Джек Ричер, или Гость Чайлд Ли

– Пултон так считает. По его словам, это серьезный, аккуратный человек, готовый поклясться на целой стопке Библий, черт побери.

– И что ты думаешь по этому поводу?

Блейк покачал головой.

– Если мне придет какая-нибудь мысль, ты узнаешь об этом первым.

В кабинете наступила тишина.

– Я хочу извиниться, – сказал Ричер. – Моя теория оказалась ошибочной.

Блейк скорчил гримасу.

– Не бери в голову. У нас все равно не было другого выхода. Попробовать стоило. В противном случае мы бы тебя не отпустили.

– Ламарр здесь?

– А что?

– Я хочу и перед ней извиниться.

– Нет, она дома, – покачал головой Блейк. – Еще не возвращалась. Говорит, что полностью разбита, и это правда. Я ее ни в чем не виню.

Ричер кивнул.

– Она перенесла такой удар. Ей следовало бы уехать.

– Куда? – пожал плечами Блейк. – На самолетах она не летает, черт побери. И я не хочу, чтобы она в таком состоянии ехала куда-либо на машине.

Затем его взгляд стал жестким. Казалось, он вернулся на землю.

– Мне придется подыскать другого консультанта, – сказал он. – Как только я его найду, ты отправишься домой. От тебя все равно нет никакого толку. А с нью-йоркскими ребятами тебе уж придется разбираться самому.

Ричер кивнул.

– Хорошо.

Блейк отвернулся, и Харпер, правильно его поняв, увела Ричера из кабинета. В лифт, на первый этаж, затем на третий. Они прошли по коридору к знакомой двери.

– Почему Элисон не удивилась? – спросила Харпер. – Почему она ждала эту коробку с краской, в то время как для остальных это явилось неожиданностью?

Ричер пожал плечами.

– Не знаю.

Она отперла дверь.

– Ладно, спокойной ночи.

– Ты на меня злишься?

– Ты потерял напрасно тридцать шесть часов.

– Нет, я потратил их с большим толком.

– На что?

– Пока что не знаю.

– Странный ты тип, – заметила Харпер.

– Не ты одна так думаешь.

Прежде чем она успела отшатнуться, Ричер целомудренно поцеловал ее в щеку. Зашел к себе в комнату. Дождавшись, когда дверь захлопнется, Харпер вернулась к лифту.

* * *

Постельное белье и полотенца сменили. Шампунь и мыло также были новые. Новая одноразовая бритва и новая банка пены для бритья. Перевернув стакан, Ричер поставил в него свою зубную щетку. Прошел к кровати и лег, полностью одетый, не снимая плаща. Уставился в потолок. Затем приподнялся на локте и снял трубку. Набрал номер Джоди. После четырех звонков он услышал ее голос, сонный и невнятный:

– Кто это?

– Я.

– Сейчас три часа утра.

– Почти.

– Ты меня разбудил.

– Извини.

– Где ты?

– Заперт в своей комнате в Квантико.

Джоди помолчала, и Ричер услышал шум на линии и далекие звуки ночного Нью-Йорка. Приглушенные гудки автомобильных клаксонов, вой сирен.

– Как продвигается дело? – спросила Джоди.

– Никак. Мне собираются найти замену. Я скоро вернусь домой.

– Домой?

– В Нью-Йорк, – уточнил Ричер.

Джоди молчала. Ричер слышал тихий настойчивый вой сирены. Он решил, это где-то на Бродвее. У Джоди под окнами. Одинокий звук.

– Дом ничего не меняет, – сказал Ричер. – Я тебе уже объяснял.

– Завтра совещание по поводу партнерства, – сказала Джоди.

– Вот мы и отпразднуем это. Когда я вернусь. Если меня не отправят за решетку. С Дирфилдом и Козо я пока что еще не расквитался.

– Я думала, они намерены обо всем забыть.

– Да, если бы я добился результата. Но от меня пока что никакого толку.

Джоди снова умолкла.

– Начнем с того, что тебе не надо было вмешиваться.

– Знаю.

– Но я тебя люблю, – добавила она.

– И я тебя тоже. Удачи тебе завтра.

– И тебе тоже.

Положив трубку, Ричер снова лег на кровать и продолжил изучение потолка. Попытался представить себе Джоди, но вместо этого увидел Лизу Харпер и Риту Симеку, двух женщин, с которыми он хотел бы оказаться в постели, но не мог в силу обстоятельств. С Симекой это было бы совершенно неуместно. С Харпер это было бы изменой. Веские, убедительные причины, однако неспособные подавить желание. Ричер вспомнил тело Харпер, ее движения, открытую улыбку, честный, обаятельный взгляд. Вспомнил лицо Симеки, невидимые раны, боль в глазах. Представил себе ее возрожденную жизнь в Орегоне, цветы, рояль, сверкающую полировкой мебель, настороженную замкнутость. Ричер закрыл глаза, снова открыл, пристально уставился на белую краску над головой. Снова приподнялся на локте и снял трубку. Набрал ноль, надеясь попасть на коммутатор.

– Да? – ответил голос, который Ричер никогда раньше не слышал.

– Говорит Ричер. С третьего этажа.

– Я знаю, кто вы такой и где находитесь.

– Лиза Харпер до сих пор в здании?

– Агент Харпер? Подождите, пожалуйста.

В трубке стало тихо. Ни музыки, ни записанных на магнитофон рекламных сообщений. Ни фразы «Мы очень рады, что вы нам позвонили». Просто ничего. Затем голос вернулся.

– Агент Харпер еще здесь.

– Передайте ей, что мне нужно с ней увидеться, – сказал Ричер. – Прямо сейчас.

– Я передам ваше сообщение.

В трубке послышались гудки. Спустив ноги на пол, Ричер сел на край кровати лицом к двери и стал ждать.

* * *

Три часа ночи в Виргинии – это полночь на Тихоокеанском побережье, время, когда Рита Симека обычно ложилась спать. Каждый вечер она совершала одни и те же действия, отчасти потому, что была человеком очень аккуратным, отчасти потому, что эта сторона ее натуры была еще больше усилена службой в армии. К тому же когда живешь одна и собираешься жить одна до конца дней своих, сколько может быть способов укладываться спать?

Начала Рита с гаража. Отключила устройство автоматического открытия ворот, задвинула засовы, проверила, заперта ли машина, погасила свет. Заперла и закрыла на засов дверь, ведущую в подвал, проверила систему отопления. Поднялась наверх, погасила свет в подвале, заперла дверь, ведущую вниз. Проверила, заперта ли входная дверь, на месте ли засовы. Надела цепочку.

Затем Рита проверила окна. В доме было четырнадцать окон, и все запирались. На дворе стояла поздняя осень, пришли холода, поэтому все окна и так были закрыты и заперты, но Рита проверила каждое. Это был своеобразный ритуал. Потом она вернулась в гостиную с тряпкой для пыли, чтобы протереть рояль. Вечером Рита играла четыре часа подряд, главным образом Баха, в основном медленные вещи, но все равно надо было протереть клавиши. Смыть с них кислоту, оставленную пальцами. И неважно, что клавиши были покрыты особым пластиком, нечувствительным к внешним воздействиям, – это был своеобразный акт признательности. Если она будет хорошо обращаться с роялем, тот вознаградит ее за это.

Рита тщательно протерла все клавиши, поворчав на басах, потренькав самыми правыми из восьмидесяти восьми клавиш. Закрыв крышку, она погасила свет и отнесла тряпку на кухню. Погасила свет на кухне и в темноте отыскала на ощупь дорогу в спальню. Зашла в туалет, вымыла руки, лицо, почистила зубы – все в строгой последовательности. Перед раковиной Рита стояла боком, чтобы не смотреть в ванну. Она ни разу не смотрела в ванну с тех пор, как Ричер рассказал ей про краску.

Войдя в спальню, Рита прошла к кровати и залезла под одеяло. Подобрала колени и обхватила их руками. Стала размышлять о Ричере. Он ей нравился. Очень нравился. Она была очень рада снова увидеть его. Но затем Рита перевернулась на бок и прогнала Ричера из своих мыслей, потому что не рассчитывала когда-либо увидеть его снова.

* * *

Ричеру пришлось прождать двадцать минут, прежде чем дверь открылась и вернулась Харпер. Она не постучала, просто отперла дверь своим ключом и вошла. Харпер была в рубашке с закатанными рукавами. Ее изящные руки были покрыты загаром. Волосы распущены. Она была без лифчика. Возможно, он так и остался в номере мотеля в Трентоне.

– Ты хотел меня видеть? – спросила Харпер.

– Ты по-прежнему в деле?

Пройдя в комнату, она оглядела себя в зеркале. Остановилась перед столиком и повернулась лицом к Ричеру.

– Естественно. Преимущество простого агента состоит в том, что ему не приходится расплачиваться за чужие бредовые идеи.

Ричер молчал. Харпер выжидающе посмотрела на него.

– Что ты хотел?

– Хотел задать тебе один вопрос. Что было бы, если бы нам уже было известно о доставке краски и мы спросили об этом не водителя «Ю-пи-эс», а саму Элисон Ламарр? Что она нам ответила бы?

– Предположительно то же самое, что и он. По словам Пултона, водителю можно верить.

– Да, водителю можно верить. Но вот Элисон нам солгала бы.

– Солгала бы? Почему?

– Потому что все женщины нам лгут, Харпер. Мы опросили семерых женщин, и все нам солгали. Наплели что-то про соседок, про ошибки с доставкой. Все это полный вздор. Если бы мы спросили Элисон, когда она еще была жива, она тоже что-нибудь придумала бы.

– Почему ты так решил?

– Потому что Рита Симека нам солгала. Это совершенно точно, черт побери. Я только что пришел к такому выводу. У нее не было никакой соседки. Никогда. Это просто не ложится в общую картину.

– Почему?

– Тут все не так. Ты видела ее дом. Видела, как она живет. Замкнутая и чопорная. Везде чистота и порядок, все надраено до блеска. Это какая-то одержимость. Рита не потерпела бы никого в своем доме. Она и нас постаралась как можно быстрее выставить за дверь, а ведь я ее друг. Соседка не нужна была ей и ради денег. Ты видела ее машину – новая, дорогая. И рояль. Знаешь, сколько стоит рояль? Вероятно, больше, чем машина. А инструменты видела? На крючках на доске? Каждый крючок закреплен пластмассовой вставкой.

– Ты строишь свою теорию, основываясь на доске с инструментами?

– На всем. Это очень красноречивые характеристики.

– Так что же ты хочешь сказать?

– А то, что Симека ожидала доставки, как и Элисон. Как и все женщины. Когда коробки привезли, все, как и Элисон, сказали: «О, хорошо», освободили место и забрали коробки.

– Это же невозможно. Как такое могло произойти?

– Убийца имеет власть над всеми женщинами, – уверенно заявил Ричер. – Он заставляет их помогать ему. Он заставил Элисон передать ему список женщин, заставил Лорейн Стэнли похитить краску, заставил ее спрятать краску в Юте, заставил в нужное время разослать ее по адресам, заставил каждую из женщин получить коробку и припрятать ее до тех пор, пока убийца не будет готов. Он заставил всех женщин сразу же по получении коробки уничтожить документы о доставке, и каждая из них впоследствии была готова солгать, прикрывая его.

Харпер изумленно смотрела на него.

– Но как такое может быть? Как, черт возьми? Как ему это удалось?

– Не знаю, – сказал Ричер.

– Шантаж? – предположила она. – Угрозы? Страх? Быть может, убийца говорит: «Делай, как я скажу, и ты останешься жива, в то время как все остальные умрут»? Натравливает женщин друг на друга?

– Я просто не знаю. Какая-то головоломка. Вспомни, эти женщины не из трусливых. Определенно этого нельзя было сказать про Элисон Ламарр. А Рита Симека – я знаю, что ее мало чем можно запугать.

Харпер продолжала изумленно смотреть на него.

– Но женщины не просто помогают убийце, верно? – сказала она. – Он заставляет их делать это с удовольствием. Элисон обрадовалась, получив коробку.

В комнате наступила тишина.

– А может быть, она испытала облегчение? – начала размышлять вслух Харпер. – Быть может, убийца пообещал ей, что если коробку доставит «Ю-пи-эс», а не, скажем, «Федэкс» или если ее доставят днем, а не утром, то все будет хорошо?

– Не знаю, – в третий раз повторил Ричер.

Молчание.

– Так чего же ты от меня хочешь? – спросила Харпер.

Он пожал плечами.

– Наверное, надо продолжать думать. Ты единственная, кто сейчас способен что-то сделать. Остальные ничего не добьются, если будут и дальше идти в том же направлении.

– Ты должен поделиться своими соображениями с Блейком.

Ричер покачал головой.

– Блейк не станет меня слушать. Я исчерпал у него свой кредит доверия. Теперь все зависит от тебя.

– Быть может, у меня ты тоже исчерпал свой кредит доверия.

Харпер присела на кровать рядом с ним, словно у нее вдруг отказали ноги. Ричер посмотрел на нее, и у него в глазах что-то зажглось.

– В чем дело? – спросила она.

– Видеонаблюдение работает?

– Нет, Блейк отказался от этой затеи. А что?

– Просто я опять хочу тебя поцеловать.

– Почему?

– Потому что мне очень понравилось.

– А почему я должна хотеть целоваться с тобой?

– Потому что тебе тоже очень понравилось.

Она вспыхнула.

– Всего один поцелуй?

Ричер молча кивнул.

– Ну ладно, так уж и быть.

Харпер повернулась к нему, и он поцеловал ее, заключив в объятия.

Она повела головой, как и в прошлый раз. Прильнула к нему, разжимая своим языком его губы и зубы. Проникая в рот. Ричер скользнул рукой вниз к ее талии. Харпер вплела пальцы в его волосы. Поцелуй стал более страстным. Ее язык – более настойчивым. Но вдруг Харпер уперлась рукой Ричеру в грудь и отстранила его от себя.

– Мы должны остановиться, – прошептала она, учащенно дыша.

– Наверное, ты права.

Харпер встала, покачиваясь. Наклонилась вперед и резко выпрямилась, закидывая волосы назад.

– Я ухожу. Увидимся завтра.

Она открыла дверь. Вышла в коридор. Ричер услышал, как она снова постояла, дожидаясь, когда дверь захлопнется. Затем ее шаги направились к лифту. Ричер лег на кровать. Лежа без сна, он думал о покорности и послушании, о средствах и возможностях. О правде и лжи. Он размышлял об этом пять часов подряд.

* * *

Харпер вернулась в восемь утра. Она приняла душ и вся сияла. На ней были новый костюм и галстук. Она так и лучилась энергией. Ричер чувствовал себя усталым, помятым и потным. Его одновременно мучили холод и жара. Но он стоял у самой двери, дожидаясь Харпер, в застегнутом плаще, с колотящимся от нетерпения сердцем.

– Пошли, – сказал Ричер. – Нам нельзя терять времени.

Блейк сидел в своем кабинете, за письменным столом, в той же позе, в какой они его и оставили. Возможно, он просидел здесь всю ночь. Перед ним по-прежнему лежал факс от «Ю-пи-эс». Телевизор по-прежнему работал без звука. Тот же канал. Какой-то журналист из Вашингтона стоял на Пенсильвания-авеню, за ним виднелся Белый дом. Погода в столице стояла хорошая. Ясное голубое небо, прозрачный холодный воздух. Прекрасный день для путешествий.

– Сегодня ты будешь снова работать с архивами, – сказал Блейк.

– Нет, мне нужно отправиться в Портленд, – решительно заявил Ричер. – Вы одолжите мне свой самолет?

– Самолет? – переспросил Блейк. – Ты что, с ума сошел? И не надейся.

– Как знаешь, – бросил Ричер.

Он повернулся к двери. Последний раз окинул взглядом кабинет и вышел в коридор. Остановился на месте. К нему подошла Харпер.

– Почему в Портленд?

Ричер внимательно посмотрел на нее.

– Правда и ложь.

– Что это значит?

– Поехали со мной, и ты сама все узнаешь.

Глава 27

– Черт побери, что происходит? – спросила Харпер.

Ричер покачал головой.

– Не могу произнести это вслух. Ты решишь, что я окончательно спятил. И отвернешься от меня.

– Почему я должна решить, что ты спятил? Расскажи.

– Не могу. Пока что это лишь карточный домик. И ты разрушишь его одним дуновением. Его может разрушить кто угодно. Так что ты должна увидеть все собственными глазами. Проклятье, я сам должен увидеть все собственными глазами. Но я хочу, чтобы ты была рядом при задержании.

– При каком еще задержании? Расскажи же мне.

Ричер снова покачал головой.

– Где твоя машина?

– На стоянке.

– Пошли.

* * *

Все время службы в армии подъем для Риты Симеки происходил ровно в шесть часов утра, и она сохранила эту привычку в новой, гражданской жизни. Из двадцати четырех часов она спала в сутки шесть, с полуночи до шести утра, то есть четверть своей жизни. А потом просыпалась, чтобы столкнуться лицом к лицу с оставшимися тремя четвертями.

Бесконечная череда пустых дней. Поздняя осень, в саду делать нечего. Зимой в этих местах слишком холодно, и молодые растения не выдержат морозов. Поэтому все посадки приходятся на весну, а прополка и обрезание завершились еще в конце лета. Половину осени и зиму двери дома оставались запертыми и Рита не выходила на улицу.

Сегодня она решила поработать над Бахом. Отточить до совершенства трехголосные инвенции. Рита обожала их. Ей очень нравилось, как музыка двигалась вперед безукоризненно логически, до тех пор пока не завершалась тем, с чего начиналась. Подобно лестнице Мориса Эшера, которая вела вверх и вверх до самого основания. Восхитительно. Но это были очень сложные пьесы. Рита исполняла их медленно. В первую очередь она запоминала нужные ноты, затем оттачивала артикуляцию, потом работала над интонацией и в самую последнюю очередь отрабатывала темп. Нет ничего хуже, чем исполнять Баха быстро и плохо.

Приняв душ, Рита оделась в спальне. Сделала она это быстро, потому что в доме было прохладно. На северо-западе осень бывает сырой и промозглой. Но сегодня небо расчистилось. Выглянув в окно, Рита увидела на востоке первые лучи рассвета, рассекавшие небо спицами из полированной стали. Она решила, что день будет облачный, но с проглядывающим изредка солнцем. Такой, каких ей уже пришлось пережить много. Ни хороший, ни плохой. Но терпимый.

* * *

Задержавшись на мгновение в подземном коридоре, Харпер провела Ричера к лифту, и они вышли на улицу. Прошли, ежась от холода, к ее машине, крохотной двухместной модели желтого цвета. Ричер мысленно отметил, что видит эту машину впервые. Харпер отперла дверь, Ричер нагнул голову и сложился пополам, чтобы поместиться в салоне. Недовольно посмотрев на него, Харпер бросила ему на колени свою сумку и села за руль. Внутри было очень тесно, и она, переключая передачи, задела своим локтем локоть Ричера.

– Как ты собираешься попасть в Портленд?

– Придется лететь обычным авиарейсом. Езжай в Национальный аэропорт. У тебя кредитные карточки с собой?

Харпер покачала головой.

– На всех перерасход. Они нигде не принимаются.

– Все?

– Я сейчас на мели, – пояснила Харпер.

Ричер промолчал.

– А ты?

– Я всегда на мели.

Пятая трехголосная инвенция Баха считается самой сложной из всего опуса, но Рита Симека любила ее больше всего на свете. Она полностью зависела от эмоционального настроя, который задавался мозгом и проходил через плечи и руки к пальцам. Эмоциональный настрой должен быть капризным, но в то же время уверенным. Все произведение представляет собой очаровательную безделушку, и эмоциональный настрой должен передавать это; но для того, чтобы иметь возможность развиваться дальше, звучать инвенция должна очень серьезно. Она должна быть безукоризненно отточенной, но одновременно сумасбродной. В глубине души Рита считала, что Бах был немножко сумасшедший.

Помогал рояль. Он звучал достаточно громко и вместе с тем нежно и изящно. Рита дважды исполнила произведение от начала до конца в замедленном темпе и испытала удовлетворение от услышанного. Она решила поиграть еще три часа, затем сделать перерыв, пообедать и заняться домашними делами. Насчет вечера Рита еще не определилась. Может быть, надо будет поиграть еще немного.

* * *

Ты занимаешь наблюдательный пост заранее. Так, чтобы успеть до смены дежурств в восемь часов утра. Ты внимательно следишь за происходящим. Все происходит в точности так же, как вчера. Агент Бюро не спит, но он уже потерял бдительность. Появляется «краун» с непрогретым двигателем. Машины останавливаются бок о бок. «Бьюик» заводится, «краун» разворачивается, «бьюик» спускается вниз по склону, «краун» ползет вперед и занимает освободившееся место. Двигатель замирает, полицейский поворачивает голову. Сползает вниз. Начинается его последнее дежурство в качестве сотрудника правоохранительных органов. После того, что произойдет сегодня, этому парню не доверят регулировать дорожное движение на Северном полюсе.

* * *

– Так как же мы попадем в Портленд? – снова спросила Харпер.

Ричер ответил не сразу.

– Вот как.

Раскрыв ее сумочку, он достал сотовый телефон. Закрыл глаза, вспомнил, как сидел на кухне у Джоди и набирал номер. Вспомнил драгоценную последовательность цифр. Медленно нажал кнопки, моля бога о том, чтобы не ошибиться. Ему ответили. Низкий голос, слегка запыхавшийся.

– Говорит полковник Джон Трент.

– Трент, это Ричер. Вы меня по-прежнему любите?

– В чем дело?

– Мне нужен самолет с авиабазы Эндрюс до Портленда, штат Орегон.

– Когда?

– Прямо сейчас. Немедленно.

– Вы шутите?

– Нет. Мы уже на пути в Эндрюс. Будем там через полчаса.

Небольшая пауза.

– С Эндрюс в Портленд, штат Орегон? – переспросил Трент.

– Да.

– Как быстро вам нужно туда добраться?

– Как можно быстрее.

Опять пауза.

– Хорошо, – сказал Трент.

В телефоне послышались гудки. Ричер закрыл аппарат.

– Он тебе поможет? – спросила Харпер.

Ричер кивнул.

– Он передо мной в долгу. Так что поехали.

Отпустив педаль сцепления, Харпер выехала со стоянки. Крошечную машину здорово тряхнуло на «лежачих полицейских». Проехав мимо часового ФБР, Харпер нажала на газ и пронеслась мимо первого контрольно-пропускного поста морской пехоты. Ричер успел краем глаза разглядеть повернутые вслед головы, удивленные лица под зелеными касками.

Страницы: «« ... 2425262728293031 »»

Читать бесплатно другие книги:

Настоящее издание стихотворений является вторым сборником стихов Сергеевой Людмилы Ивановны. Первый ...
Настоящее издание является первым изданием автора – Сергеевой Людмилы Ивановны: в память о родителях...
Случается, что путешествие начинается там, где его совсем не ждали, а свадьба лучшей подруги едва не...
«Ангел Кумус» - книга о женщинах, мужчинах, детях, животных и богах.Однажды женщина решила спрятатьс...
Замысел книги о старинных русских мастерах-изобретателях возник вскоре после окончания Великой Отече...
Путешественник и торговец XIII века, Марко Поло (1254–1325), родился в семье венецианского купца. В ...