Джек Ричер, или Гость Чайлд Ли
Последовала долгая пауза.
– Нас этот человек устраивает как нельзя лучше, – наконец сказала Харпер. – Он должен быть умным и расчетливым, он много разъезжает по стране, обеспечивая преступную деятельность на местах. И можно объяснить, почему его интересует такое количество женщин. Не потому, что они знали его лично, а потому, что каждая из них знала кого-то из его подельников.
– И время тоже подходит вам как нельзя лучше, – подхватил Лейтон. – Если этот человек именно тот, кто вам нужен, он составил свой план как раз два-три месяца назад, узнав о том, что мы стали арестовывать его подельников.
Харпер подалась вперед.
– Каков был общий объем деятельности года два-три назад?
– Очень большой, – сказал Лейтон. – На самом деле вас интересует, как много могли увидеть эти женщины, так?
– Так.
– Они могли увидеть очень много.
– Насколько внушительны ваши обвинения? – продолжала Харпер. – В частности, против Боба Макгуайра?
– Наши дела далеко не блестящие, – пожал плечами Лейтон. – Разумеется, доказана продажа двух пистолетов нашим агентам. Но остальные улики косвенные, и недостача денег существенно ослабляет нашу позицию.
– Следовательно, разумно предположить, что крупная рыба устраняет нежелательных свидетелей.
– Абсолютно с вами согласен, – сказал Лейтон.
– Так кто же этот тип?
Лейтон снова потер глаза.
– Мы понятия не имеем. У нас даже нет полной уверенности, что он вообще существует. Пока это только предположение. Гипотеза.
– Никто ничего не говорит?
– Ни слова, черт побери. Мы усиленно задаем вопросы вот уже два месяца подряд. У нас в руках двадцать человек, и все упорно держат язык за зубами. Похоже, этот тип здорово их запугал.
– Судя по тому, что нам о нем известно, это страшный человек, – согласилась Харпер.
В кабинете наступила тишина. Только барабанная дробь дождя в стекла.
– Если он существует, – наконец произнес Лейтон.
– Он существует, – уверенно заявила Харпер.
Лейтон кивнул.
– Мы тоже так думаем.
– Что ж, полагаю, нам нужно узнать его фамилию, – сказал Ричер.
Ответа не последовало.
– Знаете, кажется, мне надо самому поговорить с вашим Макгуайром, – предложил Ричер.
Лейтон улыбнулся.
– Я ждал этого предложения. И готов был вам отказать. Но знаете, я только что передумал и решил согласиться. Делайте то, что считаете нужным. Чувствуйте себя как дома.
Тюрьма, как это всегда бывает в местных отделениях военной полиции, находилась под землей, под приземистым кирпичным строением со стальной дверью, одиноко стоящим с другой стороны от клумбы с розами. Лейтон быстро провел к нему своих гостей. Дождь усилился, и всем пришлось поднять воротники и опустить лица, защищаясь от сырости. Подойдя к стальной двери, Лейтон нажал кнопку допотопного звонка, и через мгновение дверь открылась. За ней оказался ярко освещенный коридор и стоявший в нем здоровенный главный сержант. Сержант отступил в сторону, освобождая дорогу.
Внутри кирпичные стены оказались выложены глазурованной плиткой. Полы и потолок из выровненного бетона были выкрашены блестящей зеленой краской. Люминесцентные лампы прятались за толстыми металлическими решетками. Массивные стальные двери были оборудованы квадратными зарешеченными окошками в верхней части. Справа имелся небольшой кабинет с развешанными на деревянной доске ключами. Большой письменный стол, нагроможденные друг на друга видеомагнитофоны, записывающие молочно-серые мелькающие картинки с двенадцати мониторов системы наблюдения. На экранах были видны двенадцать камер, одиннадцать свободных, а в двенадцатой на койке под одеялом лежала скорченная фигура.
– В «Хилтоне» все тихо, – усмехнулся Ричер.
Лейтон кивнул.
– Субботними вечерами здесь становится шумно и многолюдно. Но сейчас Макгуайр у нас единственный постоялец.
– Система видеонаблюдения создает определенные проблемы, – заметил Ричер.
– Да, но она все время выходит из строя, – ответил Лейтон.
Он склонился к изображениям на экране мониторов. Положил руки на стол. Провел правой в сторону и нащупал пальцем выключатель. Видеомагнитофоны перестали жужжать, с экранов исчез значок «ЗАПИСЬ».
– Вот видите? – усмехнулся Лейтон. – Система очень ненадежная.
– Потребуется не меньше пары часов, чтобы ее починить, – добавил сержант.
У сержанта, широкоплечего гиганта, кожа была цвета кофе. Его форменный мундир был размером с палатку. Ричер и Харпер поместились бы в нем вдвоем. А возможно, хватило бы места и для Лейтона. Сержант представлял из себя идеальный образчик военного полицейского.
– Сержант, к Макгуайру пришел гость, – многозначительным тоном произнес Лейтон. – Необязательно регистрировать это в журнале.
Ричер снял плащ и пиджак. Аккуратно сложил их на стуле. Сержант снял с доски связку ключей и подошел к внутренней двери. Отпер ее и распахнул настежь. Ричер шагнул в дверь, сержант последовал за ним. Закрыл дверь за собой и запер ее. Указал на лестницу.
– Вы первый.
Края кирпичных ступеней были стерты. Стены сверкали той же самой белой глазурью. Стальные перила были через каждые двенадцать дюймов прикреплены к стене толстыми болтами. Внизу еще одна запертая дверь. За ней коридор, потом еще одна запертая дверь. Затем небольшая площадка с тремя запертыми дверями трех камер. Сержант отпер среднюю дверь. Щелкнул выключателем, и люминесцентная лампа, погудев, залила ярким белым светом помещение размером сорок футов на двадцать. Ближайшая к двери треть представляла собой что-то вроде предбанника. Остальное пространство было поделено на четыре камеры, отгороженные массивными стальными прутьями. Прутья были покрыты толстым слоем белой глянцевой краски. Каждая камера имела футов десять в ширину и футов двенадцать в глубину. На стене напротив висели четыре видеокамеры наблюдения. Три пустые камеры были отперты. Четвертая – заперта. В ней находился Макгуайр. Разбуженный ярким светом, он уселся на кровати, щурясь и протирая глаза.
– К тебе гость, – окликнул его сержант.
В углу предбанника у входной двери стояли два высоких деревянных табурета. Сержант взял тот, что ближе, и поставил его перед камерой Макгуайра. Вернулся и сел на второй. Не обращая внимания на табурет, Ричер остался стоять, сплетя руки за спиной и молча глядя сквозь решетку. Сбросив одеяло, Макгуайр опустил ноги на пол. Он был в оливкового цвета майке и таких же трусах. Настоящий великан. Больше шести футов роста, больше двухсот фунтов веса, возраст – лет тридцать пять. Могучие мышцы, толстая шея, здоровенные руки, здоровенные ноги. Коротко остриженные редеющие волосы, маленькие глазки, на бицепсах татуировка. Ричер стоял совершенно неподвижно, молча уставившись на верзилу.
– Кто ты такой, черт побери? – наконец не выдержал Макгуайр.
Его голос был под стать фигуре. Низкий, грудной. Ричер молчал. Эту тактику он отточил до совершенства еще полжизни назад. Стой совершенно неподвижно, не мигай, ничего не говори. Жди, пока твой визави перебирает все возможности. Не друг. Не адвокат. В таком случае кто? Дождись, чтобы он начал беспокоиться.
– Кто ты такой, черт побери? – повторил Макгуайр.
Ричер отошел назад. Подошел к сержанту и что-то шепнул ему на ухо. Тот удивленно поднял брови. «Вы уверены?» Ричер шепнул еще что-то. Гигант встал и протянул ему связку ключей. Вышел за дверь и запер ее за собой. Повесив ключи на дверную ручку, Ричер вернулся к камере Макгуайра. Тот настороженно следил за ним через решетку.
– Что тебе нужно?
– Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня, – сказал Ричер.
– Что?
– Что ты видишь?
– Ничего, – буркнул Макгуайр.
– Ты слепой?
– Нет, не слепой.
– В таком случае ты лжец, раз говоришь, что ничего не видишь, – спокойно произнес Ричер.
– Я вижу какого-то типа, – пробурчал Макгуайр.
– Ты видишь какого-то типа, который больше тебя размерами и который получил самые разнообразные специальные навыки, в то время как ты просиживал штаны, перебирая бумаги на своем дерьмовом складе.
– Ну и что?
– А ничего. Просто прими это во внимание на будущее.
– На какое еще будущее?
– Скоро ты все узнаешь, – успокоил его Ричер.
– Что тебе нужно?
– Доказательства.
– Доказательства чего?
– Того, насколько ты туп, кусок дерьма.
Макгуайр прищурился. Его маленькие глазки совсем спрятались под складками лба.
– Хорошо тебе говорить так, стоя в шести футах за решеткой, – сказал он.
Ричер сделал шаг вперед.
– Теперь я в двух футах от решетки. А ты все равно тупой кусок дерьма.
Макгуайр тоже шагнул вперед. Остановившись в футе от решетки, он схватился руками за прутья. Его взгляд налился злобой. Ричер сделал еще шаг.
– А теперь я в футе от решетки, как и ты. А ты все равно тупой кусок дерьма.
Правая рука Макгуайра, оторвавшись от решетки, сжалась в кулак и стремительно распрямилась, словно поршень, нацеленный Ричеру в горло. Перехватив его руку за запястье, Ричер уклонился в сторону, пропустил кулак мимо, а затем резко перенес свой вес назад, увлекая Макгуайра к решетке. Вывернув ему руку, Ричер шагнул влево, заламывая локтевой сустав.
– Вот видишь, насколько ты туп? Я делаю еще один шаг – и у тебя сломана рука.
Макгуайр учащенно дышал, стараясь совладать с болью. С презрительной усмешкой Ричер выпустил его руку. Сверкнув глазами, Макгуайр отдернул руку и покрутил плечом, проверяя, все ли цело.
– Что тебе нужно? – снова спросил он.
– Хочешь, я отопру камеру?
– Что?
– Ключи вон там. Хочешь, я отопру камеру и еще больше уравняю наши шансы?
Глаза Макгуайра превратились в узкие щелочки.
– Отпирай, черт побери!
Ричер вернулся к наружной двери и снял с ручки связку ключей. Быстро нашел нужный. За свою жизнь ему пришлось иметь дело с таким количеством ключей от камер, что он смог бы найти нужный с закрытыми глазами. Вернувшись к камере, он отпер решетку. Распахнул ее настежь. Макгуайр стоял неподвижно. Ричер вернулся назад и повесил ключи на дверную ручку. Остался стоять лицом к двери, спиной к камере.
– Садись, – сказал он. – Я оставил этот табурет для тебя.
Ричер ощутил, как Макгуайр выходит из камеры. Услышал шаги босых ног по бетону. Шаги замерли.
– Что тебе нужно? – в который раз повторил Макгуайр.
Ричер продолжал стоять к нему спиной. Напряг все чувства, чтобы ощутить его приближение. Макгуайр не двигался с места.
– Задача очень сложная, – сказал Ричер. – Ты должен учесть несколько факторов.
– Каких еще факторов? – тупо переспросил Макгуайр.
– Фактор первый: я лицо неофициальное, понятно?
– И что это значит?
– А ты сам подумай.
– Понятия не имею.
Ричер обернулся.
– Это означает, что я не военный полицейский, не гражданский полицейский, вообще никто.
– Ну и что?
– А то, что на меня нет никакой управы. Меня нельзя подвергнуть дисциплинарному взысканию, лишить пенсии и так далее.
– Ну и что?
– А то, что если после разговора со мной ты до конца жизни будешь ходить на костылях и пить через соломинку, мне никто ничего не сможет сделать. И здесь нет никаких свидетелей.
– Что тебе нужно?
– Фактор второй: что бы ни грозил сделать с тобой тот тип, я могу сделать гораздо хуже.
– Какой еще тип?
Ричер усмехнулся. Макгуайр стиснул кулаки. Могучие бицепсы, широкие плечи.
– А сейчас начинается самый тонкий момент, – продолжал Ричер. – Ты должен полностью сосредоточиться. Фактор третий: если ты назовешь мне его фамилию, этот тип отправится до конца дней своих в одно место. Если ты назовешь его фамилию, он до тебя не доберется. Никогда, понятно?
– Какая еще фамилия? Что еще за тип?
– Тот, которому ты отстегивал половину прибыли.
– Никакого такого типа не было.
Ричер покачал головой.
– Это мы уже прошли. Нам известно, что такой человек существует. Так что не вынуждай меня стучать тебя головой по стене. Перейдем к главному.
Макгуайр напрягся. Задышал часто. Затем немного успокоился. Расслабился, прищурился.
– Думай хорошенько, – снова заговорил Ричер. – Ты боишься, что если выдашь того типа, то попадешь в дерьмо. Но это не так. Наоборот, ты должен понять, что если ты его выдашь, то тебе больше ничто не будет угрожать до конца жизни, потому что этого типа разыскивают за кое-что похуже, чем хищение армейского имущества.
– Что он натворил? – спросил Макгуайр.
Ричер улыбнулся. Жаль, что видеокамеры не передают звук. Этот человек существует! Лейтон должен бы пуститься в пляс.
– ФБР подозревает его в убийстве четырех женщин. Если ты назовешь его фамилию, этого типа упрячут навсегда. И больше его ни о чем не будут спрашивать.
Макгуайр молчал. Напряженно думал. Мыслительный процесс проходил у него крайне медленно.
– И еще два фактора, – добавил Ричер. – Если ты выложишь мне все прямо сейчас, я замолвлю за тебя словечко. Ко мне прислушаются, потому что в свое время я тоже служил в военной полиции. А полицейские помогают друг другу, верно? Я добьюсь для тебя некоторого послабления.
Макгуайр молчал.
– Фактор последний, – тихо промолвил Ричер. – Ты должен понять, что рано или поздно все равно заговоришь. Это лишь вопрос времени. Выбор за тобой. Ты можешь сказать сейчас, а можешь через полчаса, когда я переломаю тебе руки и ноги и соберусь сломать спину.
– Это очень страшный человек, – пробормотал Макгуайр.
Ричер кивнул.
– Не сомневаюсь. Но ты должен правильно расставить приоритеты. То, что обещал сделать тот тип, – чисто теоретические угрозы. Все это где-то в будущем, и, как я уже говорил, этого не произойдет никогда. Но то, что обещаю сделать я, произойдет прямо сейчас. Вот здесь.
– Ты ничего не сделаешь, – буркнул Макгуайр.
Развернувшись, Ричер поднял деревянный табурет. Пере вернул его и, взяв за две ножки, поднял на уровень груди. Крепко ухватился и расправил плечи. Набрал полную грудь воздуха и резко развел локти, вырывая ножки из перекладин. Перекладины с грохотом упали на пол. Перевернув табурет, Ричер схватился левой рукой за сиденье, а правой выдернул ножку. Отшвырнул обломки, оставив ножку в руке. Кусок дерева длиной в ярд, размером и весом с бейсбольную биту.
– Теперь твоя очередь.
Макгуайр старался изо всех сил. Перевернув свой табурет, он ухватился за ножки. Бицепсы вздулись, искажая татуировки, однако все было тщетно. Макгуайр так и остался стоять, сжимая в руках целый табурет.
– А жаль, – произнес Ричер. – Я хотел уравнять наши шансы.
– Этот человек служил в спецназе, – тяжело дыша, произнес Макгуайр. – Он принимал участие в операции «Буря в пустыне». Это очень страшный человек.
– Неважно, – ответил Ричер. – Если он окажет сопротивление, ФБР его пристрелит, и на этом все кончится.
Макгуайр молчал.
– Этот человек никогда не узнает, что его выдал именно ты, – продолжал Ричер. – Полиция подстроит все так, будто он сам где-то оставил улики.
Макгуайр продолжал молчать. Ричер помахал ножкой табурета.
– Левую или правую?
– Что? – недоуменно спросил Макгуайр.
– Какую руку сломать в первую очередь?
– Его зовут Ласалль Крюгер, – прошептал Макгуайр. – Он полковник. Командующий батальоном снабжения.
Глава 25
Украсть телефон оказалось проще, чем отнять леденец у малыша, но постоянное наблюдение может свести с ума кого угодно. Тебе нужно дождаться наступления темноты. Ты собираешься действовать в последний час дежурства полицейского. Потому что полицейский все же глупее агента Бюро и последний час дежурства лучше первого часа новой смены. Внимание притупляется. Подкатывает скука. Взгляд стекленеет, полицейский начинает думать только о кружке пива вместе с приятелями или вечере перед телевизором со своей женой. Или еще о том, черт побери, чем он убивает свободное время.
Поэтому твой промежуток ограничивается сорока минутами, скажем, от семи до семи сорока вечера. Твой план состоит из двух частей. Сначала дом, затем прилегающая территория. Ты возвращаешься из аэропорта по главной улице. Перекресток в трех улицах от дома Симеки проезжаешь прямо. Останавливаешься на площадке для туристов в двухстах ярдах дальше на север. Оттуда на восток вверх по склону Маунт-Худ ведет широкая грунтовая тропа. Ты выходишь из машины, поворачиваешься спиной к тропе и пробираешься на северо-запад по редколесью. И в конце концов оказываешься приблизительно на одном уровне с предыдущей позицией, но только на противоположном склоне, не перед домом, а за ним.
Из-за рельефа местности дворики вокруг домов крохотные. Узкая полоска обработанной земли за домом, затем ограда и дальше крутой склон, заросший диким кустарником. Ты пробираешься к самой ограде двора Симеки. Замираешь в темноте и внимательно смотришь по сторонам. Шторы опущены. Все тихо. Слышны тихие звуки рояля. Дом стоит на склоне, боком к улице. Так что этот бок и является фасадом. Вдоль всей стены проходит крыльцо. Напротив тебя стена, утыканная окнами. Дверей нет. Ты пробираешься вдоль ограды и заглядываешь за угол. Это, по сути дела, задняя часть дома. Дверей там тоже нет. То есть единственные пути в дом – входная дверь на крыльце и ворота гаража, выходящие на улицу. Не идеально, но в твоем плане было предусмотрено и это. В твоем плане предусмотрено все. Любое непредвиденное препятствие.
– Отлично, полковник Крюгер, – торжествующе воскликнул Лейтон, – ты у нас в руках!
Они вернулись в кабинет дежурного, промокшие под дождем, но опьяненные восторгом, раскрасневшиеся от прохладного воздуха и удачи. Рукопожатия, дружеские тычки в плечо. Харпер со смехом стиснула Ричера в объятиях. Усевшись за компьютер, Лейтон ожесточенно застучал по клавиатуре, а Ричер и Харпер уселись рядышком на стулья с прямыми спинками напротив письменного стола, пытаясь успокоить дыхание. С лица Харпер не сходила торжествующая улыбка.
– Мне жутко понравилась эта штука с табуретом, – сказала молодая женщина. – Мы наблюдали за тобой по видеомонитору.
Ричер пожал плечами.
– Я сжульничал. Выбрал нужный табурет, только и всего. Я прикинул, что во время свиданий дежурный сержант сидит на том, что у двери. Ерзает, томясь от скуки. При его весе все соединения должны быть разболтаны. Табурет буквально рассыпался у меня в руках.
– Все равно со стороны это выглядело превосходно.
– На то и было рассчитано. Главное, чтобы со стороны выглядело превосходно.
– Так, есть! – воскликнул Лейтон. – Ласалль Крюгер, полковник.
Он постучал по экрану ногтем. Тот же самый звонкий стук. Словно по бутылке.
– У него были какие-то неприятности? – спросил Ричер.
– Пока не могу сказать. А что, вы полагаете, в военной полиции на него должно быть досье?
– Что-то произошло, – уверенно заявил Ричер. – Сами подумайте, во время войны в Персидском заливе он служил в спецназе, а сейчас торчит в снабжении. Чем еще это можно объяснить?
Лейтон кивнул.
– Да, вероятно, он совершил какой-то дисциплинарный проступок. – Поводив мышкой, он щелкнул клавишей, переходя в другое меню. – Возможно, на это уйдет вся ночь.
Ричер усмехнулся.
– Вы хотите сказать, что не намерены показывать нам ничего лишнего.
Лейтон улыбнулся.
– В самую точку, дружище. Можете сколько угодно дубасить заключенных, но в компьютер вам заглядывать нельзя. Вы знаете, как у нас все строго.
– Можете не объяснять.
– Вы говорили про запасные колеса к «виллисам», – вдруг вспомнила Харпер. – А нельзя ли установить, откуда была похищена защитная зеленая краска?
– Думаю, теоретически это возможно, – сказал Лейтон.
– В списке убийцы одиннадцать женщин, – продолжала Харпер. – Ищите примерно триста галлонов. Если вам удастся привязать Крюгера к краске, нам этого будет достаточно.
Лейтон кивнул.
– И даты, – добавила Харпер. – Убедитесь, что в те дни, когда были совершены убийства, этот Крюгер не находился на дежурстве. И еще, полагаю, нужно будет проверить, что хищения совершались именно там, где служили эти женщины. Тогда станет ясно, что они что-то видели.
Лейтон посмотрел на нее.
– Мое начальство меня за это просто расцелует. Крюгер – наш человек, но мне придется торчать всю ночь за компьютером, чтобы мы смогли передать его Бюро.
– Извините, но приоритеты юрисдикции, кажется, уже расставлены. Убийство серьезнее хищений.
Лейтон кивнул, внезапно помрачнев.
– Да, подобно тому, как ножницы побеждают бумагу.
Ну, кажется, хватит любоваться домом. Стоя в темноте, уставившись на него под звуки чертова рояля, ты все равно ничего не добьешься. Поэтому ты отходишь от ограды, ныряешь в кусты и идешь на юго-восток, обратно к машине. Добираешься до нее, смахиваешь с одежды грязь, садишься за руль, заводишь двигатель и возвращаешься к перекрестку. Впереди вторая часть плана, и у тебя на нее около двадцати минут. Ты едешь вперед. В двух милях от перекрестка, слева от дороги, стоит небольшой торговый центр. Старое одноэтажное здание в виде буквы П. В центре супермаркет, по обе стороны от него небольшие магазинчики. Некоторые из них заколочены и пустуют. Ты сворачиваешь на стоянку в дальнем конце центра и смотришь по сторонам. Находишь именно то, что нужно, третий магазинчик от супермаркета. У тебя не было никаких сомнений в том, что ты это найдешь, и все же ты торжествующе ударяешь кулаком по рулю и улыбаешься.
Затем ты разворачиваешься и медленно едешь по стоянке, и твоя улыбка угасает. Тебе это не нравится. Совсем не нравится. Здесь все просматривается насквозь. Прекрасный вид из витрин всех магазинчиков. Сейчас на стоянке царит полумрак, но ты думаешь о светлом времени суток. Поэтому ты объезжаешь вокруг ноги буквы П, и улыбка возвращается. Здесь дополнительная полоса автостоянки, которая тянется вдоль глухой стены со служебными дверями. Ни одного окна. Ты останавливаешься и оглядываешься по сторонам. Ждешь десять минут, и наконец мимо проезжает «бьюик» Бюро, не быстро и не медленно. Агент направляется на дежурство.
– Желаю приятно провести ночь, – шепчешь ты.
Затем заводишь двигатель, разворачиваешься и уезжаешь в противоположном направлении.
Лейтон посоветовал остановиться в мотеле на автостраде номер один, в миле в сторону Трентона. По его словам, именно там останавливаются те, кто навещает заключенных; там дешево, чисто, другой гостиницы все равно нет на много миль вокруг, и он знает, как туда позвонить. Харпер села за руль, и они довольно быстро отыскали мотель. Снаружи он производил благоприятное впечатление; свободных мест в нем было достаточно.
– Могу предложить номер двенадцать, очень милый двухместный номер, – сказал администратор.
Харпер кивнула.
– Хорошо, берем.
– Берем? – удивился Ричер. – Двухместный номер?
– Поговорим об этом позже.
Она заплатила наличными, и дежурный протянул ключ.
– Номер двенадцать, – повторил он. – Чуть дальше по этой стороне.
Ричер пошел под дождем пешком, а Харпер отогнала машину. Когда она ставила ее перед домиком, Ричер уже стоял у двери.
– Что такого? – сказала Харпер. – Все равно спать мы не ляжем, так? Будем ждать звонка Лейтона. Уж лучше ждать его в номере, чем в машине.
Пожав плечами, Ричер подождал, пока молодая женщина отопрет дверь. Она вошла в домик, он последовал за ней.
– К тому же я все равно слишком возбуждена и не смогу заснуть.
Это был обычный номер в мотеле, уютный и чем-то знакомый. Внутри было жарко натоплено; дождь громко барабанил по крыше. В противоположном конце у окна стояли стол и два стула. Ричер прошел и сел на правый. Облокотился на стол и положил голову на руки. Застыл неподвижно. Харпер принялась беспокойно расхаживать по комнате.
– Мы его нашли, ты это понимаешь? – сказала она. Ричер ничего не ответил.
– Надо позвонить Блейку, сообщить ему хорошую новость.
Ричер покачал головой.
– Подожди.
– Почему?
– Дай Лейтону закончить. Как только вмешается Квантико, его сразу же отстранят от дела. Он всего лишь капитан. Для этой цели привлекут какого-нибудь двухзвездочного осла, и тот все испортит. Предоставь Лейтону довести дело до конца, и пусть пожинает заслуженную славу.
Харпер зашла в ванную и принялась разглядывать вешалку с полотенцами, бутылочки шампуня и упаковки мыла. Вернувшись, она сняла пиджак. Ричер отвел взгляд.
– Ничего не бойся, – сказала Харпер. – Я в лифчике.
Ричер промолчал.
– В чем дело? – спросила она. – Тебя что-то тревожит?
– С чего ты решила?
– Вижу. Я женщина, у меня хорошо развита интуиция.
Ричер посмотрел ей в лицо.
– Сказать по правде, мне не очень-то по душе остаться наедине с тобой в комнате, где есть постель.
Счастливая, Харпер лукаво улыбнулась.
Читать бесплатно другие книги:
