Орудие ведьмы – любовь Робертс Нора

– Мы все обменялись оберегами, каждый – со своим двойником из другой эпохи. Уверена: это больше, чем вежливость. Что-то из нашего времени попало к ним, а из их времени – к нам. Когда пойдем биться с Кэвоном, надо непременно взять их с собой.

– Только мы пока не знаем когда.

– Да, и меня это жутко огорчает, – созналась Брэнна. – Но все равно мы не можем ничего предпринимать, пока у нас нет всего необходимого для истребления этого демона. Остается лишь надеяться, что к нужному моменту мы все будем знать.

– Демоны и визиты родни из далеких веков. Сражения, смерчи, свадьбы. До чего же изменилась моя жизнь по сравнению с тем, какой была всего год назад! У меня такое чувство, что я прежде и не жила вовсе. Скажи, я не глупость делаю, что затеваю подобие праздничного ужина для Бойла по случаю годовщины? Может быть, мне изменяет чувство реальности? Я хочу сделать ему сюрприз, приготовить что-то действительно вкусное, чтобы он ел не из одной вежливости. Как думаешь, получится?

Удивленная и растроганная, Брэнна обернулась к Айоне – та выстраивала по-новому свои башни из кусков мыла.

– Конечно, получится!

– У меня до сих пор стоит перед глазами, как он в тот первый день объезжал Аластара. И как они оба чуть в меня не въехали. А теперь они оба – мои. Вот я и хочу, чтобы тот день стал нашим праздником.

– И станет.

В голове у Брэнны шевельнулась какая-то мысль. Она помолчала, пытаясь ее ухватить, но тут распахнулась дверь.

На пороге стояла соседка, добродушная бабуля.

– Добрый день, миссис Бейкер.

– И тебе, Брэнна. О, я вижу, и Айона тут. Надеюсь, я вам не помешала?

– Ну что вы. Чайку не выпьете? – предложила Брэнна.

– Если тебя не затруднит, я бы не отказалась. Собственно, я за чаем и пришла-то. Есть у тебя тот сбор, что ты от простуды делаешь? Если есть – я бы прямо тут у тебя и купила, и в деревню бы не пришлось ехать.

– Есть, конечно. Давайте-ка снимайте пальто и садитесь поближе к огню. Чувствуете, что заболеваете?

– Да не я! Муж у меня совсем расхворался. Своими жалобами меня с ума сведет. Зато сейчас вот выпью чайку в компании симпатичных девушек, у которых хватает ума не плакать, что жизнь кончена, из-за какой-то несчастной простуды, – глядишь, и останусь в здравом уме. Ой, до чего же мыло красивое! Как цветные леденцы в жестяной банке.

– Никак не решу, какое мне больше нравится, но раскупается лучше всего вот это. – Айона дала старушке понюхать ярко-красный кусок.

– Чудесно пахнет! Вот за то, что я еще не заткнула его ударом сковородки по голове, я себе сейчас сделаю подарок – куплю кусочек такого мыла.

– Заслуженный подарок!

– Мужчины… Что с них взять? Несколько раз чихнул – и с ним уже забот больше, чем с целой оравой грудничков. Слышала, Айона, ты замуж выходишь? Вот скоро сама убедишься.

– А я надеюсь получить на свадьбу в подарок подходящую сковородку, – отшутилась Айона, вызвав у миссис Бейкер приступ безудержного смеха. Старушка аж за живот схватилась.

Поскольку приглашение поступило, она сняла пальто и шарф и устроилась у камина.

– Тут у вас и Катл, оказывается! Хорошее дело: собака, огонь, чашка чаю. А я когда из дома выходила, то он мне в лесу примерещился – гляжу, рыщет вдоль опушки. Я его даже окликнула, а потом гляжу – это и не Катл вовсе. Большая такая черная псина, и я подумала даже: боже правый, да это волк! Но тут он взял и исчез. – Она щелкнула пальцами. – Глаза-то уж старые, вот и подводят.

Брэнна переглянулась с Айоной и внесла поднос с чаем и печеньем.

– Бродячая, наверное. Вы раньше эту собаку видели?

– Нет, что ты, и надеюсь больше никогда не увидеть. У меня аж мурашки побежали, честное слово, когда я ее по ошибке окликнула и она ко мне повернулась. Даже хотела вернуться в дом, до того перепугалась. Уж лучше, думаю, мистер Бейкер со своим нытьем, чем такой зверь страшный. – Старушка отведала печенья. – Брэнна, до чего же у тебя все вкусно! Вот спасибо, уважила!

– Да на здоровье. У меня еще есть укрепляющая настойка, можно ее добавлять в чай для мистера Бейкера. При простуде это очень помогает, да и спать будет лучше.

– А сколько стоит?

Они еще поболтали с соседкой, записали на ее счет чай и настойку, а мыло вручили в подарок. Потом Брэнна послала Катла ее проводить, чтобы быть уверенной, что та благополучно добралась до дому.

– Интересно, он специально ей показался, – задалась вопросом Айона, когда они остались одни, – или его присутствие – если это он – становится более осязаемым?

– А я вот гадаю, не потерял ли он осторожность, такое ведь тоже может быть. Рыщет по округе, как соседка сказала, в расчете нас растревожить, и даже в тени не прячется. Но, поскольку ему внимание посторонних ни к чему, я заключаю, что это все-таки была беспечность.

– Ему уже невтерпеж.

– Может быть. Но придется ему подождать, пока мы не будем готовы. Я сейчас закончу укрепляющую микстуру, которую начала, и мы отправимся на прогулку. Не станем себе отказывать в удовольствии прокатиться верхом.

– Рассчитываешь, что он на нас выскочит?

– Во всяком случае, не рассчитываю, что этого не произойдет. – Брэнна вызывающе вздернула подбородок. – Хочу дать ему отведать, на что способны две женщины, наделенные магической силой.

Брэнна была даже довольна, что Фин укатил куда-то. Будь он дома или на конюшне, он бы не одобрил их с Айоной затею, а то и настоял бы, чтобы поехать с ними.

Она обулась в сапоги для верховой езды, которые не надевала уже лет сто, и ощущение оказалось приятным. А еще больше она обрадовалась тому, что сумела самостоятельно оседлать Анью.

– Мы с тобой пока не очень хорошо знакомы, поэтому ты дашь Айоне знать, если я что-то сделаю не так, идет? – Она обошла лошадку спереди, погладила ее по щекам, заглянула в глаза.

– Да он за одну красоту и изящество бы тебя взял! И того и другого у тебя в избытке. Но он понял, что ты предназначена мне, а я – тебе. Если так, я для тебя сделаю все, что в моих силах. Можешь считать это клятвенным обещанием. А сегодня я сделала для тебя вот это, – добавила Брэнна и ярко-красной лентой вплела в гриву кобылы амулет. – Это тебе для защиты, и мне неважно, моя ты или чья-то еще – я все равно тебя защищу.

– Она считает, ты почти не уступаешь ей в красоте, – перевела Айона.

Брэнна рассмеялась и принялась за подгонку стремян себе по росту.

– Вот это, я понимаю, комплимент!

– Вы будете шикарно смотреться, когда ты на нее сядешь – а она, между прочим, мечтает произвести впечатление на Аластара.

– Ну что ж, давай произведем это впечатление!

Вдвоем с Айоной они вывели лошадей из конюшни. Брэнна с легкостью вскочила в седло, будто проделывала это каждый день.

– Какой у нас план? – Айона перегнулась через седло и потрепала Аластара по холке.

– Иногда лучше пустить все на самотек.

Они шагом дошли до дороги. Рядом трусили Катл с Багсом.

– А вот ястреба я кликнуть не сумею, – посетовала Айона.

– Они сами явятся, если будет нужно. Хотя… это неплохая мысль, да? Прокатиться в компании всех наших советчиков. Что скажешь, если пойти галопом?

– Скажу да.

Анья сразу послушалась наездницы и пустилась бодрым кентером, снова поразив Брэнну грацией. И кокетством – для того чтобы оценить движение, которым лошадка тряхнула гривой, Брэнне не требовался дар общения с лошадьми, каким обладала Айона.

Она оглянулась, увидела, что верный Катл чуть замедлил бег, дожидаясь малыша Багса, и заулыбалась, такое удовольствие излучали обе собаки.

Брэнна полностью сбросила напряжение и дала себе насладиться прогулкой.

Скоростью. Прохладным воздухом, который уже начинал пробирать до костей, свидетельствуя о надвигающемся очередном снегопаде. Запахами деревьев и лошадей, ритмичным стуком копыт.

Наверное, она слишком давно не садилась в седло, если даже небольшая верховая прогулка так подняла ей настроение.

Брэнна чувствовала, что настроена со своей кобылкой на одну волну. Фин был прав. Впрочем, в таких делах он никогда не ошибается, признала она. Как бы то ни было, отныне Анья принадлежит ей, и их партнерство начинается как раз в этот момент.

Они свернули на тропу, уводящую в чащу, где воздух сделался еще студенее. В тенистых местах еще с осени пятнами лежал снег. На ветке щебетала какая-то пичуга.

Наездницы сбили шаг и теперь шли легкой рысью.

– Анья и Аластар надеются, что мы еще выйдем на открытое место и снова поднимем их в галоп.

– Я не против. Я больше года в седле не сидела. Уже забывать стала, насколько хорошо в лесу зимой. Тихо, безлюдно.

– Я, наверное, к этому никогда не привыкну, – призналась Айона. – Не научусь принимать все как должное. Уж и не счесть, сколько за этот год провела экскурсий, а все равно каждый раз – как первый.

– А не скучно тебе вот так тащиться еле-еле с неумехами? Ты ведь искусная наездница!

– Со стороны может показаться, что это действительно скучно, но – нет. Люди обычно попадаются интересные, а потом сама посуди: катаюсь верхом в свое удовольствие, а мне же еще и платят. И потом, – Айона сделала многозначительное лицо, – я еще и с боссом сплю. На круг выходит, я в сплошном выигрыше.

– На обратном пути можем сделать небольшой крюк и проехать мимо вашего дома.

– Я ждала, что ты это предложишь. Сегодня должны – если все сложится – начать ставить гипсокартон. Коннор молодец, находит время тоже поучаствовать.

– Он строить любит. И умеет.

Они синхронно повернули к реке, чтобы прогуляться по берегу.

Похолодало, и Брэнна заметила первые клочья тумана.

– Мы не одни, – шепнула она сестренке.

– Ага. Очень хорошо.

– Последи, чтобы лошади не волновались, ладно? А я собак успокою.

Он явился в облике мужчины, красивого и сурового, облаченного в черный плащ с серебряной каймой. Брэнна заметила, что он дал волю тщеславию и не поленился поработать над лицом, которое теперь светилось здоровьем и румянцем.

Он отвесил им глубокий поклон.

– Юные леди! Вы чудесно смотритесь этим зимним днем!

– Тебе больше заняться нечем, – огрызнулась Брэнна, – как только тратить время, шныряя там, куда тебя никто не звал?

– Но ты же видишь, мои усилия вознаграждены и предо мной сразу два цветка из вашей троицы. Ты собралась замуж за смертного? – обратился он к Айоне. – Будешь тратить свои способности на того, кто не в состоянии отплатить тем же? Я мог бы дать тебе намного больше.

– Ты ничего не мог бы мне дать, ты и мизинца его не стоишь!

– Он строит тебе дом из дерева и камня, а я мог бы подарить тебе дворец. – Колдун простер руки, и над холодной темной рекой проплыл дворец, сверкающий серебром и золотом. – Вот настоящий дом для такой, как ты, тем более что у тебя никогда своего дома и не было. Но ты всегда о нем мечтала. И это могло бы стать твоим.

Айона сконцентрировала энергию и окрасила видение в черный цвет.

– Оставь себе.

– Я заберу твою силу, и ты останешься на пепелище. А ты? – повернулся он к Брэнне. – Спишь с моим сыном!

– Он тебе не сын.

– В нем течет моя кровь, этого ты отрицать не можешь. Бери его, отдавайся ему – тебя это только ослабляет. Так или иначе ты понесешь мое семя. Лучше выбери меня, прямо сейчас, пока я еще даю тебе право выбора. В противном случае, когда я приду за тобой, ты получишь не наслаждение, а боль. Выберешь его – и его кровь, кровь всех, кого ты якобы любишь, будет на твоих руках.

Она подалась вперед в седле.

– Я сама решаю, кого и что выбирать. И я выбираю свой дар и право, данное мне по рождению. Я выбираю свет, чего бы это ни стоило. Сорка потерпела поражение, но мы одержим верх. Ты сгоришь дотла, Кэвон.

Теперь она простерла вперед руку, и над холодной черной рекой встал огонь. Сквозь пламя и дым донесся вопль Кэвона – или того, в чьем обличье он сегодня явился.

– Вот тебе мой подарок!

Он приподнялся на фут над землей. Айоне пока удавалось удерживать лошадей.

– Тебя я стану смаковать с особым наслаждением. Заставлю тебя смотреть, как я выпускаю кишки твоему братцу, как четвертую жениха твоей сестры. Ты увидишь, как я рассеку горло той, кого ты мнишь своей сестрой, настолько вы с ней близки. Ты будешь смотреть, как я насилую твою маленькую сестренку. И только тогда, когда земля взбухнет от их крови, я прикончу тебя.

– Я Смуглая Ведьма Мейо, – сухо проговорила Брэнна. – И я – твоя погибель.

– Можешь меня высматривать, – молвил он, – все равно ничего не увидишь!

Он исчез. Растворился в тумане.

– Такие угрозы… – Айона смолкла и повела рукой в сторону огня над рекой, откуда все еще неслись вопли. – Не против?

– Хм-мм… Мне это даже нравится, только… – Брэнна отмахнулась. – Это не угрозы, во всяком случае, он понимает их скорее как обещания. Мы еще увидим, как он их сам нарушит. Я надеялась, он примет облик волка хоть на несколько секунд. Мне нужно имя того, кто его породил.

– Сатана, Люцифер, Вельзевул… Не подходит?

Брэнна улыбнулась.

– Боюсь, что нет. Это демон калибром поменьше, и Кэвон нужен ему так же, как он – Кэвону. Чувствуешь – в воздухе от этой парочки осталось зловоние? Давай все же пустим коней в галоп и съездим посмотреть, что там с вашим домом.

– «Из дерева и камня»?

– Из очень крепкого и надежного дерева и камня. И настоящего.

Айона кивнула.

– Брэнна, что, если… Что, если, пока ты была с Фином, ты забеременела?

– Невозможно. Я приняла меры предосторожности.

С этими словами она подняла лошадь в галоп.

Она угостила Анью морковкой, затем насухо ее обтерла, за каким занятием и застал ее Фин, когда появился в конюшне. Айона тоже была тут.

– Говорят, верхом каталась?

– Каталась. Вспомнила, как я это люблю. – Она прислонилась щекой к лошадке. – Ты же сам говорил, нам с ней надо поближе познакомиться.

– Я не имел в виду, что ты поедешь одна.

– Я была не одна. Я была с Айоной, а она – со мной, и еще с нами были Аластар, Анья и собаки. Эй, не вздумай ускользнуть из-за того, что Фин злится! – сказала она Айоне. – Что еще за трусость? Не узнаю! Мы побеседовали с Кэвоном – ну, можно сказать, только обменялись любезностями. Потом расскажем, когда все ребята соберутся.

– Еще как расскажете! – Он хотел схватить Брэнну за локоть, но Анья боднула его в плечо.

– А, так ты теперь на ее стороне?

– Послушай, она же моя как-никак. И она не хуже меня понимает, что ничего страшного не произошло и мы рисковали не больше, чем любой из нас, когда оказывается на улице. – Она помолчала. – Подозреваю, вы все захотите не только слушать, но и поесть.

– Я бы точно не отказалась, – с радостью согласилась Айона.

– Соберемся здесь, – предупредил Фин.

– А из чего я готовить стану?

Он все же взял Брэнну за локоть, но на сей раз аккуратно.

– Ты мне уже много раз вручала список покупок. Там на кухне запасов на неделю.

– Как и положено в уважаемом доме. Тогда решено. Айона, я пойду прикину, что можно приготовить на знаменитой кухне Финбара, а ты, будь добра, оповести остальных, хорошо?

– Ты нарочно искала с ним встречи! – с укором проговорил Фин.

– Нарочно? Нет. Но я понимала, что могу с ним столкнуться.

– Ты знала, что он на тебя нападет.

– Ни на кого он не нападал – во всяком случае, не в той форме, о которой ты говоришь. Словесно – да. Думаю, он почву прощупывал. Я рассчитывала, что он явится в волчьем обличье и у меня будет шанс еще раз попытаться вызнать имя его демона, но он предстал перед нами в облике человека.

Войдя в дом, она сняла куртку, отдала ее Фину.

– И мы чудесно прокатились, а возвращались специально такой дорогой, чтобы посмотреть, как идут дела на стройке нового дома. Отличный будет дом, просто отличный! Большое открытое пространство, наподобие студии, и в то же время несколько укромных уголков. Очень уютно! А поскольку мы возвращались с той стороны, то мне и твой дом предстал иначе. Эта твоя комната, где все окна смотрят на лес… Как там должно быть приятно сидеть и смотреть в окно, причем круглый год! Вроде уединенная, а в двух шагах – уже деревья.

Говоря все это, Брэнна рылась в холодильнике, в морозильной камере, в кухонных шкафах.

– Тут у нас куриные грудки… Хорошо. У меня есть один рецепт – пальчики оближешь. Коннор его обожает. Такие пикантные получаются! Ты, Фин, как насчет чего-то пикантного? – Она бросила на него лукавый взгляд.

– А ты? – Он притянул ее к себе и куснул за нижнюю губу.

– А я на добро всегда отзываюсь. А если еще вина мне нальешь, то сможешь рассчитывать и на большее…

Он повернулся, нашел бутылку, прочел этикетку.

– Ты хоть отдаешь себе отчет, что было бы со мной, если бы он что-то с тобой сделал?

– Даже не думай об этом! Мы не должны допускать таких мыслей, ни ты, ни я. Близость, которая у нас есть – у нас с тобой и с ребятами, – это очень сильное, настоящее и глубокое чувство. И мы не можем думать о плохом.

– Брэнна, я не думаю. Я чувствую!

Она положила руки ему на грудь.

– Значит, мы не должны позволять себе это чувствовать. Если из-за него мы перестанем рисковать там, где это необходимо, считай, он уже сделал нас слабее.

– А если мы перестанем прислушиваться к своей интуиции, это сделает нас слабее вдвойне.

– Вы оба правы. – Вошла Айона. – Мы вынуждены к себе прислушиваться. Мне все время страшно за Бойла, но мы все равно делаем то, что должны. Благодаря интуиции мы и держимся.

– А между прочим, ты права, – согласилась с ней Брэнна. – Ты, например, чувствуешь врага, но это тебя не останавливает, – повернулась она к Фину. – И я тоже. Могу дать тебе слово, что буду себя защищать всеми возможными способами. А уж в них я толк знаю.

– Это правда. Айона, я собираюсь открыть вино. Ты будешь?

– А что мне остается?

– Фин, когда разберешься с пробкой, можешь почистить картошку.

– Айона, душа моя, – ангельским голосом пропел Фин, – ты же не откажешься почистить картошечку, правда, милая?

Брэнна не успела и возразить, как Айона уже сняла куртку.

– Буду помощником повара. Между прочим, Брэнна, не вижу, почему бы тебе не взять меня в обучение и не показать, как и что ты готовишь. Неважно что. Возможно, я как раз это блюдо решу приготовить на праздничный ужин для Бойла.

– Для праздничного ужина это будет несколько простовато. Это же блюдо на скорую руку, – начала было возражать Брэнна. – Хотя… Все, я поняла! Из любви к… Как же я раньше не догадалась?

– О чем? Что ты имеешь в виду? – не поняла Айона.

– Время. День, когда мы прикончим Кэвона. Он же все время был перед самым моим носом! Так, мне нужна моя книга! И астрологические карты. Я должна быть на сто процентов уверена. Вот на этом столе и разложим, это быстро.

Она схватила из рук Фина бокал, прошла к обеденному столу и щелкнула пальцами в воздухе. Моментально на столе возникли аккуратная стопка ее книг по магии, ноутбук, блокнот.

– Айона, как почистишь картошку, разрежь каждую на четыре части и сложи в большой противень. Сейчас включи духовку, пусть пока нагревается. Поставь на сто семьдесят пять.

– Это я могу, но…

– Мне нужно двадцать минут. Максимум – полчаса. Да… Потом польешь картошку оливковым маслом, ложки четыре. Хорошенько встряхнешь, чтобы все кусочки промаслились. Посыпь перцем и молотым розмарином. На глаз, это ты умеешь. В духовку на тридцать минут, потом скажу, что делать дальше. К тому времени я освобожусь. А сейчас – тихо! – прикрикнула она и резко села, не дав Айоне и рта раскрыть.

– Терпеть не могу, когда она говорит «примерно» или «на глаз», – проворчала Айона. – Или еще хлеще того – «до готовности»!

– У меня глаза тоже имеются, но у тебя наверняка выйдет вернее.

– В крайнем случае возьмем среднее между твоим и моим «глазом», может, и угадаем.

Айона старалась изо всех сил – скребла, чистила, резала, поливала, перемешивала, посыпала. И жалела, что рядом нет Бойла – тот хотя бы сказал, правильно ли она действует. Она вопросительно взглянула на Фина, тот развел руками, и противень отправился в духовку. Айона взвела таймер.

Оставалось только пить вино и надеяться. Они с Фином внимательно следили за Брэнной.

Та, придав себе деловой облик – откуда-то достала заколку и собрала волосы на затылке, закатала рукава свитера до локтей, – она сосредоточенно смотрела то в книгу, то в компьютер, делая какие-то пометки и расчеты.

– А вдруг таймер прозвенит, а она еще не освободится? – переживала Айона.

– Мы с тобой сейчас в свободном плавании. А ей лучше не мешать, не то нам несдобровать.

– Все! – Брэнна хлопнула ладонью по тетради. – Хвала всем богиням, я закончила! Это так просто, настолько очевидно! Ответ был совсем близко, да только я все время смотрела мимо.

Она поднялась, решительным шагом прошлась взад-вперед по кухне и налила себе второй бокал.

– Годовщина. Конечно! Что же еще?

– Годовщина? – У Айоны глаза полезли на лоб. – Моя? Годовщина моего приезда и нашего с вами знакомства? Но ты говорила, что это не то. Или годовщина нашего знакомства с Бойлом? Ты о какой годовщине говоришь?

– Нет, не твоя. И не ваша. Годовщина Сорки. Ее гибели. Годовщина ее смерти, того дня, когда она умерла сама и обратила Кэвона в пепел. Именно в этот день, только в наше время, мы все и завершим. Обязаны! Не саббат и не эсбат[14]. Не священный праздник. А день Сорки.

– То есть день, когда первые трое обрели свое могущество, – подхватил Фин. – Тот день, когда они возникли – а значит, возникли и вы. Ты права! Все лежало на поверхности, но никто из нас не видел.

– Зато теперь видим. – Она подняла бокал. – И можем исполнить наш удел до конца.