Нежный враг Сноу Хизер
Лилиан выпрямилась в седле. Ему все-таки придется ответить на ее вопрос. Подумав, она решила подойти к интересовавшему ее факту с другой стороны.
– Мне бы хотелось услышать больше о ваших первых месяцах на военной службе.
Джеффри рассмеялся, и лицо его чудесным образом просветлело.
– Могу вас заверить, что в них не было ничего достойного внимания. Да и хватит обо мне, расскажите лучше о ваших опытах.
В любое другое время она бы с радостью поделилась с ним тем, что знала, но не сейчас, когда он так старательно уходит от ответа. Поэтому, прищурившись, Лилиан выпалила:
– Вам это будет неинтересно!
– Сомневаюсь, – усмехнулся Джеффри. – Вчера вы сказали, что в мужском седле удобнее ездить по зарослям и болотам. Это возбуждает любопытство.
В его тоне слышалась некая двусмысленность? Или ей показалось?
Как бы то ни было, она вспыхнула.
– У меня есть идея. Грин привык к более энергичному темпу по утрам. – Джеффри ласково потрепал коня по шее. – А Шропшир известен своими болотами. Как насчет скачки до западной границы моих владений, где любых болот и зарослей в избытке и где вы сможете наглядно продемонстрировать свои умения?
Лилиан явственно ощутила, как по всему телу разливается жар. Граф наверняка заметил, как предательски порозовело ее лицо. Слава богу, одежда надежно прикрывает другие места, где стало горячо. Но лицо Джеффри оставалось невинным. Быть может, он сам не понял, что сказал?
Конь, будто в ответ на слово «скачки», сразу вскинул голову и негромко заржал. Его нетерпение, похоже, передалось и Амире, потому что Лилиан показалось, словно едва сдерживаемая сила лошади переливается в ее тело. Взошло солнце, осветив раскинувшийся перед ними парк. Что может быть плохого от небольшой прогулки? Свежий ветерок охладит тело, а быстрый темп принесет, как уже не раз бывало, облегчение душе.
– Но я же не знаю дороги… – засомневалась Лилиан.
Джеффри рассмеялся, отчего у нее сладко заныло сердце, озорно подмигнула и пришпорил коня.
– А с чего вы взяли, что будете впереди?
Выбравшись на плоскую вершину холма, Джеффри пригнулся к шее Грина. Он чувствовал себя великолепно. Через несколько сотен ярдов на смену лугу придет густо поросшая лесом равнина, а потом начнется болото. Джеффри предоставил коню полную свободу.
Все-таки он глупец, десять раз глупец! Нельзя было отправляться на прогулку с Лилиан без сопровождения. Но, похоже, ему отказывает чувство самосохранения, когда дело касается ее. Сдержанность тоже. Ему не хотелось в этом признаваться, но какой смысл кривить душой перед самим собой? Он отправился в конюшню задолго до рассвета, изнывая от нетерпения, а когда она пришла, почувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой, который старается произвести впечатление на хорошенькую служанку. Такое поведение нелепо для мужчины его возраста и опыта, тем более что он отлично понимает, насколько не подходит ему Лилиан во всех отношениях. Она пробуждала в нем чувства, а это гибельно для человека, который решил никогда не любить.
Стук копыт слышался сзади и чуть слева. Судя по фырканью Амиры, Лилиан не отставала. Черт, да она великолепная наездница! Она во всем ему равна, и это не преувеличение. Если бы она знала местность, то могла бы, наверное, и обойти его.
Джеффри представил себе, как Лилиан, склонившись к голове лошади, немного приподнимается в седле, обходя его, предоставляя ему тем самым отличную возможность полюбоваться стройными ногами и аккуратными упругими ягодицами… ну, в смысле, их очертаниями. А может, стоит пропустить ее вперед, чтобы увидеть воочию то, что существовало пока только в его воображении?
Надо подумать. Может быть, завтра…
Джеффри шумно вздохнул. Неужели он действительно думает о завтрашнем дне с Лилиан Клэрмонт? Невозможно! Откуда это волнение? И тоска… Как какой-то девице, едва ли не старой деве, вселить в него такие опасные мысли?
Ответом ему стало пронзившее тело желание. Да, вероятно, в этом все дело. Ведь она даже снилась ему прошлой ночью, и он проснулся, вцепившись мертвой хваткой в подушку, в отчаянной попытке вытащить себя из сна в реальность.
Но этого никогда не будет. Если не вспоминать о безумии, охватившем его в библиотеке, он старался не иметь дел с невинными девицами, которым не собирался делать предложение. Пусть его тянет к Лилиан – это было бы глупо отрицать, – но все равно он не видел будущего с ней. Даже думать не стоило…
Мимо него промелькнула коричневая молния. Лилиан издала воинственный, совершенно несвойственный леди клич, и Амира вынесла ее вперед. Какого черта? Джеффри постарался вызвать в себе боевой дух, но этому не способствовал вид восхитительной попки наездницы, то поднимавшейся, то опускавшейся в седле перед его глазами. Достойная компенсация за уязвленное самолюбие.
У края луга она придержала лошадь, и до Джеффри донесся ее веселый смех. Непослушные тугие локоны выбились из-под шляпы, глаза сверкают, словно умытые росой фиалки на ярком солнце. Прелестная лесная нимфа вышла из леса и искушает его. Ее веселость окутала его как дымка, поднимающаяся от влажной травы, проникла в самую глубину его существа и обнаружила его другое «я», невинное, молодое, не испорченное войной и смертями, ответственностью и сожалениями. Другое «я», которое так давно не смеялось.
– Прошу прощения, милорд, вы так быстро взяли с места в карьер, что я не расслышала ваших слов о лидерстве!
Джеффри тряхнул головой, но сдержать улыбку не смог и констатировал, поклонившись:
– Вы снова одержали верх, так что в отличие от прошлого раза позвольте выразить вам самое искреннее восхищение.
– Спасибо, – степенно проговорила Лилиан, но не выдержала и расхохоталась.
Господи помилуй! Он позволит ей выигрывать всегда и везде, только чтобы видеть эту искрящуюся чарующую улыбку на милом личике. Как она довольна собой, как удовлетворена победой! Конечно, он бы предпочел видеть на ее лице удовлетворение иного рода.
– Не могу не признаться, что ваша привычка побеждать становится раздражающей.
Джеффри, естественно, не мог сказать, что в действительности имел в виду. Его раздражало – нет, не раздражало, а выводило из себя, – что в ее присутствии он постоянно испытывает напряжение неутоленного желания, не находит себе места…
Лилиан сдавленно хихикнула, и этот негромкий звук трансформировался в сладкую боль, молнией пронзившую все тело и сконцентрировавшуюся в паху.
Да, он в серьезной беде. Не прилагая никаких усилий, даже не осознавая этого, девушка приманивает его к себе, словно жирную форель.
Джеффри прочистил горло и постарался как можно спокойнее произнести:
– Обещанные болота находятся немного ниже. Хотите взглянуть?
Он жестом предложил ей следовать за ним по узкой тропинке, что вилась мимо вековых сучковатых остролистов, между рябинами и березами, огибала дубы и дикие яблони.
Возможно, перемазавшись в болотной жиже, он вернет себе способность мыслить рационально?
Некоторое время они ехали молча. Пышная болотная флора оказалась весьма неплохим отвлекающим моментом для изнывающего от желания мужчины. Джеффри уже успел забыть, как раньше любил прогулки в этой части Сомертон-Парка: неповторимые запахи, звуки, острые зубцы далеких гор, обширные вересковые пустоши. Здешние пастбища и окружавшие их перелески были его любимым местом в юные годы. Немалым достоинством являлось и то, что здесь никогда не бывала графиня. Интересно, есть ли у Лилиан место, где она спасалась от вездесущей тети?
Джеффри повернул коня вправо и, проехав еще несколько ярдов, спешился.
– Почва здесь уже топкая, так что дальше придется идти пешком.
– Конечно.
Лилиан, не дожидаясь его помощи, спрыгнула с кобылы, и Джеффри потрясенно уставился на ее длинные стройные ноги. Огромного труда стоило ему отвести глаза, в горле пересохло.
Несколько минут ушло на поиски безопасного места для животных. Когда он привязывал к невысокому деревцу Грина, тот протестующее заржал и сильно боднул хозяина головой.
– Здесь слишком много искушений, – шепнул Джеффри коню, хотя обращался скорее к самому себе. – А у тебя, дружок, наблюдается весьма прискорбное отсутствие самоконтроля. – «Как и у твоего хозяина». – У меня же нет ни малейшего желания всю обратную дорогу возиться с больной лошадью.
Грин заржал и хлестнул хозяина хвостом, что развеселило Лилиан. Она изо всех сил старалась умерить свою веселость, но у нее не очень хорошо это получалось. Отсмеявшись наконец, она окинула Джеффри серьезным оценивающим взглядом, и ему отчаянно захотелось проникнуть в ее мысли.
– Вы очень любите своего коня, – заметила Лилиан. – А он – вас. В кавалерию вас привела любовь к лошадям? Или была другая причина?
– Годы, проведенные в кавалерийском полку, усилили мое уважение к лошадям, но любить их я научился здесь, в Сомертон-Парке.
– Значит, ездить верхом вас учил отец?
– Нет. Я всегда ездил один.
Он мог бы многое рассказать, но в этом не было смысла. Верховая езда всегда была его спасением, только в юности он спасался от матери или от скандалов между родителями, а не от своих демонов. Пора менять тему, чтобы не впасть в сентиментальность, и Джеффри сказал, указав на самое крупное из местных болот:
– Вот мы и пришли. Как вам это нравится? Я выполнил свое обещание?
Лилиан сжала губы и нахмурилась, но, взглянув в направлении, указанном Джеффри, непроизвольно раскрыла рот, а внимательно осмотревшись по сторонам, потрясенно прошептала:
– Это невероятно!
Словно зачарованная подошла она к краю болота и, помедлив лишь краткое мгновение, вошла в воду, причем без жеманных охов и вздохов. Потянувшись к кустику ярко-желтых, похожих на звездочки цветов на высоких стеблях без листьев, она сорвала два цветка, подняла к свету и с интересом принялась рассматривать.
– У вас здесь так много болотника… – прошептала она через некоторое время.
– Много чего?
– Болотника. Еще его называют водяными звездочками. – Лилиан в полном восторге посмотрела на вполне обычное на вид, ничем, по мнению Джеффри, не примечательное растение, потом подняла глаза и лукаво усмехнулась: – Это болотный нарцисс. Жаль, что я не взяла с собой сумку, а то можно было бы собрать: такие великолепные экземпляры мне еще не попадались.
– Собирайте что хотите, довезем. – Джеффри неохотно вошел в воду и, сделав пару шагов, остановился рядом с ней, потрогал пальцем жесткий лепесток. – Но вы должны мне сказать, зачем вам такой уродец.
Лилиан засмеялась и выбрала большой, выглядевший здоровым стебель.
– Если бы вы, не дай бог, подхватили королевскую хворь, то нашли бы этот маленький уродливый цветок прекрасным.
– Королевскую хворь?
– Да. Скрофулез, – объяснила Лилиан. – Или золотуху. Это болезнь, которая поражает кожу и вызывает появление многочисленных уродливых наростов на теле – в основном на шее. Болезнь возникает и как самостоятельный недуг, и сопровождается традиционным туберкулезом, который можно излечить. – Девушка выбрала еще несколько цветков, причем не ломала их и не срезала, а аккуратно вытаскивала из торфяного грунта. Корни растения были скручены в шар. – Измельченные корни болотника способствуют рассасыванию наростов, а остальные части растения обладают спазмолитическим эффектом и еще… – Она растерянно моргнула, покраснела и добавила: – Еще облегчает состояние при женских недомоганиях.
– Понимаю, – протянул Джеффри.
Он действительно понял еще одну причину, которая мешает ему связать жизнь с Лилиан. В двадцать четыре года она в мужской одежде стоит по колено в болотной воде и, похоже, прекрасно себя чувствует, хотя должна бы вместо этого сидеть на удобном диване в гостиной и с улыбкой смотреть на играющих на ковре детей. Он не обладал достаточно развитым воображением, чтобы представить себе женщину, которая находила бы удовольствие в выдергивании хилых цветочков из болота и в то же время могла принимать пэров королевства и их жен. И только его предательское тело не желало с этим смириться и надеялось на другой исход.
– Значит, вы проводите опыты с растениями?
Лилиан подняла голову, явно ожидая подвоха. Судя по ее затравленному взгляду, Джеффри понял, что ей за последние годы пришлось пережить немало насмешек. Даже он счел полнейшей нелепостью ее предложение помощи во время их ночной встречи в библиотеке. Сейчас взгляд его был спокоен и открыт, и по непонятной причине, несмотря на все разумные соображения, ему хотелось знать о ней как можно больше… все! Как эта воспитанная, хорошо образованная молодая женщина сумела избежать замужества и почему занялась медициной?
– Частично, – медленно проговорила Лилиан, уставившись на что-то за его спиной.
Джеффри обернулся, а Лилиан метнулась мимо него и остановилась перед самым странным растением, которое ему когда-либо доводилось видеть.
– Росянка, – прошептала она едва ли не с благоговением и протянула к кустику руку, но не коснулась его. Яркие соцветья, казалось, росли прямо из стебля – красные, зеленые, желтые. По мнению Джеффри, они были похожи на китайские фейерверки. На каждом цветке виднелись маленькие щупальца с блестящими каплями жидкости на концах. – Это насекомоядное растение, совсем как венерина мухоловка. Только эта маленькая красавица обладает удивительными медицинскими свойствами. – Лилиан осмотрела кустики, потом выбрала один и осторожно выдернула. – Росянка незаменима при лечении легочных заболеваний, помогает при сильном кашле и затрудненном дыхании.
Отобрав еще несколько кустиков, она наконец выбралась из болота, и Джеффри последовал за ней с охапкой болотника в руках, заинтригованный еще пуще прежнего.
– Иными словами, ваши опыты частично связаны с растениями и частично?…
Лилиан покосилась на него, словно размышляя, насколько правдивый ответ дать. Джеффри вспомнил написанные ею странные уравнения. Нет, скорее она думала, как ответить, чтобы он понял. Это раздражало, хотя, вероятнее всего, было правдой. Он почувствовал ее колебания, но в конце концов она ответила.
– Еще с водой и воздухом, живыми организмами – человеческими и другими.
Лилиан нахмурилась и в задумчивости прикусила губу, явно пытаясь выразить свои мысли как можно лучше. Слышался треск сучьев и шорох листвы под ногами.
Джеффри чувствовал, что его все сильнее влечет к этой необычной девушке, а значит, необходимо держаться от нее подальше.
– Понимаете, я убеждена, что химия и физиология взаимосвязаны, – наконец заговорила Лилиан. – Внутри каждого живого организма постоянно идут химические реакции. Наше понимание химии за последние десятилетия сильно изменилось. Сейчас разгорелись острые споры относительно того, насколько сильно отличаются химические вещества в живых организмах от неорганических веществ.
В ее голосе звучал энтузиазм, глаза полыхали огнем страсти. Джеффри отвел взгляд. Его тело слегка охладилось в болоте, но теперь снова отреагировало на ее восторг, и было совершенно неизвестно, что с этим делать.
– Еще я верю, что процессы в действительности ближе, чем мы думаем, и если я смогу доказать взаимосвязь, то это даст возможность узнать бесконечно много о том, как функционируют наши тела и как предотвратить болезнь или по крайней мере эффективнее лечить.
Он не мог долго не смотреть на нее, а она с такой искренней любовью взглянула на росянку, что Джеффри позавидовал травке.
– Должен существовать способ выделить химические вещества из живых организмов – из растений к примеру – и синтезировать их, воспроизвести, чтобы создать еще более действенные лекарства.
Джеффри не мог не признать, что эта девушка не похожа ни на кого.
– Значит, вы хотите…
– Облегчить людские страдания. – Лилиан вздернула подбородок и, мгновение поколебавшись, добавила: – Ваши например.
Джеффри покраснел от стыда, вспомнив, как она предложила ему помощь, а он ее не слишком вежливо отверг.
– Я должен перед вами извиниться…
Она жестом остановила его.
– В этом нет необходимости. Вам было больно, а боль даже святого может сделать раздражительным. Сначала я думала, что вы что-то повредили, когда я упала на вас, но теперь…
Джеффри ощущал неловкость, но даже за все богатства мира не позволил бы этому разговору прекратиться.
– И что теперь?
– Теперь мне ясно, что боль преследует вас практически постоянно. – Лилиан внимательно вгляделась в его лицо, и графу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поморщиться. – И дело вовсе не в недавней травме.
Джеффри с восторгом смотрел на девушку. Она на удивление проницательна. Он уже два года постоянно испытывает боль и привык ее скрывать. Она всегда была с ним, стала неотъемлемой частью его, и в последнее время он даже иногда о ней забывал.
Слова Лилиан заставили его почувствовать свою уязвимость, но ему было все равно, и он сказал:
– Допустим…
– Вас ранили на войне?
Джеффри кивнул. Неудивительно, что она знала о его ране, – о ней все знали, хотя он никогда никому ничего не говорил.
– Вы можете поподробнее описать рану? Поверьте, я действительно сумею помочь.
Глядя на нее, Джеффри ощутил желание открыться. Это пугало, но и приносило облегчение.
– Это было штыковое ранение в бою. Точнее, я получил удар в спину, а вышел штык сбоку. – Он вспомнил адскую боль, вид и запах собственной крови. – Но мне повезло: жизненно важные органы не были задеты.
– Зато штык перерезал мышцы, которые впоследствии срослись как могли. Я заметила, что от вас часто пахнет мятой. Это от мази, которую вы применяете?
Джеффри в очередной раз поразился ее проницательности.
– Да, один из моих конюхов предложил мне попробовать мазь, которую готовит для лошадей. Вроде помогает…
Лилиан прикусила губу и неуверенно спросила:
– А если я дам вам несколько рекомендаций, вы их выполните?
– Обязательно! – едва ли не выкрикнул Джеффри, удивляясь сам себе.
Она обрадовалась, а Джеффри и вовсе возликовал: ведь это именно он вызвал на ее личике такую волшебную улыбку.
– Прежде всего я предлагаю добавить в вашу мазь немного вязолистной таволги: из корня приготовить отвар, который быстро облегчит боль. Как вы спите?
Джеффри нахмурился, не зная, что сказать. От нее голова шла кругом, от страсти в ее голосе он терял рассудок.
– Плохо. Как правило, судороги настолько сильные, что необходимо спиртное, чтобы расслабиться. И потом, мне неудобно спать в кровати: я часто засыпаю на полу.
– Вот как… – Лилиан напряженно задумалась. – Прежде всего мы исключим алкоголь, потому что он, вопреки всеобщему заблуждению, замедляет засыпание. Мы заменим его несколькими каплями настоя ивовой коры на ночь и перед тем, как вы будете совершать какие-либо активные действия.
Джеффри почувствовал, что краснеет, из-за того что очень наглядно представил себе, какие именно активные действия хотел бы предпринять по отношению к ней.
Даже не догадываясь о его фривольных мыслях, Лилиан продолжала делиться своими соображениями по поводу его здоровья: рекомендовала прокладку под пятку со стороны ранения, чтобы компенсировать нагрузку, и доски под матрас, чтобы сделать его тверже и ровнее. То есть говорила о простых вещах, демонстрируя здравый смысл, которого так не хватает большинству молодых леди. Каждый день Лилиан убеждала его в том, что она вовсе не обычная молодая леди.
Но почему все-таки его так влечет к ней? Джеффри всмотрелся в ее открытое лицо – красивое, без намека на искусственность, притворство или жеманство. Темные волосы уложены в очень простую прическу, одежда являла собой воплощение практичности. Она вовсе не напоминала светскую дебютантку: так одевались женщины, с которыми он подружился во время войны. Вероятно, поэтому ему с Лилиан так легко. Многие женщины: жены, любовницы, маркитантки – годами сопровождали полк. Множество ночей он провел у костра, неспешно беседуя то с одной, то с другой. Он всегда восхищался их силой и мужеством в любой, даже самой страшной, ситуации. Они принимали жизнь такой, как она есть: то красивой, то уродливой. Жизнь представительниц лондонского высшего общества они посчитали бы фривольной и непрактичной, а главное – бесполезной. Лилиан, судя по всему, придерживалась того же мнения.
Джеффри улыбнулся: теперь все ясно – никаких тайн, – и полюбопытствовал:
– А как вы узнали, что я испытываю хроническую боль? Мне казалось, я научился хорошо ее скрывать. Кроме вас, никто не заметил – по крайней мере, мне никто об этом не говорил.
Лилиан вспыхнула, решив, что это упрек в дерзости, но все же ответила:
– Мой отец был ученым-химиком, а после того как встретил мою мать, практиковавшего врача, стал интересоваться и медицинской наукой. Он разработал несколько теорий, занимался разными проектами, которые могли помочь человечеству, но… – Лилиан отвела глаза. – Его убили.
Джеффри был потрясен силой боли в ее голосе.
– Убили? Как?
Лилиан заглянула ему в глаза, словно пытаясь найти в них ответ, и после долгой паузы произнесла:
– Его убили уличные бандиты, когда мне было десять лет. К тому времени матери у меня давно уже не было – она умерла, когда мне едва исполнилось три года: заразилась черной оспой, когда ухаживала за заболевшим семейством. – Порывисто вздохнув и поморщившись, словно от боли, Лилиан продолжила: – Думаю, я некий симбиоз моих родителей: продолжаю то, чем занимались они. Очень хочу использовать свои знания и опыт, чтобы помочь людям жить лучше, – в этом мое жизненное предназначение.
«Жизненное предназначение».
Странно слышать это от женщины. Ведь ее все отталкивают, никто не принимает всерьез. Интересно, как она собирается совместить решение этой задачи с ведением домашнего хозяйства, мужем и детьми…
– Вы вообще не собираетесь выходить замуж?
Лилиан остановилась, медленно оглянулась и тихо сказала:
– Нет.
И Джеффри сразу многое стало понятно.
– Вы здесь, потому что тетя привезла вас силой?
Ему уже в вечер их приезда показалось, что леди Беллшем тащит племянницу за собой помимо ее воли.
После короткой паузы Лилиан кивнула.
Она говорила, что не намерена выходить замуж, но тогда он не понял ее и не поверил.
Джеффри опустил голову и понурился. Им владели самые разные чувства: разочарование, сожаление… облегчение.
А должен был он чувствовать только одно – облегчение. Ведь теперь он знает, что может пойти навстречу своему желанию проводить время с Лилиан, не ожидая от нее никакого подвоха. Мысль, что теперь он может наслаждаться обществом женщины, которой ничего от него не надо, кроме дружбы, должна доставить ему искреннее удовольствие.
Только почему-то не доставила.
Глава 14
– Мама хочет знать, что ты сделала, чтобы отпугнуть лорда Эйвлина, – спросила Пенелопа, когда вместе с Лилиан шла за десятком других девушек по главной улице деревни. Караван юных мисс привлекал любопытные взгляды жителей, а лавочники распахивали двери и выбегали на улицу, наперебой предлагая шляпки, ленты и божественно пахнущие булочки с корицей, пытаясь заманить перспективных покупательниц. – Она считает, что ты испробовала на бедолаге одну из своих теорий.
– Нет, конечно, – рассеянно проговорила Лилиан и оглянулась. К сожалению, несколько девушек шли за ними и ускользнуть незаметно было невозможно.
Она ненавидела ходьбу по магазинам, а только сегодня пришлось выдержать пытку двумя шляпными лавками и магазинчиком, в котором продавали перчатки. К сожалению, ни одна из юных мисс не пожелала зайти в аптеку или в книжный магазин, а опекавшие их бдительные мамаши и компаньонки, осевшие в чайной, требовали, чтобы девушки держались вместе. Лилиан согласилась присоединиться к дамам, отправившимся в деревню, только потому, что надеялась получить шанс навестить бывшего камердинера Эдмунда Уэнтуорта. Хотя она оставила лекарство для него только накануне, но все равно надеялась, что старик почувствует себя лучше и сможет с ней поговорить.
Смирившись с невозможностью побега, по крайней мере в данный момент, она повернулась к Пенелопе и сообщила:
– У Эйвлина много забот в поместье.
Сказать-то сказала, но и ей было непонятно его внезапное исчезновение. Виконт не явился к завтраку, хотя делал это каждое утро на этой неделе, а накануне вечером его не было за ужином и на танцевальном вечере. Неужели она оскорбила его, спешно покинув музыкальный салон? Пусть у Лилиан и не было никакого интереса к Эйвлину, все же не хотелось ранить его чувства, тем более что он был к ней неизменно добр.
Конечно, не обошлось без сомнений. Отсутствие Эйвлина могло быть вызвано совершенно другими причинами. Лилиан была уверена, что тайком покидавшим библиотеку видела именно его, и от чего-то почувствовала необходимость защитить Джеффри. Она не могла себе представить, зачем Эйвлин украдкой рыщет по Сомертон-Парку. Возможно, следует спросить Джеффри, насколько хорошо он знает своего соседа.
Лилиан досадливо поморщилась. Кажется, она перекладывает вину с больной головы на здоровую.
– Что? – переспросила Пенелопа.
– Ничего.
– Хм. – Пен задумчиво покосилась на кузину. – Ох уж эти мужчины и их дела. Тебе не показалось странным, что именно сегодня графиня объявила, что у Стратфорда возникли неотложные дела и он будет отсутствовать весь день? Что это может быть?
– Понятия не имею. Но, наверное, что-то достаточно важное, чтобы навлечь на себя гнев графини.
Леди Уэнтуорт буквально кипела от ярости, когда объявила об отсутствии сына и отменила утренние и дневные мероприятия.
Лилиан почувствовала тревогу. Быть может, случилось что-то неожиданное?
– Моя горничная сообщила, что слышала, как между графиней и Стратфордом произошла шумная ссора. – Сзади неслышно подошла леди Энн Манчестер. На ее кукольном личике сияла безмятежная улыбка. Несколько голов повернулись к ней. Юные леди не сговариваясь остановились, чтобы услышать свежие сплетни. – Графиня явно чрезвычайно возбудилась, когда Стратфорд сообщил, что будет весь день занят. Говорят, она кричала, что нет ничего важнее, чем поиски подходящей жены.
Лилиан во все глаза смотрела на леди Джейн Нортумберленд, остановившуюся справа от нее: красивая блондинка из благородной семьи – по мнению графини, именно такая и нужна ее сыну, – внимательно прислушивалась к происходящему.
Вероятно, графиня придет в ярость, узнав, что ее сын провел все утро в компании совершенно неподходящей женщины. Лилиан проявила безрассудство, позволив себе столь непозволительно долго пробыть с ним наедине. Они вернулись уже после восхода солнца и тайком проскользнули в дом через заднюю дверь для слуг. Но как же все было здорово! Несмотря на то что ей не удалось получить от Джеффри информацию, она не могла припомнить, когда еще проводила такое приятное и полезное утро. Как правило, по утрам она работает в одиночестве. Так что не исключено, что дело просто в новизне. Она не привыкла к компании. Но в тот самый момент, когда эта мысль пришла в голову, Лилиан поняла, что лжет сама себе: она наслаждалась утром, потому что была с Джеффри.
И он снова пригласил ее на утреннюю прогулку.
Она ощутила укол тревоги и нахмурилась.
– Я начинаю думать, что Стратфорд вовсе не желал собирать гостей, – сказала леди Эмили Мортон. – Он определенно не отдал предпочтение ни одной из нас. – Судя по ее тону, она ни секунды не сомневалась, что свой выбор граф непременно остановит на ней. – Если бы я знала, что это не его инициатива, ни за что не согласилась бы отправиться в это ужасное место.
– Я тоже, – сообщила другая девушка, имени которой Лилиан не знала. – Здесь так скучно. Я бы предпочла провести это время в Лондоне, но поскольку представился шанс породниться с семейством Стратфорд, папа буквально вытолкал меня за дверь.
Лилиан покачала головой. Сомертон-Парк и его окрестности – восхитительное место. Если бы ситуация была иной, она с радостью совершала бы каждое утро долгие верховые прогулки, исследовала окрестные болота, собирала растения и, возможно даже, превратила бы заброшенное строение, которое заметила за прудом, в собственную лабораторию. А библиотека… оттуда она была готова не выходить годами.
– Кажется, вы со мной не согласны, мисс Клэрмонт? – обратилась к ней леди Эмили.
Лилиан заморгала и растерянно взглянула на красивые кукольные личики, обращенные к ней в ожидании ответа. Неужели ей совсем не удается скрывать свои мысли? Прочистив горло, она проговорила:
– Мне нравится Сомертон-Парк. По-моему, это чудесное место.
Леди Эмили устремила на нее задумчивый взгляд, но ее лицо почти сразу прояснилось.
– Значит, вам не нравится Лондон? Впрочем, так и должно быть. Вы же никогда не пользовались там успехом.
Со всех сторон послышались сдавленные смешки, и девушки продолжили путь вдоль по улице.
Лилиан прикусила язык, с трудом подавив желание достойно ответить нахалке. Все складывается удачно. Она воспользуется этой возможностью, чтобы отстать от группы, а остальные девицы пусть думают, что это из-за переживаний от язвительного замечания мисс Эмили. Она же ускользнет и навестит больного камердинера.
Пенелопа оглянулась и бросила на кузину вопросительный взгляд: мол, все ли в порядке. Лилиан подмигнула и незаметно махнула рукой в сторону, давая тем самым понять, что намерена удрать. Пен кивнула и присоединилась к группе.
Лилиан немного помедлила, позволяя девушкам уйти вперед, и дождалась, когда они скроются в очередном магазине. Теперь ей надо вернуться назад и повернуть на запад – к переулку, который ведет прямо к дому камердинера.
Она повернулась и тут же налетела на леди Джейн Нортумберленд.
– Ой! – испуганно вскрикнула девушка.
Лилиан быстро отступила.
– Прошу прощения: не думала, что кто-то задержался: ведь все леди, как мне казалось, ушли вперед.
Леди Джейн прижала к груди изящную ручку.
– Все в порядке. Вы же не могли видеть меня за спиной.
Девушки несколько мгновений молча смотрели друг на друга. По мнению Лилиан, леди Джейн ничем не отличалась от других дебютанток: ничего собой не представлявшая дамочка, едва вышедшая из классной комнаты, но с такими амбициями, что можно позавидовать.
Девятнадцатилетняя леди Джейн четко знала свое место, принимала его и не помышляла ни о чем другом, не вступала в конфликт с обществом, и ей приходилось делать выбор между возможностью иметь семью и заниматься любимым делом. Понятно, что ни один мужчина не захочет иметь жену, которая отвергает условности и стремится преуспеть в традиционно мужском занятии.
Вздохнув, Лилиан постаралась выбросить эту неприятную мысль из головы. Она уже давно все решила и пребывала в мире с собой. С какой стати снова появились такие мысли?
– Не обращайте внимания на слова Эмили, – мягко улыбнувшись, сказала леди Джейн. – Она злится из-за того, что Стратфорд в одночасье не упал к ее ногам.
– Вы очень добры, – улыбнулась в ответ Лилиан, лихорадочно соображая, как избавиться от леди Джейн и все же добраться до бывшего камердинера. – Но не беспокойтесь обо мне: я сделана из другого теста и мелкими уколами меня не проймешь.
– Да, я знаю. – Леди Джейн наклонила очаровательную головку. – Вообще-то я специально отстала, потому что хотела вас спросить…
Лилиан нетерпеливо ждала продолжения.
– Как вы осмелились бросить вызов Стратфорду? – наконец выпалила она. – Мне бы не хватило духу.
Лилиан не смогла скрыть удивления, потому что, несмотря на разницу между ними, никогда не испытывала неприязни к юной мисс, которая, если верить слухам, лидировала в соревновании за графский титул. Леди Джейн никогда раньше не обращала на нее внимания, даже не разговаривала с ней, но и бессердечия тоже не проявляла.
– Не знаю, – ответила она задумчиво. – Единственное, что я могу сказать точно, это не смелость. Возможно, гордость.
Глаза леди Джейн удивленно округлились.
– Меня посадили бы на неделю на хлеб и воду, сделай я такую глупость. Он так надеется на этот брак.
Что-то в ее голосе привлекло внимание Лилиан, и она впервые поняла, что, возможно, многие женщины могут пребывать во власти обстоятельств – других, конечно, но все равно стесненных.
– А вы нет?
Юная девушка прикусила губку.
– Как вам сказать… Не то чтобы я была против… просто он…
Потрясающий? Чуткий? Добрый?
– Старый. – Леди Джейн состроила недовольную гримаску. – И мрачный. Не то что лорд Холбрук.
Лилиан сдержала возмущение. Старый? Мрачный? Да как может эта девчонка не понимать, что Джеффри самый привлекательный мужчина из всех! Да еще предпочесть ему Холбрука! Ха-ха! Да, он моложе. Но в сравнении со Стратфордом проигрывает по всем параметрам. Ведь Джеффри…
Леди Джейн сокрушенно вздохнула.
– Но я, конечно же, выйду замуж за Стратфорда, если он сделает мне предложение. Так хочет папа.
Лилиан вежливо улыбнулась. Похоже, она совершенно утратила способность мыслить. Во-первых, у нее нет никаких оснований думать о Стратфорде в таком свете. Во-вторых, леди Джейн – идеальная пара для Джеффри. Граф Нортумберленд, насколько ей известно, имеет обширные связи в палате лордов. Такой родственник откроет для Джеффри многие политические двери. Тем не менее Лилиан не смогла избавиться от жгучего чувства ревности. Все это не ее дело! Она не должна задавать никаких вопросов!
– Стратфорд делал вам какие-то намеки? Дал основание надеяться?
На личике леди Джейн отразилось недоумение.
– В общем, нет. И лично мне ситуация кажется странной, учитывая, что все мероприятие затевалось ради этого. Между прочим, ни одна из приглашенных потенциальных невест не может утверждать, что получила от него больше знаков внимания, чем я, поэтому и леди Эмили не в духе. Вообще-то единственная, кого он как-то выделил из общей массы, – это вы.
Лилиан вспыхнула и, опустив глаза на булыжную мостовую под ногами, провела носком туфельки по трещине, проходившей по середине одного из камней, криво усмехнулась.
– Могу вас заверить, Стратфорд не испытывает ко мне никаких чувств, кроме облегчения, что по прошествии недели больше никогда меня не увидит. – У нее в горле застрял комок, поэтому слова давались с трудом.
Леди Джейн весело рассмеялась, и неловкость исчезла, но Лилиан ощутила внезапную тошноту.
Читать бесплатно другие книги:
