Стеклянная карта Гроув С.
– София, – окликнул Шадрак. – Ты бы поспала.
– Не хочется, дядя. Лучше я с тобой посижу.
– Может, спросишь у Персика, какая каюта свободна? Голову на подушку опустишь – а там и уснешь. Ко мне же присылай Верессу, она с удовольтвием картой займется.
София решила, что проще будет уступить уговорам. Она обнаружила ботаника с дочерью на палубе: они смотрели на ледяную воду, проносившуюся за бортом.
– Вересса! – сказала девочка. – Дядя Шадрак хочет показать вам карту, которую я принесла из пирамиды.
Вересса задумчиво взглянула на нее:
– А тебе, я вижу, на сегодня карт уже хватит?
– Ну… наверное, да.
– И правильно. – Картолог коснулась ладонью плеча Софии. – Пойду к нему.
Когда она ушла, Мартин подозвал девочку:
– Посмотри-ка!
Она шагнула к борту. Корабль содрогнулся – колеса ткнулись в землю, и вскоре София увидела, что они показались из воды. Здесь начиналась отмель. Барр командовал матросами, переставлявшими паруса.
София с удивлением уставилась на высокие стены города.
– А ведь мы почти у ворот!
– Да, почти, – кивнул Мартин.
– Зачем мы возвращаемся? – София опасливо поглядывала на ворота, никем не охраняемые и зловеще приоткрытые. – А что будет с вами и Тео?
– С нами все будет в порядке. Теперь на пару металлических косточек никто и не посмотрит.
– Барр хочет поискать Мазапана, – сказал подошедший к ним Тео. – Все твердят, будто он уехал, а Барр ни за что не верит.
Болдевела вкатилась в ворота, и люди на борту замолчали. Нохтланд был пуст. В фонтанах и каналах журчала вода, сады и парки зеленели под солнцем… Отсутствовали только люди.
– Все разбежались, – проронила София.
– Да куда они денутся, – ответил Мартин. – Как узнают, что вода отступила, тут же вернутся.
София спорить не стала, но ей не слишком-то верилось в это.
– Смотрите, тут кто-то есть! – Тео вытянул руку, указывая на женщину, наблюдавшую за ними из окна.
Та помахала им:
– Эй! Буря миновала?
– Миновала! Все хорошо! – крикнул Мартин и помахал в ответ, а потом обратился к Софии: – Вот видишь? Ушли, да не все!
Болдевела медленно двигалась по улицам, пока не свернула на широкий центральный проспект. Рокоча плетеными колесами, подъехала ко дворцу и остановилась. К некоторому удивлению Софии, его ворота тоже стояли распахнутыми. И ни следа стражи.
– Вот мы и дома! – обрадовался Мартин.
Пока Барр и Тео разыскивали Мазапана, Каликста пошла с Мартином и Верессой ко дворцу. На палубе отдыхали и переговаривались пираты. София же унеслась мыслями далеко-далеко. Она видела перед собой искаженное лицо Бланки, толкавшей тяжелый камень к краю балкона. Воспоминания были жизненными и яркими – прямо как из карты…
– София?
Девочка даже вздрогнула. Рядом стояла Бабуля Перл.
– Как ты, милая?
София медленно произнесла:
– Странно…
– Что странно?
– Никак не могу выбросить из головы…
– Ты насмотрелась и наслушалась ужасных вещей, – сказала старая женщина. – Забыть такое непросто. Да, по сути, и не нужно ничего забывать… Дай себе время, не торопись.
– Мы все могли лакримами стать, – проговорила София. – Бродили бы теперь, затерянные, где-то там…
И она неопределенным жестом обвела город.
– Значит, не суждено было, – ответила Бабуля Перл. – Ну а твоя судьба, деточка, вообще отдельная история!
София задумалась.
– Да, – сказала она затем. – Отдельная история. Вроде той, помните, что вы рассказывали? О мальчике с изуродованным лицом, который разрушил город под землей… Я, кажется, видела, как это произошло в действительности. Все было немного иначе… Однако очень похоже…
– Что ж, – вздохнула Бабуля Перл, – со сказками почти всегда так и бывает. Они неизменны в своей истинной сути, даже если подлинные события и люди оказываются совершенно другими.
София посмотрела на свои истрепанные, обросшие солью ботинки.
– Подземный город принадлежал к иной эпохе, – сказала она. – Мальчик с изуродованным лицом превратился в женщину. Город наверху был пирамидой, полной карт… Но все вышло так, как предсказывала ваша история, хотя и чуть-чуть по-другому. – Она помедлила и добавила: – Ну… почти все. По-моему, шрамы не рассосались, как в сказке… А еще – при всех своих различиях, обе истории очень печальные…
Бабуля Перл взяла ее под руку.
– Быть может, – проговорила она, – ты и права… Хотя как знать! Вдруг придет время и ты увидишь, как пропадают рубцы!
13 часов 40 минут: во дворце Нохтланда
Несколько позже на болдевелу вернулись Вересса и Мартин с Каликстой. Они рассказали, что дворец совсем опустел. Следом, торжествуя, прибыли Тео и Барр: им удалось отыскать Мазапана. Они доставили его вместе с женой Олиной на борт, туда же подняли и большие деревянные сундуки с шоколадной посудой. В меркнущем свете дня на палубе устроили пир.
Барр и Персик вынесли Шадрака, благополучно одолев винтовой трап. Из кают натаскали позолоченных кресел. Кутить так кутить! Закуски были изысканными, шоколадные приборы – вне конкуренции, и как таковые, и в качестве десертов. Угощения хватило на всех. Персик принес арфу, кем-то брошенную в дворцовом парке, и на палубе несколько часов подряд звенели струны и голоса.
Наконец все разошлись спать. Большинство пиратов отправились с Мартином и Верессой во дворец, где расположились прямо в королевских покоях. Тео, София и Шадрак остались на болдевеле. Мучившие Софию воспоминания померкли, и она уснула, едва забравшись в постель.
Тем не менее посреди ночи девочка проснулась в холодном поту, напуганная кошмаром, который сразу стерся из памяти. Сев на постели, она вытянула измученные ноги и посмотрела в иллюминатор. Бледно светила луна. Сердцебиение постепенно успокаивалось. Потом София потихоньку вылезла из-под одеяла.
Палуба болдевелы была завалена остатками пиршества. Переступая через тарелки и чашки, София подошла к краю и оперлась о полированные перила.
Над дворцом и парками Нохтланда висела луна, бледная и тяжеловесная, напоминающая циферблат без стрелок. Доносилось негромкое журчание воды в парковых фонтанах…
Звук шагов заставил Софию обернуться. Подошел Тео и облокотился о перила рядом с ней. Он спросил:
– Что, плохой сон приснился?
– Ага, – сказала она. – Только не помню о чем.
– Может, вот это память прочистит?
И Тео вручил ей шоколадную ложечку.
Пришлось улыбнуться. Откусив кусочек, София дождалась, пока шоколад растает на языке. Потом поинтересовалась:
– Ты слышишь?
– Фонтаны? – Тео наклонил голову.
– Нет, что-то другое… Гораздо дальше. – Она помедлила. – Кто-то плачет?
Если бы она знала Тео похуже, то решила бы, что парень встревожился. Он тихо проговорил:
– Ничего я не слышу.
– Наверное, лакримы пришли в город, – пробормотала София. – Знать бы еще, много ли их.
– Вот уедем, – успокоил ее Тео, – и ты перестанешь их слышать.
София некоторое время молчала. Потом откусила кусочек шоколада.
– Теперь, должно быть, каждый своей дорогой пойдет, – предположила она.
– Вересса и Мартин сказали, что побудут здесь, пока не вернется Юста.
– А она вернется? Как тебе кажется?
Тео пожал плечами:
– Сомневаюсь, что ей захочется. Лед у самых ворот, можно сказать!
София всматривалась в непроницаемый лик луны.
– А ты? – спросила она. – Тоже здесь останешься?
– Ну уж нет, – ответил Тео. – Дворец, конечно, красивый, но… день-деньской сидеть и цветочки нюхать? Я уж лучше что-нибудь делать буду. Новые места повидать охота…
София сразу вспомнила про пиратов. И о том, как моментально вписался Тео в жизнь на борту «Лебедя».
– Думаю, – сказала она, – Каликста и Барр очень обрадуются, если ты надумаешь к ним присоединиться.
– Ну, не знаю, – с сомнением проговорил Тео. – Я с большим удовольствием исследованиями бы занялся… – Он помедлил. – Как по-твоему, если я раздобуду бумаги для въезда на Новый Запад, твой дядя не поможет мне начать?
Вот это был восторг! Софию накрыла теплая волна, начисто смывшая печаль и тревогу. Все трудности, связанные с проездом на Новый Запад, страшная спешка (а как же, четвертое июля, закрытие границ…) и ожидание парламентского решения под конец августа показались ей сущими пустяками.
– Уверена, это не так уж сложно, – сказала она. – Если дядя достал документы для миссис Клэй, почему бы не похлопотать и за тебя? И уж с кем и говорить об исследованиях, как не с ним! – радостно продолжала она. – К примеру, ты с Майлзом сможешь поехать, когда он вернется. Если бы не школа, и я бы с вами отправилась!
Тео улыбнулся:
– А мы будем… летними путешественниками!
София рассмеялась.
Тео потянулся к ней перевязанной рукой.
– У тебя шоколад на подбородке, – сказал он и провел большим пальцем по ее коже, стирая бурый мазок.
Тео чуть-чуть задержал руку у ее лица… а потом обнял Софию за плечи, словно так тому и следовало быть. София уютно прижалась к нему и взглянула на небо, будто наполнившееся сиянием. Безликая луна с завистливой тоской смотрела на них, пытаясь наклониться хоть чуточку ниже…
6 июля 1891 года: отъезд из Нохтланда
Таинственная причина, сдвинувшая с места Передовую эпоху, еще много лет будет тревожить картологов Нового Запада, Пустошей и Объединенных Индий. У них не хватало знаний, чтобы постичь ее. Мартин предположил – и с ним согласились, – что беглецов спас подземный город. На момент прихода ледниковой эпохи они уже находились в ее давнишнем анклаве. Поэтому разлом, который при других обстоятельствах превратил бы людей в лакрим, миновал их стороной. Но никто не понимал ни механизма, вызвавшего изменение границ эпохи, ни того, почему спуск озера вместе с Картой Всех Карт остановил ледники.
Карта, вынесенная Софией из гибнувшей пирамиды, и та содержала больше вопросов, нежели ответов. Она запечатлела странную историю, начинавшуюся слухами о несчастьях, происходивших где-то далеко: якобы через весь континент, сея ужас и панику, надвигалась страшная эпидемия. Животные Передовой эпохи падали замертво прямо на пастбищах. Птицы слетали наземь подхватить зернышко или червячка – и тоже гибли. Люди валились как подкошенные, города и веси постепенно пустели… Выглядело так, как если бы целая эпоха пала жертвой незримого яда. Картографы, создавшие маленькую пирамиду, не выдвинули никаких объяснений. Они смогли только зафиксировать горестный финал своей эпохи. Воспоминания, заключенные в карте, меркли по мере того, как уходили в небытие последние обитатели некогда великого города… Потом обрывались.
После долгого разговора с Шадраком, касавшегося в основном вопроса о четырех картах и чуда кратковременного обретения Карты Всех Карт, Вересса объявила, что им с Мартином лучше остаться в Пустошах. Принцесса Юста пока не выказывала желания вернуться в Нохтланд; если верить слухам, она путешествовала по северу в надежде воссоединиться со своим давно отсутствующим отцом… И потом, попробовал бы кто уговорить Мартина покинуть город! Ученый жаждал исследовать почвы Передовой эпохи – они отныне залегали всего-то в трех милях от его порога!
Карту-пирамиду со всеми ее тайнами София вверила Верессе. Как и три карты, которые так долго прятала. Поисковой Лупе предстояло отправиться в Бостон.
Шадрак, София и Тео оставались в Нохтланде еще несколько дней. Потом стало окончательно ясно, что им пора ехать домой.
– Эти книги тебе пригодятся, София, – сказала Вересса, когда они в последний раз стояли вместе у дворцовых теплиц. – Некоторые написала я, они посвящены Пустошам. Автор одной из них неизвестен: я так и не сумела его вычислить. Может, тебе удастся!
София перебрала стопку книг. Название одного томика заинтриговало ее. Оно гласило: «Руководство к поиску пропавшего и пропавших».
– Спасибо вам, – произнесла она.
– Чудный старый сборник карт. Надеюсь, ты поймешь их лучше, чем я. Картологические загадки ты решаешь быстрее…
И Вересса обняла Софию.
– Возвращайтесь, как только сможете, – сказал Мартин и тоже заключил ее в объятия. – Те пещеры ждут не дождутся исследователей! А уж мне-то как пригодится картограф…
– Но ведь с вами Вересса? – решила его поддразнить София.
Мартин только фыркнул:
– Думаешь, мне одного картографа хватит?
Болдевела, ставшая пиратской, отвезла их в Веракрус. Там они пересели на «Лебедь» и отплыли в Новый Орлеан. Поездка выдалась не из приятных. Софию продолжали донимать воспоминания о Бланке. Нохтланд, а затем и Веракрус остались далеко за спиной, но она все равно порой слышала далекое эхо, заставлявшее ее настороженно выпрямляться и умолкать. К тому же на борту «Лебедя» ее, как и в первый раз, одолела жестокая морская болезнь. Вдобавок София переживала оттого, что по прибытии в Новый Орлеан придется распрощаться с пиратами. Тео тактично оставлял ее наедине с раздумьями. Только Шадрак и Бабуля Перл (один – с грандиозными замыслами будущих исследований, другая – с кротким словом одобрения) решались к ней подходить в такие минуты.
– Что ж, София, – сказал Шадрак, сидя с нею рядом на палубе, – здорово, что мы возвращаемся домой: можно начинать строить планы. Конечно, теперь все переменится, но, полагаю, к лучшему… Я был рад взять с собой Тео, и не только потому, что он лучше многих представляет себе Запад, – у этого парня правильный настрой! Надо будет выправить ему документы, но с этим я справлюсь. А пока… – Он резко встал, забыв про ногу, и даже охнул. – А пока ты снова зароешься в свои карты. Тебе еще многому нужно научиться! Правда, ты и мне теперь должна преподать урок, – добавил он с улыбкой. – Не откажешь?
София положила голову ему на плечо:
– Ну…
– Какое «ну»? София, ты же присутствовала при величайшем открытии!
Она понимала, что должна преисполниться энтузиазма, но почему-то не могла. Все, что она чувствовала, – это тошноту из-за качки.
Корабль пришвартовался в Новом Орлеане. Шадрак, Тео и София тепло распрощались с пиратами. Вот кто веселился вовсю, ничуть не задумываясь о том, что делать дальше!
– Уверен, и месяца не пройдет, как мы встретимся! – со счастливой улыбкой провозгласил Барр, энергично сотрясая руку Софии.
– Несомненно, – подтвердила Каликста. – Нас, может, и не пустят никуда дальше причалов, но как они проживут без рома, который мы поставляем?
– Как ни грустно, но это так, – кивнул брат.
– Боюсь, деточка, они правы, – засмеялась Бабуля Перл и в который раз обняла девочку.
– Счастливо вам, – сказала София, прижимаясь лицом к морщинистой мягкой щеке. – Может, вправду скоро увидимся, но я все равно успею жутко соскучиться!
– А ты сократи время, милая, – посоветовала старушка. – Ты же можешь делать со временем все, что захочешь!
Эпилог
Каждой – своя эпоха
18 декабря 1891 года, 12 часов 40 минут
Если вы теряете игровой мраморный шарик, любимую книгу или ключ, куда они пропадают? Они вовсе не пропадают, они пребывают вовне. Многие предметы (равно как и люди) проходят туда, однако вскоре возвращаются. Другие, попавшие вовне, по всей видимости, желают там и остаться. В подобных случаях единственное решение для очень настойчивых в поиске – тоже проникнуть вовне и вернуть пропажу.
Руководство к поиску пропавшего и пропавших
В Бостоне стояла зима. Подходили к концу дни учебы. София шла с занятий домой и, глядя, как растут сугробы, прикидывала, пойдут ли завтра трамваи, если продолжится снегопад. Если движение остановят, не будет и уроков в школе. А значит, предстоит свободный день!
Свернув на улицу Ист-Эндинг, она стала пятиться задом наперед, наблюдая, как постепенно исчезают ее следы. Воздух, как всегда во время снегопада, казался тепловатым и серым. Уже неподалеку от дома тридцать четыре Софии вдруг захотелось припустить бегом. Остаток пути она преодолела вприпрыжку. Школьная сумка хлопала ее по боку, волосы растрепались. Взбежав на ступени, она дернула дверную ручку. Бросила сумку на пол и присела расшнуровать ботинки.
– Притворила бы дверь, милочка, – сказала миссис Клэй.
Она вышла в прихожую и сама закрыла ее.
– Да там же не холодно! – воскликнула София, поднимая глаза.
– Мне вот холодно, – улыбнулась домоправительница и сняла с Софии вязаную шапочку, мокрую от снега. Вытряхнула ее и водворила на вешалку. – Хочешь молока или, может быть, кофе? Я как раз варю…
– Я бы кофе выпила, спасибо, – проговорила София и направилась вслед за экономкой на кухню.
Миссис Клэй поставила кофейник на плиту и сняла с полки две чашки.
– Ты не высунешься из окна, чтобы достать немного снега с елки?
София с готовностью схватила чашки.
– Вы тоже хотите?
– Нет, милая, но Тео захочет наверняка.
София открыла окно, перегнулась наружу и подхватила по горсти снега с еловых ветвей – сперва одной чашкой, потом и другой. Миссис Клэй полила чистый снег кленовым сиропом, вычертив две толстые ровные спирали. Воткнула по ложке в каждую чашку.
– Твой дядя, – сказала она, – сидит внизу с Майлзом. Насколько я разобрала, у них жаркий спор…
– Опять выборы обсуждают? – закатила глаза София.
Новый Запад вот-вот должен был выбрать нового премьер-министра, и в доме тридцать четыре каждому кандидату учиняли самый подробный разбор. Поправка Вартона, призывавшая в конце августа наглухо запечатать границы, была благополучно похоронена. Путешественники с улицы Ист-Эндинг могли со спокойной душой планировать экспедицию. Шадрак крепко надеялся, что провал радикального плана Вартона предвещал победу умеренного кандидата. Майлз, завзятый пессимист, заявлял, что население Нового Запада успело привыкнуть к отсутствию чужестранцев, а значит будет и дальше скатываться в нетерпимость.
– В этот раз, – сказала экономка, – они сцепились из-за письма от Верессы, переданного приезжим из Веракруса.
– Вересса! – обрадовалась София. – И что она пишет?
– Тебе тоже письмо пришло, – ответила миссис Клэй и сунула руку в карман передника.
София подумала, что это Дороти ей написала, но почерк оказался совсем незнакомым.
– Странно, – проговорила она, в свою очередь пряча письмо в карман. – Вересса прислала новые карты ледников?
– Откуда же мне знать, девочка? Они так орали друг на друга, что я поскорее сбежала наверх… И отважилась спуститься лишь на минуточку – кофе сварить!
София взяла кружку с кофе и, захватив чашку со снегом и сиропом, осторожно направилась к выходу.
– Спасибо, миссис Клэй.
– Будь умницей, – напутствовала ее та. – Скажи Тео, пусть свой снег заберет!
Ускорив шаг и стараясь не расплескать кофе, София миновала кабинет Шадрака, открыла дверь в книжном шкафу и спустилась в картологический подвал. По пути она услышала обрывки действительно очень жаркого спора.
– А я тебе говорю, – горячился Шадрак, – снег там совсем не такой! Он качественно другой! И вода! И все это – из-за почвы! Именно так все и обстоит!
– А я, значит, должен верить тебе на слово, ни разу не убедившись в этом своими глазами? – кричал в ответ Майлз. – Ты же не озаботился захватить с собой образец! И теперь на моем доверии спекулируешь?
– И каким же образом, сделай милость, я должен был доставить сюда образец СНЕГА? – не сдавался Шадрак. – Июль стоял, между прочим! Такая жара была, что чуть рельсы не плавились.
– Я вот думаю, – встрял третий голос, молодой и смешливый, – этой проблемы мы никак не решим, сидя в погребе и в сотый раз перетирая одно и то же!
София спустилась с лестницы.
– Вересса новых карт не прислала? – без предисловий спросила она.
Хранилище карт, которое Шадрак по возвращении привел в надлежащий порядок, сияло прежним великолепием. На полках громоздились книги. В шкафах и горках заменили разбитые стекла, и, конечно, все свободное пространство там снова заполонили карты. Единственным зримым напоминанием о пережитом был длинный порез на коже столешницы. Через этот-то стол, стоя по разные стороны и упираясь в него руками, и переругивались Шадрак с Майлзом. Тео развалился в кресле возле стены, перекинув ноги через ручку. При виде чашки в руках у Софии глаза у него округлились.
– Миссис Клэй и тебе сделала, – сказала София, покрепче стиснув свою порцию.
Тео мигом вскочил и унесся вверх по ступенькам.
– Здравствуйте, Майлз, – кивнула София.
– Рад встрече, София, – отозвался гость. От домашнего тепла и ожесточенного спора щеки у него раскраснелись.
София обратилась к Шадраку:
– Миссис Клэй говорит, тебе пришло письмо от Верессы.
– Да. – Шадрак отошел от стола и упал в кресло. – Только Майлз не хочет верить ни единому слову.
– Я совсем не то говорил, – прорычал Майлз.
– Так они продвинулись в картографировании ледника? – спросила София.
Шадрак вздохнул:
– Большей частью она сообщает новости о восстановлении картологической академии. В начале года к ним записалась почти сотня студентов.
– Почти сотня! – повторила София.
– Им достался дворец, где академия и расположилась. Наконец-то прекрасное здание получило достойное применение… С ледником они пока не особенно преуспели, хотя и делали короткие вылазки, в основном собирали материал. Мартин продолжает разрабатывать свою теорию, что рукотворная почва в некоторый момент стала слишком токсичной, и это вызвало массовое вымирание. Он много раз подвергал анализу лед, взятый с разных глубин, но причина токсичности пока не установлена… поэтому мой друг Майлз с ходу и отвергает теорию. А по-моему, – Шадрак поднялся с кресла, – из-за того, что Мартин не может определить степень токсичности, нельзя утверждать, будто ее вовсе там нет!
Майлз закатил глаза:
– Во имя Судеб, приятель, неужели ты не допускаешь вероятности, что почва Передовой эпохи, изначально ядовитая, перестала быть таковой? Вот и все, что я предлагаю! Всего лишь одну возможность из множества!
Шадрак разразился пространным, аргументированным ответом… София только головой покачала. Вернулся Тео, залез в любимое кресло и стал увлеченно черпать ложкой снег из чашки. София подсела к нему.
– Видно, у них на первом месте заботы об академии, – с сожалением проговорила она. – Но Вересса ведь обещала новые карты прислать…
Тео заметил уголок конверта, торчавший у Софии из кармана, и с любопытством спросил:
– А тебе письмо от кого?
– Не знаю, – сказала София. Вытащила конверт и заново пригляделась к незнакомому почерку. – Прочту, тебе первому расскажу. Ладно, пойду-ка я к себе – в окошко на снегопад посмотрю…
Тео быстро протянул покрытую шрамами руку и накрыл ладонь Софии:
– И много нападало?
Она ответила на пожатие и застенчиво улыбнулась:
– Дюйма четыре, не меньше. Может, к утру будет около восьми.
– Все на улицу выйдут! – сказал Тео. – Давай и мы тоже?
– Хорошо, только ты за мной зайди, – улыбнулась она. – А то я опять за временем не услежу!
– Не сомневайся! – Он дружески подмигнул ей.
Поднявшись к себе, София поставила чашку с подтаявшим снегом и полупустую кофейную кружку на стол и присела. Вытянув ящик, достала нож для бумаг, лежавший рядом с шелковым шарфом Бланки. Помедлила, глядя в окно на сосульки… Сунула руку в карман и сжала катушку серебряных ниток, которую всюду носила с собой. Подарок миссис Клэй и через нее – дар Судеб, что счастливо провел ее сквозь лед иной эпохи…
Воздух за окном почти зримо мерцал. София не зажигала ламп, и без этого сероватый свет заливал комнату. Девочка удовлетворенно вздохнула. Что может быть прекраснее тишины, навеваемой снегопадом! Она посидела немного, слегка улыбаясь, вслушиваясь в безмолвие…
Потом снова взяла в руки конверт. Он был довольно толстым и без обратного адреса. Внутри оказался второй конверт, явно видавший виды. На нем значились лишь ее имя с фамилией и слово «Бостон». Какой-то почтовый служащий дописал сбоку: «Просьба переслать». София разрезала его и обнаружила внутри третий, пожелтевший от времени. Там был ее полный адрес, а почерк… Размашистый, с завитушками… Как же екнуло сердце…
Этот конверт не был заклеен. София открыла его и вытащила листок, которого много лет явно не касалась ничья рука.
Письмо оказалось коротким…
15 марта 1881 года
Драгоценная наша София!
Мы с твоей мамой думали о тебе каждый день и час нашего путешествия. Теперь, вплотную приблизившись к его вероятному окончанию, мы постоянно вспоминаем тебя. Должно быть, это письмо не скоро попадет тебе в руки. Если нам повезет, мы обгоним его на обратном пути. Но если ты получишь нашу весточку, а мы к тому времени не вернемся, знай: твои родители идут по затерянным следам в Авзентинию. Только не пытайся разыскивать нас, любимая. Шадрак подскажет тебе, как поступить. Дорога слишком опасна. У нас не было намерения путешествовать в Авзентинию. Она сама прибыла к нам.
Преданно любящий тебя,
Читать бесплатно другие книги:
