Средневековая история. Цена счастья Гончарова Галина

«Ваше сиятельство, прошу Вас сегодня приехать во дворец для приватной беседы.

Я буду ждать Вас в своем кабинете после захода солнца.

Эдоард VIII, милостью Альдоная король Ативерны».

Лиля прикусила губу. Три строчки, а сколько в них всего. Тут и нервы, и силы, и…

– Лэйр Ганц не появлялся?

Секретарь покачал головой.

Отказывать королям не принято. Ехать? Обязательно. А ведь страшно.

Рука женщины машинально скользнула на живот, словно бы оберегая от окружающего мира.

Никому не отдам. Лучше сама сдохну. Мой ребенок. Моя частичка…

Хотя сдохнуть – это и не исключается. Если его величество догадается…

Нет!

Ребенок – Джерисона! Все. Обсуждение закрыто.

– Как только появится лэйр Ганц, пусть зайдет ко мне, – приказала Лиля.

Долго ждать не пришлось.

– Лилиан…

– Ганц, рада тебя видеть. Проходи.

– Вряд ли ты и дальше будешь рада меня видеть. Но выбора у меня нет. Мне пришлось раскрыть твой секрет.

– Королю?

– И не только.

– Кому еще?

– Лилиан… ты мне доверяешь?

– Насколько я вообще могу это делать. – Лиля пожала плечами.

В карих глазах лэйра притаилась глубокая грусть. Отчего?

– Лилиан… сегодня вечером должен развязаться последний узел.

– Какой?

– Тот самый заговор Ивельенов. Ты веришь, что они были единственными?

– Разве нет?

– О нет. Голову мы отсекли, но хвост остался. И от него родится новая змея.

– Такого не бывает.

– Лилиан…

Действительно ей о судьбах государства, а она о биологии.

– Что от меня требуется?

– Ты решишься рискнуть жизнью?

– Ганц…

– Это большой риск, но иначе… Мне пришлось надавить на все рычаги. Самолюбие, зависть, злость – я неплохо поработал. А если ты станешь частью приманки, я заарканю всех.

– Кого?

Ганц молчал.

– Не бойся причинить мне боль. Переживу.

Ганц посмотрел в зеленые глаза. Вздохнул.

И назвал имя.

Дворец встретил графиню тишиной.

– Король приказал собираться, – пояснил Лиле сопровождавший ее лакей. – Двор переезжает в зимнюю резиденцию, в Лироталь.

Лиля поежилась. Часть придворных определенно уже там, потому и тихо. А его величество… удастся ли ей после этого разговора выйти из кабинета не под конвоем?

Страшновато… Но идти-то надо!

Лиля была внешне спокойна. Только пальцы сжимали четки из янтаря. Ну… они ведь не дрожат, правда?

В кабинете короля также находился Ричард, он стоял за креслом, в котором расположился Эдоард. Они ждали.

– Ваше величество. – Реверанс. – Ваше высочество. – Реверанс.

Мужчины смотрели без особой симпатии. Эдоард кивнул, позволяя Лиле встать.

– Графиня, рад вас видеть. До меня дошли слухи… Графиня, вы беременны?

«Корнет, вы – женщина?!» – вспомнилось Лиле. Однако сейчас не до шуток. Надо собраться, а то потом не соберут. Отрицать? Смешно. Это не бабка на лавочке, это же король. И информацию он получает из первых уст.

– Да, ваше величество.

– И от кого?

– От мужа, графа Иртона.

– Вот как? – Недоверие в голосе короля можно было на хлеб мазать. Оно буквально сочилось из каждого слова.

– Да. У нас с Джерисоном было один раз. Но этого, как видите, хватило.

– А ваша ночь с Риком?

– Ваше величество… – Лиля покраснела, но смотрела прямо. – Это вышло чисто случайно. Я была в горе, он был в горе, мы напились… Я сильно подозреваю, что между нами ничего и не было. Я точно ничего не помню.

– Это не может быть ребенок Ричарда?

Лиля замотала головой, как Лидарх – хвостом.

– Ни в коем случае, ваше величество.

– У графини потрясающе нестойкая память, – раздался тихий голос. Знакомый голос.

Лиля резко обернулась, шарахнулась к стене. А в кабинет короля медленно вошли шесть… нет, уже восемь человек.

Троих Лиля знала – Фалиона-старшего, Александра и его друга барона. Остальных видела впервые. Ну и пес бы с ними… Что это значит?

Кажется, она задала вопрос вслух, потому что в ее сторону поглядели все – с откровенным презрением и насмешкой. И Александр усмехнулся.

– Иногда ты бываешь такой дурой, Лилиан.

«Ага, когда доверяю всем направо и налево». Вслух Лиля этого, конечно, не сказала. Не стоит злить людей, когда у них в руках мечи. И острые, судя по блеску.

– Это заговор, – спокойно пояснил Эдоард. – Я так понимаю, его остатки? Которые еще не успел проредить лэйр Ганц.

– Уже и не успеет, – усмехнулся Фалион-старший. – Сейчас он уже дает отчет Альдонаю.

Лиля что есть сил сжала четки. Ганц?! Неужели?! Боги, только не это! Еще один ее друг! Да чтоб вы сдохли восьмером! В интересной позе! Убью, если смогу!!!

Страх прошел под натиском ярости. Лилиан надменно вскинула голову. Мозг заработал, выдавая воспоминания.

– Ну да. Йерби же клялись, что за ними стоите вы, а никто не воспринял их слова всерьез.

– И напрасно, – усмехнулся Фалион. – Это действительно так.

– Это вы договорились с Ивельенами. Им корону, а вам что?

– Корону в перспективе, – спокойно ответил Фалион-младший. – Я должен был жениться на Сессилии Ивельен.

– А…

– А потом они просто постарались бы убрать Ивельенов, – пояснил Рик. – Что тут удивительного? Фалионы, кстати, в родстве с нашей династией.

Лиля скривилась. Ну да, две крысы способны договориться против кошки. Но, избавившись от внешней угрозы, они начнут пожирать друг друга. Так благородно…

– А чем эти господа оправдывают свое предательство?

– Помолчи, девка, – оборвал ее Тарни.

Лиля смерила его насмешливым взглядом.

– Какой храбрый мальчик, когда рядом со мной нет собаки.

Барон покраснел и брызнул слюной, обещая Лилиан кары земные, но графиня уже не смотрела на него.

– Я думала о вас лучше, Александр.

Странное дело, но Фалион-младший смутился.

– Я тоже думал о вас лучше, Лилиан. И даже увлекся… Но когда вы пошли по рукам…

Лиля вскинула брови:

– Что значит – пошла по рукам? Я спала только со своим мужем. А то, что собираюсь еще раз замуж, и кто бы меня осудил? Все законным браком, по благословению…

– Да неужели? А его высочество?

Сказано было с определенной издевкой. Лиля усмехнулась.

– А у нас ничего не было. Мы в ту ночь напились до положения риз. Или вы наивно думаете, что после шести бутылок вина он был на что-то способен?

Мужчины переглянулись, кажется поверив. Или примерив на себя. В любом случае пустые бутылки в покоях графа были, все их там точно не подсчитали. Так что все отрицать. А еще…

На предплечьях, в широких рукавах спрятаны два ножа. Если удастся достать – просто так ее не возьмут. Слава богу, ее не обыскивали при входе. А под платьем маленький сюрприз от лэйра Ганца. Тонкая кольчуга. Тяжелая, конечно, но лучше потаскать на себе десять килограммов, чем погибнуть во цвете лет.

– В любом случае ребенок мне ни к чему, – отмахнулся Александр.

– Тебе? – не удержалась Лиля. – А мне?

– На тебе бы я, может, даже и женился. Когда траур закончится.

Лиля фыркнула:

– Это ты уже после разоблачения Ивельенов решил? О, я просто таю от вашего благородства!

Она и сама не знала, зачем все это говорит. Но тянула время. И, судя по взгляду Эдоарда, брошенному на нее – короткому, острому, – она все делала правильно. Да и что ей еще оставалось?

– На самом деле все намного проще, – вступил Эдоард. – После смерти Ивельенов Фалионы поняли, что заговор провалился. Они только не знали, скоро ли выйдут на них. И ваша беременность, графиня, тут не важна. Разве что на самолюбие надавила этому с-сынку. – Небрежный кивок в сторону Фалиона-младшего. – А так… вы думаете, он планировал жениться? Вы – дочь ненаследного барона, почти купчиха, а его фамилия с королями роднилась.

– С козлами, – тихо процедила Лиля.

Нет, но было же, было между ними пару раз… что-то вспыхивало? В таком женщину не обманешь. Хотя данная коллизия еще в «Унесенных ветром» описана. Когда умом хотят одну, телом другую, а в постель ложатся с третьей. Ничто не ново под луной.

– Самым привлекательным в вас были ваши деньги. Но когда Фалион понял, что ему их не видать, он был в ярости. Заговор потребовал вложений, провалился, и хотя они пока чувствовали себя в безопасности, но…

– Ага. А женившись на мне, он получал возможность загрести и деньги Ивельенов, и Иртонов.

– Прозреваете, графиня.

Лиля вздохнула. Нет, влечение наверняка тоже было. Но что такое влечение, если речь идет о больших деньгах? Это у дам – любовь. У мужчин – бизнес…

– Но разве ваша служба…

– Нужны были доказательства, – вздохнул Эдоард. – Хорошие, крепкие… этим и занимался лэйр Ганц.

– И что они теперь планируют?

Мечи блеснули особенно ярко.

– Полагаю – убить. И нас, и вас, графиня. Может быть, оставят в живых девочек. И женятся.

– А почему они тянули? Не из-за меня же…

– Из-за Гардвейга.

Ну да. Гардвейг не понял бы. И Уэльстер – тоже. А новоявленному королю, кто бы он ни был, не нужна война с соседями. Однозначно.

– Но ведь Фалиона… герцога чуть не убили…

Под насмешливыми взглядами мужчин Лиля особо остро ощутила себя дурой. Еще бы! Конкуренты были и внутри заговора. И волчья стая рвет своих… Шальзе просто устранял конкурента, а потом списал бы все на бой, или на акул, или на Альдоная…

– Вы угадали, ваше величество, – усмехнулся Фалион-старший. – Мы, правда, не ожидали такого везения. Но…

Мужчины шагнули вперед. Ричард положил ладонь на рукоять меча. Рука Эдоарда скользнула под стол. Боги, почему здесь до сих пор нет маленьких арбалетов?!

Четки упали на пол, Лиля опустилась на колени, подбирая их, руки скользнули в рукава. Освобожденные ножи упали в ладони. Только бросай. А это она могла, еще как могла…

Ну пусть хотя бы двое поплатятся!

Жаль Миранду. Без матери останется. И детей Амалии жалко…

Мужчины с презрением посмотрели на ослабевшую женщину и забыли про нее.

– Эдоард, – бросил Фалион-старший, как никогда похожий на вяленую щуку, – сейчас ты напишешь отречение и дашь согласие на брак моего сына с твоей дочерью.

Эдоард усмехнулся:

– Он уже не женат?

– Вдовец, – с ухмылкой пояснил Фалион-младший.

– Жаль, что не наоборот, – прозвучал тихий голос. – Господа, предлагаю вам сложить оружие. Или быстро зарезаться самостоятельно. Иначе…

– Ганц! – выдохнула Лиля.

Действительно, это был именно он. Лэйр Ганц Тримейн. Вполне живой и здоровый, разве что в порванном плаще.

– Слухи о моей смерти слегка преувеличены, господа. – Лэйр улыбался. Нехорошо так, недобро… – Зато число моих людей преуменьшено.

В кабинет один за другим входили люди в скромных темных плащах, под которыми лазурью поблескивали мундиры королевской гвардии.

Звякнул об пол меч Рейнольдса.

Мужчины правильно оценили обстановку. Королевский кабинет просторный. Эдоард сидит за широким столом, быстро до него не добраться. Руки короля под столешницей, и что в них – неизвестно. Метательное оружие… так его еще достать надо. А Ганц прибыл вовремя. И его люди настроены серьезно.

Один за другим мечи с лязгом падали на пол.

Лиля вскинула голову и встретилась взглядом с Александром. В его серых глазах была ярость, отчаяние, злость, ненависть, боль…

Это не красило графиню, но не ударить она не смогла. Обиженная женщина вообще благородством души не отличается.

– Предателям удачи не видать, – произнесла Лиля одними губами, почти неслышно, но четко и ясно.

Фалиона как плетью стегнули.

– С-сука!!! – взвыл он, кидаясь вперед.

Никто и не успел бы прийти на помощь графине Иртон. Но «Medice, cura te ipsum»[8]. Или, как шутили когда-то, – чего стоит медик, который сам себе не поможет?

Блеснул остро отточенный нож. Лиля кидала в бедро, мало ли – кольчуги никто не отменял.

Александр, может, и дотянулся бы. Но подломилась раненая нога. Лиля упала назад, чтобы ее не достали мечом.

Эдоард усмехнулся.

– Графиня, так вы еще и оружием владеете?

На Фалиона он уже не обращал внимания. Списанные люди, чего уж там.

Лиля грустно улыбнулась.

– Научилась вот… жить хотелось.

– И как бы вы это оружие применили?

Лиля взглянула на второй нож в своей руке, потом кое-как поднялась с пола. Размахнулась. Не сильно, но жест был четким, уверенным.

Клинок вошел в деревянную панель стены рядом с ухом Фалиона-старшего.

– А вот так. Все равно помирать, а за этого негодяя мне бы хоть часть грехов списали.

Эдоард улыбнулся.

– Да-а… вы действительно потрясающая женщина.

– А вы, ваше величество, меня проверяли.

Лиля даже не спрашивала. Утверждала.

Эдоард только руками развел.

– Уж простите, графиня. Сами посудите. Графиня Иртон – вы. Покушались – на вас. Амалии с родами помогли вы. Фалион-младший ухаживал за вами. Фалиона-старшего спасли вирмане, связанные с вами… одним словом – вы все время были рядом. Сегодня я убедился, что вы невиновны.

Лиля чуть поежилась. По спине пробежал холодок – а ведь могла бы и в Стоунбаг отправиться отсюда. И выйти оттуда вперед ногами. Могла бы… но кто предупрежден, тот вооружен и очень опасен.

– Да еще и ваша беременность…

Лиля зло сверкнула глазами.

– Ваше величество, я еще раз повторюсь. Мы были пьяны. И вряд ли что-то получилось. А ребенок этот – от Джерисона. И я в этом где хотите поклянусь…

– Верю, – отозвался Эдоард после небольшой паузы.

Вообще-то он не верил, но… есть в этом какая-то жестокая ирония равновесия. Да и… троих своих внуков он уже приговорил. Должен же быть предел, тем более что опасности этот внук и не представляет. Как сын графа Иртона – он законный. Как бастард – вообще без всяких прав. И что выберет его мать?

Она ведь далеко не дура…

Лиля посмотрела на Ганца.

– Вы доложили королю о моей беременности.

Ганц пожал плечами. Он был откровенно доволен собой.

Честно говоря, копать под Фалионов он начал с признания Йерби. Но подозрения-то были, а с доказательствами – швах. Фалионы были умнее Ивельенов.

Да и маркиз Фалион откровенно крутился вокруг его подопечной. Ганцу приходилось прилагать уйму усилий, чтобы скрывать некоторые факты от его слишком внимательных глаз.

Совместные поездки, прогулки, ухаживания… все было невинно! Со стороны Лилиан Иртон – абсолютно невинно! Это видел Ганц, и это видел Фалион. Но и объяснить, как это выглядит в глазах света, у Ганца язык не поворачивался.

Если бы он не крутился ужом, то пресекая сплетни, то заставляя сплетников говорить совсем иное, – большая часть придворных поклялась бы, что Лилиан и Александр любовники. Ибо таких вольностей чужим людям не позволяют.

Лиля этого не замечала, но Фалион-то все понимал. И словно бы издевался над лэйром.

Близок локоток, да не укусишь.

Потребовалось много времени, чтобы осторожно подцепить новые ниточки, и получилась печальная картина. Фалионы и Ивельены. В случае удачи заговора Александр женился бы на Сэсси.

Что стало бы с его прежней женой? А нелюбимые и неугодные жены и раньше умирали. Она была жива, пока это было выгодно Фалиону. В случае ее смерти на него, как завидного жениха, началась бы охота, что создало бы ему массу неудобств.

Ганц одно время подозревал графиню, но изменил свое мнение. Просто каких-то вещей дочь купца не могла знать по своему положению, происхождению, воспитанию…

Все что мог – он сделал. Предостерег Лилиан и нанес свой удар.

Ганц постарался, чтобы новости были донесены до Фалиона в нужной ему манере. Спровоцировал герцога на удар – и получил свое.

Риска для короля не было – королевский кабинет имел потайной выход, и наверняка не один. Заговорщики отвлеклись бы на Лилиан, а король и принц могли бы ускользнуть.

Рисковали?

Будешь тут рисковать. Чтобы выжить, чтобы выполоть последнюю ядовитую траву. Но с королевской семьей все ясно. Они боролись за свой трон, свою власть, даже за девочек-принцесс…

А она, Лилиан?

А ей тут сейчас делать нечего, чтобы не возникло ненужных вопросов. Откуда у графини ножи, почему она не волновалась, что было между ней и Александром Фалионом – и так далее. Потом они с Ганцем придумают, что отвечать и как говорить. Потом.

Главное – теперь она может доверять ему еще больше. Не до конца, нет. Но очень и очень многое. Она ведь для него своя, а своих не выдают.

Лиля развернулась и направилась к выходу.

Больно. Больно осознавать, что прекрасных принцев не существует. Зато циничные сотрудники спецслужб способны на героизм, защищая свое. А принцев нет…

Эдоард наблюдал за ее уходом. И столько тоски было в этих опустившихся женских плечах, столько грусти…

Ганц не мог броситься за ней следом, не мог ничего сказать, не мог…

Служба.

Все-таки ему повезло с графиней! Если бы ему еще так же повезло с будущей женой!

Лиля и сама не знала, как добрела до кареты.

Голова болела, тошнило, ноги подкашивались…

Сегодня она уцелела лишь чудом. Ладно, сегодня она уцелела с помощью лэйра Ганца. Но Фалион… Мужчина, которому она настолько доверилась, что даже хотела…

Первый раз ее вывернуло наизнанку в коридоре. Лиля тяжело опустилась на колени. Как хорошо, что поблизости никого нет, сейчас она чуть-чуть отлежится, встанет, пойдет дальше, придет в себя.

Больно? Переживет. Не в первый раз.

Предали? Да, настолько жестоко предали и подставили впервые. Но… а что она хотела? Повелась на красоту? Золото, дворцы, принцы и герцоги, графы и маркизы, титулы и благородство…

Дура! Трижды, четырежды дура!

Там, где дворцы, – всегда смерть, грязь, кровь, яд… Или она думала, что сможет не замараться?

«Ты заигралась, девочка. Иртон был твоим местом. Столица – нет. Ты мечтала о многом, а что получилось?»

Больно. Очень больно.

«Ничего, я сильная, я справлюсь, я в очередной раз смогу убедить себя, что все правильно. Я сделаю вид, что все просто замечательно…»

Больно. В груди хрипели непролитые слезы.