Приемный ребенок. Жизненный путь, помощь и поддерка Панюшева Татьяна

Переживание утраты кровной семьи ребенком

Важно понимать, что для приемного ребенка отчуждение от кровной семьи начинается не в момент изъятия, а в момент помещения в новую семью. Дети, разлученные с кровной семьей и помещенные в приемную семью, сталкиваются с проблемой разрыва близких отношений и необходимостью формирования новых привязанностей. Процесс свыкания с утратой является внутренним переживанием. При этом существует четкая динамика в процессе выстраивания внешних отношений с теми людьми, которые заботятся о ребенке и, волею обстоятельств, становятся для него самыми близкими.

Дети начинают чувствовать себя отличающимися от других детей – тех, которые не лишились семей. Осознание этого может проявляться по-разному. Например, многие адаптирующиеся к новым жизненным условиям дети начинают вести себя заметно хуже в школе и внезапно становятся мрачными и агрессивными.

Применительно к процессу переживания утраты семьи ребенком описанные в 1 части, в главе «Горе и потеря» стадии переживания горя имеют следующие особенности:

Отрицание. Главная особенность поведения ребенка на этой стадии состоит в том, что он бессознательно не воспринимает потерю. Для вновь принятых в семью детей это может означать то, что они привыкают не выражать болезненные чувства, обращаясь к опыту прошлого. Они живут, изо всех сил стараясь не думать о том, что произошло, плывут по течению. Но такое состояние тянется недолго – либо последует «взрыв», когда вытесняемые переживания нахлынут, либо начнутся их соматические и поведенческие проявления. Это может выражаться в рассеянности, частом впадании в прострацию, в расстройстве учебной и любой другой деятельности, требующей сосредоточенности и логики; в капризах и слезах «без повода», ночных кошмарах, расстройствах желудочно-кишечного тракта и сердечной деятельности и т. п.

Стадия гнева и смешения чувств. Эта стадия характеризуется появлением сильных, иногда взаимоисключающих эмоций. Жить ребенку с чувствами, вызывающими тревогу и беспокойство, сложно и тяжело. Дети в этот период чрезвычайно чувствительны, и они особенно нуждаются в помощи, чтобы эти подавленные чувства не нанесли вреда. Дети могут испытывать следующие чувства, причем иногда все сразу:

– Тоска. Это чувство может вызвать у детей стремление увидеться с членами родной семьи, повсюду их разыскивать. Нередко утрата обостряет привязанность, и ребенок начинает идеализировать даже тех родителей, которые обращались с ним жестоко.

– Злость. Это чувство может быть направлено против чего-то или кого-то конкретно, или переполнять ребенка и изливаться по любому поводу. Дети могут не любить себя, порой даже ненавидеть, потому что они были отвергнуты оставившими их родителями, несчастливой судьбой и т. д. Они могут гневаться на «предавших» их родителей. На «разлучников» – милицию и детский дом, которые «вмешались не в свое дело». Наконец, на приемных воспитателей, как на узурпаторов родительской власти, которая им не принадлежит.

– Депрессия. Боль потери может вызвать чувство отчаяния и потерю уважения к себе. Помогая принятому в семью ребенку выразить свою печаль и понять ее причины, воспитатели помогают ему тем самым преодолеть состояние стресса.

– Вина. Это чувство отражает реальное или предполагаемое отвержение или обиду, причиненную потерянными родителями. Даже у взрослых людей боль может ассоциироваться с наказанием за что-то. «Почему это случилось со мной?», «Я – плохой ребенок, со мной что-то не так», «Я не слушался родителей, плохо помогал им, и меня забрали». Такие и подобные им утверждения высказывают дети, лишившиеся родителей. Суть происходящего в том, что ребенок в попытке осмыслить ситуацию ошибочно принимает ответственность за происшедшее на себя. С другой стороны, он может также чувствовать вину из-за собственных чувств, например, из-за того, что он любит приемных родителей и наслаждается материальным комфортом, в то время как его родители живут в бедности.

– Тревога. В критических случаях она может перерасти в панику. Принятый в семью ребенок может бояться отвержения приемными родителями. Или испытывать иррациональный страх за свое здоровье и жизнь, а также – за жизнь приемных воспитателей и/или кровных родителей. Некоторые дети боятся, что кровные родители разыщут их и заберут, – в тех случаях, когда ребенок сталкивался с жестоким обращением в родной семье, а к новой семье искренне привязался.

Вина и тревога связаны с чувством лояльности к своей кровной семье: некоторые дети чувствует себя «предателями», становясь членами другой семьи.

Рекомендации приемным родителям, столкнувшимся с переживанием их приемными детьми утраты (в том числе в период адаптации)

В целом в период адаптации к приемной семье и свыкания с потерей поведение ребенка может быть противоречивым и неуравновешенным, ребенок может испытывать сильные чувства (которые могут подавляться). Обычно адаптация к семье происходит в течение года. На протяжении этого периода родители могут оказать существенную помощь ребенку, и это послужит «цементом», скрепляющим новые отношения. Однако если какие-либо из перечисленных выше проявлений сохраняются на более длительный срок, имеет смысл обратиться за помощью к специалистам.

Определенность. Ребенку важно знать, что будет дальше, какие порядки в том месте, куда он попал. Надо постараться заранее рассказать ему о других членах семьи, показать их фотографии. Показать ребенку его комнату (или часть комнаты), его кровать и шкаф, куда он может сложить личные вещи, объяснить, что это его пространство. Спросить, хочет ли он теперь побыть один или вместе с кем-то. Постараться все время кратко, но внятно рассказывать ребенку о том, что будет дальше происходить: «Сейчас мы покушаем и ляжем спать, а завтра еще раз посмотрим квартиру, сходим погулять во двор и в магазин».

Утешение. Если ребенок подавлен и проявляет другие признаки горя, можно постараться мягко обнять его и сказать о том, что очень грустно расстаться с теми, кого любишь, и как бывает тоскливо в новом, незнакомом месте, но так грустно ему будет не всегда. Обсудить вместе с ребенком то, что могло бы ему помочь. Важно: если ребенок расплакался, то не останавливать его сразу. Побыть с ним вместе и через некоторое время успокоить: если слезы есть внутри, лучше их выплакать.

Физическая забота. Нужно узнать, что любит ребенок из еды, желательно обсуждать с ним меню и по возможности учитывать пожелания. Проследить, чтобы ночью в коридоре горел ночник, и если ребенок боится темноты – то и в его комнате тоже. Укладывая спать, посидеть с ребенком подольше, поговорить с ним, подержать за руку или погладить по голове, если возможно – дождаться, пока уснет. Если ночью родителям кажется, что ребенок, даже не маленький, плачет, стоит зайти к нему, включив свет в коридоре, а не в комнате ребенка, чтобы не смутить его. Тихонько посидеть рядом, попробовать поговорить и утешить. Малыша можно просто обнять и даже остаться с ним на ночь (в первое время). Важно: быть внимательными! Если ребенок сильно напрягается от физического контакта, лучше выражать свое сочувствие и заботу просто словами.

Инициатива. Необходимо проявлять первыми внимание и заинтересованность делами и чувствами ребенка, задавать вопросы и выражать тепло и участие, даже если ребенок кажется равнодушным или угрюмым. Важно: не ждать ответного тепла сразу.

Воспоминания. Ребенок может захотеть поговорить о том, что с ним было, о своей семье. Важно: отложить, по возможности, свои дела на потом, или выделить специальное время, чтобы поговорить с ребенком. Если его рассказ вызывает сомнения или смешанные чувства, надо помнить: ребенку важнее быть внимательно выслушанным, чем получить совет. Взрослым надо попытаться представить, что мог пережить ребенок тогда и что он чувствует во время разговора в настоящий момент, – и посочувствовать этому. Здесь важна не объективность рассказа ребенка, а его переживания и его потребность в эмоциональном отклике. А работа с фактами и воссоздание истории жизни – это отдельная деятельность.

Памятные вещи. Фотографии, игрушки, одежда – все это связывает ребенка с прошлым, является материальным воплощением значительной части его жизни. Важно: каждый ребенок, переживший разлуку или утрату, должен иметь что-то на память о тех, с кем расстался, и недопустимо выбрасывать это, тем более без его согласия.

Помощь в организации дел. Дети часто чувствуют себя растерянными в новом месте и при таких серьезных изменениях в своей жизни. Можно обсуждать и планировать их дела вместе с ними, давать им конкретные советы по поводу какой-либо деятельности, писать записки-памятки и т. д. Важно: поддерживать ребенка, если он злится на себя за свои промахи: «то, что происходит с тобой, – нормальная реакция на ненормальные обстоятельства», «мы справимся» и т. д.

В характере приемного ребенка могут быть черты, про которые родители смело могут сказать: «Это уже не его горе, а мое!» Родителям действительно бывает очень трудно. Но важно помнить: исправить все сразу нельзя. Сначала ребенок должен привыкнуть к новой семье, принять изменения в своей жизни, и только потом он будет меняться сам.

Большинство детей, чей опыт жизни в семье не был катастрофическим и чье доверие ко взрослым подорвано не окончательно, ждут новую семью как средство исцеления от одиночества и покинутости, с надеждой на то, что в их жизни все еще будет хорошо.

Однако простого перемещения в новую ситуацию и помощи в переживании утраты не всегда достаточно для того, чтобы «новая» жизнь сложилась удачно: прошлый опыт, навыки и страхи остаются с ребенком.

Три стадии адаптации

Опыт показывает, что адаптация ребенка к новой семье условно делится на три стадии.

Первую стадию можно назвать «Идеализированные ожидания» – как у ребенка, так и у приемной семьи. Каждая из сторон полна надежд и старается понравиться другой. Примерно через месяц трудности реальных отношений разрушают образ «сбывшейся мечты», наступает первый кризис: привязанность ребенка к старой семье еще сохраняется, а к новой пока не сформировалась, привыкание к смене требований и правил – трудно для него и вызывает протест. В результате возникают «установочные конфликты», которые являются естественной частью приспособления семьи и ребенка друг к другу.

С этого момента наступает стадия «Вживания», или собственно адаптации. Она характеризуется «установочными конфликтами», которые поначалу нарастают и учащаются, а после какого-то основательного кризиса и «разборок» случаются все реже, только по значительным поводам. Происходит простраивание границ допустимого, привыкание к взаимным потребностям и особенностям, привычкам и правилам поведения. Кроме того, на этой стадии фактически формируется привязанность членов семьи и ребенка друг к другу.

Вспышки негативного поведения в это время могут иметь следующие причины:

– Дети, пережившие утрату семьи, боятся повторения этого и в новой, приемной семье. Иногда они провоцируют приемных родителей на разрыв, демонстрируя своим поведением двойственность – привязанность и отвержение одновременно, поскольку это именно то, что они пережили в своем опыте.

– Они колеблются между надеждой и страхом быть обманутыми снова, пытаются контролировать возникающие у них теплые чувства, поскольку знают, как взрослые могут злоупотреблять своей властью.

– Вспышки негативного поведения могут быть частью процесса реакции на утрату кровной семьи, ребенок может тосковать и злиться.

– Дети таким способом могут демонстрировать, чему они научились в кровной семье, свои представления о том, как надо себя вести.

– Дети проверяют, до каких пределов они могут дойти в своем плохом поведении, сохраняя принятие со стороны взрослых.

У таких детей очень много оснований для того, чтобы вести себя «плохо», и это становится дополнительной нагрузкой для приемной семьи, осложняя появление привязанности к ребенку. Поэтому очень важно для родителей:

– Не ждать быстрых «результатов».

– Сосредоточиться на изменениях к лучшему, замечать и ценить их.

– Обращаться за помощью к социальным работникам и специалистам, не боясь показаться «некомпетентными».

Необходимо сказать, что, в отличие от начальной стадии адаптации, в период «установочных конфликтов» заботящиеся взрослые уже больше знают ребенка, начинают лучше понимать его и чувствуют себя более уверенными. Ребенок, в свою очередь, начинает дорожить семьей, уже не думает всерьез об уходе и больше доверяет взрослым. Ощущение контакта с ребенком, взаимное понимание и теплые чувства – все это появляется по мере решения проблем. Главное достижение этой стадии, длящейся чуть более полугода, – взаимное доверие и субъективное ощущение постоянства отношений, появляющееся у обеих сторон, которые начинают воспринимать себя как единое целое.

Таким образом, наступает «Равновесие», которое представляет собой третью стадию адаптации в семье, принявшей ребенка. В этот период семья становится достаточно самостоятельной, реже обращается за помощью к специалистам. Дети обычно начинают активно интересоваться своим прошлым, много вспоминают и даже сочиняют, беря за основу настоящее: «А мы с мамой тоже в цирк ходили, каждый месяц!», «А у нас тоже машина была!» и т. п. Желаемое и действительное, помноженное на особенности детского восприятия, смешиваются в этих рассказах, суть которых сводится к следующему: ребенок нуждается в создании приемлемого варианта своего прошлого. В обычных семьях этой цели служат устные «предания», воспоминания родственников, фотоальбомы и т. п. Новая семья может помочь ребенку, воссоздавая «линию жизни» в специальном альбоме воспоминаний. Обычно дети с большим интересом и благодарностью воспринимают составление такой «Книги жизни», и это укрепляет их положительные отношения с воспитателями. (Работа с жизненной историей ребенка представляет собой отдельную серьезную задачу, которую мы рассмотрим в части 3, в главе «Работа с „Книгой жизни“».)

Глава 5

Еще раз про любовь…

Один из многочисленных стереотипов в отношении приемных детей состоит в том, что считается: чем ребенок младше, тем «легче» принять его в семью. Рациональная основа у этого суждения есть: воспитание младенца оставляет больше возможностей для развития отношений и формирования привязанности ко времени подросткового возраста, когда у всех детей проявляется «бунтарство» и реакция эмансипации (отделения) от семьи. Но маленький возраст ребенка не является гарантией благополучного устройства. Ребенок сильно меняется с течением времени, и некоторые личностные или физиологические особенности могут как радовать родителей, так и быть для них неприемлемыми. Избежать проблем, ориентируясь только на принятие ребенка младенческого возраста, невозможно. Как и в любой семье, ребенок обладает индивидуальными особенностями, и ему с родителями приходится на разных возрастных этапах «подстраиваться» друг к другу ради сохранения отношений.

Способность родителей полюбить ребенка зависит не только от ребенка, но и от них самих. Возникновение душевной близости между людьми – процесс мало предсказуемый. И очевидно, что он в большей степени связан не с возрастом человека, а с тем, какой это человек и что мы находим для себя в отношениях с ним.

пример:

Лену воспитывала одинокая мама, не имеющая родственников в Москве. Поэтому, когда мама умерла, Лена попала в детский дом. При этом у нее был младший брат, который в раннем дошкольном возрасте был изъят из семьи и попал в другой детский дом. Семья Лены была простой рабочей семьей, в которой иногда выпивали, в обиходной речи была принята нецензурная лексика. Однако между матерью и дочерью была прочная привязанность, и они выживали, рассчитывая только на свои силы и помогая друг другу.

Лена была самостоятельным, привычным к труду ребенком. На момент поступления девочки в детский дом ей было полных шестнадцать лет, ее личностное и социальное развитие соответствовало возрасту. Она была обучаема, однако уровень знаний был достаточно низкий из-за социокультурной депривации. При этом у девочки была сформирована мотивация достижения. При достаточно грубой внешней манере поведения, конфликтности и демонстративности Лена была ранимой, чувствительной к несправедливости и в целом была ориентирована на позитивное самоутверждение. Лена быстро стала помогать воспитателям по хозяйству, собственные вещи держала в чистоте, достаточно ответственно относилась к учебе в школе. В индивидуальном общении ее защитный негативизм снижался, она шла на контакт, и психологи проводили с ней реабилитационную работу в связи с перенесенной утратой (смерть матери, переезд и т. д.). Дополнительная сложность в ситуации с Леной заключалась в том, что для подростков характерен негативизм и стремление к снижению контроля со стороны взрослых, и именно в этот период девочка попала в учреждение, где такой контроль сильнее, чем в семье. Однако небольшая группа (10 человек), индивидуальный подход к детям и бытовые условия, приближенные к домашним в учреждении, в которое попала девочка, облегчили ее адаптацию к новой ситуации. Сразу после попадания Лены в детский дом туда обратилась семья ее подруги-одноклассницы. Родители сначала выразили желание навещать Лену и приглашать ее к себе на выходные, затем прошли тренинг для приемных родителей. Через полгода эта семья окончательно взяла Лену к себе. Девочка прожила в семье до восемнадцати лет (полтора года). Отношения были гармоничными, приемные родители с детства знали Лену, сама девочка была заинтересована жить с ними. Ни разу не возникло конфликтных ситуаций, которые потребовали бы обращения замещающей семьи к специалистам. В настоящее время девочка живет в собственной квартире, которую она получила от государства, вышла замуж и родила ребенка, которого воспитывает, работает. При этом Лена, уже после выпуска, самостоятельно добилась через органы опеки, чтобы ее младший брат был переведен в то учреждение, где она сама находилась. Когда мальчику нашли семью, Лена активно участвовала в процессе знакомства, устройства его в семью, и в настоящее время поддерживает отношения с братом и его приемной семьей.

пример:

К консультирующему психологу обратилась за помощью молодая женщина. Повод обращения – «невозможность полюбить своего приемного младенца».

Молодая семья усыновила одного за другим двух младенцев шестимесячного возраста. При этом к одному из детей у обоих родителей сразу возникла прочная привязанность, а ко второму у приемной матери вскоре после устройства проявилось необъяснимое для нее самой отторжение. Молодая женщина мучилась чувством вины, старалась уделять ребенку много внимания. На момент обращения мальчику было полтора года, и у матери не было жалоб на его развитие или поведение. Она говорила, что у нее на физическом уровне отторжение ребенка: запах «чужой», неприятны прикосновения, раздражает голос. При этом женщина настолько сильно переживала, что говорила: «Может быть, нам с мужем нет смысла рожать своих детей? Вдруг такое возникнет по отношению к своему ребенку?» В то же время ко второму мальчику у нее и у мужа было полное принятие и теплые родительские чувства. По словам приемной матери, она хотела бы, чтобы ребенка поместили в другую семью, потому что ребенку нужна любовь, а не чтобы его просто терпели. Мотивом ее решения о возврате ребенка была надежда на то, что для ее полуторогодовалого приемного сына могут найти семью, в которой его будут любить.

комментарий:

Здесь важны два момента: первый – возникновение у родителей привязанности к ребенку зависит не только от его качеств, но и от самих родителей. Когда родители думают, какого ребенка им взять, подспудно они стараются найти «беспроигрышный вариант» семейного счастья. Но критериев, которые могли бы гарантировать возникновение взаимной привязанности, не существует.

Второй – если у родителей к ребенку нет любви, то для них самих это не только вина, но и беда, и боль. Никто не вправе осуждать родителей, которые не смогли полюбить своего приемного ребенка. Однако это не снимает со взрослых людей ответственности за его судьбу. И единственный выход здесь – принимая ребенка в семью, в первую очередь ставить себе реалистичную задачу вырастить его и сделать жизнеспособным, понимая, что возникновение чувств – дело судьбы и времени.

Глава 6

Место кровной семьи в жизни приемного ребенка

Разлука с семьей приводит не только к разрыву отношений привязанности, но и к перемене социального и психологического статуса. С утратой основных ориентиров (семья и ближайшее окружение) нарушается восприятие себя и собственной жизни – оно приобретает неустойчивый и фрагментарный характер, в результате чего возникает ощущение собственной неадекватности. При этом положение детей из неблагополучных семей оказывается более выигрышным, чем у детей-«отказников»: даже плохая реальность лучше, чем совсем ничего. Мы писали уже о мальчике-подростке, от которого отказались в роддоме и который не имел сведений о своей матери и предыдущих поколениях, – он выразил свои переживания так: «Я потерялся в космосе».

Знание о своих предках и своей семье – «чувство корней» – помогает человеку понять, каково его место в истории этой семьи и в жизни в целом, это знание тесно связано с понятиями «долг» и «смысл жизни», оно позволяет определить жизненные задачи и осознать значимость собственного жизненного пути.

Сохранение важных для ребенка связей с другими людьми, допустимых привычек, личных, в том числе памятных, вещей, восстановление жизненной истории самого ребенка и сбор сведений о его семье (составление «Книги жизни») частично смягчают боль потери и способствуют формированию идентичности.

Очевидно, что первое время жизни в приемной семье, приблизительно первый год будет посвящен привыканию друг к другу и налаживанию отношений. Не стоит в это время активно заниматься созданием «Книги жизни». Периоды кризисных отношений ребенка с приемными родителями вообще не подходят для работы с личной историей жизни. Сначала надо разобраться с актуальными трудностями, наладить отношения, а потом работать с жизненной историей. В период адаптации ребенка в приемной семье нужно прояснить вопрос о том, понимает ли ребенок, что в кровную семью он не вернется, и каковы причины этого. Если ребенок винит себя в расставании со своими кровными родителями или полагает, что его жизнь в приемной семье является препятствием для возвращения в кровную, важно разубедить его. Достаточно остановиться на этом моменте, посвятив дальнейшие усилия налаживанию отношений семьи и ребенка друг с другом. Также не стоит первое время встречаться с представителями кровной семьи. Работу с жизненной историей и контакты с кровными родственниками стоит организовывать уже после того, как период адаптации будет пройден.

Достаточно болезненный вопрос для приемных родителей – воспроизведение детьми поведенческих моделей, принятых в их кровных семьях. Здесь дело не только в привычке («все мы склонны поступать с другими так, как когда-то поступали с нами»), но и в своеобразном подтверждении верности своей кровной семье со стороны ребенка, неосознаваемой попытке сохранить связь с отсутствующими родителями («все наши так делают»). Получается, что те приемные родители, которые боятся любого упоминания о кровной семье ребенка, с наибольшей вероятностью сталкиваются с негативными сторонами жизненного опыта ребенка. Именно работа с историей жизни и встречи с кровными родственниками позволяют, с одной стороны, сохранить эту связь с предками в «безопасном» варианте, с другой стороны, дают повод для проработки и преодоления отрицательных сторон родовой идентичности ребенка. Причина того, что дети стремятся найти тех, кто их когда-то родил, состоит не в том, что они мало любят своих приемных родителей. Многие люди, которые родились и благополучно выросли в своих семьях, в определенный момент своей жизни испытывают осознанный и сильный интерес к своим корням: строят генеалогическое древо семьи, ездят по стране, собирают документы, ищут встреч с дальними родственниками. Для приемных детей важна не только информация. Дети, разлученные с родителями, страдают не только от разрыва, но и потому, что не получили «родительского благословения» на свой дальнейший путь, разрешения жить счастливо и убеждения в том, что они не виноваты в расставании с семьей. Именно желание получить все это движет детьми в их стремлении увидеться с представителями кровной семьи. Дело взрослых – понять и принять чувства ребенка и помочь реализоваться этим чувствам наиболее безопасным образом.

У детей, разлученных со своими семьями, могут наблюдаться две крайние позиции в отношении кровных родителей:

1. Совершенная лояльность к своей кровной семье и защитно-агрессивное отношение к любым разговорам о прошлом. Такие дети идеализируют свою семью, защищают ее от любой критики, в том числе справедливой. В дальнейшем это приводит к идентификации с отрицательными сторонами жизни кровной семьи: «мой папа вор, и я буду тоже»; «мой отец ничего не боялся, любого мог побить, я такой же сильный, как он». То есть дети не воспринимают плохое как «плохое», раз это – часть родительского образа. Чувство верности семье вплоть до самопожертвования и желание быть похожим рассматривается ими как гарантия «принадлежности» семье, в которой они нуждаются и от отсутствия которой сильно страдают. «Быть похожим» означает для ребенка «быть вместе», и выбор между следованием правилам хорошего поведения и сходством со своими родителями делается детьми в пользу кровной семьи.

2. Дети, переживающие фазу гнева в процессе утраты, могут ругать свою семью, отрицать, что в их семье было что-то хорошее. Этот гнев связан с неудовлетворенной потребностью в любви со стороны своей семьи, и не имеет ничего общего со здравой критикой. Такая ненависть делает детей несвободными, ограничивает их развитие и способность доверять и испытывать привязанность к другим людям. Они могут быть обидчивы, категоричны и легко идут на разрыв отношений.

В обоих случаях работа с жизненной историей позволяет смягчить болезненные чувства и создать реалистичную картину произошедшего. Обычно требуется специальная терапевтическая работа для того, чтобы отделить любовь к кровным родителям от стремления «следовать за ними». Ребенок не может судить своих родителей, сохранение благодарности к ним за свою жизнь – естественное и необходимое чувство, отсутствие которого ведет к глубоким психологическим проблемам. Но это не значит, что ребенок должен повторять их ошибки или одобрять плохие поступки своих родителей. Принятие родителей не означает оправдания их плохого обращения с ребенком и их асоциального поведения. Ребенку предстоит научиться справляться с трудностями и добиваться успеха, строить свою жизнь и отношения с людьми – то есть сделать то, чего, наверное, хотели, но не смогли его кровные родители.

Часто встречающееся заблуждение заботящихся о ребенке взрослых – «он ненавидит своих родителей». На самом деле ребенок, обвиняющий своих родителей и ругающий их, «застрял» в фазе острого аффекта переживания утраты, и это препятствует его дальнейшему личностному развитию и установлению нормальных отношений с людьми. То, что по-настоящему нужно ребенку в такой ситуации, – это помощь взрослых в том, чтобы он мог выразить свой гнев приемлемым образом, освободиться от него и перейти к стоящей за ним потребности в родительской любви, постоянстве и заботе. Позитивный смысл этой работы состоит в том, что отреагированная злость освобождает пространство для других переживаний, а обращение к потребности в любви позволяет обратиться к тому источнику, из которого ребенок может ее получить в настоящем, – к приемной семье.

Очевидно, что никакая терапия не сможет эффективно помочь, если одновременно с ней в жизни ребенка не появится новая семья.

Опыт показывает, что позитивные изменения в поведении ребенка происходят постепенно, и вопрос времени – очень серьезный. Разным детям требуются разные периоды для восстановления. Достаточно помнить, сколько времени ребенок «учился жизни» в кровной семье, чтобы не ждать от него быстрых результатов. Принятие личности ребенка, укрепление взаимной привязанности, терпеливое поощрение развивающихся положительных черт, поддержка и предоставление альтернативных, социально адекватных моделей поведения постепенно приводят к тому, что новый опыт усваивается и начинает приносить плоды. Поведение ребенка и его отношения с окружающими постепенно улучшаются. Вопреки бытующему мнению, работа с жизненной историей является не препятствием, а средством для формирования привязанности к новой семье. Однако эта работа достаточно сложная, требующая времени и терпения со стороны приемных родителей.

Трудный для приемных родителей вопрос – контакты с кровными родственниками. Неприятие кровной семьи, ревность и страх того, что «они» могут «отнять» ребенка, – обычные в таких случаях переживания. Однако восстановление в родительских правах – дело уникальное, а когда ребенок привязан к приемной семье (мнение детей в суде учитывается) – практически невозможное. В то же время многие дети хотят знать, и имеют на это право, что происходит с их родителями, живы ли они. Если ребенок не видит своих кровных родителей и ничего не знает о них, он начинает думать, что не имеет для них никакого значения, а это очень тяжело. Кроме того, некоторую информацию о ребенке можно получить лишь от его кровных родителей и других родственников. Дело социальной службы – обеспечить безопасность и приемлемый для новой семьи ребенка порядок таких контактов. Недопустимо организовывать контакты с теми кровными родственниками, общение с которыми представляет непосредственную угрозу жизни и здоровью ребенка. Также необходимо защищать приватность жизни приемной семьи. Контакты ребенка с его кровной семьей должны происходить на нейтральной территории, быть согласованы и подконтрольны органам опеки, происходить с добровольного согласия и с учетом пожеланий приемной семьи. Прямые контакты приемной семьи с кровной семьей нежелательны. Они неизбежно приводят к соперничеству за ребенка между приемными и кровными родителями. У приемных родителей всегда есть подспудные претензии к кровной семье за плохое обращение с ребенком в прошлом, а у кровных – ревность к приемным родителям. Все эти чувства при тесном непосредственном контакте проявятся и рано или поздно приведут к открытому конфликту. В результате пострадавшим окажется ребенок, которому придется выбирать между двумя семьями, вместо того чтобы понимать свое место в каждой из семей, в одной из которых он родился, а в другой – живет.

Глава 7

Работа с последствиями преждевременного расставания с семьей

Нормальный ход жизни заключается в физическом и психологическом взрослении детей внутри своей семьи, которую дети покидают, будучи к этому готовы. Так обретается «автономность», при которой дети становятся социально самостоятельными, но сохраняют эмоциональную связь со своей родительской семьей. Когда дети покидают свою семью, не будучи к этому готовыми в силу возраста, – это травма разрыва отношений. В таких случаях ребенок эмоционально «застревает» в том возрасте, в котором этот разрыв произошел. Социальная приспосабливаемое^ у таких детей может быть достаточно высока, однако эмоционально они не обретают внутренней автономии, поскольку покидают свои семьи, не получив необходимой для нормального взросления «порции» родительской любви и заботы. Забота о ребенке в приемной семье в сочетании с реабилитационно-психологической работой – это путь к компенсации полученной ребенком жизненной травмы. Работа специалистов помогает ребенку заполнить брешь между знанием о собственной ситуации и принятием ее. Приемные родители могут дать ребенку любовь, но зачастую они не могут сделать его способным эту любовь принять. Пережитый травматический опыт мешает этому. Работать с чувствами ребенка в отношении его кровной семьи должны специалисты, поскольку они не претендуют на родительскую роль и не являются конкурентами за место в сердце ребенка.

Некоторые дети в результате неблагополучного детства и потери кровной семьи перестают чувствовать себя «целыми» и «настоящими». Помощь приемным детям в восстановлении их идентичности необходима для сохранения постоянства в восприятии своей личности ребенком и сохранения непрерывности его жизненной истории. Стратегия этой работы состоит в объединении событий жизни ребенка и связанных с ними чувств в единую временную последовательность «прошлое – настоящее – будущее». На первый взгляд может показаться, что это выглядит несколько надуманной задачей. Но на практике любой приемный родитель оказывается неизбежно вовлечен вместе со своим ребенком в эти «три времени». «Настоящее» новой сложившейся семье приходится простраивать с нуля, постоянно поясняя, как устроена жизнь в этой семье, какое место в ней теперь у ребенка, что и когда происходит дома, кто здесь главный, какие тут правила и т. д. Ребенок будет на это реагировать по-своему, исходя из уже имеющегося у него опыта жизни и отношений с людьми. Он проявит и свои страхи, и печаль по поводу оставленных в прошлом отношений, и свою тревогу и неуверенность по поводу будущего. По сути, семья не сможет выстроить настоящее, не разобравшись с «хвостом», тянущимся за ребенком из прошлого, потому что дети переживают события своей жизни эмоционально, они формируют свое собственное понимание происшедшего и действуют уже в настоящем на основе этих представлений и сложившихся ранее моделей поведения. А так как прошлое очень сложное, то объяснения у самих детей нередко складываются самые фантастические, мешающие реальному приспособлению к текущей жизни, в том числе – формированию новых привязанностей. Разорвать связи между настоящим и прошлым опытом жизни нереально, можно только понять и разобраться в том, что было, и помочь ребенку выразить все сложные переживания, связанные с непростым прошлым. Иначе эти переживания будут «вылезать» в самые неподходящие моменты, мешая жить прямо сейчас и строить хорошее будущее. Интуитивно многие люди понимают, что без ясности в прошлом, без разрешения имевшихся ранее проблем человек не может спокойно и свободно выстраивать свою жизнь дальше. Что касается будущего, то, с одной стороны, этот повод для забот есть у каждого родителя. Весь труд по воспитанию и налаживанию отношений с любыми детьми, кровные они или приемные, происходит с мыслями: «Чего я хочу для своего ребенка в будущем?», «Сможет ли он справляться с трудными ситуациями один на один?» и т. д. Для всех детей будущее – это нахождение своего места в широком поле жизни, осознание своих сильных и слабых сторон, формирование отношения к самим себе, влияющего на то, как люди контактируют с другими людьми. Вопросы про будущее приемных детей, сталкивают семью заново с темой их прошлого, потому что отношение к себе мы с самого детства строим на отношении к нам близких взрослых, и здесь у приемных детей немало сомнений и переживаний, вопросов («Откуда я взялся и на кого похож?», «Какого будущего я достоин?»). Дети, не покидавшие своих семей, также строят свое будущее, опираясь на накопившийся опыт своей жизни и его понимание. Но это происходит «без акцентов», потому что, как правило, это прошлое не является отдельной историей, оно происходило в этой же семье и плавно перешло в настоящее, без пробелов, неясностей и недоговоренностей.

И приемные родители, и специалисты, каждый на своем уровне, помогают ребенку в восстановлении идентичности и понимании и объединении разных этапов его жизни. В виде краткого плана эту последовательную и долгую работу можно представить так (некоторые аспекты будут разбираться более подробно в следующих главах, например, создание «Книги жизни» ребенка):

Настоящее: разделение чувств и помощь в обретении стабильности.

– Объяснение ребенку необходимости жить не в кровной, а в замещающей семье, причем главный принцип здесь – «правда не должна уничтожать».

– Сообщение о том, что будет происходить в ближайшее время и что планируется в будущем, начиная от обсуждения текущих планов на каждый следующий день (куда пойдем, что будем делать).

– Работа с возникающими эмоциональными проблемами. Признание страха, тревоги ребенка, его печали о людях, оставленных позади, и неуверенности по поводу будущего.

– Предоставление конкретного места и наличие конкретного заботящегося лица в настоящий момент.

– Сохранение имени и фамилии, любимых вещей и допустимых привычек (еда, одежда, жизненный уклад).

Прошлое: осмысление и принятие.

– Информация о прошлом. Каждый ребенок в соответствии с обстоятельствами и возрастом должен представлять, кто он, каково его происхождение, где и когда он родился, где прежде жил, кто его биологические родители и где они сейчас, есть ли у него другие родственники и что с ними, почему так случилось, что ребенок не смог остаться жить там, где он жил раньше, кто и почему принимал решения о его переездах.

– Создание «Книги жизни» – материального свидетельства о прошлом с фотографиями самого ребенка прежде и теперь, значимых людей и мест и т. д. Основная задача – восстановить последовательность событий жизни ребенка, «обезболить» прошлый опыт и сделать акцент на успехах, положительных событиях (подробнее эта работа описана в дальнейших главах книги).

– Поддержание контактов с кровной семьей и прежними знакомыми в той степени, в какой они уместны.

– Выяснение того, как именно ребенок понимает расставание со своей семьей. Работа с чувствами вины и потери, а также с принятием ребенком на себя ложной ответственности за произошедшее.

– Прояснение разницы между любовью к родителям и принятием их плохого обращения с собой как «правильного».

– Помощь ребенку в понимании связи между имеющимися проблемами в настоящем (замешательство/депрессия/ агрессия) и прошлым травматическим опытом.

– Нахождение ресурсов и сильных сторон в прошлом и настоящем ребенка: в нем самом, в его истории, в близких ему людях.

Будущее: цели и перспективы.

– Признание различия между биологическим и психологическим родительством без оценивания этого различия.

– Помощь в построении моделей будущей самореализации, включая возможность встречи с кровной семьей в дальнейшем, когда ребенок вырастет.

– Работа по укреплению привязанности между ребенком и приемной семьей и помощь ребенку в понимании роли приемной семьи в его будущем.

С течением времени и в ходе работы со специалистами ребенок обретает понимание причин произошедшего с ним, получает возможность выразить связанную с этим боль и обиду, разрешить мучительные вопросы, касающиеся прошлого и настоящего. Но подлинное понимание и принятие своего жизненного пути приходит значительно позже, нередко уже после того, когда дети вырастают и у них появляются их собственные семьи.

Глава 8

Работа с жизненной историей ребенка в интересах приемных родителей

Ф.М. Достоевский, «Неточка Незванова»:

«…Она с любопытством начинала расспрашивать о моем прошедшем, желая услышать его от меня, и каждый раз после моих рассказов становилась со мной нежнее и серьезнее, – серьезнее, потому что я, с моим несчастным детством, внушала ей, вместе с состраданием, как будто какое-то уважение. После моих признаний мы пускались обыкновенно в долгие разговоры, которыми она мне же объясняла мое прошлое, так что я действительно как будто вновь переживала его и многому вновь научалась. Мадам Леотар часто находила эти разговоры слишком серьезными и, видя мои невольные слезы, считала их совсем не у места. Я же думала совершенно напротив, потому что после этих уроков мне становилось так легко и сладко, как будто и не было в моей судьбе ничего несчастного. Сверх того, я была слишком благодарна Александре Михайловне за то, что с каждым днем она все более и более заставляла так любить себя. Мадам Леотар и невдомек было, что таким образом, мало-помалу, уравнивалось и приходило в стройную гармонию все, что прежде поднималось из души неправильно, преждевременно-бурно и до чего доходило мое детское сердце, все изъязвленное, с мучительною болью, так что несправедливо ожесточалось оно и плакалось на эту боль, не понимая, откуда удары…»

Тема прошлого детей, изъятых из своих семей, болезненна не только для них самих, но и для их приемных родителей. Во-первых, родителей пугает, что ребенок может унаследовать что-то плохое из своей семьи, и подспудно им кажется, что если они не будут актуализировать эту связь ребенка с его кровной семьей (а еще лучше – сделать вид, что этой связи как бы и не существует), «то тогда все обойдется». Во-вторых, родители не знают, как обращаться с трудной информацией и что делать с чувствами детей, которые начинают проявляться, когда речь заходит о прошлом. И здесь тоже кажется, что «кто старое помянет…», – как будто чувства возникают в тот момент, когда речь заходит о прошлых событиях, а не живут в душе ребенка все время. Также некоторые взрослые думают, что если ребенок не говорит о своем прошлом, то он о нем не помнит или не хочет говорить, и зачем ему «навязывать» это знание… Безусловно, каждый родитель в конечном итоге сам решает, как поступать со всей этой «грудой опасений». Нужно только помнить, что решает он не только для себя, но и для ребенка.

Обширная практика отечественной и зарубежной работы с приемными детьми показывает, что подлинная потребность детей – это помощь со стороны взрослых в том, чтобы понять и принять свой жизненный путь со всеми его тяжелыми и хорошими моментами. Без помощи взрослых ребенок не сможет пройти сквозь свою боль, восстановить последовательность событий, сохранить хорошие воспоминания. А все это необходимо для формирования личностной целостности ребенка, пережившего жизненную травму. Невозможно отменить плохие события прошлого, но возможно пережить их и продолжить свой жизненный путь с верой в себя и в других людей, а также с пониманием того, что в жизни кроме трудностей и катастроф есть справедливость, любовь и смысл. Когда дети не имеют помощи взрослых – они просто вытесняют плохие события, хороня их в глубинах памяти, стараются не думать о том, что было. Но такие вытесненные воспоминания все равно источают горечь, отравляя жизнь ребенка в настоящем. Дети чувствуют себя хуже других, отличающимися от всех каким-то «изъяном», испытывают одиночество и трудности в установлении доверительных контактов. Живущая у детей в глубине души боль проявляется вспышками немотивированной агрессии и деструктивными действиями, разрушающими новые отношения. Причины агрессивного поведения у разных детей могут иметь самую разную природу. Когда речь идет о приемных детях, «разбираться» с их подверженностью дурным влияниям и с плохими привычками приходится двумя путями: формируя новые, положительные модели поведения – и прорабатывая и переосмысливая прошлое, «из которого ноги растут». Без помощи взрослых дети не в состоянии справиться с этой работой. Они не знают, как об этом попросить. Они боятся, что о том плохом, что с ними было, нельзя ни с кем говорить, потому что тогда их отвергнут и не будут любить. Когда они чувствуют нежелание взрослых обсуждать их прошлое, то воспринимают это как осуждение. То, что действительно могут сделать взрослые для детей в такой ситуации, – это мужественно совершить «путешествие» с ними вместе в тот период прошлого, когда ребенок нуждался в защите, а этой защиты, в лице любящих и понимающих взрослых, не было. Сказать своему ребенку: «Да, с тобой происходили очень тяжелые события, но ты все выдержал и выжил, потому что ты сильный. Я рад тому, что мы сейчас вместе, и горжусь тобой». Эти слова – правда. Дети, изъятые из своих семей, переживают катастрофу, сравнимую по своей силе с атомной войной. Это как бы жизнь после смерти, когда ребенку, утратившему все, что у него было, – дом, семью и веру в незыблемость этих вещей, – нужно продолжать жить. Иногда, знакомясь с историями детей, трудно бывает понять, как дети вообще остались в живых. А ведь дети не только остаются в живых, но и обладают многими хорошими человеческими чертами и талантами. Взрослым не стоит бояться, что дети не выдержат обсуждения своих воспоминаний, потому что они уже выдержали сами события. То, что детям нужно теперь, – это разделение их судьбы с теми, кто хочет стать для них родителями, обретение полного и безраздельного принятия, признания и уважения со стороны взрослых.

Нет ни одного ребенка, который рано или поздно не начал бы расспрашивать своих близких о прошлом. Даже те дети, которые потеряли свои семьи в раннем возрасте или никогда их не знали, все равно стараются узнать и понять свое прошлое.

пример:

Девочка Ира была оставлена матерью в роддоме, откуда попала в детскую больницу в отделение для младенцев из-за проблем со здоровьем. В этом отделении она провела первый год своей жизни, и там ее стала навещать Вера, которая хотела взять приемную дочку в свою семью. Когда Ире был год и два месяца, Вера оформила опеку и забрала девочку домой. Растила ее как свою дочь, тема прошлого как-то не возникала в повседневной жизни. Казалось, что Ира ничего и не помнит. Однако перед устройством девочки в школу Вера стала задумываться о том, когда и как стоит поговорить с девочкой о ее происхождении. Мотив Веры был следующий: дочка взрослеет, общается с разными людьми, и как бы кто-то посторонний не нанес ребенку травму, сообщив о том, что она «не родная». Вера хотела, чтобы дочь была уверена в том, что ее любят, и в том, что она «свой» и любимый ребенок для приемной мамы. Маме важно было сказать ребенку правду так, как она понимала ее сама, – что иной раз люди не рождаются в одной семье, но становятся родными, и что их семья – настоящая. Приемная мама обсуждала с детским психологом последовательность этой работы. Но вскоре выяснилось, что Вера ждет ребенка. Момент появления младшего брата или сестры в любой семье может быть связан с возникновением ревности у старших детей. Мама вместе со специалистами решила, что сейчас лучше сосредоточиться на том, как подготовить Иру к появлению младенца в семье и к тем изменениям, которые могут в связи с этим произойти. Как помочь девочке не усомниться в том, что родители по-прежнему любят ее, хотя уделяют больше внимания новорожденному? Жизненную историю было решено обсуждать с девочкой позже, после того, как у нее установятся отношения привязанности с младшим братом или сестрой. В том, что тему прошлого своей приемной дочери необходимо с ней обсуждать, Веру лишний раз убедили несколько случаев, произошедших после рождения сына. Например, когда для младенца купили коляску, Ира вдруг сказала маме: «А когда я была маленькая, у меня такой коляски не было. И вообще ты меня в больнице не сразу навещала» (!). Напомним, что девочку забрали в год и два месяца. Она уже пробовала ходить, и у нее действительно не было большой коляски, а была««сидячая» прогулочная коляска. И действительно Вера стала навещать Иру, когда той было уже около года. Невероятно, но факт: девочка помнила себя в возрасте одного года, и появление новорожденного в семье актуализировало эти воспоминания. Кроме того, девочка не просто вспомнила о том, что было, она фактически высказала обиду: ««И коляски у меня не было, и не навещала ты меня…» Такие факты прошлого по мере осознания могут вызвать не только обиду, но и гораздо более сильные негативные чувства. Очевидно, что Вера не только не виновата в том, чего у Иры не было, но именно благодаря ей в жизни девочки появилось все то, чего могло вообще не быть: семья, дом, родительская любовь. Понятно, что Вера заслуживает не обид, а благодарности. И как раз для того, чтобы все чувства были адресованы правильно (кому положено – обида, кому положено – тепло), и нужно помочь ребенку разобраться, что же происходило на самом деле.

комментарий:

Сказать, что ранние воспоминания у детей – единичный феномен, нельзя. Известны другие случаи подобного рода. Наука считает, что человек помнит вообще все свои прижизненные события, просто они хранятся в подсознании. А осознанные воспоминания появляются с возникновением активной речи. Некоторые исследователи полагают, что существует также «родовая память», через которую человек связан с историей своего рода. Но в любом случае у каждого человека есть потребность знать и понимать свое прошлое и свои родовые корни. Целенаправленная работа с жизненной историей ребенка позволяет избежать искажений в оценке прошлых событий или внезапного появления травмирующих воспоминаний.

У детей, потерявших свои семьи в возрасте старше двух лет, больше воспоминаний и более сильные актуальные чувства в отношении своих кровных семей. Их травматический опыт сильнее, чем у детей без долгой истории жизни в кровной семье. Под «травмой» подразумевается и неблагополучная жизнь в кровной семье, и преждевременное расставание с ней, которое для ребенка означает невозможность быть любимым своими родителями и жить нормальной жизнью. И в ходе работы с жизненной историей приходится прорабатывать те чувства, которые у конкретного ребенка в связи с этим проявляются. У детей, не имеющих воспоминаний о родителях, у которых они родились, по мере взросления тоже возникают переживания в связи с их происхождением, иногда – очень сильные. Это специфические чувства, поскольку они адресованы людям, которых ребенок не знает. Отсутствие информации о своем происхождении и невозможность эту информацию получить часто ощущается подростками как дезориентация и потерянность.

Именно потому, что осмысливать жизненную историю ребенку помогает в первую очередь его новая семья, серьезным препятствием в работе с прошлым приемного ребенка могут стать собственные чувства приемных родителей. Когда у них начинает возникать привязанность к ребенку, вместе с ней зачастую появляется и гнев на кровных родителей за тот ущерб, который они причинили (своими действиями, или своим отсутствием, или наследственными заболеваниями). Приемные родители переживают боль, причиненную ребенку, как свою, и злятся на обидчиков. Подспудно они воспринимают эти чувства как стремление защитить «своего» ребенка. Они противопоставляют себя как «хороших» родителей тем «плохим» родителям. На фоне этого соперничества становится как бы незначительным тот факт, что и саму жизнь ребенок получил от своих кровных родителей, и многие положительные черты и задатки в детях также являются врожденными. Без любви приемных родителей ребенок не жил бы нормальной жизнью и его потенциал не смог бы развиться. Встреча ребенка и его приемной семьи стала возможной, потому что он родился у своих кровных родителей. То, что нужно ребенку, – это не конфликт между двумя его семьями, а принятие того, что в его жизни есть две семьи. И это принятие возможно только в том случае, если сами взрослые так думают.

пример:

Приемный мальчик девяти лет с трех лет жил в приемной семье. В силу возраста у него остались осознанные воспоминания о раннем детстве. Приемные родители никогда не избегали темы происхождения ребенка, и с восьми лет стали делать с ним вместе «Книгу жизни». Взрослым казалось, что они ребенку сказали все нужные и правильные слова о его происхождении, и были уверены, что он все правильно и благополучно понимает. Они пребывали в этой уверенности до тех пор, пока однажды, без всякого повода (как это вообще характерно для детей) ребенок не выдал им следующее умозаключение: ему тяжело живется, потому что его никто не родил! Точнее, его родили жестокие пьяницы, но такие родители «не считаются». И тот факт, что ребенок уже много лет живет в приемной семье, к вопросу о происхождении отношения не имеет. Родителям потребовалось какое-то время для того, чтобы успокоить его и убедить в том, что приемные родители его по-настоящему любят и рады растить такого хорошего мальчика, и что он родился на свет, как все люди. После чего ребенок уснул на коленях родителей.

комментарий:

Узнать что-то и принять это внутренне – разные вещи. Приемным детям для принятия своей жизненной истории требуется время, иногда много времени. И совершенно нормально, когда они периодически, в разном возрасте, возвращаются к обсуждению этих тем с близкими взрослыми. Также важно помнить о том, что дети воспринимают слова взрослых как-то по-своему, иногда вкладывая в них самый неожиданный смысл. Бывает полезно получить обратную связь, чтобы узнать, как именно дети поняли то, что сказали им родители.

Взрослым может показаться достаточно удобным тот гнев на кровных родителей, который дети испытывают в процессе переживания утраты. Может казаться, что ребенок испытывает боль потому, что любит своих родителей, а если он поймет, что любить тут нечего, то ему сразу станет легче. Но на самом деле здесь затрагиваются сразу два глобальных момента.

Во-первых, чувство «я» вырастает из чувства «мы», и личная идентичность формируется на основе семейной. Если ребенок воспринимает как «чудовищ» своих кровных родителей, которые дали ему жизнь и с которыми он «плоть от плоти и кровь от крови», то это для него неизбежным образом означает, что сам он тоже плохой, а если в нем нет ничего хорошего, то его не за что любить и ничего у него в жизни не получится.

Во-вторых, потребность в отношениях привязанности у людей носит врожденный характер. Маленькие дети некритичны к своим родителям. Они любят их просто потому, что для детей это чувство жизненно необходимо: не только чувствовать себя любимым родителями, но и любить самому. Все, кто имел дело с младенцами, знают, как много любви дают они тем, кто о них заботится. Таким образом, гнев маленьких детей на своих родителей является частью реакции на процесс утраты. И если ребенок поверит, что его родители на самом деле очень плохие люди, которых нельзя любить, это неизбежным образом подорвет в нем веру в людей и в любовь вообще. И тогда отношение ребенка к миру вокруг него, к жизни в целом станет враждебным и разрушительным. В этом тоже не будет ничего хорошего ни для ребенка, ни для его близких.

Взрослым, работающим с детьми, крайне важно помнить: сознательно формировать в детях осуждение и непризнание своих кровных родителей опасно, и в конечном итоге плохо и для ребенка, и для окружающих. Речь не идет о том, что надо впадать в другую крайность и идеализировать кровных родителей, оправдывая их плохие поступки или делая вид, что ничего плохого не было. Право судить других людей принадлежит судьям. Близким взрослым важно выразить сочувствие ребенку в отношении того плохого, что с ним было в прошлом. Сказать, что никто не вправе обращаться так с другим человеком, что это было неправильно и не должно больше повториться. Что близкие взрослые будут оберегать ребенка, а он сам должен искать помощи и защиты, если что-то идет не так. Также важно выразить интерес к жизненной истории ребенка и узнать о чем-то хорошем, сохранить воспоминания об этом, подчеркнуть важное значение хороших событий в прошлом ребенка и в истории его рода. Это – ресурс, на который ребенок может опираться в дальнейшей жизни.

Кровные родители в любом случае «живут» в душе ребенка. Ребенок связан с ними узами крови. Правда состоит в признании того факта, что эти люди дали ребенку жизнь, но при этом не смогли заботиться о нем. Жизнь – это огромный дар. Для ребенка очень важно верить в то, что он нужен на этом свете и желанен. Дорог для тех людей, которые заботятся о нем сейчас, для тех, кого он в будущем встретит в своей жизни, кого он будет любить и кто будет любить его. Мысль о том, чтобы внутренне «поклониться» людям, давшим ребенку жизнь, большинству людей покажется дикой: «Что за бред?! Это вообще не люди, это бомжи, наркоманы, алкоголики…» Но жизнь в целом как процесс больше, чем жизнь каждого отдельного человека. Дети рождаются для жизни. И пренебрегать этим фактом или недооценивать его никто не вправе. Есть вещи глобальные – то, что ребенок появился на свет, и есть вещи важные, но чуть меньшего масштаба, – то, что его родители не смогли хорошо заботиться о нем. Каждому ребенку нужна родительская любовь для того, чтобы он нормально жил, просто иногда ее можно найти не у тех, кто родил. Иногда родительскую любовь дают другие люди. Каждый человек, даже не терявший своей семьи, знает это. Покровительство, поддержка, сочувствие со стороны других людей в сути своей имеют «родительские» корни. И для ребенка очень важно знать, что родительская любовь незыблема, что это всегда есть в жизни, даже когда кровные родители не смогли этого дать.

«Убегать от тени» кровных родителей путем замалчивания и игнорирования их роли по сути означает оставлять ситуацию без контроля. Искаженные воспоминания и ложные выводы, к которым может прийти ребенок без участия взрослых, разрушительным образом повлияют на его представления о себе и на отношения с людьми. Трудная задача «сопровождения» ребенка по его истории в конечном итоге приводит к формированию адекватных представлений о прошлом и сохранению базовой способности к доверию. Далеко не всегда у приемных родителей хватает моральных сил и знаний для того, чтобы самостоятельно проводить такую работу со своим ребенком. Кроме того, многим детям требуется психотерапевтическая помощь в проработке их прошлого. Для этого семьи могут обратиться к специалистам. Компетентность в работе с жизненной историей ребенка, помощь в переживании утраты и формировании здоровой личной идентичности, умение распознавать нарушения привязанности и помогать установлению позитивных отношений в новой семье – необходимые требования к психологам и социальным работникам, работающим в сфере помощи детям-сиротам.

Глава 9

Работа с «Книгой Жизни»