Нежный враг Сноу Хизер

– Что это? – поинтересовался он, крайне заинтригованный.

– Не ваше дело! – огрызнулась Лилиан и протянула руку, но листок не получила, поэтому злобно прищурилась и сжала губы.

Джеффри в ожидании ответа приподнял бровь, и девушка, вздохнув, сдалась:

– Я работала над уравнением реакции.

– Какой реакции? – Джеффри снова всмотрелся в значки на бумаге, потом поднял глаза на свою собеседницу.

Ее глаза вспыхнули, а между изящными бровями появились крошечные складки, образуя букву «v».

– Я пытаюсь совместить биологическую реакцию с химической, чтобы доказать свою теорию. – Лилиан опять протянула руку, требуя, чтобы ей вернули бумагу. – Вы не поймете.

Упрямство Джеффри было под стать ее собственному. Да, он, конечно, и правда ничего не понял, но указывать на это всяким наглым девицам не позволит. Тем более что она посмела не только критиковать его действия на поле боя, но и указывать, что нужно делать. Она же понятия не имеет, какую боль он испытывает, и наверняка ни разу в жизни не держала в руке меч.

Он вернул бумагу хозяйке.

– Вероятно, это формула любовного напитка для ухажеров, которые не обращают на вас внимания.

Уходя, Джеффри услышал, как она возмущенно ахнула, и улыбнулся.

Очко за ним.

К тому моменту как начался второй этап турнира – на этот раз соревнования были конными, – Джеффри совершенно успокоился. Он всегда себя прекрасно чувствовал в седле. Правда, было немного странно ощущать под собой не Грина, а другого коня.

Однако, взглянув на Лилиан, Джеффри снова почувствовал гнев и раздражение. С тех самых пор как она посреди ночи свалилась на него в библиотеке, он постоянно был не в ладу с собой. С одной стороны, он все время находился во власти физического желания; с другой – у него руки чесались ее выпороть; с третьей – он хотел знать, кто она такая; с четвертой – не понимал, почему никогда не встречался с ней в обществе; с пятой… Пожалуй, пять сторон – это уже перебор. Но все равно: какого черта ему не дает покоя своенравная нахалка по имени Лилиан Клэрмонт?

Она покорно стояла на указанном ей месте, не проявляя никакого энтузиазма, и сжимала в руке ленты цвета лаванды. На ее лице не читалось ничего, кроме откровенной скуки. Неудивительно, что эта женщина не бывает в обществе: у нее манеры полковой лошади. Не исключено, что есть и удила.

Джеффри остановил коня перед ней и поклонился.

– Миледи!

Лилиан выступила вперед, и Джеффри с удивлением отметил, что она намного выше толпившихся вокруг женщин. Да и лошадь, похоже, ее нисколько не испугала. Большинство «дам сердца» подходили к своим конным «рыцарям» с опаской, а Лилиан погладила коня по морде и что-то ему тихо сказала. Тот заржал и ткнулся носом ей в плечо. Девушка тихо засмеялась, и Джеффри мог побиться об заклад, что чертов коняга улыбнулся ей в ответ.

Конечно, лошади она понравилась. От нее пахло яблоками. И лимонной вербеной, вспомнил Джеффри, и с этой чувственной мыслью на него нахлынули другие воспоминания: о ее невинных, но страстных поцелуях, о том, как приятно было держать ее в объятиях. Результатом этих непрошеных мыслей стало болезненное напряжение в паху.

Не подозревая о его мучениях, Лилиан похлопала коня по носу и повязала на уздечку пышный бант.

– Удачи, – негромко сказала она, и Джеффри проникся уверенностью, что пожелание адресовано не ему, а коню.

Замечательно! Теперь он ревнует наглую девицу к коню.

Он выехал на площадку. На траве стояли бочки и барьеры. Соревнующимся предстояло проехать по полосе препятствий, усложненной крутыми поворотами и ловушками. Джеффри подумал, что придется потратить весьма внушительную сумму, чтобы вернуть лужайке первозданный вид, после того как по ней проскачет дюжина лошадей. Возможно, ему все же следует ограничить расходы матери?

Лошадь негромко заржала, а Джеффри обозрел маршрут, мысленно выстраивая стратегический план. Собственно говоря, планировать было нечего. Здесь все было сделано так, чтобы показать в самом выгодном свете опыт Джеффри. Именно поэтому он отказался ехать на Грине. Деревенским лошадям нечего делать рядом с опытным боевым конем. Да и Грин ни за что бы не позволил, чтобы ему в хвост вплели ленты, – умер бы со стыда.

Рядом с ним остановился Холбрук и весело спросил:

– Выходит, победа – это еще не все?

Джеффри нахмурился. А он-то надеялся, что диалог между ним и Лилиан никто не слышал.

– Женщины… что с них возьмешь.

Холбрук засмеялся, и Джеффри улыбнулся в ответ. Ему нравился молодой виконт, и он рассчитывал на дальнейшую совместную работу, так как оба входили в парламент.

– Быть может, на нее произведет большее впечатление ваше искусство верховой езды?

Джеффри бросил взгляд на Лилиан, но та опять что-то писала, и засомневался, что ее вообще способно заинтересовать происходящее.

Прозвучал сигнал, и состязания начались.

Конь Джеффри задержался на старте, но это его ничуть не беспокоило: они компенсируют время на препятствиях. Всякий раз, когда конь брал барьер, а затем резко касался земли, спину Джеффри пронзала дикая боль, но он старался не обращать на это внимания: на лошади он чувствовал себя несравненно увереннее.

Наконец с барьерами было покончено, и он повернул коня к полосе препятствий. Он все еще немного отставал, но, быстро преодолев лабиринт: налево, направо, налево, налево, направо, – вырвался вперед.

Джеффри охватило приятное возбуждение, и он дал волю коню. Они пришли к финишу, на два корпуса опередив остальных.

Толпа ликовала – во всяком случае, очень многие. Джеффри нашел глазами Лилиан: девушка не прыгала, не махала руками, не кричала, но по крайней мере улыбалась.

Подбежал слуга со следующим букетом. Прелестные лиловые цветы словно насмехались над ним. Возможно, на этот раз ей следовало подарить одни колючки.

Тем не менее букет был преподнесен с соблюдением всех мыслимых и немыслимых правил этикета.

Джеффри подъехал к Лилиан, и та сразу же шагнула к лошади и нежно обняла ее за голову.

– Хороший, милый, молодец!

Джеффри, слушая ее тихий, наполненный неизъяснимой чувственностью голос, завидовал черной завистью длиннохвостой и длинногривой зверюге.

Лилиан подняла глаза.

– Вы отличный наездник, милорд.

Джеффри некоторое время молчал, ожидая оскорбления, не дождался и улыбнулся. Ее похвала обрадовала и согрела. Он протянул даме сердца букет.

– Спасибо, мисс Клэрмонт.

– Не за что. – Она взяла цветы и положила на стул, даже не взглянув. – Конечно, я не сомневалась, что вы станете победителем. Только не кажется ли вам, что это не вполне справедливо – опытному кавалеристу состязаться с теми, кто если когда и садился на лошадь, то во время прогулки в парке.

С застывшей улыбкой она невинно взирала на графа своими огромными глазами, а у Джеффри запылали уши. Похоже, она злится намного сильнее, чем он предполагал. А он полный идиот, поскольку сам привязал себя к этой упрямой и нахальной девице на весь остаток дня.

– Я полагаю, никто из мужчин просто не стремился выиграть, вероятно опасаясь, что их дамы будут такими же занудами, как вы.

Не дожидаясь ответной реакции, он развернул лошадь и поскакал к палатке.

Она все же что-то проговорила ему вслед, но что именно – он не расслышал. А то, что он хотел бы сказать мисс Клэрмонт сам, нельзя было произнести вслух в обществе.

Джеффри скрипнул зубами.

Очко за ней.

Глава 7

Стратфорд покинул ее в ярости, и Лилиан искренне поздравила себя с удачным началом. Ей хотелось смеяться. Пока план работает великолепно. Судя по всему, у графа все чаще появляется желание ее убить. Даже если изначально он решил не спускать с нее глаз, после сегодняшнего дня он изменит свои намерения.

– Ты сошла с ума, девчонка? – зашипела подошедшая сзади тетя Элиза. – Что ты сказала Стратфорду? До разговора с тобой он был в прекрасном расположении духа, а теперь рычит на всех.

Лилиан обернулась. Лицо тети Элизы оставалось спокойным, но глаза метали молнии.

Надо срочно что-то придумать: нельзя злить слишком уж сильно свою единственную родственницу, тем более что тетю Элизу намного полезнее иметь в союзницах. Ведь при желании она способна значительно затруднить ей жизнь.

– Военная хитрость, тетя, не беспокойтесь! – мило улыбнувшись, прошептала Лилиан. – Новая тактика.

Тетя растерянно моргнула, но тут же опомнилась:

– С ума сошла? Никаких тактик и стратегий!

– Сама подумай, – весьма убедительно, с ее точки зрения, заговорила Лилиан, сочиняя на ходу, – у меня нет ни состояния, ни связей…

– Ты племянница маркизы! – тут же возмутилась тетя Элиза.

– Маркизы благодаря браку, – уточнила Лилиан тоном заговорщицы. – Но другие девушки, собравшиеся здесь, занимают более высокое положение в обществе по праву рождения. И Стратфорд, как только задумается об этом, сразу поймет, что мы не подходим друг другу.

– И ты решила в первый же день показать ему, что не стоит забивать себе голову ненужными мыслями?

«Среди всего прочего – да».

– Конечно, нет, тетя, – заверила Лилиан. – Надо его немного помучить: он должен понять, что я та самая девушка, которую забыть никогда не сможет. Это мой единственный шанс отличиться от других.

Лилиан надеялась, что ее слова покажутся тете разумными, хотя не была в этом уверена. По ее мнению, она несла полный бред.

– Глупости! – воскликнула тетушка и для большей убедительности потрясла головой. – Только мой безумный братец мог вырастить такую упрямицу. – Последние слова она решила произнести, для большей убедительности выпрямившись в полный рост – при этом ее макушка оказалась где-то на уровне подбородка Лилиан. – Приказываю: немедленно извинись перед графом и не смей вести себя как капризный испорченный ребенок!

От ее вердикта Лилиан охватил гнев. Всю жизнь ей приходилось слушать, как тетя Элиза критикует своего брата – ее отца. Да и с какой стати ей извиняться за то, что она такая, а не иная? Хотя сейчас она, конечно, слегка перегнула палку. Обычно она никому не грубит, но почти всегда, хоть и тактично, говорит то, что думает. Стратфорд действительно двигался тяжело и неуклюже, если вообще не стоял на месте, а что касается конных соревнований, он намного опытнее остальных, а значит, конкурентов у него не было, так что гордиться такой победой нет никаких оснований. Она не сказала ничего такого, что не соответствовало бы действительности.

– Извиняться не буду, – хмуро заявила Лилиан. – У таких джентльменов, как Стратфорд, всегда найдется дюжина дурочек, готовых ходить перед ним на цыпочках и заглядывать в рот – лишь бы получить титул. Мне кажется, что он предпочитает вызов.

В тот самый момент, когда эти слова сорвались с губ, Лилиан как молнией пронзило. Боже правый! А что, если ее подстрекательские речи произвели эффект брошенной перчатки? И он принял вызов? Нет! Это стало бы катастрофой.

Тетя уже открыла рот, чтобы продолжить выволочку, но племянница ее остановила.

– Я все понимаю и непременно последую вашему совету… частично. Обещаю, что все оставшееся время буду относиться к графу с должным уважением и вниманием.

В конце концов, может, она была действительно не вполне справедлива к Стратфорду.

Леди Беллшем окинула племянницу негодующим взглядом и скрылась в толпе.

Лилиан сбросила со стула букет к другому, который лежал тут же на траве, и села. Ее одолевало беспокойство. А вдруг Стратфорда действительно привлекает вызов… неповиновение… В конце концов она пришла к выводу, что, если и так, графа все равно оттолкнет ее ум и острый язычок… если уже не оттолкнул.

Она поискала его глазами. На площадке вовсю шла подготовка к третьему состязанию: на пустые бочки устанавливали мишени. Стрельба из лука? Наконец, она увидела Стратфорда, вместе с другими мужчинами проверявшего оружие. Значит, пистолеты.

Что ж, по крайней мере, ей не придется лицезреть его сводящую с ума фигуру и грацию. Проклятье, весь день она не могла отвести от него глаз: как назло, граф был сложен как олимпийский бог. Да, движения его ног были почему-то скованными, но это не умаляло его мужской привлекательности. От него исходило ощущение силы и энергии. Даже к развлечениям, придуманным его матерью, он относился со всей серьезностью: достаточно посмотреть, как сосредоточенно чистит оружие. Если же граф обратит свою энергию на женщину в спальне…

Лилиан почувствовала, что краснеет, одернула себя и вернулась к своим записям. Она никак не могла объяснить даже самой себе, почему ее так сильно притягивает этот мужчина, поэтому поступила как всегда – сосредоточилась на научной проблеме. Правда, сейчас это ей не помогло. Сделав подряд три глупейшие ошибки, она отложила листок.

Стратфорд казался средоточием противоречий: сначала она не сомневалась, что ее раскусили, потом он удивил ее очень продуманным подарком – букетом, где среди роз скрывались яркие головки чертополоха. И когда граф преподнес его, на какое-то мгновение Лилиан показалось, что он по-настоящему ухаживает за ней, что для него очень важно услышать ее одобрение. И он это действительно заслужил. И не только тем, что великолепно сражался. Она видела боль в его глазах, которую он преодолел и одержал победу. А она оскорбила его, и из-за этого чувствовала себя ужасно.

Неужели он на самом деле хотел произвести на нее впечатление? Лилиан почувствовала, как ее окутало теплом, и постаралась как можно скорее избавиться от этого ощущения.

Если и так, это не имеет значения.

Но остаток дня придется вести себя как леди. В любом случае это ей не повредит. Если тетя обратила внимание на ее пренебрежительное отношение к хозяину дома, другие гости тоже могут заметить. А это нехорошо. Если Стратфорд выиграет последнее соревнование, она поздравит его, выскажет свое восхищение – не слишком явно, разумеется, – и будет вести себя любезнее. Немного приветливее, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. А потом, если окажется, что он и не думал ее подозревать, она тихонько ускользнет и продолжит свои поиски.

Шум стих. Соревнующиеся заняли свои места. Лилиан выпрямилась и уставилась на поле. За этим состязанием она будет следить с интересом.

Участников соревнований отделяло друг от друга несколько футов. За ними стояли слуги с рожками пороха и всем необходимым. Стратфорд находился с краю – ближе всех к гостям, – и Лилиан его было очень хорошо видно.

По сигналу все участники подняли оружие. С оглушительным грохотом из двенадцати пистолетов вылетели пули. Одетая в желтое платье девушка взвизгнула. Лилиан возвела глаза к небесам, а потом увидела, как Стратфорд перезарядил пистолет. Он стоял так близко, что ей было видно, как двигаются мышцы его рук, когда он прицеливается и нажимает на спусковой крючок. Прозвучал еще один выстрел.

Лилиан восхитила скупая точность движений графа – будучи химиком, она не могла ее не оценить. И, конечно, энергия. Покраснев, она отвела глаза.

После пяти выстрелов мужчины положили пистолеты, а слуги устремились к бочкам, чтобы снять мишени, которые затем разложили на столе перед палаткой. Там судьи их внимательно изучили и в третий раз объявили Стратфорда победителем.

На этот раз Лилиан встала и, захлопав в ладоши вместе со всеми, очаровательно улыбнулась, ожидая возможности поздравить его с победой.

Только мужчина, который направлялся к ней небрежной походкой, с букетом в одной руке и мишенью – в другой, ничем не напоминал внимательного поклонника: это был грубый мужлан, готовый, кажется, того и гляди броситься в драку.

– Мои поздравления… – начала Лилиан, но в это время Стратфорд швырнул ей в руки букет – не то чтобы грубо, но, скажем так, небрежно. Она подхватила великолепные желтые розы и зарылась в них лицом… очень вовремя, иначе мишень, которую он метнул вслед за букетом, попала бы ей в нос.

Пять отверстий на мишени находились почти в центре.

Лилиан растерянно кашлянула.

– Прекрасная работа, милорд.

Стратфорд отбросил мишень и сверкнул глазами.

– Это все, что вы можете сказать?

– Да, я…

– Могу вас заверить, мисс Клэрмонт, у меня, конечно, большой опыт обращения со стрелковым оружием, но в основном мне приходилось стрелять со спины скачущей лошади, и не из пистолета, а из ружья, – воинственно заявил Стратфорд. – На сей раз вы согласны с тем, что моя победа завоевана честно?

Лилиан не нашлась что сказать, поэтому молча кивнула. Похоже, ее план сработал – результат оказался лучше, чем тот, на который она рассчитывала.

– И вы одобряете мою позу? И движения ногами? Я не слишком сильно наклонился вперед? Или назад? И не стоял столбом, когда должен был перемещаться? – продолжал он откровенно ерничать.

– Ваша поза была выше всяких похвал, милорд, – тихо сказала Лилиан.

Стратфорд расправил плечи, выпрямился во весь свой немаленький рост и поднял брови.

– Неужели даже вы со своими мелочными невежественными придирками не нашли ничего неправильного в моих действиях?

Лилиан прищурилась. Невежественные мелочные придирки? Пожалуй, с нее хватит. Да, она позволила себе бестактность, но он… Дикий кабан! Слон в посудной лавке!

Она сделала шаг к разъяренному мужчине, тоже выпрямилась – да, она вовсе не робкая фиалка, – и заявила, поскольку не смогла сдержаться:

– Раз уж вы спрашиваете, позволю себе заметить, что вы ни разу не попали в центр мишени.

Она видела, как кровь медленно поднялась у него к лицу, прежде чем он взорвался.

– Невозможно из кремневого пистолета попасть в яблочко! Порох воспламеняется так долго, что прицел оказывается сбитым!

Лилиан молча пожала плечами, а Стратфорд потрясал кулаками и одарил ее таким яростным взглядом, что ей стало трудно дышать. Не то чтобы она чего-то опасалась, просто никогда еще не видела такого проявления ярости.

Сумев справиться с гневом, Стратфорд напустил на себя безразличный вид и бесстрастно проговорил, пожав плечами:

– Но, в конце концов, что может знать женщина о мужских делах?

Сначала Лилиан едва удержалась, чтобы не рассмеяться, но потом, не на шутку рассердившись, воскликнула:

– О мужских делах?

Ее голос сейчас больше походил на хрип и таил угрозу. Всю жизнь ей указывали на необходимость держаться подальше от мужских дел. Как будто только у мужчин есть мозги, и потому они могут учиться, как будто только мужчины способны понять сложные научные теории или дать миру что-то полезное.

Что ж, похоже, сегодня ей не удастся показать себя истинной леди. Лилиан сделала быстрый шаг вперед и заявила:

– Бьюсь об заклад, милорд, что женщина вполне способна владеть не только оружием, но и существенно повысить точность стрельбы.

Стратфорд будто споткнулся, его брови взлетели высоко на лоб, а все окружающие застыли в ожидании развязки. В мгновенно наступившей тишине Лилиан отчетливо услышала стон тети Элизы.

– И каким же, интересно, образом? – скорее удивленно, чем презрительно, спросил Стратфорд.

– Не ваше дело, – буркнула Лилиан. – Так вы принимаете пари или нет?

Кобальтовые глаза Стратфорда задумчиво прищурились.

– Это зависит от многих обстоятельств, мисс Клэрмонт. Как, например, мы проверим ваши утверждения? Проведем соревнования в стрельбе между вами и мной?

Лилиан почувствовала тошноту, поскольку никогда в жизни не стреляла по мишени и даже более того: вообще ни разу не держала оружие в руках.

– Видите ли, проверить точность достаточно легко. Но единственный способ удостовериться, что одно оружие более скорострельно, чем другое, – это выстрелить одновременно, – сообщил он снисходительно, понимая, что Лилиан ничего не знает о стрелковом оружии.

Она только стиснула зубы и буркнула:

– У меня нет опыта.

Стратфорд кивнул.

– Понимаю, но тогда, если кто-нибудь не выступит вашим представителем, я не вижу, каким образом можно принять пари, хотя это и кажется мне чрезвычайно заманчивым.

У Лилиан сжалось сердце. Понятно, что никто не осмелится сразиться со Стратфордом от ее имени. Молчание затянулось. От стыда она закрыла глаза: надо же столько наломать дров – не только поставила себя в глупейшее положение, но и привлекла ненужное внимание всех гостей, даже тех, кто раньше не подозревал о ее существовании, к собственной персоне. Правда, даже в таком положении есть свои плюсы. Теперь все будут думать, что она забьется в самый дальний угол и станет рвать на себе волосы, а тем временем можно продолжить то, зачем, собственно, и явилась в этом дом.

Если ей, конечно, позволят остаться.

– Я буду стрелять вместо леди, – раздался из толпы звучный баритон. Гости расступились, и к ней подошел очень даже видный мужчина. – Насколько я понял, соревнования уже закончились, так что участие в спортивном мероприятии мне не помешает.

Облегчение, охватившее Лилиан, было безмерным, хоть она и не узнала своего спасителя, а рассмотрев поближе, пришла к выводу, что вообще ни разу в жизни с ним не встречалась. Во всяком случае, с момента приезда в Сомертон-Парк.

Как и у Стратфорда, у незнакомца были черные волосы, но на этом всякое сходство заканчивалось. Его блестящие зеленые глаза были обрамлены длинными черными ресницами, а экзотический разрез глаз напомнил Лилиан о цыганах-кочевниках.

Он был выше Стратфорда – выше и тоньше, – а улыбка появлялась на его красивом лице и исчезала очень быстро и не была теплой, как у графа. И, глядя на него, у Лилиан не перехватывало дыхание. Этот факт ей особенно не понравился.

– Если не возражаете, – повернулся он к Лилиан и поклонился.

Лилиан почувствовала себя ужасно неуютно.

– Я была бы счастлива, сэр…

Ее спаситель засмеялся.

– Стратфорд, может быть, вы все-таки удосужитесь представить меня даме?

Лицо графа стало мрачнее тучи.

– Мисс Лилиан Клэрмонт, лорд Дерик Эйвлин, наследник виконта Скарсдейла.

– Рад знакомству, мисс Клэрмонт, – еще раз поклонился Эйвлин и протянул руку Лилиан. – Так когда же мы начнем?

– Не сейчас, – сказал Стратфорд, и Лилиан удивленно уставилась на него. – Нам еще необходимо согласовать условия пари. Какие у вас мысли на этот счет, мисс Клэрмонт?

Пропади все пропадом! С нее, пожалуй, хватит. Как жаль, что она не может прямо попросить графа сообщить ей всю известную ему информацию о смерти ее отца, – ведь больше ей от него ничего не нужно.

– Нет у меня никаких мыслей. – Вздохнув, она подумала: «Только очень хочется доказать, что все ваши шовинистические взгляды – чепуха».

Стратфорд окинул ее насмешливым взглядом, явно желая сказать, что пари тоже мужское дело. Чтоб ты провалился!

– У меня идея, – вмешался Эйвлин. – Если я правильно понял, Стратфорд сегодня ваш рыцарь, – так, мисс Клэрмонт?

Лилиан кивнула.

– И ваш долг – сопровождать его весь остаток дня и быть его спутницей на вечернем балу?

Об этом она не знала, но все равно кивнула.

– Прекрасно. Поскольку теперь я ваш рыцарь, если мы выиграем пари, предлагаю вам провести остаток сегодняшнего дня со мной.

Условие показалось Лилиан достаточно безобидным, к тому же позволяло ускользнуть от бдительного ока Стратфорда.

– Меня это устраивает. – Она понимала, что оскорбляет графа, но ей было все равно, и взглянув на Стратфорда, который стоял без движения – лишь уголок губ слегка подергивался, – спросила: – А если мы проиграем?

– Тогда мисс Клэрмонт проведет со мной все оставшееся время, пока будет находиться в этом доме.

За их спинами кто-то ахнул.

– Будет рядом со мной на всех завтраках, обедах, ужинах, на всех мероприятиях.

– Это вряд ли справедливо, – сказал вместо Лилиан Эйвлин, что вызвало у нее раздражение, но, по сути, было правдой.

– Считайте как хотите, но это мое условие, – безапелляционным тоном заявил Стратфорд.

Эйвлин похлопал ее по руке, и Лилиан только тогда поняла, что вцепилась в его рукав мертвой хваткой.

– Тогда я должен получить то же самое. Если мы выиграем, я стану спутником мисс Клэрмонт на все оставшееся время.

Это невозможно. У нее не останется времени на поиски. Надо положить конец этому театру абсурда.

– Договорились. – Стратфорд протянул сопернику руку.

Эйвлин, явно довольный, руку пожал.

Но ведь это ее пари! Об этом мужчины, похоже, забыли!

– Джентльмены…

Эйвлин сжал ее локоть и тихо проговорил:

– Все нормально, не делайте из мухи слона.

И Лилиан поняла, что он прав.

– Я не знаю, что произошло между вами, но если вы не хотите провести две следующие недели в компании Стратфорда, позаботьтесь, чтобы мы выиграли, – сказал Эйвлин и повел ее на импровизированное стрельбище.

Гости последовали за ними. Все молчали. Слуги устремились вперед, чтобы установить две новые мишени.

Лилиан почувствовала, как сжались, а потом перевернулись все ее внутренности. На карту поставлено намного больше, чем ее женская гордость.

Боже, она теперь просто обязана выиграть пари.

Глава 8

– Вы согласны, джентльмены, что эти пистолеты одинаковы? – Блондин, которого Лилиан представили как виконта Холбрука, стоял между Стратфордом и Эйвлином, которые внимательно осмотрели каждый свой пистолет, потом поменялись и повторили процедуру.

Лилиан следила за ними, нервозно переступая с ноги на ногу, и перевела дух, лишь когда оба кивнули и вернули пистолеты Холбруку.

– Справедливости ради я должен вас спросить, Эйвлин, достаточно ли вы хороший стрелок? – Не дождавшись ответа, Холбрук пояснил: – Я имею в виду, считаете ли вы себя таким же опытным, как Стратфорд?

Лилиан взглянула на Эйвлина, который снял сюртук, но оставил жилет и шейный платок. Одетый в темно-желтые панталоны и полосатый жилет цвета бургундского вина, Эйвлин был воплощением безмятежной элегантности. Господи, как может обычный городской джентльмен состязаться с ветераном войны? У него же нет ни единого шанса!

Эйвлин поднял глаза на Холбрука.

– Я прилично стреляю.

Прилично? Лилиан мысленно застонала. Пожалуй, шансов действительно нет. А этот городской хлыщ еще и безмятежно улыбается. Ей оставалось только надеяться, что его спокойствие является результатом уверенности в своих силах, а не наплевательского отношения к пари.

– Скажу честно, мне еще не удавалось попасть в яблочко из кремневого пистолета, – словно между прочим, заметил он.

Холбрук кивнул, принимая информацию к сведению.

– Стратфорд, поскольку вы стреляете из неизмененного оружия, вам выбирать. – И он протянул графу оба пистолета рукоятками вперед.

После секундного колебания Стратфорд выбрал тот, что слева, и, не говоря ни слова, вышел на линию огня. Его лицо было серьезным и сосредоточенным.

После того как изложил свои условия пари, граф ни разу не посмотрел на Лилиан. Зато она то и дело ловила себя на том, что ищет его глазами. Ей было неприятно это признавать, но она терзалась сомнениями.

К ней обратился Холбрук:

– Мисс Клэрмонт, сколько вам нужно времени и какие инструменты, чтобы произвести изменения?

У нее заныло сердце. Казалось, глаза всех присутствующих устремлены на нее. На лицах многих – например ее тети – было написано неодобрение, но были и любопытные.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не скорчить в ответ рожицу. Неужели они думают, что она отпилит половину дула или сделает еще что-нибудь подобное? Она мысленно усмехнулась, представив, как лихорадочно пилит металл, а все вокруг стоят и смотрят.

– Всего несколько секунд, – заявила Лилиан и жестом подозвала одну из служанок.

Ах как жаль, что на ней не одно из ее любимых практичных платьев: там в карманах всегда можно найти уйму полезных вещей – любимое огниво и все такое. Лилиан сокрушенно вздохнула. И все-таки она еще может выиграть. Просто нужно подобрать замену.

Лилиан шепотом объяснила девушке, что ей нужно, и направилась к Эйвлину. Заметив ее, он улыбнулся и, протянув ей пистолет, спросил с улыбкой:

– Как вы намерены его изменить?

Лилиан убрала руки за спину.

– Я даже не прикоснусь к оружию. Меня интересует только порох. Вы должны как следует почистить пистолет, чтобы не осталось налета, потом заряжайте как обычно. Мое дело – порох.

Эйвлин нахмурился и принялся чистить пистолет уверенными точными движениями.

Лилиан скосила глаза на Стратфорда, который был занят тем же самым – сосредоточенно чистил оружие.

Интересно, почему он выдвинул такие условия? Ведь не хочет же он на самом деле провести с ней побольше времени! Или хочет? Скорее всего его толкнула на это уязвленная гордость. Или он знает, зачем она явилась в его дом? Стратфорд мог рассматривать условия пари как способ держать ее под постоянным наблюдением, не давая вести поиски.

Его бесстрастная физиономия ничего не выражала.

Подбежала служанка и передала Лилиан свернутый носовой платок. Ее лицо выражало смущение и недоверие, за что ее вряд ли можно винить. То, что она собиралась продемонстрировать, было не более чем фокус сродни тем, что показывают в модных гостиных. Она и сама не была уверена, что все сработает как надо.

Лилиан развернула платок, положила на судейский стол и, сняв перчатки, взяла кусочек белого кристаллического вещества и стала дробить чайной ложкой, которую тоже принесла девушка. Она бы многое отдала за пестик и ступку, ведь чем мельче порошок, тем сильнее будет горение, но ничего, и так сойдет.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Восточный ветер дышал напористо – дождь накатывал волнами, затрудняя человеку полет, он летел медле...
«Я дриммейкер, и этим все сказано. Обожаю свою работу, а «Фрэнд» беззаветно любит деньги – на чем и ...
«Доктор сцепил руки в замок и, положив их на столешницу, покрутил большими пальцами. Лет ему около с...
«Звонок мобильного айкома разбудил его в семь утра.Тянуться к тумбочке было лень, и Савва пробормота...
В книге доступным и понятным языком рассказывается о содержании кур яичных пород в условиях личного ...
У молодой, амбициозной и страстно влюбленной в чай Ди Флинн есть заветная мечта: создать собственный...