Лето возлюбленных Маккуистон Дженнифер

Глава 16

Вот, значит, как четыре бокала шампанского ощущаются на следующее утро.

Кэролайн проснулась от жуткой пульсации в голове, которая могла соперничать с боем церковных колоколов в воскресенье. Хотя она точно знала, что сегодня не воскресенье, а среда.

Мир качнулся. И снова встал на место.

Она приоткрыла глаза, щурясь от лучей солнца, лившихся в окно. Наступило утро, что означало, что эта адская ночь наконец закончилась. Но это также означало, что предстоит новый день, и эта мысль заслуживала отдельного рассмотрения.

Кэролайн бросила взгляд на постель Пенелопы и шепнула:

– Пен?

Ответа не последовало, что неудивительно – постель сестры была аккуратно заправлена, подушки взбиты и убраны под гладкое, без единой складки, покрывало. Сколько же сейчас времени, если Пенелопа успела не только встать, но и застелить постель?

Кэролайн зарылась лицом в подушку, вдыхая знакомый аромат лавандовых саше, которые она помогала набивать для бельевого шкафа. Пульсация в ее голове пошла на убыль, напоминая скорее стук в висках, чем набат, бьющий по черепу. Пожалуй, ей не следовало пить четвертый бокал шампанского.

Но тут Кэролайн вспомнила, что заставило ее выпить этот последний бокал, и усомнилась, что четырех бокалов было достаточно.

Потому что, несмотря на очевидное воздействие алкоголя на ее мозг, это не стерло воспоминаний о ее мучительном разговоре с Дэвидом. Или о том, что она чувствовала потом, когда он поощрил ее продолжать смеяться, танцевать и даже флиртовать с другими джентльменами, как будто он не перевернул ее мир вверх тормашками, а затем не швырнул в кучу мусора.

Последний бокал шампанского и уход Дэвида вскоре после этого освободили Кэролайн. Приглашений танцевать было так много, что она сбилась со счета. Она бросилась в развлечения как в омут, убежденная, что ничего из того, что может произойти с ней этим вечером, не может быть хуже того, что уже случилось. Впервые в жизни ей было все равно, какое впечатление она производит на окружающих и что ее эксцентричные выходки могут отпугнуть потенциального жениха.

Все, что угодно, лишь бы не думать о трагическом прошлом Дэвида и его неспособности забыть женщину, которую он любил и потерял.

Ее мысли прервал возобновившийся стук в висках. Кэролайн застонала и зарылась глубже под одеяло, мысленно приказывая ему прекратиться.

Звук распахнувшейся двери оказался наихудшим аккомпанементом к какофонии в ее голове.

– Кэролайн! – проник под одеяло взволнованный голос Пенелопы. – Ты должна это видеть!

Кэролайн откинула одеяло, удивленно глядя на раскрасневшееся лицо сестры. Пенелопа была в том же платье, что надевала на танцы в павильоне: из шелка цвета морской волны, переделанное из старого вечернего платья их матери. Интересно, ложилась ли она в постель вообще?

– Ц-цветы! – Пенелопа схватила сестру за руку и потянула. – Доставили сегодня утром. Весь дом просто забит ими.

Кэролайн позволила Пенелопе перевести ее в сидячее положение, хотя от этого движения комната закружилась у нее перед глазами, вызвав приступ тошноты.

– От мистера Кэмерона? – Ее глупое сердце забилось в такт с молоточками, стучавшими в висках.

Впрочем, если подумать, стук раздавался вовсе не в ее голове, а доносился снизу: кто-то стучал в парадную дверь как раз под ее открытыми окнами.

Пенелопа покачала головой.

– Нет, насколько я знаю. Первые две корзины доставили от мистера Бренсона и еще от какого-то мистера Адамса. – При виде ошарашенного выражения на лице Кэролайн она покраснела. – П-после этого мы с мамой перестали читать карточки.

Кэролайн в ужасе смотрела на сестру. Все это не имело смысла.

Под окном снова раздался стук, на этот раз более настойчивый. Кэролайн различила голос Бесс, донесшийся с крыльца, за которым последовало взволнованное восклицание их матери.

Голубые глаза Пенелопы возбужденно сверкнули.

– Боже, кажется, явился еще один посыльный.

Кэролайн судорожно сглотнула.

– Еще один?

– Шестой, по моим п-подсчетам.

Кэролайн подумывала о том, чтобы ущипнуть себя за запястье и узнать, почувствует ли боль. Требовалось что-то радикальное, чтобы убедить ее, что это не сон.

– И это еще не все! – Пенелопа помахала перед глазами Кэролайн газетой. – Ты, моя дорогая сестричка, удостоилась целого раздела в «Брайтон газет».

Резкий кашель заставил Дэвида оторвать взгляд от тарелки с омлетом.

Вцепившись в край своего стула, он наблюдал, как мать, отложив газету, которую читала, пытается набрать в грудь воздуха. Он ничем не мог помочь ей в этой схватке, хотя с радостью отдал бы свое легкое, если бы в этой жертве был смысл.

– Я хотел бы пригласить сегодня доктора, – произнес он настойчивым тоном, когда она откинулась на подушки. – Кажется, тебе намного хуже, чем на прошлой неделе, когда мы прибыли сюда.

Она покачала головой, тряхнув седыми завитками, видневшимися из-под чепца.

– Со мной все в порядке. Просто немного устала.

– Но, может, кто-нибудь из брайтонских докторов…

– Нет. – Очередной приступ кашля сотряс хрупкое тело, но ей удалось подавить его. – Господи, – сдавленно произнесла она, – лучше умереть сразу, чем снова кашлять кровью.

Дэвид ненадолго задумался, прикидывая свои возможности. Он мог бы позвать врача, вопреки ее желанию, настоять, чтобы она прошла курс лечения, который тот предложит, и потребовать, чтобы она отказалась от этой поездки и вернулась домой, в Морег, где имеется целый штат слуг и отец Дэвида, чтобы позаботиться о ней.

Но ни один из этих вариантов не сделает ее счастливой. Привезя ее в Брайтон, Дэвид знал, что доставил ей удовольствие, пусть даже ей не стало лучше. А воспоминание о последнем враче, который сопроводил свой мрачный прогноз рекомендацией пускать ей кровь через день, пока не выздоровеет или не умрет, удержало Дэвида на стуле.

Баронесса промокнула рот салфеткой, украшенной вышивкой с эмблемой отеля.

– Давай не будем обсуждать за завтраком такие неприятные темы. – Она снова взялась за смятую газету. – И пожалуйста, доешь омлет.

Дэвид мрачно уставился на свою тарелку. С момента приезда он каждый день завтракал с матушкой, как для того, чтобы провести с ней как можно больше драгоценного времени, так и для того, чтобы проследить за ее самочувствием. На фоне эмоциональной порки, которой он подверг Кэролайн прошлым вечером, и тревоги за мать еда была последним, о чем он думал. «Бедфорд» славился своей кухней, но даже самый прославленный шеф-повар не смог бы возбудить его аппетит сегодня утром.

Его мать тяжело больна. Кэролайн, надо полагать, ранена в самое сердце. Как поглощение яичницы может поспособствовать их выздоровлению?

Погруженный в свои мысли, он гонял желтую массу по тарелке, пока мать не издала странный звук. Дэвид вскинул встревоженный взгляд.

– Что-нибудь случилось?

Ответа не последовало. На обращенной к нему стороне газеты он мог видеть объявление о соревнованиях по плаванию, напечатанное на титульной странице под заголовком: «Событие десятилетия».

Дэвид резко втянул воздух при этом напоминании. Господи, он даже не знает, в силе ли их договоренность. У него нет шансов выиграть без помощи Кэролайн, а после неразберихи, которую он вчера устроил… Конечно, он постарался исправить дело, прежде чем уйти, но не удивился бы, узнав, что Кэролайн вернулась домой и дала волю слезам. Оставалось только надеяться, что она по-прежнему согласна продолжать их тайные занятия.

Но он не станет винить ее, если она передумает.

В его тревожные мысли вторгся голос матери:

– Вижу, ты попал в светскую хронику.

Дэвид поерзал на стуле. Почему у нее такой обвиняющий тон? Она сама настаивала, чтобы он таскался по светским развлечениям после захода солнца.

– Здесь сказано, что ты танцевал с мисс Джулианой Бакстер. – Баронесса устремила на него проницательный взгляд поверх газеты. – А еще с некой Кэролайн Толбертсон. Я знакома с мисс Бакстер: очаровательная малышка, – но когда ты собирался рассказать мне о мисс Толбертсон?

От неожиданности Дэвид растерялся:

– Она… тоже очаровательная малышка.

Подцепив на вилку омлет, он сунул его в рот в надежде оттянуть момент разговора.

Губы баронессы сложились в едва заметную улыбку, не вязавшуюся с тенями вокруг глаз.

– Что ж, тебе лучше поторопиться, если она тебя заинтересовала, дорогой: потому что, если верить газете, мисс Толбертсон – настоящая сенсация этого лета.

Глава 17

К тому времени, когда Кэролайн спустилась в холл, их посетил еще один посыльный. Она с изумлением огляделась. Во всех емкостях, даже в старом щербатом кувшине, который Бесс, должно быть, откопала в кухонной кладовке, стояли букеты. Благоухание оранжерейных цветов само по себе кружило голову, но от сознания, что общей стоимости этих увядающих растений хватило бы, чтобы кормить их семью по меньшей мере весь следующий месяц, Кэролайн стало дурно.

Ее мать подняла глаза от композиции из розового клематиса, которой любовалась. Острый взгляд задержался на потертых манжетах платья Кэролайн, и губы недовольно скривились.

– Только не говори мне, дорогая, что ты собираешься ходить в этом платье сегодня.

Кэролайн опустила глаза, сдерживая нарастающий протест. Она знала, что голубое платье с выцветшим рисунком не является последним писком моды, но по крайней мере оно не жало под мышками и не стягивало горло.

– У меня нет другого, мама.

– А как насчет того, что из синей саржи?

Кэролайн вздрогнула. Злополучный предмет одежды был надежно спрятан под кустом в ее бухте. Казалось безопаснее держать его там, пока она дает уроки Дэвиду.

Она задумалась в поисках подходящего объяснения.

– Э-э… кажется, оно порвалось.

Миссис Толбертсон покачала головой, прижав пальцы к вискам.

– Господи, детка… Ну почему с тобой всегда так трудно? Сейчас же поднимись в вашу комнату и надень что-нибудь из вещей Пенелопы. Желтое платье, думаю, подойдет.

Кэролайн презрительно фыркнула:

– Пен ниже меня по меньшей мере на шесть дюймов.

– Но у нее более пышная грудь, дорогая. Излишек ткани наверху как-нибудь сбалансирует ее недостаток внизу. – Миссис Толбертсон хлопнула в ладоши. – Поторопись. У меня такое чувство…

Не успела она закончить фразу, как раздался стук в дверь. Бесс выглянула в окно и, подавшись вперед, чтобы лучше видеть, протерев стекло уголком фартука, воскликнула:

– Господи, к нам джентльмен!

Миссис Толбертсон нервно пригладила белокурые локоны на висках.

– Так рано? Ох уж эта молодежь! В мое время поклонники не осмеливались являться с визитом раньше двух часов дня.

– Это Брайтон, – заметила Кэролайн. И если верить часам, которые она миновала в коридоре наверху, уже двенадцатый час. Учитывая вполне предсказуемую жару днем, тенденция наносить летом ранние визиты имела определенный смысл.

– Мне отлично известно, что мы живем в Брайтоне, – отозвалась миссис Толбертсон. Ее брови задумчиво сошлись на переносице. Вне всякого сомнения, она пыталась взвесить, что лучше для ее младшей дочери: что ее увидят в старом платье или в платье, пусть и нарядном, но чересчур просторном в груди и открывающем лодыжки.

С ее губ слетел удрученный вздох.

– Полагаю, голубое сойдет на сегодня. Но, право, я не могу дождаться нашего визита к мадам Боклер.

– Мистер Гейбриел Адамс к мисс Кэролайн, – объявила Бесс от двери и, двинувшись было назад, спохватилась и добавила с изумлением в голосе: – И мистер Бренсон тоже!

Визит одного джентльмена и так мог повергнуть всех домочадцев в смятение, а уж сразу двух… это походило на вызов. Кэролайн расположилась по привычке в кресле с крыльями, а Пенелопа заняла свое обычное место, освободив его от книг и переплетенной в кожу тетради. Мужчинам достался диванчик, изящный предмет мебели, где они и уселись, напряженные и ощетинившиеся, стараясь не касаться друг друга.

– Спасибо за цветы, – сказала Кэролайн, стараясь не обращать внимания, как локоть мистера Бренсона ткнул мистера Адамса куда-то в область печени.

– Розы от меня, – сообщил Бренсон сквозь зубы. – Хотя вряд ли их можно отыскать в этой цветочной выставке.

– Я прислал клематисы, – буркнул мистер Адамс, потерев бок и метнув в своего соседа свирепый взгляд. – Розы слишком предсказуемы.

Они принялись спорить о критериях выбора цветов. Мистер Бренсон считал, что садовые цветы не имеют равных по красоте и благоуханию. Мистер Адамс настаивал, что оранжерейные цветы более утонченные и лучше выражают чувства.

Пенелопа воспользовалась этот перебранкой и, склонившись к Кэролайн, шепнула:

– Мистер Адамс – кузен маркиза.

Кэролайн подавила удивленный возглас. Она помнила, как танцевала с этим молодым человеком, что само по себе было чудом, учитывая, что к концу вечера все танцы слились для нее в одно размытое пятно. Впрочем, она танцевала с ним до того, как переговорила с Дэвидом. Но, милостивый боже, что вселилось в кузена маркиза, чтобы пригласить ее танцевать вчера вечером, не говоря уже о том, чтобы явиться с визитом сегодня?

И когда Пенелопа успела так поднатореть в генеалогии джентльменов, приехавших на лето в Брайтон?

– Откуда ты знаешь? – прошипела Кэролайн.

Глаза Пенелопы весело блеснули.

– Из светского раздела «Брайтон газет», конечно.

Кэролайн перевела взгляд на джентльменов, изучая из-под полуопущенных ресниц мистера Адамса, который пытался отразить продолжительную тираду мистера Бренсона на тему, как выбирать розы исходя из длины колючек. У мистера Адамса были довольно ровные зубы. Лучше, чем у мистера Бренсона, но не такие красивые, как у Дэвида Кэмерона.

Вкрадчивый голос – ее собственный, а не Пенелопы – шепнул ей на ухо: «Какая разница, какие зубы, если они принадлежат кузену маркиза?»

В гостиную заглянула Бесс и, ломая руки, пискнула:

– О, мисс! Там еще один джентльмен. Думаю, вам лучше выйти к нему.

Извинившись перед гостями, Кэролайн поспешила к выходу, сопровождаемая Пенелопой, сгоравшей от любопытства. Она сразу поняла, почему новоприбывшего не проводили в гостиную: он был несколько моложе мужчин, посетивших ее этим утром, лет двадцати на вид, с пышными черными усами и бакенбардами под стать, – но, несмотря на юный возраст, выглядел так, словно большую часть этих лет провел за едой.

Места, которое он занимал в прихожей, хватило бы для двух-трех мужчин.

Кэролайн потребовалось немалое усилие, чтобы из проблеска воспоминания, как она вальсировала с этим медведем, восстановить полную картину во всей ее полноте и красках. О да: он четыре раза наступил ей на ноги и вскоре снова пригласил танцевать, от чего она уклонилась под предлогом необходимости соблюдения приличий.

Широкая улыбка, игравшая на губах миссис Толбертсон, являла разительный контраст с беспокойной морщинкой между ее бровями. Это было бы забавно, если бы не неприятные ощущения в желудке Кэролайн. Очевидно, богатый опыт ее матери в приеме множества поклонников не предполагал подобного нашествия.

Пенелопа склонилась к ее уху.

– Мистер Дафингтон – третий сын графа Б-бичема, – сообщила она шепотом.

Ах да. Дафингтон. Имя щелкнуло, заполнив пробел в ее памяти. Глаза Кэролайн восхищенно расширились. Но не от вида мистера Дафингтона, который, несмотря на впечатляющее происхождение и дорогой костюм, не представлял собой ничего особенного.

Нет. Она восхищалась своей сестрой.

Интерес к «Брайтон газет» Пенелопа унаследовала от отца, но читала она главным образом серьезные статьи, ни разу не выказав ни малейшего интереса к светской хронике. Кэролайн даже не была уверена, что Пенелопа сознает, что в «Брайтон газет» имеется такой раздел.

– И куда прикажете проводить этого джентльмена? – поинтересовалась Бесс у хозяйки чуть громче, чем следовало. В этот момент в коридор вывалились Бренсон и Гамильтон с очевидным намерением взглянуть на соперника.

Миссис Толбертсон окинула холл нервным взглядом.

– Полагаю, в гостиную.

Бесс издала протестующий возглас.

– Вам не кажется, что гостиная маловата для такой толпы? Это все равно что запустить стадо в посудную лавку.

– Дафингтону следует прийти завтра, – вмешался мистер Адамс. – В конце концов, он явился последним.

– Да, и наверняка ему не захочется пропустить ленч, – добавил мистер Бренсон.

– По крайней мере, я могу позволить себе ленч, – парировал Дафингтон, ощетинившись усами. – Мисс Бакстер сказала моей матери, что твой отец снова урезал тебе содержание, Бренсон.

Грудь Бренсона раздулась, увеличившись в объеме на добрых три дюйма.

– Это не первый слух, который мисс Бакстер распространяет, не проверив. Но меня удивляет другое: как это матушка спустила тебя сегодня с поводка?

Атмосфера в прихожей накалилась как от присутствия большого количества людей в тесном пространстве, так и от словесной перепалки трех джентльменов, выяснявших отношения. Кэролайн и сама была на пределе. Ничего ей так не хотелось, как вернуться к заурядному стуку в висках, с которым она проснулась. Как утро могло превратиться в такое безумие? Что такое она сотворила прошлым вечером, осмелев от нескольких бокалов шампанского, чтобы привлечь внимание стольких молодых людей? Она не представляла, но догадывалась, что явно что-то неприличное.

– Пожалуй, они могли бы отправиться на прогулку. Как вчера, но все вместе, – вставила Пенелопа.

Все воззрились на нее, включая Кэролайн.

– Но на этот раз я тоже пойду. В качестве компаньонки, – добавила она, надев шляпку и завязывая голубые ленты.

Миссис Толбертсон колебалась, схватившись за горло. Морщинка между ее бровями стала еще глубже.

– Не думаю, что это мудрое решение…

– Зато логичное, – перебила ее Кэролайн, ухватившись за идею. Если она хочет стереть воспоминания о том, как Дэвид ее отверг, ей нужно заинтересоваться другими мужчинами. Собственно, учитывая настойчивость, с которой Дэвид призывал ее заняться поисками мужа, можно не сомневаться, что он одобрил бы эту затею.

В ее холле стоят три джентльмена, каждый из которых представляет собой прекрасную партию. У нее нет причин отвергать кого-либо из них, не считая того, что он не Дэвид Кэмерон. А прогулка позволит занять всю компанию и избавит их от запаха увядающих цветов, который становился удушающим.

– Грандиозная идея, – подхватил Дафингтон. – Мама всегда говорит, что глоток океанского воздуха утром творит чудеса.

Лоб миссис Толбертсон немного разгладился.

– Ну, – неуверенно произнесла она, – если графиня получает удовольствие от утренних прогулок, полагаю, в них нет ничего предосудительного.

Пальцы Кэролайн сомкнулись вокруг обтянутых голубым шелком спиц зонтика, который протянула ей Пенелопа. Храбрая улыбка сестры напомнила ей, что будущее Пенелопы так же зависит от этой авантюры, как и ее собственное. Кэролайн повезло, что ее вчерашние выходки, спровоцированные выпитым шампанским, не оттолкнули этих джентльменов, но она не может позволить себе подобную роскошь сегодня утром.

Дафингтон, явно намеренный быть первым в очереди поклонников, подставил Кэролайн локоть, и она испытующе положила на него руку. Его предплечье казалось мощным и твердым под ее пальцами, но это ощущение не имело ничего общего с мурашками, которые разбегались по телу от прикосновения к руке Дэвида Кэмерона.

Впрочем, ей не нужно, чтобы по ее телу разбегались мурашки. Ей нужно убедить одного из этих прекрасных молодых джентльменов, что она стоит того, чтобы жениться на ней.

Стараясь не обращать внимания на узлы, завязавшиеся в ее желудке, Кэролайн заставила себя выйти из дома под руку с мистером Дафингтоном. Им с Пенелопой нужно произвести хорошее впечатление, чтобы один из этих мужчин – в сущности, любой – достаточно увлекся, чтобы сделать ей предложение и, при необходимости, позаботиться о ее сестре.

Ради собственного будущего она должна вести себя прилично… несмотря на то что больше всего ей хочется поскорее сбежать.

Был почти полдень, когда Дэвид вошел в Крик-Бэт-Хаус, вытирая вспотевший лоб. Утром его мать плохо себя чувствовала, и он настоял на том, чтобы проводить ее на процедуры.

Его приятно удивила деловая медицинская атмосфера заведения. Двое служащих в белых халатах тепло приветствовали его мать и со знанием дела ответили на вопросы Дэвида о преимуществах курса лечения, который проходила баронесса. Он не услышал ничего, что заставило бы его сломя голову нестись к врачу. Наоборот, у него возникла мысль, что оздоровительные ванны не помешали бы ему самому. С того момента как мать сообщила ему об ошеломительном успехе Кэролайн прошлым вечером, его мышцы пребывали в напряжении. Очевидно, она поймала его на слове, занявшись поисками подходящей партии, после того как он ушел домой.

А чего он ожидал? У Кэролайн есть цель, которой она должна добиваться, а именно – поиски мужа.

И он, вне всякого сомнения, подтолкнул ее в этом направлении, когда отверг ее чувства, а несколько бокалов шампанского ускорили дело.

Проводив взглядом мать, скрывшуюся в глубинах оздоровительного заведения, Дэвид повернулся к клерку, который трудился за стойкой.

– Прошу прощения.

Сказать по правде, он чувствовал себя довольно глупо. Купальня Крик-Бэт-Хаус была рассчитана на женскую клиентуру: от цветочного узора на оконных занавесках до широкого выбора кремов на прилавке, суливших избавление от дефектов кожи. Возможно, они вообще не обслуживают мужчин. Он не заметил под стеклом ни одного крема, который обещал бы что-нибудь заманчивое для мужчин.

Клерк поднял голову, глядя на Дэвида сквозь очки с вежливой улыбкой на губах.

– Хотите записаться на соревнования по плаванию, сэр?

Дэвид помедлил, колеблясь. Он даже не вспомнил о соревнованиях, когда настоял на том, чтобы проводить мать на процедуры.

– Сегодня последний день записи, – сообщил клерк. – Солидная сумма, которая разыгрывается в этом году, привлекла пловцов со всей Британии.

Взгляд Дэвида упал на список, который клерк подтолкнул к нему. Как и следовало ожидать, имя Дермота значилось первым. Задержав палец на размашистой подписи, такой же напыщенной и хвастливой, как ее хозяин, Дэвид вспомнил признание Кэролайн – как этот тип поцеловал ее, а потом распространял о ней грязные сплетни, – и внутри у него шевельнулось что-то темное.

– Борьба ожидается не шуточная, – сказал клерк с явным желанием подогреть его интерес. – В прошлом году приз достался мистеру Дермоту, если мне не изменяет память.

– Вот как? – Пальцы Дэвида сжались в кулак. Хорошее воспитание не позволяло ему врезать Дермоту по физиономии, не имея веского повода, но, возможно, ему удастся преподать тому урок другим способом.

С запальчивостью, поразившей его самого, Дэвид схватил карандаш и решительно внес свое имя в список. Затем, положив карандаш с вызывающим стуком, схватился за край прилавка и подался вперед.

– Можете передать этому хлыщу, что я получу особое удовольствие, победив его при таком стечении публики.

Глаза клерка удивленно расширились, и до ушей Дэвида донесся скрип поспешно отодвинутого стула.

Забыв об оздоровительных ваннах, Дэвид коротко кивнул опешившему служащему и направился к выходу. Благодаря духу соперничества, который разбудил в нем Дермот, его решение окончательно оформилось. Нет, он не собирается тратить этот полдень, нежась в ванне с минеральными солями. Если он намерен окунуться сегодня, то в таком месте, где сможет совершенствовать приемы, которые преподала ему Кэролайн.

Дэвид вышел из салона и двинулся на восток. Все его тело вибрировало, как тетива лука, натянутая, нетерпеливая, готовая к действию. Не в меньшей степени, чем спортивный азарт и желание наказать Дермота, им двигало предвкушение выигрыша, который он уведет из-под носа этого наглеца. Но, чтобы иметь хоть какой-то шанс на победу, ему нужно тренироваться, чтобы отработать новый стиль, который он только начал осваивать.

Вчера, когда их отношения еще не испортились, Кэролайн согласилась встречаться с ним каждый день в бухте в час дня. Маловероятно, что эта договоренность еще действует, но, если он хочет успеть к назначенному времени, ему нужно направиться туда прямо сейчас. Дэвид повернул в сторону белых скал, тянувшихся, подобно меловой линии, на востоке, но когда проходил мимо Броуд-стрит, его внимание привлекло небольшое скопление молодежи, преимущественно мужчин, но в центре возвышалась знакомая русоволосая голова под голубым зонтиком.

При виде Кэролайн, окруженной всеми этими джентльменами, его шаги резко замедлились. Компания направлялась на запад, в сторону Мадейра-драйв, противоположную той, где нужно бы сейчас находиться Кэролайн, чтобы встретиться с ним. Столь очевидное свидетельство ее неприязни подействовало на Дэвида как удар под дых. А может, у него просто перехватило дыхание при виде ее высокой фигуры. Ее волосы были затянуты в строгий узел, а платье из набивного ситца не делало ничего, чтобы подчеркнуть гибкую фигуру, которая, как он теперь знал, скрывается под слоями ткани.

Но судя по тому, как толпились у ее локтя все эти молодые люди, они догадывались о ее возможностях, пусть и спрятанных от окружающих.

Прошлым вечером он сам посоветовал Кэролайн рассмотреть других джентльменов в качестве возможных женихов. Проклятье! Да он буквально вытолкнул ее в зал. Но в тот момент последствия этого шага были не настолько очевидны. Теперь, когда Кэролайн была окружена тесной компанией молодых джентльменов, которые заслуживали доверия не более чем он сам, отношение Дэвида к этому делу изменилось.

У него по крайней мере честные намерения в отношении Кэролайн. И он, слава богу, не двадцатилетний юнец, неспособный контролировать свои поступки.

Неужели Кэролайн не понимает, какая опасность грозит ей от этих типов? Конечно, он не может утверждать, что кто-то из них лелеет планы, выходящие за рамки прогулки по набережной, но они мужчины и этим все сказано. Уж он-то знает, как устроены их мозги. Если он хочет выиграть соревнования и защитить Кэролайн от этих хлыщей, которые только и думают, как задрать ей юбки, ему нужно убедить ее, как важно продолжить их уроки.

Но как улучить минуту, чтобы поговорить с ней наедине, если ее окружает толпа ухажеров? Когда вокруг нее бродят волки, пусть даже молодые и неопытные?

А Кэролайн Толбертсон, хоть и скрытая под уродливым платьем, соблазнительная добыча.

Глава 18

Когда солнце перевалило через зенит, Кэролайн начала ощущать зуд в ступнях.

В это время дня она обычно находила повод ускользнуть в бухту и поплавать, но не сегодня, когда ее сопровождали три учтивых джентльмена и сестра, которая никак не менее получаса что-то писала в переплетенной в кожу тетради, пытаясь создать наилучшее впечатление.

Она должна хорошо себя вести, напомнила себе Кэролайн. Слишком многое стоит на кону, чтобы даже допускать мысль о плавании. Возможно, один из этих мужчин – ее будущий муж.

Пока вниманием ее спутников завладел продавец воздушных змеев. Кэролайн созерцала паруса, маячившие на горизонте, наслаждаясь теплым ветерком, трепавшим влажные завитки на шее. Справа от нее возвышался пирс, выдававшийся глубоко в воду, как огромнее черное животное. Взгляд Кэролайн задержался на нем. У причала стоял пакетбот, на который началась посадка пассажиров, направлявшихся во Францию. Но ее внимание было приковано не к нарядной публике на пристани, а к воде.

Именно на этом участке побережья, тянувшемся на восток от городской набережной до Стон-Хауса, должны были состояться соревнования по плаванию, намеченные на понедельник. Прибой здесь казался спокойным, без видимых водоворотов и скал, подстерегавших неопытных пловцов. Однако вода, вихрившаяся вокруг стальных опор пирса, наводила на мысль о коварных течениях, таких же, как в ее бухте.

Большинство участников, как она знала по прежним соревнованиям, будут держаться подальше от этой турбулентной зоны, огибая пирс на пути к финишу. Если бы она участвовала в заплыве, то, наоборот, прижималась бы к линии пирса, чтобы избежать столпотворения и выиграть несколько ярдов на заключительном отрезке дистанции.

Но она не участвует. И даже размышлять на эту тему бессмысленно.

А учитывая, как пошли дела прошлым вечером, надо совсем лишиться рассудка, чтобы продолжать занятия с Дэвидом Кэмероном. Как бы он ни уверял ее, что ничего особенного не случилось, она фактически предложила ему себя, а он ясно дал понять, что не имеет по отношению к ней серьезных намерений.

Определенно это не та ситуация, которая располагает к платоническим урокам плавания.

– Мечтаете окунуться, мисс Кэролайн?

При звуке голоса, раздавшегося слева, она чуть не подпрыгнула. Дафингтон отделился от остальной компании и подошел к ней почти вплотную.

– Прошу прощения? – переспросила Кэролайн, роясь в памяти с нарастающей паникой. Неужели она сболтнула что-то лишнее, когда танцевала с Дафингтоном прошлым вечером?

Вряд ли она могла настолько забыться.

Он махнул пухлой рукой в сторону купален на колесах, разбросанных на мелководье.

– С моей матушкой то же самое. Стоит начаться жаре, как все ее мысли обращаются к морским купаниям и удовольствиям, которые те сулят.

Кэролайн медленно разжала кулаки, которые даже не заметила, как стиснула. Он говорит о морских купаниях. И своей матери. Похоже, он не способен вести разговор, не упоминая эту женщину.

– Понятно. – Кэролайн пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отступить на шаг, как ей хотелось. Из всех сегодняшних поклонников Дафингтон был самым настойчивым, держась у ее локтя, монополизируя разговор до такой степени, что даже разговорчивый мистер Бренсон казался на его фоне молчуном.

Кэролайн неохотно перевела взгляд на ряд деревянных фургонов с гигантскими колесами, которые позволяли въезжать прямо в воду и принимать морские ванные, не покидая стен этих импровизированных купален. Мысль о тесном пространстве, закрытом со всех четырех сторон, не показалась Кэролайн заманчивой.

Но она не собиралась делиться этим наблюдением с Дафингтоном.

– К-кэролайн обожает купаться в океане, – раздался голос Пенелопы, заставив ее обернуться. Сестра невинно улыбалась, с карандашом наготове, словно только что записала эту фразу клеветы в свой дневник.

Откуда Пенелопе известно о ее увлечении? Кэролайн себя чувствовала так, как если бы Пенелопа стукнула ее по голове зонтиком. Она никогда не рассказывала сестре, что любит плавать в океане. Ни разу.

Кэролайн попыталась замаскировать трещину, проделанную Пенелопой в стене, охранявшей ее тайну, и рассмеялась, махнув рукой в сторону купален на колесах:

– Моя сестра ошибается. Я никогда даже не ступала ногой в это ужасное сооружение. – Для наглядности она жалобно похлопала ресницам, хотя и подозревала, что это выглядит как если бы ей в глаз попал комар. – Мне даже думать о них тошно.

Идея! Решение само идет в руки. Если Пен подыграет, она еще может спасти это утро, хотя уши сестре надерет, как только они останутся наедине.

Пальцы Дафингтона вцепились в ее руку.

– Это совсем не так страшно, уверяю вас. Говорят, что купание полезно для здоровья, даже для деликатных созданий. Моя матушка принимает морские ванны раз в неделю, пока мы в Брайтоне. – Он подался вперед, захваченный этой идеей. – Вы даже не намочите свою одежду, потому что они выдают халаты. Позвольте мне подозвать одну из этих купален для вас.

Кэролайн моргнула, устремив на него оценивающий взгляд. Из всех ее поклонников его статус как третьего сына графа позволял ему легко спасти ее семью. И, насколько она могла судить, он был неплохим парнем, пусть даже чересчур волосатым и преданным своей матери.

Как поддержать его интерес, не согласившись на эту нелепую затею?

– Спасибо, но, пожалуй, не стоит. – Она помедлила в поисках разумных доводов, поскольку ее притворный испуг, похоже, не сработал. Морские ванны стоят денег. Но у Толбертсонов нет лишних шиллингов.

Хотя, конечно, это не совсем то, в чем можно признаться потенциальному жениху.

Кэролайн похлопала по своей пустой сумочке.

– Боюсь, я забыла взять с собой деньги.

Дафингтон издал добродушный смешок, сотрясший его крупную фигуру.

– Ерунда, мисс Кэролайн. Я буду счастлив купить вам билет. Собственно, если пожелаете, я охотно приобрету для вас абонемент на весь месяц.

Кэролайн застыла, разинув рот. Разве это не выходит за рамки приличий? Джентльмен может купить даме цветы и даже легкую закуску во время прогулки.

Но абонемент на морские ванны?