Оплата – наличными Чейз Джеймс

Глава 7

– Нам лучше свалить, пока не поздно, – сказал я.

Делла взяла сигарету, прикурила и с преувеличенной осторожностью положила зажигалку. Девушка лежала на тахте у окна. Жалюзи были опущены, и в комнате стоял уютный полумрак. С пляжа доносились голоса и смех. На песке собралась изрядная толпа, но никто не купался. Ленч только что закончился.

Делла сняла платье; на ней был синий шелковый пеньюар. На ее лице застыло холодное, задумчивое выражение, она жадно затягивалась сигаретой и выпускала в потолок длинную струю дыма.

Я стоял посреди комнаты, сунув руки в карманы брюк; я нервничал и пристально смотрел на Деллу. Она медленно повернула голову и посмотрела на меня.

– Боишься, Джонни? – спросила она, приподняв брови.

– Не это главное, – ответил я. – Главное – знать, когда ты провалился. Мы разыграли нашу лучшую карту. А он ее побил. Я ничего не смыслю в бухгалтерии, но дело не в этом. Если бы даже я смог разобраться в балансовом отчете, мы бы все равно не получили доступа к деньгам резервного фонда. Я сразу понял, что твоя идея плоха. С чего ты взяла, что он отдаст ключи?

Она посмотрела на свою сигарету, стряхнула на пол пепел и украдкой улыбнулась:

– Ты хочешь сбежать?

– У нас нет выбора. Неужели ты не видишь? Все, что ему надо сделать, – это позвонить Голленгеймеру и попросить его описать Рикку. Тут мы и попались.

– Эта возможность всегда существовала. Конечно, я об этом подумала.

Я пристально посмотрел на нее:

– Да?

– Я сразу решила, что он, скорее всего, позвонит Голленгеймеру. Ник не дурак.

Я подошел поближе и встал у изножья дивана:

– И что ты можешь предложить? Что мы станем делать, когда он узнает, что я не Рикка? Наверное, сейчас он уже знает.

– Давай не будем об этом беспокоиться. Надо подумать о более важных вещах.

– Мне больше не о чем думать. Представь, Райзнер расскажет все Хейму. Тогда мы попадем в тюрьму из-за Вертхэма.

– Бедный Джонни, – сказала она и рассмеялась. – Что ты засуетился? Неужели ты не понимаешь, что Райзнеру не меньше, чем нам, интересно, чтобы никто не узнал про смерть Пола? Когда королевство лишается короля, всегда найдется чем поживиться. Зоя, Итта, Хейм и Рикка – особенно Рикка – не собираются стоять в сторонке и смотреть, как Райзнер берет дело в свои руки, и он это понимает. Райзнер не меньше нас будет стараться, чтобы никто не узнал о смерти Пола – до тех пор, пока не приберет к своим рукам казино. Он ничего не скажет Хейму. И никому не скажет. Теперь ты понимаешь, что нам особо не о чем беспокоиться?

Я сел на диван. Об этом я не подумал.

– Этот парень очень опасен, – сказал я. – Хорошо, допустим, он будет держать рот на замке. А что он сделает с нами?

Делла подняла длинную стройную ногу и стала придирчиво ее разглядывать.

– Скорее всего, пустит нам по пуле в голову, – тихо ответила она. – С его стороны это было бы самым разумным. У него хорошо получается устраивать несчастные случаи. Это тебя не пугает, Джонни?

Пугает? Наверное, но я не собирался этого признавать.

– Ему не удастся.

– Думаешь? На самом деле это легко. С Хеймом он договорится. Ты не представляешь, на что Хейм готов ради денег.

– Но не на убийство. Не станешь же ты говорить, что он будет покрывать убийство?

– Я не говорила про убийство. Я говорила про несчастный случай.

Я поднялся и начал ходить по комнате.

– Что ты задумала, Делла? Ты весь день на что-то намекаешь. Говори.

– Я ни на что не намекала. Я показывала тебе королевство, которое ты мог бы унаследовать. Разве тебе не приходило в голову, что казино и притоны на Бэй-стрит можно получить просто так? Тебе и мне? Неужели ты этого не понимаешь?

– Нет. К чему ты клонишь? – Увидев сосредоточенное выражение на ее лице, я вдруг почувствовал, как у меня пересохло во рту.

– Джонни, если я стану тебе помогать, ты вполне справишься – будешь заправлять здесь всем. Мы можем нажить себе целое состояние.

– Неужели ты думаешь, что я такой дурак и не понимаю – Райзнер не позволит нам добраться до денег резерва! – разозлился я. – Но ведь ты предлагала именно это? И за этим привезла меня сюда!

– Да, это то, что я тебе говорила, – сказала она, сбросила ноги с дивана и встала. – Я хотела, чтобы ты все увидел сам. То, что я тебе предлагала, – просто приманка, чтобы привезти тебя сюда. Ну, теперь ты все посмотрел. Неужели тебе не хочется взять все это? Ты ведь можешь. Можешь, если хватит духу.

Я прикурил. Руки у меня дрожали – не знаю, от возбуждения или от страха.

– Значит, никакого полумиллиона?

– Конечно, эти деньги есть. Они нам достанутся вместе с казино, но мы не сможем взять и вынести их отсюда. Бери казино, и резерв тоже достанется тебе.

– А Райзнер? Что он станет делать? Приветствовать меня с распростертыми объятиями? Почистит для меня стул за столом в своем офисе? Минуту назад ты говорила, что он может и застрелить меня.

– Я сказала, если у тебя хватит духу, Джонни. С Райзнером должен произойти несчастный случай…

Ну вот, слово вылетело. В глубине души я уже подозревал, к чему все идет. На это указывали ее разговоры утром, но я отказывался верить своим подозрениям. А теперь карты на столе.

Я погасил сигарету, не глядя на Деллу.

– Избавься от Райзнера, – продолжала она так спокойно, будто говорила о погоде, – тогда и казино, и Бэй-стрит сами упадут тебе в руки. К тому времени, когда попытается встрять Рикка, будет уже поздно. Как только мы получим бухгалтерские документы и деньги резерва, нам надо заключить сделку. В Линкольн-Бич будем заправлять мы. Рикка может оставаться в Лос-Анджелесе, а Левински – в Париже. У нас будет все, что нужно для жизни. – Она придвинулась ко мне поближе, положила руки мне на плечи и заглянула в глаза. – Как ты поступишь, Джонни?

Я уже знал, как поступлю. Она сделала ошибку, но еще не знала об этом. Делла была уверена, что крючок, на который она меня поймала, сидит крепко, но тут девушка ошибалась. Конечно, идея заполучить такое местечко очень мне понравилась, но не такой ценой!

– Ты говоришь про несчастный случай, – сказал я. – Но это будет не несчастный случай – это будет убийство.

Она продолжала смотреть на меня – ее лицо словно вырезали из гранита.

– Либо ты, либо он, Джонни. Как только он узнает, что ты не Рикка, – кинется за тобой с пистолетом. Тебе надо успеть первому. Это не убийство, а самозащита.

Я покачал головой:

– Давай не будем обманывать сами себя. Это убийство.

Она отошла от меня к окну.

– Это то, что мы скажем Хейму, – произнесла она, поворачиваясь ко мне. – Райзнер запустил руку в деньги казино. Мы приехали, чтобы проверить документы. Ник был пойман с поличным и понял это. Для него не осталось выхода, и что он сделал? Он подошел к окну в своем кабинете и сделал еще один шаг. Его обнаружили на террасе со сломанной шеей.

– Думаешь, Хейм в это поверит? Райзнер не похож на тех, кто может совершить самоубийство.

– Ему придется поверить. Нам это обойдется недешево, но он поверит. Подумай сам, Джонни. Казино будет твоим, если у тебя хватит смелости взять его. Все, что тебе надо, – это подтолкнуть Райзнера. Это ведь немного, не так ли?

– Это убийство. Я не собираюсь его совершать. Мне нет дела до того, сколько в результате я получу. Это убийство.

– Иди сюда, – сказала она. – Ты ведь любишь меня, правда?

Она села на диван и протянула ко мне руки.

Я не пошевелился.

– Оставим любовь в стороне, – ответил я. – Послушай, может, я лишь третьеразрядный боксер, но надеюсь, что все же не кретин. Ты все это придумала за полминуты, когда узнала, что Вертхэм мертв, не так ли? Ты знала, что, если не избавишься от Райзнера, у тебя ничего не получится. Кто-то должен его убить, и ты выбрала меня. Ты решила, что стоит лишь показать, чем он владеет, дать мне машину, прибавить себя – и я кинусь совершать убийство. Ты ошиблась. Мне остается надеяться, что ты просто не представляешь, что это такое – совершить убийство. С ним придется жить всю жизнь. Может, ты об этом еще не задумывалась. Надеюсь. Даже если договоримся с Хеймом, остаемся еще мы сами. То и дело будем вспоминать о том, что мы убили Райзнера, и эта мысль будет отравлять нам всю радость, какую могло бы принести казино. Мы не можем быть уверены, что Хейм всегда будет молчать. Он будет держать нас в кулаке до конца наших дней. Со временем ему захочется иметь все больше денег и больше власти над нами. Потом ему самому захочется управлять казино. Может быть, он даже пойдет на сделку с тобой. Повесит убийство на меня и займет мое место. Нет уж, не хочу я встревать в такое дело. Я не такой дурак. Только не убийство! Я не стану этим заниматься – ни ради тебя, ни ради казино, ни ради всех денег в Линкольн-Бич!

Она сидела неподвижно, глядя на меня, – лицо ее ничего не выражало, а в глазах плясало пламя.

– Ты и сам в это не веришь, Джонни, – сказала она, поднимаясь. – Это неправда.

Делла подошла и взяла меня за руки, заглянув в глаза:

– Ведь я люблю тебя. Ни по какой другой причине я бы не осталась с тобой – я просто люблю тебя. Вчера я не смогла устоять перед тобой. Я знала, что это опасно. Я понимала, что мы рискуем разрушить наши собственные планы, но не смогла тебе отказать. – Ее руки обвили мою шею. – О, милый, ты сводишь меня с ума. У меня никогда ничего подобного ни с кем не было! Поверь мне! Я знаю, что ты прав. Но что нам делать? – Она цеплялась за меня, приближала свое лицо к моему. – Если мы не покончим с ним, он покончит с нами. Неужели ты не понимаешь? У нас ничего не будет. Нам повезет, если мы выберемся отсюда живыми. Или он, или мы, Джонни, ты должен это понять!

Я начал что-то говорить, но она закрыла мои губы своими, и я почувствовал во рту ее дыхание. Так мы стояли довольно долго – сердце у меня гулко билось, и кровь стучала в висках.

– Джонни…

Она прижалась ко мне. Ее глаза были закрыты. Кроме нас, никого нет во всем мире. Остальное – Райзнер, казино, деньги, убийство – просто страшный сон, от которого я очнулся.

Мои пальцы погрузились в плотное, упругое место над ее бедрами. Она тихо застонала и шире раскрыла рот.

– Ну, хватит, – раздался у двери тихий голос Райзнера. – В другой раз этим займетесь.

Я вздрогнул и застыл, а Делла вскрикнула и оторвалась от меня. Ее лицо приобрело ледяной, бело-голубоватый оттенок. Я обернулся.

Райзнер стоял у порога. На его губах застыла легкая улыбка, а в руке он сжимал пистолет 45-го калибра – огромный, как пушка.

– Не делайте глупых движений, – продолжал он, не повышая голоса. Пистолетом он указал на кресло рядом со мной. – Садись, Фаррар. А вы, миссис Вертхэм, садитесь на тахту. Если кто-то из вас сделает движение, я пристрелю вас обоих, а объяснение придумаю потом.

Делла рухнула на тахту. Она выглядела так, словно собиралась упасть в обморок. Я сел в кресло, чувствуя, как горло у меня сжалось и стало трудно дышать.

– Прекрасно, – сказал Райзнер, сделав еще один шаг в комнату и ногой прикрывая за собой дверь. – Да, вы двое хорошо знаете, как провести время. – Он вышел на середину комнаты. Пистолет смотрел на точку посередине между нами. – Хорошо все обстряпали, да? Неужели вам не пришло в голову, что вчера вечером я могу вернуться и посмотреть, чем вы тут заняты? Представьте мое удивление, когда я обнаружил, что один из домиков пуст. – Он глянул на меня, его глаза блестели. – Что ты сделал с Вертхэмом?

Мы молчали.

– Он мертв? – Райзнер подтянул к себе стул и сел. – Ты убил его?

– Ты что, с ума сошел? – сказала Делла. Голос ее звучал так, словно она говорила стиснув зубы. – Он едет в Париж.

– В ад, ты хотела сказать, – ответил Райзнер. – С чего вы взяли, что сможете провести меня? Как только я тебя увидел, сразу понял – что-то не так. Пол ни за что бы не позволил ни Рикке, ни кому другому ехать с тобой через весь континент из Лос-Анджелеса до Линкольн-Бич без присмотра. Все знают, что ты готова перепихнуться с кем угодно, и Полу это известно так же хорошо, как и мне.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать! – гневно воскликнула Делла.

– Вас в машине было трое – ты, Вертхэм и Фаррар. Один из вас умер, – продолжал Райзнер, положив ногу на ногу. – Этот парень не Рикка, значит, он – Фаррар. Таким образом, мервым оказался Вертхэм. Вся ваша интрига развалилась. Признайся.

– Погоди, Ник. – Делла подалась вперед, уперев стиснутые кулачки между коленями. – Ты, я и Джонни можем заключить сделку. Никто, кроме нас троих, не знает, что Пол погиб. Возьми нас в долю на половину дохода, и мы все сделаем. Теперь, когда Пола нет, тебе понадобится помощь. Ты знаешь, я многому у него научилась. Я смогу быть тебе полезной, Ник.

Райзнер, кажется, удивился. Он повернулся ко мне:

– А этот нам зачем? Почему я должен с ним делиться?

– Посмотри на него, – сказала Делла. – Разве ты не думаешь, что он может отпугнуть Рикку? Он хороший стрелок и боксер. Кто-то типа его обязательно потребуется, когда новость начнет расползаться.

Я сидел не шевелясь, удивленный не меньше Райзнера.

– А если я не захочу делиться? – тихо спросил Ник. – Что тогда?

Делла облизала губы. Она была по-прежнему очень бледна, но уже взяла себя в руки. Делла поставила последний доллар. Стоило только глянуть на нее, чтобы понять это. Она бросила на стол короля, которого побить можно только тузом, но она не знала, есть ли туз у Райзнера.

– Тогда мы все расскажем, Ник. Мы расскажем Хейму, Рикке, Итте и Зое, и пусть они тоже отхватят себе по куску. Думаю, со всеми тебе не справиться.

Райзнер улыбнулся:

– Значит, он действительно умер. Так-так, это лучшая новость, что я слышал за тридцать восемь лет жизни. Пол умер, а? И как удачно! Это то, о чем я молился.

Делла положила руку на красно-желтую подушечку, лежавшую рядом с ней на диване. Она стиснула ее, и на бледном лице появилась улыбка.

– Его выбросило из машины, когда мы столкнулись, – сказала она. – Он сломал шею.

– Это ты так говоришь, – возразил, улыбаясь, Райзнер. – А что, если вы двое убили его? Вам не приходило в голову, что я могу повесить на вас обвинение в убийстве и закатать в каталажку? Хейм оформит вас за штуку. У него сейчас туго с деньгами.

Я похолодел.

– Но ведь новость все равно начнет распространяться, – сказала Делла, однако ее лицо застыло.

– Верно, – согласился Райзнер, – но, видимо, ничего с этим не поделаешь. Послушайте, вот как мне все это представляется. Я случайно услышал ваш разговор и понял, что вы убили Пола. Я вошел к вам, а Фаррар вытащил пистолет. Но я его опередил – Хейм знает, что с пушкой я хорошо управляюсь. Тут ты тоже хватаешься за пистолет. Так что вы оба погибаете. Потом я прихожу к Хейму с предложением. Если он обо мне позаботится, то получает кусок от казино. Его даже можно уговорить засадить в камеру Зою и Итту, пока я устраиваю свои дела. Против них выдвинуть обвинение нетрудно. А к тому времени, как Рикка выйдет из запоя, – да, Голленгеймер мне об этом сказал, – окажется, что он уже опоздал вмешаться. Как вам?

– Ты не станешь брать в долю Хейма, – сказала Делла, сдвигаясь к краю тахты. – А то он все приберет к рукам. Ему это понравится, и ты это знаешь.

Райзнер прикусил губу и задумался.

– Может быть, – согласился он. – Но это выход.

– Есть еще один, – тихо сказала Делла.

– Какой?

Она повернулась и посмотрела на меня. Ее взгляд заставил мое сердце забиться.

– Мы можем убить тебя, Ник. Это будет самый лучший выход. Мы как раз об этом говорили, когда ты пришел.

Райзнер продолжал улыбаться, но взгляд у него стал ледяным.

– Да, я все слышал. Поэтому мне больше нравится мой план, и все будет по-моему.

– Нет, если ты не снимешь пушку с предохранителя.

Это была отличная уловка. Даже я посмотрел на его пистолет. Райзнер тоже опустил глаза. Одним быстрым, сильным движением Делла бросила подушку, которую сжимала в руке. Она попала Райзнеру в лицо. Слетев с тахты, Делла вцепилась в правую руку Ника, сжимавшую пистолет, и просунула палец под курок, чтобы Райзнер не мог нажать его.

Я прыгнул из кресла, когда Ник, тихо выругавшись, с трудом вскочил и занес кулак, чтобы оглушить Деллу, всем телом висевшую у него на руке.

Я достал скулу Райзнера ударом правой, который разбил ему челюсть, как паровой молот. Для таких ударов сложение у него было неподходящее. Я почувствовал, как хрустнула кость, когда он отшатнулся, увлекая за собой Деллу. Он врезался в стену, отлетел и начал оседать, когда я добавил ему прямым в голову. Он упал лицом на столик, где стояла большая стеклянная чаша, в которой плавали головки цветущих далий. Чаша разбилась, столик развалился. Вода и цветы разлетелись по всему полу и попали на Деллу.

Она завизжала, когда на нее брызнула вода, но не отпустила пистолет, пока я не схватил ее за руку и не поднял с пола.

Мы стояли рядом, глядя на Райзнера. Он перекатился на спину. Длинный осколок стекла, как кинжал, воткнулся ему в правый глаз. Его рот растянулся, обнажив зубы в оскале боли и страха, а правая щека представляла собой месиво из сломанных костей, выбитых зубов и кровоточащей плоти. Выглядел он ужасно.

Делла придвинулась ко мне. Я слышал, как она дышит, – короткие быстрые вдохи, хрипящие в пересохшем горле.

Мы не двигались. Мы смотрели на Райзнера.

А он был мертв.

Часть четвертая Затмение

Глава 1

В моей голове словно работал кинопроектор, выводя на белый экран памяти все новые и новые образы. Я снова увидел комнату и Деллу в голубом пеньюаре, который распахнулся, открыв ее длинные стройные ноги и красивое тело. Я увидел самого себя: кровь отлила от лица, кулаки сжаты, в душе – тошнота; я знал, что это я убил Райзнера и теперь до могилы буду вспоминать его изуродованное лицо.

– Он мертв, Джонни.

Она тихо вздохнула, шагнула назад, запахнув свой пеньюар, и повернулась ко мне.

Я ничего не говорил. Не мог. Убийство! Конечно, я не хотел убивать его, но убил – и вот он, мертвый, на полу, – значит, это убийство.

– У него кровь течет!

Она побежала в ванную и вернулась с полотенцем, сделав то, что я бы не мог. Взяв за волосы, она подняла голову Райзнера и подложила под нее полотенце.

Когда она встала, на ее руках осталась кровь, и я с ужасом смотрел на алые пятна.

– Джонни!

– Это я убил его!

– Соберись! – резко сказала она. – Никто, кроме нас, об этом не знает. Об этом я молилась.

Я вспомнил, как то же самое сказал Райзнер, когда узнал, что Пол погиб. Ну и молитвы! Хорошая бы вышла из них парочка.

– Но это выплывет наружу, – сказал я. – Нам надо убираться отсюда!

Она подошла ко мне:

– Не будь дураком! Неужели ты не понимаешь – это то, что нам нужно. Все идет по плану! Он умер, и мы можем занять его место. Теперь нас никто не остановит!

Я смотрел на нее. Она победно смотрела на меня. Ее черные глаза сияли, а алые губы слегка приоткрылись. В ее уверенном голосе не было страха – только триумф и едва сдерживаемое возбуждение.

Я схватил ее за руку и встряхнул.

– Это ты дура! – закричал я на нее. – Мы его убили – мы с тобой! Нас поймают! Поймают и посадят! Ты что, надеешься выкрутиться? Не выйдет! Может, на час-другой нам удастся спрятать тело, но потом его все равно найдут…

Она закрыла мне рот ладошкой:

– Сядь, Джонни, и успокойся. Все будет в порядке. Успокойся – вот и все, что тебе надо сейчас сделать. Я знаю, как с этим справиться. Все образуется.

Я сел спиной к телу Райзнера. Да, плохо. Я убил человека. Это похоже на сильный удар в живот.

– Что ты собираешься делать? – выдавил я.

– Посмотри на его лицо. Неужели оно тебе ничего не подсказывает?

Она обошла тахту и остановилась передо мной:

– Может быть, нервы у меня покрепче, чем у тебя, Джонни. Разве куш не стоит таких трудов? Он же хотел пристрелить нас! Ты убил его из самозащиты. Почему ты из-за этого переживаешь?

– Это убийство! Я теперь об этом никогда не забуду, оно отравит мне всю жизнь!

– Через неделю ты вообще забудешь о том, что он существовал. Но если ты не соберешься и не поможешь мне, нас обоих отправят на электрический стул. Ты что, бедный напуганный мальчик, этого не понимаешь?

Я медленно повернулся и посмотрел на тело. Оно представляло ужасное зрелище – из глаза торчит кусок стекла, пол-лица разбито и залито кровью.

Делла наклонилась и осторожно вытащила стекло. Такого ужаса я еще не видел. Я не мог отвести глаза – сидел и смотрел, покрываясь холодным потом.

Она присела на корточки, держа двумя пальчиками осколок стекла, и смотрела на разбитое мертвое лицо, задумчиво сдвинув брови.