Нежный враг Сноу Хизер

Глава 3

Лилиан Клэрмонт была так возмущена, что буквально вылетела из его рук. Зрелище вполне могло бы позабавить Джеффри… если бы не столь сильное возбуждение. Потрясение на ее лице, тонкая рука, прижатая к груди… Всем своим видом она говорила: «Да как вы смеете так думать!» О как она хороша! Очень хороша. В этом не могло быть никаких сомнений. При этом Джеффри безжалостно подавил мысль, логично возникшую после их недавних объятий: а в чем еще мисс Клеромонт хороша?

Он вздохнул и болезненно поморщился – боль в спине никак не отпускала. Не стоило держать ее так долго. Джеффри постарался не думать об этом, сконцентрировавшись на восхитительном зрелище – стоящей перед ним разъяренной женщине.

Ее глаза метали молнии, и те, казалось, попадали прямо ему в грудь. Пламя, вспыхнувшее в нем накануне, когда он ее только увидел, разгорелось снова. Что за напасть? Джеффри усилием воли погасил его, насмешливо приподнял бровь и стал ждать объяснений.

Мисс Клэрмонт сделала глубокий вдох и медленно опустила руку, которую до этого прижимала к груди. Ее пухлые губки сначала приоткрылись, потом сжались в ниточку. Джеффри отчетливо видел, что она лихорадочно думает, что сказать.

Он с любопытством наблюдал, как меняется ее лицо: сначала оскорбленная невинность, потом возмущенный ангел. Боже мой, да она великолепна, восхитительна… для хитрой маленькой лицемерки.

– Прошу прощения? – наконец сумела она произнести, справившись с волнением.

Боже, какой голос: низкий, с легкой хрипотцой, тихий и сдержанный.

– Кто бы мог предположить? – сказал Джеффри. – Я думал, что немалым присутствием духа обладает девица, которая попыталась загнать меня в угол сегодня вечером на террасе, а также предприимчивая мамаша со своей дочуркой, что поджидала меня в коридоре у моих комнат, но вы превзошли самые смелые ожидания. Устроить засаду ночью, в полной темноте, изрядно подготовившись.

– Я не устраивала никаких засад, – возразила Лилиан.

– Разве? – Исполненный решимости пролить больше света на абсурдную ситуацию, он взял из корзины щепку, зажег от свечи и развел огонь в камине, после чего снова уставился на свою неожиданную собеседницу. Раскрасневшееся лицо, потрясающие синие – нет, фиалковые – глаза. Джеффри внезапно ощутил жар внутри. В отблесках пламени она еще красивее. Локоны, упавшие на лоб, чуть увлажнились и завились упрямыми колечками. Он вспомнил, как всего несколько мгновений назад прижимал ее к груди. Ему тут же представилось, как она может выглядеть, охваченная страстью…

Джеффри фыркнул. Интересно, на что маленькая плутовка рассчитывала?

– Всем слугам известно, что я часто сижу в библиотеке по ночам. – Он подавил желание потереть ноющую поясницу и вместо этого лишь раздраженно махнул рукой. – Так что выудить эту информацию и использовать себе во благо для предприимчивой юной мисс не проблема.

«И я легко мог попасться на крючок», – мысленно сказал он себе, и внезапно вскипевшая в жилах кровь подтвердила его правоту.

Черт бы побрал его любезную матушку, пригласившую в дом толпу этих охотниц за титулом!

С тех самых пор как стал графом, женщины буквально не давали ему проходу. Если кому-то и нравится такое внимание, даже льстит, то Джеффри все это безумно раздражало. Он знал, что этим бесчисленным девицам нужен не он, а его титул. Хотелось бы ему отыскать где-нибудь девушку, которая возжелала бы Джеффри, а не графа Стратфорда.

Приходилось ежеминутно быть настороже. За один только сегодняшний вечер он успел дать отпор двум охотницам за мужьями, но третьей почему-то не хотелось: она, надо сказать, красотка. Неожиданно сердце его сжала холодная лапа страха.

– Полагаю, ваша тетушка совершенно случайно оказалась где-то неподалеку? – Он подошел к двери, игнорируя возмущенный вопль мисс Клэрмонт, и распахнул ее, собираясь высказать леди Беллшем все, что о ней думает, прежде чем отослать вместе с подопечными собирать вещи. Дьявол! Он не подумал, что час-то поздний.

Увидев, что в коридоре пусто, Джеффри ощутил огромное облегчение, по совершенно непонятной причине тут же сменившееся разочарованием. Он на мгновение прикрыл глаза, потом развернулся и строевым шагом вернулся в библиотеку, предусмотрительно оставив двери открытыми.

– Вы даже не представляете, насколько ошибаетесь, – сказала мисс Клэрмонт, тяжело дыша. – Я вас вовсе не искала, и моя тетя определенно не прячется поблизости в тени. Вопреки тому, что вы, как и она, думаете, не все женщины имеют в жизни единственную цель – поймать в свои сети мужчину.

Ее слова повисли в воздухе между ними, и Джеффри нахмурился.

– Тогда почему вы здесь?

Ее взгляд метнулся в сторону.

– Я… мне не спалось, вот и хотела найти что-нибудь почитать.

– Я имею в виду не нашу встречу здесь, в библиотеке, а вообще ваш визит, – пояснил Джеффри. – Ведь именно с целью найти мужа или ухажера каждая женщина в этот дом и прибыла.

Ему показалось, что прямой вопрос смутил мисс Клэрмонт. Ну и пусть. Он не собирался ходить вокруг да около – для этого жизнь слишком коротка.

Молчание затянулось – Джеффри, как всегда, использовал любимую тактику. Давно известно, что большинство чувствуют себя неловко, когда молчание слишком затягивается, и, чтобы его нарушить, могут выпалить, не думая, все, что угодно.

Он мимоходом удивился своему желанию во что бы то ни стало узнать правду.

Девушка прикусила жемчужными зубками нижнюю губу. Она явно не могла придумать разумного объяснения. То, что у нее не было заготовлено такового, укрепило его подозрения. Наивная девочка. Любая опытная охотница за мужчиной догадалась бы запастись свидетелем.

– Моей кузине нужна была компаньонка, – наконец сообщила она явно придуманную только что причину и пожала плечами. – А поскольку мне показалось, что поездка в деревню будет идеальным времяпрепровождением, я решила к ней присоединиться. Еще мне говорили, что в Сомертон-Парке великолепные сады.

Граф улыбнулся:

– Совершенно верно, но не только сады – лес и озера здесь чудесны. Надеюсь, у вас хватит времени их осмотреть.

Ее улыбка исчезла.

– Я тоже надеюсь.

Джеффри покачал головой: должна же она понимать, что он не поверил ни единому ее слову.

Не хочет замуж – надо же! В первый раз ему встретилась женщина, которая не стремится к замужеству. Он не мог оторваться от ее слегка растрепавшихся волос, поблескивающих в свете камина, на милое лицо, чувственные губы, стройную шею с такой нежной тонкой кожей, что, казалось, видна пульсирующая синяя жилка. Темное платье скрывало пышные формы, но он не так давно имел возможность почувствовать их. У мисс Клэрмонт не будет недостатка в поклонниках. Красотка, что ни говори. Ни один мужчина в здравом уме не откажется уложить ее в свою постель.

Одна только мысль об этом привела его в состояние полной готовности, и он порадовался, что халат это скрывает.

– Простите за ошибку, но я никого не ожидал здесь увидеть.

Наоборот, он искал убежище от полчищ дам, обложивших его со всех сторон. И еще собирался просмотреть счета. Неудовлетворенность угнетала его несколько последних недель. Он знал, что упустил нечто важное в финансовых делах Уэнтуортов, и желал во что бы то ни стало разобраться, что именно. Тем более если обнаруженные им неточности и несовпадения связаны с шантажом – угрозы он начал получать на прошлой неделе.

Только чувство, которое он испытывал в присутствии мисс Клэрмонт, если и было неудовлетворенностью, то совсем иного рода.

– Я тоже, милорд. – Мисс Клэрмонт слегка порозовела – впрочем, скорее от раздражения, чем от смущения. – И хотя все-таки это вы виноваты в моем падении… – Лилиан многозначительно покосилась на книжные полки. Шкаф отъехал в сторону и открыл тайный ход, откуда так не вовремя появился граф. – …потом вы же меня и спасли, за что я вам очень признательна.

Да что же это творится! Джеффри на мгновение охватило чувство вины за то, что он вошел в собственную библиотеку! Он наклонил голову и прищурился. Нет, он не позволит девице перевести стрелки на него, да еще с такой легкостью. Им уже сегодня достаточно манипулировали – хватит! И расчетливых интриганок с него довольно. Если ее не остановить, мисс Клэрмонт станет такой же коварной, как его мать. Кто-то должен показать ей, что подобные игры не обходятся без последствий.

– На вашем месте я бы воздержался от благодарностей, – пробормотал он.

Высокомерное выражение покинуло лицо мисс Клэрмонт. Она изумленно и даже с некоторой опаской следила, как граф подошел к открытой двери библиотеки и выглянул в коридор. Да, просветив мисс Клэрмонт, он окажет неоценимую услугу другим мужчинам, которые в будущем встретятся на ее пути. Кроме того, что-то в этой женщине притягивало его, манило, искушало. Джеффри привык быть честным с самим собой и потому не мог не признать, что хочет, очень хочет попробовать ее на вкус.

Убедившись, что вблизи никого нет, он понял, что может думать только о том, как показать этой маленькой интриганке, что случается с юными леди, которые остаются наедине с мужчиной в темной комнате.

– Что вы делаете? – недоуменно спросила Лилиан. – Нет никакой необходимости привлекать внимание…

Она удивленно смолкла, заметив, что Джеффри плотно закрыл дверь. Щелчок замка показался ей в ночной тишине оглушительно громким.

Стратфорд повернулся к незваной гостье. В полумраке казалось, что ее глаза горят ярким пламенем. Она покосилась на потайной ход за шкафом как на путь к спасению, явно испугавшись и нервно переступая с ноги на ногу. Вот и хорошо. Так и должно быть – пусть опасается. Граф усмехнулся и медленно направился к девушке.

– Зачем мне привлекать к нам внимание, мисс Клэрмонт? – От его вкрадчивого голоса Лилиан попятилась, но уперлась спиной в книжный шкаф. – Как я уже давал понять, мне не нужно, чтобы нас застали в компрометирующей ситуации.

Он остановился перед ней в опасной близости, так что она оказалась между его руками, и удивленно уставилась на него своими огромными аметистовыми глазами. С прямотой, которая одновременно удивила и возбудила Джеффри, она внимательно всмотрелась в его лицо. Ее взгляд скользнул по его губам, и она непроизвольно облизала кончиком розового язычка свои пересохшие губы. Боже правый! Эта маленькая чертовка откровенно любопытна! Джеффри с шумом втянул воздух. Его тоже одолевало любопытство.

Он подозревал, что, если поцелует ее, она не станет возражать. Да, она нервничала, но он видел желание в ее глазах, слышал в участившемся дыхании, чувствовал в запахе кожи – тонком и нежном. Он наклонился поближе и вдохнул неповторимый аромат женщины. Что это? Яблоки и лимонная вербена? Кажется, да. Хотя… кто знает?

Голос мисс Клэрмонт чуть дрогнул, когда она спросила:

– А разве это не компрометирующая ситуация?

– Что? А… нет, это ласка. – Джеффри положил руку ей на затылок и принялся поглаживать подушечкой большого пальца щеку и маленькое ушко. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не потерять голову. Слишком велико было удовольствие, которое он ощутил от всего лишь одного прикосновения. Нет, это она должна получить урок, а вовсе не он. – Чтобы оказаться окончательно и бесповоротно скомпрометированным в глазах общества, дорогая, необходим свидетель.

Ее глаза стали круглыми как блюдца. Неуверенность придала им необычайно соблазнительный сиреневый оттенок.

– А поскольку здесь нет никого, кроме вас и меня, дорогая, – прошептал Джеффри, – я не могу отказать себе в удовольствии попробовать, каковы вы на вкус. – Он коснулся губами ее губ. Девушка задрожала, но не отпрянула. – Прикоснуться к вам. – Его палец скользнул по ее шее, опустился к соблазнительной выпуклости груди, замер, потом вернулся к ключице. Ему показалось, что незваная гостья на какое-то время перестала дышать. – Поцеловать вас. – И завладел ее губами. Поцелуй не был легким и невинным. Он должен был возмутить, шокировать, даже испугать.

Джеффри проглотил ее изумленный возглас и без труда раздвинул языком ее губы. Яблоко и лимон. Боже правый, он никогда в жизни не сможет забыть этот запах.

Лилиан приняла его язык, но, судя по неуверенности, ее никто и никогда так не целовал. Джеффри сказал себе, что, пожалуй, с нее хватит, но тут она ответила на поцелуй, и с таким жаром, что у него воспламенилась кровь.

Он, не удержавшись, запустил пятерню в пышную копну шелковистых локонов. На пол посыпались заколки, но ему уже было все равно. Одновременно он продолжал исследовать языком ее рот. И никак не мог насытиться. Никак.

Только услышав свой собственный стон, Джеффри вспомнил, где находится и, главное, с кем. Он с шумом втянул носом воздух и постарался сделать поцелуй мягче… нежнее. В конце концов, он вовсе не грубая скотина. Он всего лишь хотел преподать урок этой девице, пожелавшей манипулировать мужчиной. Впредь пусть даже не пытается.

Он продлил поцелуй еще на несколько секунд – доставил себя такое удовольствие – и, наконец, оторвался от нее, для верности сделав шаг назад. Судя по прерывистому дыханию и полузакрытым затуманенным глазам мисс Клэрмонт, он своей цели достиг. Джеффри дождался, когда ее взгляд прояснится, и мрачно ухмыльнулся.

– Я могу все это делать когда захочу, и мне не придется утром идти с вами к алтарю.

Лилиан тихо ахнула. Почему-то Джеффри показалось, что она дала ему пощечину, и он поморщился.

Она поднесла дрожащую руку к губам, ее глаза потемнели. Джеффри видел на ее лице смятение и обиду, и это слегка остудило его праведный гнев. Проклятье, она выглядит совершенно невинной! Неужели он ошибся относительно ее намерений?

Лилиан опустила руку, прищурилась и, сжав кулаки, негромко констатировала:

– Вы негодяй.

Джеффри выпрямился и, коротко кивнув, уже готов был принести гостье свои извинения, когда спину пронзила неожиданная боль и он непроизвольно застонал.

Мисс Клэрмонт нахмурилась, явно не понимая, в чем дело, но Джеффри было безразлично.

Боль от полученного на войне ранения не только не ослабевала, но даже усилилась, и Джеффри скрипнул зубами, стараясь этого не показать. Надо срочно выпить, но прежде необходимо избавиться от мисс Клэрмонт.

Призвав на помощь силы небесные, едва не теряя сознание от боли, он как можно сдержаннее проговорил:

– Итак, я предлагаю вам вернуться в свою комнату, пока… пока вы не скомпрометированы.

Эйфория, охватившая Джеффри, пока он целовал свою восхитительную гостью, быстро исчезла. Теперь всем его существом владела боль. Он попытался расслабиться, но мышцы спины – и особенно поясницы – свело сильным спазмом. Только бы девица поскорее ушла, пока он не опозорился перед ней, если вдруг не сможет сдержать стон.

Но чертовка все не уходила. Казалось, она что-то хочет сказать, но не может решиться. Дать ему вполне заслуженный нагоняй? Ну и ради бога: главное – побыстрее. Пусть наконец выскажется и уйдет.

Но не тут-то было: смущенно вздохнув, она спросила:

– Вы повредили спину, когда ловили меня с лестницы?

Удивление оказалось почти таким же сильным, как боль, скрутившая мышцы. Джеффри ожидал чего угодно, только не этого. Ну не нужна ему ее забота. Последнее, чего бы он сейчас хотел, – это женская жалость.

– Уверяю вас, я в полном порядке, – начал он и тут же замолчал, потому что она быстро подняла руку и коснулась ладонью его лба. Джеффри почувствовал приятную прохладу ее пальчиков, после чего его бросило в жар.

– Я вижу, что вам больно, – пробормотала она, внимательно глядя на него. – У вас зрачки расширены намного сильнее, чем должно быть при таком слабом освещении, кожа чуть влажная и прохладная, несмотря на то что разожжен огонь и в комнате тепло.

Лилиан приложила палец к бьющейся жилке на шее и слегка нажала, после чего убрала руку и сообщила:

– У вас учащенное сердцебиение. Такие симптомы могло вызвать злоупотребление спиртными напитками. Но рефлексы сохранены – вы же успели меня поймать, и кроме того… – Ее лицо мгновенно стало пунцовым. – …я не почувствовала вкуса алкоголя на ваших губах. Значит, вы не пили.

Джеффри покосился на каминную полку, где стоял графин с бренди: облегчение было так искушающе близко и одновременно так далеко, – и буркнул:

– Пока нет.

Мисс Клэрмонт кашлянула.

– Вы, конечно, вели себя слишком развязно и не заслуживаете доброго к себе отношения, но все же я не могу позволить вам страдать от боли из-за меня, тем более что способна вам помочь.

Джеффри фыркнул. Ну почему, скажите на милость, эта женщина не может просто уйти, чтобы дать ему возможность действительно злоупотребить алкоголем, ибо других средств притупить боль он не знал.

– Вы, помочь? А кто вы? Целительница или что-то вроде начинающего доктора?

Глаза мисс Клэрмонт вспыхнули, губы чопорно поджались.

– Что-то вроде.

– Ценю вашу заботу, но, я уверен, к утру все пройдет. Прошу вас, вернитесь в свою комнату.

Лилиан несколько секунд молча смотрела на него. Интересно, почему она выглядит такой… спокойной, что ли?

– Как скажете, милорд.

Джеффри расслабился, провожая ее глазами. Слава богу, он вот-вот останется в благословенном одиночестве.

Мисс Клэрмонт остановилась возле шкафа, ближайшего к тайному ходу, и наклонилась, чтобы поднять какую-то вещь.

Он следил за ее движениями. На полу лежала толстая книга. Ах да, он же слышал какой-то удар, прежде чем ему на руки свалилась девица. Мисс Клэрмонт подняла книгу, и он напряг зрение, пытаясь разглядеть, что могло ее заинтересовать настолько, что она рискнула прийти сюда ночью и забраться на стремянку в почти полной темноте.

Сообразив, что именно у нее в руках, Джеффри побледнел, руки сами собой сжались в кулаки. Знает ли она?… Успела заглянуть в книгу? Искренне понадеявшись, что нет, он едва ли не рявкнул:

– Мисс Клэрмонт!

Лилиан проигнорировала окрик и, напротив, лишь ускорила шаги, а Джеффри, чувствуя, как с каждым шагом усиливается боль в пояснице, похромал за ней. Лилиан уже открывала дверь, собираясь покинуть библиотеку, когда он буквально завопил:

– Мисс Клэрмонт! Стоять!

Она вздрогнула и замерла. Джеффри поморщился. Тон можно было выбрать и другой. Подойдя ближе, он увидел, что девушка бледна, но спокойна и сдержанна. Пусть он негодяй и грубиян, пусть испугал ее, поцеловал и довольно грубо отказался от помощи, но позволить ей уйти с личными записями брата он не мог: эта информация не предназначалась для чужих глаз.

– Извините, – сказал Джеффри и протянул руку. К большому его облегчению, мисс Клэрмонт безропотно отдала ему книгу, хотя не смотрела на него, а руки и губы ее слегка дрожали. Гнев бесследно исчез, и Джеффри предложил: – Может быть, возьмете другую книгу?

Только тогда она подняла взгляд. Ее лицо было холоднее моря у берегов Корнуолла, в то время как в глазах полыхало пламя.

– Нет, благодарю вас, милорд. Мне больше не интересна ваша библиотека. – Шумно вздохнув, она распахнула дверь и с гордо поднятой головой направилась по коридору в сторону главного холла.

Джеффри некоторое время молча глядел ей вслед, потом, морщась от боли, закрыл дверь, дохромал до камина и налил себе полный стакан бренди.

Зная по опыту, что одной порции не хватит, дабы боль утихла и он смог заснуть, выпив бренди, плеснул еще и виски.

Опустившись в кресло у огня, Джеффри сам себе сообщил:

– Ты, друг мой, осел и тупица!

Да, вел он себя недостойно, чего греха таить, но этот проклятый прием его доконал. Хотя… обнимая эту странную девицу, он чувствовал приятное волнение, да и в ее глазах горел огонь. Как было бы здорово разбудить страсть Лилиан Клэрмонт! Он мог бы получить море удовольствия.

Джеффри нахмурился и, сделав большой глоток, сказал себе:

– Будь осторожен, старина! Это удовольствие получит ее муж.

Он вспомнил невозмутимое лицо своей матери, когда она сообщила о предстоящем кошмаре, и почувствовал, как пальцы сильнее стиснули стакан.

Проклятье! О чем он только думал, когда целовал мисс Клэрмонт! Графиня могла пригласить в гости только женщин, сделанных из того же теста, что и она сама. Возможно, мисс Клэрмонт выказала сострадание, поскольку считала, что явилась причиной его боли, но нет никаких сомнений: утром она сумеет использовать его действия себе на пользу. Черт побери!

После нескольких стаканов боль утихла и чувство вины притупилось, растворившись в алкогольном дурмане, и Джеффри снова вернулся мыслями к загадочной незнакомке. Конечно, придется извиниться: никуда не денешься, – а потом надо непременно выяснить, каковы истинные намерения прелестницы, и, если потребуется, пресечь ее дальнейшие действия на корню.

Он скорее повесится, чем женится на девице, которая приняла приглашение его матери.

Глава 4

Лилиан на цыпочках приблизилась к семейному крылу дома и осторожно выглянула из-за угла, высматривая, нет ли поблизости слуг. Коридор, залитый ярким солнцем, проникавшим в помещение сквозь массивные высокие окна, был совершенно пуст.

Все утро, пока горничные убирали личные покои и гостиные, она обдумывала способ проникновения в кабинет Стратфорда и вот теперь решила попытать счастья.

Проклятый Стратфорд! – уже в который раз за утро подумала Лилиан и широко зевнула – благо никто не видел. Это из-за него она чувствует себя такой разбитой. После их ночной встречи она до утра не могла сомкнуть глаз. Подергав ближайшую ручку и убедившись, что дверь закрыта, она продолжила самобичевание. Какая же она дура! Ну кто ее тянул за язык! Зачем было говорить Стратфорду, что явилась сюда она вовсе не в поисках мужа. Он же сам подсказал ей великолепное объяснение произошедшему, заявив, что она решила устроить ему ловушку. Почему, ну почему она не согласилась?

Лилиан сокрушенно вздохнула и подергала следующую ручку. Заперто. Потому что она тупица, не схватывает на лету, ей трудно принимать решения без предварительного тщательного обдумывания. Она всегда старалась планировать свои действия заранее, а когда не получалось, ей нужно было время на обдумывание.

В конце концов, она привлекла еще больше внимания к себе, поскольку не смогла спокойно наблюдать, как человек из-за нее страдает. Лилиан всю ночь вспоминала и оценивала происшедшее – его действия и свои, – и в результате изначальной решимости у нее несколько поубавилось. Граф казался искренне уверенным, что она одна из сонма девиц, приехавших в Сомертон-Парк на охоту за мужем. Возможно, он не связал ее с Чарлзом Клэрмонтом и ничего не заподозрил относительно ее истинных мотивов.

Лилиан застонала. Если раньше он действительно ничего не подозревал, то теперь все наверняка изменится. Угораздило же ее с самого начала все испортить. Теперь придется избегать встречи с графом любой ценой.

Неожиданно Лилиан услышала звук легких шагов со стороны лестницы. Кто-то бежал вверх по ступенькам. Проклятье! Если ее снова застукают, то наверняка с позором изгонят из этого дома.

Лилиан бросилась бежать по коридору, надеясь, что до появления экономки или горничной ей удастся завернуть за угол. Она нырнула в просторную нишу, куда выходило две двери, и подергала за ручки. Закрыто.

Черт! Все пропало. Хотя… ведь ее еще не поймали – значит, нельзя сдаваться. Она вжалась в угол, надеясь, что здесь ее никто не заметит.

Шаги приближались, и Лилиан перестала дышать.

– Не пугайся! Лили, ты здесь? – послышался знакомый громкий шепот.

– Пенелопа? – Лилиан облегченно вздохнула и, выбежав навстречу кузине, сразу поняла: что-то произошло. Ее светлые волосы, всегда уложенные в безукоризненную прическу, были растрепаны, она никак не могла отдышаться.

– Вот ты где! А я тебя везде ищу.

Она схватила Лилиан за руку и потянула за собой к лестнице.

– Что случилось? Куда мы идем? Да еще в такой спешке.

– В нашу комнату, – бросила Пенелопа через плечо. – Надеюсь, еще не слишком поздно. Знаю, я обещала прикрыть тебя, если вдруг ты кому-то понадобишься, но даже я сейчас бессильна.

– Слишком поздно для чего? – в недоумении спросила Лилиан, почувствовав неладное.

– Мама уже идет в нашу комнату за тобой.

– С какой стати?

– Теперь, когда она знает, что Стратфорд обратил на тебя внимание, ты не останешься в одиночестве ни на минуту. И если вдруг обнаружится, что ты не лежишь в постели с головной болью, как я ей сказала, нам придется многое ей объяснять.

– Что? – потрясенно воскликнула Лилиан. – О чем ты говоришь?

– Не о чем, а о ком! О Стратфорде! – выпалила Пенелопа. – Сегодня после утренней прогулки он подошел к нам с мамой и спросил о тебе. Его, похоже, очень интересовало твое местонахождение.

О господи! Спасибо и на том, что ничего не сказал тете. Лилиан вздохнула было с облегчением, но тут же беспокойство охватило ее с новой силой и она в недоумении пробормотала, досадливо поморщившись:

– Но зачем я ему?

– Не знаю. – Личико Пенелопы выражало искреннюю тревогу. – Думаешь, он запал на тебя?

«Возможно».

– Нет! Конечно, нет, – поспешила заверить кузину Лилиан. – Я вовсе не старалась обращать на меня его внимание.

Пенелопа несколько мгновений хмуро смотрела на кузину, и Лилиан пришлось приложить максимум усилий, чтобы скрыть неловкость. Ей никогда не удавалось провести ее.

– Короче говоря, какова бы ни была причина, мама убеждена, что Стратфорд намерен ухаживать за тобой, – сообщила Пенелопа и ускорила шаги.

– Но это же абсурд! – воскликнула Лилиан, едва поспевая за кузиной. Несмотря на столь уверенное заявление, ее охватило странное чувство: нечто среднее между возбуждением, тревогой и неудовлетворенностью, и это ей не понравилось.

– Тем не менее, – буркнула Пенелопа, втолкнув Лилиан в комнату, – мама намерена не упустить свой шанс… точнее, твой шанс. – Она наконец отпустила руку кузины и принялась поспешно расстегивать пуговицы на ее платье. – Я предупреждала, что, скрыв от мамы истинные причины своего решения принять это приглашение, ты фактически одобришь ее усилия найти тебе мужа. – Пуговиц было много, и Пенелопа тихо выругалась. – Я говорила, что ты не понимаешь, во что ввязываешься.

Лилиан освободилась от платья, и Пенелопа швырнула его, словно тряпку, на кресло.

– Ты же знаешь, что я не могла сказать ей правду, – вздохнула Лилиан, чувствуя, как в ней закипает знакомая злость.

Тетя Элиза предпочитала делать вид, что ее брата и его необычной жены никогда не существовало. Она всегда считала позором, что мать Лилиан, отбросив условности, лечила людей, а муж ей это позволял. Возможно, именно поэтому и прилагала столько усилий, чтобы изменить Лилиан, уничтожить влияние родителей. Та же в свою очередь все сильнее сопротивлялась и упрямо продолжала их дело. Ей казалось, что таким образом она сохранит память о тех, кто так рано ее покинул.

У нее так дрожали пальцы, что она с трудом справилась с подвязками и сняла чулки.

– Между прочим, тетушка ни за что не согласилась бы финансировать это предприятие, если бы не верила, что я всерьез намерена найти себе мужа. – Она взяла ночную рубашку из рук Пенелопы и стала ее надевать. – У меня и в мыслях не было, что она замахнется аж на графа. Я ведь, считай, уже старая дева. По правде говоря, я надеялась, что она пожелает заполучить Стратфорда для тебя. – «А меня наконец оставит в покое».

– Прекрасно! – искренне возмутилась Пенелопа. – Бросить меня на съедение волкам?

– Ты знаешь, что я вовсе не это имела в виду, – вздохнула Лилиан, забираясь в кровать.

Пенелопа отмахнулась:

– Да знаю я, знаю. Бедная мама! Если ей станет известно, что я нацелилась на простого барона, ее хватит удар. Да, кстати, в этой спешке я совершенно забыла тебе сказать, что Майкл попросил…

В это время открылась дверь, и Пенелопа, прикусив язык, чинно опустилась на стул. В комнату вплыла леди Беллшем, явно не в лучшем расположении духа.

– Доброе утро, мама, – прочирикала Пен наигранно весело.

– Добрый день, тетя, – эхом вторила ей Лилиан, изо всех сил изображая недомогание.

– Да, уже далеко не утро. – Зеленые глаза тетушки буквально пришпилили Лилиан к кровати. – Полдня потеряно. Джентльмены прибывают и прибывают, а вы закрылись здесь. Вон посмотрите, как другие девушки… – Ее голос стал тише и спокойнее. – Да, потенциальные клиенты не слишком впечатляют. Достойных титулов совсем мало… не говоря уже о состояниях. – Она задумалась, уставившись куда-то в стену. – Некоторые кандидаты и вовсе вдовцы да старики… Так что выбор, конечно, невелик…

Осознав, что несколько отвлеклась, леди Беллшем прошествовала к кровати Лилиан и, с искренним сочувствием взглянув на мнимую больную, довольно улыбнулась.

– Но ты, похоже, успела привлечь к себе внимание Стратфорда, дорогая. Тебе несказанно повезло.

Ответная улыбка Лилиан была невеселой, и, нежно коснувшись ее лба, тетя Элиза воскликнула:

– Да ты вся горишь, моя девочка!

Она тут же жестом подозвала свою личную горничную, миссис Мин.

Лилиан расслабилась. Возможно, она сумеет воспользоваться искренней симпатией тети и получить еще немного времени для своих изысканий. Для пущей убедительности она прикрыла глаза рукой и простонала:

– Боюсь, сегодня мне придется весь вечер провести в постели. Кажется, у меня жар.

Тетя Элиза щелкнула пальцами, и миссис Мин подошла и протянула ей серебряную чашечку.

– Чепуха, моя дорогая. Это военная кампания, и наши соперники не будут почивать на лаврах. У тебя нет времени болеть. – Тетя тряхнула чашечку, взболтав густую коричневую жидкость, и по комнате разнесся отвратительный запах. – Миссис Мин приготовила тонизирующий напиток, который моментально поднимет тебя на ноги.

Лилиан покачала головой и, сморщив нос, отвернулась. Даже она, имея немалый опыт обращения с лекарственными травами, приготовления отваров и настоек, не могла по запаху определить, что входит в эту зловонную смесь. Девушка скатилась с кровати в надежде сбежать, но не сумела: тетя Элиза крепко схватила ее за плечо и, усадив на стул, заявила:

– Тебе придется использовать любую возможность как можно чаще попадаться на глаза Стратфорду.

У Лилиан тоскливо заныло сердце. Ничего худшего тетя придумать не могла. Она уже совсем было собралась высказаться на этот счет, но побоялась, что ей в рот вольют ужасное питье.

– Прежде всего надо сделать так, чтобы Стратфорд окончательно сосредоточился на тебе и больше не отвлекался.

Тетя Элиза окинула Лилиан оценивающим взглядом, словно выбирала, какой кусок говядины подать к обеду самому Принни, после чего еще раз щелкнула пальцами. Миссис Мин переместилась за спину Лилиан и тут же принялась с ожесточением расчесывать ее волосы жесткой щеткой.

– Сейчас мы сделаем из тебя красотку. Пенелопа!

– Да, мама.

– Приготовь голубое муслиновое платье. Полосатое, – скомандовала тетя и, поразмыслив, добавила: – К нему, я думаю, идеально подойдут сапфиры. Да, и не забудь перчатки и зонтик. Сегодня вечером намечено какое-то мероприятие на свежем воздухе.

Лилиан слышала, как Пенелопа роется в гардеробе.

– Полагаю, я вполне могу присоединиться к гостям завтра, – сказала она, оттолкнув руку со щеткой. О том, как избежать завтрашних мероприятий, она побеспокоится завтра.

– Стратфорд интересовался тобой сегодня, – сделав ударение на последнем слове, непреклонно заявила тетя. – Но такая ситуация долго не продлится, если ты будешь лежать в постели. Уже завтра, а может быть, даже сегодня вечером, твое место в его мыслях окажется занятым другой девушкой. Например Эмили Мортон. Да, она весьма настойчивая особа и к тому же привлекательная.

Лилиан заметила сочувственный взгляд Пенелопы и почувствовала себя ужасно.

Миссис Мин наконец расчесала ей волосы и принялась укладывать в замысловатую прическу.

Тогда Лилиан решилась на еще одну попытку.

– Уверена, тетя, вы придаете слишком большое значение интересу Стратфорда. Бьюсь об заклад, он всего лишь счел своим долгом осведомиться о здоровье заболевшей гостьи, как и положено гостеприимному хозяину.

– Юные леди не бьются об заклад, – тут же поправила ее тетя и торжествующе рассмеялась: – Тем более что ты все равно проиграешь. Дочь графа Нортумберленда тоже сегодня утром никто не видел, но Стратфорд ею не интересовался. – Тетя Элиза похлопала племянницу по щекам. – Не знаю, как тебе это удалось, девочка, но ты определенно завладела его вниманием. Молодец.

Лилиан почувствовала, что ее вымышленная болезнь вот-вот станет настоящей. У нее закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Все шло не так, как она планировала!

Очень скоро она оказалась втиснутой в пышное платье с очень широкой юбкой. Тетя Элиза вручила ей голубой зонтик и подтолкнула к двери. Спасения не было.