Средневековая история. Цена счастья Гончарова Галина

«А вот не боюсь, – огрызнулась Лиля на внутренний голос. – Ни капельки. И отвали. Вот что нам с Александром делать?»

Фалион ведь приезжал. И за руку брал, и в глаза смотрел… и сил не было его оттолкнуть. А придется.

Нельзя теперь с ним иметь никаких отношений.

В этом они с Ганцем были солидарны. Супружеская верность – это серьезно. Сама Лиля подвигов на стороне совершать не собиралась. Насчет Ганца она не знала, но была уверена: если что-то и произойдет, то в обстановке строжайшей конспирации. Она точно ни о чем не узнает. А что еще надо?

Взаимное уважение у них есть, готовность работать вместе есть, любовь?..

Вот с любовью проблема. Не с физической стороной, нет. Тут как раз Ганца можно было только похвалить. От графини Иртон он благополучно нахватался любви к чистоте, регулярно менял белье и мылся минимум раз в два дня. По здешним меркам – чистюля. И, судя по некоторым обмолвкам, не эгоист, без «особых» вкусов в стиле неизвестного здесь маркиза де Сада – одним словом, жить и любить.

А с духовной…

Лиля печально посмотрела в окно.

Сердцу ведь не прикажешь. Но и ставить все на кон… легко говорить романтикам! А ей-то жить хочется! Жить!

Да, ее тянет к Фалиону. Но… нельзя. Просто нельзя. А значит – надо смириться и обо всем забыть.

И сказать все Александру при следующем его визите.

Так честнее…

– Мири, мне надо с тобой поговорить.

– Да, мам?

– Лэйр Ганц сделал мне предложение.

Мири смотрела серьезно и испытующе. Лиля чувствовала себя неуютно под этим взглядом, но и отступать не собиралась.

– У меня будет ребенок. От твоего папы.

Мири подскочила и взвизгнула от радости. Потом выразительное личико погрустнело…

– Братик?

– Или сестренка. Не знаю. Лэйр Ганц прав в одном. В покое нас с ребенком не оставят, и мне придется выйти за кого-то замуж. Его мы, по крайней мере, знаем…

– Мам, а ты его любишь?

Лиля покачала головой.

– Не думаю.

– То есть он просто будет нас защищать?

Лиля кивнула, признавая правоту девочки.

– А у вас потом тоже будут дети?

– Не знаю. Но это не так важно. Ты все равно мой самый любимый и родной ребенок, даже если у меня еще будет десять детей.

Миранда задумалась.

– Мам, а могу я поговорить с лэйром Ганцем?

– Разумеется. И даже обязана это сделать.

– А он сегодня здесь?

Лиля опустилась на колени прямо на дорожку в саду, так что их с Мири лица находились на одном уровне. Синие глаза встретились с зелеными.

– Миранда, ты не просто должна поговорить с Ганцем. Я скажу тебе больше. Если ты решишь, что он нам не подходит, я не выйду за него замуж. Обещаю.

Лиля была предельно искренна. Она не собиралась жертвовать интересами одного своего ребенка ради другого. Если Миранде будет плохо рядом с Ганцем – да иди оно все к черту!

Найдет способ, как разобраться с проблемами! Пробьется! Уже пробилась сквозь столько преград, черт возьми!

Миранда это почувствовала.

Серьезно обняла мать за шею.

– Мам, я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, доченька.

Лэйр Ганц сидел в кабинете, который ему выделила графиня Иртон, и работал с бумагами.

Война – это не кто кого перебьет, а кто кого передумает. А потому во главе угла оперативная информация, донесения, их сортировка и прочее.

В кабинет постучались и вошла Миранда.

– Лэйр Ганц, здравствуйте.

Мужчина вежливо встал из-за стола.

– Ваше сиятельство, виконтесса Иртон, прошу вас…

– Лэйр Ганц, это правда, что вы хотите стать моим папой?

Вопрос был задан в лоб, так что растерялся даже видавший виды королевский представитель.

– Нет, Миранда. Я никогда не смогу стать твоим папой. Разве не так?

– Так.

– Поэтому я просто хочу защитить и тебя, и твою маму. Как умею и как могу.

– Вы не граф.

– Правильно. Но у меня есть надежда на лучшее.

– И вы не такой красивый, как папа.

– А разве красота – это главное?

Миранда покачала головой. Лэйр Ганц чуть оправился от потрясения и сам перешел в наступление:

– Знаешь, я действительно не смогу заменить Джерисона. Поэтому я и не могу стать твоим папой. Но стать другом, защитником, советником и помощником я могу. И мне бы хотелось им оставаться. Если ты позволишь.

– Но вы и так рядом с нами… разве нет?

– Все так. Но сейчас твоя мама вдова, и ее могут снова выдать замуж. И вот этого мы хотим избежать.

– За кого?

– За человека, которого выберет корона.

– А почему не за Ричарда?

– Потому что он принц. А твоя мама не принцесса… Ты уже должна это понимать.

– Я понимаю…

– Мири, пойми меня. Постарайся, пожалуйста. – Голос королевского представителя звучал мягко. – У меня никогда не было ничего своего. Никого, кто был бы мне дорог. Ни единого места, где мне хотелось бы остаться. Твоя мама создала это для меня – и я благодарен ей. Мне хочется помочь и защитить вас обеих. И твоего будущего братика или сестренку.

– Вы любите мою маму?

Лэйр Ганц замялся. Любит?

– Я не умею любить, Мири. Я не знаю, как это.

Миранда серьезно задумалась. А правда – как?

– Вы сможете жить без нее? Без меня? Без всего… этого?

Лэйр Ганц задумался.

– Смогу… Наверное.

Только вот чувство было такое…

– Наверное, смогу, но мир потухнет. Он станет серым и пыльным. Он станет… ненужным.

Миранда смотрела на взрослого человека перед ней. Сейчас она принимала свое первое взрослое решение. Самое первое.

– Если вы ее обманете – я вас убью.

Звучало достаточно забавно от маленькой девчушки, если не вспоминать, кто ее жених. Ганц сильно подозревал, что Амир подарит Миранде и десять голов королевских представителей – только дайте возможность.

– Я клянусь, что не обманываю ни ее, ни тебя. Я просто хочу защищать вас.

Миранда кивнула.

– Я принимаю вашу клятву.

Смешно? Может быть. Но сейчас за решением девочки стояло множество человеческих судеб. А может быть, решалась и судьба государства?

Кто знает, где и на каких весах взвешиваются человеческие жизни…

Прошло два месяца.

Приехала невеста Ричарда. По слухам – симпатичная. Лиля пока еще ее не видела. Гардвейг в торжественной обстановке подписал договор, почтил своим присутствием бал в честь этого события и уехал на родину.

Дела не ждали, а нога почти не болела.

Язва таки зарастала. Тахир надавал королевскому докторусу кучу советов и мазей, тот с благоговением принял их и попросил разрешения переписываться. Был одарен почтовым голубем…

Да и Гардвейг уверял, что обеспечит всем письмам графини по Уэльстеру «зеленый коридор». Он чувствовал себя намного лучше, так что… жить собирался еще лет десять.

Из Уэльстера написал граф Лорт. Обещал свою вечную благодарность за его величество. И вообще, графиня, у вас есть друг в Уэльстере.

Лиля написала ответное благодарственное письмо, но что-что, а ехать в Уэльстер она не собиралась. Ей и тут неплохо живется.

Вот еще бы с личной жизнью разобраться… нет, ну черти ее дернули то вино пить!

Сухой закон!

И никаких поблажек!!!

Следующего визита Фалиона долго ждать не пришлось. Маркиз явился буквально через два дня после отъезда уэльстерцев. Подарил роскошный букет – якобы Миранде. Поцеловал Лилиан руку. И предложил прогуляться по саду.

– Вы грустны, Лилиан…

Лиля опустила глаза.

– У меня есть причины и грустить и радоваться.

– И вы мне их откроете?

«А зачем бы я еще про них заговорила», – с раздражением подумала Лиля.

М-да, беременность началась, и пошел гормональный бунт. Следи теперь за собой, чтобы чего-то не ляпнуть.

– Разумеется. – Лиля чуть грустно улыбнулась. – Даже раньше, чем своему патеру…

– Заслуживаю ли я такой чести?

Игривый тон Лиля тоже не приняла.

– Откровенности вы, во всяком случае, заслуживаете. Я жду ребенка.

Фалион остановился.

– Н-но…

– Мы с моим покойным мужем были близки. Не по моей воле и один раз, но этого оказалось достаточно.

Фалиону понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.

– Это замечательно. Вас можно только поздравить!

– Да, наверное…

Лиля спрятала усмешку, оценив иронию судьбы. Когда-то Эдоард подбросил своих бастардов Джайсу. Теперь Рик добавил своей крови в род Иртонов… красота! Еще пара поколений с такими наклонностями – и королевской крови в роду Иртон будет побольше, чем в королевской семье.

– И что вы намерены делать?

– Родить ребенка. Дождаться окончания траура. Выйти замуж.

Фалион чуть вздрогнул.

– И… вы уже определились за кого?

Лиля опустила ресницы.

– И его величество согласился?

– Надеюсь на это…

– Имя…

Лиля покачала головой.

– Простите, Александр. Пока все неопределенно…

Сильные руки легли женщине на плечи и развернули лицом к разъяренному маркизу.

– Имя, Лилиан!!!

Лиля даже не шевельнулась. Из кустов раздалось громкое «Кхе!».

Вирмане свою графиню оставлять одну с какими-то там маркизами не собирались. И ненавязчиво предупреждали о своем присутствии. Да, слов они не слышали, но жестов хватило.

Фалион медленно разжал пальцы. Его лицо снова стало невозмутимым. Исчезли все эмоции, словно их водой смыли.

– Простите, Лилиан.

Бог простит.

– У меня вряд ли будет другой выход. Вы сами понимаете…

– Не понимаю. И не пойму никогда! Мне казалось, что вы и я, что мы…

– Казалось?! – Лиля все-таки сорвалась. – Александр, а что мы можем предложить друг другу? Не говорите мне о любви, скажите, какое место я займу в вашей жизни?! Почетной любовницы? Спасибо… перебьюсь! Несмотря на психические проблемы, ваша жена жива. И умирать не собирается.

Фалион весьма выразительно скривился:

– И вы готовы предугадать все на три года вперед? Так?

– Не так. Но и уверенности в том, что король согласится на наш брак, у меня нет.

– Верно. Не согласится. А вы?

– А что я? В моей воле только мечтать…

Фалион криво усмехнулся:

– Да неужели?

Лиля пожала плечами:

– Александр, я не могу себе позволить рисковать.

– И готовы лечь под кого угодно, чтобы сохранить имеющееся?

Щеки Лили вспыхнули.

– Я не давала вам права разговаривать со мной подобным образом, – отчеканила она.

– Когда вы блевали у меня на руках, вы о правах не думали. – Фалион сверкал глазами, но руки не распускал. Понимал, что вирмане ему голову оторвут.

– Полагаю, ваш визит окончен, – сказала Лиля и отвернулась.

Вот оно – то, о чем ее тоже предупреждали. Можешь быть какой угодно, но не показывай своей слабости. Именно в слабое место и ударят. Именно в него…

Больно? Нет. Просто противно.

Почему у прекрасного принца обнаруживаются столь неприглядные черты? И что тогда ждать от Ганца?

Лиле хватило выдержки, чтобы дойти до дома и пройти в свои покои с истинно королевским достоинством.

Разревелась она, только закрыв дверь на все замки.

«Чертовы гормоны!!! И вовсе это не любовь! И мне не больно!!

Я сказала – гормоны!!!»

Спустя два дня на стол Эдоарду лег доклад. Король пробежал его глазами и посмотрел на Ганца.

– Вот даже как…

– Да, ваше величество.

– И вы уверены?

– Более чем.

– Тогда пригласите графиню Иртон ко мне.

– Сроки, ваше величество?

– Сколько потребуется времени на подготовку?

– Хотя бы три дня.

– Значит, завтра. И учти, не справишься – казню…

Ганц криво усмехнулся.

– Если я не справлюсь – и так умру, ваше величество.

Эдоард тоже усмехнулся.

– Ладно. Иди. – И дернул за шнурок колокольчика. – Где его высочество?

– У принцесс, – доложил секретарь.

– Немедленно ко мне!

– Графиня Иртон беременна, – сообщил Эдоард, пристально глядя на отпрыска.

Как ни хорошо владел собой принц, но тут он себя выдал. Дернулся, чуть побледнел – Эдоарду этого оказалось довольно.

– Рик… ты…

Принц поспешно схватил кувшин, плеснул отцу вина.

– Выпей.

Эдоард сделал несколько глотков и посмотрел на сына.

– Рассказывай.

Рик вздохнул.

– Ну… я даже не знал, что она…

– У вас было?

Рик опустил голову.

– Один раз.

– Когда?

– В ночь после смерти Джеса. Мы напились, ну и…

Эдоард выругался.

– Ты понимаешь, что это может быть твой ребенок?

– Полагаю, об этом надо спросить у графини, – ушел от ответа Рик.

Эдоард задумался. В принципе…

Лилиан Иртон не дура. Да, со странностями, но далеко не дура. Вполне возможно, что это ребенок Рика. Но если она об этом скажет…

Ребенок лишится всего, она сама станет изгоем… если она умна – она будет утверждать, что это ребенок Джерисона Иртона. И в определенном смысле этот малыш будет родней Джесу. Да, не сын. Но племянник.

Какая жестокая ирония…

– Прочти. – Он пододвинул к Рику доклад Ганца.

Принц пробежал его глазами. Посуровел.

– Вот это да… Когда?

– Завтра вечером. И ни днем позже.

– Тогда девочки…

– Девочки будут на твоей совести. Сам понимаешь, если что-то пойдет не так…

– А другого выхода у нас нет?

– Если бы… Лучше разрубить этот узел сразу, чем ждать невесть сколько с неизвестно каким результатом.

Рик выругался.

– Тогда у нас очень мало времени. Я пойду?

– Да. И постарайся действовать как можно осмотрительнее. Сам понимаешь.

Рик понимал.

Как же жестоко складывается жизнь… Альдонай, неужели это доля всех королей?