Ганнибал. Кровавые поля Кейн Бен
– Тогда меня не было в Иберии. А после того как ты исчез, отец сосредоточил все свое внимание на нем.
Ганнона охватила глубокая печаль. Он вспомнил реакцию Мутта на отказ Сафона отправить несколько человек через реку на помощь оставшемуся там брату. Возможно, дело было не только в том, что он исполнял приказ Ганнибала. Может быть, Сафона радовало, что Ганнон погиб…
– Что такое?
Понизив голос, он рассказал об этом Бостару, и тот печально покачал головой.
– Мы с тобой могли принять такое же решение, но Мутт не сомневался бы, что оно вызывает у нас глубокое горе. Очевидно, Сафон повел себя иначе.
Рассуждения Бостара были логичными, и Ганнон не сумел ему возразить.
– Во что превратился наш брат? – со вздохом спросил он.
– В человека, которым движет жажда власти. Другого объяснения я не нахожу.
Ганнон кивнул.
– Что ты сказал после того, как он тебя спас?
– Что я верну ему долг. Однако с того момента он для меня умер. Я поклялся, что ничего не стану рассказывать отцу. И сдержал слово. – По губам Бостара скользнула улыбка. – Но я не обещал ему про тебя.
– Тебе давно следовало мне рассказать!
– Тебе тоже. По наивности я рассчитывал, что ваши отношения могут улучшиться – пока он не попытался проделать с тобой то же, что проделал со мной. – По лицу Бостара пробежала тень. – Мне следовало бы понимать, на что он способен, после засады у Требии.
– Ни один человек не хочет верить, что его брат способен на такие вещи, – сказал Ганнон. – Мне было стыдно даже думать об этом.
– А если бы Сафон позволил тебе погибнуть в болоте? – В голосе Бостара появился гнев.
– Однако он меня вытащил. Теперь же, как и ты, я приму все необходимые меры, – твердо сказал Ганнон, стараясь не обращать внимания на горечь, наполнившую его сердце. – С этих пор я всегда буду настороже.
– Кто бы мог подумать, что наш брат окажется таким подлым? – На лице Бостара отразилась боль Ганнона.
– Я даже представить себе такого не мог. Возможно, нам стоит обратиться к отцу?
– В этом нет никакого смысла. Отец любит всех нас. И я не думаю, что он нам поверит, в особенности если у нас не будет доказательств. А Сафон станет все отрицать.
– Иными словами, наше слово против того, что скажет он, – задумчиво проговорил Ганнон. – И никто не сможет доказать свою правоту.
Они погрузились в невеселые размышления.
– А ты уверен, что им движет жажда власти? – спросил юноша, все еще пытавшийся понять Сафона.
– Да. Даже в детстве Сафон всегда хотел быть первым. Он старший, и у него все получалось лучше – во всяком случае, до тех пор, пока мы оба не достигли зрелости. Помню, как он разозлился, когда я в первый раз обогнал его в беге. Он сказал, что это случайность, но я сумел снова прибежать первым. А потом я начал проявлять себя лучше, чем Сафон, когда нас готовили к военной службе. Именно тогда он стал мне завидовать и примерно в то же время хуже относиться к тебе.
– Может быть. Я плохо помню время, когда он мною не командовал.
– Как только началась война, он перенес все внимание с отца на Ганнибала, ему хотелось выглядеть лучше нас в его глазах. Во время осады Сагунта мне случайно довелось спасти жизнь Ганнибалу, и у меня возникло ощущение, что Сафон возненавидел меня за это. С тех пор им движет жажда признания. Попытка подружиться с Магоном – еще один шаг стать ближе к Ганнибалу.
– Неужели мы ничего не значим для Сафона? – сердито спросил Ганнон. – Или он просто нас терпит, пока мы не стоим на его пути к славе?
– Я не знаю, как работает его разум, – мрачно признался Бостар. – Но подозреваю, что все обстоит так, как ты сказал. В любом случае, мы не можем ему доверять, и нам следует соблюдать осторожность; держать рот на замке и выполнять приказы. Тебе больше нельзя совершать безумные побеги в Капую. Если твои действия станут всеобщим достоянием, Ганнибалу придется тебя примерно наказать – и его рука не дрогнет. Не думаю, что ему понравится тот факт, что Сафон донес на брата, но это его не остановит.
Они обменялись тоскливыми взглядами.
Ганнон был охвачен настоящим горем, но вовсе не из-за Сафона. Теперь у него практически не осталось надежды вновь увидеть Аврелию. Он знал, что это неисполнимая мечта, но все же на что-то рассчитывал… Теперь же ему придется проститься с Аврелией навсегда.
– Ладно, – твердо сказал юноша. – Я больше не попытаюсь убегать в Капую.
– Хорошо. – На лице Бостара появилось облегчение. Он направил свое копье в сторону склона. – Давай кого-нибудь прикончим. На сегодня с меня хватит мрачных мыслей, пришло время развлечься.
– Согласен.
Но когда Ганнон направил своего коня вперед, он ощущал тяжелую потерю. Как если бы теперь у него остался только один брат, а не два. Это не было утратой в полном смысле слова, но очень близко к тому. Как и мысль о том, что его и Аврелию больше ничего и никогда не будет связывать. Ганнон бросил любящий взгляд на Бостара, понимая, что ему следует получать удовольствие от тех близких, которые у него остались. Он обратил страстную молитву к Баал Хаммону, Танит и Эшмун: «Оберегайте моего брата и отца, прошу вас. Пусть они уцелеют в войне. Больше у меня никого нет».
О Сафоне он не молился.
Глава 16
К северу от Капуи, два месяца спустя
– Это не самая лучшая идея, – послышался голос Луция.
У сидевшей внутри носилок Аврелии все сжалось, но Луций увидел лишь ее широкую улыбку, когда она отодвинула занавеску.
– Ты обещал!
– В момент слабости. Сейчас середина лета; ты сама жалуешься на жару днем.
– Вот почему мы выступаем сейчас, перед рассветом, – ласково сказала она. – И доберемся до Капуи задолго до полудня. А как только мы там окажемся, я сразу смогу отдохнуть.
– Город – не самое лучшее место для женщины в твоем положении, – проворчал муж. – Открытые сточные канавы. Болезни. Крысы. Отвратительные запахи.
– Я буду держаться подальше от неприятных вещей. Я же не инвалид! И вполне способна ходить сама, ты же знаешь. Мне нужно многое купить до рождения ребенка.
– С этим вполне справятся рабыни.
– Они забудут половину или купят не то, что нужно. Гораздо легче это сделать самой. И не забывай о моей матери. Она приедет в Капую, чтобы меня повидать. Наверное, в последний раз перед рождением ребенка.
– Я даже не знаю… Возможно, тебе следовало остаться дома. Твоя мать может приехать сюда. А что, если роды начнутся раньше?
– Не начнутся, – заявила Аврелия с уверенностью, которой не чувствовала. – Но даже если так случится, в Капуе полно лекарей и повитух, и все они обладают опытом не меньшим, чем женщины, которые живут здесь. Лучше места для рождения ребенка не найти.
– Ты напрашиваешься на неприятности, когда относишься к проблеме так легко, – раздраженно сказал Луций, ерзая в седле. – Разве тебе неизвестно, сколько детей и женщин умирают во время родов?
«Даже при мне он ставит на первое место ребенка», – с горечью подумала Аврелия. С тех пор как она рассказала ему о беременности, отношение мужа к ней полностью изменилось. Да, он больше не пытался к ней приставать – тут ее мать оказалась права, – но с тех пор относился к ней, как к сосуду, внутри которого находится его ребенок. Однако говорить об этом сейчас было бессмысленно; более того, Аврелия потеряла бы последнюю надежду победить в споре.
– Прости, муж мой, я не хотела проявить неуважение, – кротко сказала она. – Но вчера я принесла в дар Церере ягненка. Прорицательница сказала, что нет никаких оснований отказываться от путешествия в Капую.
Сраженный таким доводом, Луций кивнул.
– Хорошо. Тогда пора в путь. К тому времени, когда взойдет солнце, я хочу пройти как можно больше.
– Конечно, муж мой.
Аврелия постаралась скрыть свое удовлетворение, когда вернула занавеску на место. Она не сомневалась, что это ее последний шанс насладиться красотами Капуи до рождения ребенка. Долгое пребывание в поместье Луция заставило ее ценить городские развлечения. Ее манили бани, театр и хорошие магазины. Аврелии хотелось повидать мать вдали от нового дома; она предвкушала посещение Марциала, рассчитывая встретить там Гая. У нее имелся бесконечный список того, что она мечтала сделать. Как только ребенок родится, она на много месяцев будет заперта в поместье. И вот все ее надежды едва не рухнули… Аврелия вознесла благодарственную молитву Фидес, заставившей Луция сдержать слово.
Когда четверо самых сильных рабов мужа подняли носилки, она откинулась на мягкие подушки и постаралась устроиться поудобнее. Ей было нелегко встать так рано в своем нынешнем положении. Аврелия привыкла нежиться в постели до середины утра. Очень скоро легкое покачивание носилок и негромкий разговор Луция со Статилием заставили ее задремать. Перед мысленным взором девушки появился Фанес, но ей удалось оттолкнуть его прочь. Тактика Луция сработала. В своем последнем письме Атия сообщала, что ростовщик внезапно существенно уменьшил сумму, которую ей приходилось выплачивать каждый месяц. Атия не знала, почему он так поступил, но с тех пор ее положение заметно улучшилось. Довольная тем, что все теперь хорошо, Аврелия погрузилась в глубокий сон.
Если не считать небольшой остановки, чтобы поесть, маленький отряд – Луций, Аврелия, Элира, Статилий и дюжина рабов – добрался до Капуи еще до полудня. Громкий стрекот цикад, который сопровождал их всю дорогу, исчез, когда они миновали одни из шести каменных ворот в город. За стенами воздух был жарким и неподвижным. Здесь солнце могло сосредоточиться на узких улочках с домами в несколько этажей. Внутри носилок стало невыносимо душно, и Аврелия обрадовалась, когда они добрались до дома Луция, просторного, с большим тенистым двором и освежающими фонтанами. Пока он встречался с клиентами, искавшими его помощи, она провела оставшуюся часть дня здесь, где ее обмахивали пальмовыми ветками двое рабов, и пила соки, принесенные Элирой.
Ближе к вечеру молодая женщина решила прогуляться. Жара стала спадать, а ей хотелось заняться покупками по длинному списку, составленному повитухой. Луций был все еще занят. Он предложил Аврелии взять раба для защиты и приказал Статилию выдать ей кошелек с монетами, но даже не повернул головы в ее сторону, когда она заглянула в кабинет. Отсутствие его внимания не удивило Аврелию. Требовалось нечто грандиозное, чтобы заставить его оторваться от управления поместьем. Она не имела никаких возражений. После утреннего спора ей хотелось ускользнуть из дома до того, как он передумает.
Когда Аврелия вышла из прохладного дома, на нее с остервенением набросилась жара. Несмотря на зонтик, защищавший от немилосердных лучей солнца – его держала у нее над головой Элира, – по ее лбу градом катился пот, и она почувствовала, как взмок округлившийся живот. Платье приклеилось к спине, и Аврелия вдруг почувствовала, как трутся друг о друга внутренние поверхности бедер. Возможно, она поспешила с выходом в город? Однако женщина отбросила неприятные мысли и представила себе вещи, которые ей предстояло купить: колыбель, пеленки, полотно, чтобы вытирать ребенка, ароматические масла… Она решила, что, если ей удастся все это найти, в награду она выберет себе новые духи.
Затем Аврелия собиралась зайти на Форум, где продавали пряные колбаски, о которых она мечтала уже несколько месяцев. Повар в поместье Луция пытался следовать ее инструкциям и приготовить такие же, но у него не получилось. Быть может, продавец колбасок откроет свой рецепт, если она заплатит ему несколько монет? Эти счастливые мысли помогли Аврелии добраться от дома Луция по тихой улочке до главной, ведущей к Форуму.
Рослый раб с короткой дубинкой следовал за ними. Вскоре Аврелия обратила внимание, что его взгляд часто обращается на изящную спину и ягодицы Элиры, и ей пришлось сделать ему резкое замечание, сказав, что он должен смотреть по сторонам и следить за возможной опасностью. «Теперь, когда угрозы Фанеса остались в прошлом, тебе едва ли стоит чего-то бояться, да еще в такой час», – подумала Аврелия, но из этого еще не следовало, что вокруг нет воров. Тяжелый кошелек, который ей выдал Статилий, висел у нее на шее. Платок закрыл бы кошелек от посторонних глаз, но из-за жары Аврелия не стала его надевать. Она уже мечтала, как стащит с себя шерстяное платье, когда они вернутся домой.
Хотя на улицах, ведущих к Форуму, было много народа, ее короткое путешествие началось удачно. Аврелия провела некоторое время в лавке, где продавали ткани, и насладилась огромным выбором материалов и расцветок. Впервые в жизни она взяла в руки кусок шелка, и ее поразило то, как скользит между пальцами тончайшая ткань. Цена оказалась столь же ошеломляющей: сто драхм за небольшой кусок, из которого мог выйти только шарф.
– Ты должна понимать, госпожа, – объяснил потеющий продавец, – эту ткань везли тысячи миль. Из страны, расположенной много восточнее Греции и Малой Азии, за Иудеей и Сирией. Путешествие продолжалось много месяцев после того, как удалось пройти через Персию. Шелк привозят из далекой страны Серес, где живут люди с желтой кожей, черными волосами и узкими глазами.
Затем ее заманил соблазнительный аромат из лавки парфюмера. Владелец, иудей с блестящими глазами, заявил, что он должен устроить ей небольшую экскурсию. Любопытная Аврелия не смогла отказаться. «Да, неплохо быть римской матроной», – подумала она. Теперь двери, которые прежде были закрыты, с легкостью перед ней открывались. Иудей показался ей достойным доверия, и она без колебаний оставила раба снаружи. Элира пошла с ней. Когда глаза Аврелии привыкли к тусклому свету, она принялась завороженно разглядывать полки, уставленные стеклянными колбами, флаконами и медными перегонными кубами, где готовились духи. Ее окутали самые разнообразные запахи, среди прочих – кориандра и мирта. Повинуясь иудею, она слегка смочила запястья и шею ароматами миндаля и лилий. Он предлагал попробовать все новые и новые варианты, и вскоре Аврелия потеряла им счет.
– Они все мне нравятся, – призналась она, отказываясь от очередного предложения, – но их слишком много, я не могу выбрать.
– У тебя должен быть любимый аромат, госпожа. – Иудей улыбнулся, показав коричневые зубы и покрасневшие десны. – Может быть, розовая вода? Или лилия? Выбирай что-то одно. Я дам лучшую цену в Капуе, а второй флакон ты сможешь получить за половину цены.
Аврелия рассмеялась. Владелец лавки был мошенником, тут не могло быть никаких сомнений, но он вел себя так очаровательно… Она не могла не отдать ему должного.
– Пусть это будут лилии.
– Я так и знал! – Иудей хлопнул в ладоши, и к ним тут же подошел один из рабов, работавших в углу. – Приготовь два флакончика эссенции лилий из нашей последней поставки. Быстро! – Когда раб поспешно вышел, он поклонился Аврелии. – Быть может, госпожа, выпьешь бокал вина? У меня есть пять разных сортов из Сицилии и еще одно из Кампании.
Аврелия сделала вид, что хмурится.
– Однако ты не назвал цену.
– Она будет честной, клянусь памятью отца.
– И какой же? – спросила Аврелия, чувствуя, как ее охватывают подозрения.
Иудей приторно улыбнулся.
– Двадцать драхм за первую бутылочку и десять за вторую.
Даже без восклицания Элиры Аврелия поняла, что цена чрезмерна.
– Честная цена, ты сказал? Ха! – Она повернулась, чтобы уйти.
– Подожди, госпожа! Мы можем договориться…
– У тебя изумительные духи, – сказала она, не обращая внимания на его довольный кивок, – но я не могу заплатить больше двух драхм за бутылочку с ароматом лилий.
Иудей заломил руки.
– Это даже не покроет моих расходов. Тебе известно, сколько требуется цветов, чтобы изготовить духи для одного флакона? Больше двух сотен! И я уже не говорю о труде…
– Работу делают рабы, – резко возразила Аврелия. – А им ты не платишь.
Иудея не смутили слова Аврелии.
– Цветы нужно купить; мне необходимо платить за аренду мастерской. Я не могу продать первую бутылочку меньше чем за шестнадцать драхм. И две за двадцать четыре.
Аврелия повернулась и молча направилась к выходу из лавки. Она не успела сделать и трех шагов, как иудей заговорил снова:
– Двадцать драхм за две бутылочки!
Аврелия продолжала идти.
– Я дам тебе шесть.
– Госпожа, ты хочешь меня разорить! – взвыл он.
Аврелия остановилась.
– Шестнадцать, – предложил иудей.
Наконец, Аврелия повернулась.
– Десять.
– Давай разделим разницу пополам, как это делают друзья. Тринадцать.
– Двенадцать, – заявила Аврелия, уверенная, что добилась своего.
Он тяжело вздохнул.
– Очень хорошо, госпожа. Я, бедный невежественный торговец, соглашаюсь на такую цену из-за твоей удивительной красоты и обаяния.
Аврелия не смогла сдержать улыбку.
– Вот. – Она протянула монеты, и те мгновенно исчезли.
Иудей снова принялся кланяться и улыбаться. Через мгновение принесли духи; Аврелия жестом предложила Элире взять флаконы с длинными горлышками.
– Хочешь вина? – снова спросил он.
– Благодарю, нет, – ответила Аврелия, которая вдруг ощутила страшный жар, идущий от низкой крыши.
Иудей не стал протестовать, что ей понравилось. Должно быть, ей удалось неплохо сбить цену.
– Пожалуйста, возвращайся, когда родится ребенок, ты сможешь попробовать другие мои изделия, – предложил он. – У меня есть ароматы, которые сведут твоего мужа с ума от желания.
– Я так и сделаю.
Аврелия шагнула к выходу из лавки, ей хотелось поскорее выйти на свежий воздух, и не заметила, как из-за полок выскользнула фигура в маске. Но через мгновение она почувствовала, что острие ножа прикоснулось к нижней части ее спины, и ей заломили правую руку за спину.
– Сюда, сука, – прорычал ей в ухо грубый голос. Она почувствовала, как ее толкают к дальней стене. Элира отчаянно закричала, а иудей замахал руками. – Никто не двигается, иначе я перережу ей горло, – рявкнул незнакомец в маске.
– Кто ты такой? Чего хочешь? – Она взяла кошелек свободной рукой. – Возьми.
Кошелек тут же выхватили из ее руки, и она облегченно вздохнула, но уже в следующий миг испытала невероятный ужас, почувствовав, как подол ее платья поднимается сзади. Она открыла рот, чтобы закричать, но острие ножа прижалось к ее спине, и вместо крика она всхлипнула.
– Если не хочешь, чтобы я выпустил тебе кишки, не двигайся.
– Я беременна. – Аврелия заплакала, попыталась повернуться и посмотреть на незнакомца, но тот ее остановил, ударив по лицу. – Пожалуйста, не делай этого, я потеряю ребенка.
Раздался жестокий смех.
– Мне все равно. В следующий раз ты подумаешь дважды, прежде чем угрожать честному торговцу.
Страх Аврелии был таким сильным, что она не поняла смысла его слов. К горлу подкатила тошнота, когда незнакомец опустил руку, чтобы сорвать с нее нижнее белье. Она понимала, что еще немного, и она потеряет сознание. Аврелия протянула руку и ухватилась за стоявшую рядом скамью, чтобы не упасть.
«Великая Церера, – взмолилась она, – сделай так, чтобы мой ребенок не пострадал. Пожалуйста».
Она услышала, как незнакомец удовлетворенно крякнул, обнажив ее ягодицы, затем принялся стаскивать собственную одежду.
– Теперь я получу удовольствие, – сказал он.
«У меня остался последний шанс», – подумала Аврелия, и ее взгляд остановился на большой стеклянной бутылке, наполненной жидкостью. Если она сумеет ее схватить, повернуться и ударить насильника по голове, то сможет спастись. Она начала осторожно поднимать руку вверх. Сзади не последовало никакой реакции, она лишь с отвращением чувствовала, как что-то твердое упирается в верхнюю часть ее бедер. Охваченная ужасом, Аврелия попыталась схватить бутылку. Послышалось проклятие; Аврелия почувствовала ослепляющую боль в нижней части спины. Бутылка медленно соскользнула с полки и рухнула на пол, разбившись на тысячи осколков. Теплая жидкость потекла по ягодицам Аврелии, она не сомневалась, что это кровь. Волны боли распространялись по ее телу от того места, где нож вошел в плоть.
«Почему он не нанес колющий удар?» – ошеломленно подумала она.
Он ударил ее по затылку, и только вытянутая рука защитила лицо Аврелии от соприкосновения с краем скамейки.
– Если попытаешься сделать что-то еще, сука, тебе конец.
Она снова ощутила его эрекцию, и он попытался войти в нее сзади.
Аврелия поискала взглядом хоть какое-то оружие, но вокруг ничего не оказалось; тогда она попыталась вывернуться из его рук, но он лишь хлопал ее по ягодицам и смеялся.
– Мне нравится, когда женщина сопротивляется!
Отчаяние Аврелии росло. Она чувствовала, что ее способность к сопротивлению слабеет, а кровь продолжает течь по ногам. «Пусть он сделает это, – с тоской подумала она. – Если совокупления с Луцием не причинили ребенку вреда, то и сейчас он не пострадает. Нужно уцелеть. Тогда у моего ребенка будет шанс остаться в живых».
В следующее мгновение она услышала топот ног, затем громкий звук удара и крик боли. Аврелия все еще не понимала, что происходит, когда ее кто-то схватил за руку.
– Скорее, госпожа, бежим!
Аврелия выпрямилась и увидела, что мужчина в маске держится за голову. У его ног валялся перегонный куб, на нем виднелась большая вмятина – след удара, нанесенного Элирой. Аврелию охватил ужас – бандит был все еще в сознании и вооружен. Когда Элира потянула ее за руку, госпожа вслед за рабыней побежала к выходу из лавки. Сзади раздался гневный рев, что заставило ее поспешить, но было уже слишком поздно. В своем нынешнем состоянии она не могла убежать от огромного мужчины.
Внезапно появился иудей, который опрокинул флакон с каким-то маслом под ноги насильнику. Раздался сдавленный крик, и грабитель начал падать. В первый раз у Аврелии появилась надежда. Едва ли снаружи ей кто-то придет на помощь, но там она сумеет затеряться в толпе, пока ее раб задержит грабителя.
– Я поймаю тебя, шлюха!
Когда Аврелия оказалась возле выхода из лавки, она рискнула бросить взгляд назад и, к своему ужасу, увидела, что грабитель поднимается на ноги. На его пути попытался встать иудей, но грабитель взмахнул ножом.
– Прочь с дороги, седая борода, или я выпущу тебе кишки!
– Госпожа! – Элира потащила ее за собой.
Аврелия заставила себя двигаться вперед и оказалась на залитой ярким солнцем улице. Раб Луция смотрел на нее, разинув рот. «Должно быть, у меня тот еще вид», – подумала Аврелия. Вся спина у нее была залита кровью, но сейчас это не имело значения.
– На меня напали внутри. Останови человека, который меня преследует. Он в маске, и у него нож.
– Д-да, госпожа. – Испуганный раб поднял дубинку.
Аврелия молча проскочила мимо. Выживет он или нет, ее не интересовало. Она думала только о том, что должна спастись. На улице было полно людей. Женщины, мужчины, дети, повозки, которые тащили быки и мулы. Жители города, рабы и торговцы: самое подходящее время для покупок. Толпа, запах немытых тел – все это вновь заставило Аврелию запаниковать.
– Где дом Луция? – прошипела она, обращаясь к Элире.
Иллирийка указала налево. Сердце Аврелии упало. Оттуда приближался большой фургон. Он был тяжело нагружен, и обойти его представлялось невозможным. При обычных обстоятельствах Аврелия сумела бы протиснуться мимо, но не сейчас. Однако она понимала, что если они побегут в другую сторону, то могут заблудиться. Топот ног за спиной заставил ее принять решение: бежать направо или погибнуть.
– Туда! – Она подтолкнула Элиру вперед. – Быстро!
Женщины нырнули в толпу, не обращая внимания на возмущенные крики. Аврелия с трудом поспевала за Элирой, но старалась изо всех сил. Она проскочила под протянутой рукой нищего, который приставал к тучному, хорошо одетому мужчине, затем пробормотала извинения женщине, ругавшей маленького ребенка за то, что тот не держит ее за руку. Аврелия уже едва передвигала ноги, и ей казалось, что живот стал вдвое больше. Ужасно болела спина, но она продолжала идти дальше. Еще через двадцать шагов женщина рискнула обернуться. Сначала ей показалось, что они сумели спастись – грабителя нигде не было видно. Может быть, раб его остановил? Но когда она повернула голову, сердце снова сжалось у нее в груди. Сквозь толпу пробирался мужчина в капюшоне; его локти работали, точно дубинки, расчищая дорогу. Одна из его жертв, торговец, начал громко протестовать; через мгновение он получил удар по солидному животу и упал на землю.
– О, боги, – прошептала Аврелия, борясь с усталостью и слабостью.
Она вдруг почувствовала, что силы ее оставляют, и сомневалась, сможет ли бежать дальше. Почему она поступила так глупо? Ей следовало послушать Луция и остаться дома…
Она не рассчитывала, что толпа расступится перед ней. И когда это внезапно произошло, Аврелия едва не упала. Шедшая в нескольких шагах впереди Элира столкнулась с рослым мужчиной, которого не узнала. Тот принялся ругать иллирийку, называя ее глупой рабыней, а Аврелия посмотрела на шедшего вслед за ним мужчину, облаченного в тогу. Седой важный человек – вероятно, один из магистратов, управлявших Капуей. А впереди шагал его телохранитель. Аврелия бросилась вперед.
– Прошу меня простить, добрый господин! – Она схватила телохранителя за руку, с мольбой глядя на его хозяина. – Помоги нам, пожалуйста!
Рослый мужчина удивленно приподнял брови, но прежде чем он успел что-то сказать, заговорил магистрат:
– Отойди в сторону. Судя по платью, она из хорошей семьи. Неужели ты не видишь, что она ранена?
– Я в порядке, – стоически заявила Аврелия.
– Что с тобою случилось, госпожа? – сочувственно спросил магистрат.
– На меня напали в лавке парфюмера, которая находится чуть дальше по улице. Грабитель все еще меня преследует.
– Это возмутительно! Положи руку на свой меч, Марк.
По щекам Аврелии покатились слезы облегчения, когда телохранитель выступил вперед.
– Как он выглядит?
– Он преследует нас и сейчас где-то рядом. Я не видела лица, но он крупный мужчина в плаще с капюшоном.
Марк моментально вытащил меч.
Аврелия принялась оглядываться по сторонам, пытаясь обнаружить грабителя. Вокруг толпились мужчины и женщины, молодые и старые, высокие и низенькие, толстые и худые; с кожей белой, как алебастр, черной, как уголь, и всех оттенков коричневого. Однако нигде не было массивной фигуры в плаще с опущенным капюшоном.
Они стояли и ждали. Но грабитель так и не появился. Никто не осмеливался толкнуть магистрата. Образовалась солидная толпа, а потом люди начали жаловаться. Аврелия почувствовала смущение – хорошо еще, что на спине у нее была рана, иначе ее могли принять за сумасшедшую.
– Должно быть, он вас увидел, – запинаясь, сказала она.
– Почти наверняка, – согласился магистрат. – Сам Ганнибал подумал бы дважды, прежде чем атаковать Марка. Забудь о нем. Тебе необходима срочная помощь лекаря.
– Я хочу найти этого грабителя, – запротестовала Аврелия, но она прекрасно понимала, что магистрат прав. Они не сумеют отыскать человека, который ее едва не изнасиловал. Он давно скрылся.
– Твой раб может помочь Марку в поисках, – мягко сказал магистрат. – А тебе следует отправиться ко мне в дом. Но сначала нужно поскорее послать за лекарем. Кто твой муж? Нам следует сообщить, что с тобою случилось.
– Его зовут Луций Вибий Мелито, – сказала Аврелия, перед глазами которой все стало расплываться, и покачнулась.
– Мелито? – Магистрат тут же оказался рядом и поддержал ее за локоть, за что она была ему благодарна. – Почему ты не сказала сразу? Я хорошо знаю Луция и его отца. И мне известно, где его дом. Идем.
Но ноги больше не подчинялись Аврелии, колени у нее подкосились, и она начала оседать на землю. Сквозь пелену до нее долетели встревоженные голоса людей. Больше она ничего не помнила.
Аврелия пришла в себя, почувствовав, как ребенок толкается у нее в животе, и открыла глаза, медленно приспосабливаясь к царящему вокруг полумраку. Она лежала в постели, на боку, лицом к стене. Женщина узнала штукатурку и почувствовала облегчение. Она находилась в главной спальне дома Луция в Капуе. Спина все еще болела, но уже не так сильно, как прежде. К тому же она не почувствовала начала преждевременных родов – еще один повод вздохнуть с облегчением. Аврелия с трудом перевернулась на спину, все ее тело пронзила боль, и она сразу постаралась лечь на другой бок. В этот момент она с удивлением обнаружила Луция, сидевшего рядом с ее постелью на стуле. На его лице смешались самые разные эмоции – гнев, облегчение и печаль, – она не могла их понять до конца.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– У меня болит спина. – Может быть, она ошиблась, полагая, что ее ранение незначительно. – Что там?
– Лекарь тебя осмотрел. У тебя длинная, но неглубокая рана. Он ее зашил и сказал, что все пройдет через две или три недели.
Аврелия почувствовала, как тяжелеет голова, и кивнула.
– Я ужасно устала. Но как такое может быть – ведь я только что проснулась!..
– Ты потеряла много крови, – укоризненно сказал Луций. – К счастью, рядом оказался Калавий, главный магистрат, который пришел к тебе на помощь. Благодаря его вмешательству лекарь прибыл в наш дом почти сразу вслед за тобой.
Аврелии потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить его слова.
– Понятно, – прошептала она.
– Это настоящее чудо, что у тебя не начались преждевременные роды.
Аврелия прикоснулась к животу, стараясь успокоиться.
– Как долго я спала?
– День и ночь.
– О, боги, – пробормотала она.
– О чем ты думала, когда повела себя столь беспечно? – спросил Луций, не в силах больше скрывать свой гнев.
– Ты не возражал, когда я сказала, что намерена прогуляться.
Он никак не отреагировал на ее слова.
– Тебе следовало взять с собой больше рабов.
«Почему он так себя ведет?» – подумала Аврелия.
– Это ничего бы не изменило. Я, как всегда, зашла в лавку вдвоем с Элирой. А тот мужчина последовал за мной. Разве Элира тебе не рассказала?
– А если бы ты потеряла ребенка? – обвиняюще сказал Луций.
«Так вот что его так огорчило, – с горечью подумала молодая женщина. – Ребенок для него важнее, чем я».
– Однако этого не произошло.
– Но могло произойти.
– Все обошлось, – сказала Аврелия, чувствуя, что начинает сердиться. – Если бы Элира не вмешалась, меня бы изнасиловали.
Ее слова заставили Луция прийти в себя. Он тяжело вздохнул.
– Благодарение богам, что этого не случилось. Однако я не понимаю, почему кто-то на тебя напал.
– Такие негодяи есть повсюду. Мне просто не повезло, что именно я привлекла его внимание, – содрогнувшись, сказала Аврелия.
– Возможно, это был один из подручных Фанеса?
Тут что-то зашевелилось в воспоминаниях Аврелии.
– Может быть. Он что-то сказал про то, что в следующий раз кто-то должен хорошо подумать, прежде чем угрожать честному торговцу.
Луций посмотрел на нее с недоумением, и она рассказала ему о нападении на Фанеса в храме.
– Клянусь Гадесом! Кто мог такое приказать? Твоя мать?
– Нет! Она сама спрашивала у меня, кто это мог быть.
«Боги, удержите его от новых вопросов», – взмолилась она. Луцию лучше вообще не знать о существовании Ганнона.
К облегчению Аврелии, Луций надолго задумался, постукивая пальцем по губам.
– Скорее всего за нападением на тебя стоит Фанес. Пожалуй, я отправлю к нему моих людей. Пусть они нанесут ему визит. Пора указать крысам из сточной канавы, где их место.
Читать бесплатно другие книги:
