Вампир для истинной королевы Клименко Анна
Взгляд, брошенный через плечо – и у Эдгара похолодело в груди, в том самом месте, где обреталась душа. Там, посреди разгромленной и усыпанной телами кукол приемной, на Грангхе клещами повисло не меньше десятка врагов. Он еще пытался их стряхнуть, но с каждым мгновением кукол становилось все больше и больше, они заполонили комнату, и уже яблоку было негде упасть.
«Да что же вы делаете?» – чуть не закричал Эдгар.
Тонкие пальцы с хрустом погружались в тело Грангха, разрывая его на части.
– Да провалитесь вы в Бездну! – рявкнул вампир, отталкиваясь ногами от подоконника.
Он распластался в прыжке, и на неизмеримо краткий миг увидел под собой задравшиеся головы и лишенные всякого выражения золотистые глаза – сотни глаз, сотни капель жира на кипящем бульоне.
Потом Эдгар успел подумать о том, почему же все-таки мы иногда поступаем не так, как надо, а глупо.
«В тебе еще слишком много от человека», – сочувственно вздохнула красавица из города Часовщиков и исчезла, растворяясь в потоках крови.
– Вы просто глупец, сеньор Эдгар, – ухмыльнулся блондинчик. Он зажимал рукой вспоротую щеку, и потому пребывал в состоянии раздражения.
Больше всего Эдгару было жаль Грангха, потому что верного старого Грангха убили ни за что, ни про что. Попросту раздернули по частям, так, чтобы слуга уже не смог и шевельнуться.
Наверное, нужно было бежать, пока новые «воины» Мессира потрошили Грангха.
«А я, дурак, пытался его спасти…»
Он даже не считал, сколько золотоглазых голов ему удалось оторвать, но этого – видит Бездна – этого было так мало.
«Но если бы я убежал от них? Не отправились бы они тогда за Агнессой?»
Эдгар поморщился от едкой, противной боли во всем теле. Раны постепенно затягивались, но без крови он еще долго будет беспомощным и бессмертным куском мяса. Наверное, именно в таком состоянии и хотел его видеть Мессир.
«Хуже всего то, что я даже не знаю, как нужно было поступить. Как поступить правильно, чтобы обезопасить если не себя, то хотя бы ее», – подумал Эдгар.
…И все это время его куда-то волокли. В тесном и наглухо закрытом ящике, похожем на гроб; наверное, будь Эдгар обычным человеком, уже бы задохнулся – а так – лежал и не дышал, безуспешно пытаясь затягивать глубокие рваные раны. Даже непонятно, к чему стараться? Все равно ведь близится конец, все равно ведь Мессир отправит к праотцам…
«Эх, добрый мой Грангх», – Эдгар закрыл глаза.
За пределами ящика разгорался новый день, и вампир медленно погружался в обычное для этого времени суток оцепенение. Засыпал, прекрасно осознавая, что вечером начнется путешествие в мир знаменитых на весь Некрополис подвалов Мессира. Тех самых, где из упорствующих вытягивали всю правду.
А события ускоряли свой бег, как будто сам Всевышний торопился положить конец всему.
– Эдгар Саншез… – устало проговорил владыка, усаживаясь в легкое плетеное кресло. Оно заскрипело под тяжестью царственного тела, прогнулось.
– Мессир.
Эдгар взглянул на повелителя Некрополиса снизу вверх, и тут же получил предательский пинок в спину. Не удержавшись, он распластался на шершавом и очень холодном полу. Само собой, Уиллу было легко и приятно бить того, кто связан и на коленях…
– Прекрати, – поморщился Мессир, – пусть его поднимут. Хочу посмотреть в глаза предателю.
Эдгар почувствовал, как тощие пальцы новых воинов Мессира вцепились в локти, приподняли и, протащив несколько шагов, вновь поставили на колени перед владыкой.
Мессир улыбнулся, но в ярких бирюзовых глазах клокотала ярость.
– Скажи-ка, Эдгар, на что ты надеялся?
– Ни на что, Мессир.
– Странно, – владыка по привычке потирал свои большие белые руки, – к чему тогда весь этот устроенный тобой цирк?.. К слову, Эдгар, если бы ты так не цеплялся за эту Агнессу, я бы и внимания на нее не обратил. А ты лишь растравил мое любопытство и, как оказалось, не зря. Ты знаешь, где находишься, болван?
Эдгар осторожно повернул голову, окинул взглядом помещение. Тяжелые серые своды опирались на каменные столбы, к каждому из которых крепилась цепь с железным ошейником. Тусклый сумеречный свет едва проникал сквозь два прямоугольных оконца у начала потолочных сводов. И – хороший письменный стол, и плетеное кресло, где расположился Мессир… А за спиной Уилл с его мерзкой ухмылочкой да несколько замерших в ожидании приказа кукол.
– Не знаю, Мессир, – с трудом выталкивая слово за словом, проговорил Эдгар, – но полагаю, что в одном из ваших хваленых подземелий.
– Это не совсем так, Эдгар. Ты находишься в тюрьме для избранных, так сказать… Замок Волфенштейн, вот где мы.
– И никто не услышит отсюда моих криков, – Эдгар нашел в себе силы улыбнуться.
– Вот именно, – Мессир блеснул клыками, – и здесь мы поговорим по душам, мой влюбленный болван. А потом я уйду, а ты останешься. Один, до конца дней, терзаемый голодом и жаждой – но ведь умереть ты не сможешь. Такова цена непослушания, и такова цена любви.
Эдгар прикрыл глаза. Ему больно было смотреть даже на неяркий свет, все тело болело, и едва затянувшиеся раны, казалось, вот-вот раскроются.
– Как скажете, Мессир, – прошептал он и тут же схлопотал оплеуху.
Глядя на то, как Уилл потирает окровавленные костяшки пальцев, Эдгар подумал – вот, его бы следовало ненавидеть… Но сейчас блистательный сеньор Саншез не был способен даже на такое простое чувство, как ненависть.
«Я всего лишь устал. Смертельно устал», – мелькнула вялая, точно сонная рыба, мысль, – «Всевышний, когда же они меня оставят в покое?»
Эдгар поймал себя на том, что совершенно не слушает, о чем говорит Мессир. Взглянул на правителя Некрополиса – и удивился тому, каким ничтожным и суетливым сейчас выглядел Мессир. Значит, он только казался таким… великим?!! А эти запавшие темные губы, бегающие глаза, подрагивающие руки? Где все это было раньше, и почему этого никто не замечал?
– Рассказывай, Эдгар, рассказывай. Почему ты отказался выполнить мой приказ и сделал все по-своему.
Он поднял невинный взгляд на Мессира.
– Вы все правильно поняли, ваше темнейшество. Я влюбленный болван, и этим все сказано.
– Может быть и влюбленный, но отнюдь не болван, – усмехнулся владыка. И тут же махнул рукой Уиллу, – тащите его сюда, ближе.
«Как же больно… И когда все это закончится? Когда?»
Он старался даже не думать об Агнессе. С ней наверняка все будет хорошо, она останется жива и, быть может, потом о ней попросту все забудут. А сейчас… Лучше вспоминать все, что угодно, но только не ее.
И Эдгар подумал о разорванном на части верном Грангхе.
– Та-ак, – протянул задумчиво Мессир, – не молчи. Я ведь знаю, что под этой любовной чепухой есть кое-что еще.
– Любовь – страшная штука, ваше темнейшество, – покорно прошептал Эдгар, – и наказание, которое вы мне подготовили, я понесу совершенно заслуженно.
– Хм.
Белые пальцы Мессира отлепились от подлокотников и медленно, очень медленно подплыли к лицу Эдгара. Он отшатнулся, но тут же две пары рук вцепились в голову и плечи, не давая шевельнуться.
– Держите его крепче, – прошипел Мессир, – сейчас я и так все узнаю.
…Когда-то, очень давно, Эдгар слышал, что владыка Некрополиса умеет читать мысли одним только прикосновением – дар чрезвычайно редкий даже для урожденного вампира. И точно также, много лет назад, кто-то сказал – что, мол, не много тех, кто смог пережить это прикосновение.
«Отчего бы?» – Эдгару стало интересно, – «Что такого, если Мессир читает мысли?»
«Это слишком больно, чтобы перенести», – таков был ответ.
– Не выпустите его, – спокойно предупредил Мессир, и его большие и жесткие пальцы легли на лоб Эдгара.
…В глаза щедро плеснули кислотой. И пятно начало быстро расползаться – на лицо, на шею, на грудь, туда, где еще не до конца зарубцевались раны... Внутрь, пожирая внутренности, вгрызаясь в мозг, в сердце, легкие. Все. Наступило небытие.
– …Тебе еще повезло, – заметил Мессир, – это был самый обычный обморок.
Эдгар судорожно хватал ртом воздух и не мог надышаться. Легкие все еще горели, под черепом перекатывались капельки расплавленного олова. Но зрение возвращалось, вместе с ним – другие чувства. Вампиру показалось, что он плавает в чем-то горячем и липком; он, щурясь, запрокинул голову… ага, ясненько. Валялся он на полу в луже собственной крови. Раны все-таки открылись.
– Но между тем, – изрек Мессир, – ты мне принес вести столь радостные, что я даже сохраню тебе жизнь, дабы ты стал свидетелем моей окончательной победы. Даже я не мог предположить, что все именно так сложится. Великолепно! У меня просто нет иных слов!
…Наконец его оставили в покое. Исчез Уилл, исчез Мессир, испарились золотоглазые куклы. Осталась лишь темная и холодная камера, обитая ржавым железом дверь с зарешеченным оконцем и два рыжих оборотня по ту сторону двери – которые, как слышал Эдгар, тут же уселись играть в кости.
Вот она, ловушка. Можно выть от собственного бессилия, можно царапать камни, грызть ржавые полосы на двери – все бесполезно. А Мессир тем временем доберется до Агнессы, и ей уже ничем нельзя будет помочь…
Эдгар забился в угол камеры, прижался всем телом к холодным, отнимающим саму жизнь камням. Заснуть бы – и больше никогда не просыпаться, чтобы перестать думать о девушке с локонами цвета крепкого кофе… Наконец, перестать мучить себя мыслями о том, что все могло быть иначе, и что он, Эдгар Саншез, все-таки мог спасти Агнессу – но так и не придумал, как это сделать правильно.
Холод и темнота навевали сон. А за стенами замка Волфенштейн на смену ночи приходило новое, умытое росой и свежестью утро…
– Эй, ты.
– Ну что еще? – он с трудом разлепил веки и увидел склонившихся охранников, рыжих и лохматых, словно дворняги. У них, при ближайшем рассмотрении, оказались совершенно одинаковые бороды лопаткой. Носы – широкие, сплошь усыпанные веснушками – тоже выдавали родство.
– Тебя как звать-то? – пробасил старший оборотень.
«А тебе что за дело?» – вертелось на языке у Эдгара, но он пересилил себя и представился.
– Во, я так и думал! – обрадовался младший и почесал бороду, – ну, отдыхай тогда, сеньор Эдгар.
Они ушли, тяжело хлопнув дверью и еще порядком повозившись с проржавевшим механизмом замка. А вампир и правда уснул – мгновенно, словно провалившись в темный колодец. Но даже во сне ему казалось, что он все еще может спасти Агнессу, и что он по-прежнему обнимает ее на дне злополучного оврага, и что они остались совсем одни в целом мире, в благословенной тишине, когда слышен только стук сердец…
«Конечно, ты можешь ее спасти. Убей Мессира, и ее жизни ничто не будет более угрожать».
…Пробуждение оказалось, мягко говоря, бредовым.
Эдгар вяло шевельнулся, ощутил, что раны снова затянулись, затем открыл глаза – и тут же понял, что чтение Мессиром мыслей довело до сумасшествия.
Ибо на него, сидя на корточках, спокойно взирала Корделия – как всегда, энергичная и облаченная в очень экстравагантный и вызывающий наряд из беличьих шкурок, которые прикрывали только незначительные участки ее загорелого тела.
За ней возвышалась громоздкая и лохматая фигура Карла, который, держа в руке чадящий факел, с любопытством первого оборотня, явившегося в мир, оглядывал своды темницы.
– Привет, красавчик, – привычно растягивая слоги, проговорила девица.
Эдгар на всякий случай зажмурился, снова открыл глаза – не изменилось ровным счетом ничего, разве что на губах Карла появилась счастливая детская улыбка. Оборотень как раз добрался до созерцания чьих-то оставленных в кандалах костей.
– Корделия, – с трудом ворочая языком, прошептал Эдгар, – вы что, решили меня добить? Или я свихнулся?
И вздрогнул, когда на плечи легли знакомые мягкие ладошки. Голубые глаза оказались близко, но на сей раз в них не было привычной пустоты.
– Тебе плохо, да? – участливо прошептала Корделия, – ты полежи, полежи. Сейчас мы тебе все объясним… Папа, хорош пялиться на скелеты! Чего ты молчишь?
Карл недовольно закряхтел и присел на корточки рядом с Корделией. В нос Эдгару ударил оглушающий запах дегтя, которым были щедро смазаны новенькие ботфорты оборотня.
– Э-э, сеньор Эдгар… Видишь ли… мы, э-э-э…
И умолк, тревожно глядя на неподвижного Эдгара.
– Может, нам лучше уйти? – осторожно спросил Карл у дочурки, – раз Мессир его сюда упек, значит, заслужил…
– Папа! – гнусаво воскликнула Корделия, – ты меня разочаровываешь! Неужели ты думаешь, что душка Эдгар мог совершить какую-нибудь гадость?
И тут она сказала нечто такое, отчего у Эдгара глаза на лоб полезли. Такого он никак не ожидал от пустоватой Корделии. Или она так хорошо притворялась?
– Короли ошибаются сплошь и рядом, папа.
– Ну, как скажешь, – Карл неуверенно почесал свою торчащую во все стороны бороду, – вообще-то, сеньор Эдгар, мы тут случайно оказались…
– Почти случайно, – поправила Корделия, – дело в том, Эдгар, что мы все виноваты перед тобой. Ну, все-таки вломились в замок, кой-чего там поломали и вообще… Твое колечко с бриллиантом, что ты мне как-то подарил, было весьма и весьма… А тут оказалось, что мои двоюродные братья тебя стерегут. Они-то и сообщили. И тогда мы с папулей подумали – а не можем ли мы помочь сеньору Эдгару?
– А здесь вы как оказались? – не выдержал вампир, – у вас что, вся родня в страже?
– Не вся, – скромно отозвался Карл, – но видишь ли, замок Волфенштейн строил еще мой прапрадед, и уж он-то знал все ходы и выходы. Да еще своих лазеек добавил помимо тех, что видны.
– В общем, Эдгар, – заключила Корделия, – если ты в состоянии идти, то мы тебя отсюда уведем. Дедуля Вулферт тоже обещал помочь…
– Вулферт?!!
– Ну да, – Корделия пожала крепкими плечиками, – он у нас самый умный из всех, занимается какими-то шпионскими штуками.
…Ловушка нежданно-негаданно открылась.
Но этого, конечно же, было мало.
Эдгар пожал пальчики Корделии.
– Мм… Если ты все еще хочешь за меня замуж, то я готов.
– Всевеликая Бездна! – она игриво выдернула руку, – я официально помолвлена, Эдгар. Так что ты, мой дорогой, уже упустил свое счастье!
И подмигнула, кокетливо расправляя меха на груди.
Вампир вздохнул. В самом деле, к чему предлагать даме руку и сердце, когда совершенно неуверен – а переживешь ли завтрашнюю ночь?
– Послушай, Корделия, – Эдгар сделал над собой усилие и сел на полу, – а вы можете устроить мне тайную встречу с Вулфертом? Только это нужно сделать как можно быстрее.
Глава 4. Трон полуночного царства
Тайный ход встретил нас зловещим молчанием. Все также лениво ползали слизни, все также дремали старые камни – но я нутром чувствовала: что-то изменилось с моего последнего здесь пребывания. Хуже нет, когда мучительно соображаешь, что же произошло! А вдруг это чары вампирессы? Или – еще похуже – ощущение подготовленной магической ловушки?
– Странно, – озвучила мои мысли Эвелина – у меня такое впечатление, что…
– Сквозняк гуляет, – буркнул Этьен и зябко передернул широченными плечами.
Ага! Я-то все голову ломала, что здесь не так? Ну конечно – в прошлый раз воздух здесь был застоявшийся, словно в склепе, а теперь свободно гулял ветерок. Я осторожно тронула за локоть Эвелину:
– Отчего бы здесь быть сквозняку?
– Сейчас узнаем, – девушка решительно положила руку на рукоять короткого меча.
Надо сказать, в этот поход Эвелина экипировалась не столь вызывающе, как для сопровождения меня к королевскому двору. Она была одета в серую куртку, серые же мешковатые штаны и мягкие башмачки. Кроме меча прихватила несколько метательных ножей и стилет – ну, мало ли кого пырнуть в темноте придется? Стилет оказался серебряным, Эвелина его припасла исключительно для особо резвых соотечественников.
– Фу, и воняет же, – пискнула Лей.
Цветочная фея устроилась на моем плече и занималась исключительно чисткой крылышек.
– Ничем тут не воняет, – я потянула носом воздух, – ну, разве что сыростью немножко…
– Лей права, – Эвелина остановилась.
Приостановился и Альберт, мерно рысивший во главе отряда; обернулся и блеснул на нас желтыми глазищами.
– Цветочной фее кажется, что воняет – но это потому, что она ощущает запах магии. А магия Некрополиса для Лей может только вонять!
Я нерешительно потопталась на месте.
– Ловушка?
– Да нет же! – кажется, в голосе Эвелины бубенчиком звякнула радость, – это активизировался портал в Некрополис!
– Сам он, что ли, активизировался?
– Ну-у… – девушка почесала затылок, – его активизировали с той стороны. Кто-то, значит, направляется сюда. Альберт, Альберт, иди к нам!
И на всякий случай выхватила из ножен меч – легко, играючи. Эх, мне бы так управляться с кинжалом…
Но как бы там ни было, кто-то шел к нам, и этого «кто-то» следовало встретить подобающим образом. Мы затаились, вжавшись в стены; я судорожно сжимала рукоять своего клинка, прекрасно осознавая, что он поможет мне не более, чем тогда, в первую встречу с тварью. Мы ждали, боясь лишний раз вздохнуть.
– Лампу притуши, – шикнула Эвелина на Этьена, – нас же видно будет!
И вот – за поворотом раздалось тихое цоканье каблуков по камню. Потом замелькали желтоватые отсветы, как будто кто-то нес свечу.
– Приготовились, – не разжимая губ скомандовала Эвелина, – раз, два…
Мохнатое тело Альберта словно размазалось в полумраке. Тут же стальной пружиной рванулась вперед Эвелина. А в следующий миг – оборотень повалился на пол, судорожно дергая лапами. Саму Эвелину швырнуло на стену, да так, что захрустели кости.
– Альбе-ерт! – она, быстро поднявшись на колени, уже была рядом с братом.
Рядом с братом – и с оружием наголо, готовая сражаться до последней капли крови. Этьен бросился к ней, но вдруг застыл, словно громом пораженный. Я же… Я и вовсе ничего не успела сделать – просто стояла и смотрела, как неторопливо и плавно из-за угла появилась она. Девушка с моего медальона. Девушка, так похожая на меня… Тьфу, или наоборот – я, так похожая на нее. Потому что существо, столкнувшееся с нами в узком тоннеле, было очень старым, если не сказать – древним. И, естественно, совершенно не было человеком.
– Остановитесь, – ровно и бесцветно приказала она, – я вам не по зубам.
…Да, она выглядела совершенно так, как и неведомая леди на матушкином медальоне. Темные порочные глаза, бледное лицо, надменный изгиб шелковых бровей. Только локоны не были рассыпаны по плечам, а тонкими змейками вплетались под ажурный черепаховый гребень. Одной рукой она придерживала подол длинного и пышного платья, а в другой держала толстую восковую свечу.
Таинственная леди из шкафа, за которой мы все безуспешно гонялись.
Она окинула взглядом всю нашу компанию, и улыбнулась. Мне.
– Поди сюда, дитя. Хорошо, что мы наконец встретились.
Я невольно попятилась.
– Что вам от меня нужно? И какое я дитя?
Загадочная и вместе с тем вызывающая улыбка.
– Конечно же, ты еще совсем дитя. К тому же, если мне не изменяет память (а такого за ней никогда не водилось), это же вы пытались меня выследить? Разве нет?
– Пытались, – я обреченно вздохнула, – что вы сделали с Альбертом?
– Ничего особенного, – царственный взмах белой руки, и оборотень начал медленно подниматься на ноги, перемежая грозный рык с жалобным поскуливанием. Эвелина обняла его за шею и прижала к себе, тихо и ласково шепча в мохнатое ухо.
– Пойдемте же, – вампиресса еще раз окинула внимательным взглядом всю нашу разношерстную компанию, – настало время поговорить.
Я никогда не видела портал, но отчего-то представляла его себе непомерно огромным ярко-синим костром – естественно, не требующим никакой пищи. На самом деле в своих догадках я была недалека от истины: то, что называли порталом, оказалось тончайшей пленкой из переливающегося синего пламени, как будто растянутой на овальной раме. А еще… Раньше я не представляла себе, как это – шагнуть в портал. На деле оказалось, что очень просто. Как только носок туфли проваливается сквозь пленку, тебя затягивает внутрь невидимым течением, все равно что по речке плывешь. Потом – бац! – мгновение слепящей вспышки, и ты уже по ту сторону. Там, куда был ориентирован портал.
…Друг за дружкой, словно горошины, мы высыпались в вырубленный в гранитной скале грот. Стены, пол – все было гладким, по периметру на цилиндрических подставках из обсидиана горели масляные лампы, и тонкие коготки огней разгоняли кромешный мрак. Здесь пахло сыростью, лесным ручьем, мятой и мелиссой, как будто хозяева занимались сушкой трав для приготовления травяных чаев. А потолок грота тонул в темноте, и я даже не могла сказать, как далеки гранитные своды.
– Этот тайник принадлежит тому безумному вампиру, который сперва соблазнил, а затем и убил пятидесятую жену эльфийского правителя, – спокойно изрекла вампиресса, – я пришла сюда гораздо позже, когда узнала о твоем, Агнесса, присутствии в Светлом лесу. Прошу вас, идите за мной…
И она зашуршала юбками по граниту, плавно переместившись в авангард нашего отряда.
– А куда вы нас ведете? – поинтересовалась Эвелина.
– Домой, – покачала головой леди-из-шкафа, – в то место, которое когда-то было моим домом.
Я смотрела на ее узкую, затянутую в корсет спину, на большой черепаховый гребень, поблескивающий перламутровыми инкрустациями, на белоснежные плечи совершенно формы. Хм… Интересно, а если меня нарядить также, я стану роковой красавицей?
Набравшись храбрости, я догнала леди. Вежливо кашлянула, чтобы обратить на себя внимание.
– Вы так и не назвали себя, леди… А между тем, мы все идем за вами следом.
– Мириам, – коротко отозвалась она, – я твоя дальняя родственница, Агнесса.
…Ближе к выходу грот сузился настолько, что шли мы гуськом. Лей молча сидела на плече и, как мне показалось, пребывала в глубочайшей задумчивости – что вообще не характерно для цветочных фей. Дышать стало тяжеловато, как будто не хватало воздуха. Я поинтересовалась у внезапно обретенной дальней родственницы, долго ли идти, на что получила исчерпывающий ответ «уже недолго».
А потом узкая и темная кишка вырубленного в скале коридора внезапно оборвалась – и мы вышли на круглую площадку, с которой расстилался странный и одновременно чудесный вид. До боли знакомый – мне в то мгновение показалось, что именно этим пейзажем я грезила, перечитывая от корки до корки любимые романы. Да, пожалуй, так и должен был выглядеть замок, околдованный злой феей… Но вернемся к открывшемуся с площадки виду.
По обе стороны, насколько хватало взгляда, тянулся хмурый и седой ельник. Он добирался до самого горизонта и там стыл черной зубчатой кромкой. Высокое небо с легкими перышками облаков еще не отмыло до конца краски ночи; кое-где на лиловом полотне блестели одинокие капельки звезд, и на востоке ярко полыхала заря, вестница дневного светила.
А далеко внизу, под площадкой, начиналась узкая низина. Она широкой темно-зеленой полосой ложилась меж рукавов ельника, неохотно поднималась, взбиралась на невысокую гору, на которой не росло ни деревца. И там, на склоне, из горы вырастал черный остов древнего замка.
– Ух, – восхищенно выдавил Этьен, – я никогда не думал… Это ведь Некрополис?
Вопрос был адресован Мириам. Но вместо нее ответила Эвелина:
– Это проклятые земли Некрополиса.
– Всевышний, а чего проклятые-то?!! – Этьен даже руками всплеснул, – красота какая!
– Мессир объявил их такими, – тихо отозвалась Мириам, – и у него были на то серьезные причины.
Я оторвалась от созерцания пейзажа, бросила осторожный взгляд на родственницу. У той покраснели и слезились глаза, и было видно, как неприятно ей смотреть на яркую зарю – но она упрямо не отводила взгляд от небесного пожара, как будто испытываемые неудобства могли заглушить куда большую подсердечную боль.
«Что же с ней случилось?» – подумала я, но вслух только спросила:
– Нам в замок?
– Да, моя милая, – устало прошептала Мириам, – мы будем весь день идти туда, но когда, наконец, придем, вы сможете отдохнуть.
– В развалинах? – не совсем тактично встрял Этьен.
Мириам печально поглядела на него – из огромных глаз по щекам текли слезы.
– Дом всегда остается домом, даже если пребывает в столь плачевном состоянии.
…После этого мы больше не обменялись ни словом.
Вырубленная в кровянистом граните лесенка привела нас к началу долины, и Мириам пошла первой по узкой, едва заметной стежке. Я присмотрелась – оказывается, раньше здесь была мощеная булыжником дорога. Но за долгие годы все заросло травой, осталась узкая тропа, едва заметный штрих прошлого на изумрудном полотне настоящего.
По мере того, как всходило солнце, все тише и тише становилось в долине; один за другим раскрывались плотные бутоны лиловых роз, и вскоре в тяжелом, звенящем безмолвии повис их душный аромат.
А мы все шли и шли. Мириам только набросила на голову и плечи накидку, чтобы солнце не так обжигало ее нежную кожу. Потом, в какой-то миг, я поняла, что наступила на угловатую тень замка, но время приближалось к полудню, и тень все укорачивалась и укорачивалась, дразня и убегая от нас.
– Мириам, – я решилась нарушить молчание, – скажите, если вы хотели только встретиться со мной, почему же не встретились?
Вампиресса только пожала плечами.
– Дорогая Агнесса, во-первых, я не всегда могла прийти к тайному ходу. А во-вторых – вспомни, как все получилось. В первый раз я тебя не застала. А потом твои друзья устроили засаду… Что я должна была делать по-твоему?
– Прости, – я поморщилась, вспоминая… – а зачем ты заблокировала вход в тоннель, когда мне пришлось… мм… ночью появиться во дворце?
Я покосилась на Эвелину, но девушка шагала с невозмутимым видом. Догадывалась о моей истинной роли при дворе Эльфира?.. Или всего лишь думала о чем-то своем, потаенном?
Мириам обернулась. Ее прекрасные глаза слезились, веки покраснели.
– Дорогая, о чем ты? К чему мне было запирать ход?.. Подумай как следует, это мог сделать и кто-то другой.
«Может быть, ты и права», – я вдруг вспомнила об убитом Эдгаром чудовище.
В конце концов, у твари мог быть хозяин.
– А еще ты могла просто перепутать ниши и пытаться войти в ход там, где его вовсе не было, – заметила Мириам, – ты ведь недолго при дворе Эльфира, и наверняка не слишком хорошо знаешь дворец.
– И то правда, – я смутилась. Эта версия выглядела еще более вероятной. Проклятье! Теперь, конечно, можно долго гадать – но все-таки я могла впопыхах прибежать к похожей нише!
– Мириам, зачем ты искала встречи со мной?
Губы вампирши дрогнулив недоброй усмешке, и я увидела белоснежные клыки.
– Дорогая, скоро ты все узнаешь. Время пришло, и должно свершиться все, предсказанное моей несчастной сестрой.
Мда. Стоило предполагать, что именно этим все и закончится. В конце концов тайны – на то они и тайны, чтобы быть раскрытыми, а предсказания – куда ж без них?
– Скажи, Агнесса, – вдруг прошептала Мириам, – а ты уверена, что эти два оборотня преданы тебе? Ведь они были приставлены к твоей особе Мессиром?
– Это не совсем так, – обиженно возразил Альберт, и я в который раз поразилась остроте его слуха, – мы вызвались добровольцами, когда шла речь об укреплении связей с эльфийским двором. А уж Эльфир сам попросил нас приглядывать за Агнессой. Он, бедняга, терялся в догадках – кто убивает людей в Светлом лесу!
– Терялся в догадках… – протянула Мириам, – а вы так и не узнали, кто именно это был?
– Нет, – честно сказала Эвелина, – убийца у нас шел пунктом вторым в списке, а вы, уважаемая, были первой. Да мы и не почувствовали ни в ком из придворных ничего особенного...
К вечеру мы кое-как доползли до замка. Вблизи он оказался поврежден куда больше, чем казалось издалека; смотровые башни разрушены, крыши провалились, кладка стен осыпалась, а распахнутые ворота напоминали разверстую пасть давно погибшего хищника.
– Ну вот видишь, Агнесса, а ты считала, что замок маркиза де Лив в плохом состоянии, – шепнул Этьен, но я только отмахнулась. Отчего-то мне стало совсем не до шуток – в сердце поднималась холодная и мутная печаль, как будто…
Как будто эти развалины и в самом деле были мне дороги.
Мы продрались сквозь заросли боярышника, который заполонил весь внутренний двор, дошли до главной башни – она сохранилась чуть лучше, чем прочие постройки. Мириам с трудом потянула на себя тяжелую – но, увы, – трухлявую дверную створку.
– Проходите. – и осторожно промакнула слезы в уголках глаз, – это остатки былого величия.
Оказалось, главный холл был жилым. По крайней мере здесь, ближе к камину, был придвинут громоздкий диван, стояло несколько старых жестких кресел. На маленьком треугольном столике одиноко поблескивал пузатый графин с непонятным содержимым бледно-золотистого цвета.
Мы расселись – кто где. Лей, встрепенувшись, сделала круг по залу, затем приглядела себе местечко на кованом завитке подсвечника и устроилась там. Цветочная фея по-прежнему хранила глубокомысленное молчание, так что у меня даже зародились подозрения – а не зреет ли в ее золотистой головке какая-нибудь шалость?
– Лей, – шепотом позвала я, – что с тобой?
– Ничего, – отозвалась фея, – всего лишь жду историю.
– Я знаю, вы все ее ждете, – усмехнулась Мириам.
Она устало опустилась в свободное кресло, ноги поставила на изъеденный молью пуфик и указала на графин.
– Угощайтесь. Надеюсь, вы меня простите, я плохая хозяйка – но поход по солнечной долине выпил все мои силы. Над камином вы найдете немного вяленого мяса.
Читать бесплатно другие книги:
