Жизнь среди людей Рекунова Алиса

21. Дискотека

Последних оплотов так много, только их не найти

В мире, где нет спонтанности, близости, жизни.

Только случайно порой бывает странникам по пути,

А если есть они, значит, мир не исчезнет.

Факт: я не думал, что кто-нибудь захочет со мной общаться. Никогда не думал. Но все время находится кто-то, кто со мной общается. Только заканчивается это каждыйраз плохо.

Каждый раз я соглашаюсь на общение, потому что думаю, вдруг в этот раз будет лучше.

И я буду соглашаться дальше. Я буду надеяться.

Утром, до начала урока, Зоя Викторовна подошла к моей парте и сказала, что мои тетради нашлись. Оказывается, я их уже сдал.

Странно, неужели я мог о таком забыть?

Когда она вышла, Артем Хвостов и Гриша Зыбин громко засмеялись.

Я даже не смог обрадоваться, потому что за последние два дня я спал всего шесть часов, и поэтому просто кивнул. В глаза будто насыпали песок, сенсорные ощущения обострились. Чем больше я уставал физически, тем больше чувствовал сенсорную перегрузку.

Меня раздражало абсолютно все: от тиканья часов до швов на воротнике.

Третьей парой была биология. После пары я подошел к Карлу Анатольевичу.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Привет, – он улыбнулся, поправив очки. – Какой-то вопрос? Что-то непонятно?

– Нет, все понятно, я просто… – От страха в горле пересохло, но я заставил себя говорить дальше: – Я знаю, что уже поздно, но, может, вы согласитесь, чтобы я…

– Что?

– Чтобы я писал у вас научную работу.

Карл Анатольевич долго на меня смотрел. За это время магнитный полюс Земли мог два раза сместиться.

– Уже действительно поздно.

– Но я быстро все делаю. Я смогу провести исследование и все написать. Честно. Я успею.

– Алексей, к сожалению, уже действительно поздно. К Новому году Марии Петровне сдают черновые варианты. Ты точно не успеешь. Но в следующем году я тебя жду.

– Хорошо. Спасибо, – сказал я и вернулся за свою парту.

В следующем году…

Как же я устал. После четвертой пары я остался на факультатив по психологии, который теперь проводился в четверг.

В этот раз мы говорили о школьной травле.

– Я пыталась решать этот вопрос на уровне завуча, – сказала Ольга Алексеевна.

– Как? – спросил я.

– Я хотела, чтобы с детьми говорили учителя. Но Мария Петровна считает, что травля – это нормальный этап в жизни, и через него надо пройти. Цитирую: ученики должны закалять характер и учиться строить отношения сами.

– Серьезно? – спросила Вика. – Какая жесть. А вы что об этом думаете?

– То, что я думаю, это непечатно. Ведь школа по закону обязана защищать детей от травли. И вообще я считаю, что надо объяснять детям, что травить других не круто, а антисоциально. С самого раннего возраста. Что нельзя молчать. Если стал свидетелем травли, не участвуй, не поддерживай и не молчи.

– Да, вы это говорили в прошлый раз. Но это ведь значит, что надо стучать, – Алина улыбнулась, – Я вот не стала бы. Это низко.

– То есть обращаться в милицию, если видишь, что человека бьют, это низко? – спросила Вика.

– Это не то, – ответила Алина.

– Просто тебя никогда не травили, – сказала Женя.

– Да. Потому что меня травить не за что.

– Не за что? – спросила Соня.

– Ну да. Я же не какой-то фрик.

– То есть ты считаешь, что жертвы травли сами виноваты в том, что их травят? – спросил я.

– Конечно, – Алина кивнула, – И что вы все на меня насели? У меня свое мнение по этому поводу, и вы должны его уважать. Я же ничего никому плохого не делала.

– Ты имеешь право на собственное мнение, – кивнула Ольга Алексеевна, – Но если ты видишь явную несправедливость, то бездействие может быть даже хуже.

Больше Алина ничего не сказала.

После факультатива я пошел домой, но на улице меня догнала Вика.

Поскольку стоял декабрь, на улице уже совсем стемнело.

– Как ты поговорил с Ольгой Алексеевной? – спросила она. Из ее носа и рта вырывались облачка конденсированного воздуха.

– Нормально, – сказал я.

Она кивнула и долго молчала.

– Слушай, ты не думал о том, чтобы нам сесть вместе?

– Вместе? – удивился я.

– Да. Они чморят тебя, чморят меня. Я прочитала, что ботаникам стоит держаться вместе. Как тебе идея?

Эта идея показалась мне разумной.

– Да, давай, – кивнул я.

– Хорошо. Сядешь за первую парту или мне к тебе пересесть?

Я поколебался. Конечно, менять место мне не хотелось, но я не должен быть таким ригидным[8], пусть даже это свойство моей нервной системы. Да и глазам полезнее, если я буду сидеть за первой партой.

– Давай я пересяду к тебе, – сказал я.

Вика улыбнулась мне, и мы молча дошли до метро. Оказалось, что нам ехать в одну сторону, потому что она тоже жила на Ленинском проспекте. Всю дорогу мы молчали. Вика читала, а я просто сидел с закрытыми глазами. Решать задачи мне больше не надо было, но перед глазами до сих пор стояли цифры, цифры, цифры.

Я мечтал выспаться, но уснул только ближе к четырем часам утра. Чем больше я устаю, тем сложнее уснуть, потому что все чувства обостряются и мне все мешает. Отвратительное свойство организма.

На следующий день, в пятницу, я по привычке прошел к своему месту, но потом вспомнил о нашем с Викой договоре и вернулся.

– Ботаны теперь вместе сидят, – сказал Артем Хвостов, когда я сел рядом с Викой. – Сладкая парочка.

– Завидуешь, что ли? – спросила Вика с широкой улыбкой. – Ты-то один. Как правая рука? Не устала еще?

– У тебя устанет скоро, потому что твой новый дружок любит жирух.

Вика уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но в класс вошла Зоя Викторовна.

Первым уроком у нас был английский, но отвечали, в основном, только Женя Смольникова, Саша Соколов и Вика. Поскольку оценки за полугодие уже выставили, никто особо не напрягался.

Оказалось, что сидеть с Викой продуктивно. Она не задавала бессмысленных вопросов, не начинала разговор, который я не мог поддержать, не отвлекала меня.

Мы оба ели в столовой, и теперь мы сидели за столом вместе. Вика даже не стала спрашивать, почему я не ем горох или шпинат.

Мне все это понравилось. Даже жалко, что это был последний учебный день полугодия.

Когда мы с ней остались дежурить после уроков, Вика спросила:

– Ты сегодня придешь на дискотеку?

– На школьную?

Она кивнула.

– Нет, – сказал я.

– А то просто можно было бы сходить. Вдвоем.

Я пожал плечами и продолжил вытирать доску.

– Ты точно не хочешь сходить? – спросила Вика.

– Не уверен, что мама отпустит.

На самом деле я сомневался не в маме, а в Игоре.

– Да ты позвони. Узнай.

– Сейчас?

– А надо сейчас?

– Ну да.

Тогда я достал из кармана джинсов телефон и набрал мамин номер.

Она ответила почти сразу:

– Алло.

– Привет, – сказал я.

– Привет.

– Слушай, сегодня школьная дискотека. Можно мне сходить?

– Снова захотел напиться?

– Нет. Меня Вика Веревкина позвала.

– Отличница?

– Да.

Мама помолчала.

– Ну что? – шепотом спросила Вика.

– Пока не знаю, – так же тихо ответил я.

– Хорошо, – сказала мама наконец. – До скольки это будет длиться?

– До скольки дискотека? – спросил я у Вики.

– До десяти.

Я передал маме.

– Мы за тобой заедем тогда.

– Хорошо, – сказал я и отключился.

– А во сколько начинается дискотека? – спросил я у улыбающейся Вики.

– В шесть. Давай тогда встретимся в пять тридцать на «Ленинском» в центре зала?

Я кивнул.

И мы поехали домой. Вика читала «Мастера и Маргариту», а я стоял рядом. Мы снова молчали.

Влад уже был дома. Он сидел за столом и что-то писал в тетради.

– Ни хрена не понимаю в геометрии, – сказал он, когда я зашел в комнату.

– Совсем? – спросил я.

– Абсолютно.

– Может, тебе позаниматься с репетитором?

– Папа считает, что я должен сам со всем разобраться. Да и когда мне заниматься? У меня тренировки же. Я и так сегодня прогулял тренировку, чтобы уроки сделать. Только ему не говори.

– Не скажу.

Я подошел к шкафу, чтобы переодеться, и тогда мне в голову пришла идея. Забавно все-таки звучит: в голову пришла идея. Откуда пришла? Как туда попала?

– Хочешь, я тебе помогу? – спросил я.

– Ты? – спросил Влад. – Серьезно? Ты же в десятом только.

– Ну и что? Я могу попробовать разобраться. Что именно ты не понимаешь?

Я сел рядом с ним на стул, и Влад подвинул мне учебник.

– «Объем шара и его частей». В этой теме нет ничего сложного.

– Хорошо. Тогда просвети меня.

И я начал просвещать.

Мы занимались долго.

Влад действительно ничего не понимал. Совсем ничего. Он даже не знал, что такое число Пи. Уже совсем стемнело, и я напрочь забыл о времени. Мы съели по пудингу, потом снова занимались. Я рисовал шары и сечения, и у меня уже рябило в глазах.

– Когда я буду учиться в одиннадцатом классе, то эту тему буду знать лучше всего, – сказал я.

– И ненавидеть ее, – хихикнул Влад.

Эта шутка показалась мне не лишенной здравого смысла.

Когда я посмотрел на наручные часы, было уже 17:19.

– Черт, – сказал я (непроизвольно). – Мне надо быть в метро через одиннадцать минут.

– Зачем? – спросил Влад.

– Я иду на школьную дискотеку.

Он даже присвистнул.

Я пошел обуваться, потому что переодеться я уже не успевал.

– Стой, – закричал Влад из комнаты, – У тебя пятно на свитере.

Я пошел в комнату, на ходу снимая свитер, и мизинцем левой ноги задел дверной косяк.

Было очень больно.

Влад хихикал (на самом деле было не смешно), но все же взял свитер и вместо него подал мне рубашку.

– Рубашка? – удивился я, – Зачем рубашка?

– Затем что рубашка выглядит лучше, чем кофта.

– Свитер.

– По фиг. Надевай рубашку.

Я решил, что Влад лучше разбирается в одежде, поэтому надел рубашку.

А потом побежал обуваться.

– Расчешись, – крикнул Влад из комнаты, и я быстро расчесал свои отросшие волосы.

Пора бы уже сходить в парикмахерскую, но я терпеть не мог, когда к моим волосам прикасались. Это было неудобно – чем длиннее становились мои волосы, тем больше они начинали кудрявиться.

К метро я ехал на маршрутке, потому что так было быстрее всего. Проблема в том, что на Ленинском проспекте после пяти уже начинаются пробки.

Я опоздал на одиннадцать минут, и Вика уже ждала меня.

– Я думала, ты не придешь, – она улыбнулась.

– Это было бы невежливо, – сказал я и вспомнил, что надо улыбаться в ответ.

– Слушай, – сказала она.

– Мм?

– Может, не пойдем?