Орудие ведьмы – любовь Робертс Нора
Она подняла брови.
– И это все?
– А что, мало?
– Он рассчитывал напугать и унизить меня, но ни в том ни в другом не преуспел. Не исключаю также, что тем самым он хотел так извратить мое восприятие, чтобы меня коробило от твоих прикосновений. Но и здесь он просчитался! Зато ему удалось кое-что другое: привести тебя в ярость. Ярость – это он как раз хорошо понимает. Ты теперь со мной спишь и, конечно, не можешь стерпеть, чтобы меня трогал посторонний.
– Нет, Брэнна, дело не в этом. – Фин взъерошил волосы. Он успокоился, но не до конца. – Точнее – не только в этом. Дело в том, кто именно тебя трогал.
– Ему знакомы только собственнические инстинкты. Сколько бы ты ему ни демонстрировал, что тебе претит та часть твоей натуры, что ведет происхождение от него, ему никогда не понять твоего раскаяния, твоего самобичевания. Для него ты принадлежишь ему, и только. Дальше твоей крови, твоей родовой принадлежности он не видит. А ты – должен. Мы все должны. Я – вижу, иначе я бы ни за что тебя к себе не подпустила, при всех моих чувствах.
– Чего я по-настоящему хочу, так это его крови. Хочу, чтобы она пролилась от моих рук.
– Я это знаю. – Да, это ей хорошо знакомо. Она и сама не раз испытывала то же желание. – Но это – жажда мщения, а одной местью его не одолеть. А так… Мы хоть и маги, но ничто человеческое нам не чуждо. И мы имеем право жаждать возмездия, тем более что он его заслужил.
– Ты так спокойно об этом говоришь… Я так не могу.
– Это оттого, что я сегодня заглянула ему в глаза, – он стоял ближе, чем ты сейчас. И ощущала на себе его руки, их обжигающий холод. Но страшно мне не было. Раньше – да. Даже когда во мне бурлила энергия, способная, казалось бы, сокрушить все и вся, к ней примешивался страх. Но сегодня этого не было. Мы стали сильнее. Каждый из нас в отдельности теперь сильнее его, при всем его могуществе. А вместе мы его погибель.
Фин обогнул стойку и снова положил руки ей на плечи, только теперь очень нежно.
– Брэнна, на сей раз мы должны его остановить! Во что бы то ни стало!
– И, я уверена, мы это сделаем.
«Во что бы то ни стало», – мысленно повторил он и легонько коснулся губами ее лба.
– И еще я должен тебя беречь.
– Считаешь, мне нужна защита, Фин?
– Нет, я так не считаю, но это не значит, что я не буду тебя защищать. Это не значит, что я не должен.
Он еще раз поцеловал ее в лоб.
Во что бы то ни стало.
А бизнес требовал его внимания. Дела не станут ждать, пока у него будет настроение ими заниматься. Надо было вести бухгалтерию, кому-то звонить, делать ответные звонки, и казалось, поток бумаг на его столе, ждущих его внимательного прочтения и подписи, никогда не иссякнет.
Фин рано усвоил, что для успеха бизнеса мало им владеть и мечтать о том, как на тебя прольется золотой дождь. Конечно, он был очень признателен Бойлу с Коннором за то, что они вели повседневные дела, выполняли бумажную работу, составляли график работы, принимали текущие решения, когда это требовалось. Но от собственных обязанностей это его никак не освобождало.
Даже во время поездок Фин всегда оставался на связи, будь то по телефону, скайпу или электронной почте. Но когда он был дома, то считал своим долгом выполнять любую каждодневную, в том числе, грязную работу. Что подразумевало и уход за лошадьми – он обожал этот физический контакт и эмоциональную связь с животными. Для него это означало не просто пройтись скребницей или вычистить копыта пробойником – чистка лошади, дача корма или работа на препятствиях давали ему возможность проникнуть глубоко в душу каждого животного.
В равной степени он не имел ничего против уборки в соколином питомнике или обсушивания мокрых перьев, что требовало и терпения, и времени. Он находил большое удовлетворение в том, что участвовал в обучении молодых птиц, и особенно подружился с самочкой, которую они назвали Сэсси, что означало «бойкая» и полностью соответствовало ее нраву.
Дни хоть и медленно, но становились длиннее, но в них по-прежнему не хватало часов, чтобы выполнить все намеченное или необходимое. Но он знал, где хочет находиться. Дома, в Ирландии.
Фин стоял с Коннором в вольере питомника, кидал синий мячик собаке – это был темпераментный спаниель их секретарши по кличке Ромео – и думал, что дома он уже почти год. С тех пор как ему исполнилось двадцать, так долго на одном месте он еще не задерживался.
Конечно, дела, природная любознательность и поиск ответов на вопросы опять позовут его в дорогу, но Фин искренне надеялся, что отныне многомесячные отлучки ему не грозят. Впервые с того момента как на нем появилась родовая отметина Кэвона, он снова чувствовал себя дома.
– Мне кажется, зима и сезонное снижение спроса – самый удобный случай, чтобы опробовать комбинированные верховые и соколиные прогулки, о которых мы договорились.
– И тогда любителям приключений мы сможем предложить нечто большее, чем экзотический досуг. – Коннор пнул мячик ногой, и пес стремглав полетел вдогонку. – Цены я уже проработал – если решим попробовать. Бойл по обыкновению бурчит что-то невнятное, из чего я заключаю, что он не возражает.
– Я тоже. Потребуется внести дополнения в лицензию и подкорректировать договор со страховщиками, но я этим займусь.
– Слава богу, мне с этим возиться не придется!
Теперь мячик запустил Фин.
– Есть еще такая вещь, как согласование графиков, это уж вы с Бойлом стрясайте. Вы с Мирой прекрасно обращаетесь и с лошадьми, и с ястребами, Айона вроде тоже с птицами делает успехи.
– В том числе и верхом. Итого три человека для проведения таких прогулок у нас уже есть. Ты будешь четвертым. – Коннор ухмыльнулся.
Фин обернулся к приятелю.
– Я не водил туристов… дай подумать… Собственно, я их водил только первые несколько месяцев, пока мы с Бойлом тут все налаживали.
– Ну, ты можешь пойти с кем-нибудь в паре в качестве подмастерья.
Коннор занес ногу, чтобы стукнуть по мячику, но Фин оказался проворнее, перехватил мяч и, прежде чем послать далеко вперед, вспомнил детство и немного покатал его от ноги к ноге.
– Что, сыграем? – оживился Коннор.
– Ловлю на слове. Но только когда будет время. То есть не раньше, чем я набросаю новый буклет, чтобы показать вам с Бойлом. А вы пока соображайте, кого вам еще поставить на такие комбинированные прогулки. Нужно, чтобы человек еще и с небольшой группой туристов мог управиться – думаю, для начала надо будет брать не больше шести человек, а лучше и того меньше. Никто сразу на ум не приходит?
– Да есть люди с опытом соколиной охоты… Пожалуй, Брайан подойдет. Он больше других жаден до всего нового и не боится экспериментировать.
– Тогда ты с ним поговори, и, если он заинтересуется, пусть начинает тренироваться, посмотрим, как у него пойдет. Для начала надо будет провести несколько пробных маршрутов – просто с друзьями, с персоналом. Если все пойдет как надо, начнем продавать экскурсии, скажем, с марта месяца. Контрольный срок – последняя декада марта.
– Нормально. Как раз будет время все до ума довести.
– А сейчас я немного прокачусь с Сэсси. Схожу на конюшню, возьму коня, и посмотрим, как она поведет себя с всадником в седле. Мерлин будет с нами, поможет ей, если потребуется. И еще хочу посмотреть, как они поладят. Есть у меня задумка – спарить их хочу.
Коннор заулыбался.
– Я как раз хотел с тобой это обсудить. На мой взгляд, пара прекрасная. Они отлично дополняют друг друга: он – воплощенное достоинство, она – разбитная штучка. Думаю, они нам чудесное потомство произведут.
– Предоставим это им решать.
Фин взял мешочек с приманкой, поскольку самочка еще требовала вознаграждения, натянул перчатку и надел птице путцы. Довольная, что ее берут на охоту, она стала прихорашиваться, потом склонила голову набок, следя за человеком взглядом, который иначе как кокетливым не назовешь.
– Уверена в своей привлекательности, да? – С птицей на руке Фин подошел к воротам, повернул в сторону конюшен и кликнул Мерлина.
Его ястреб показался в небе, затем неспешно и элегантно спланировал вниз – покрасоваться вздумалось, решил Фин. Сидящая у него на руке Сэсси расправила крылья.
– Хочешь присоединиться, да? Тогда обещай, что будешь себя хорошо вести и полетишь куда я тебя направлю. – Он ослабил путцы, поднял руку и проследил взглядом, как птица взмыла вверх.
Две птицы покружили вместе, поиграли, исполнив пару резких разворотов, и Фин подумал, что они с Коннором не ошиблись, пара отличная.
Он с удовольствием прогуливался по лесу, узнавая каждое дерево, каждый изгиб тропы, каждый запах. Он рассчитывал, что учует Кэвона, но нет, этого не случилось, и путь от птичьей школы до конюшни он проделал в компании одних ястребов, парящих в небе.
На подходе к конюшне Фин невольно залюбовался: обширная территория, с левадой, стоянкой для пикапов и легковых автомобилей, и все это великолепие сейчас довершалось величественной головой коня Цезаря, выглянувшего в этот момент из открытого окна денника. Конь поприветствовал Фина негромким ржанием, и тот прошел прямо к нему, погладил, потер шею и произнес несколько ласковых слов, после чего вошел в дверь конюшни.
Бойла он застал в конторе, перед монитором компьютера.
– Почему люди задают столько идиотских вопросов? – ворчал тот.
– Они потому тебе кажутся идиотскими, что ты знаешь ответы. – Фин присел на угол стола – это было единственное свободное от бумаг место. – Я только что от Коннора, из питомника, – начал он и обсудил с Бойлом планы относительно новых комбинированных туров.
– Айона это дело любит, в том никаких сомнений. А Брайан… Конечно, еще совсем зеленый, но, насколько я мог видеть и слышать, работает добросовестно, и я знаю, что и наездник он неплохой. Я не против попробовать.
– Тогда детали проработаем позже. Если я тебе здесь не нужен, я сейчас возьму Цезаря. Со мной Мерлин и молоденькая самочка, хочу попробовать прогуляться верхом с обоими. Заодно прикинем варианты маршрута.
– Будь осторожен! Сегодня рано утром мы с Айоной были в новом доме, смотрели, как там дела продвигаются. Она видела волка, видела, как его тень крадется между деревьев.
– А сам не видел?
– Нет, я спиной стоял, разговаривал с плотником. Айона говорит, так близко он еще никогда не подбирался, хотя она обнесла дом защитой.
– Я заскочу проверю.
– Буду признателен.
Фин оседлал Цезаря, который с нетерпением бил копытом, догадавшись, что его ждет быстрая прогулка вместо обычного топтания на месте. Он вывел коня, запрыгнул в седло, а отойдя на открытое место, надел перчатку, взял приманку и подозвал Сэсси.
Она изящно опустилась и набросилась на курятину с такой суетливой жадностью, словно месяц ничего не ела. Поев, птица угомонилась. Они с Цезарем смерили друг друга взглядами, потом жеребец отвернулся – какое ему дело до какой-то там птицы!
– Правильный подход, одобряю, – похвалил коня Фин и поднял его в галоп, чтобы испытать обоих.
Молодая птица поначалу испугалась и раскинула крылья – еще одно зрелище, достойное кисти художника, – и, если бы Фин ее не успокоил, она бы взмыла в небо.
– Все в порядке. Это просто другая разновидность полета. – Ему не удалось убедить ее окончательно, и она еще немного повозилась, но осталась сидеть у него на руке. Удовлетворенный, Фин пустил коня легким кентером и повернул к лесу, давая птице сигнал лететь.
Сэсси вспорхнула на сук, где ее уже поджидал Мерлин.
– Молодец. Какая же ты умница! Мерлин, ты лети вперед, а мы за тобой.
Его ястреб попетлял в кронах деревьев; самочка повторяла его маневры. Фин вел коня, следуя за их полетом, теперь уже величавой поступью.
В течение следующих тридцати минут Фин приучал Сэсси к разным видам аллюра, то сажая ее себе на перчатку, то опять отпуская лететь.
Прохладный сырой воздух прорвался мелкой моросью, но никого это не смутило. Все наслаждались свободой.
Мысленно Фин рисовал маршрут, решив, что для комбинированных туров такая петля как раз подойдет – можно будет продемонстрировать, как птицы, танцуя, порхают с ветки на ветку и вновь и вновь возвращаются на руку в перчатке, не нарушая при этом неторопливого аллюра лошади.
Один край этой петли пролегал достаточно близко от реки, так что можно было расслышать ее шепот, а другой уводил далеко, создавая ощущение, что ты попал на соколиную охоту в какое-то другое время.
В воздухе запахло снегом. «К ночи, – подумал Фин, – начнется снегопад, запорошит поля и леса, и какое-то время снег пролежит, погрузив природу в тишину и покой».
А придет весна – и зацветет терновник, а за ним и полевые цветы, которые Брэнна срывает для букетов и ворожбы.
«Придет весна, – подумал Фин, – и он сможет спокойно гулять с ней по лесу, ничего не опасаясь. Во всяком случае, он на это надеялся».
С мыслью о Брэнне он повернул коня. Решил ее проведать. Лошадь и птиц можно ненадолго оставить у нее во дворе, а самому присоединиться к ее изысканиям.
Выбравшись на тропу, Фин снова пустил Цезаря кентером и рассмеялся, увидев несущегося им навстречу Багса с высунутым языком.
– Ну вот, и собака при мне. Теперь у меня все три советчика в сборе. Мы заскочим к Брэнне. У нее для всех вас наверняка найдется что-нибудь вкусненькое. Потом глянем на новый дом Бойла – и вернемся домой.
Явно довольный таким планом, Багс весело трусил рядом с конем.
При подъезде к большому поваленному дереву и густым зарослям плюща, закрывающим вид на развалины домика Сорки, Фин опять сбавил шаг.
Багс негромко зарычал.
– Ну да, он где-то тут. Я его тоже чую.
Фин приказал Сэсси оставаться в воздухе, а Мерлину велел спуститься на перчатку.
Сквозь плети лиан наползал туман. Фин быстрым и точным движением поднял Багса за шкирку и устроил перед собой в седле.
Он чувствовал, что его влечет какая-то сила, манит пройти сквозь заросли, изведать то, что ему уготовано, чем могут одарить его силы зла.
– Ну, если это лучшее, что ты мог бы мне предложить… – Фин пожал плечами и тронул поводья, разворачивая коня.
Из зарослей выскочил волк, с блестящей черной шерстью и пульсирующим алым камнем на шее. Цезарь в страхе отпрянул, но Фин удержался в седле и успел подхватить чуть не упавшего с лошади Багса.
К немалому изумлению Фина, Сэсси камнем ринулась вниз, ударила по зверю, снова взлетела, примостилась на суку и воззрилась на волка.
«Умная девочка, – подумал он. – Умная и горячая».
– Повторяю: если это лучшее, что ты можешь мне предложить…
Фин бросил Цезаря вперед и резким взмахом руки разверз землю под волчьими лапами. Конь прыжком одолел глубокую трещину, а зверь исчез.
За спиной Фина раздался смех. Он опять повернул коня.
Над расселиной, на ковре из тумана, парил Кэвон.
– Ошибаешься, мой мальчик. Далеко не лучшее. Лучшего ты еще и не пробовал. Побереги себя, ибо в конечном итоге ты все равно придешь ко мне. Я твою натуру знаю.
Фин поборол в себе желание атаковать его еще раз, но, проведя столько лет в бизнесе, он прекрасно знал: повернувшись спиной, можно произвести на противника куда более сильное впечатление.
Поэтому он спокойно и не спеша двинулся прочь.
– Побереги себя! – Это был не окрик, скорее шепот. – А когда я с тобой закончу, я приведу к тебе ведьму, к которой тебя так тянет, и она станет твоей навеки.
От нахлынувшего на него бешенства Фин ощутил желание вернуться и все-таки нанести удар.
Но он не стал оборачиваться, заровнял расселину, продолжил движение и вскоре покинул пределы леса.
Привязав коня возле дома, он спрыгнул на землю и прижался щекой к голове Цезаря.
– Ты сегодня оправдал свое имя – бросился без колебаний, стоило только тебя попросить. – Движением фокусника он показал коню пустую ладонь, затем повернул кисть, и в руке оказалось яблоко.
Предоставив Цезарю грызть награду, он подозвал Сэсси.
– И ты тоже. Такая юная и такая бесстрашная! Будешь у нас настоящей охотницей. – Он посигналил Мерлину. – Сейчас поохотитесь вместе у Брэнны на поле. И можете какое-то время посидеть под навесом у Ройбирда. А ты, дружок… – нагнулся он к Багсу, – бьюсь об заклад, для таких, как ты, в этом доме найдется печеньице.
Вместе с Багсом Фин вошел в мастерскую.
– А вот и моя награда, – проговорил он, видя, как Брэнна вынимает из небольшой печки противень с печеньем.
– Вы как раз вовремя. – Она поставила противень на печку и повернулась. – Что-то произошло, – мгновенно догадалась она.
– Не бог весть что, но этот бобик заслужил угощенье, если у тебя есть.
– Есть, конечно.
Она достала из банки два «собачьих» печенья, видя, что дремавший подле очага Катл уже проснулся, чтобы поприветствовать своего маленького приятеля.
– Ну, а я лучше съем вот этого, – объявил Фин и схватил печенье из первой партии, уже остывшей на решетке. – У меня были дела дома, потом в соколином питомнике и на конюшне. Ты, наверное, слышала, мы собираемся с весны начать комбинированные конные прогулки с птицами.
– Это все замечательно, но что все-таки случилось?
– Я решил сам опробовать такой маршрут. Взял Цезаря, Мерлина и хорошенькую самочку по имени Сэсси, которой предстоит спариться с Мерлином, когда она сочтет себя готовой.
– А как она к этому относится? – оживилась Брэнна, спешно ставя чайник, поскольку Фин уже успел схватить второе печенье.
– Нашла его симпатичным. И ему она тоже понравилась. Так вот. Я задумал проработать пару подходящих маршрутов и нанести их на карту, и, когда мы проезжали мимо большой конюшни, к нам присоединился Багс. В такой компании я повернул в вашу сторону, имея в виду поработать с тобой часок-другой. Потом мы оказались в том месте напротив домика Сорки.
– Мог бы и обойти его стороной.
– Ты права. Но мне не захотелось обходить. Благодаря чему я теперь знаю, что самочка, которую я выбрал для Мерлина, ему идеально подходит.
Фин рассказал, как все было, принял из рук Брэнны чашку с чаем и стал раздумывать, не позволить ли себе еще сладкого.
– А он наглеет, – заметила Брэнна.
– Его наглости хватает только, чтобы говорить колкости. Собственно, в этом его сегодняшняя вылазка и заключалась. Он хотел спровоцировать меня на вторую атаку, а я подумал, что, лишив его этого удовольствия, нанесу ему куда более серьезный удар – по самолюбию.
– Он хочет, чтобы мы поняли: самая элементарная прогулка по лесу ни для кого из нас не будет безопасной, – согласилась Брэнна. – Говорит колкости – в расчете нас деморализовать. Обложить, чтоб мы не высовывались.
– Он более уверен в себе, чем раньше. Во всяком случае, мне так показалось.
– Дважды мы пускали ему кровь, даже больше, а в последний раз были очень близки к тому, чтобы его прикончить.
– Но не прикончили, – подхватил Фин. – Он всякий раз исцеляется. И он знает, что нужно лишь добраться до своего логова и зализать раны. Знает, что он может вновь и вновь вступать с нами в схватку, и готов возвращаться до бесконечности. Когда игрок азартен, он рассчитывает, что настанет день – и удача отвернется от соперника. Опять вопрос времени, Брэнна, а временем пока распоряжается он.
– Он убежден в своей непобедимости. Точнее – в непобедимости того, что в нем заключено. Но я над этим работаю.
Она подошла, постучала пальцем по тетради.
– Я позвонила отцу, он позвонил кое-кому еще, и теперь я разработала состав, который, мне думается, позволит взять этого демона. Параллельно я работала над текстом заклятия. Но нам нужно имя. Боюсь, если мы не призовем демона по имени, ничто не сработает. Это подтверждают и люди, с которыми консультировался отец.
Фин взял себе третье печенье и, подойдя к ней поближе, начал читать из-за ее плеча.
– Сушеное крыло летучей мыши – лучше всего из Румынии? Это из Трансильвании, что ли? Где жил граф Дракула?
– Да. Говорят, лучше всего оттуда.
– Шерсть из хвоста стельной самки яка. – Фин повел бровью. – Глаз саламандры и песий язык не класть. Ну, извините, ребята, – с легким галантным поклоном обратился он к Катлу и Багсу.
– Ты можешь сколько угодно насмешничать над шекспировскими ведьмами – а это все оттуда, между прочим, – но я руководствовалась лучшими источниками, какие смогла отыскать.
– Аконит, ягоды белладонны – растолочь. Настойка амазонской бругмансии – ее еще, по-моему, называют «трубы ангела»? Лепестки армянского болиголова, сок манцинеллы. Что-то из этого мне известно.
– Это все яды. И все – природные. Некоторые из них мы использовали в составе зелья, которое делали для Кэвона, но среди этих ингредиентов есть совсем экзотические, с какими мне еще дела иметь не доводилось. Наверное, какие-то придется заказывать. Еще потребуется вода, освященная служителем церкви, но это самое несложное. Связующим веществом остается кровь. Понадобится твоя. Твоя кровь, прядка волос, кусочки ногтей.
Фин пробурчал что-то нечленораздельное.
– Я уже начала прикидывать дозировку и сопроводительный текст. Насчет того и другого данные моих консультантов несколько расходятся, а слова-то в заклинании должны быть правильными и точными! От этого многое зависит. Если с зельем все сделаем как надо, оно должно выйти черным и густым. Оно не будет ни пропускать свет, ни отражать его.
Фин подошел и стал массировать ей плечи.
– У тебя тут все сковано. А ты должна быть не напряжена, а довольна. Расслабься, Брэнна, ты здорово продвинулась!
– Но это не прибавит нам шансов на успех, если мы неправильно выберем время, а в этом отношении я никакого прогресса не достигла.
– Я об этом размышлял. Возможно, Остара, весеннее равноденствие?[13] Мы пробовали летнее солнцестояние, поскольку это самый длинный световой день в году. Остара – тоже свет, момент перелома от мрака к свету.
– Я постоянно к этому возвращаюсь, все время ломаю голову. – Она запустила пальцы в прическу, нащупала и заново заколола выбившиеся из волос шпильки. – Но ничего убедительного на ум не приходит. А мы не имеем права ошибиться. Не исключено, что Остара – правильный выбор, просто все другие заботы застилают мне это.
Он развернул ее, продолжая массировать плечи.
– Можно попробовать составить заклятие и зелье с расчетом на Остару и посмотреть, как это все будет сочетаться. Конечно, при условии что нам попадется стельная самка яка.
Как он и рассчитывал, она улыбнулась.
– Отец сказал, он знает человека, который может добыть что угодно. Не бесплатно.
– Значит, заплатим. И начнем. У меня еще есть часок свободного времени, я помогу тебе с заклятием. Но вечером, мне кажется, ты могла бы и отвлечься, освободить голову ото всего этого.
– Ты так считаешь?
– Я думаю, ты должна сходить со мной поужинать. У меня есть на примете одно местечко, тебе оно очень понравится.
– Сходить поужинать? И что же это за местечко такое?
– Необыкновенное! Романтическое и элегантное, а еда – вообще пища богов. – Он намотал на палец прядку ее волос. – И ты могла бы надеть платье, в котором была на Новый год.
– У меня есть и другие платья, но в заведение, где подают пищу богов – приготовленную не мной, а кем-то другим, – я бы пошла в наряде Евы.
– Ну, если ты так хочешь… Правда, я бы предпочел созерцать тебя в наряде Евы без посторонних, после десерта.
– Финбар, у нас что, свидание?
– Вот именно. Ужин в восемь, но заеду я за тобой в семь, чтобы у тебя было время до еды еще полюбоваться городом.
– Городом? Каким еще городом?
– Париж называется, – ответил он и поцеловал ее.
– Ты предлагаешь нам слетать на ужин в Париж?
– На шикарный ужин в Городе Света.
– Париж… – повторила Брэнна и попробовала убедить себя, что это легкомысленно и глупо. Но не убедила. – Париж! – снова повторила она и сама поцеловала его.
14
– И как это было? В Париже? – уточнила Айона. – С тех самых пор нам так и не удалось поговорить об этом без мужиков.
– Это было чудесно. Прямо дух захватывает. Огни, голоса, еда… И вино, разумеется. На несколько часов перенеслись в совершенно другой мир.
– Романтично? – Айона завязывала изящные джутовые бантики на кусках мыла – пастельных оттенков и более ярких тонов.
– Да.
– Не могу понять, почему именно это тебя так беспокоит. – Она будто прочла ее мысли.
– Меня романтика не увлекает. Это коварная штука, она ослабляет решимость и туманит мозги. – Брэнна отмерила молотые сухие травы. – А я сейчас этим рисковать не могу.
– Вы же любите друг друга!
– Любовь не всегда дает ответ на все вопросы.
Пока Айона помогала с товаром для магазина, Брэнна занималась сырьем для магических обрядов. Впереди была новая схватка, а Кэвон мог напасть в любую минуту. Нужно было иметь наготове полный набор лечебных средств на любой случай.
– Для тебя любовь – это и есть ответ, и я этому рада, – продолжала Брэнна, отмеряя в небольшой котелок шесть капель экстракта настурции. – Тебе любовь придает сил, целеустремленности.
– А ты считаешь, у тебя все наоборот? Что тебя она ослабляет?
– Я думаю, что такое возможно, причем сейчас – больше, чем когда-либо, а этого я допустить не могу. И Фин, и я знаем, что мы можем жить друг без друга. Мы уже это проходили. И неплохо справлялись. Мы понимаем, что жить надо сегодняшним днем. А все остальное подождет, пока не разделаемся с Кэвоном.
– Но с ним – с Фином, я имею в виду, – ты счастливее, – заметила Айона.
– Любая женщина будет счастливее, когда может рассчитывать на более или менее регулярный и добротный секс. – Айона фыркнула, но Брэнна жестом призвала ее к молчанию, подержала обе руки над котелком и быстро довела отвар до кипения. Теперь она что-то забормотала, одной рукой притягивая луч света, другой – струи голубого дождя. На мгновение засияла радуга, потом и она дугой ушла в горшок.
Брэнна оставила самый тихий огонь, котелок едва заметно кипел.
Удовлетворенная, она повернулась к Айоне и увидела, что та пристально за ней наблюдает.
– Слежу за тем, что ты делаешь, – пояснила Айона. – Так у тебя красиво получается, так грациозно! И все вокруг залито идущей от тебя энергией.
– Это восстановительное зелье, оно у нас должно быть под рукой вместе с мазями и бальзамами, которые я уже наготовила. – Брэнна постучала по дверце шкафчика, который считала своей боевой аптечкой.
– На бога надейся, а сам не плошай.
– Хороший принцип.
– Ты его придерживаешься и в отношениях с Фином?
– Когда я с Фином, и не только в постели, я невольно вспоминаю, почему я его полюбила. В нем столько доброты! А я хотела об этом забыть. Юмор, целеустремленность, верность. Сейчас мне, наоборот, хочется все это помнить, меня это вдохновляет. И нашей сплоченности тоже способствует. Если я буду помнить, какой он на самом деле, я смогу целиком ему доверять. Во всем. И мне кажется, я всегда ему доверяла, при всем своем внутреннем сопротивлении. А теперь я могу ему верить и верю, поэтому мне всегда есть на кого положиться.
– Придет сегодня?
– Я ему сказала, что необходимости нет. Мы еще не все ингредиенты получили, поэтому варить вредоносное зелье пока не можем. У него есть работа, у меня – своя. А тебе я очень признательна за то, что уделила мне сегодня столько времени.
– А мне нравится заниматься товарами для твоей лавки, это для меня вроде развлечения. Чем больше я сделаю, тем больше у тебя высвободится времени для работы над ядами против демона. Еще я сегодня хочу вывести на прогулку Аластара. И кстати, рассчитываю, что ты тоже составишь нам компанию.
– Прокатиться верхом?
– Я видела, ты умеешь ездить в седле, а Мира говорит, что ты теперь уделяешь этому гораздо меньше времени, чем раньше.
«Да, действительно», – подумала Брэнна, потому что лошади напоминали ей о Фине. Но теперь… Он привез для нее Анью, а она даже не удосужилась проверить, есть ли у них с этой лошадкой взаимопонимание.
– Если все запланированное у нас сделано, я не против. К тому же если мы с тобой поедем кататься просто в свое удовольствие, то тем самым натянем нос Кэвону.
– Мы теперь что ни день встречаем его… – Айона машинально складывала куски мыла в разноцветные стопки. – Рыщет вокруг.
– Я знаю. Я его тоже вижу. Он теперь частенько мои границы прощупывает.
– Мне сегодня приснилась Тейган. И мы разговаривали.
– И ты только сейчас мне об этом говоришь?
– Ну, типа как в гости забежала. Мы сидели перед камином, пили чай. У нее уже виден животик, и она дала мне пощупать, как малыш толкается. Рассказала про своего мужа, а я ей – про Бойла. И что меня поразило – ты как раз тоже говорила, что мы все связаны, – ее муж с Бойлом так похожи! Тот же темперамент, та же любовь к лошадям, к земле.
– Бойл связан с первой тройкой через мужа Тейган? Да, это возможно.
– О Кэвоне разговора не было, даже странно, правда? Просто пили чай, говорили о ее муже, о будущем ребенке, о Бойле, о наших свадебных приготовлениях. А в конце она дала мне небольшой амулет и сказала, что он для Аластара.
– Он у тебя?
– Я утром, как пришла, сразу ему к уздечке прицепила. У меня тоже был в кармане амулет, который я сделала тоже для Аластара – бывает же! – так я его отдала ей.