Средневековая история. Цена счастья Гончарова Галина

«За что?!»

«А не за что? Ты выживала. Но забыла, что живешь среди людей. И послужила катализатором множества процессов. На твоей совести и кровь, и смерти – и ты надеялась легко отделаться? Не стоило забывать про законы равновесия».

Лиля кое-как вытерла рот платком, поднялась…

В карете ее стошнило еще раз. И не было рядом Фалиона…

«Александр! За что?! Почему все так случилось? Я не понимаю, чего тебе не хватало! Не понимаю!!! Ты ведь не подделывал чувства рядом со мной, ты был искренен. Так почему же…»

Лиля просто не знала, что там, где дело касается славы, власти, денег, меркнут любые чувства. Не у всех, нет. Но Фалион был как раз из таких людей.

Графиня Иртон сидела в карете и смотрела в никуда. По щекам ее катились слезы, и она не вытирала их. Слишком больно. Слишком тошно.

Дома ее встретили слуги.

Ужаснулась Марта, принялась хлопотать Лория, затрещали горничные – и Лиля послушно подчинялась их рукам. Выпила что-то теплое, улеглась в кровать и подумала, что будет до утра лежать без сна. Куда уж тут после таких развлечений!

И провалилась в тягостное состояние между сном и дремой.

А Ганцу Тримейну было не до отдыха.

Ему вот теперь пару месяцев разбираться с остатками заговорщиков. Хотя все и очень удачно получилось. Цели достигнуты, все задуманное выполнено, да и его величество доволен.

Да, с одной стороны, он подверг опасности жизнь монарха. С другой же… сильной опасности и не было. Эдоард в любой момент мог покинуть кабинет через потайной ход. А вот последних героев отловить надо было. Плохо другое…

Ганц вспоминал потерянное лицо Лилиан, ее опущенные плечи – и от тоски заныло в груди. Ныло, тосковало, не давало жить спокойно. И все свое недовольство он вбросил в работу. Чтобы уже с утра отчитаться по полной программе перед его величеством.

– Фалионы признались?

– Да, ваше величество. Изначально затеял это Ивельен. После нескольких неудачных лет ему катастрофически не хватало денег, были и неудачные вложения, и он решился. Да и… иметь такое оружие и не воспользоваться им – для этого Ивельен был слишком изворотлив.

– Ему это не помогло, – поморщился Эдоард. – Когда подключились Фалионы?

– Почти сразу же. На первом этапе. Кто-то же должен был дать денег. А Фалионы далеко не бедны…

– О да.

Эдоард довольно усмехнулся. Не бедны. И наследников у них – одна девчонка, которую вообще можно запихнуть в монастырь. Или лучше – выдать замуж, можно даже кое-что пожаловать в приданое, из того, что казне не пригодится. Вреда от нее быть не должно, а слухи о королевской жестокости лучше не плодить. Ладно, с этим потом разберемся.

– Изначально план был прост…

Ганц докладывал, король слушал, задавал вопросы, потом к ним присоединился принц и беседа затянулась на несколько часов.

– Скажи, что ты сам хочешь за такой труд? – спросил Эдоард в конце разговора. – Ведь копал, старался, без тебя бы половину заговорщиков не выловили.

Бывают в жизни моменты, когда надо гордо не просить. Ибо сами предложат и сами все дадут. А бывают моменты, когда просить надо. Даже обязательно. Иначе дадут вовсе не то, что надо или что вам хочется. Запросто.

Ганц низко поклонился:

– Ваше величество, не смею докучать своими нелепыми просьбами…

– А если попроще? – поморщился Эдоард. Он устал и хотел лечь. Да и здоровье не железное.

– Ваше величество, разрешите мне просить руки графини Лилиан Иртон?

Удивление было ненаигранным. Что у Эдоарда, что у Ричарда.

– Вы всерьез, Ганц?

Ганц подумал, что Ричард немного задет – судя по выражению его лица. Ну и плевать. Отдавать Лилиан принцу он не собирался. Раз случилось – и хватит. Забыть, как не бывало.

– Да, ваше высочество. Я люблю ее…

– А графиня?

– Она любила мужа. Но я надеюсь составить ее счастье по истечении срока траура.

Эдоард хмыкнул. Вообще, такой вариант его устраивал по многим причинам. И Ганцу будет достойная награда, и Лилиан под присмотром, и Миранда… да и вообще – кто лучше Ганца обеспечит Иртонам и Ивельенам безопасность?

– Ганц, я не возражаю. Но…

Ганц напрягся. Всегда это «но»! Всегда! А мы все равно прорвемся! Он точно знает!

– Во-первых, срок траура – три года. И я даю тебе позволение ухаживать за графиней. Согласится она или нет, не знаю. Но если что – сам разбирайся. Во-вторых, ты лэйр, она графиня. Поэтому… у Рейнольдса, кажется, нет наследников? Будешь бароном. Считай это моей благодарностью. И назначу тебя опекуном Миранды. Чтобы повод был…

Ганц вздохнул.

– Ваше величество, разрешите тогда просить о милости?

– О какой же?

– Назначьте опекуном Миранды саму графиню Иртон. А мне просто позвольте помогать.

– Закон…

– Лилиан Иртон – не обычная женщина, которая не видит дальше своего дома.

Король хмыкнул.

– Ладно. Сделаем так. Опекать их ты будешь. И графиню, и Миранду, и будущего ребенка. Но так, чтобы они об этом не знали.

Ганц низко поклонился. Это было даже больше того, на что он рассчитывал. И он станет бароном. Это много, очень много. Хотя и не вершина мечтаний.

– Ваше величество, с вашего позволения…

– К графине? Позволяю.

Ганц поклонился и вышел.

Ричард принялся расхаживать по кабинету.

– Отец, зачем?

Эдоард покачал головой, глядя на сына.

– А ты против? Понравилась?

Ричард чуть заметно покраснел. Понравилась, чего уж там. Хоть и была эта ночь недостойной, но была же, из песни слова не выкинешь. И Лилиан… в ней есть что-то необычное. Ричард не подозревал, что это отблески другого мира, другой личности, человека, который принципиально отличается от всех известных ему, но его тянуло к Лилиан.

– Рик, я не буду против, если у тебя появятся фаворитки, но не надо втягивать в это графиню.

– Я и не…

– Что ты можешь ей дать? Семью? Детей? Положение в обществе?

Ричард покачал головой. Все верно. Не может. Но…

– Дружбу. Участие. Понимание…

– Нет. Не тронь ее.

Ричард вскинул брови, и Эдоард счел нужным пояснить:

– Ты хочешь повторения моей судьбы?

Рик не хотел. Определенно не хотел. Он покачал головой.

– Тогда запомни. Сначала – государство. Фавориток у тебя может быть полк. Не важно. Такие, как баронесса Ормт, ничего не решают, ни на что не влияют, они неинтересны и никому не нужны. Да и тебе тоже. Жена не станет к ним ревновать, государство не покачнется, как это едва не случилось по моей вине. Сам видишь – это все из-за меня…

Ричард положил руку на плечо отца:

– Не надо. Ты ведь сам знаешь, что не виноват…

– Не утешай, не стоит. Надеюсь только, что Альдонай простит меня. А даже если и нет – заслужил. – Эдоард вздохнул. – Просто постарайся понять меня. Женщины, подобные графине Иртон, не должны быть вторыми. Она слишком умная для этого, слишком… женщина. Рано или поздно она начнет ревновать тебя…

– Джессимин не ревновала.

– Ревновала. И плакала часто. Я знал. А вот графиня Иртон плакать не будет, уж поверь мне, она найдет способ разобраться с тем, что ей мешает.

– Ты ее подозревал до последнего?

– А каких усилий Ганцу стоило сориентировать всех так, чтобы приход графини, заговорщиков и стражи практически совпал…

– Как ты мог доверять ей лечить себя, если подозревал?

Эдоард усмехнулся.

– Рик, когда я заболел, мне было ни до чего. Я почти умер. О Лилиан Иртон можно сказать многое, но спасала она меня вполне честно. А вот причины… они могли быть разные. Могла растеряться, могла ждать вашего возвращения, могла… да многое. Ты сам не задумывался – откуда у купеческой дочери такой характер и такие навыки?

– Август тоже человек неординарный.

– Не настолько же…

– И что теперь?

– А теперь я за нее спокоен. Ганц за графиней присмотрит.

– Он все-таки только барон…

– Это вопрос времени и заслуг перед короной. И вообще, служивым нужно видеть, что есть чего еще добиваться.

Ричард кивнул:

– Я не трону графиню. Обещаю.

– Не надо обещать. Просто сделай.

Лилиан расчесывала волосы, когда служанка доложила:

– Ваше сиятельство, лэйр Ганц просит принять.

– Пригласите. Прямо сюда.

И принялась меланхолично укладывать челку. Злится она на Ганца или не злится, а выглядеть надо хорошо. Разве нет? Хотя злости Ганц и не заслужил. А вот благодарность… И все же не получается быть благодарной до конца, хоть тресни. И вспоминаются серые глаза Фалиона…

Лэйр Ганц вошел быстрыми шагами. Лиля невольно отметила и круги у него под глазами, и усталый вид… опять не выспался.

– Как ты?

– Омерзительно. Знаешь, я до конца не верила, что Фалион…

– Ты его все еще любишь?

– Нет. Просто противно, когда тебя предают.

– Ты позволишь? – Лэйр Ганц взял расческу и принялся проводить по длинным густым волосам Лили. – Клянусь, я ничего не подстраивал.

– Я знаю, ты просто подтолкнул…

– Чтобы нарыв прорвался в нужное время и в нужном месте. У меня такая служба. Нас ненавидят, но выбора нет ни у меня, ни у остальных. Мы защищаем нашу родину…

– Наша служба и опасна и трудна…

– Именно. Это стихи?

– Да.

– А дальше?

Лиля удовлетворила его любопытство и прочитала стихи до конца.

– Насчет родных – это в точку. Откуда эти стихи?

– Не знаю. Забыла.

– Лилиан, нельзя так открыто демонстрировать свои умения и навыки. Ладно я, но могут ведь сопоставить и другие. Ты уже не в захолустье, ты в столице…

И Лиля сорвалась.

– В столице?! Да вот у меня где ваша столица!

Руки что есть силы ударили по туалетному столику, к счастью, тот оказался стойким. Ганц вздохнул. Раз начала – дальше будет легче, главное было пробить эту стену отчуждения.

– Не хочу я здесь оставаться, не хо-чу!!! Кругом грязь, гадость, обман, предательство, подлость! Убийцы в Иртоне хоть честнее были. Им платили – они делали. А здесь?! Детей и тех не жалеют!!! Ненавижу все это!!! Ненавижу!!!

Руки Ганца легли на плечи Лили, развернули – и она уткнулась лицом в его рубашку, выплакивая все, что накопилось. В другое время она бы сдержалась, смогла себя пересилить, но не сейчас, когда беременна и нервы не дружат с головой.

Ганц гладил длинные золотистые волосы, приговаривая всякие глупости. Но наконец истерика прекратилась – и Лилиан чуть отстранилась.

– Я испортила тебе рубашку.

– Обычно мне их портят другим способом. Мечи, кинжалы, кровь…

– Это твоя работа.

– Кто сказал, что я хочу посвятить ей всю оставшуюся жизнь?

– Судя по вчерашнему? – Лиля хлюпнула носом и приподняла левую бровь. Получилось не особенно иронично, но доходчиво.

– Вчера… я так рад, что ты поверила мне и помогла…

– Приятного было мало.

– Лилиан, ты чудо. Но ты совершенно не интриганка. Ты думаешь, для тебя была хоть малейшая опасность?

– Разве нет?

– Я знал, что минуту ты за себя постоять сможешь. А больше и не надо было. Я весь дворец набил гвардией. Стоило чему-то пойти не так – и…

– А оно пошло так? Объяснить не желаешь?

Ганц желал. Вздохнул и начал издалека:

– Еще в Иртоне покушения на тебя выглядели нелогичными. Всех тянуло то в одну, то в другую сторону – уже тогда я заподозрил нескольких человек. В том числе, кстати, и твоего покойного мужа.

Лиля фыркнула, но промолчала.

– Потом, когда я начал разматывать ниточки… пару раз меня едва не убили. И я решил затаиться. Что ты отобьешься, я и не сомневался. Мне оставалось подождать твоего визита в столицу и тогда посмотреть, кто и чего желает. Ты преподнесла мне Йерби на блюдечке.

– Что с ними, кстати?

– Умерли.

Лилю передернуло.

– Не от моей руки. И я не отдавал приказ. Я хотел побеседовать с ними. Но отца удавили в камере, а сын отравился. Ты не знала?

И знать не хотела.

– Тогда я понял, что против меня играет кто-то высокопоставленный. Кто же? Йерби назвал Фалиона. Но… старший был в отъезде. Младший же принялся вертеться вокруг тебя.

– И?

– Ты умница. Но ты совершенно не умеешь хранить тайну. Если ты доверяешь – ты даже не задумываешься, поэтому я держал подозрения при себе. Наблюдал, делал выводы. Фалион богат, и даже очень. Знатен, приближен к королю – зачем бы ему эти игры? Когда вскрылся благодаря тебе заговор Амалии, я второй раз подцепил Фалионов. Александр щедрой рукой давал деньги своим прихлебателям. И Рейнольдсу, и еще нескольким, а те не жили на широкую ногу, не играли, не имели содержанок. Куда шли финансы?

– На заговор?

– Наемники, оружие, они готовились ударить. У меня не было другого выхода. Я понимал, что они нанесут удар, и готовился.

– И сам его спровоцировал.

– Нет.

– Неужели?

Доверия в голосе Лили не было ни на грош. Однако Ганц не оскорбился. Не до того сейчас.

– Лилиан, ты относилась к Фалиону как к другу. Даже больше, я ведь видел, что вы увлечены… он тебе признавался в любви?

Лиля кивнула. Не совсем так, но ведь было. Женщина всегда знает, если мужчина к ней неравнодушен.

– Как ты думаешь, он оставил бы тебя без присмотра?

Лиля сразу все поняла.

– Кто?!

Ганц пожал плечами:

– Один из слуг Алисии. Не важно кто. Он уже умер.

– Ты?

– Нет, – порадовался Ганц этому переходу. – Не я. Фалион при последней встрече. Когда услышал про твою беременность, ударил, и слуга неудачно упал.

– Горлом на кинжал?

– Виском на камин. Часть информации Фалиону шла от меня. Например, о твоей беременности и о том, что ты согласилась выйти замуж по выбору короля.

– И это его…

– Оскорбленное самолюбие – страшная вещь. Он тебе симпатизировал, возможно, даже любил, искренне считал себя подарком для любой женщины – и ты так легко отказываешься от его чувств. Даже побороться не пыталась.

– За место любовницы?

– За это место тоже боролись.

Лиля фыркнула.

– Я поняла. А теперь подробнее.

– Один из моих коллег смог втереться в доверие к заговорщикам и представился им сочувствующим. Пообещал, что поможет устранить короля, задержав его в замке, и намекнул, что их заговор скоро раскроют.

– Поверили?

– А кто бы не поверил? Мы были очень убедительны.

– Ганц, я все сделала, как ты попросил, но все-таки хочу спросить: я обязана была присутствовать при аресте заговорщиков?

– Нет. Ты присутствовала, потому что я так решил.

– Что?!

Лилиан сверкнула глазами так, что едва не треснуло зеркало, но Ганц был покрепче. Он невинно улыбался.

– Я пришел к выводу, что так будет лучше для всех. Лилиан, а ты сама не поняла, сколько вызываешь подозрений? Ты – графиня Иртон, от тебя идет поток нововведений, на тебя покушались…

– Так не я же! На меня!

– Как ты говоришь? То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то история?

Лиля покривилась. Научила… на свою голову.

– Вот. Сейчас же с тебя сняты все подозрения. Более того, ты совершенно вольна в своей судьбе.

– Пока меня не выдадут замуж за одного из сторонников короля?

– Не выдадут.

– Почему же?

Ганц вздохнул. То, что он сейчас собирался сказать… Не надо бы! Альдонай, как же не хотелось! Но он уже достаточно изучил эту женщину. Если ее лишить свободы, она начнет сопротивляться. Поэтому единственное, что он может сделать для нее и для себя, – отпустить. И подождать.

– Потому что его величество решил поженить нас.

Лиля горько усмехнулась.

– Так вот, Лилиан. У нас еще три года. Решение его величества важно, но не является определяющим. За это время мы обязательно что-нибудь придумаем, обещаю. Если захочешь – я помогу тебе тайно уехать из Ативерны. В Уэльстер, в Ханганат… Ты сама решишь.

Лиля смотрела в карие глаза – и понимала, что он сейчас не лжет. Ни ей, ни себе.

– Почему?

– Потому что…

Ганц указал на окно. Там, за стеклом, танцевала бабочка.

– Это – счастье. Схвати его, сожми в ладонях и посмотри, сколько останется. Я хотел бы быть счастливым с тобой, но не по принуждению. Не хочу так… лучше пусть будет потом, честная сделка с кем-то другим. Не хочу быть хозяином.

– Я уже дала тебе слово…

Мужчина подошел вплотную, опустился на колени, заглянул Лиле в глаза.

– И что? Я возвращаю его тебе. У нас теперь есть время и возможность что-то изменить. За три года утечет много воды. К тому же ты совершенно не умеешь лгать. А вот Эдоард хорошо знает людей. Не бойся. Я обещаю вас защищать. Буду приезжать время от времени, чтобы никто ничего не заподозрил, ты позволишь?

Лиля невольно кивнула:

– Разумеется.

– Ты спокойно родишь ребенка, а через пару лет… Мы посмотрим, как лучше поступить.

– Ты правда поможешь мне бежать?

Лиля внимательно вглядывалась в лицо Ганца. Только вот видела там одну усталость и тоску. Опять только на службе короля, опять один – отпуская из ладоней мечты и боясь уничтожить что-то очень хрупкое в своей душе…

– Когда ты скажешь и куда ты скажешь.

– А что будет с тобой?

– Я справлюсь.

И это убедило ее лучше всяких слов. Если бы он сказал, что король разгневается, если бы хоть намекнул…

Он справится. И точка.

Лиля вздохнула.

– Оставь меня одну, Ганц. Мне надо подумать, как-то все это пережить…

– Вы не сказали нет, графиня… – Теплые губы коснулись руки Лили. – Не прошу прощения за свою выходку. Я его не заслужил. Только прошу понять…

Ганц поднялся с пола, поклонился и вышел. Лиля проводила его взглядом.

Три года траура? Так тому и быть! Отпустят в Иртон – хорошо. Нет – можно и тут в затворницу поиграть. Она запустит свой модный дом, будет жить, воспитывать детей, радоваться жизни… может, еще в кого и влюбится?

Ганца Лиля не любила. Нет, она его ценила как друга, соратника, просто умного человека, но любовь в ее романтическом понимании… Ромео и Джульетта, Эдоард и Джессимин, Лонс и Анелия – романтических героев можно припомнить много, так же как и завершение их романов. Такой любви между ними не было.

Так что же в итоге – пустота? Так могут сказать только люди, которые не мыслят себе жизни вне мексиканских сериалов. А есть ведь и другая. Сотни пар сначала заключают союз, а потом уже присматриваются, учатся доверять друг другу, налаживают быт – и такие семьи оказываются стократ счастливее «безумно влюбленных». Получится ли у них с Ганцем нечто подобное?

Страницы: «« ... 3031323334353637 »»

Читать бесплатно другие книги:

Отправляясь с классом на скучную экскурсию, Никита и думать не мог, что эта поездка перевернет всю е...
Однажды шпиону межпланетного уровня Венсану Цилю поручили очень ответственное задание по добыче пром...
Книга «Альтернатива: мы или конкуренты» Алексея Колика – это незаменимое пособие по успешному ведени...
Книга предназначена как людям, страдающим от боли в спине, в результате остеохондроза позвоночника, ...
Все искушения обратной стороны телеэкрана: амбиции, зависть, риск, секс, ложь, видео, правда и преда...
Конец 1000 года. В Нарбонне живет девушка по имени Азалия, которая собирается стать монахиней, но не...