Великолепный джентльмен Джонсон Алисса
Тонкие ручонки крепко обхватили ее шею. Если девочка что-то и говорила, то за всхлипываниями и стонами слов нельзя было разобрать. Вдруг Анна услышала, что с берега кто-то ее зовет.
Она осторожно развернулась и тут же увидела Макса, пробиравшегося к ним. Он добрался до них примерно на полпути до берега, растрепанный и взъерошенный, с напряженным, но по-прежнему красивым лицом.
– Анна…
– Ее лодка утонула, – объяснила Анна и подумала, не покажется ли ему это объяснение нелепым.
Он взял плачущего, дрожащего ребенка на руки, искоса окидывая взглядом Анну.
– С тобой все в порядке? Ты не пострадала?
Анна не была уверена, кому именно адресован его вопрос, но покачала головой, посчитав, что этот ответ удовлетворит его в любом случае. Девочка не получила ранения, насколько она могла судить, а громкие всхлипывания свидетельствовали о том, что в легких не было воды.
Макс продолжал смотреть на Анну.
– Ты уверена?
– Да.
Она стояла в воде. О каких повреждениях могла идти речь? Честно говоря, она чувствовала себя очень странно, словно наблюдала за всем происходящим со стороны, но вряд ли это можно было расценить как повреждения.
– Хорошо, – Макс кивнул, – ладно. Скорее пойдемте в дом.
Усадив ребенка на плечи, Макс подхватил Анну под руку и повел к берегу. Анна была благодарна ему за помощь. Она не чувствовала усталости, но ощущала тяжесть в ногах, словно только что участвовала в состязаниях по бегу. Разумеется, она никогда не принимала участия в подобных состязаниях, и это могло…
– Анна!
Она вопросительно посмотрела на него и увидела, что Макс смотрит на нее выжидающе и озабоченно. Он о чем-то спросил, но она не расслышала его вопрос за плеском воды, шумом в ушах и стенаниями маленькой девочки.
– Со мной все в порядке, – ответила она, полагая, что ее ответ успокоит Макса.
– Что?
Если бы не намокшая одежда и легкое нервное потрясение, она бы только посмеялась над их полной неспособностью к общению. Вместо этого она протянула руку и слегка сжала его ладонь, успокаивая, и только когда они достигли берега, сказала ему:
– Не беспокойся, я в полном порядке.
Анна не была уверена, что он ее услышал, голос ее звучал приглушенно даже для нее самой, но его рука скользнула по ее плечу, и он взял девочку поудобнее.
– Как тебя зовут, милая? – Он ласково погладил ее по голове. – Успокойся. Все закончилось, теперь все будет хорошо. Вот так. А теперь скажи мне, как тебя зовут.
Девочка кашлянула, икнула и после нескольких попыток сумела произнести:
– Кассандра.
– Кассандра? – Макс отстранился, чтобы внимательнее взглянуть на лицо девочки. – Кассандра Хьюз? Внучатая племянница миссис Уэбстер?
Девчушка захлюпала носом, снова икнула и кивнула головой.
Макс ободряюще ей улыбнулся:
– Давненько я тебя не видел. А ты подросла.
Девочка прерывисто дышала.
– Да, сэр…
– Вряд ли ты меня помнишь. Последний раз я тебя видел… – Он на мгновение задумался. – Пожалуй, пару лет назад. Ты была совсем крохой. Мисс Райз, извольте должным образом представить нас.
– Что? – Анна моргнула, ее вялое сознание запоздало отреагировало на его слова. – Да, конечно. Э… Лорд Дейн, позвольте представить вам Кассандру Хьюз. Мисс Хьюз, это лорд Дейн.
Высохшие глаза Кассандры широко раскрылись, вероятно, от осознания того, что ее несет на руках такой знатный человек.
Макс сделал вид, что ничего не заметил.
– Отец Кассандры лучший столяр-краснодеревщик в Англии. Верно, милая?
– Да, милорд, – с готовностью согласилась она, мысли о знатном человеке были вытеснены гордостью за отца. – Именно лучший.
– Я так и сказал своим друзьям в Лондоне.
– В Лондоне? Правда?
– Правда, – серьезно заверил он ее.
Пока они шли к дому, Макс вел с девочкой добродушно-шутливый диалог. Анна слушала вполуха – давала о себе знать усталость, да и мокрое платье не прибавляло бодрости. В голове беспорядочно роились разные мысли, а тело одновременно испытывало прилив энергии и полное истощение.
Пару раз она поймала обеспокоенный взгляд Макса, который он бросал на нее поверх головы Кассандры. Но она поняла всю глубину его переживаний, только когда они добрались домой.
Лакей, по-видимому, заметивший их издалека, заранее распахнул двери.
– Милорд! Мисс! Все в порядке?
– Нет, – резко бросил Макс, к удивлению Анны, но его, похоже, самого удивила собственная резкость. Он поморщился и заговорил уже спокойнее: – Простите, Перкинс. Пожалуйста, пригласите маркиза и немедленно пошлите за доктором.
– Да, милорд.
Анна посмотрела на Кассандру. Непохоже, чтобы она нуждалась в услугах врача, но, пожалуй, осмотр девочке не помешает.
Раздался неясный шум, и, обернувшись, Анна увидела миссис Уэбстер, которая торопливо спускалась в холл в сопровождении трех горничных. Увидев насквозь промокших Анну и Макса с девочкой на руках, экономка в ужасе всплеснула руками.
– Боже мой, это ведь… – Она охнула, бросилась вперед и буквально выхватила внучатую племянницу из рук Макса. – Кэсси! Бог мой! Что с тобой случилось?
К удивлению Анны, при виде знакомого лица успокоившаяся было девочка громко разрыдалась, уткнувшись лицом в шею женщины.
– Она пережила небольшое приключение на пруду, – объяснил Макс.
– В пруду? Но она не умеет плавать.
Анна протянула руку и погладила девочку по плечу.
– У нее был плот, но он утонул…
– Плот? – Миссис Уэбстер, нахмурившись, посмотрела на Кассандру. – Эта нелепая конструкция, которую соорудил твой кузен с помощью палочек и веревки? Боже, о чем ты только думала? Ты же могла погибнуть, глупая девчонка!
Кассандра всхлипнула громче, миссис Уэбстер нежно погладила ее по спине.
– Тебе повезет, если твой отец не устроит тебе за это хорошую порку.
– Вы отведете ее к родителям?
Миссис Уэбстер кивнула и повела девочку по коридору, браня и успокаивая малышку Кассандру.
Анна озабоченно закусила губу.
– Ее отец ведь не станет…
– Нет, – успокоил ее Макс, потом повернулся к одной из горничных. – Найдите миссис Кулпеппер.
– Нет, подождите. Прошу вас не говорить миссис Кулпеппер о происшедшем. По крайней мере пока. – Конечно, это невозможно будет утаить от нее, но можно хотя бы отложить тот шум, который она устроит.
По-видимому, ее просьба не слишком понравилась Максу, но он кивнул, потом велел горничным принести одеяла, полотенца, бренди, сухую одежду и теплое молоко, а сам повел Анну в ближайшую гостиную.
– Зажгите камин, – приказал он горничной, после того как усадил Анну. – И предупредите доктора, чтобы он сначала зашел к Хьюзам, а потом сразу же пришел сюда.
– Вы собираетесь оплатить осмотр Кассандры? – спросила Анна. Она подвинулась в кресле, ощущая дискомфорт от мокрого платья. – Это очень любезно с вашей стороны.
– И ваш, – ответил Макс. Он взял у лакея одеяло и закутал плечи Анны.
При чем здесь она?
– Я об этом не думала.
– Я хочу сказать, что оплачу ваше лечение.
– Что? Мне не нужен доктор.
– Пусть мы потратим его время и мои деньги, но у вас не будет оснований жаловаться. Вот… – Он подал ей стакан с небольшим количеством бренди. – Выпейте это.
Она сморщила носик при виде стакана, но все-таки одним глотком проглотила его содержимое.
– Ох! – выдохнула Анна. – Ох, это просто ужасно. Не понимаю, как это может нравиться.
Макс взял пустой стакан и отставил его в сторону.
– Вам это не впервой.
– Нет.
Крепкие напитки, как и плотские отношения между мужчинами и женщинами, были частью образования, практикуемого миссис Рейберн в Андовер-Хаусе. Когда Анне исполнилось десять лет, ей давали попробовать разные напитки, сопровождая пояснениями, как должен подаваться каждый из них и как их следует употреблять, более того, ей было сказано, что в дальнейшем она может употреблять их. Эти напитки не возбуждали ее любопытства, не являлись соблазном для нее, и, наблюдая, что может сделать с человеком излишнее их употребление, Анна воздерживалась от них.
– Случалось. – Она скорчила гримаску и потянулась к чашке с чаем, который предусмотрительно был поставлен на стол. – Ужасная гадость.
Но алкоголь подействовал, согрев ее изнутри и успокоив взвинченные нервы.
Она бросила взгляд на Макса и, отметив бледность его лица и суровость черт, решила, что порция крепкого напитка ему, вероятно, тоже не помешает.
Глава 15
Максу хотелось выпить целую бутылку или хотя бы ее часть, но обязательно долгими, большими глотками.
Но поскольку алкогольный дурман сделал бы его еще более бесполезным в сложившейся ситуации, он устоял перед соблазном окунуться в забвение и переключился на заботу об Анне.
Он выдержал примерно двадцать один час, прежде чем отправиться на поиски Анны. В тот момент он считал себя слабым и эгоистичным в силу того, что уступил желанию увидеть ее. Теперь же он пытался избавиться от панической мысли, что могло случиться, не поддайся он этому желанию и не отправься на поиски.
Не то чтобы он особенно помог, когда обнаружил Анну, отчаянно пытавшуюся помочь девочке. Но все же его помощь подоспела вовремя: если бы Анна с помощью ветки не смогла подтянуть ребенка, то девочка, начав тонуть, могла потащить на дно и Анну. В таком случае помощь Макса оказалась очень кстати.
Макс схватил еще одно одеяло и набросил на плечи Анны.
Он должен был находиться рядом с ней с самого начала. О чем он только думал, позволив ей одной разгуливать по местным болотам? Разве не в его обязанности входило спасать Анну от овчарки, нести на руках до самого дома после не слишком удачной прогулки?
Анна выросла в иных условиях и поэтому не могла быстро адаптироваться к некоторым особенностям сельской жизни. Анна никогда раньше не выезжала из Лондона. Черт возьми, да она вообще редко выходила из дома. И ей никак не следовало выходить из этого дома без…
– Возможно, нам все-таки следует послать за миссис Кулпеппер.
Макс очнулся, едва заслышав голос Анны. Бросив взгляд вниз, он увидел, что держит в руках еще одно одеяло.
– Вы считаете, что я… – Господи, как же ему неприятно было задавать этот вопрос. – Чересчур суечусь?
– Похоже на то. – Она коротко кивнула. – Честно говоря, даже миссис Кулпеппер никогда так меня не укутывала. Вы ведь прекрасно знаете, что на улице достаточно тепло…
Он посмотрел на одеяло в руке, на два одеяла на плечах Анны, на огонь за каминной решеткой и чашку дымящегося чая в ее руках.
– Вы дрожали, – попытался оправдаться Макс.
– В самом деле?
Только слегка, Макс это почувствовал, когда обнимал ее, и неожиданно для самого себя испытал непереносимое беспокойство. Ему отвратительна была даже мысль о том, что Анна может заболеть или получить травму, пусть даже самую незначительную.
– Шок может вызвать простуду, – пояснил он.
– Я не чувствую, что меня знобит. Я чувствую… Я испытываю некоторое недомогание, но никакой простуды. – Она подняла руку, когда он шагнул к ней.
Макс внимательно вглядывался в ее лицо. Оно было теплого, здорового цвета. Но это не избавило его от желания укутать ее еще в одно одеяло.
– Уточните, что за «недомогание».
– Это… Я не знаю. Я чувствую себя… несколько заторможенной, словно все вокруг движется быстрее, чем я. – Она поморщилась и покраснела. – В этом нет никакого смысла.
– Смысл есть, – заверил он ее. – Продолжайте.
– И в то же время я чувствую себя настолько воодушевленной или скорее напуганной, что мне кажется, будто я могу взобраться на вершину горы и при этом не заработаю одышки. Очень странное чувство и не совсем приятное.
– В то же время совершенно естественное.
Во время своей службы Макс после каждого боя испытывал нечто похожее. Разуму не всегда удавалось убедить тело, что опасность уже миновала. Спустя секунду Макс отбросил одеяло, которое до сих пор держал в руках.
– Вы придете в себя, когда хорошенько отдохнете.
– Отдохну? – Казалось, сама мысль об отдыхе ее изумила. – Я никак не смогу.
– Попытайтесь. Мы проводим вас наверх, вы сможете переодеться, прилечь и…
Он умолк и сжал кулаки, совершенно расстроенный. Господи, да что с ним такое? Когда он превратился в суетливую, некомпетентную сиделку?
– Ладно. Конечно, вам сейчас не до отдыха. – И Макс, не удержавшись, отвел прядь мокрых волос с ее плеча и поправил одеяла. – Анна, сжальтесь надо мной и расскажите, почему вы решили использовать ветку?
– Прошу прощения? – Она пригубила чай, хотя видела, что он сгорает от нетерпения. – Ах, ветку? Но ведь с ее помощью я дотянулась до Кассандры.
– Которая была в пяти футах?
– Там оказалось очень глубоко, хотя и совсем рядом с берегом.
– И… вы… – Его сердце ухнуло куда-то вниз, а надежда восстановить самообладание была утрачена окончательно. – Черт возьми, вы же не умеете плавать!
– Ну да, конечно, не умею. – Она моргнула и посмотрела на него со странным выражением. – Я же не собака, у которой способность к плаванию заложена от рождения.
Он изумленно покачал головой.
Анна улыбнулась:
– Да, я действительно не умею плавать.
Цепочка просторечных ругательств непроизвольно сорвалась с его губ.
– Безусловно, – согласно произнесла Анна, – я тоже высказывалась подобным образом, но только про себя, ведь там был ребенок.
– Вы могли утонуть. Вы могли погибнуть.
– Я понимаю. – Она глубоко вздохнула и снова улыбнулась, словно до сих пор не осознала опасности своих действий. – И скажу честно, мне было очень страшно.
Неудивительно, что ее трясло и она испытывала «недомогание».
– И что, вы искренне были готовы пойти на это?
Черт побери, как же ему хотелось приложиться к бутылке бренди. Но, немного подумав, он понял, что на самом деле ему хочется заключить Анну в объятия, усадить к себе на колени, укутать в дюжину одеял и потягивать бренди, дожидаясь, когда успокаивающее тепло ее тела коснется его членов и наконец развяжет тугой узел, который сплелся в его груди.
– В тот момент была готова. А сейчас не знаю. – Она робко расправила плечи и сказала: – Это не смелость – не испытывать страха, – словно эти слова могли что-то прояснить.
Макс озадаченно моргнул.
– …Простите?
– Смелость – это когда делаешь что-либо, преодолевая страх. Без страха – это просто… отсутствие страха.
Его удивило, что в его нынешнем состоянии он начал следовать ее логике.
– А для вас важно быть смелой?
– Думаю, это важно для всех. Но для меня это еще и облегчение – узнать, что я не трусиха.
Макс поднял руку и заправил прядь волос за ухо Анны, ощутив успокаивающее тепло кожи. Безусловно, это ощущение было бы более впечатляющим, если бы она сидела у него на коленях, но и то, что Макс испытал в этот момент, почти невозможно было выразить словами.
– С чего бы вам сомневаться в этом?
– Я не сомневалась. На самом деле нет. Я просто… Я не знала. Иногда задаешься вопросом, как бы ты поступил в сложной ситуации. Я часто задавала себе этот вопрос. Но… Я так редко покидала Андовер-Хаус…
Анна умолкла и покачала головой.
Макс кивнул и утешающе погладил ее по плечу. Лорд Дейн не знал, пытается ли она справиться с запоздалым шоком или ее вдруг обуяло смущение, но он понял, что она пытается сказать. То, как человек воспринимает самого себя, безусловно, основывается на взаимодействии с окружающим миром. Когда этот мир ограничен, то и возможности такой оценки довольно ограниченны.
– Вы могли бы спросить меня, – сказал Макс и, на всякий случай убедившись, что сейчас они одни, наклонился и коснулся губами ее лба. Это оказалось даже приятнее, чем целовать в щеку. – Я мог бы рассказать вам, какая вы смелая, – прошептал он.
– Благодарю вас. – Она вздохнула и улыбнулась одновременно благодарной и извиняющейся улыбкой. – Но все же это не совсем то же самое.
– Да, – согласился Макс. – Я понимаю.
О себе он знал то, что представлялось ему истинным. Он был хорошим офицером, но в то же время любил путешествовать, он, безусловно, был никудышным братом, и ему определенно не везло в игре в рулетку. Если бы ему не позволено было покинуть Макмаллин-Холл, он, вероятно, не узнал бы всего этого. Анна никогда не покидала Андовер-Хаус, а значит, ей только предстояло узнать о себе много нового.
Макс убрал руку с плеча Анны и налил себе чашку чая, пить который ему совсем не хотелось. Впервые он задался вопросом, не будет ли ухаживание за Анной равным намерению утащить молоденькую мисс прямо из детской или желанию вытащить бабочку из кокона.
Но тут же решил, что в последнее время слишком часто зачитывался сентиментальными поэмами.
Надо же, бабочка, в самом деле.
Анна Райз не была хрупкой диковинкой, не была ребенком, которого нужно нянчить. Во многих отношениях она лучше ориентировалась в этом мире, чем многие молодые леди из высшего общества. Анна умна, благоразумна и, что еще более важно, хорошо образованна. Кроме того, ее опыт пребывания в Андовер-Хаусе был интересным и необычным.
Впрочем, не в таком определении она нуждалась. Анна была женщиной чистой и острой, как стекло, вот только нуждавшейся в уверенности в себе. Это будет приходить и уходить со временем, как бывает со всеми. Человек постоянно узнает о себе что-то новое, хорошее и то, что его разочаровывает. В этом отношении она не была исключением.
Сегодня Анна узнала о себе кое-что новое, и это новое укрепило ее уверенность в себе. Он тоже узнал о себе кое-что новое, но это его встревожило.
Оказалось, он может запаниковать и суетиться, и еще он явно не способен прожить, не видя Анну Райз целых двадцать четыре часа. Поэтому им больше двигал иррациональный страх, чем преданность, когда двумя минутами позже его выпроводили из комнаты, дав Анне возможность переодеться, и Макс сразу же отправился искать миссис Кулпеппер и только потом – Люсьена.
«Небольшая суетливость, – рассудил он, – еще никому не помешала. Если миссис Кулпеппер и Люсьен готовы подсуетиться, чтобы уговорить Анну провести остаток дня в постели, – тем лучше».
Глава 16
Следующим утром, спускаясь по лестнице, Анна ощущала все свои болячки. Ноги приятно ныли от утренней прогулки, бока и щеки болели от вчерашнего смеха. Оцарапанные острыми зубками Гермии пальцы рук до сих пор горели огнем.
Анна знала, что за несколько прошедших дней она смеялась и улыбалась больше, чем за весь прошедший год, причем все эти улыбки и смех были связаны с Максом.
В это утро он вновь ожидал ее на террасе. Только на этот раз вместо прогулки он предложил дать ей урок плавания. Поняв, что Макс говорит вполне серьезно, Анна сначала посмеялась над этим предложением, но очень быстро нашла его достаточно интересным.
Хотя эта мысль показалась ей занятной, в итоге Анна все-таки отклонила предложение. Она, конечно, хотела научиться плавать, но в то же время она точно знала, что не сможет снять платье перед Максом или перед тем, кто случайно окажется поблизости.
В тот момент в ее голове промелькнул весьма интимный образ. Естественно, что перед тем, как войти в воду, Максу также придется снять хотя бы некоторые предметы одежды, и у нее в голове возникла удивительно четкая картина полуобнаженного мужчины с мускулистой грудью и в бриджах, плотно и откровенно обтянувших бедра… Анна представила, как потемнеют его глаза, когда он увидит ее в тонкой, мокрой и оттого почти прозрачной рубашке. Возможно, и сам Макс понимал, какими проблемами может обернуться это обучение, поэтому не стал настаивать и взял с нее обещание, что она без промедления попросит миссис Кулпеппер преподать ей уроки плавания. Анна понятия не имела, умеет ли миссис Кулпеппер плавать, но тем не менее такое обещание дала.
Едва ступив на последнюю ступень лестницы, Анна услышала за окном стук колес подъезжающего экипажа. Она остановилась и выглянула в маленькое придверное окошко, в ту же секунду ее сердечко ухнуло вниз. По подъездной аллее Колдуэлл-Мэнора двигался экипаж в сопровождении всадников.
– О нет.
У Люсьена были гости. Множество гостей.
После недолгих раздумий над тем, что делать – немедленно спрятаться, гадая, кто эти визитеры, и тем, чтобы сначала выяснить, кто эти гости, а затем спрятаться, – Анна стремительно направилась к парадному холлу, остановившись перед закрытой дверью как раз в тот момент, когда первые гости входили в дом.
К счастью, она не успела выйти в холл, она стояла перед закрытой дверью небольшой кладовки, которая предваряла выход в парадный холл со стороны черного хода. Отсюда, оставаясь при этом незамеченной, она могла видеть и слышать все, что происходило там.
Что ж, получается, что она пряталась и шпионила. Из-за этого Анна чувствовала себя довольно неуютно, но не настолько, чтобы покинуть свой наблюдательный пункт. Тем более в тот момент, когда Люсьен, выйдя вперед, приветствовал даму с золотистыми волосами в зеленом, весьма запыленном костюме для верховой езды.
– Уинифред! Не ожидал, что ты приедешь.
У Анны сильно забилось сердце. Леди Уинифред Хаверстон. Боже, собирается все семейство.
Леди Уинифред дружески поцеловала зятя в щеку и, отступив на шаг, оглядела Люсьена.
– Гораздо приятней ехать верхом, чем в этом проклятом экипаже. Хотя, честно говоря, я еще не совсем готова к столь дальним поездкам…
– Фредди, – раздался мелодичный женский голос, – позволь мне обнять мужа, прежде чем ты окончательно смутишь его и обратишь в бегство.
Лицо Эспли просветлело, когда вторая дама вошла в парадные двери, держа в руках небольшую плетеную корзинку.
– Лилли.
Леди Эспли передала корзинку Уинифред и заключила мужа в нежные объятия. Брови Анны непроизвольно поползли вверх. Она не слишком хорошо была знакома с условностями высшего общества, но даже ей было известно, что в свете не приветствовалось открытое проявление чувств между мужем и женой.
Люсьен заправил прядь волос жене за ухо и запечатлел поцелуй на челе.
– Не могу тебе передать, как я рад твоему приезду.
– Боялся, что к нам будут приставать цыгане? – с улыбкой спросила леди Эспли. – Нападут разбойники или мы заблудимся?
– И это, и все прочее.
Леди Уинифред фыркнула определенно в не характерной для леди манере:
– Мы не в первый раз путешествуем таким образом и каждый раз благополучно.
– Да, но раньше вы никогда не путешествовали без меня, – заметил Люсьен.
– Твое присутствие было бы излишним, – раздался от дверей мужской голос. – Как это обычно бывает, когда я нахожусь в распоряжении наших дам.
Анна с интересом подалась вперед, ожидая увидеть человека, с которым ей так не терпелось познакомиться. Лорд Гидеон Хаверстон. Ее второй брат.
Пока братья обменивались добродушными шутками, Анна внимательно рассматривала Гидеона, отметив, что у него такие же темные волосы и глаза, как у брата. Он был чуть выше Люсьена и более плотного телосложения – шире в груди и плечах и более мускулистый. Он слегка прихрамывал, давала о себе знать травма, полученная во время морского сражения, и поэтому опирался на трость. Боже! Ее брат был тем самым капитаном Хаверстоном.
Странно было осознавать это. Чем занималась она, когда этот человек рисковал жизнью в ходе ужасного сражения? Вышивала, а может, спрягала глаголы мертвого языка?
Какие общие темы могут найти они в ходе разговора?
Анна переводила взгляд с пышного наряда леди Эспли на улыбающуюся леди Уинифред. Какие общие темы для разговоров могут найтись у нее с кем-то из них?
Продолжая обнимать жену, Люсьен кивнул в сторону леди Уинифред.
– Что у тебя там, Фредди?
– Корзинка.
Последовала выразительная пауза, после которой Люсьен произнес:
– А что там в корзинке?
– Ну… обычные вещи… которые хранят в корзинке.
Умение лгать, очевидно, не входило в число талантов леди Уинифред.
– Это кошка, – невозмутимо произнесла леди Эспли. – Она похитила ее с постоялого двора.
Люсьен, похоже, не слишком удивился услышанному.
– Пусть ее отнесут на конюшню, Фредди.
– Я же тебе говорила, – поддразнила ее леди Эспли.
Леди Уинифред ответила ей гримаской.
– Я ее не похищала, я ее спасла. И это не кошка, а котенок. Он не сможет о себе позаботиться в конюшне.
– Но мы не можем держать кошку в доме, – возразил Люсьен.
– Отчего же?
– Мой лакей плохо переносит кошек.
Лорд Гидеон, который в сторонке тихо беседовал с дворецким, подал реплику:
– Кинкейд? Ничего подобного.
Люсьен, не удержавшись, напомнил:
Читать бесплатно другие книги:
