Зона Посещения. Должник Вольнов Сергей

Следующая ходка: «И дальше»

Чего же бояться мне, если после смерти я либо не буду несчастен, либо буду счастлив?..

Марк Туллий Цицерон

Теплый луч заходящего солнца согревал затылок. Орел обернулся, чтобы посмотреть на закат. Они с новообращенным собеседником сейчас двигались на восток, поэтому светило завершало дневную ходку по небу за их спинами.

–Не тормозим, – сказал ему Реверс. – Нужно поторопиться.

–Зачем?

–Мы можем не успеть.

–Разве нас подстегивает время?

–Оно всегда подстегивает.

–В каком-то смысле да. – Орел посмотрел на Реверса, Реверс в ответ – на Орла. По его неподвижному лицу невозможно было понять, о чем он думает. – Но я считаю, сейчас гнать лошадей не следует.

–Тропа зовет… – мотивировал Реверс.

–Она всегда зовет. Давай насладимся моментом, перекусим. – Орел отвернулся и снова посмотрел назад, на заходящее солнце. – Думаю, как раз самое время для привала, мы уже долго идем.

–Постой-ка… Что с моей памятью?

Орел перевел взгляд на Реверса, ожидая уточнения.

–То есть… Не помню, что было после того, как я вошел в тоннель. Я уже знал, что ты там ждешь и что я могу тебя спросить… Ты ответил на мой вопрос? А как мы покинули подземелье? Мне казалось, что тоннели ведут в пятый круг, и нам дальше, вниз… Как мы досюда-то добрались?

–Ты совсем ничего не помнишь? Ничего себе поворот… Что ж, наверно, так и должно быть. В подсознании сохраняется все, но некоторые секреты мы не доверяем сознанию.

–Что еще за тайны?

–Почему тайны? Я ждал тебя, ты шел, чтобы спросить. Мы встретились, ты отказался спрашивать, потому что получить ответ – значит потерять вопрос и остановиться, а смысл в дороге к цели… Потом тебе понадобился привал, ты нырнул еще глубже в подсознание и выспался… – Орел намеренно подробно описывал внешнюю сторону долгожданной встречи; суть новообращенный узнает сам… Если надо будет – вспомнит. – Проснулся, мы отправились в ходку. У тебя был припасен зонник «пыль дорог», ты сказал, что хочешь сразу в третий переместиться. Не проблема! Глотнули по ложечке, договорились, в какую точку, известную нам обоим, и вот идем здесь. Держим курс на Оголенные, напоминаю. Ты согласился, что…

–Ладно, хватит болтовни. Вперед, не будем задерживаться.

–Как скажешь… напарник.

Орел запнулся перед тем, как впервые произнести это слово применительно к Реверсу. Потому что для него оно – не просто слово. Воспоминание о самом первом напарнике до сих пор излучало слишком сильный свет. Всем пройденным Зонам и бесчисленным ходкам не удалось затмить. Хотя грех жаловаться, судьба сталкера и потом дарила незабываемых напарников… Будем посмотреть, как с этим новым сложится, куда заведет следующая ходка, ради которой он решился покинуть эпицентр. Приближение Реверса почуялось еще летом, и он поднялся вверх, прокрался в четвертый, чтобы понаблюдать за ним. Тщательно его изучал, когда тайком следовал за новоявленным собеседником, скользя тенью тени в развалинах бывшего города. Пока не ощутил, что настала пора открыться и предложить кандидату тест на серьезность намерений.

Реверс пробился к аварийному проходу, ведущему в глубину пятого круга. Но ему пока что рано получать окончательный ответ. Да он и сам это понял, и отказался…

Повернувшись спинами к закату, они уходили в подступающую ночь.

Отдалившись от кромки, за которой внизу простирался четвертый круг, бродяги прокрались в лес. Большинство листьев уже облетело, деревья стояли полуголые, с поредевшими кронами, и потому дали возможность последним лучам солнца пробраться меж ними, вытянуться вслед путникам словно в попытке остановить.

–Тише! – Реверс напрягся. – Это что там?.. Слышишь?

–Слышу, слышу, – проворчал Орел.

Осторожно, используя в качестве прикрытия стволы и кусты, Орел с напарником пробрались вперед и оказались у края поляны. На открытом участке что-то происходило, доносились ругань и звуки борьбы. Выглянув из-за крайнего куста, двое сталкеров увидели живописную картину.

Крепкий, внушительного размера мужик ударом кулака в лицо сбил с ног какого-то бедолагу. За спиной этого мужика стояли еще двое, наподобие него, большие, увешанные оружием, по три-четыре ствола на каждого. Ударивший наклонился, рванул пазуху лежачего и нашел припрятанный контейнер для хранения зонников. Выпрямился, открыл сохранник, посмотрел и возвестил, что внутри нет хабара.

–Кончай суку! – бросил один из тех, что торчал позади.

–Просто пристрелить мало, – многообещающе произнес мужик и пнул лежачего. – Я его на ремни порежу! – Он выхватил здоровенный нож, чуть ли не мачете.

–Убьют, – шепнул Реверс Орлу. – Трое против одного – нечестно.

–Где это в Зоне честность котируется… – прошептал Орел. – Ну, трудится, какя погляжу, только один из троих.

–Считаешь, не надо вмешиваться?

–Ладно, сегодня мы добрые, – согласился Орел, подсунул пальцы под шлем и почесал свою двуцветную бороду; он так иногда делал, когда принимал решения, словно шевеля антенны, по которым передавалась информация для размышлений. – Я захожу сзади, ты отвлекаешь ударного работягу. Быстро, иначе тому парню крышка.

Орел по кустам пробрался влево и вышагнул на поляну с той стороны, к которой двое бездействующих бродяг стояли спиной. Реверс же выскочил на поляну прямо перед мужиком, занесшим нож над лежащей жертвой. Тот замер в растерянности, заколебался на миг, нож в руке помешал ему тотчас сбросить с плеча автомат и направить оружие на внезапного гостя из зарослей… Реверс оказался быстрее: выстрел в голову – валится труп. Две пули, по одной в каждый затылок, – и Орел окончил ходки стоявших сзади. Стрелял он по-македонски, с двух рук, из пары крупнокалиберных пистолетов; открытые полицейские кобуры с ними отягощали его снарягу.

Три тела полегли рядом с четвертым. Но в отличие от него – мертвых.

–Ты как? – Реверс первым оказался рядом с лежачим.

–Вроде живой, – неубитый приходил в себя.

–Да, жестко они с тобой. Что случилось?

–Отморозки какие-то.

Реверс протянул было руку, чтобы помочь парню подняться; тот проигнорировал помощь, встал на ноги сам и подобрал свое оружие.

–Ты кто? – поинтересовался Орел, подтянувшийся к ним.

–Зубр, – ответил сталкер-одиночка. – С юга пришел.

На вид ему было лет тридцать пять. Крепыш выше среднего роста, но до верзил, которые его прессовали, далеко. Шлем валялся на земле, и блондинистые, под горшок стриженные волосы шевелил ветерок. Его круглая физиономия была гладко выбрита, что для охотника в ходке скорее исключение, чем правило, хотя и не все обрастали такими богатыми бородами, какую завел себе Орел.

–Нынче в Зоне редко встретишь других людей, а тебе во как повезло, – отметил Орел. – Сначала они, теперь мы подтянулись.

–И не говори. Я на восток иду, а тут эти ублюдки… Подкараулили, я даже выстрелить не успел.

–Мы тоже в том направлении. – Реверс переглянулся с Орлом, получил его кивок и предложил: – Давай вместе, что ли?

–Можно и вместе. Благодарю, что помогли. – Спасенный левой рукой потянул из подсумка бинт, чтобы оторвать клочок и стереть кровь с разбитой скулы.

Реверс протянул ему руку, и Зубр пожал ее. Орел сделал то же самое. Сняв с трупов грабителей все, что приглянулось, продолжили путь.

Позже, когда они снова шли по лесу, Реверс, улучив момент, сказал Орлу:

–Вот видишь, а ты говорил, самое время для привала. Да если б мы там хоть немного задержались, парня бы выпотрошили…

–Ну да, – согласился Орел. – А если бы мы пошли другой дорогой, то даже не узнали бы о его существовании. Как я обожаю эту русскую рулетку судьбы! Зоны – лучшие казино на этой планете. Хотя бы ради этого Посещение должно было свершиться.

Реверс покосился на него, но ничего не сказал, догнал Зубра и пошел сразу за ним. К бесстрастности его сурового лица, покрытого недлинной щетиной, Орел уже начал привыкать, приняв как должное. За период очного знакомства черты искажались эмоциями редко, раз-два и обчелся. Чувства новый напарник проявлял в основном словесно.

–Ничего, ничего, парень, это я еще шлем не снимал, и ты мои шрамы не видел, я злое и страшное чудище, они мне к лицу, – забормотал себе под нос Орел; он шел замыкающим и позволил себе несколько отстать от спутников.

Следы ужасной раны на голове он мог бы свести, но специально оставил нетронутыми, чтобы производить нужный эффект при случае; у всех опытных бродяг на телах куча «зарубок на память», но настолько выразительными далеко не все могут похвастаться. Хотя в последний период Орла мало кто из обитателей Трота видел, точней, вообще никто не видел из… скажем так, из оставшихся наверху.

Постепенно ночной мрак воцарился, дневной свет исчез. До Оголенных Земель отсюда примерно восемь километров пути. Но лучше днем. Орел, Реверс и Зубр выбрали сравнительно безопасный участок и решили на нем заночевать. Решили, что сперва дежурит Орел, потом Зубр, а затем уже Реверс. Зубр устроился поудобнее, укутался в одеяло и собрался отдыхать после непростого дня.

–Я тоже спать, – сказал Реверс Орлу. – Зубр меня разбудит… Ну и ты тревогу бей, если что.

–Давай выпьем за знакомство, – предложил Орел неожиданно для напарника. – Ты как?

Реверс согласился. Присел рядом с ним. Костра не разводили, поэтому подсветили фонариком. Орел разлил водку в картонные стаканчики. Чокнулись, приняли. Схрумали по галете. Потом еще по одной приняли.

–Знаешь, ты все же прав, – негромко сказал Орел, закусив второй галетой. – Время всегда поджимает. Потому что завтра может не наступить никогда. – Он повернул шлем с открытым забралом к Реверсу и задумчиво посмотрел тому в глаза.

Реверс соизволил нарушить бесстрастность и усмехнулся. От алкоголя его явно начало клонить в сон, он всей грудью вдохнул ночной воздух и шумно выдохнул.

–У-уф… Я не всегда уверен, что и сегодня-то наступило… – пробормотал едва слышно.

–Выпей еще. – Орел буквально всучил ему наполненный стаканчик в руку. Реверс выпил, явно лишь для того, чтобы от него отстали, и молча завалился спать. Сознание его боролось со сном не дольше нескольких секунд и вырубилось, будто в мозге щелкнул выключатель.

Уж кто-кто, а Орел разбирался в состояниях живых организмов. Возможно, как никто из бредунов в текущей Зоне.

В состоянии неживых организмов и совсем не организмов, а сущностей, он тоже разбирался превосходно. Может, и не лучше всех посвященных, но идеал ведь не достигаем. Чтобы оставалось куда двигаться…

А не устроить ли Реверсу в момент пробуждения еще одно испытаньице? Назвался напарником – полезай в орлиное гнездо.

Почему нет. Кандидат опытный и способный, настоящий сталкер, но еще учиться и учиться ему. В первую очередь тому, что лучше уж эмоциям позволять на лице отражаться, чем позволять им поражать душу.

Мочевой пузырь у спящего Реверса наполнится и наверняка потребует разрядки. Соответственно, он должен будет проснуться от неотложного желания отлить.

Так и случилось.

Реверс приподнялся. Он, без сомнения, в этот момент еще мало что видел и соображал, а свет от отсутствующего костра не послужил ориентиром. Но сталкеру долго тормозить по определению не положено. Стоп! А где Зубр?.. Он сейчас должен дежурить, его время не вышло… Реверс повернулся к Орлу, опуская на глаза ноктовизор…

Орел, завернувшись в спальник, залег правее от напарника. И когда Реверс повернулся к нему… Зубр обнаружился прямо над Орлом, и…

Сверкнуло лезвие ножа, который держал в руке случайный попутчик, спасенный на поляне!

Заметив, что Реверс проснулся и приподнялся на локте, он отпрянул от большого сталкера и ринулся к нему. Реверс вмиг включился в опасную ситуацию, протрезвел, вырвал себя из дремотного состояния, стал прекрасно видеть и соображать. Он откатился, увернулся от удара ножа, оттолкнул Зубра ногой и вскочил. Попутчик восстановил равновесие и, пригнувшись, встал в боевую стойку. Реверс попытался пробить его защиту ногой в живот, но противник оказался не пальцем делан – ушел от удара, поднырнул и попытался ударить ножом снизу. Реверс перехватил руку, рванул и вдруг оступился, опрокинулся назад, рухнул наземь. Зубр навалился сверху… Реверс отгибал руку врага, пытающегося воткнуть нож, но справиться пока не мог, и лезвие все ближе подступало к лицу сопротивляющегося. Еще чуть-чуть, и нож воткнулся бы Реверсу в глаз… Он не сдавался, силясь вырваться, отчаянно сопротивлялся, но почему-то никак не мог справиться. Зубр не мог быть настолько сильнее! Жилистый и закаленный Реверс не изнеженный ботан, но факт – он в эту минуту был катастрофически слабее и по сравнению с Зубром проигрывал вчистую. Как будто Зубр активировал зонник, на порядок усиливший его энергетический уровень…

И быть бы Реверсу очередным трупом с пораженным через глазницу мозгом, но – вдруг рука сама по себе перестала давиь, клинок развернулся, взметнулся вверх, и острие воткнулось в левую глазницу, но не жертвы, а самого убийцы! Уже труп, Зубр обмяк и распластался на Реверсе.

И только сейчас Реверсу удалось рассмотреть, что не сама по себе. Другая рука, выскользнувшая сбоку, развернула разящую сталь и поразила Зубра. Рука Орла.

Он воздвигся над ними горой, заслоняя свет звезд.

–Ё-ё-о ж маё, – только и смог исторгнуть обессиленный Реверс, спихивая с себя труп. Кое-как поднялся, сел и ошалело покрутил головой.

–Вот так жалей всяких проходимцев, – сказал Орел, ставший на колени, и положил тяжелую руку, которой только что спас напарника, на плечо ему. – Я знал мужика, который бил этого урода. Ну, того, что ты грохнул на поляне. Его звали Боча, и я когда-то с ним ходил разок. В принципе он был не сволочь и разбоем не баловался.

–И… ты думаешь?.. – севшим голосом спросил Реверс.

–Вероятно, Зубр прибился к группе Бочи, как и к нам, случайно, а затем ночью украл хабар и удрал. Может, прирезал кого-то при этом… Но беглеца все же нашли.

–Но почему ты сразу… ничего не сказал?

–У меня не было доказательств, а я стараюсь быть честным, представь себе, такой вот старомодный. Теперь подтверждение есть, и наглядное. Крысаку наш хабар был нужен.

–Н-да-а… Я должен был тебя послушать… насчет привала.

–Ты прирожденный охотник и многое повидал на своем веку. У тебя гигантский опыт. Способности, которым подавляющее большинство людей могут завидовать. Чуйка сильная, дай Зона каждому! И удача, опять же, не оставляет вниманием. Ты создан для жизни в Троте, но раз уж допускаешь настолько элементарные ошибки… извини за прямоту, в сравнении со мной пока салага. То, к чему ты приближаешься, чтобы попробовать на вкус и определить, твоя ли это пища, я давно прожевал и проглотил. Ты заблуждаешься, решив, что уже можешь почивать на лаврах собственных достижений. Они бесспорны, но все относительно. Этот универсальный закон объединяет нормальную и абнормальную реальности… Скажем так, ты обольщался, решив, что в пятый круг Недоада тебе соваться не рано, а в самый раз. Рано, слишком рано. Тебе придется с этим смириться. Или расходимся.

–Не расходимся! – Реверс замотал головой. – Я шел к тебе для того, чтобы найти проводника и продолжить путь к цели… Признаю твою правоту. Не разобравшись, я поддался соблазну поиграть в героя. В деталях кроется дьявол, так, кажется?

–Посмотрим. – Орел уселся на землю по ту сторону разделившего напарников трупа и достал недопитую бутылку водки. – Посмотрим, – повторил он, – как ты усваиваешь уроки и сдаешь экзамены… Не чокаясь, – добавил Орел. – Да и нечем, с горла давай… Помянем тех троих сталкеров, которых мы положили ни за что.

–Да, почем зря… э-эх, – сокрушенно вздохнув, подтвердил Реверс.

–Зря или не зря, время покажет, – не согласился Орел. – Помнишь, все относительно?.. Знаешь, – сказал он, – я бы хотел произнести… слова благодарения. Пускай это будет тост… – Он немного помедлил. – Я хочу сказать спасибо за все хорошее, что было в моей жизни.

–Неожиданно, – оценил Реверс.

–Просто… в этом месяце кое-где празднуют День благодарения. Ты в курсе, что за праздник такой?

–В общих чертах.

–А не отказался бы сейчас от фаршированной индейки с клюквенным сиропом, верно? – Орел хлопнул напарника по плечу. – Я когда-то за океаном пробовал такую. Помню, она лежала посреди большого овального блюда, перченая и хорошенечко прожаренная, и с нее свисали гроздья винограда, а вокруг пристроились крупные печеные яблоки…

–Мне вот ни разу не доводилось есть фаршированную индейку с клюквенным сиропом, – сказал Реверс.

–Жаль. Я бы сейчас слопал полтушки с превеликим удовольствием. Мне тогда не удалось даже первый кусок доесть… Но это другая история, к благодарению не имеет отношения, скорей наоборот. Если хочешь, тоже можешь сказать… ну, ты понял.

–Я тоже кое-что повидал в жизни, ты знаешь… и плохое уже как-то слилось с хорошим, и хрен отличишь одно от другого. К тому же плохой опыт часто полезнее для выживания…

–Хорошие и плохие моменты естественны, и нужно уметь их ценить равно. Даже то, что кажется тебе привычным, повседневным. Когда-нибудь наступят времена, в которые самая скучная, повседневная рутина окажется старыми добрыми деньками.

–Ты снова прав, – сказал Реверс. – Да, я хочу сказать спасибо. Спасибо всем хорошим и плохим моментам, которые были у меня в жизни, спасибо всем горестям и радостям. Без них такого меня не было бы. Я благодарен за то, что видел рассвет вчера утром, благодарен за те галеты, которые смог съесть на привале недавно… пусть даже это и не индейка под вишневым соусом.

–Сиропом, – поправил Орел. – И не вишневым, а клюквенным.

Он сдвинул вверх забрало шлема, поднес горлышко к губам и всосал половину оставшейся водки. Передал бутылку Реверсу, и тот допил.

–Ну, вот, ноябрю мы отдали должное, – резюмировал Орел. – Теперь пора от лирики переходить к физике. Оголенные Земли. С ними ты знаком лучше, чем с пресловутой индейкой?.. Знаешь, как действовать наиболее эффективно?

–Нет, как-то не забредал раньше в тот сегмент Трота. Чего не знаю, того не знаю. Придется тебе просветить.

–Ладно, – начал Орел. – Слушай сюда, напарник. Оголенные Земли. Крайне непопулярная локация. Что раньше была, что сейчас осталась. Во-первых, чтобы сунуться туда, человеку надо сначала двинуться на всю голову и приобрести суицидальные склонности…

–Интригует. – Реверс положил бутылку на землю рядом с трупом и наконец встал на ноги. Отступил на шаг и, поводя головой по сторонам, начал выполнять то, что ему сейчас и положено было как сменному часовому, – сканировать окружающую среду.

–Во-вторых, даже будучи таким, – Орел продолжал сидеть рядом со свежим трупом, ничуть не смущаясь соседством, – то есть чокнутым камикадзе, человеку там в принципе нечего делать. Это просто голая земля, на которой нет ни одного даже самого примитивного ИО. Какая выгода лезть туда человеку?

–А почему она голая?

–Подчистую выжжена свободным электричеством. Просто опаленное поле длиною метров пятьсот. Земля и камни, нигде ни одной травинки нет.

–Погоди. Что еще за свободное электричество?

–Этот сегмент просто кишит «неверными». Все они одного типа, электроразрядные. И очень активно движутся. Но пределы поля, словно обведенного невидимой оградой, не покидают. Пасутся на нем.

–Занятный феномен. – Реверс почесал затылок. – Неудивительно, что все обходят этот фрагмент стороной. Но мы-то с какой целью должны туда лезть? Только не говори, что это единственная дорога туда, куда намечено пройти, и нам не представляется возможности как-либо обогнуть этот рассадник электрических абнормалей.

–Может, тебе непросто будет это сразу осмыслить, – сказал Орел, – но штука в том, что Оголенные Земли на самом деле целиком и есть Инопланетный Объект. Да еще какой! Причем не только объект, но и одновременно сплошная громадная измененка. Две ипостаси Зоны в одном флаконе – ИФП и ИО. И для нас представляет интерес не проход через них или по ним. Нам нужны они сами как таковые.

–И что мы там будем искать? Главное – как. Если я правильно себе представляю, стоит лишь ступить на эту территорию, «неверные» скопом ринутся на нас и током ухайдокают…

–Я знаю, как их отогнать. У меня есть один уникальный предмет, его свойства специально нацелены на то, чтобы держать всякого рода «неверных» на расстоянии.

–Тоже Инопланетный Объект?

–Нет, на сей раз нет, – заверил Орел. – Эту штуку… – Он запнулся, чтобы найти нейтральную формулировку, дающую удобоваримое объяснение и одновременно маскирующую правду. – Ну, это как бы научное изобретение.

–Что?! – Реверс до того удивился, что даже перестал головой крутить по сторонам, и уставился на Орла. – Земные ученые нашли способ отгонять «неверных»? Тогда у военных тоже должна быть такая разработка, но я что-то не слышал, чтобы…

–Не всех «неверных», а только определенных типов, – поправил Орел. – Это раз. И не совсем ученые. Вернее будет сказать, один «научник». Это два. Я с ним в контакте бы, он тогда занимался тем же, чем и я… Хоть и не сталкер, а ученый. Это три.

–Ага. Ну, как-то так, да. А где он сейчас?

–Мы давно не пересекались, не знаю. Эту вещь, назовем ее «оберег», он мне подарил при последней нашей встрече. Я спас его от бандитов, и ему нужно было что-то мне подарить, потому что он не хотел оставаться в долгу. Взял, да и вручил мне эту штуку. Не любил оставаться в долгу.

–Как я его понимаю… Значит, если штука нам пригодится, он не остался в долгу.

–Еще как, – согласился Орел. – Годится, не сомневайся. В который уже раз сгодится.

–Так ты не ответил, что именно мы собираемся искать?

–Что-то, спрятанное в самом центре этой локации. Огромная, непроходимая электроразрядница явно не просто так появилась. Значит, там внутри что-то скрывается. Мы выясним, что это за тайна. Пройдем и посмотрим.

–А ты уверен, что это получится… просто пройти?

–Кроме «неверных», там нам ничего не угрожает. А учитывая наличие подарка, который у нас есть, и «неверные» не угрожают.

–И этот оберег не… э-э-э… не сломается?

–Теоретически может. Но без него там живым делать нечего. Мы же все-таки где-то как-то люди, а не боги и даже не титаны. Ну, давай собирайся, сон уже перебит, не будем терять времени.

Орлу, когда он поднялся на ноги и пошел к своим спальнику и рюкзаку, даже немного стыдно стало.

Врать напарнику, выдумывать какую-то эпическую штуковину, способную эксклюзивно обуздывать движущиеся абнормали, было необходимо. Но до того противно…

Как будто ребенка обманываешь.

Впрочем, в каком-то смысле так оно и есть.

Взглядам напарников предстал бесподобный, даже на искушенный вкус зонных ветеранов, пейзаж. Загляденье, да и только. Орлу-то он в диковинку не был, а впервые увидевшему Реверсу он должен был отпечататься в памяти. Даже с учетом того, что он повидал всякого, творящееся в непосредственной близости ошарашило его.

Изгрызенная земля, на которой повсюду валяются странные продолговатые обломки камней. По земле перекатываются разновеликие, всех цветов радуги, энергетические шары, цилиндрические колбасы или даже вихри из молний, движутся, словно живые, но не сталкиваются, держатся на некотором расстоянии друг от друга. На сталкеров пока не реагируют. «Неверных» на этом поле несметное количество, будто микробов на стеклышке микроскопа; все они копошатся, снуют туда-сюда по каким-то своим траекториям, лупят электрическими зигзагами разноцветных молний друг в друга.

Орел посмотрел на застывшего Реверса, у которого сейчас наверняка мурашки по коже бегали, суетились не хуже вот этих мечущихся абнормалей.

Здесь действительно больше не было ничего – ни остатков зданий, ни остовов конструкций и машин, ни выгоревших деревьев.

–Держись возле меня, – предупредил Орел менее искушенного напарника. – Желательно не отдаляться больше чем на шаг. Оберег один.

Он полез в один из подсумков и пошевелил внутри рукой. Сделал вид, что произвел манипуляцию, активируя «подарок научника». И шагнул на поле, которое им предстояло перейти.

Реверс следовал за Орлом, не отставая ни на шаг, по оккупированной «неверными» территории. Здесь царил резкий запах озона, и от громкого треска закладывало уши. Обычный человек, да еще и не защитивший голову шлемом, просто осатанел бы. Но двое вступивших не были обычными, и шлемы у них в наличии имелись вполне защитные.

В радиусе метров пяти от Реверса и Орла не было ни единой бродячей локальной ИФП. Они не приближались. Абнормали что-то останавливало незримой преградой – и они, не имея возможности двигаться дальше, изменяли векторы своего движения. Как только Реверс и Орел продвинулись шагов на двадцать по Оголенным Землям, все эти шары и вихри дружно рванули к ним. Но «оберег» не подпустил «неверных» – и локалки, дружно врезавшись в запрет, несолоно хлебавши отвалили.

–Наука – великая сила! – серьезно сказал Орел, стараясь не пропустить в тон иронию. – Видал, как мы их?

–Да, без этой штуки нам котлетами прожаренными быть! – с энтузиазмом воскликнул напарник, приклеившийся к ведущему.

Но этого не случилось. Поэтому «неверные» подкатывались и разочарованно замирали, «прилипая» к незримому щиту, сверкая и вращаясь, слепя разрядами. Причем если вначале откатывались, то по мере продвижения в глубь поля все чаще оставались и перемещались вместе с чистым островком. Шагов через двести уже нельзя было рассмотреть, что там, за сверканием импульсов.

–Нам нужно двигаться к середине, – сказал Орел. – Эта завеса из электричества закрыла обзор. Но я примерно чувствую, куда идти.

Сталкеры продвигались дальше, не снижая темп. Вообще, конечно, вся эта ситуевина навевала жуть. Действительно, они словно плыли на утлом плотике по морю, кишащему акулами, скатами и муренами.

Реверсу, бедолаге, наверняка не по себе, мягко говоря. Он прекрасно осознает, что если каким-то образом хоть одна молния пробьется сквозь купол, создаваемый «оберегом», и угодит в него… Утешаться можно разве что фактом, что напруга в электроразрядниках такая, что током долбанет сразу насмерть, и только насмерть, без шансов на ожоги какой-то там степени и надежд на исцеление. Достаточно глянуть на почву под ногами – обгоревшая, обугленная, бесплодная. Оголенная.

Весело, не то слово, Реверсу сейчас топать, понимая, что в любой момент в котлету может превратиться. Ну что ж, назвался напарником – полезай в сковородку.

«Неверные» не оставляли просветов, все так же окольцовывая пару сталкеров. Просматривалось только хмурое небо над головами. Но ему точно до них сейчас дела нет. Нафигачило внеземных подарочков в дату Посещения и отвернулось. Справляйтесь, дескать, сами как можете.

–Мы почти на месте, – оповестил Орел.

И будто услышав его слова, как по команде, «неверные» разбрызгались в стороны. Расступились, освободили пришлым обзор. Там, в самом центре поля, обреталось нечто.

Образование вроде мощнейшего энергетического клубка, какая-то хренотень, объятая электрическими импульсами. Она постоянно распространяла вокруг себя паутину из сверкающих молний. При взгляде на это буйство света у Реверса неизбежно заслезятся глаза – настолько ярким было зрелище! У Реверса сейчас еще и колоколом загудит голова от шума и треска, он себя совсем неважно почувствует, к горлу подступит тошнота. Ему не позавидуешь. Если бы не забрало шлема, способное варьировать прозрачность, совсем худо новопришедшему сделалось бы.

Выдержав значительную паузу, Орел внезапно (для Реверса) огорошил напарника.

–Это не то, что мы ищем, – сказал он разочарованно. – Я ошибся, здесь какая-то другая необъяснимость… И нам она ни к чему, сматываемся отсюда. Огибаем это слева и ходу, ходу!

Разочарованию, испытанному Реверсом в момент осознания, что цель ошибочна, точно не позавидуешь…

Да, свой правильный путь найти – не поле перейти.

Всю дальнейшую дорогу к другому краю Земель, неотступно шагая за Орлом, Реверс таращился себе под ноги, что-то напряженно обдумывал. Нетрудно догадаться, что он сейчас не мог отделаться от ощущения, что эти камни под ногами ему что-то напоминают. И когда из земли вдруг начали подниматься зыбкие силуэты, напоминающие человеческие фигуры, напарник вскрикнул, не сдержав эмоций. Его осенило, и он врубился, что это за продолговатые камни усеивают всю локацию.

Могильные плиты, бывшие обелиски, памятники! Кладбище! Орел вел Реверса по древнему кладбищу. И сейчас из разверзшихся могил выползали те, кого в них когда-то похоронили. Теперь они были марионетками, управляемыми электричеством, придающим останкам импульсы движения. Скелетов среди электрозомби хватало, но многие тела не совсем разложились, а кое-кто и совсем не разложился. Необъяснимая сила, захватившая поле и превратившая его в сплошной Инопланетный Объект, поддерживала нужную ей степень сохранности.

Реверс не дурак, и пусть он не знает, каким образом, но догадается, что эта сверкающая световая жуть, которую они лицезрели в центре, заправляет всем этим бродячим цирком.

Тела, окутанные коконами разрядов, поплелись к сталкерам. Поучалось, что сила специально не задействовала мертвяков раньше срока, ей было любопытно рассмотреть пришельцев вблизи, поэтому-то и подпустила к центру.