Пропавшая без следа Вадасфи Карл
Начинает накрапывать дождь, и я включаю «дворники». В этот момент появляется детектив Нельсен. Она сбегает по ступенькам и направляется к своей машине. Когда она выезжает с парковки, я тоже завожу мотор. Из-за плохой погоды фары зажигаются автоматически, и я включаю поворотник, собираясь выехать на шоссе.
Мы движемся по городу, и я изо всех сил стараюсь держаться на расстоянии от нее. Если детектив заметит меня, то мне наверняка это с рук не сойдет, но правда заключается в том, что делаю я это из чувства неудовлетворенности: я должен знать, что в полиции мне пытаются помочь. Мне необходимо знать, что я не единственный человек, который стремится докопаться до правды.
Я начинаю понимать, куда мы едем, задолго до того, как мы прибываем на место. Сандерс-Роуд. Наблюдая, как детектив Нельсен паркует машину около дома Дженни, или дома Вонов, как недавно выяснилось, я проезжаю чуть дальше. Решаю остановиться немного впереди и посмотреть, что будет происходить, в боковое зеркало.
Нельсен заглушила мотор, когда я проехал мимо, и, пока я парковался, вышла из машины. Она запирает дверцу и переходит дорогу. Мне все хорошо видно в зеркало. Я нахожусь почти в двадцати ярдах от нее.
Она идет вперед по дорожке, и я мгновенно вспоминаю, как стоял там всего несколько дней назад. Подойдя к дому, она стучит в дверь. Она ждет, засунув руки в карманы, и смотрит себе под ноги. Никто не откликается, и через некоторое время она снова стучит. На этот раз она смотрит на окна. Затем подходит к центральному окну и вглядывается внутрь. Сделав третью попытку достучаться до обитателей дома и не получив ответа, она достает из кармана мобильный и набирает какой-то номер.
Она говорит по телефону, кивая. Положив его обратно в карман, уходит с дорожки и направляется на улицу. Я так увлекаюсь наблюдением за Нельсен, что не замечаю, как рядом со мной медленно останавливается машина. Я обращаю на нее внимание, лишь когда машина стремительно срывается с места. Ее шины издают жуткий скрежет, который режет ухо. Нельсен тоже слышит этот звук и поднимает голову. Прямо на нее несется синий автомобиль. Она пытается отскочить на тротуар, но машина ударяет ее в бедро, и она отлетает с дороги, падая на куст около дома Дженни, и медленно сползает на бетонную дорожку.
Я оборачиваюсь и вижу, как машина скрывается за углом. Перевожу взгляд на Нельсен. Она не двигается. Я не знаю, что делать: выйти и помочь ей или преследовать нападавшего.
Распахивая дверцу, я уже собираюсь выйти из машины, но вдруг меня осеняет мысль, что мое появление здесь выглядит более чем странно. И кроме меня, нет других свидетелей нападения на детектива. И я захлопываю дверцу и снова завожу мотор. Перевожу рычаг переключения передач на первую скорость и плавно двигаюсь с места. Я выезжаю на проезжую часть и разворачиваю машину. Доезжая до конца дороги, оказываюсь третьим в потоке машин.
Проезжая мимо Нельсен, я достаю из кармана мобильный и набираю номер скорой. Оказываясь на шоссе и поворачивая направо, я вызываю скорую и называю адрес. Надеюсь, я принял правильное решение и молюсь, чтобы с детективом Нельсен все было в порядке.
Добравшись до кольцевой развязки в конце следующей дороги, я притормаживаю. Не обращая внимания на движущиеся мимо меня машины, останавливаюсь. Теперь я понятия не имею, в какую сторону ехать. Машина была синего цвета, седан, но я не заметил, какой модели или чьего производства. Пытаюсь восстановить произошедшее в памяти, но ничего не получается. Я смотрю вперед, налево, а потом направо, вытягиваю шею, пытаясь заглянуть за поворот и рассмотреть машины, движущиеся далеко впереди. В отдалении я замечаю машину темно-синего цвета и тут же резко нажимаю на педаль. Раздается громкий рев мотора.
Я стремительно мчусь вперед, не представляя, как остановлю его и что скажу. Мы едем по обычной загородной дороге, и время от времени мне навстречу попадаются машины. Когда дорога впереди освобождается, мне удается обогнать пару машин.
И вот, наконец, я пристраиваюсь за синей машиной. Это «пассат». Он едет достаточно быстро, но не так, как я. Мне приходится тормозить, чтобы не врезаться в него. Увидев, что дорога свободна, я решаюсь на маневр. Перемещаюсь на встречную полосу и изо всех сил нажимаю на педаль газа. Моя «мазда» делает резкий скачок вперед, но я удерживаю ее рядом с синей машиной. Я смотрю сквозь оконное стекло, но не могу разглядеть лицо человека за рулем. Вижу лишь козырек бейсболки.
Синяя машина не останавливается. Я то и дело перевожу взгляд с машины на дорогу. В какой-то момент я вдруг замечаю движущийся навстречу мне автобус. Нажимаю на тормоз и резко сворачиваю со встречной полосы, снова пристраиваясь за «пассатом».
Я провожаю взглядом автобус, проезжающий мимо, и с облегчением вздыхаю. Я был всего в нескольких дюймах от столкновения. Но когда вновь перевожу взгляд на дорогу, водитель «пассата» вдруг резко тормозит. Я еду около сорока миль в час. Инстинкт подсказывает притормозить и повернуть руль в сторону тротуара. Меня заносит. Левое переднее колесо задевает бордюр, а правая передняя часть моей «мазды» сталкивается с задней частью синей машины. Меня резко бросает вперед, и в этот момент срабатывает подушка безопасности.
Судя по всему, при столкновении «пассат» ускорился, потому что я полностью потерял контроль над автомобилем. «Мазду» начинает кружить, и задняя часть машины врезается в фонарный столб. Машина окончательно останавливается, прокрутившись вокруг своей оси четыре или пять раз.
Я слышу автомобильный гудок и скрип тормозов. А затем ощущаю удар, когда машина с другой стороны дороги врезается в переднюю часть моей «мазды». Меня снова начинает кружить, только теперь в противоположную сторону. Я ударяюсь головой о боковое окно и уже не вижу, что происходит впереди.
Еще несколько машин резко тормозят на дороге. Двери распахиваются и захлопываются. Отовсюду раздаются голоса. Но я никого больше не вижу.
Кейт Нельсен находилась в сознании с того самого момента, как полиция и скорая помощь прибыли на Сандерс-Роуд и до приезда в больницу. Констебль Сэм Кук сидел рядом с ней. Нельсен ничего не ответила, когда он спросил ее: «Как ты себя чувствуешь?»
Она понимала, зачем он здесь, и совсем не была этому рада. Обычно детективы не отвечают на экстренные вызовы.
Это был Морган. Скорее всего, он.
Сэм прослужил в полиции уже пятнадцать лет, четыре года в своем нынешнем звании. Он пользовался симпатией и уважением коллег, но сейчас Нельсен не могла не испытывать к нему жгучую ненависть. Он ни в чем не виноват, но в сложившихся обстоятельствах Нельсен было на это наплевать. Каждый раз, когда их глаза встречались, Сэм широко улыбался Нельсен, но она лишь хмурилась в ответ.
Она окинула его подозрительным взглядом.
– Так, значит… – начала она, затем умолкла. – Он думает, что я больше не в состоянии одна вести это дело? – Она опустила глаза, взяла с тумбочки кое-какие бумаги, затем пробормотала себе под нос: – Он думает, я мечтаю о том, чтобы ты держал меня за ручку, чтобы стал моей нянькой.
– Но ты же знаешь Моргана. У него ведь ни капли терпения.
Нельсен пришла в ярость от того, что Морган устроил ей этот сюрприз и оказался к тому же настолько невежлив, что подослал к ней другого человека, сообщить эту радостную новость. С этого момента Сэм будет вести это дело вместе с ней. Морган посчитал, что она не может самостоятельно справиться с ситуацией.
Она ничего не ответила, и Сэм добавил:
– Послушай, Кейт, я лишь выполняю приказ. Не сердись. Я буду просто наблюдать. И ни за что не стану вмешиваться, если ты меня не попросишь. Клянусь тебе.
– Черт подери, я все делаю слишком правильно. – Она раздраженно швырнула бумаги на кровать. Несколько листов упало на пол. Сэм вскочил и принялся подбирать их. – Да брось ты, – прикрикнула она.
– Нет проблем, – ответил он, положив бумаги обратно на тумбочку.
Сэму тридцать шесть лет, он спортивного вида, довольно амбициозен и гораздо симпатичнее тех мужчин, с которыми Нельсен приходилось каждый день работать. К тому же он очень скромен, ни капли не похож на дамского угодника, чувствителен и всегда старался помогать другим. Особенно тем, кто попадал в трудную ситуацию, как сейчас Нельсен.
– Я работаю одна. Понятно?
– Я уже сказал, что буду просто наблюдать. И не стану вмешиваться, если ты не захочешь. Обещаю.
– Что ж, надеюсь, ты сдержишь свое обещание.
Он кивнул и снова уселся рядом.
– Когда, черт подери, они собираются выпустить меня отсюда?
– Как только врач разрешит. Думаю, уже скоро.
– Кто-нибудь работает на месте преступления?
– Наши ребята сейчас допрашивают соседей, чтобы выяснить, есть ли свидетели, а машину уже нашли. Но сейчас тебе не стоит об этом беспокоиться. Тебе надо отдохнуть.
– Мне надо выбраться отсюда, вот что действительно необходимо. – «И держаться подальше от тебя», – подумала она.
Я не помню, как меня доставили в больницу. Одна из медсестер сообщила, что мою машину разрезали, чтобы извлечь меня оттуда. Она сказала, что я родился в рубашке. У меня невыносимо ноют ребра и болит голова, но я верю, что действительно легко отделался.
Я помню, как открыл глаза и увидел больничный потолок. Помню, как медсестры что-то зачитывают из медицинской карты, а врач что-то говорит мне. С того момента больше ничего не происходило.
Я не хочу здесь оставаться. Хочу выбраться отсюда и найти того, кто был за рулем той машины. Я нажимаю на кнопку вызова, которая находится у меня над головой. Через несколько секунд в палату входит медсестра.
– Как вы думаете, когда меня выпишут?
– О, боюсь, что не сегодня. Доктор хочет еще раз вас осмотреть, ночью мы понаблюдаем за вашим состоянием, а утром с вами будут разговаривать сотрудники полиции.
Я благодарю ее, и она удаляется. Я веду себя осторожно, чтобы не вызвать у нее никаких подозрений своим странным поведением. Но понимаю, что ни за что здесь не останусь. С наступлением темноты я должен проникнуть в офис Дейва Брайанта и понятия не имею, что скажу полицейским, если они сюда заявятся.
В палате тишина. Кроме меня, здесь еще три человека. Два пожилых джентльмена, которые уже спят, и совсем молодой, не старше двадцати лет, парень. Рядом с его постелью толпятся члены его семьи, его закованная в гипс нога подвешена кверху. Никто не заметит, как я ускользну отсюда.
Дожидаюсь момента, когда на посту медицинских сестер никого не окажется, и торопливо достаю свои вещи из шкафа. Я отсоединяю капельницу, отрываю пластырь и выдергиваю иглу. Быстро выхожу в вестибюль и иду по коридору. Дойдя до двери, не задумываясь распахиваю ее, поспешно спускаюсь на три лестничных марша и добираюсь до выхода. Оказавшись за дверью, я стараюсь идти спокойно, но то и дело срываюсь на бег. Наконец, я покидаю территорию больницы и выхожу на шоссе. Пройдя мимо нескольких домов, добираюсь до заправки. Захожу внутрь и направляюсь в уборную. Здесь переодеваюсь в свою одежду. Больничная пижама отправляется в мусорную корзину.
Я покупаю бутылку воды и горячий блинчик с сиропом и ухожу. Мне необходимо где-то укрыться до наступления ночи.
Он затаился дома. Его трясло. Он закрыл глаза и пытался успокоиться.
Все непостижимым образом изменилось. Ему представился шанс, и он им воспользовался. И хотя прикосновение к ее телу пронзило его словно током и он безумно захотел ее, роль Кейт Нельсен в этой игре сегодня полностью изменилась. Появление на сцене Джона Симмонса подсказало ему, что, возможно, у этой истории есть другой конец и в итоге его самого не смогут разоблачить.
Совершенно очевидно, что Симмонс следил за Нельсен, а полиции это точно не понравится. А с появлением на сцене мертвой Кейт Нельсен полиция сразу же обратит внимание на Джона Симмонса, на которого странным образом было совершено нападение в его собственном доме и который повсюду разыскивал свою, возможно, выдуманную подругу. Полиции не потребуются дополнительные доказательства, чтобы заподозрить во всем именно этого Джона Симмонса. Поэтому придется принести в жертву Кейт Нельсен раньше, чем было изначально задумано, решил он.
Но теперь все пошло наперекосяк. Нельсен осталась жива, и он не знал, что произошло с Симмонсом, потому что не стал дожидаться, когда скорая и полиция прибудут на место несчастного случая.
Он был ужасно зол: зол на Симмонса, который снова так неожиданно возник на его пути, зол на самого себя за то, что позволил событиям развиваться спонтанно и тем самым изуродовать тщательно продуманный сценарий.
Ему необходимо успокоиться, прежде чем попытаться все исправить и закончить начатое дело. Пока Нельсен жива, игра будет продолжаться так, как он запланировал раньше.
Врач осмотрел Нельсен, ей назначили уколы и обезболивающее на следующие три дня и отпустили домой. Вместе с Сэмом они медленно спустились по лестнице. У нее сильно болели нога и бок. Нельсен раздражало ощущение физического дискомфорта, оно напоминало ей о страданиях давно минувших лет, страданиях, о которых она каждый день безрезультатно пыталась забыть.
– И что теперь? – спросил Сэм.
– Обратно в участок. Посмотрим, возможно, всплыла какая-нибудь информация.
Сэм придержал дверь, когда они выходили из больницы, а затем так же предупредительно распахнул перед ней дверцу машины. Кейт не удосужилась поблагодарить его.
Пока Сэм заводил мотор, Нельсен включила радио. Она не хотела разговаривать, а в тишине, как ей казалось, они оба будут чувствовать себя неловко. Сэм выехал с парковки и, повернув направо, оказался на шоссе. Они миновали заправку. Нельсен молча смотрела в окно. В этот момент они поравнялись с каким-то мужчиной. В руке он держал бутылку с водой. Он поднял голову и, встретившись взглядом с Нельсен, вдруг бросился бежать.
Нельсен сразу же узнала его.
– Остановись, – приказала она, вертясь в кресле.
– Что?
– Останови эту чертову машину! Это Джон Симмонс.
– Где? – воскликнул Сэм, резко затормозив.
– Прямо у нас за спиной. Почему, черт подери, он побежал от нас? Разворачивайся.
Сэм резко развернулся и с силой нажал на педаль газа. Мотор взревел. Человек в отдалении бросил взгляд через плечо и перебежал дорогу. Машина, мчавшаяся по дороге, резко свернула в сторону, чтобы избежать столкновения с ним.
Раздался автомобильный гудок, когда Сэм съехал на обочину. Джон Симмонс забежал в узкий переулок. Из-за заборов по обе стороны улочки свисали длинные ветви деревьев. Нельсен распахнула дверцу и, обежав машину, рванула в сторону переулка. Но острая боль в ноге заставила ее остановиться.
– С тобой все в порядке? – спросил Сэм, вылезая из машины.
– Да, – простонала она, не в силах скрыть боль, на которую тщетно старалась не обращать внимания. – Догони его! – Нельсен прислонилась к капоту.
Сэм метнулся в переулок. Он не мог разглядеть человека, которого преследовал. И к тому же не понимал, зачем гонится за Джоном Симмонсом, но слепо верил в чутье Нельсен. Он знал, что она отличный полицейский.
Джон едва не потерял голову от ужаса, он не знал, бежать ему или остановиться, но все-таки решил бежать, опасаясь, что его обвинят в нападении на Нельсен и в побеге. Кроме того, он думал о том, что о Дейве Брайанте никто и не вспомнит, если сегодня ночью он лично не попытается докопаться до истины, пробравшись в его офис. Так что пока он должен бежать со всех ног, а объяснения и извинения оставит на потом, когда получит доказательства причастности Брайанта к исчезновению Дженни.
Джон выскочил из переулка и побежал направо. Он понятия не имел, куда направляется, но через несколько ярдов ему представился выбор – повернуть налево или направо. Он ринулся налево и вскоре выбежал на правую сторону шоссе в двадцати ярдах от того места, где видел Нельсен. Он петлял по дорогам, не оглядываясь. Джон не заметил, как Сэм Кук отстал от него. Набредя на ряды небольших сельских магазинчиков, он наконец остановился, окончательно выбившись из сил. И лишь тогда осмелился оглянуться.
За магазинчиками раскинулся парк. Он вошел внутрь и прошел в другой конец по узкой дорожке.
Убежище. Ему необходимо найти убежище. Время пришло, решил он.
Глава 19
Через десять минут на место происшествия прибыло подкрепление. Как только Нельсен стало известно, что Джон Симмонс – основной подозреваемый в нападении на нее и в побеге с места преступления и как только ее проинформировали, что он скрылся из больницы, она приказала оцепить территорию и направила на поиски Джона Симмонса четыре отряда полицейских.
Джон Симмонс тем временем продолжал торопливо двигаться вперед в поисках надежного убежища. Он понимал, что должен держаться как можно дальше от полицейских, и хотел найти такое убежище, где его никто не отыщет.
Нельсен разбередила раненое бедро, и боль, пронзавшая ее тело, стала невыносимой. Отдавая приказы полицейским и посылая их на поиски Джона Симмонса, она по-прежнему стояла, прислонившись к капоту машины. Раздав указания, она уставилась на карту местности, пытаясь определить точку, куда, по ее мнению, мог отправиться Джон Симмонс, но у нее ничего не получалось. Сэм стоял рядом.
Заметив невдалеке супермаркет, Джон решил зай ти внутрь. Он долго рыскал по переулкам, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но ему ничего толкового не приходило в голову. Однако он точно знал, что ему необходимо остаться на свободе по крайней мере еще на протяжении следующих шести часов. Через четыре часа стемнеет, и тогда он сможет спокойно отправиться к офису Дейва Брайанта. Он поедет на такси, а не доезжая до места, выйдет из машины и пойдет пешком. Так что ему надо было просто подождать.
Как только прибыла группа поддержки, детектив Морган не оставлял Нельсен в покое. Он выкрикивал в трубку указания и заявил, чтобы она не возвращалась в участок без Симмонса, закованного в наручники.
Направляясь к выходу, Джон неожиданно обратил внимание на вывеску «Туалеты». Он замер на месте. Кому придет в голову искать его здесь, подумал он.
И он решил запереться в туалете, пока не придет время ехать в город. Он купил еще одну бутылку воды, сэндвич и пачку свежих газет. Необходимо воспользоваться моментом и попытаться раскопать новые подробности, связанные с похищениями.
Нельсен огрызалась на Сэма каждый раз, когда тот пытался с ней заговорить. Она держала связь по рации с другими офицерами, которые искали Джона Симмонса, и обращалась к ним слишком часто, чем вызывала всеобщее недовольство. Она заявила Сэму, что они тоже присоединятся к поискам. Они уселись в машину и принялись объезжать территорию.
Джон заперся в одной из трех кабинок. К счастью, здесь пахло не так отвратительно, как в других туалетах. Его живот урчал от голода, когда он с жадностью поедал свой сэндвич. Затем раскрыл первую газету. У него впереди еще уйма времени.
Час назад Нельсен окончательно отказалась от поисков. Она поручила одному из офицеров, если потребуется, караулить у дома Джона Симмонса всю ночь напролет.
Теперь она сидела у себя за столом, перебирая документы и пытаясь выяснить, каким будет ее следующий шаг. Она решила вызвать на себя ярость Моргана, вернувшись в участок, но к тому времени, когда здесь появилась, он, видимо, посчитал свой рабочий день законченным и, скорее всего, отправился играть в гольф.
Ее тело по-прежнему сковывала боль, и она чувствовала себя совершенно разбитой. Ей сказали, чтобы она отправилась домой и отдохнула, но Нельсен не могла себе этого позволить.
Ее раздражение росло с каждой минутой. Она чувствовала, что все валится из рук, тогда как от нее ждали успеха. Успеха в деле Дженни Майклз, кем бы та ни оказалась, если вообще существовала; успеха в поисках Джона Симмонса, где бы его ни носили черти; в деле пропавших женщин и в поисках убийцы; в поисках тел, которые пока так и не нашли. И еще она должна непременно угодить Моргану. И докопаться до правды.
Сэм Кук сидел за своим столом, не сводя с нее глаз. Он видел, как она измучена. Подумал, что Кейт необычно привлекательна, но понимал, что Нельсен никогда не воспримет всерьез его комплименты. Сэм перевел взгляд на бумаги, разложенные на столе.
– Ты в порядке? – спросил он, понимая, что его настойчивый взгляд только еще больше ее разозлит.
– Устала, как никогда, – откликнулась она.
Нельсен не повернула голову, когда он сказал:
– Ты, наконец, сумеешь забыть об этом?
Она некоторое время помолчала, прежде чем ответить.
– О чем об этом? – Кейт притворилась, что не понимает его.
– Ты не можешь постоянно рассчитывать исключительно на себя и сама это знаешь. Ты должна открыться окружающим. Должна научиться снова доверять нам. Мы можем помочь тебе, понимаешь?
– Доверять? – Она метнула на него презрительный взгляд. – Только не говори мне о доверии. Я уже доверяла когда-то, помнишь? Доверяла этому негодяю Уэлдону. Он сидел как раз там, где сейчас сидишь ты. Я доверяла ему, и ты знаешь, куда меня завело это чертово доверие. Поэтому никаких чертовых благодарностей.
– Это было очень давно, Кейт. Четыре года назад. Я не подведу тебя, как он.
– Не подведешь меня? Послушай… Лучше не зли меня. – Кейт вдруг почувствовала, как слезы закипают в глазах. Она ни за что не хотела показывать свою слабость. – Послушай, я не хочу разговаривать. У меня полно работы.
Четыре года. Неужели столько времени прошло? А кажется, все произошло только вчера, подумала Нельсен, постепенно успокаиваясь.
Последний день ноября. Констебль Кейт Нельсен, всего полгода прослужившая в полиции, и сержант Рэй Уэлдон, тот, кто сумел завоевать ее доверие, по вине которого она больше не доверяла не только сержантам, но никому вообще, выехали из участка, чтобы схватить серийного насильника. Нельсен, которая в то время уделяла своей внешности, пожалуй, слишком много внимания, должна была стать наживкой, поскольку идеально подходила на эту роль. Уэлдон должен был ждать и наблюдать. А затем неожиданно появиться перед негодяем. Насильник будет арестован, преступления прекратятся. Преступник, Майк Бутчер, окажется в тюрьме и понесет заслуженное наказание. Все очень просто.
Но на деле все оказалось совсем не так.
Майк Бутчер изнасиловал семь женщин за последние семь месяцев. Для преступления он всегда выбирал последний день месяца. Своих жертв он находил на сайте знакомств в Интернете. Компьютерные исследования, анализ и сравнения позволили Уэлдону и его команде выделить двоих потенциальных подозреваемых – двух мужчин, с которыми общались все жертвы.
Амбициозной и безрассудно смелой Нельсен невероятно хотелось произвести впечатление на руководство, и она предложила разместить свои данные на сайте, добровольно соглашаясь стать последней жертвой Майка Бутчера.
Первое свидание, назначенное с неким Дейвом Мортимером, ни к чему не привело, если не считать того, что Нельсен решила избавиться от своей охраны. Этот Мортимер оказался миролюбивым и приятным человеком, и как только Нельсен поняла, что он не тот, кого она искала, с удовольствием решила пообщаться с ним. Она была свободна и не видела в их отношениях ничего предосудительного.
И вот, наконец, они вышли на след Майка Бутчера. Свидание было назначено в ночном клубе «Ла Руж» в последний день месяца. И они непременно возьмут его. Уэлдон лично следил за Нельсен, а на парковке, в качестве подкрепления, находились две машины, в которых притаились несколько полицейских, дожидающихся сигнала к началу захвата.
Опоздав на целых двадцать минут, Майк Бутчер появился в тот момент, когда Нельсен уже отчаялась его увидеть, решив, что он каким-то образом пронюхал про западню или же у него просто поменялись планы.
Это оказался высокий, на первый взгляд абсолютно безобидный человек. У него были стриженные ежиком темные волосы и бородка-эспаньолка. Узкие глаза и чересчур крупный кадык, словно он проглотил небольшой шарик. Он ничего не принес ей в подарок, в отличие от Дейва Мортимера, любезно подарившего ей букет цветов. Не стал вести с ней дружеских бесед и ни разу не улыбнулся. Он много говорил о сексе: о том, что ему нравилось, пытался угадать, что нравилось ей, рассказывал, что он уже пробовал и что хотел бы попробовать. Он не задавал ей никаких вопросов, просто говорил сам и ни капельки не интересовался, хорошо ей с ним или нет. На самом деле ей вскоре все это наскучило и стало вызывать раздражение.
Его монолог продолжался чуть больше часа. Все это время сержант Рэй Уэлдон должен был наблюдать, выжидая, когда можно будет начать захват. Но ему, как и Нельсен, стало скучно. Его внимание привлекла хорошенькая блондинка, и именно за ней он и принялся наблюдать. И хотя Уэлдон находился всего в нескольких метрах от Нельсен и сумасшедшего насильника, он не заметил, как они встали, направились в сторону туалетов и вышли через черный ход. А неопытная Кейт Нельсен, слепо доверявшая своему старшему и более мудрому коллеге, и не догадывалась, что Уэлдон даже не заметил, как они ушли из клуба. Не догадывалась она и о том, что это ошибочное доверие вскоре круто изменит ее жизнь.
Уэлдон уже пять минут целовался взасос с симпатичной блондинкой, как вдруг неожиданно вспомнил, ради чего оказался здесь, и обвел взглядом зал в поисках Кейт Нельсен и Майка Бутчера. Но их нигде не было видно, и его захлестнула безумная паника.
Парочка вошла во двор, разделенный на две части, где располагались мусорные контейнеры и сюда же подъезжали машины, доставляющие в ночной клуб еду и напитки. Это был участок примерно десять на десять метров с воротами в дальнем конце, а дальше, за дорогой, круто уходящей влево, виднелся небольшой лесок. В небе висела луна, высокие деревья, раскачивающиеся на пронзительном ветру, четкими силуэтами вырисовывались на фоне темного неба.
Майк Бутчер отвел свою последнюю добычу на другую сторону двора, помог перебраться через забор. Теперь они шли по траве. До леса оставалось всего несколько метров. Напряжение, поначалу охватившее Нельсен, сменилось безумным страхом. Ей отчаянно хотелось бросить взгляд через плечо, увидеть, что она не одна, и это представление скоро закончится, и ей помогут, но понимала, что не может себе этого позволить, потому что провалит задание.
Едва они вошли в лес, как он обхватил ее за шею, сбил с ног и повалил на землю. Торопливо вытащив что-то из кармана, прижал какую-то ткань к ее лицу, и она почувствовала, что теряет сознание.
Кейт очнулась лишь пятнадцать минут спустя, не в силах понять, что происходит. Она была напугана и чувствовала, как ноет все ее тело.
Уэлдон все-таки нашел их, но лишь после того, как Майк Бутчер уже начал насиловать Нельсен. Он сорвал с нее юбку, разорвал на груди блузку, засунул ей в рот чулки и вошел в нее. Никто не знает, сколько именно это продолжалось. Но каждая секунда была длиннее жизни.
После медицинского освидетельствования Нельсен дала показания, и ее отправили домой. С того момента она целых одиннадцать месяцев находилась в отпуске. И все это время ей снился один и тот же сон: чулки и ощущение беспомощности. С тех пор у нее больше не было отношений с мужчинами. Теперь она не слишком верила в жизнь, у нее осталась лишь смутная надежда, что, если ей не удалось помочь себе, она сумет помочь кому-нибудь другому. Она больше не доверяла коллегам, особенно мужчинам. Упивалась своим горем и отвращением к самой себе и к своему подразделению, но ей удалось избавиться от жалости и сострадания, которые поначалу испытывали к ней коллеги. Она вернулась на работу, и хотя к тому времени Уэлдона отстранили от должности и никто не знал, где он находится, Нельсен больше ни с кем не могла наладить дружеские отношения. Ей не удавалось восстановить отношения, которые она с живостью юной и веселой девушки когда-то так хотела создать. И не могла, как и прежде, воспринимать эту работу, из-за которой оказалась в самом эпицентре насилия. Этот краткий миг насилия над ее телом и волей не давал ей спокойно жить дальше.
А затем в силу вступила система инспектора Моргана с его отвращением к этическим нормам и всякого рода жалости, с презрением ко всем подчиненным, к Нельсен, и в особенности к ее чувствам. Это означало, что она не должна больше выделяться из общей массы, не должна ненавидеть окружающих за то, что они отличаются от нее, потому что они такие же люди, как она, – всех их здесь ни в грош не ставили.
Был ли Сэм Кук другим? Нельсен не могла ответить точно.
– Как уже сказала, – добавила она, хотя Сэм продолжал возиться с бумагами, выполнив ее просьбу молчать, – я буду разговаривать с тобой, только когда сама захочу.
Уже почти девять вечера, когда я выхожу из туалета. Мое тело затекло, но, несмотря на усталость, я настроен действовать решительно. Из газет я не узнаю ничего нового, за этот период времени не было новых похищений, и это уже хорошо. Но конечно же в газетах нет ни слова о Дженни, и, по всей вероятности, она все дальше и дальше от меня ускользает.
Эта мысль подталкивает меня вперед, заставляя торопиться. Прежде чем выйти из супермаркета, я покупаю еще одну бутылку воды и шерстяную шапку. Передо мной на остановке такси из машины выходит пара, и я спрашиваю водителя, сможет ли он отвезти меня в Харпенден. Он явно рад представившейся возможности заработать побольше.
В вечернее время дороги почти свободны, и мы добираемся до места меньше чем за двадцать минут. Я попросил водителя высадить меня в самом конце центральной улицы. Натянув на глаза шапку, направился к офису Дейва Брайанта. Здание, где расположен офис, крайнее с правой стороны, стоит вплотную к другим четырем домам. Дорога проходит вдоль его стены. Я иду вперед и, зайдя за здания, обнаруживаю дворик, где находится служебная парковка. Сразу узнаю окно кабинета Дейва Брайанта, но жалюзи опущены, и я ничего не могу разглядеть. С другой стороны дворика выстроились мусорные баки. Подхожу к ним и ищу какой-нибудь тяжелый предмет. Нахожу кусок железной трубы и несу его к окну Дейва Брайанта. «Да провались ты», – думаю я, размахиваюсь и с силой швыряю кусок трубы в окно. Раздается звон разбитого стекла.
Тут же срабатывает сигнализация. Слышится тонкий, свистящий звук. Как глупо, я даже не подумал, что здесь может быть установлена сигнализация. Но и отступать не собираюсь. Если я сейчас сдамся, то все мои жертвы будут напрасны.
По моим расчетам, до прибытия полиции у меня есть всего пять минут. Я снова ударяю в стекло, а затем при помощи куска трубы удаляю осколки стекла, застрявшие в раме. Забираюсь внутрь и спрыгиваю на пол около стола. Все мое тело ноет, но я стремительно бросаюсь к картотечному шкафу и открываю верхний ящик. Достаю кучу бумаг и принимаюсь просматривать их. Я уже незаконно проник сюда и потому небрежно бросаю бумаги на пол, как только понимаю, что для меня они не представляют никакого интереса. Я то и дело поглядываю на дверь, надеясь услышать, как снаружи кто-то подходит к двери. Я вытаскиваю новую кипу бумаг, но у меня слишком мало времени, и я не успеваю все как следует просмотреть и ничего не могу найти.
Я вытаскиваю бумаги уже из третьего ящика. Мне становится трудно дышать. Времени совсем не остается, и я едва бросаю взгляд на документы. Затем подхожу к его столу и пытаюсь открыть ящик. Но он заперт. Я просматриваю бумаги на столе, но снова никаких результатов.
Я распахиваю дверь кабинета и выхожу в приемную. Подхожу к столу секретарши и открываю ящик. Роясь в его глубине, я замечаю в отдалении мигающий синий огонек. Он приближается. Мое сердце бешено стучит, и я замираю на месте. А что, если они зайдут с другой стороны здания? Как мне тогда выйти отсюда?
Решаю выбраться тем же путем, каким и вошел, бросаюсь в кабинет Брайанта и протискиваюсь через окно. Полицейская машина проезжает по улице справа от меня. Вижу слабое голубое свечение.
Я быстро оглядываю внутренний двор. Возможно, стоит спрятаться за мусорными баками. Я бегу к ним.
Машина приближается.
Нет, мусорные баки – плохая идея. Если я спрячусь за ними, а полиция закроет проход, я застряну здесь на долгие часы.
Меня бьет дрожь. И что я здесь делаю? Что я ожидал здесь найти? Фотографию Дженни у него на столе? Он не настолько глуп, чтобы оставить ее там. Нет, это я глупец. И я единственный, кто сейчас совершает преступление. И почему я ничего не рассказал об этом детективу Нельсен?
Прямо передо мной возвышается стена. Я подтаскиваю к стене небольшой бак и забираюсь на крышку. Мои ноги дрожат. Я стою на баке и вижу, как огонек на патрульной машине сворачивает за угол, и тут же прыгаю вниз. Я падаю в колючие кусты и тяжело приземляюсь. Что-то сильно царапает мой подбородок.
Я встаю, превозмогая боль, и бросаюсь прочь со всех ног, услышав, как останавливается подъехавшая к зданию машина, как открываются и захлопываются дверцы. Я бегу слишком быстро, не разбирая дороги, и, споткнувшись, падаю. Но тут же вскакиваю и мчусь дальше.
Я не останавливаюсь до тех пор, пока не добегаю до автобусной остановки, расположенной достаточно далеко от центральной улицы. Я сижу здесь всего несколько минут и, завидев такси, останавливаю его и залезаю внутрь.
Глава 20
На следующее утро, желая подышать свежим воздухом и отчаянно пытаясь собраться с мыслями, я беру такси и еду в парк, раскинувшийся на холме рядом с собором. Я так и не смог позвонить детективу Нельсен, просто не знаю, что ей сказать. Господи, ведь меня разыскивают. Вчера я не вернулся домой, зная, что полиция наверняка будет поджидать меня у дверей, отправился в супермаркет, зная, что он открыт круглосуточно, купил новую одежду и дезодорант и перекусил в кафе. Чуть позже снова вернулся в туалет. Ночью я дремал, просыпаясь каждые несколько минут, и теперь чувствовал себя абсолютно обессиленным, тело отказывалось мне повиноваться.
Первым делом я отправился в центр города, в офис фирмы, занимающейся арендой машин, и на три дня взял напрокат «ситроен-саксо». Поскольку домой я не возвращался, у меня не было возможности выяснить вопросы, связанные со страховкой моей «мазды». С этим все сложно. И поскольку я сбежал из больницы, у меня не было возможности узнать, что делать с машиной. Я понятия не имею, где она находится. Возможно, сотрудник страховой компании хотел меня увидеть.
Приехав в парк, я некоторое время прогуливался по старинному кладбищу, мимо древних безымянных надгробий, на которых время безжалостно стерло все надписи. Я размышлял о том, что мне теперь стоит предпринять, чтобы сдвинуть поиски Дженни с мертвой точки, как добраться до нее, какие версии выдвигать. Я прекрасно понимаю, что следует позвонить детективу Нельсен, но не знаю, что сказать. Я не сбивал вас? Я вломился в офис Дейва Брайанта, но ничего этим не добился?
Я не нашел никаких доказательств в офисе юрисконсульта, не имел понятия, кто сбил Нельсен и где сейчас находится Дженни, и чувствую, что все перемешивается у меня в голове. Я могу думать лишь о вопросах, но ответов на них не знаю.
В парке нечем больше заняться, только сидеть на траве. Она все еще сырая. Поднимаясь, я чувствую, что на моих джинсах отпечатались влажные следы. Иду по тропинке, спускаюсь с холма, поворачиваю направо и прохожу мимо паба, пересекаю небольшой мост и оказываюсь около озера. У него довольно странная, асимметричная форма, и его можно обойти со всех сторон. Сбоку раскинулось озерцо поменьше, и здесь повсюду плещутся лебеди, гуси и утки. Они подходят ко мне небольшими группами, надеясь, что я, еще один незнакомец, случайно оказавшийся в этих краях, пришел к озеру лишь для того, чтобы угостить их хлебом. Но это не так. У меня с собой ничего нет. Ни хлеба, ни планов.
Я медленно бреду по берегу озера. Чтобы полностью обойти его, мне понадобилось пятнадцать минут, и когда я возвращаюсь на мост, на то место, откуда началась моя прогулка, начинаю все с самого начала и вновь бреду вдоль берега. На этот раз, пройдя полпути, я вдруг останавливаюсь и усаживаюсь на скамейку. Я смотрю на воду и по-прежнему думаю только о Дженни. Что делать и как найти ее? Никогда прежде я не чувствовал себя таким беспомощным, никогда мир вокруг не казался таким безнадежным и полным отчаяния. Никогда. Я не пожелаю такого никому, даже злейшему врагу.
Прошло около часа, когда я поднялся со скамейки, перестав смотреть на птиц, дерущихся из-за еды, издающих резкие крики то ли радости, то ли презрения к поверженному сопернику. Я собираюсь еще раз обойти озеро. Прохожу всего несколько шагов, и в этот момент слышу шум у себя за спиной и отхожу в сторону, чтобы пропустить бегущую по дорожке группу женщин. Их пять, одна бежит впереди, остальные – следом за ней, плечом к плечу, парами. На них короткие майки и короткие обтягивающие шорты. И кроссовки. Они бегут трусцой. Стройная, темноволосая женщина, бегущая впереди, подбадривает тех, кто следует за ней.
Судя по всему, это их тренер.
И в этот момент меня осеняет. Точно. Тренер. Физические упражнения.
Дженни рассказывала о какой-то спортивной группе, которую посещала в центре досуга. Группа – это много людей, и среди этого множества наверняка можно найти того, кто хорошо знаком с Дженни, того, кто смог бы предоставить мне важную информацию, у кого мог бы найтись ключ к разгадке всего происходящего с нами.
Я начинаю постепенно набирать скорость. Бегу трусцой обратно к машине. С каждым шагом мой бег становится все стремительнее. Несмотря на боль. Это бег человека, окрыленного надеждой. Надеждой, что еще не все потеряно.
Я не знаю, какую спортивную группу посещала Дженни, в какие дни и в какое время. Но точно знаю, что это была группа по бегу на длинные дистанции, и делаю предположение, что есть только одна такая группа.
Как же я ошибаюсь.
– Мне необходимо поговорить с тренером группы по бегу на длинные дистанции, – говорю я девушке, сидящей в приемной центра досуга. Я с трудом перевожу дух после того, как, выскочив из машины, мчался сюда сломя голову, мне делается неловко из-за своей плохой спортивной формы, напоминающей о себе одышкой и резкой болью под ребрами. Секретарша еще совсем подросток, прыщавая девчонка с каштановыми сальными волосами, собранными в хвост, и в очках.
– И какая именно группа вас интересует? – спрашивает она.
Я мгновенно сникаю, чувствуя, как начинает ускользать хрупкая надежда на успех.
– А сколько их здесь? – интересуюсь я.
– Три.
– И когда они тренируются?
– Есть утренняя группа, дневная и группа для тех, кто может тренироваться только по вечерам. Все они занимаются три раза в неделю. Но не по выходным.
Дженни работает. Или, по крайней мере, я так думал.
– Меня интересует группа, которая тренируется по вечерам, – с воодушевлением отвечаю я. – Да, по вечерам. Вы не можете позвать тренера?
– Нет, не могу, – говорит она, качая головой. – Тренер не приходит раньше двух.
– Но мне придется ждать целых два часа, – разочарованно отвечаю я. – Могу я как-нибудь связаться с ней? Возможно, у вас есть номер ее телефона?
– С ним, – поправляет она меня. – И нет, у меня нет его номера. Ничем не могу помочь.
Я отворачиваюсь от нее и бормочу себе под нос ругательство. Черт, мне что-то совсем не везет.
– А могу я узнать, зачем вам это? – спрашивает она, привлекая мое внимание.
– Все дело в членстве, – говорю я, оборачиваясь к ней.
– Простите?
– В членстве. Я хочу узнать, каждый ли человек в группе должен сначала стать членом спортивного центра?
– Нет, но большинство людей становятся членами центра с самого начала. Но вы можете платить за каждое занятие. Некоторые так и поступают. Но гораздо выгоднее сразу оплатить годовой абонемент.
– Отлично, – говорю я, быстро прикидывая, как приступить к обсуждению волнующего меня вопроса, как заставить ее помочь мне. – Послушайте, мне нужна ваша помощь. Я попал в ужасную ситуацию. Я отчаянно, больше всего на свете, хочу найти одного человека. Это моя невеста, она пропала. Мне необходимо знать, была ли она членом этого спортивного центра. Оставила ли она другие контактные данные, кроме тех, что уже устарели.
Она пытается ответить, уже качая головой, но я прерываю ее:
– Возможно, это вопрос жизни и смерти. Прошу вас. Я не преувеличиваю. Полиция уже ищет ее, а я схожу с ума от беспокойства. Я должен как-то помочь в поисках. Вы только представьте, что самый дорогой вам человек вдруг исчезает безо всяких объяснений. Вы бы почувствовали себя… абсолютно беспомощной. Я прошу вас всего лишь посмотреть ее имя, мне необходимо знать, была ли она членом этого центра. Только и всего. Больше я пока ничего не требую мне сообщать, – лгу я. Конечно, это абсолютная ложь, стоит ей сказать, что Дженни – член этого центра, и я кинусь к компьютеру и сам выужу из него всю информацию. Я смогу узнать все, что мне необходимо, прежде чем меня оттащат от этого компьютера. Это займет всего несколько секунд. За последние несколько дней я убедился, что просьбы ни к чему не приводят. Необходимо пользоваться преимуществом ситуации и брать то, что тебе необходимо, пока тебя не лишили этого преимущества. – Просто скажите: да или нет. Это все, клянусь. Просто скажите, является ли Дженни Майклз членом вашего центра? Да или нет, только и всего. – Я снова повторяю. – Клянусь.
Она смотрит на экран компьютера, закусив губу.
Я еще раз ласково повторяю:
– Я вам клянусь.
Она оглядывается по сторонам. Никого. Смягчившись, начинает печатать имя. У меня вырывается вздох облегчения. Я слежу, как ее пальцы перемещаются по клавишам. Затем она нажимает enter.
Я сразу вижу по ее глазам: на экране – Дженни.
Дженни.
Я вцепляюсь в монитор и разворачиваю его экраном к себе. Секретарша визжит. Не обращая на нее внимания, я медленно наклоняюсь к компьютеру.
Дженни. Я вижу ее имя в верхней части экрана.
Я склоняюсь над конторкой и хватаю мышь. Секретарша пятится назад. Я начинаю листать документ.
Секретарша сжимается и продолжает пятиться от меня.
Я не свожу глаз с экрана. Передо мной высвечивается незнакомый адрес, незнакомый номер мобильного и фотография. Фотография женщины. И эту женщину я уже видел раньше.
Нет!
Это не Дженни. Не моя Дженни.
Женщина на фотографии, Дженни Майклз… секретарша из офиса Дейва Брайанта.
Я замираю на месте, чувствуя, как все мое тело сковывает ледяной холод. По спине бегут мурашки. Какого черта? Как эта женщина могла ею оказаться? Что натворил этот Дейв Брайант?
Я понятия не имею, что творится вокруг меня. Я вижу лишь женщину на фотографии, лет сорока, со светлыми вьющимися волосами и крупным носом. Больше до моего сознания ничего не доходит. Я не замечаю секретаршу спортивного центра, которая подходит ко мне и хватает телефонную трубку. Слышу шаги у себя за спиной. Кажется, снова повторяется история, произошедшая в полицейском участке несколько дней назад.
Кто-то касается моего плеча, я слышу мужской голос и киваю. Зачем, я и сам не знаю. Я всего лишь киваю этому голосу.
Мужчина подводит меня к креслам напротив стола секретарши. Мы садимся, но я по-прежнему не вижу его. Вижу лишь Дженни Майклз. Но это не совсем Дженни Майклз. Я вижу просто незнакомое лицо.
А затем еще одно незнакомое лицо – мужчина напротив меня, начинает вырисовываться передо мной, наклоняясь все ближе и ближе.
– Что? – спрашиваю я его.
– Сэр, что вам нужно?
– Дженни, – говорю я, но мой ответ не имеет для него ровно никакого смысла, и в его глазах отражается удивление.
– Что вам нужно, сэр?
– Это не она, – говорю я. В глубине души понимаю, что должен взять себя в руки. Пытаюсь, качаю головой. Но у меня не получается.
Я не думаю о том, что скажу в следующий момент. Не задумываюсь о последствиях. Меня накрывает отчаяние. Я смотрю ему прямо в глаза.
– Сержант Кейт Нельсен. Мне нужна сержант уголовной полиции Кейт Нельсен.
Он не двигается с места.
– Прошу вас. – Она может арестовать меня. Но мне уже все равно. Она очень нужна мне.
Когда он по-прежнему не реагирует на мою просьбу, я повышаю голос: «Пожалуйста!» А затем кричу во весь голос: «Пожалуйста!»
Глава 21
Она стоит в десяти метрах от меня, уперев руки в бока, и разговаривает с менеджером. У нее за спиной мужчина, которого я раньше не видел. Он молчит.
Читать бесплатно другие книги:
