33 счастья Хмельницкая Ольга

– Жив, – сказал он, обращаясь к уцелевшим спецназовцам, – раненых надо срочно перевязать, вынести наверх, положить в вертолет и доставить в больницу.

Олег посмотрел в туннель, куда скрылся барионикс.

– За ним! – проговорил Скляров. – За ним!

Олег, Марьяна, Защокин и уцелевшие бойцы помчались вслед за чудовищем, перепрыгнув через наполовину съеденное тело завхоза. Группа ворвалась в небольшую округлую комнату, посреди которой на столе лежали скорлупки яйца. Инфракрасные лампы продолжали работать, освещая все вокруг багровым тусклым светом. Барионикс метнулся к нише в стене и выскользнул из комнаты.

– Уйдет! – воскликнула Марьяна, кидаясь к проему, который в свое время выбила Ева. – Уйдет!

– Боюсь, что уже ушел, – вздохнул Защокин, подходя к стене и выглядывая в туннель.

– Надо преследовать его, – сказал Скляров. – Хотя, скорее всего, бариониксу удастся скрыться. У меня есть информация об этом туннеле, именно по нему наша сотрудница проникла в подземный город. Он очень длинный, извилистый и ведет наружу.

Марьяна тяжело дышала.

– Мы можем расставить ловушки у выхода из этого коридора, – задумался Скляров. – Преследовать барионикса в туннеле невозможно. Я даже не смогу пролезть в этот проем, это может сделать разве что женщина хрупкой комплекции. Хотя у нас есть взрывотехник, и мы можем решить эту проблему.

Пока он думал, как правильно поступить, Филимонова нырнула в отверстие, выбитое в стене. Девушка была готова преследовать чудовище в одиночку, хотя и понимала, что в этом случае ее шансы на то, чтобы убить гаденыша и остаться в живых, невысоки.

– Марьяна! Дорогая! – отчаянно закричал сзади Защокин. – Вернись! Пойдем вместе! Одна ты не справишься!

Академик попытался протиснуться в проем, однако пролезть не смог.

– Сейчас мы расширим проем, – сказал Олег, – я думаю, это будет правильно. Мы попытаемся зажать его одновременно с двух сторон. Возьмите мой второй пистолет, – добавил майор, обращаясь к Защокину. – Вы хоть стрелять-то умеете?

Академик заверил Склярова, что стрелять ему доводилось, хотя и не часто. Тем временем взрывотехник уже обкладывал проем динамитом. Бойцы отошли в сторону. Кто-то споро соединял воедино куски порезанной сети.

– Три, два, один! – скомандовал взрывотехник.

Сверкнула вспышка. Раздался грохот. Когда пыль осела, оказалось, что взрыв, вместо того, чтобы расширить проем, завалил его наглухо.

Манусевич проснулся оттого, что автобус остановился и мимо него стали протискиваться люди. Пару раз сумки чувствительно задели его по голове.

– Понаехали тут, – строго сказала пожилая дама, – мало того, что весь грязный, так еще и проход перегородил!

– Ты думаешь, бомж? – спросила ее подруга, поправляя цветастый платок.

– Конечно. А кто же еще? – насупилась дама. – Хорошо хоть не воняет.

Манусевич с трудом открыл глаза. Все тело болело. Он не знал, найдет ли в себе силы встать, или все запасы в его организме иссякли.

– Это Краснодар? – спросил он.

Женщины не ответили ему, демонстративно отвернувшись и торопясь покинуть транспорт. Манусевич встал. Он сунул руку в нагрудный карман. Подсохшая, но очень грязная и мокрая одежда встала колом, как будто была накрахмаленной. Миша боялся даже предположить, как выглядит его лицо. Пошарив в кармане, физик вытащил кредитную карточку, на которую ему переводили зарплату. Там были деньги – немного, но на гостиницу вполне хватало.

«Сейчас я куда-нибудь поселюсь, вымоюсь и отправлюсь выяснять, как себя чувствуют мои коллеги», – решил Миша.

При мысли об этом его пронзила дрожь.

«Интересно еще, как там яйцо, – подумал он, – дошли ли до цели Марьяна и наш шеф?»

Манусевич подумал об Алене.

«Я отнес ее к шоссе последней, – подумал он, – но в больницу к ней я поеду раньше, чем к другим».

Он покачал головой.

– Нет, – решил Миша, – сначала мне надо узнать, как чувствует себя Бубнов. Ведь все будут меня о нем спрашивать!

Физик был уже у банкомата, когда его внимание привлек киоск со свежей прессой. Манусевич присмотрелся.

«Барионикс смертельно опасен для человечества», – гласил заголовок.

Физик подошел поближе.

«Вскоре все население Краснодарского края будет эвакуировано», – было написано чуть ниже и более мелкими буквами.

Только сейчас Манусевич обратил внимание на то, что люди на улицах в большинстве своем выглядели озабоченными и напряженно хмурили брови.

– Плита не открывается, – закричала Ершова, – я слишком легкая!

– Возьми какой-нибудь камень в руки, – посоветовал Бадмаев.

Ева огляделась.

– Тут нет никаких камней, – воскликнула она, – разве что какого-нибудь идола позаимствовать.

Она подергала одну каменную фигурку, потом другую, но все, казалось, составляли с полом одно целое.

– Ну что бы взять такое тяжелое, а? – вслух размышляла Ершова.

Она подергала еще одного идола, который злобно таращился на Еву выпученными глазами, и вдруг он легко поддался. Фигурка наклонилась. Под ней была небольшая ниша. Внутри что-то белело.

– Это еще что? – удивилась Ершова.

Она встала на колени и попыталась получше рассмотреть содержимое, избегая касаться его руками. Вскоре стало ясно, что это – листы бумаги. Сверху на листах лежал пакетик с чем-то тяжелым.

– Я думаю, – пробормотала Ева, вытаскивая бумагу, – что много веков тому назад финскую офисную бумагу не делали.

Она развернула листы. Они все были исписаны ровным мужским почерком.

«Чей-то дневник, – подумала Ева, – скорее всего, того самого завхоза, который принес в жертву энтомолога, украл яйцо и посадил в камеру Колбасову!».

Ершова быстро просмотрела листы. Помимо записей, там был и план пещер.

– Фантастика, – пробормотала Ева.

Подземный город был намного больше, чем она себе представляла. Она, Виктория и Бадмаев осмотрели только малую толику из необъятных подземных галерей, лабиринтов и чудес. Ершова быстро нашла на плане место, где они в данный момент находились. Выход оказался совсем близко. Ева даже засмеялась – такой простой была разгадка. Потом девушка взяла в руки пакетик.

Там лежал старинный медный ключ. Никаких записей касательно того, для чего он нужен и к какой двери подходит, в записях Иванова не было.

– Ключ от двери комнаты Синей Бороды? – спросила себя девушка.

Она задумалась, потом сунула бумаги и ключ в карман и принялась расшатывать идола, под которым была ниша. Вскоре каменная фигура упала на пол.

– Подойдет, – решила Ершова.

Она доволокла скульптуру до края жертвенника, обхватила идола руками и легла на черный камень.

Раздался щелчок. Плита принялась открываться вниз. Из камеры под жертвенником послышались ликующие крики Виктории, Бадмаева и Анастасии Геннадиевны.

Марьяна нырнула в проход и, пригибаясь, побежала за динозавром. Тот улепетывал вперед. Но, несмотря на то, что чудовище двигалось легко и бесшумно, кое-где на полу по пути его движения оставались пятна крови. Кровь была красная и на вид такая же, как у современных животных.

«Ничего удивительного, – подумала Марьяна, – недавно обнаружили фрагменты кровеносных сосудов и клеток в костях тираннозавра, оказалось, что кровь динозавров почти полностью идентична птичьей».

Пятна становились все меньше. Видимо, раны барионикса затягивались с большой скоростью.

– У него очень хорошо развита регенерация, – пробормотала Филимонова, – он мгновенно восстанавливается после ранений.

Девушка упорно преследовала динозавра, пробираясь вслед за ним по узкому подземному туннелю. Она проверила свой пистолет. Там оставалось два патрона.

– Стрелять надо в глаза. А для этого необходимо подобраться к нему поближе, – решила агент ноль двадцать два.

Она вспомнила, как несколько лет тому назад участвовала в освобождении заложников, захваченных повстанцами из маленькой, но гордой африканской страны. Тогда ей с напарником пришлось неделю идти по пустыне, испытывая острый голод, жажду и боль в обожженной на солнце коже. Операция прошла успешно. Террористы, как оказалось, не подозревали, что существуют люди, которые в состоянии пересечь пустыню и после этого еще и сражаться. После этого Мэри участвовала еще во многих спецоперациях Европола, но гнаться по пещерам за динозавром ей приходилось впервые. Проход то расширялся, что сужался, то уходил вниз, то поднимался наверх. Барионикс бежал вперед. Марьяна торопилась за ним, стараясь не отставать.

«Он не убегает, – подумала Филимонова, – он просто стремится выйти на поверхность. А раз так, то мне необходимо его атаковать».

Но стрелять, пока чудовище не остановилось, Марьяна не могла.

– Всего два патрона. Только в глаза, – проговорила агент.

Внезапно барионикс притормозил. Он остановился перед большим овальным отверстием в полу, в который чуть было не затянуло Еву несколько часов тому назад. Теперь поток грязи иссяк, и черное чрево провала было хорошо видно. Барионикс, казалось, задумался. Он посмотрел вперед, а потом наклонил свою страшную голову, на которой торчал уродливый костяной нарост, и заглянул в отверстие.

«У него очень здорово развито чувство пространства, – подумала Марьяна, – он хочет выйти на поверхность и выбирает для этого оптимальный путь».

В этот момент монстр легко спрыгнул вниз, исчезнув из вида.

– Быстрее! – воскликнула Марьяна.

Она подбежала к краю овального провала. Там было абсолютно темно. Филимонова прислушалась. Не было слышно ни звука.

– Ушел он уже, что ли? – запаниковала девушка, боясь упустить монстра. – Там, наверное, есть и другие ходы.

Она быстро посветила фонариком в провал. Пол был недалеко, до него было всего около полутора метров. Сунув пистолет за пояс, Марьяна прыгнула вниз. Уже в полете у нее появилась мысль, что что-то здесь не так, это явно какой-то подвох. Ноги Филимоновой коснулись дна. Она присела, выпрямилась и в ту же секунду почувствовала за спиной тяжелое дыхание. Обмерев, Марьяна обернулась. Барионикс стоял прямо перед ней. Его маленькие красные глаза, в которых плясали искры, смотрели ей в лицо.

– Нет, – пробормотала Филимонова, отступая, – ты же должен быть совершенно тупым, у тебя же мозг, как у курицы!

Она уже поняла, что барионикс просто заманил ее сюда, а она, агент номер ноль двадцать два, легко повелась на это.

Приходилось признаться, что противника Марьяна явно недооценила. Девушку пробил озноб. Юный барионикс был ростом почти с нее. Филимонова попятилась, вытаскивая из-за пояса пистолет, смешную хлопушку, почти не способную нанести динозавру вред. Красные глаза монстра в упор смотрели на Марьяну.

«Почему он не нападает?» – подумала девушка.

В тут же секунду барионикс сделал выпад вперед. Острый коготь со свистом рассек воздух. Марьяна отскочила назад, понимая, что дни ее сочтены. Девушка уперлась в стену, вытащила стилет и приготовилась к бою. Теперь в одной руке у нее был нож, а в другой – пистолет с двумя патронами.

– Это он еще маленький, – подумала Филимонова, – недавно вылупился. Тем не менее это уже умная, хитрая и злобная тварь. Его не интересует ничего, кроме убийства. Он весит около двухсот килограммов, сущие мелочи по сравнению с двумя, а то и тремя тоннами взрослого барионикса. И, что хуже всего, гаденыш может оказаться самкой.

Волосы на голове у Марьяны зашевелились. Барионикс сделал еще один выпад. Филимонова бросилась в сторону. Коготь – острый и чрезвычайно прочный – вонзился в стену рядом с ее головой. Было ясно, что перевес на стороне барионикса. Шансов у Марьяны не было никаких, но она продолжала сражаться, ни на что не надеясь.

Первым из камеры под жертвенником выбралась Колбасова. Она смешно перебирала руками по тросу и ежесекундно могла упасть. Ева подхватила ее под руку.

– Спасибо, дорогая, – церемонно кивнула директриса, – будем знакомы, меня зовут Анастасия Геннадиевна, я метеоролог и руководитель этой биостанции.

– Очень приятно. Ева Ершова, лейтенант ФСБ, – представилась Ева.

Колбасова огляделась.

– Ой! – воскликнула она, разглядев каменных идолов. – Какие все-таки у них злые лица. Иванов пытался задобрить этих истуканов и убил несчастного Курочкина, но их личные качества, конечно, остались на прежнем, чрезвычайно низком уровне.

Анастасия Геннадиевна всхлипнула, прижимая руки к груди. Почти сразу же из-под жертвенника вылезла Виктория, а за ней – счастливый Бадмаев.

– Ну-с, все в сборе, – с удовольствием сказал он, пожимая руку Еве. – Дорогая, вы настоящая героиня.

– Это было легче, чем нырять в ловушку и вытаскивать нас, потерявших сознание, из воды вверх по веревке, – сказала Ершова, глядя на Викторию, – вот кто у нас настоящая героиня.

Сушко зарделась. Юрий нежно обнял ее за талию.

– Я думаю, нам нужно отсюда выбираться, – сказала Колбасова, выглядывая из ниши и бросая взгляд в глубину колодца, на дне которого плескалась вода, – я уже очень давно не ела. К тому же нам надо связаться с милицией! И срочно!

Ева показала им пачку бумаги и ключ.

– Я нашла это в тайнике под одним из идолов, – сказала она. – Это план пещер и странный ключ. Видимо, он открывает потайную дверь.

Бадмаев посмотрел в план и присвистнул.

– Ничего себе, – выдохнул он, – мы, оказывается, еще мало что видели!

– А тут что написано? – полюбопытствовала Виктория, заглядывая на план Юрию через плечо. – Тронный зал? А где сокровища?

– Меня больше интересует научная сторона вопроса, – вклинилась Колбасова, – что это была за цивилизация такая, которая жила в пещерах, в каком веке это происходило и почему они покинули свой город? Я думаю, что нам нужно искать ответы на эти вопросы, а не сокровища! Мы же ученые! Ах, почему я не археолог и не историк!

– Прежде всего нам надо искать яйцо, – оборвала директрису Ева, – а все остальное мы сделаем потом.

Ершова взяла из рук Бадмаева план пещер и углубилась в его изучение.

– Я думаю, – сказал Юрий, – что ключ всего лишь открывает сундук, который стоит на несколько ниш выше от нас. Заметили его? Такой тяжелый, кованый. По-моему, медь там имеет такой же оттенок, как и этот ключ.

– Сундук? – ахнула Виктория. – Как ты думаешь, что там?

– Возможно, ты и прав, – кивнула Ева, на секунду отрываясь от карты, – действительно, цвет меди похож.

Бадмаев и Виктория уже карабкались наверх по тросу.

– Будьте осторожны! – крикнула им Ева. – Вдруг это ящик Пандоры?

– Чей ящик? – переспросила директриса.

– Пандоры, – повторила Ершова. – Там хранились все беды человечества.

И она снова углубилась в изучение карты.

Не в силах стоять, Манусевич сел на кушетку, стоявшую в коридоре рядом со столиком информатора. Правда подкосила его сильнее, чем все трудности прошедшей ночи, вместе взятые.

– Что вы говорите? – переспросил он.

Девушка в белом халате уже в третий раз рассказывала ему о состоянии здоровья Бубнова, а он все не мог поверить услышанному.

– Ваш товарищ абсолютно, совершенно здоров, – сказала девушка. – То есть просто-таки эталонно. Анализы идеальные, пульс в норме, печень не увеличена, легкие здоровы, пищеварение отличное, кожа чистая. Да на нем пахать можно! Непонятно, почему его вообще к нам привезли. Сначала он, правда, жаловался на боли в животе, но наш главврач быстро вывел его на чистую воду. Он обыкновенный симулянт! Такое бывает.

Девушка пожала плечами и продолжила что-то писать.

– Не может быть, – повторил Манусевич.

Его сознание отказывалось верить словам медсестры.

– Он вам врал? – сочувственно спросила девушка в белом халате. – А вы ему верили?

Внезапно Миша ощутил тошноту чисто психологического свойства. Он не представлял, каким гадом надо быть, чтобы спокойно позволить себя нести, наблюдая за мучениями престарелого профессора, юной девушки, молодого, но совершенно неспортивного парня, и его, Манусевича, моральными страданиями.

– Я убью его, – вдруг сказал физик, чувствуя, как перед его глазами появляется красная пелена, – собственными руками.

– Не надо, – ответила медсестра, – просто имейте в виду, что он нехороший человек.

В коридоре прошелестели шаги. К ошеломленному Манусевичу подошел хирург.

– Вы товарищ лжебольного? – спросил он, с сочувствием глядя на Мишу. – Что же вы такую змею пригрели? Я сначала думал, что он действительно плох. Его принесли пожарные на руках, а он стонал и корчился. Мы с коллегами всех больных побросали, срочно принялись его обследовать, капельницы там, рентген, УЗИ, анализы… Оказалось, что он просто симулянт!

Доктор захохотал, откинув голову. Манусевич закрыл лицо руками.

– Мы с Верочкой уже этот вопрос обсуждали. Бывают же такие неприятные люди, – подытожил врач. – Или, может, он просто психически ненормальный. Бывают такие любители искать у себя несуществующие болезни.

Миша с трудом дышал. Откуда-то изнутри поднималась ярость. Он вспомнил Алену, которая хромала, но не отпускала носилки, Лешу, который шел с высокой температурой, и профессора Слюнько, которого парализовало.

– Гнида, – прохрипел Миша, закрывая глаза, – вы даже не представляете, какая это гнида!

– Почему же? – пожал плечами хирург. – Представляем.

– Мы несли его вчетвером, – сказал Манусевич, – на носилках, в грозу…

Голос его прервался.

– Хотите чаю? – спросила физика Вера. – А то на вас лица нет.

Миша отрицательно покачал головой.

– Пожалуйста, – попросил Миша медсестру, – выясните, что случилось с Игорем Георгиевичем Слюнько, Аленой Александровной Защокиной и Алексеем Владимировичем Викторовым. Все они предположительно находятся в больницах Краснодара. Вы медик, вам это будет проще.

Через несколько минут выяснилось, что Слюнько лежит в травматологическом отделении городской больницы, а генетик находится в реанимации. И только об Алене ничего выяснить не удалось. Девушка как в воду канула.

Президент ходил по кабинету.

– Вывелся, говорите? – спросил он начальника департамента, в котором служили и Рязанцев, и Ева. – И сразу убил человека?

– Да. Своего похитителя, – подтвердил шеф. – Наш сотрудник, майор Скляров, только что прислал донесение, в котором он утверждает, что это животное весит не одну сотню килограммов с перспективой роста до нескольких тонн и ведет себя крайне агрессивно.

– И где он сейчас? – мрачно спросил президент. – Это известно?

– Где-то в подземных галереях, – ответил начальник Рязанцева и Евы. – Все известные выходы пещер на поверхность блокированы нашим спецназом. В общей сложности, на месте находится уже около ста человек, и люди постоянно прибывают. Мы делаем все возможное, чтобы не дать ему уйти в горы.

Президент вздрогнул.

– Это самка? – спросил он.

– Неизвестно, – покачал головой шеф. – Но вероятность этого составляет, как известно, ровно пятьдесят процентов. Вернее, больше. Самки более живучи. Вероятность того, что выжило яйцо именно с зародышем самки, больше.

Президент остановился у окна и посмотрел на улицу. Там сновали люди, ездили машины, мамаши катали коляски с детьми. Текла мирная, спокойная жизнь.

– Мне недавно звонил глава Еврокомиссии, – сказал президент. – Они очень обеспокоены. Официально просят немедленно уничтожить динозавра, потому что он представляет угрозу для ЕС. Я думаю, что у них есть осведомители в наших научных рядах. Во всяком случае, в Еврокомиссии хорошо знакомы с ситуацией.

– Мы провели консультации с нашими учеными, и они утверждают то же самое. Барионикс – это огромный, почти неуязвимый убийца, который быстро бегает, отлично видит в темноте и прекрасно плавает. Ученые утверждают, что он чрезвычайно туп, но что-то мне в это не верится. Его поведение скорее говорит об обратном. Я думаю, что его возможности просто недооценивают.

Президент повернулся к главе Службы безопасности.

– Почему все это выяснилось так поздно? – спросил он. – Почему раньше все говорили, что яйцо послужит прогрессу и представляет собой большую ценность? Теперь же выясняется, что это, мягко говоря, не так, и ситуация выходит из-под контроля.

Повисла пауза.

– Ну да ладно, – махнул рукой президент, – сейчас задачей номер один является поимка зверя. А разбор полетов проведем потом.

Его собеседник кивнул, встал, попрощался и вышел. Он знал, что где-то в подземных галереях, в которых прятался барионикс, находилась лейтенант Ершова. Но от нее давно не было ни слуху ни духу.

Юрий и Виктория нашли замочную скважину в сундуке почти сразу. Ключ, который держала в руках Сушко, был тяжелым, холодным и слегка шершавым.

«Он очень, очень древний, – подумала девушка, – чувствуется, что это настоящий артефакт».

Она взяла ключ и осмотрела его в поисках каких-либо надписей, но ничего такого не было. Корявый, крепкий и слегка позеленевший от времени предмет был «немым».

– Давай, – сказал Бадмаев.

Он взял из рук Виктории ключ и вставил его в замок.

– Я думаю, открыть не удастся, – пробормотал ботаник. – Очень много времени прошло. Вот если бы у нас была капелька машинного масла!

Он надавил на ключ. Тот не шелохнулся.

– Может, есть какие-то хитрости? – предположила Виктория. – Может, это фальшивая скважина, а настоящая находится где-то сзади?

Они попытались сдвинуть сундук, но тот не шелохнулся.

– Ужасно тяжелая бандура, – сказал Юрий.

Он снова надавил на ключ. На этот раз Бадмаев приложил все доступные ему усилия. Мышцы на его руках вздулись. На лбу появились капли пота. Раздался скрежет.

– Есть! – воскликнул ботаник.

Он встал и попытался поднять тяжеленную крышку. Виктория кинулась ему помогать.

– Какая увесистая, – пробормотала Сушко.

Крышка сундука нехотя поддалась. Внутри была сплошная чернота.

– Пусто, – с недоумением сказал Юрий.

– Может быть, там лежит что-то маленькое? – предположила Сушко, освещая фонариком внутренности сундука.

Что-то ослепительно блеснуло. На самом дне лежал длинный сияющий клинок.

– Меч, – прошептал восхищенный Бадмаев. – Оружие! Скорее всего, он принадлежал вождю исчезнувшего народа. Похоже на дамасскую сталь.

Он вытащил тяжелый клинок. На нем были такие же буквы, как и на нижней стороне жертвенника.

– Это тоже надо передать филологам, пусть читают, – сказал Бадмаев. – Кстати, я сфотографировал буквы на плите из оникса камерой телефона, так сказать, сделал цифровую копию. Передадим это при случае нашим коллегам, – добавил ботаник, засовывая меч за пояс.

Они вернулись к Еве и Колбасовой.

– Ух, какой большой нож, – сказала директриса. – И блестит, словно вчера сделан. Видимо, нержавейка.

– Скорее сталь, я думаю, дамасская, – сказал Юрий. – На всякий случай взял, авось пригодится. Потом в музей отдадим.

Ева задумчиво продолжала изучать план.

– Я думаю, отсюда пора выбираться, – сказала она, – история историей, но нашей главной задачей является поиск яйца. На этом и нужно сосредоточиться. Хотя, согласна, для историков, филологов и археологов это все – настоящий рай.

Она помахала листами бумаги.

– Я знаю, где выход, – объяснила Ершова. – И предлагаю поторопиться.

Потом девушка встала, подошла к центральному идолу и с хрустом повернула его по часовой стрелке.

– Внизу, у самой воды, есть туннель, – сказала девушка. – Судя по записям, которые я только что прочитала, дверь там открывается именно так.

Бадмаев кивнул. Что-то вроде этого он и предполагал.

– Пойдемте отсюда, – сказала Анастасия Геннадиевна, – мне не терпится выйти на свежий воздух.

Трое женщин и мужчина принялись спускаться по веревке, стремясь попасть в коридор, который ранее уже изучал Бадмаев, но не смог открыть дверь, преграждающую путь.

Барионикс сделал стремительный выпад. Острый, как бритва, коготь вонзился в правую руку Марьяны. Она отчаянно закричала от боли. Рука быстро онемела. Из нее толчками хлестала горячая кровь, которая текла по коже и собиралась на полу в большую лужу. Филимонова переложила пистолет из слабеющей конечности в здоровую ладонь, подняла руку вверх и прицелилась, стремясь попасть бариониксу, нависающему над ней, прямо в глаз. Пистолет дрожал в ее руке. Девушка никак не могла прицелиться.

«Левой попасть не получится», – сообразила Марьяна.

Она тяжело дышала. Монстр, казалось, развлекался с ней. Его красные глаза смотрели на нее, не мигая. Во тьме пещеры они казались горящими угольками.

«Он не хочет убивать меня сразу. Играет, как кошка с мышью», – поняла Филимонова.

По мере того как девушка теряла кровь, уходили и ее силы.

«Надо выстрелить. Он не может знать, что такое пистолет. Это будет для него неожиданностью», – думала агент Европола.

Но ее ладонь отчаянно дрожала. Пистолет буквально прыгал в руке. Барионикс сделал еще один выпад. Страшный коготь пронзил вторую руку Марьяны. Пистолет выпал и отлетел в сторону. Филимонова закричала. Боль была страшная. Кровь потекла из второй руки.

«Все, – поняла девушка, – мне с ним не справиться».

Она жалела, что упустила свой шанс и не выстрелила в барионикса, когда это было еще возможно. Теперь же динозавр фактически лишил ее обеих рук. Кровь вытекала толчками. Одежда Филимоновой быстро пропитывалась ею.

«Еще несколько минут, и я умру», – поняла Филимонова.

Он посмотрела в красные глаза-угольки. Чудовище, казалось, смеялось. Марьяна бросилась в сторону и упала на пол. Барионикс метнулся за ней и снова ударил когтем, но на этот раз острие прошло мимо, громко царапнув по известняку. Агент Европола нащупала пистолет. Она дважды выстрелила наобум, пытаясь попасть в красные глаза.

Обе пули прошли мимо. Одна ударилась в стену пещеры за спиной динозавра. Вторая звякнула о потолок, попала в барионикса рикошетом, но не смогла нанести ему никакого вреда.

Поняв, что проиграла, девушка закрыла глаза и приготовилась к смерти. Агент ноль двадцать два больше не сопротивлялась.

Профессор Слюнько лежал на койке. К его ногам был привязан груз. На шее был толстый белый воротник, прикрепленный к спинке кровати. Таким образом Игоря Георгиевича растягивали в разные стороны, выпрямляя позвоночник. Лицо профессора было белым. Чувствовал он себя неважно. Единственное, что его согревало в этой ситуации, так это то, что они таки смогли доставить Бубнова в больницу.

– Мы спасли его? Спасли? – спросил Слюнько.

Под глазами Игоря Георгиевича залегли синие тени.

– Да, – честно ответил Манусевич. – Он жив и здоров.

– Ух, прямо от сердца отлегло, – проговорил профессор. – Теперь я могу умереть спокойно.

Слюнько снова привиделся дом, женщина и щекастый малыш. Усилием воли он отогнал это видение. Миша между тем сглотнул комок, стоявший в горле.

– Не надо умирать, – сказал физик профессору, собираясь с духом. – Бубнову ничто не угрожало. Ваш аспирант был абсолютно здоров. Он просто симулянт!

Игорь Георгиевич молчал. Профессор смотрел на Манусевича страшными ввалившимися глазами и, казалось, не понимал, что тот ему сказал.