Командировочные расходы Бенгин Николай

– Мое имя – Штимер.

Дипломат сосредоточился, некоторое время напряженно пытался собрать разбегающиеся мысли, но так и не собрал.

– Мне конец, – сообщил он.

– А кто уроды-то? – переспросил Штимер.

– А все уроды. Перги вонючие. Они еще не знают, с кем связались! Рангутанги сопливые. Козлы!

– Хм… А кто хуже всех?

– А все хуже! – дипломат уселся поудобнее и зажмурился, явно пристраиваясь поспать.

– Тебя «глаз» напугал? – зашел с другого конца Штимер. Как и ожидалось, это слово оказало бодрящее действие.

– Глаз?! – Вун торопливо огляделся вокруг. – Где?

– А нет его больше. Я прихлопнул.

– Как это?

– А так. Один выстрел – и все, – соврал Штимер.

– Так просто. Не может быть! – дипломат изумленно и вполне осмысленно уставился на Штимера. – Прошу прощения, с кем имею честь?

– Я – Штимер, офицер полиции Короны, – терпеливо повторил есаул.

– Вот как? – Вун более или менее прямо уселся за столом и повелительно махнул рукой появившемуся как по волшебству официанту: – Сока мне нектарного. Большой бокал, и побыстрее. Так что вы хотели? – обратился он к Штимеру.

– Это вы хотели, – парировал есаул, – в живых остаться, а заодно рассказать мне о креофитах.

– Не может быть.

– Что?

– Чтобы хотел. Потому что, – быстро поправился он, – я ж ничего и не знаю.

– О чем?

– О креофитах ваших… Не морочьте мне голову, – дипломат злобно посмотрел на Штимера. – Помочь вы все равно не можете, а хуже сделать – тем более. Оставьте меня в покое.

– А вдруг?

Вун прищурившись, смотрел куда-то поверх головы есаула. Взгляд стал цепким и твердым. Ухватив принесенный официантом бокал, он не торопясь отхлебнул из него, посидел немного, хлебнул еще. К тому времени как бокал опустел, дипломат уже, заметно протрезвев, сидел совершенно прямо и явно немного повеселел.

– Вы в каком подразделении служите?

– Тайный дивизион.

– Да, есть такой на Короне… Борьба с контрафактной продукцией, – дипломат немного помолчал, потом посмотрел прямо в глаза Штимеру. – Вы правы: терять мне и правда уже нечего. Ну что же, – он принял привычно-изысканную позу, – я готов вам многое рассказать, но надеюсь, вы понимаете – сотрудничество должно быть взаимовыгодным.

– Само собой. Все, что могу.

– Вот и хорошо. Креофиты без меня вы не найдете никогда. Насколько я знаю, похищено триста с лишним камней в четырех ампулах. Условие простое: я говорю, где искать, вы, когда находите, отдаете одну ампулу мне. С остальными делайте, что хотите. Хоть себе берите, хоть для родного казначейства. Меня не касается.

– Не пойдет.

– Жаль. А почему?

– Ну, себе я это богатство не возьму, а если в казначейство до крупицы не сдам – с меня всю душу вытрясут. Да и не верю я вам – не знаете вы ничего конкретно.

– Значит, у вас одно возражение и одно сомнение. По поводу возражения – все просто. Хотите сдать в казначейство? Флаг в руки. Свяжитесь с начальством прямо сейчас, пока мы еще в пространстве Короны, и передайте им мое предложение. Пусть у них голова болит. А по поводу вашего сомнения – еще проще. Это я похитил камни. Я все спланировал и сделал. Вам рассказать подробности?

– Внимательно слушаю.

– Ну-ну, не все сразу. Так как вам мое предложение?

– Вполне. А не боитесь, что вас возьмут на Розе прямо сразу у трапа?

– Нет.

– Еще вопрос. А почему я не видел, как вы сюда вошли? Что вы здесь делаете?

– Потому что я раньше вас здесь был. Просто… э-э-э… прилег отдохнуть. Кстати, мне послышалось, вы сказали, что уничтожили «глаз». О чем речь?

– Ну, говоря коротко, – начал Штимер, внимательно следя за реакцией дипломата, – я видел нечто, похожее на большой черный человеческий глаз. И это нечто летало по воздуху туда-сюда или стояло на месте и моргало.

– Размер?

– Примерно метр на полметра.

– А потом? – дипломат весь подался вперед, очевидно, он слишком хорошо знал, о чем речь.

– А потом я вытащил пистолет, и эта штука разбрызгалась на капли, – уклончиво ответил есаул.

– У вас при себе пистолет?!

– Что вас так удивляет?

– Луниты не любят оружия на борту.

– Возможно.

– Я чуть не год пытался получить разрешение на провоз бластера. Так они в итоге заявили, что ходатайство должен подписать не меньше как министр всех внутренних дел моей родной планеты.

– Ну, у меня только лазерник.

– А-а. Да, наверно, это проще, – дипломат устало провел рукой по лицу. – Итак, что вы решили?

– Пошли. Я доложу начальству, а там – как уж оно решит.

– А мне-то зачем с вами? Ступайте себе, докладывайте. Мне спешить не надо, я тут посижу.

Штимер с сомнением посмотрел на дипломата. Того, похоже, снова стало понемногу развозить. Складывалась совершенно патовая ситуация. Оставлять дипломата одного – нехорошо, тащить силком – бессмысленно, сторожить на месте – полный идиотизм. Штимер решил еще раз применить «бодрящее» средство.

– «Глаз»! – рявкнул он, но дипломат и не вздрогнул, только посмотрел вопросительно, зато с той стороны, где остался Петр, долетел звон и грохот падающей посуды.

– «Глаз», – не оборачиваясь, несколько тише повторил Штимер, – расскажите мне, где и когда вы видели «глаз».

– Стоял я. Стоял и стоял на трассе, подарок ждал. Вот и дождался, – дипломат закрыл глаза и откинулся на спинку стула, потом глубоко вздохнул, но не заснул, а продолжил: – А Ян жадным оказался и глупым, к тому же. Условия ставить начал…

– Ян – это кто? Стрелок с танкера? – торопливо спросил Штимер.

– Стрелок, – кивнул дипломат. – Покойник он, а не стрелок. Перг болотный. Стоял я, стоял…

– Ну! – Штимер неделикатно потряс его за плечо. – Дальше что?

– А ничего, – не открывая глаз, дипломат нащупал пустой бокал из-под сока и попытался хлебнуть. – Ничего не вышло! А если со мной что случится – так подарок получите. Ха! Я и мертвый пошлю весточку кому надо. Оставьте меня.

– Ну, посылка-то пришла?

– И что? – дипломат свесил голову и забормотал почти неразборчиво: – Все равно ничего не вышло… Я видел его. Он летел сзади и смотрел прямо на меня. Я бы все равно не прошел… – его голос звучал все тише, переходя на шепот. – А я знаю, чей это глаз, это из четыреста первой… Я сам видел тут на корабле – глаз в каюту залетел и оттуда тут же этот Брсс…‘цар вышел. Это он точно… А я своими руками взял и отдал им…

– Кому отдал? – пальцы Штимера так сжали нежное плечо дипломата, что тот ойкнул и открыл глаза.

– Ну! Кому отдал? – повторил Штимер.

– А, собственно говоря, с кем имею честь? – Дипломат подозрительно уставился на Штимера. – Вы кто?

– Глайдер в кожаном пальто! – грубо отозвался Штимер. – Кто ходил в триста третью каюту?

– Я, Леопольд Вун Крнгутгроссвор’лорд, Четвертый атташе посольства республики Роза в Консульской республике Корона! И никто не может… – дипломат не успел закончить, потому что уснул.

Штимер взялся энергично приводить его в чувство и остановился, только услышав деликатное покашливание за спиной. Обернувшись, увидел невозмутимого официанта в трусах с длинным рукавом, а позади него Петра.

– Должен уведомить, – доброжелательно проговорил официант, – что в случае нанесения травм посетителю вам придется выплатить штраф и покрыть издержки на лечение потерпевшего. Если у вас Иммунитет, вопрос о штрафе будет решаться в соответствующих инстанциях, а издержки на лечение будут переложены на вашу организацию.

– Понял, понял, – Штимер еще раз хлопнул дипломата по щеке, потом, бесцеремонно вытащив из-под его манжета браслет, плотно приложил к своему, – такого из бластера не разбудишь. Куда вы его теперь?

– В таких случаях мы вызываем санитарных роботов и одного из ассистентов командора, чтобы доставить посетителя до каюты.

– А какой номер его каюты?

– Трудно сказать, но ассистент командора сможет это определить по браслету пассажира.

– И когда вы этих эвакуаторов вызовете?

– Да сейчас и вызовем.

– А минут десять подождать можно?

– Вполне.

– Ясно, – Штимер отошел в сторонку и вызвал телеком Биллинга: – Бил, это я. Тут такое дело. Дипломат твой знакомый, ну, что к тебе заходил тогда… Да… Так вот он тут мне рассказал, как камешки двинул… Да, сам… Нет, говорит, что нету, но знает где… Не одна, а две проблемы. Первая – он торгуется, хочет одну ампулку себе на память оставить… Да… Вторая – пьян в дымину!.. Нет, не сказал… Двигай сюда. Заведение на Третьем уровне, называется «Анжела – дура!»… Да, дура… Не знаю! Тебе не все равно? Название такое… Подожди, а ты где сейчас?.. Давай быстрее – у тебя десять минут, потом его спать уложат в собственной каюте… Успеешь, если поторопишься… Нет, не могу… Некогда, сам знаешь… До связи.

– С нас что-нибудь причитается? – спросил он у официанта.

– С вас нет, а с вашего коллеги – стоимость обеда и разбитой посуды.

– И сколько?

– Пожалуйста, вот счет.

Штимер какое-то время изучал счет, потом с изумлением глянул на официанта.

– Я правильно понимаю? Почти двадцать пять полных галов – обед и еще шестьдесят – битая посуда?

– Да, все правильно. В соответствии со священными традициями «Лотоса» наши бутылки только из натурального стекла, посуда – дорианский фарфор…

– А фишками вашего казино можно расплатиться? – подал голос Петр.

– В принципе, можно, – протянул официант, – только без сдачи.

– Сдачи не надо, – Петр небрежно протянул две пятидесятигаловых фишки.

– Спасибо, – просиял официант, – вы уже уходите?

– Дырки голимые, – бормотал Штимер, стремительно покидая гостеприимное заведение, – действительно, эта Анжела – дура набитая. По заднице бы ей надавать за такие цены… по голой желательно.

– Здесь везде так, – флегматично заметил Петр, с трудом поспевая за длинноногим есаулом, – а куда мы идем?

– В одно очень забавное местечко. Ты видел когда-нибудь буйнопомешанных? Скоро увидишь.

Местное светило торжественно подошло к горизонту. Легкий, чуть заметный ветерок обеспечил нужный уровень вечерней прохлады. Начавший было моросить настоящий дождик кончился. Тучка, из которой капало, исчезла еще быстрее, чем появилась. Дневной гомон утих, не слышно рекламы, и даже птички не чирикают. Романтический вечер только начинается, впереди бурная ночь, но сейчас пестро одетые гости просто смотрят на волшебный закат, а влюбленные по всему Уровню шепчут друг другу слова счастья. В вышине негромко звучит всего лишь одна удивительно нежная мелодия да слышен дробный топот ног есаула и временами переходящего на бег помощника.

– Пришли, – объявил Штимер, резко сворачивая к одному из особняков.

– Это и есть – то забавное местечко? – еле переводя дыхание, пробормотал Петр. Разогнавшись за есаулом, он не вписался в поворот и чуть не влетел в ажурную ограду аллеи.

– Осторожнее! Это моя каюта. Заходи и сиди тихо, как мышка.

Штимер открыл дверь особняка и пропустил гостя вперед. Взгляду Петра предстало круглое, похожее на спортзал помещение. В центре возвышался тренажер для рукопашного боя, а большую часть стен занимал трехмерный панорамный тир с бегающими вдалеке монстрами.

– А где бассейн? – спросил Петр.

– Ага. Тебе еще девочек подавай. Нету бассейна. Чего так запыхался? – Штимер прошел в другое, похожее на пилотскую кабину помещение и уселся перед большим, во всю стену, экраном. – Стань туда, дыши тише и помалкивай.

Штимер поколдовал над панелью управления и на экране явился злобный лик генерал-поручика Кудака.

– Удосужился, есаул!! – закричал он сразу, как будто сидел наготове и ждал, когда же, наконец, можно будет начать. На самом деле Штимер знал, что Кудак и до того кричал, почти не переставая.

– Что же тебя отвлекло? – продолжал вопить генерал-поручик. – Отдыхал бы дальше! Я тебе приказал когда на связь выйти? А?!! Некогда? Все по девкам? Не дивизион, а кусок помета. Мозгозвоны! Пиши рапорт прямо здесь! Чтоб я видел…

Штимер с философским спокойствием наблюдал за полетом слюны из генеральских уст, ожидая паузы в словесном поносе. Атаман дивизиона славился истеричным нравом и слабым здоровьем, потому всегда кричал громко и отрывисто – на длинные мысли не хватало дыхания.

– …Думаешь – все сойдет?! Камни у тебя под носом! Ты хоть знаешь, что?.. – генерал со свистом втянул воздух…

– Знаю, – воспользовавшись заминкой, вставил Штимер.

– Что? – генерал несколько сбился с ритма. При всех недостатках он был далеко не дурак и всегда мог уловить главное. В данном случае главным был тон есаула.

– Знаю, что камни на борту.

– Докладывай, – коротко бросил генерал.

– Один из пассажиров, а именно гм… Леопольд Вун Крнгутгроссвор’лорд, гражданин Розы, сделал заявление, что похитил креофиты именно он. Более того, заявил, что готов указать место, где они спрятаны.

– Кому он это заявление сделал?

– Лично мне.

– Блеф?

– Вряд ли. Он указал точный вес и количество ампул…

– Это многие знают. К сожалению.

– …Седьмую трассу…

– Тоже.

– Сказал, что его сообщника звали Яном.

– Хм… Ну, и что он хочет?

– Одну ампулу.

Генеральский лик, начавший было принимать человеческие очертания, мгновенно исказился и не покраснел, а скорее синюшно побурел.

– Что-о-о!!! Ампулу?! А бронеглайдер в зад – не хочется?! Надеюсь, он арестован?

– Нет. Здесь же не юрисдикция Короны и, кроме того, у него дипломатическая неприкосновенность.

– Плевать! Арестовать немедленно! Это приказ!

– Слушаюсь.

– И доложить!

– Господин атаман, есть дополнительное обстоятельство…

– Плевать!

– На борту – Философ.

– Пле… Что?

– В связи с этим прошу вас распорядиться, чтобы мне сюда переслали посадочные данные на всех, кто погрузился на Короне. Время посадки, вес багажа, личный вес, номер каюты – все.

– Это давно тебе прислано. Шляться меньше надо. Философ… А ты уверен?

– Процентов на девяносто.

– Хватит и одного. И ты, конечно, не взял с собой оружия? Неужели трудно было сообразить, что оно понадобится? Почему я должен обо всем думать? – атаман ругался без обычного энтузиазма, скорее по инерции. Он напряженно размышлял, и мысль бегала по привычному кругу: как не подставиться? что реально нужно по делу? как использовать в склоках внутри Департамента? как не подставиться?.. что реально?.. Со своего места Штимер ясно слышал поскрипывание начальственных мозгов.

– Оружие – это же элементарно, – продолжил атаман, решив пока что просто не подставляться, – но первая задача – вернуть креофиты. После того как все четыре ампулы будут у тебя, арестуй Философа. Он в международном розыске, так что должностные лица обязаны с тобой сотрудничать. Все ясно? Сначала камни, потом Философ.

«Конечно, ясно, – усмехнулся про себя Штимер, – прикрыл свою задницу по полной программе. Приказы отдал, приоритеты расставил. Умник».

– Все ясно, – сказал он вслух. – Разрешите доложить? Есть сведения, что тот стрелок связан с пиратами. Возможно, Философ и стоит за всем этим.

– Откуда сведения? Биллинг сказал? Привыкай работать самостоятельно, есаул! Повторяю, твой приоритет – креофиты. Можешь использовать любые средства, но камни должны вернуться на Родину! Вопросы есть?

– Профессор Стайн, из Лимитного Комитета…

– Я знаю, кто такой Стайн! Пронюхал уже?

– Да. Вот он выразил озабоченность, предложил помощь и сотрудничество…

– Хоть с дьяволом сотрудничай, хоть душу продавай! Еще раз повторяю! Используй любые возможности, но камни верни!.. Родина ждет!! Исполнить и доложить!!! – последние слова Кудак крикнул зычно, как с трибуны, уперев кулаки в стол и даже слегка оторвав зад от кресла.

– Слушаюсь, господин атаман!!

Штимер с ухмылкой смотрел на погасший экран: «Ну и ладушки, будем считать договорились. Господин атаман – безусловное дерьмо, но хоть не такой хитрый, как некоторые… Почему, спрашивается, в начальстве одни засранцы ходят?»

– Действительно буйнопомешанный, – подал голос Петр, – как вы с ним работаете?

– Но-но, молодой человек! Генерал-поручик Кудак – боевой офицер, а кроме того, уже пять лет атаман тайного дивизиона. Что вы имеете против дивизиона?

– Ничего. Наоборот, удивляюсь, как этот Кудак столько лет командует дивизионом и до сих пор жив.

– Как прилетим – не забыть похлопотать о твоей депримации, – проворчал Штимер, пытаясь найти в почте обещанные данные на пассажиров. – Лишить тебя квартальной премии к чертовой матери или хотя бы на пятьдесят процентов. За неучтивость.

– А правда, что Философ на «Лотосе»? – Петр уселся рядом со Штимером, глядя на экран. Там вместо генеральского лика уже светились посадочные данные на пассажиров, прошедших на «Лотос» через VIP-перрон Центрального вокзала Короны.

– Вроде того, – буркнул Штимер, сосредоточенно просматривая записи. – Есть идея найти его по весу. Он довольно-таки упитанный…

– А давайте я отфильтрую?

– Валяй. Раньше в нем килограммов сто двадцать убойного веса было. Может, похудел? Для начала возьми сто.

– Угу, сейчас… Ну вот. Девятнадцать.

– Это ж сколько толстомордых! Ладно, давай тех, кто в последние полтора часа грузился.

– Почему полтора?

– Ну, просто для начала. Неважно.

– Угу… Вот осталось трое. Инспектор Биллинг и еще два толстяка с планеты Большой Поган – сто семьдесят четыре и сто восемьдесят кило соответственно.

– И что же получается? Поганцев не берем. Сто семьдесят четыре – это чересчур, не говоря уж о ста восьмидесяти. Инспектора Биллинга брать тоже большого смысла нет. Значит, мимо, – Штимер хмуро посмотрел на помощника. – Какие есть соображения, умник?

– Девятнадцать минус три – осталось шестнадцать.

– Значит, никаких, – резюмировал Штимер, – а посмотри, розуанцев нет среди них?

– Вот розуанец. Господин Леонид Рог Брскотгроссхам’цар, независимый спортивный тренер, вес – сто два кило. Каюта четыреста один. Он, однако, еще вчера на борт загрузился и не выходил больше.

– Ну, что ж, что не выходил. Для розуанца слишком упитан, и номер каюты я уже где-то слышал.

Штимер пружинисто вскочил на ноги, проверил, как выпрыгивает из кобуры пистолет, набрал номер Стайна.

– Профессор, у вас все нормально?

– Приблизительно.

– Я, кажется, вычислил нашего приятеля. Это – жилец четыреста первой каюты. Не подскажете, как мне взломать дверь без скандала?

– Обратитесь к командору Уровня. У вас все?

– Да.

– До связи, – резко бросил Стайн и отключился.

– До связи, – проговорил Штимер, глядя на замолкший телеком, – а мог бы и поздравить.

Короткий обрубленный разговор и ледяной тон профессора слегка обескураживали. Надо признать, Штимер любил, когда его хвалили. Он и сам с удовольствием рассказывал о собственных заслугах и ценил, когда это делали за него другие, а если случалось вместо заслуженной похвалы получать фигу с дыркой – чувствовал себя злостно обокраденным.

– Ну, ладно, – проворчал он, вызывая еще один номер телекома, – у них, у профессоров, свои танцы, у нас – свои… Бил, ты где сейчас?

– По пути на Четвертый уровень. Нас конвоируют в собственную каюту, – голос Биллинга был еще мрачней, чем профессорский.

– Пристрелил кого?

– Глупости. Это штучки твоего друга – командора. Если сможешь – разберись с ним. Этот тип совсем обнаглел… И забери у него наше оружие.

– Дырки голимые!.. Ладно, все понял. Скоро буду, – Штимер оглянулся на помощника. – Хватит мечтать, поднимайся.

– А интересно, как этот ваш Кудак узнал, что камни у нас под носом?

– А? – есаул озадаченно уставился на Петра. – Да, действительно… Ладно, потом разберемся. Думаешь – успел твой начальник розуанского атташе перехватить, или как?

– Думаю, или как. Мы ж плутали сколько, когда мимо того эскалатора проскочили, потом по этой чертовой Аллее под дождем, не знаю сколько, бежали, потом еще тут… время давно кончилось, а он ни разу на связь не выходил.

– Не морочь мне голову, может, его как раз там и повязали. Короче, хватит рассиживаться – работать пора.