Лето возлюбленных Маккуистон Дженнифер

Глава 12

Кэролайн и мистер Бренсон шли по набережной Брайтона.

С того момента как они вышли на улицу, он не смолкал ни на секунду.

К этому времени Кэролайн уже знала все о его четвертом семестре в Оксфорде, о паре рысаков, которых он надеялся приобрести для фаэтона, обещанного ему отцом по завершении обучения, и презрении, которое он питал к своему младшему брату, считая его самым бесполезным юнцом на свете.

Кэролайн молчала, натянуто улыбаясь и слушая вполуха. Ее мысли были заняты скорее их окружением, чем речами мистера Бренсона. С одной стороны от них тянулись магазинчики с нарядными тентами и разноцветными ставнями, с другой – лежал океан, переливаясь на солнце. Ее бухта располагалась в паре миль отсюда, являя своим бурным прибоем разительный контраст со сверкающей лазурью брайтонского побережья.

– Моя мать и сестры всю прошлую зиму вязали носки для фонда «Дети нуждающихся металлургов», – сообщил мистер Бренсон, выведя ее из задумчивости. А затем, впервые за все утро, задал ей вопрос: – Вы любите вязать?

Кэролайн растерянно моргнула. Господи! Они что, обсуждают вязание носков? Или дамские филантропические порывы? Она неловко сглотнула. Вот что получается, когда не следишь за разговором. Интересно, какие еще увлекательные темы она пропустила?

Впрочем, какая разница?

– Я не настолько искусна в вязании, как моя сестра Пенелопа, – промолвила она в ответ, изнывая от жары и задаваясь вопросом, не сочтут ли ее невежливой, если она будет обмахиваться веером, обсуждая носки и тому подобное.

Они свернули на Шоп-стрит, и океан остался у них за спиной. По обе стороны улицы высились сложенные из кирпича и известняка купальни, на каждой из которых красовалась вывеска, обещавшая излечение с помощью купаний в морской воде. Ничуть не меньше здесь было заведений, где подавали еду, с распахнутыми дверями и служанками, хлопотавшими внутри в ожидании полуденного наплыва посетителей. Здесь едва чувствовалось свежее дыхание океана, вытесненное тяжелым духом толпы, втиснутой в одеяния, предназначенные для более северного климата, и резкими запахами рыбы, которую жарили тут же на открытых лотках.

Кэролайн еле плелась и тем не менее опережала своего праздного спутника. Со скоростью, которую он задал их прогулке, ее шансы поплавать сегодня в бухте становились не просто маловероятными, но близкими к нулю.

Под нескончаемый монолог мистера Бренсона Кэролайн попыталась прикинуть свои возможности. Учитывая, что путь туда и обратно занимает два часа, ей нужно от трех до четырех свободных часов, чтобы поплавать вволю. И поскольку время близилось к полудню и до чаепития оставалось часа четыре, Кэролайн с трудом сдерживала раздражение.

Какого дьявола мистер Бренсон вообще заявился к ней сегодня? Не то чтобы она возражала против визитов джентльменов: в конце концов, без поклонников не обзаведешься женихом, – но это не значит, что она готова поступаться собственными радостями ради мужчины.

При этой мысли сердце ее упало. Внезапно Кэролайн поняла, что значит быть замужем. Это предполагает, что ей придется слушать мужа, даже если от его речей захочется затянуть ленты шляпки до удушения. О заплывах в океан придется вообще забыть. Муж может запретить ей даже выходить из дому, особенно если он считает вязание носков самым подходящим занятием для своей супруги. Брак с кем-то вроде мистера Бренсона, который живет в Лондоне, а в Брайтон приезжает только на лето, означает, что она больше никогда не сможет плавать.

Кэролайн судорожно втянула воздух. Как она не понимала этого раньше? И почему поняла сейчас?

Но совесть кольнула ее: «Все ты знала». Просто прошлой ночью на несколько захватывающих дух мгновений она увидела альтернативу этой жалкой участи. И показал ее Дэвид Кэмерон, будь он проклят. И теперь замужество, которого, как ей казалось, она хотела, выглядело как ярмо на шее.

Не подозревая о ее внутреннем смятении, мистер Бренсон остановился перед витриной магазинчика и попытался заглянуть внутрь, протерев грязное стекло платком, который извлек из кармана.

– Это заведение неплохо расположено, вы не находите? Я подумываю о том, чтобы предложить отцу открыть небольшой магазин в Брайтоне. В последнее время город существенно разросся, что сулит прибыли для торговли.

Это были первые разумные фразы, произнесенные им за все утро, но Кэролайн даже не смогла воздать им должное, потому что ее внимание привлекло объявление на стене магазина, располагавшегося на противоположной стороне улицы.

Она отошла от мистера Бренсона, продолжавшего самозабвенно болтать, и, подхватив юбки, поспешила через дорогу к объявлению, которое гласило:

«В понедельник, 25 июля, на Главной пристани состоятся соревнования по плаванию.

Заинтересованным джентльменам просьба обращаться заранее по адресу: Крик-Бэт-Хаус, Ферст-стрит.

Приз: 500 фунтов».

Слова поплыли у нее перед глазами, знакомые и пугающие одновременно.

Соревнования проводились каждый год и привлекали подающих надежды пловцов со всей Англии. Кэролайн не впервые смотрела на подобное объявление и воображала, что испытывает свое мастерство, состязаясь с закаленными местными жителями и изнеженными лондонцами, которые слонялись по пляжу каждое лето.

Но впервые она всерьез задумалась о том, чтобы принять в них участие.

– Увидели что-то интересное? – вкрадчиво произнес Дэвид Кэмерон так близко от ее уха, что она ощутила дыхание, слетевшее с его губ.

Кэролайн ахнула и резко повернулась, чуть не врезавшись в мужскую грудь.

– Да… нет… Вы испугали меня! – прошипела она.

– Похоже, вы бросили молодого мистера Бренсона в поисках чего-нибудь более возбуждающего. Неужели разговор с ним оказался настолько нудным?

Кэролайн свирепо сверкнула глазами, испытывая противоречивые чувства – от радости до раздражения – при виде его загорелого лица и вьющихся белокурых волос. В отличие от всех, кого она видела на улице этим утром, он был без головного убора.

Везет же некоторым!

Через плечо у него был переброшен ранец, воротник белой льняной рубашки, видневшейся из-под видавшей виды коричневой куртки, был распахнут. Глядя на его небрежную одежду, Кэролайн вдруг вспомнила, что верхняя часть его вечернего костюма все еще лежит под ее матрасом.

– Вы что, следили за нами? – шепнула она, наблюдая краем глаза за мистером Бренсоном, который все еще крутился на противоположной стороне улицы. Сейчас он разговаривал, оживленно жестикулируя, с владельцем галантерейной лавки, располагавшейся слева от пустующего магазина, который привлек его внимание. Насколько Кэролайн могла судить, он еще не заметил ее отсутствия.

Дэвид пожал плечами, иронично выгнув бровь. Его глаза казались такими голубыми, что океан выглядел блеклым в сравнении с ними.

– Только для того, чтобы убедиться, что мистер Бренсон ведет себя как джентльмен, на звание которого он претендует. Кто-то же должен присматривать за вами, чтобы убедиться, что эти парни держатся в рамках. А кто сделает это лучше, чем друг, такой, как я? – Он помедлил, одарив ее улыбкой. – Я зашел к вам сегодня утром, чтобы вернуть ваше… э-э… потерянные вещи. – Он похлопал по ранцу. – Ваша служанка сказала, что вы уже ушли, и я не осмелился оставить их ей.

Напоминание об их ночных приключениях вызвало у Кэролайн прилив радости, и она отругала себя за этот невольный отклик, учитывая, что Дэвид явно не разделял ее эмоций. Он считает ее другом, снова напомнила она себе.

Господи, ее уже начинает тошнить от этих напоминаний.

– Мистер Бренсон зашел с утра пораньше и пригласил меня на прогулку, – сказала она. – Признаюсь, я удивлена его внезапным интересом. – Зачем ей понадобилось оправдываться? Ведь он ясно сказал, что зашел к ней, исключительно чтобы принести одежду, брошенную на берегу. Может, этот джентльмен и целовал ее прошлой ночью, но, похоже, его это нисколько не волнует.

Но тут Кэролайн посетила мысль, порожденная воспоминаниями о собственной глупости.

– Судя по голосу, мистер Бренсон один из тех, кто был в бухте прошлой ночью, – сказала она, понизив голос до шепота. – А что, если он догадался, что это была я?

Глаза Дэвида сузились, и он задумался на мгновение, уставившись на затылок Бренсона.

– Не думаю, – сказал он, покачав головой. – Я оставался там некоторое время, после того как вы ушли, чтобы удостовериться, что они не последуют за вами, и, похоже, они убеждены, что я плавал с приятелем.

Кэролайн облегченно вздохнула. В кои-то веки ее рост и отсутствие женственных округлостей сыграли в ее пользу. И потом, вряд ли Бренсон явился бы к ней домой, соблюдая все формальности, если бы догадывался, что это она была на пляже.

Пожалуй, он скорее помчался бы в другую сторону.

Дэвид дернул подбородком в сторону объявления.

– А этот молодчик, Бренсон, знает, что вы подумываете принять участие в соревнованиях?

Кэролайн бросила беспокойный взгляд на объявление, сообразив, что, если Дэвид так легко разгадал ее мысли, Бренсон тоже может. Не то чтобы в данный момент его интересовало что-либо, кроме галантерейных товаров, но все же следовало соблюдать осторожность.

– Он не молодчик, и с чего вы взяли, что я собираюсь участвовать?

– Это так же ясно, как веснушки у вас на носу.

Кэролайн отвернулась от объявления, свирепо уставившись на белокурого шутника, стоявшего перед ней.

– Вы нарочно это делаете? Подшучивая надо мной на эту тему там, где нас могут услышать, вы рискуете погубить мою репутацию так же верно, как любое из тех занятий, которые вы не одобряете.

Улыбка Дэвида поблекла.

– Погубить вас – это последнее, чего бы я хотел. И это не я воззрился на объявление словно на порцию мороженого.

– Смотреть гораздо безопаснее, чем говорить на эту тему, – заявила Кэролайн, вознеся короткую молитву, чтобы мистер Бренсон не заметил объявления и ее явного интереса к нему. У нее и так уже подмоченная репутация, спасибо оскорбительным шуточкам Дермота, которыми тот сыпал последние две недели. И если она что и усвоила из своего неудачного опыта с первым поцелуем, так это то, что отдыхающая публика питается слухами.

Но, вопреки всем резонам, мысли Кэролайн вернулись к объявлению.

Приз в пятьсот фунтов слишком большое искушение, чтобы от него просто так отмахнуться. По сравнению с предыдущими годами вознаграждение победителю заметно возросло. Этот факт вкупе с поразительным разговором с Дэвидом прошлой ночью направил ее мысли в опасное русло. Она обещала отцу, что позаботится о семье, и до сих пор не видела для этого другого способа, кроме замужества.

Такая сумма могла бы дать ей отсрочку, избавив от необходимости искать мужа столь поспешно.

Но дело было не только в деньгах. Плавание – часть натуры Кэролайн, пусть даже ей приходилось скрывать это от окружающего мира. Дэвид не только знал ее ужасную тайну, но и поощрял в этом увлечении. Осознание, что она может с кем-то поделиться самым сокровенным, делало ее почти счастливой, заполняя пустоту в груди.

Раздосадовавшись, что ее сердце трепыхнулось при этой мысли, Кэролайн решительно зашагала через широкую улицу в сторону мистера Бренсона, который все еще разговаривал с хозяином галантерейной лавки. Дэвид, черт бы побрал его настойчивость, двинулся следом.

Ему не составляло труда поспевать за ней, невольно отметила она.

– Это был бы неплохой шанс продемонстрировать ваше мастерство, – сказал он так тихо, что его слова можно было принять за дуновение ветра.

В мыслях Кэролайн царил сумбур, но это не помешало ей ответить:

– Нет.

Как смеет Дэвид Кэмерон подавать ей такие идеи? Как смеет внушать надежду?

Женщину никогда не допустят к соревнованиям. В объявлении об этом четко сказано. «Заинтересованным джентльменам просьба обращаться заранее». Как будто и без этого уточнения не ясно, что участвовать могут только мужчины.

– Почему бы не попробовать? – спросил Дэвид.

Кэролайн скрипнула зубами. Это начинает надоедать! Возможно, настойчивость – похвальное качество для судьи, но в дружбе это повод для убийства.

Они почти добрались до магазина, где Кэролайн оставила мистера Бренсона. Опасаясь, что Дэвид сболтнет что-нибудь лишнее, она схватила его за локоть и затащила за коляску, что стояла у тротуара. Через пустоты между спицами колес можно было видеть сутулую спину и жестикулирующие руки Бренсона, но она перевела взгляд на гораздо более привлекательного – более опасного – джентльмена.

– Даже если бы у меня хватило духа подать заявку на участие, – прошептала она запальчиво, – даже если бы организаторы соревнований лишились разума и позволили женщине принять участие, публичная демонстрация моих способностей стала бы смертным приговором моим надеждам на удачный брак.

Она ожидала увидеть в его глазах сочувствие или, хуже того, насмешку, но увидела только решимость.

– Тогда научите меня плавать своим стилем, – сказал он. – Позвольте мне быть вашим представителем на соревнованиях, и я охотно разделю приз с вами.

Кэролайн смотрела на него из-под полей шляпки, приоткрыв рот в безмолвном удивлении. Похоже, ему удалось удивить ее.

Отлично. Она тоже удивила его. В конце концов, он считал ее разумным созданием, а она отправилась на прогулку с Бренсоном, в тупой башке которого умещались только два интереса: к галантерейным товарам и женским прелестям.

– Я серьезно, Кэролайн. – Видит бог, ему не помешает развлечение, которое обеспечит предстоящий турнир по плаванию, как и призовые деньги. Хотя Дэвид был по-прежнему настроен проводить как можно больше времени с матерью, баронесса регулярно посещала лечебные процедуры, ради которых они приехали, что оставляло ему несколько часов свободного времени.

Идея возникла, как только он увидел Кэролайн, изучавшую объявление с нескрываемой тоской в глазах. Несмотря на собственное подначивание, он понимал, что у нее нет шансов принять участие в соревнованиях. Пусть Брайтон и отказывается признать достойную восхищения молодую женщину, горожане по крайней мере могут полюбоваться стилем плавания, которым она блестяще владеет.

Дэвид не сомневался в том, что победит, если полностью посвятит себя тренировкам, а Кэролайн откроет ему свои секреты. Как истинного шотландца его привлекала идея доказать, что иностранный стиль плавания может превзойти идеально разработанный английский кроль. К тому же это был удобный способ обезопасить Кэролайн от похотливых поползновений молодых шалопаев из компании отдыхающих.

Он решительно отмел непрошеную мысль, что это также позволило бы ему проводить больше времени с ней.

Наедине.

Оставалось только убедить Кэролайн.

Наблюдая, как меняется выражение ее лица с удивленного на задумчивое, он вдруг осознал, что Кэролайн выглядит иначе, чем вчера. И причиной тому было не сегодняшнее платье. Как и все остальные платья, которые он видел на ней, это плохо сидело на ее фигуре и казалось скроенным для женщины ниже ее ростом на пару дюймов. Но шляпка на ее голове была отделана голубой лентой, а руки затянуты в белые лайковые перчатки, почти новые на вид. На ее запястье висела сумочка, расшитая бисером, которая смотрелась бы естественно на любой другой даме, прогуливающейся по Шоп-стрит, но почему-то на Кэролайн все это казалось неуместным.

Образ, который Дэвид носил в душе – и который предпочитал, – представлял собой женщину в бесформенном платье, с поднятым к солнцу веснушчатым носом, бросающую вызов матери природе. Выходит, Кэролайн добавила все эти модные аксессуары ради Бренсона? При этой мысли его пальцы сжались, хотя весь вчерашний вечер он только и делал, что поощрял подобную возможность.

– Вы хотите, чтобы я научила вас плавать? – спросила она в замешательстве.

Дэвид кивнул, приободрившись, потому что она не бросила в него яростное «нет».

– У вас потрясающая техника. Я бы ничего так не хотел, как побить Дермота с ее помощью.

Ее глаза еще больше расширились.

– Разве Дермот примет участие в соревнованиях?

Дэвид позволил себе небрежно пожать плечами.

– Полагаю, что да. Послушать его, так он отличный пловец. Прошлой ночью этот хвастун предлагал мне сплавать наперегонки, хотя едва держался на ногах. Не думаю, что он упустит такую возможность.

– До соревнований меньше недели, – с сомнением сказала она, но ее дыхание участилось. – Этого недостаточно.

– К счастью для вас, я быстро обучаюсь. – Дэвид сопроводил это заявление озорной усмешкой, наслаждаясь сменой выражения ее лица при этих словах. Нечто подобное он сказал прошлым вечером во время их поцелуя – поцелуя, который, если быть честным с самим собой, он не отказался бы повторить. При одном воспоминании об этом Дэвида охватило возбуждение, и он подавил его с приглушенным проклятием. Нельзя допускать, чтобы его мысли устремлялись по столь опасной дорожке. Если Кэролайн согласится с его безумным планом, они займутся обучением плаванию и ничем больше.

– Нам придется тренироваться ежедневно, – предупредила она, и ее губы наконец изогнулись в улыбке. – До начала соревнований осталось всего лишь пять дней, включая сегодняшний.

Плечи Дэвида, напрягшиеся в ожидании ответа, расслабились. Он сделает это! Ему понадобилась вся его воля, чтобы не потереть руки в предвкушении вида разочарованной физиономии Дермота, когда тот проиграет.

И выражения лица этой женщины, когда он вручит ей средства, которые позволят сохранить независимость.

– Учитывая, что, как я подозреваю, вы плаваете почти каждый день, вряд ли это будет такой уж жертвой. – Он кивнул в сторону Бренсона, который закончил свой оживленный разговор с галантерейщиком и теперь озирался по сторонам в замешательстве. – Пять уроков, включая воскресенье. Мы можем начать сегодня, как только вы сообщите своему поклоннику, что больше не нуждаетесь в его компании.

«И ухаживаниях».

– Он не мой поклонник, – вздохнула Кэролайн, выйдя из-за коляски и подняв руку, чтобы привлечь внимание своего спутника. – Я вообще не понимаю, почему он пригласил меня на прогулку. Похоже, его гораздо больше интересуют перспективы пустующего магазина, чем общение со мной.

– Предположим, в данный момент он выглядит достаточно заинтересованным в вашей персоне, – заметил Дэвид, наблюдая за Бренсоном, который просиял, когда его взгляд упал на Кэролайн.

– Полагаю, ему не терпится рассказать отцу о своей находке. Надо поощрить его в этом. Я сошлюсь на головную боль и попрошу проводить меня домой, а затем посоветую поскорее поговорить с отцом.

Дэвид кивнул, не сводя глаз с молодого человека. Словно притянутый его взглядом, Бренсон двинулся по направлению к ним скорее развязной, чем непринужденной походкой. Проклятье, но этот хлыщ выглядит на шестнадцать лет. Несмотря на собственную роль в подначивании этого сосунка прошлым вечером, Дэвид сомневался, что такого мужчину выбрал бы для Кэролайн. Если его вообще можно считать мужчиной.

Кем надо быть, чтобы пялиться на пустые витрины, забыв о своей спутнице?

– Сможете встретиться со мной на пляже через час? – Мысль о том, чтобы оставить Кэролайн наедине с Бренсоном хотя бы на полчаса, раздражала, но Дэвид не видел другого выхода.

Кэролайн кивнула.

– Мама привыкла к моим послеполуденным прогулкам, так что ускользнуть из дома не составит труда. Как и избавиться от мистера Бренсона, воспользовавшись его интересом к расширению отцовского бизнеса в качестве предлога.

Дэвид заставил себя отступить на шаг, чтобы их разделяло более приличное расстояние, прежде чем Бренсон появится из-за коляски. Пожалуй, это действительно не сложно – устроить свидание на пляже. По крайней мере, сегодня.

Но когда белобрысый оболтус приблизился к ним, улыбаясь до ушей, словно влюбленный подросток, у Дэвида возникло неприятное чувство, что отвадить этого поклонника от Кэролайн будет совсем не так просто.

Глава 13

Скоро Кэролайн стало ясно, что методика обучения Дэвида Кэмерона плаванию продумана недостаточно.

У нее был целый час, чтобы составить план занятий. Она намеревалась делать это так же, как ее отец, когда тот обучал ее плаванию, начав с каменистой отмели в двадцати ярдах от берега, чтобы можно было встать на ноги, если возникнет такая необходимость. Вначале они отработают движения рук, потом займутся ногами, и когда он овладеет тем и другим, проверят его навыки на глубине, сперва при низком приливе, а затем в более опасных водах.

Но, разрабатывая этот план, она не подумала о такой важной вещи, как одежда. Точнее об отсутствии таковой.

Когда Кэролайн появилась в бухте, Дэвид уже был там, все еще полностью одетый, но, завидев ее, бросил на берег кожаный ранец, который принес с собой, и начал стягивать куртку, а затем и рубашку. Видеть его раздевающимся на этом берегу при луне было достаточно захватывающим зрелищем. Но сейчас, при ярком солнечном свете, подчеркивающем всё великолепие и все несовершенства его тела, оказалось совсем другим делом.

Ее взгляд притянул небольшой шрам на груди слева, чуть выше поросли волос, которая, суживаясь, исчезала за поясом брюк, которые он в данный момент расстегивал.

– Вы должны остаться в них, – заявила она.

Дэвид усмехнулся, приподняв бровь.

– Вы уже видели меня в нижнем белье.

– Тогда было темно, – возразила Кэролайн, срываясь на пронзительные нотки. – И вы не предоставили мне выбора.

Его улыбка стала еще более озорной, но он убрал пальцы от пуговиц и вкрадчиво произнес, хотя его взгляд оставался острым:

– Выходит, я должен пожертвовать вполне приличными брюками, чтобы не оскорблять ваши чувства? Одежда стоит недешево. Вы должны понимать, что для меня это не просто забава, Кэролайн. Мне нужны деньги не меньше, чем вам.

Это признание обескуражило Кэролайн, но не настолько, чтобы поколебать ее решимость видеть его одетым во что-то более существенное, чем нижнее белье.

– Если вы выиграете соревнования, то сможете позволить себе дюжину новых брюк. Но вам не удастся победить без моей помощи, а вы ее не получите без соблюдения определенной степени скромности.

Дэвид тяжело вздохнул, направившись к воде в брюках с поднятыми в жесте отчаяния руками.

– Не сочтите за навязчивость, – крикнул он, полуобернувшись, – но как вы собираетесь учить меня плавать, если останетесь затянутой в корсет?

– Пусть это вас не волнует, – крикнула она в ответ, озабоченная той же мыслью. Хорошо еще, что платье, надетое на ней, застегивается спереди. Она бросила взгляд на Дэвида, который стоял по колено в прибое. – Отвернитесь. И постарайтесь размять мышцы. Ваше тело должно быть гибким, прежде чем мы приступим к тренировкам.

До ее ушей донесся низкий смешок, но Дэвид послушно отвернулся и начал картинно приседать и размахивать руками.

Удовлетворенная, что он по крайней мере готов следовать ее указаниям, Кэролайн подняла брошенный им ранец, размышляя над его словами. Почему-то она исходила из убеждения, что Дэвид вполне обеспечен. Учитывая жалкое состояние их собственных финансов, она могла понять его желание воспользоваться случаем, чтобы поправить свои дела.

Но этот факт лег дополнительным грузом на ее плечи, уже обремененные обещанием, которое она дала отцу. Хуже того, его искреннее объяснение, как обстоят дела, недвусмысленно указывало, что Дэвида Кэмерона нельзя рассматривать как удачную партию, несмотря на титул его отца и независимо от того, что от вида его обнаженной груди ее бросает в жар.

Не то чтобы это имело значение. Он ясно дал понять, что не интересуется ею в этом смысле.

В любом случае она здесь для того, чтобы научить Дэвида плавать, а не для того, чтобы убеждать сделать ей предложение. Если он не испытывает к ней желания, вряд ли она может это изменить. По крайней мере он смотрит на нее с уважением, а это больше, чем она видела от Дермота и его приятелей. Так что она будет наслаждаться мгновениями предложенной им дружбы и постарается быть храброй.

Или, по крайней мере, не расстраиваться.

Кэролайн зашла за большую скалу, возвышавшуюся над берегом, и разделась до сорочки, после чего пощупала пальцами хлопковую ткань на предмет плотности и нашла ее прискорбно недостаточной. Прошлой ночью темнота, возможно, скрывала отсутствие у нее женственных округлостей, но вряд ли это останется незамеченным при свете дня.

И все же Дэвид прав: она не может учить его плавать, облаченная в кринолин и корсет. Ее утянет под воду, как только она ступит в океан.

Кэролайн открыла ранец и порылась внутри. Туфли, платье, корсет. Напоминания о ночных событиях, которые не должны были случиться. Но она не могла заставить себя сожалеть об этом опыте. Особенно если учесть, что Дэвид позаботился о сохранении ее репутации, собрав брошенную одежду, и что она снова здесь, с ним.

Она вытащила платье, которое было на ней вчера вечером, и внимательно осмотрела. К синей сарже прилип песок и осколки ракушек, свидетельствуя о ее вчерашней глупости. Она надела это платье на обед к мисс Бакстер как щит в надежде уберечься от когтей праздной публики, собиравшейся летом в Брайтоне. Ткань платья, рассчитанного на более холодный сезон, была плотной и тяжелой, и, даже мокрая, оставалась непрозрачной. В конце концов, Дэвид пожертвовал своими брюками.

– У вас, случайно, нет ножа? – окликнула она его.

– Поищите в кармане куртки. – Его низкий чувственный голос перекрыл рокот прибоя.

Она выглянула из-за скалы и, убедившись, что он все еще стоит к ней спиной, выскочила за ножом. Орудуя им, она отрезала лишнюю ткань, насколько позволяли приличия, а затем облачилась в то, что осталось от платья. Но этого оказалось недостаточно. Лиф был слишком тесным для глубокого дыхания, обрезанный подол болтался где-то на уровне колен, что давало простор ногам, но открывало слишком много обнаженной плоти, доставляя ей дискомфорт.

Но это все же лучше, чем ничего.

Возможно, в конечном итоге именно поэтому дамы не плавают: не из-за отсутствия способностей или недостатка желания, а от избытка ткани в самых неподходящих местах. В сущности, у женщины, решившейся поплавать в присутствии мужчины, имелось только два выхода: утонуть или умереть от смущения.

Причем в обоих случаях довольно быстро.

Родись Кэролайн Толбертсон мужчиной, из нее получился бы отличный сержант.

Она выворачивала Дэвиду конечности самым бесцеремонным образом, командуя как новобранцем. Столь почитаемый британцами брасс она объявила «напрасной тратой времени и сил», заставляя его повторять новые движения снова и снова, противостоять адскому течению и встречать ярость океана головой вперед. Это было весьма утомительно и тем не менее закончилось слишком быстро.

Едва он начал соображать, что к чему, и проникся надеждой, что сумеет применить эти навыки на деле, как Кэролайн кивнула в сторону берега.

– На сегодня достаточно. Основные приемы вы освоили, но вашей выносливости недостаточно, чтобы применить их в открытом океане.

Дэвид закашлялся. Его грудь горела – как от усердных упражнений, так и от морской воды, которой наглотался в избытке. У него оставалось всего четыре урока, чтобы овладеть необычным стилем Кэролайн, и он начинал понимать, что при всей кажущейся легкости каждое движение требовало мастерства, которым он пока не обладал.

– К вашему сведению, я могу пройти двадцать миль в день в полной амуниции, – выдавил он сквозь кашель.

– Сомневаюсь, что подобные навыки могут пригодиться даже на суше. – Кэролайн побрела к берегу, предоставив ему следовать за ней. – Выносливость – это ключ к успеху, Дэвид, – бросила она через плечо. – Чтобы лавировать в открытом океане, требуется нечто большее, чем грубая сила. Весь фокус в том, чтобы использовать течения, а не сражаться с ними. А вы еще не испытали угрозы, исходящей от горловины бухты во время прилива. Если вы хотите иметь шанс на победу, нужно научиться плавать при любом приливе.

Дэвид двинулся следом за ней. Он не мог отрицать, что в ее словах есть логика. Сегодня они не покидали каменистой отмели, и он благодарил судьбу каждый раз, когда его ступни касались дна. Его руки и ноги налились усталостью, и он обнаружил, что рад, что она не подвергла его испытанию глубиной.

Но не приходилось сомневаться, что это испытание последует, и очень скоро. Чем больше Кэролайн тренировала его, тем больше Дэвид надеялся на победу. Его части призовых денег хватило бы на два года респектабельной жизни, подобной той, которую вел его друг, Патрик Чаннинг, служивший ветеринаром в его родном Мореге. Или на полгода разгула, которому предаются лондонские денди типа Дермота. Конечно, этой суммы недостаточно, чтобы решить полностью финансовые проблемы, но она помогла бы ему продержаться до того момента, когда его вложения начнут приносить доход.