ушла, даже не опалив кожи. Получился эдакий панкующий спецназовец с одним выбритым виском. И смех, и слезы…
Группа двинулась дальше, догонять Медведя…
29 августа 1991 г.
Мадагиз
Да, группа, возглавляемая Филином, уходила от того места, где благодаря ей удалось спасти колонну. Но шла она не просто к месту встречи с Медведем. Дождавшись момента, когда слегка потрепанная колонна продолжила свой путь уже при поддержке патрулирующих над дорогой пары смертоносных «крокодилов», Филин отправил Муллу проверить по-тихому место засады «духов». Послал больше для порядка, понимая, что после молниеносно последовавшей за нападением ответной «зачистки» там вряд ли кто-то остался. Озлобленные десантники люди серьезные, и по всему было видно, что их командиры люди решительные и опытные в проведении именно таких мгновенных контрмер – скорее всего офицеры охранения не понаслышке знали о войне…
– Филин, – прошептал наушник.
– На приеме.
– Здесь чисто, но есть кое-что. Жду возле твоей «кукушки».[20] – Принял.
«Вот так! Мой глазастый узкоглазый Мулла что-то нашел, что пропустили "голубые". Ладно, пойдем посмотрим».
Руками, используя понятные всем «совам» жесты, Андрей собрал воедино группу, и, как всегда в рейде, соблюдая повышенную осторожность, они во второй раз пересекли дорогу, растворяясь в «зеленке».
«Смышленые попались, – думал Филин, наблюдая за передвижениями. – Первый рейд, а уже идут почти как надо, почти как профи. Молодец Индеец, да и Сало, и все "старики"! С такими учителями эти мальчики быстро станут настоящими разведчиками-диверсантами – уже во второй рейд пойдут как "старики"…»
Заметить Муллу, даже точно зная, где он, было почти невозможно. Филин уже в который раз подумал, что кому-то очень повезло в том, что Абдулло служит в армии, а не, скажем, под знаменами таджикской оппозиции… Вот и в этот раз Мулла появился абсолютно неожиданно, словно материализовался из воздуха.
– Что нашел, Абдулло? – спросил Андрей.
– Нашел следы, командир, и еще кое-что очень странное…
– Мулла, у нас нет времени, не тяни. – Филин уже знал эту его особенность выдавать информацию не целиком, а по чуть-чуть.
– Посмотри на свою «кукушку», а я тебе кое-что попутно расскажу…
Это действительно была девушка. Перевернув ее на спину, Филин очень внимательно осмотрел «духовского» снайпера и ее оружие. Девушка была достаточно высокого роста, может быть, даже симпатичной, правда, сейчас это определить было сложно – пуля, выпущенная Филином, сильно изменила черты ее лица…
– Опять какая-нибудь биатлонистка из Прибалтики, мать вашу… – вынес наконец-то окончательный вердикт Филин.
– Только не простая. – Мулла стал энергично расстегивать камуфляжные брюки на мертвой снайперше.
– Офуел, Мулла? – Андрей, не понимая происходящего, смотрел на своего друга.
А Мулла тем временем уже стянул до коленей брюки, обнажая красивые бедра в белом капроне.
– «Белые колготки»?
– Они самые, командир, сколько про них слышали и вот встретились.
– Та-ак! Новость!..
Уже около года Филин и его ребята слышали о том, что где-то в тренировочных лагерях Прибалтики или Беларуси есть организация «Белые колготки». В нее входили только женщины – это было главным условием. Организация эта готовила профессиональных наемных убийц. Выпустившиеся ученицы постоянно носили белые капроновые колготки, как некий знак причастности к организации. Там не существовало каких-либо национальных ограничений, главное было – желание убивать. Девушки из «Белых колготок» были универсальными машинами для убийства – в подготовку входил и рукопашный бой, и стрельба, и владение холодным оружием. Короче говоря, «Белые колготки» – это была ФИРМА! Фирма, сдававшая своих киллеров в аренду и получавшая огромные деньги! А девушкам было абсолютно все равно, на чьей стороне они брали в руки оружие! Главное – это деньги и война! «Белые колготки» – организация сумасшедших, но при этом высоко и разносторонне профессиональных девушек-киллеров…
– Я нашел еще одну «лежку», Филин, – продолжил Мулла. – Оттуда тебя можно было бы снять с одного выстрела, но с той «лежки» не стреляли. Ни разу!
Андрей непонимающе смотрел на своего следопыта.
– Здесь была еще одна «кукушка», командир. Не знаю, что произошло, но тебя можно было снять, а ОНА не стреляла.
– Почему она, Абдулло?
– Следы. Ты когда-нибудь видел мужика, если это не подросток, с ногой тридцать седьмого размера?
– Значит, баба?
– Опасная баба! Думаю, такая же, как и эта, в колготках. -?
– Хладнокровная – ушла с «лежки» только когда «голубые» закончили зачистку и вернулись к колонне. Через нее прошли два раза – туда и назад!
– Фви-у! Мать твою! – присвистнул Андрей.
– Но она все равно напугана – это видно по следам. У нас есть шанс выйти за ней на базу, Филин. Девчонка жить хочет, поэтому пойдет прямо туда, но она знает, что, кроме колонны, тут был еще кто-то. И знает, что этот кто-то очень опасен.
– Думаешь, побежит как заяц?
– Как раз наоборот – она может устроить нам встречу, одну или несколько. Для этих сук, – он толкнул ногой тело, – завалить спеца большой шик. Ты на приклад ее «пушки» посмотри.
Только сейчас Филин обратил внимание на двенадцать зарубок, нанесенных на приклад СВД.
– Так, Мулла! Идем по следам этой козы. Только осторожно – эти «белые» сучки действительно опасны, сам знаешь. Давай веди группу… …И опять Филин поблагодарил всевышнего за то, что он свел его с Муллой. Абдулло вел группу по следу выжившей в мясорубке боя «кукушки» и время от времени показывал ее «следы». Ее действительно хорошо учили выживать. Но… Это была бешеная волчица. Несколько раз она устраивала «лежки», дожидаясь своих преследователей, и, так и не дождавшись, уходила… А Мулла и Филин в это время наблюдали за ней… Ее учили противостоять человеку. Человеку, прошедшему специальное обучение. Ее учили охотиться на человека. Но откуда же ей было знать, что Абдулло с самого раннего детства, сначала с прадедом, потом с дедом и отцом, охотился на змей. Потомственный змеелов! Даже не охотник. Такому научиться невозможно – это впитывается с молоком матери еще в младенчестве. Он каким-то нечеловеческим чутьем знал, где его может ждать приготовившаяся к последнему, отчаянному броску загнанная кобра, эфа или, что еще опаснее, гюрза! И куда ей, этой «кукушке», было тягаться с природой! А Мулла был частью этой природы, ее сыном! Потому и срывала она свое бешенство на ничего не подозревающих бойцах. Филин два раза уже готов был плюнуть на всю секретность и элементарно расстрелять эту гадину. В первый раз, когда она всадила пулю в офицера, неаккуратно высунувшегося из люка БМП. Правда, ему повезло – механик-водитель почему-то резко дернул машину и, о Случай, офицер резко отклонился всем корпусом назад в момент выстрела. Пуля сбила набок его шлемофон… В тот же момент люк был закрыт и по «зеленке» заработала скорострельная башенная пушка – лейтенант, как видно, был тертым калачом. Наблюдая эту картину, Филин только скрипнул зубами. А вот второй жертве повезло меньше. Видимо, накал ярости у этой ведьмы дошел до такого градуса, что солдатика она даже не стала убивать – она сделала его инвалидом на всю жизнь, выстрелив ему прямо в пах… Вот тогда-то лежавший рядом с Андреем Док успел в последний момент щелкнуть предохранителем на СВД. Палец Филина уже нажал на спусковой крючок – доли секунды решили судьбу «кукушки», пока…
– Не надо, Андрей. – Док смотрел прямо в расширенные зрачки Филина. – Пацану уже не поможешь, жаль, конечно, но эта сука должна нас привести на базу Муссы, и вот тогда-то… Если случится – я ей сам, лично, матку вырву… Потерпи, командир, зря, что ли, мы за ней пятые сутки идем?
Миша, конечно же, был прав. Но Филин пообещал тогда самому себе, что он эту гадину убьет не сразу, он хотел, чтобы она мучилась… Война. Она превращает людей в обезумевших животных, сбивая их в кровожадные волчьи стаи. Только волк убивает намного больше, чем может съесть… Андрей изо всех сил старался не стать кровожадным, но вот такие «девушки» делали свое грязное дело…
Двадцать девятого августа «кукушка» стала спускаться с плато к аулу Мадагиз. До селения было около двух километров, и она уже шла, не таясь, наверное, поверив в то, что ей удалось уйти. А Филин и вся его группа медленно просочились на плато.
– Филин, – раздался голос Медведя в наушнике.
– На связи.
– С прибытием!
Мулла уже показывал рукой на нестройные ряды кустов, какие-то кучи валежника и еще чего-то.
Вдруг из одного такого «куста» показалась и махнула несколько раз ладонь в маскировочной перчатке. Такая лапа могла быть только у Игоря.
– Отходим в «зеленку» на триста метров! – обрадованно произнес Филин. – Выставить наблюдателей и боевое охранение. Командиры групп, ко мне!
Спецотряд «Сова» опять был в полном составе. Уставшие, но тем не менее радостные от встречи, обнялись «ветераны».
– Ну что, какие новости, Игорь?
– Мы здесь уже почти сутки – это база, командир! Чтоб меня покрасили в зеленый цвет, если это не она.
– Тебя уже покрасили! – улыбнулся Док, дергая Медведя за зеленые ленточки в виде листиков, нашитые на накидку.
– Там они все, и особенно не сторожатся. Да и от кого? Сам видишь, в какие дебри забрались, – не обращая внимания на Дока, продолжил Игорь.
– В сам аул ходили?
– Так, по краям, – ответил Медведь, пряча глаза.
– По краям?
– Ну, пошуровали немного… Но себя не обнаружили! Зато теперь знаем, где штаб, казарма, они даже мечеть устроили. Ну и все остальное: склад, столовая и остальные службы. Мусса здесь основательно устроился. Даже маленькая тюрьма есть с зинданами. Правда, пустыми…
– Хорошо. – От усталости глаза закрывались сами собой. – Сейчас отдыхать. Через два часа соберемся и будем думать, как с Муссой быть. А пока всем, кроме охранения, отдыхать.
На часах Филина была половина третьего, когда он провалился в короткий, но глубокий полусон-полузабытье… … – Так, пацаны, что будем делать с базой? – Подкрадывались летние сумерки и вместе с ними время, как говорят летчики, «принятия решения».
– Рвануть всех разом и все дела! – Медведь, как всегда, был сторонником радикальных мер.
– Всех разом не получится. – Здесь, в Мадагизе должен был состояться бенефис Сала как диверсанта-подрывника, и Сашка очень к этому серьезно относился. – Смотри сам: арсенал с оружием; штаб, а здание крепкое, на него большой запас взрывчатки уйдет; радиостанция; дизель, что динамку крутит и свет красавцам дает; казарма, тоже здание не маленькое, а главное, из камня сложено, и еще там кое-какие мелочи. Не получится, Медведь. Все объекты заминировать толком – уйдут сутки, да и взрывчатки у нас нет в таком количестве. Нет, нереально.
– А что же тогда?
– Я предлагаю в первую очередь казарму, арсенал и штаб – это основные объекты.
– Тоже не получится. – Филину предстояло решить не самую простую задачу. – Хотя с помощью «громыхал» можно попробовать.
– А ведь верно! – Медведь хлопнул себя по лбу. – У нас же на такое дело дивизион «Градов» имеется.
– Так что сработаем так – Сало минирует со своими орлами три наиболее важных объекта, дожидаемся утра и даем по радио координаты. До первого залпа сидим как мыши. А вот когда «Грады» начнут чесать аул, ты, Сашка, и рванешь свои сюрпризы.
– Годится!
– Нормально, – согласился и Медведь… …Тишина. Что-то бормочет, перекатываясь на камнях, Тертер, унося свои воды в долину на свидание с Курой. Совсем еще молодой месяц не дает никакого света, а лишь весело улыбается тоненьким серпом в окружении звезд, словно веснушек… Тишина… Даже собаки, эти ночные сторожа, устали от своей вахты и спят. Только сверчки и цикады выводят свои трели, да время от времени сова, ночная хозяйка, поухивая, выискивает свою добычу около хлебных амбаров, наводя страх на мелких сереньких воришек… Тишина…
«…Удивилась бы ты, наверное, серая, – подумал Андрей, провожая глазами полет птицы, – узнав, сколько здесь сейчас твоих "родственничков"…»
Диверсанты расположились вокруг аула, перекрывая выходы и страхуя минеров, а Сало и его семеро подопечных ушли «работать».
«…Сашка, черт отчаянный, вернемся из рейда – напишу представление на Красную Звезду, он ее еще там, на дороге заработал, а тут добавил. Батя обязательно поддержит… Ну, где же они? Сорок минут уже прошло…»
– Возвращаемся, – прошипел голосом Сала оживший наушник. – Подстрахуйте на выходе к реке.
– Принял. Встречаем! – вздохнул облегченно Филин. – Всем внимание! Начинаем отход через десять минут. Встреча в четыре тридцать на «бочке». Конец связи.
Поползли едва заметно в сторону плато выросшие на одну ночь кусты вокруг аула, да еще количество валунов около Тертера тоже поуменьшилось – «совы» сделали свою работу, и теперь осталось поставить жирную точку…
– Бульба, связь! – проговорил Филин, не отрывая взгляд от Мадагиза.
Он уже знал о том, что в ауле не осталось ни одного местного старожила, – Мусса со своим отрядом, словно стая голодных шакалов, придя в долину, уничтожил всех, не пощадив ни стариков, ни женщин, ни детей. Они убили даже собак! Видимо, боялись, что те будут мстить за своих хозяев…
Филин не хотел давать этим ублюдкам ни единого шанса на жизнь. Стереть, смести, сровнять с землей, чтобы ни один не сумел выскочить!
– Гром, ответь Сове. Гром, ответь Сове, – Бульба запускал в радиоэфир свой голос, вызывая артиллеристов.
– Гром слушает Сову, – раздалось наконец-то в наушниках.
Олег передал Филину рацию.
– Филин на связи, – проговорил Андрей. – Даю координаты.
– Слушаю тебя, Филин. – Андрей услышал знакомый, хоть и измененный в эфире помехами, голос командира дивизиона «Градов», майора Котова, со смешным позывным Кот. Да он и был похож на кота со своими рыжими усами.
– Квадрат два-один-один-восемь, нужен «чес».
– Принял.
– Жду вас в десять ноль-ноль. Сработаем одновременно. Успеете, Кот? – Дивизион стоял в Мардакерте, и для того, чтобы выйти на позиции и развернуться, артиллеристам нужно было пройти по горной дороге без малого сорок километров. По очень непростой горной дороге и очень неспокойной…
– Успеем! – хохотнув, ответил майор. – Жди подарки в условленное время. Конец связи.
– Не кажи гоп… – отозвался Медведь.
Но, посмотрев на своих ветеранов, Андрей понял, что Медведь сказал это только для порядка. Ребята улыбались, понимая, что этот более чем двухнедельный рейд практически завершен. Удачно завершен! Осталось еще чуть-чуть, всего-то около шести часов, и база Муссы вместе со своим хозяином и всем его отрядом будет уничтожена.
– Игорь, – Филин посмотрел на своего незаменимого «замка», – охранение выставили?
– Обижаешь, командир!
– Смена каждые два часа. Сейчас всем свободным отдыхать. Подъем в девять ноль-ноль. Подождем «громыхал» и вместе запустим Муссу на орбиту. Околоземную…
– А ведь он даже не подозревает, что скоро со своим Аллахом поздоровается, – подал голос Бандера.
– Неожиданная встреча всегда приятнее. Большой супризец, – улыбнулся Док.
– Ладно, пацаны, отдыхать, – закончил Филин и откинулся на мягкую «подушку» травы… …В Мадагизе шла обычная размеренная жизнь любого военного городка. Кто-то чистил оружие, кто-то готовил боеприпасы, на площадке перед штабом какой-то бородач, выстроив в шеренгу около десятка вооруженных юнцов, что-то объяснял, вышагивая, словно на строевом плацу. Андрей наблюдал в мощный бинокль за этой «воинской частью» и с нетерпением поглядывал на часы.
– Скоро уже, – заметил его нетерпение Медведь. – Пушкари уже небось приготовились. Связаться бы с ними.
– Сам знаешь, что нельзя. – Филин посмотрел на часы еще раз. – Еще две минуты…
Секундная стрелка, с ленцой, начала отсчет последней минуты, а Андрей гипнотизировал ее, уговаривая двигаться быстрее. Он посмотрел на Сало, державшего в руках пульт радиовзрывателей, на его палец, уже лежавший на кнопке, и…
– Давай, Сашок! – Время вышло, или, вернее, пришло. Время «Ч»…
В ауле выросли большие дымные грибы взрывов. Выбросив высоко в небо камни, какие-то блоки, еще что-то, жарко полыхнуло оранжевое пламя. И только потом донесся звук мощного взрыва.
– Хор-ро-шо пошел! – словно кот, промурлыкал Сало.
– Молодцы саперики! – хлопнул его по плечу Медведь.
И все… Дальше радоваться своей удаче никому не пришлось. Плато, на котором находился отряд Филина, вдруг вздыбилось, разбросав бойцов по своей площади.
– Б-бах! Б-бах-бах-бах-бах! – раз за разом рвалось вокруг.
Работали системы залпового огня. Работал дивизион «Градов»…
30 августа 1990 г.
«Грады»[21]
…Земля все сыпалась и сыпалась с неба. Это был настоящий ад. Армагеддон в день Страшного суда. И судил господь грешников по их деяниям. Но только… Что-то в этом светопреставлении было не так… Те, кто был постарше да поопытнее, кто не единожды нарушал заповедь господню «Не убий!» – те-то как раз и выжили. А вот мальчишки-солдатики, совсем еще мальчики, спрятавшиеся неумело, впопыхах, не понявшие в первый момент, что геена огненная бьет прямо в них, они-то и умирали…
– Б-бах! Б-бах! Б-бах!.. – содрогалась земля, разрываемая огненными смерчами, и разбрасывала далеко в стороны свою сухую, вперемешку с камнями и деревьями, черную плоть. – Б-бах! Б-бах-бах-бах! Б-бах!..
И не было на этом небольшом ее пятаке, на этом затерянном в горах плато места, куда не заглянуло бы разгневанное око господне. И указывал перст божий на тех, кому выпало умереть, – и они умирали… Страшно… Разлетаясь кусками своих еще не успевших нагрешить тел… Не понимая, за что же их так сурово покарали архангелы небесные, мечущие молнии…
– Бах-бах-бах! Бах-бах-бах! – раз за разом падали молнии на уставшую от гнева божьего землю. – Бах-бах-бах-бах!..
И, вздохнув обреченно, вставала земля дыбом в очередной раз и опадала вниз, на головы тех, кто сумел спрятаться в этой огненной круговерти, как бы желая похоронить и их…
«Как же так?! Что же это?! Как такое вообще может быть?! – билась в голове Филина, словно птица в силках, мысль. – Они же нас мочат!!! Свои же!!! Кто, кто мог отдать такой приказ?! Какая сука?! Но я выживу! Специально для того, чтобы посмотреть в заплывшие жиром глаза этого кабинетного "Суворова" и сорвать с него погоны! И будь он хоть министр обороны! Плевать!!! Э-эйех! Сколько пацанов положили! Падлы! Падлы все!!!»
– Бах-бах-бах! – отозвалась каменистая земля новыми взрывами. А горы, ужаснувшись увиденному, отозвались далеким эхом:
– Ах-ах-ах! Ах-ах-ах!
А с чистого, голубого, словно выстиранного, неба падает и падает земляной дождь…
Филин лежал под кустом барбариса и смотрел в это небо. Страх ушел, улетучился куда-то. Он не боялся умереть, он даже хотел этого. Чтобы не опускать долу потом глаза под немыми, укоряющими взглядами матерей тех мальчиков, которых он сегодня потерял. Это было страшнее. И как, кому нужны будут потом его объяснения, что, мол, погибли они не по его, Филина, вине?..
«Не могу больше! Все, финиш!!!»
Андрей поднялся, сначала на колено, потом в полный рост…
– Бах-бах-бах! – вздохнула еще раз истерзанная земля.
– Ах-ах-ах! – ужаснулось горное эхо.
– Вжиу-вжиу! – пропели совсем рядом свою смертельную песню стальные шмели.
Его мощно ударило в плечо, и какая-то неудержимая сила стала валить на землю… Кислый запах давно не мытого человеческого тела, земля, опадающая огромными комками, и злой голос:
– С головой поссорился, командир? Ты какого фуя вылез? – кричал ему в ухо Медведь, пытаясь перекрыть рокот канонады. – Ты че, пацан?
– Отпусти, Игорь, – не могу больше! Как в глаза родителям смотреть буду?!.
– Э не-ет! Сначала мы отсюда выберемся, падлу эту найдем и поговорим по-нашему, по-«витязевски», а потом… Потом, если так уж невтерпеж, я тебя сам пристрелю… И для себя один патрончик оставлю… Лежи, дура, башку береги!
Не было сил сопротивляться. Филин лежал под огромным телом Медведя, прикрывавшим собой его, командира, и тихо, беззвучно плакал…
Ну вот и все. Улетели восвояси архангелы, метавшие молнии наземь, и пришла тишина… Зашевелился, задвигался Медведь, сбрасывая килограммы серой, каменистой земли, присыпавшие их тела.
– Все, кажись, отстрелялись громыхалки, – кряхтел Игорь, вставая на четвереньки. – Давай, Андрюха, поднимайся. Будем с тобой собирать остатки отряда.
Он протянул к лежавшему на земле Филину свою огромную ладонь и, как-то неловко сгорбившись, потянул своего друга за лямки разгрузки.
– Оботрись – неудобного как-то, салаги могут не понять, – Игорь протянул снятую с головы камуфлированную косынку. – Нервишки тебе лечить нужно, Андрюха, а то вон башку начал подставлять. Бате так и доложу – не в первый раз это уже.
– Ладно, Игорек, проехали. Давай-ка лучше отряд собирать. Сколько там его осталось?..
Они сидели в «зеленке» на небольшом плато, возвышавшемся над крохотной, словно чайное блюдце, горной долиной. Внизу виднелись аул – небольшое селение под названием Мадагиз и протекавшая через него речушка Тертер. Странное это было селение, не такое, как доводилось им видеть раньше. Абсолютно отрезанное от цивилизации горами, оно не имело дороги, выводящей к этой цивилизации. Жили здесь издревле горцы-армяне и ходили к людям в долинах, если была в том нужда, на лошадях, горными тропками. Совсем недавно сюда стали залетать вертолеты, привозя какие-то необходимые для жизни вещи… Своя культура, свои сложившиеся веками традиции… Мирные, добрые, всегда хлебосольные пастухи. Карабахцы. И надо же было так случиться, что именно в Мадагизе организовали свою базу или что там еще пришедшие по горным тропам с севера азербайджанские боевики… …Медленно, очень медленно собирались бойцы. Филин смотрел на них и понимал, что его диверсионного спецотряда больше не существует. Это были жалкие остатки от существовавшего еще полчаса назад мощного, неплохо обученного подразделения.
– Медведь. – Филин смотрел на своего сгорбившегося боевого друга. – Собирай, Игорь, личный состав, то, что от него осталось… А ты чего горбатый?
– Та хрен его знает! Наверное, камешком приложило по спине. Что только тут не падало. – Он обернулся к Андрею, открывая окровавленную спину. – Чего там?
– Да ты ранен! А ну!.. – Андрей очень аккуратно помог снять куртку камуфляжа.
– Ну че там, не томи душу, Андрюха!
– Что тебе сказать? Картина маслом!
К ним уже успел присоединиться Док, который профессионально осматривал спину Медведя. В бугрящейся мышцами спине засел небольшой осколок, хищно поблескивая на солнце рваными зубцами. Из-под железного кусочка выкатилась скупая капелька крови.
Медведь повел плечами, как конь, отгонявший надоедливых мух:
– Ну?
– Не больно?
– Зудит немного, а так ничего.
– Осколок здесь, Игорь, броник твой пробил насквозь и под лопаткой остановился.
– И че?
– Торчит. На сантиметр примерно.
– Так тяни его, чего ждешь?
– Кто его знает, как глубоко он засел? Опасно, Игорь!
– Тяни говорю! Я его не чувствую – значит, в мышце. Тяни, Док, – мышца зарастет. Давай, Мишка, у нас времени нет – пацанов собирать надо и уходить. Давай!
Медведь лег на землю и схватился руками за тонкий ствол чудом уцелевшего в этой мясорубке деревца. Операция в полевых условиях – не отходя от кассы… Пламя зажигалки прокалило кончик боевого ножа, и Док осторожно надрезал кожу по сторонам торчащего из спины металла. «А теперь что, чем тянуть?» – не успел закончить мысль Филин, как Док, ухватившись зубами, потянул осколок на себя.
– Та быстрее же тяни, бля! Че ты возишься, как с беременной, н-нах? Я же не каменный, н-нах!
Миша резко распрямился. Из его рта торчало стальное жало.
– У-ах-хы-ы! – вздохнул Медведь.
– Вот, – Док показал Игорю лежавший на его ладони трехсантиметровый плоский кусочек металла, – возьми, Игорек, «на долгую, добрую память».
– Ты слез бы с меня, – сказал Медведь Доку, сидящему на нем верхом. – А то что-то в желудке происходит – щас как перну, в Мадагиз улетишь.
Андрей и Миша помогли Игорю сесть. Откуда-то появилась фляга со спиртом, и Док, не жалея, полил им спину Медведя.
– Ты че творишь?! – выгнулся от неожиданности и боли тот. – Садюга! Лучше бы вовнутрь дал принять!
– На! – Фляга скрылась в огромных ладонях Медведя, а Док, вколов предварительно какие-то препараты, стал перевязывать рану.
– Че ты там в меня навтыкал? Типа врач…
– Обезболивающий, противостолбнячный и антибиотик.
– А конский возбудитель?
– Извини, братишка, забыл. Ты мне потом напомни, перед тем, как к сестричкам в медсанбат пойдешь лечиться.
– Не сомневайся! – болезненно улыбнувшись, Игорь стал натягивать на тугие плечи форменную куртку.
Бойцы спецотряда медленно стягивались к своему командиру. На их телах были свежие, белеющие повязки. Девятнадцать… Плюс Филин…
«Девятнадцать! Генералы, мать вашу! Угробили весь отряд! Суки!!!» – орал Филин, не открывая рта.
– Все?
– Все, кто остался…
Филин посмотрел на Медведя, ища поддержки.
– Мать твою! Двадцать шесть человек положили! – Игорь смотрел ничего не понимающими глазами на Андрея. – Что же они наделали-то, командир?!
– Я разберусь! Потом, когда выйдем!
– Андрюха! А что сейчас-то?
– Всех нам не вынести, Игорь, – это больше половины отряда… Будем здесь хоронить… Суки! Они же били прямо по нам! По сигналу радиомаяка! Даже не потрудились внести поправки! Падлы!
Нервная дрожь била тело Филина словно эпилептика.
– Ребята, все целы? У кого что? – он смотрел на своих друзей – ветеранов группы Филина.
Здесь были все. Вся его группа, вот уже два года которой командовал Андрей.
– Нормально…
– Порядок…