Лето возлюбленных Маккуистон Дженнифер
Ее вывели из ступора мужчины, громко спорившие между собой. Двое их спутников, оставив наконец продавца воздушных змеев, направлялись к ним. Мистер Адамс нес под мышкой зеленого бумажного змея. Руки мистера Бренсона были пусты, но лицо гневно хмурилось.
Решительно оттеснив Дафингтона, он подставил Кэролайн свой локоть с собственническим видом.
– Эта прогулка стала чересчур многолюдной, на мой вкус, мисс Кэролайн. Почему бы нам не пройтись вдвоем по пристани?
Неожиданное предложение мистера Бренсона застигло Кэролайн врасплох. Как напоминание о ее первом неудачном поцелуе, пристань была не тем местом, где она хотела бы пройтись под руку с джентльменом.
– Ты что, глухой? – возмутился Дафингтон. – Она намерена принять морскую ванну со мной.
– Не с вами, – поспешно возразила Кэролайн. Купальни делились на женские и мужские, причем дамы и джентльмены купались на разных сторонах пляжа.
Щеки мистера Бренсона вспыхнули.
– А может, она предпочла бы прогуляться со мной, Дафингтон, – запальчиво произнес он. Судя по их виду, оба были на грани того, чтобы сцепиться на кулаках.
Мистер Адамс воспользовался моментом, чтобы подойти ближе с воздушным змеем в руках.
– Я надеялся, что вы пожелаете запустить воздушного змея вместе со мной, мисс Кэролайн, – предложил он.
Кэролайн переводила взгляд с одного молодого человека на других. Зуд в ее подошвах превратился в жар. И неудивительно. Совместная прогулка, предложенная Пенелопой, чтобы разрешить проблему с избытком визитеров, подошла к своему пламенеющему апофеозу. Немного холодной воды, чтобы остудить горячие головы, как раз то, что нужно.
– Полагаю, мне следует выбрать морские ванны, – пробормотала она. Это по крайней мере сулит некоторую степень уединения.
Все, что угодно, лишь бы избавиться от них.
Торжествующий Дафингтон поднял пухлую руку и щелкнул пальцами в сторону купален на колесах. Бренсон и Адамс тут же принялись препираться по поводу того, какая часть брайтонского побережья лучше всего подходит для купаний.
– Восточный пляж слишком близок к канализационным стокам, – настаивал мистер Бренсон. – Они загрязняют воду, особенно после сильных дождей.
– Все равно это лучше, чем западный пляж, где имеет обыкновение скапливаться разношерстный сброд, приехавший на один день из Лондона, – парировал мистер Адамс. – Восточная окраина ближе к Стейну, а значит, предпочтительней для модной публики.
– Но она будет купаться по уши в дерьме, – возразил Бренсон, очевидно забыв о присутствии юных леди.
Пенелопа подняла глаза от тетради, в которой что-то строчила, вложила внутрь карандаш и захлопнула кожаную обложку с решительным щелчком.
– Обязательно посмотри, нет ли там чего-то в этом роде, – сказала она. – Возможно, мне захочется написать об этом.
Это стало последней каплей, лишив Кэролайн остатков самообладания. Схватив сестру за локоть, она оттащила ее в сторону.
– Откуда? – яростно прошептала она. – Откуда ты знаешь, что я плаваю?
Та одарила ее улыбкой, в которой не было и тени раскаяния.
– Я более наблюдательна, чем ты думаешь. Ты почти каждый день являешься домой с влажными волосами. Так что нечего притворяться, что ты не купаешься в океане.
Кэролайн отпрянула, потеряв на мгновение дар речи. У нее было такое чувство, что ее личный мир, оберегаемый от всех, разваливается на части.
– Больше ничего не говори, – взмолилась она. – Нам нужно, чтобы я понравилась этим джентльменам, если мы надеемся получить предложение к концу лета.
Уголки губ Пенелопы опустились.
– К чему такая срочность? И почему этим джентльменам? – Она устремила оценивающий взгляд на Дафингтона, который отсчитывал монеты служащему в белом халате. – Вряд ли ты влюблена в одного из них.
– Мне незачем любить потенциального жениха. Подобным фантазиям нет места в реальной жизни. – Кэролайн судорожно сглотнула, отказываясь признать, что в случае Дэвида Кэмерона эти фантазии вполне осуществимы, если бы только он мог ответить ей взаимностью. – Просто нужно найти мужчину, которого можно терпеть.
– Терпеть? Ты хочешь сказать, как переваренный пудинг вместо клубничного торта? – Пенелопа скрестила руки на груди, зажав в одной тетрадь. – Как романтично.
– У меня нет времени на романтику, – огрызнулась Кэролайн, глядя на Дафингтона, который направился к ним в сопровождении служащего. – Мне нужно принимать морские ванны.
Служащий препроводил Кэролайн к фургону, объяснив по пути порядок морских купаний. Фургон затащат в более глубокие воды с помощью упряжки лошадей. У нее будет полчаса, чтобы купаться в уединении, а потом фургон привезут обратно.
– Некоторых женщин пугает ярость волн, мисс, – сказал он, открыв дверь желтого фургона. Вблизи купальня выглядела еще менее привлекательной, чем издали. Со стен отслаивалась краска, обнажая дерево, потрескавшееся и выцветшее от непогоды.
Даже лошади, запряженные впереди, выглядели унылыми.
Мужчина указал на красный флажок, болтавшийся снаружи.
– Если вы вдруг разнервничаетесь, не нужно оставаться в воде все положенное время. Просто дерните за веревку внутри, чтобы подать сигнал, и мы сразу пришлем возницу.
О господи. Неужели он это серьезно? Кэролайн бросила беспокойный взгляд на своих спутников, оставшихся на набережной. Интересно, есть у нее шанс отыграть назад, пока она не «разнервничалась» из-за нескольких жалких волн? Бренсон расхаживал по берегу в явном расстройстве, а мистер Адамс пытался запустить своего змея. Пенелопа разговаривала с рыжеволосым фотографом, мистером Гамильтоном, который объявился во время прогулки. Кэролайн не без удовлетворения отметила, что молодой человек с интересом слушает, что говорит ее сестра. Возможно, здесь назревает что-то положительное.
Но Дафингтон, оплативший это злополучное приключение, джентльмен, которого ей следовало ставить выше других в списке потенциальных женихов, стоял, облокотившись о железные перила, отделявшие набережную от пляжа, наблюдая за ней. Поймав ее взгляд, он кивнул, словно пытаясь приободрить.
Смиренно вздохнув, Кэролайн отдала зонтик и сумочку служащему и поднялась по ступенькам в отведенную ей купальню. Дверь за ее спиной захлопнулась, и глаза начали привыкать к темноте.
Значит, вот как респектабельные дамы наслаждаются купанием в океане. Хорошо, что она не относится к их числу.
Единственным источником света служило небольшое окошко, но его было достаточно, чтобы видеть окружающую запущенность. Внутри не было и намека на веселенькую желтую краску. В воздухе пахло сыростью и гнилью, а на потолке поблескивала влага. Между половицами имелись щели шириной в несколько дюймов, через которые, видимо, поступала вода, заполняя нижнюю часть фургона, когда его затаскивали в более глубокое место.
Очевидная уступка людям, которые боятся необузданной океанской стихии.
– Восхитительно, – пробормотала Кэролайн, когда фургон дернулся и ее швырнуло на скользкую стену. Она едва успела выпрямиться, как купальня пришла в движение под плеск волн и негромкие команды кучера.
С некоторым трудом, учитывая, что ее платье застегивалось сзади, Кэролайн избавилась от платья, сорочки и чулок, положив их на высокую полку, куда не доставала вода, просачивавшаяся через пол. На той же полке она обнаружила серый фланелевый халат, такой же влажный и заплесневелый, как и все сооружение. Она помедлила, разглядывая его, прежде чем с отвращением сунуть назад на полку, и вовсе не потому что она опасалась, как бы ее кто-нибудь не увидел. Она вообще не собиралась высовывать нос из купальни, пока Дафингтон торчит на берегу в надежде увидеть ее хоть мельком.
Движение купальни прекратилось, и до нее донеслись звуки, издаваемые распрягаемыми лошадьми. От холодной воды, плескавшейся вокруг обнаженной талии, кожа покрылась пупырышками. Кэролайн начала понимать, о чем предупреждал служащий. Время от времени в стены купальни ударяла большая волна, раскачивая хлипкое сооружение и заставляя ее пульс учащаться.
Интересно, как мать Дафингтона может находить это времяпрепровождение приятным? Кэролайн попыталась вообразить графиню, наслаждающуюся пребыванием в таком унылом, затхлом месте. Что, скажите на милость, такого модного в сидении в темноте, ожидая, когда шальная волна разнесет это жалкое убежище вдребезги?
Право, должны быть более приятные способы привлечь поклонников. С другой стороны, разве она не делает все возможное? В конце концов, Дафингтон – сын графа, и она просто не вправе отвергнуть его знаки внимания.
Кэролайн мрачно взирала на переднюю дверь, когда очередная волна качнула купальню. Это было не то место, где она хотела бы находиться, а Дафингтон – как и остальные джентльмены, ожидавшие на берегу, – не тот мужчина, с которым ей хотелось бы проводить время.
В этот момент передняя дверь купальни задрожала, словно от мощного толчка снаружи. Кэролайн удивленно моргнула, предположив, что волна каким-то образом повредила замок, но затем раздался резкий скрип петель и она с ужасом поняла, что дверь открывается.
На секунду ее ослепил яркий солнечный свет, прорезавший влажный сумрак тесного помещения, но затем его заслонил человек, появившийся в дверях. Испуганная, она поспешно прикрыла руками обнаженную грудь. Неужели Дафингтон всерьез собирался купаться с ней вместе? Возможно, она невнимательно слушала служащего, когда он объяснял ей правила купания, но появление третьих лиц определенно не входило в программу.
Человек повернулся боком, протискиваясь в узкую дверь, и Кэролайн набрала полную грудь воздуха, готовясь испустить вопль. Но в следующее мгновение мужчина шагнул внутрь, роняя капли воды с белокурых волос.
А затем у нее перехватило дыхание, когда рука Дэвида Кэмерона накрыла ее рот.
Глава 19
Дэвид представлял себе, как Кэролайн сидит в купальне и скрипит зубами от бессмысленности происходящего. Даже издалека, со своей позиции на набережной, он мог видеть напряженную линию ее плеч, когда она забиралась внутрь.
Но что бы он там ни воображал относительно ее настроения, было ясно, что купаться в одежде она не станет.
Все-таки реальность превзошла все его ожидания.
Дэвид резко повернул ее спиной к себе, продолжая зажимать рот правой рукой и стараясь не обращать внимания на ощущения, вызванные соприкосновением ее округлого зада с передом его пропитавшихся соленой водой брюк. Так, по крайней мере, он не видел ее обнаженную грудь, созерцание которой ударило в голову как глоток крепкого виски.
Но, к сожалению, он мог чувствовать ее скользкое от воды тело и обладал живым воображением, способным дорисовать скрытое от глаз. К тому же ее левая грудь находилась в опасной близости от его руки.
Его естество, съежившееся от холодной воды, воспряло к жизни.
Сильная волна ударила в стену купальни, заставив все сооружение покачнуться. Дэвид едва устоял на ногах, осознав вдруг всю рискованность их положения. Явившись сюда, он поставил под удар репутации их обоих, но неожиданное появление толпы поклонников не оставило и следа от его решимости вести себя как полагается человеку чести.
С другой стороны, можно ли его считать таковым?
Дэвид глубоко вздохнул, втянув воздух, имевший несчастье быть пронизанным ее особенным запахом: смесью морской соли, ванили и душистого мыла. Кэролайн дернулась, пытаясь что-то сказать сквозь его пальцы.
– Шшш. – Он склонился к ее уху, вдыхая пьянящий аромат и тщетно пытаясь удержать на месте ту часть ее тела, которая терлась о его причинное место. – Вы хотите погубить себя?
В ответ ее зубы сомкнулись вокруг его пальцев, заставив Дэвида наконец отдернуть руку.
Кэролайн рванулась вперед, представив его взору захватывающий вид сзади, когда она потянулась вверх, чтобы схватить с полки одежду. За это мгновение он успел заметить, что все ее тело покрыто веснушками, потом она набросила на себя бесформенную серую хламиду, закутавшись в нее как в одеяло, и стремительно повернулась к нему лицом.
Дэвид моргнул, пытаясь прогнать наваждение.
Проклятье, но этот халат просто чудовищен!
– Вы что, совсем рехнулись? – осведомилась она с паническими нотками в голосе.
Дэвид прижал палец к губам, призывая к тишине.
– Если вы поднимете шум и нас обнаружат, вам будет некого винить, кроме самой себя.
Кэролайн замолкла, плотнее запахнувшись в халат.
– Вас никто не видел? – поинтересовалась она шепотом после короткой паузы.
Дэвид покачал головой.
– Я вошел в воду на мужском пляже к востоку от пирса и проплыл под водой последний отрезок. – Он ухмыльнулся. – Как оказалось, это мое лучшее достижение в плавании. Возможно, мне следует воспользоваться им в понедельник.
Кэролайн на мгновение задумалась, словно размышляя над его словами, прежде чем озвучить вопрос, который волновал их обоих.
– Что вы здесь делаете, Дэвид?
– Я… – Он помедлил в поисках ответа.
Действительно, что он здесь делает? Дэвид и сам до конца не понимал, что сподвигло его на этот рискованный поступок. Чтобы выяснить, не передумала ли Кэролайн обучать его своему стилю плавания? Чтобы узнать, не питает ли она романтические идеи относительно одного из праздных щеголей, которые таскались за ней все утро? Из-за ее неожиданной и поразительной популярности было чертовски трудно улучить момент, чтобы поговорить с ней наедине, как того требовало обсуждение каждого из этих вопросов.
Глаза Кэролайн сверкнули, прожигая тесное пространство.
– Вы приложили слишком много усилий, чтобы стоять здесь молча.
Дэвид попытался придумать хоть что-нибудь имеющее смысл.
– Я… Сегодня утром я записался на соревнования, и мне по-прежнему нужна ваша помощь.
С ее губ сорвался резкий смешок.
– Вы ожидаете, что я продолжу занятия после… после вчерашнего вечера?
– Да. То есть нет. Я не ожидаю, а очень надеюсь, что продолжите.
Кэролайн вздернула подбородок.
– И ради этого вы рискнули моей репутацией? Право, достаточно было прислать записку. Прошлым вечером вы сказали, что не годитесь мне в мужья, и посоветовали обратить внимание на других джентльменов. А теперь объявляетесь здесь, незваный, рискуя опорочить меня в глазах других мужчин, которые могли бы сделать мне предложение.
Дэвид виновато молчал, взирая на Кэролайн.
Она права. Вчера вечером он слишком остро отреагировал на ее идеализированное представление о нем и приступ самоуничижения, вызванный ее словами. Он сосредоточился на собственных переживаниях, не думая о Кэролайн. Это несправедливо.
– В таком случае позвольте мне еще раз извиниться. Я не желаю, чтобы вчерашняя размолвка негативно повлияла на нашу дружбу. Я по-прежнему намерен принять участие в соревнованиях в понедельник и очень хотел бы продолжить наши тренировки.
– По-вашему, разумно проводить так много времени наедине после всего, что случилось между нами? – с невинным выражением поинтересовалась она, соблазнительно прикусив нижнюю губу.
– Наверное, нет, – признал он.
Кэролайн напряглась под своим промокшим одеянием, но Дэвид не мог винить ее в этом. В конце концов, он дал ей веские основания опасаться за свою добродетель, когда вломился в тесную купальню, даже не убедившись, что она одета.
– Но если вы сделаете это для меня, продолжив тренировки, обещаю вести себя прилично, не привнося в наши отношения ничего личного, – добавил он. – Вам нечего опасаться с моей стороны. Даю слово.
Черт бы побрал Дэвида Кэмерона и его дьявольскую ухмылку!
Хватило нескольких слов, одной обольстительной улыбки, и крупица надежды, которую Кэролайн похоронила прошлым вечером, ожила и начала пробиваться к поверхности.
Что бы он ни говорил вчера, как бы упорно ни отрицал собственную вовлеченность, он был не настолько неуязвим перед ней, как пытался представить. Его напряженное естество, которое только что упиралось в Кэролайн, свидетельствовало об обратном. Он мог сколько угодно отрицать свой интерес, но не мог скрыть его.
Вчера в бальном зале Дэвид объяснил ей, чего искать в партнере по танцам, назвав свою помощь справедливым обменом на ее уроки плавания. Это воспоминание вдохнуло новую жизнь в, возможно, глупую идею. Кэролайн подняла глаза, встретившись с его пристальным взглядом.
Может, она и не способна покорить сердце Дэвида Кэмерона, но, возможно, ее ожидания тоже несколько завышены.
– Я могла бы согласиться продолжать наши уроки, – сказала она, ощущая трепет. – Если у меня будет соответствующий стимул.
Он с готовностью откликнулся:
– Я с удовольствием отдам вам весь приз, если пожелаете.
Кэролайн покачала головой, хотя щедрое предложение удивило ее, учитывая, что он признался, что нуждается в призовых деньгах.
– Вы меня неправильно поняли. Разделить приз, если вы его выиграете, более чем справедливо. Но если проиграете, я останусь ни с чем.
– И что вы предлагаете в качестве платы?
В его голосе прозвучало подозрение, но Кэролайн отмахнулась от него, твердо намеренная идти до конца. Возможно, у нее нет будущего с этим мужчиной, но если ей придется выйти замуж за кого-нибудь другого, чтобы сдержать обещание, данное отцу, разве она не заслуживает, чтобы по крайней мере попробовать то, от чего отказывается?
– Вы наглядно показали, сколько возможностей таится в поцелуе, Дэвид. Мне хотелось бы научиться большему, прежде чем я выйду замуж, и именно от вас.
Он отпрянул словно от удара.
– Если я выиграю соревнования, у вас будет достаточно денег, чтобы не спешить с замужеством.
– Я ценю вашу заботу, но такая сумма только отложит неизбежное. У меня есть сестра и мать, которые нуждаются в поддержке. Мне все равно придется выйти замуж, Дэвид. И чем дольше я буду откладывать, тем ниже будут мои шансы.
Его лицо налилось краской.
– Я уже сказал, что не могу сделать вам предложение, так что не просите меня об этом.
Даже после вчерашнего объяснения, когда он разбил ее надежды, его слова ранили. Кэролайн скрестила руки на груди, пытаясь спрятать дрожащие пальцы в рукавах халата.
– Как вы справедливо заметили прошлым вечером, мы не подходим друг другу. Так что я не жду от вас предложения руки и сердца, – заявила она, не погрешив против истины. Дэвид ясно дал понять, что его сердце занято. Но, поскольку любовь всей его жизни почила одиннадцать лет назад, вряд ли он может утверждать, что другие немаловажные части его тела столь же недоступны.
И хотя ее мотивы носили эгоистический характер, возможно, она сможет помочь и ему тоже. Какая жалость, что мужчина, способный на такие сильные чувства, целых одиннадцать лет любил ту, которая не может ответить ему взаимностью. Складывалось впечатление, что он не желает даже рассматривать альтернативу своей скорби, но, возможно, просто не нашел женщину, которая сулила бы сделать его жизнь более полноценной. Даже если он не видит будущего с ней, Кэролайн хотелось доказать, что ему следует по крайней мере подумать об отношениях с кем-то другим.
Не догадываясь о направлении ее мыслей, Дэвид запустил пальцы в волосы, откинув с лица золотистые пряди, потемневшие от влаги.
– Если это не замужество, то о чем, во имя Господа, вы меня просите?
Кэролайн сделала глубокий вздох, набираясь храбрости, и крепче сжала пальцы, придерживавшие халат у ворота. Следующий шаг требовал некоторой деликатности.
– Я рассчитываю на ваш опыт в чисто физиологических вопросах.
Его глаза сузились.
– Звучит как непристойное предложение.
– Вы сказали мне вчера, что одариваете своими милостями других женщин. – Ей стало дурно – то ли от постоянного покачивания купальни, то ли от обсуждаемой темы. – Я хочу, чтобы вы поделились ими и со мной. Чисто по-дружески.
Дэвид принялся мерить шагами тесное пространство купальни, хотя правильнее было бы назвать это хождением по кругу. Два шага вдоль, два шага поперек, но этого было достаточно, чтобы хлипкое сооружение сотрясалось.
– Вы что, совсем меня не слушали? – резко бросил он, демонстрируя чувство чести, которое она угадывала в нем с самого начала и наличие которого он упорно отрицал. – Для меня вы не просто «другая женщина». Вы просите меня сломать вам жизнь, а потом перевязать то, что осталось, бантиком и преподнести как извращенный подарок.
– Разве я не заслуживаю знать, чего мне ожидать от мужа, пока не сделала выбор? – парировала Кэролайн. – И я не просила у вас ничего подобного. Нет нужды идти до конца – достаточно дать мне представление…
Дэвид молчал, отвернувшись от нее, зажатый в углу купальни, которая, казалось, стала еще теснее. Даже сквозь шум океана она услышала, как он сглотнул.
– И как далеко вы предполагаете зайти?
– Во всяком случае, дальше, чем поцелуй. – Он уже посвятил ее в это, и пусть она была не против повторить опыт, хотелось все-таки большего.
Его плечи, облепленные мокрой тканью рубашки, выглядели напряженными, кулаки сжимались и разжимались.
– Вы не знаете, о чем просите.
– Знаю. – «И верю всеми фибрами своего существа, что вы единственный мужчина, который способен это осуществить». – Я хочу этого, Дэвид.
– Вы хотите получить опыт. – Он резко повернулся к ней лицом. – Но преподать вам его может и кто-то другой.
Кэролайн устремила на него испытующий взгляд, стараясь не поддаваться отчаянию. Она не желает выходить замуж за кого-то вроде Бренсона или Дафингтона, не познав вначале эмоций, на которые намекал ее скромный опыт общения с Дэвидом.
– Вы предлагаете, чтобы я обратилась с этой просьбой к… мистеру Бренсону, например?
Он шагнул к ней, сердито сверкнув глазами.
– Упаси боже! Даже не вздумайте так беспечно играть со своей репутацией.
Этот суровый выговор привел Кэролайн в чувство. Дэвид прав: она играет с огнем, и не только в физическом смысле. Достаточно вспомнить, к чему привел ее злополучный эксперимент с мистером Дермотом… а ведь это был всего лишь поцелуй. Если кто-нибудь узнает о ее смелых идеях, от ее репутации, и без того хрупкой, не останется и следа. Ей совсем не хотелось подводить семью только ради того, чтобы урвать кусочек личного счастья.
Но ей хотелось иметь воспоминания, которые согревали бы ее в холодном, лишенном любви браке, который был неизбежен. И чтобы эти воспоминания были связаны с Дэвидом Кэмероном.
Вопреки всем его уверениям в обратном, он человек чести. Кэролайн не сомневалась, что он заслуживает доверия. Кто лучше защитит ее, чем мужчина, которому небезразлична ее репутация?
И кто лучше, чем она, покажет ему, что таится в его сердце?
Кэролайн мысленно стряхнула дурные предчувствия, давившие на плечи.
– Я не хочу просить никого другого, Дэвид. Я хочу, чтобы это были вы, именно потому, что знаю: с вами моя репутация в безопасности.
А затем, прежде чем он успел возразить, в очередной раз вернув ее в лоно дружбы, она шагнула вперед и прильнула губами к его рту.
Дэвид не сумел устоять на ногах, когда Кэролайн кинулась ему на шею, и они повалились на скользкую стену купальни. Это так поразило его, что он задался вопросом, не ударила ли она его чем-нибудь повесомее своего стройного тела.
Не то чтобы он не заслужил этого…
Пожалуй, он никогда не встречал девушку, так решительно настроенную погубить себя.
Дэвид попытался не отвечать на эту сладкую атаку: держал губы сомкнутыми, когда она приникла к ним, руки прижал к бедрам, когда единственное, чего ему хотелось, это притянуть ее ближе.
Кэролайн оторвалась от его губ, издав разочарованный возглас.
Этот звук, отражавший его собственные чувства, явился последней каплей, и Дэвид проиграл схватку с самим собой. Подняв руки, он запустил пальцы в ее волосы, расслабив полчища шпилек. Тяжелые пряди упали вниз, обрушив на него поразительную смесь запахов, которые он уже начал связывать с Кэролайн: морской соли, ванили и чего-то неопределенного, что проникало глубоко в его внутренности.
Даже если бы он попытался сохранить контроль над рассудком, его тело загорелось, откликнувшись на ее знакомый вкус. Его естество воспрянуло навстречу ее плоти, податливой и жаркой под мокрой фланелью. Он прошелся языком по ее губам, заставив рот приоткрыться, а затем дал ей то, чего она искала, хотя и знал, что этого не следует делать.
Но он не стал заключать ее в объятия. Обхватив ладонями ягодицы, он притянул ее к возбужденному естеству и показал ей, почему дразнить зверя, которого он держал на привязи, не лучшая идея.
Если это было предупреждение, оно не возымело действия. Кэролайн выгнулась ему навстречу, так что ее прикрытое халатом лоно оказалось в опасной близости к той части его тела, которая жаждала погрузиться в нее. От трения их тел халат задрался, обнажив места, о которых, можно не сомневаться, он еще долго будет грезить.
Это явилось приглашением, от которого Дэвид не мог отказаться. Он накрыл ладонью ее грудь, и она испустила вздох удовольствия. У нее оказалась небольшая, но чрезвычайно чувствительная грудь. Казалось, все ее нервные окончания сосредоточились в том месте, где его пальцы поглаживали сосок, вначале нежно, а когда тот напрягся, принялись перекатывать твердую маковку, пока Кэролайн не издала возглас, но на этот раз не разочарования, а наслаждения.
Этот звук отозвался низким рычанием глубоко в его груди. Он поднял ее бедра до своей талии, широко разведя в стороны, и прислонил ее спиной к стене, намеренный преподать урок, которого она требовала. Но когда он в поисках опоры уперся ладонью в отсыревшее дерево, его пальцы зацепили какую-то веревку. В то же мгновение снаружи раздался звук, напоминающий скрежет. Они оба ахнули, уставившись на веревку, на которой все еще покоилась его рука.
– Флаг на желтой купальне! – донеслось с берега, перекрыв шум волн и их собственное тяжелое дыхание.
Кэролайн высвободилась из его объятий и принялась лихорадочно одергивать халат.
– Вы подняли флаг! – произнесла она обвиняющим тоном.
– Какой флаг? – Дэвид готов был согласиться на что угодно, лишь бы продолжить то, что начал.
– Флаг, сигнал для кучера, чтобы отвезти купальню назад. – Она толкнула его в грудь. – Уходите.
– Куда? – поинтересовался Дэвид, сбитый с толку столь внезапной сменой атмосферы. Губы Кэролайн припухли, кожа в вырезе халата порозовела, тело все еще излучало страсть, но разумом уже овладела паника.
Протянув руку, она стащила с полки сверток с одеждой и повернулась к нему спиной. Дэвид завороженно уставился на изящные изгибы ее фигуры, когда она скинула халат и натянула сорочку.
Иисусе, да она просто красавица.
– На берег, – бросила она через плечо. – В бухту. Куда угодно. Только бы вас не видели здесь. – Она одернула сорочку, не обращая внимания, что та впитала воду и промокла насквозь.
Дэвид двинулся к двери, но помедлил. Его мысли путались, но все они были об одном.
– Встретимся в бухте? Через час? – Несмотря на риск быть обнаруженным, его рука отказывалась повернуть ручку, пока они не договорятся о встрече.
Кэролайн, натягивавшая платье, на секунду замерла настороженно спросила:
– Вы согласны на мои условия?
Дэвид медлил, борясь с укорами совести. Но разве она оставила ему выбор? С ее бесшабашной натурой, она, похоже, либо не понимает, либо ее не волнует, чем чреват путь, куда она толкает их обоих. Может ли он сделать то, о чем она просит? Он давно уже не похотливый юнец, и наверняка способен показать ей возможности ее тела, не лишая невинности.
А если это убережет ее от болванов типа Бренсона… что ж, в таком случае он совершит благородное дело.
– Да. – Он взялся за ручку двери. – Я согласен на ваши условия. Но только до соревнований, не более. – Он не выдержит, если она будет настаивать на ежедневных уроках до его отъезда.
– В таком случае обещаю, что встречусь с вами там. – Она сопроводила свои слова ослепительной улыбкой, которая, можно не сомневаться, отправила бы его прямиком в ад, если бы он уже не продал свою душу одиннадцать лет назад.
Снаружи донеслось лошадиное ржание, за которым последовало щелканье вожжей. Купальня качнулась и пришла в движение.
Они замерли, стоя в воде, завихрившейся вокруг их ног, пока кучер разворачивал деревянный домик к берегу.
– Не сюда, – шепнула Кэролайн, указав на заднюю дверь, когда купальня в очередной раз содрогнулась. – Кучер на той стороне. Задняя дверь теперь направлена к океану.
Дэвид открыл дверь и набрал в грудь воздуха, готовясь к долгому заплыву под водой и часовому ожиданию, пока не увидит ее снова.
Она обещала прийти. Между ними осталось одно незавершенное дело, и никогда в жизни ему не хотелось закончить что-то так сильно.
Глава 20
Спустя полчаса Кэролайн все еще ощущала пульсацию в самых сокровенных местах. Если это ее первый урок по наслаждениям плоти, выходящим за рамки поцелуев, то что последует за ним? Она не представляла.
И как бы далеко они зашли, если бы Дэвид не поднял флаг? Кэролайн предпочитала думать, что он не довел бы дело до конца прямо в купальне, прислонив ее к стенке, но страсть, с которой он целовал ее, и отклик собственного тела, пылкий и примитивный, потрясли ее.
Как она может рассчитывать, что Дэвид будет оберегать ее невинность, если ее собственное отношение к этому делу так легко поколебать?
На пути домой к ним присоединился мистер Гамильтон, втянув Пенелопу в разговор и оставив Кэролайн пикироваться с тремя джентльменами. Она облегченно вздохнула, когда вся компания поднялась на их крыльцо, образовав небольшую толпу. По крайней мере, можно считать, что эта злополучная прогулка закончилась, и поискать способ ускользнуть, чтобы встретиться с Дэвидом в бухте. Она и так опаздывает, но у нее не было иного выхода, кроме как сначала вернуться домой. Трое поклонников не покидали ее с того момента, как она выбралась, промокшая и растрепанная, из купальни.
– Вы позволите пригласить вас завтра утром на прогулку? – Звучный голос Дафингтона вывел ее из задумчивости, вернув к суровой реальности и спутникам, которые обменивались любезностями, прежде чем расстаться.
Это предложение было тут же опротестовано Бренсоном.
– Вообще-то я надеялся навестить вас завтра утром, мисс Кэролайн, – заявил он, протолкавшись поближе.
К удивлению Кэролайн, учитывая его явный интерес к Пенелопе, мистер Гамильтон оказался следующим, кто вступил в спор.
– Это неспортивно – завладевать всем временем мисс Толбертсон, когда имеются и другие желающие получить удовольствие от ее общества. Я тоже хотел бы зайти к ней завтра.
Кэролайн попыталась улыбнуться, хотя и трудно было подобрать улыбку, соответствующую моменту. Мальчишеская перебранка, затеянная джентльменами, напомнила ей свару чаек, сцепившихся из-за хлебных крошек на берегу. Хуже того, они отнимали время, предназначенное для Дэвида. Ей понадобится каждая свободная секунда, чтобы обучить его всему, что потребуется, чтобы победить более опытных и закаленных пловцов.
И каждая секунда, которую она потребует у него в ответ.
– Право, вы должны извинить меня насчет завтра, – сказала она, обмахиваясь веером. – Я не привыкла к столь… активному времяпрепровождению. – Она заметила, что глаза Пенелопы округлились при этой очевидной лжи. Впрочем, она не винила сестру. В конце концов, именно Пенелопе обычно приходилось объясняться с матерью по поводу продолжительных прогулок, которые Кэролайн предпринимала почти каждый полдень.
Когда последний джентльмен откланялся и спустился с крыльца вслед за другими, Кэролайн наконец-то вздохнула с облегчением.
– Извини, Пен. Не представляю, почему мистер Гамильтон сказал, что хотел бы нанести мне визит. Честно говоря, он кажется более заинтересованным тобой.
Пенелопа бросила на нее испытующий взгляд, открыв входную дверь. Ее голубые глаза казались неожиданно серьезными в тени полей соломенной шляпки.
– Тебе надо определиться. Всего лишь час назад ты утверждала, что эти мужчины – твой единственный шанс получить брачное предложение. Что любви и романтике нет места в реальной жизни. С таким же успехом ты могла бы размышлять, какое блюдо с испорченной рыбой съесть первым.
Кэролайн чуть не задохнулась от насыщенного аромата цветов, ударившего в нос, когда последовала за сестрой в прихожую. Как много изменилось за этот час, включая прибытие еще нескольких букетов. Но самое важное, что произошло за это время, – ее сделка с Дэвидом.
Впрочем, Пенелопе незачем знать об этом.
– Они прекрасные молодые люди, но их манера ухаживать несколько раздражает, – признала она.
– Тебе хоть один из них нравится? – спросила Пенелопа с любопытством, положив свою тетрадь на столик в прихожей и стягивая с рук перчатки. – У мистера Адамса довольно сносная внешность. И, признаюсь, я неравнодушна к рыжим волосам мистера Гамильтона.
Кэролайн покачала головой, воткнув ненавистный зонтик в подставку, и призналась:
– Не совсем. – Собственно, учитывая, какие чувства они в ней вызывали, даже мистер Дермот был бы лучшей кандидатурой: у него по крайней мере ровные зубы и он хоть как-то ее волновал, пусть и издевался над ней. – Но мне придется выйти замуж. Не представляю, как можно еще выйти из положения.
Пенелопа развязала ленты и сняла шляпку, задумчиво глядя на сестру.
– Почему это так уж необходимо?
Читать бесплатно другие книги:
