Территория захвата Стрельцов Иван
— Полимер сработала без шероховатостей, напоила полосатого тормозухой, его и заклинило. Вошли мы по ее знаку: я, Гаврош и Каратека. Морпех сидит недвижим, как каменная баба на скифском кургане. Гаврош говорит: чего клофелином не вырубили, а Каратека начал вымахиваться. Короче, этот уличный боец местного разлива подошел к полосатому поближе, а тот так его двинул, что Каратека пролетел метра четыре, а потом вырубился. Пришлось морпеха глушить старым добрым механическим способом — дубинкой по черепу. Потом на всякий случай руки за спиной связали.
— А что с Каратекой? — с усмешкой спросил Сотник.
— А тут самое интересное. — Сыч также не удержался от улыбки. — Погрузили мы его в машину. Едем. И вдруг, ба, смотрим, Каратеку раздувает, как будто кто ему насос в очко зарядил. Пришлось везти в больничку. В общем, зарядили бабками лепил, те по-быстрому сделали ему рентген. Оказалось, морпех сломал ему три ребра, да еще так, что осколки встряли в легкое. Короче, пришлось по-быстрому делать операцию. Месяц Каратека пролежит в больничке, потом столько же уйдет на реабилитацию.
— Твою мать! — выругался Сотник. — Щенок вообразил, что после победы на областном первенстве стал Чаком Норрисом. Значит, так. После больнички поставишь его сторожить мою фазенду. Буду его сам реабилитировать.
Постепенно разговор вернулся к вербовке офицеров морской пехоты.
— А что с теми двумя щеглами?
— Выдернули их прямо из казино, предъявили счет по червонцу штук «зелени» с носа. Или предложили отработать по профилю. И что самое удивительное, неожиданно оба встали в позу — нет, воевать не будем. Пришлось ребятам их немного проучить.
— Не перестарались?
— Да нет, и все равно полосатые не согласились.
— Что теперь делать думаешь?
— Попытаюсь договориться с основным. Он мужик тертый, воевал, под следствием сидел. Думаю, должен соображать, что к чему. Если он согласится, то и щеглам некуда будет деваться.
— Хорошо, действуй, — рассеянно кивнул Сотник…
Опоздание референта к началу рабочего дня вызвало у банкира Худякова раздражение. Все-таки сегодня праздник Дня города, он почетный гость мэра.
Но, вопреки ожиданиям, референт не появился ни через час, ни через два. Подобная наглость взбесила Владимира Артуровича.
— Живо найди мне эту скотину, — приказал финансист одному из охранников.
Бывший милиционер ничего умнее не придумал, как связаться с охранником мэра и попросить, чтобы тот проверил по линии местного УВД.
Коллега пообещал все устроить и не обманул, перезвонив через десять минут.
— Владимир Артурович, неприятности! — воскликнул охранник, без предупреждения ворвавшись в президентский люкс банкира.
— Что еще за херня? — поправляя галстук-бабочку, недовольно буркнул Худяков и, глядя на себя в зеркало, обиженно скривился, подумав о неблагодарности прикормленной челяди.
— Олег Малочанский убит, — на одном дыхании выпалил охранник.
— Что?
— Его труп найден в брошенной машине. Менты подозревают Олега в заказном убийстве криминального авторитета Еремина-старшего.
— Суки! — Банкир сорвался на визг. — Как чувствовал, что подставят, вот и подставили. Твари!
Попав, что называется, в патовую ситуацию, он моментально представил ее наяву. Выглядела эта ситуация примерно так: голый и безоружный, стоишь на холмике, вокруг которого ходят голодные тигры, ползают ядовитые змеи и в засаде притаились свирепые крокодилы. И все они в любую минуту могут броситься.
«Спастись можно, только немедленно пустившись в бега», — мгновенно просчитал ситуацию Худяков. Взяв себя в руки, он обратился к охраннику с вопросом:
— Вадим, сколько времени по трассе до Ростова?
— Если на серьезных тачках, часов за шесть, — немного подумав, ответил охранник.
— Хорошо. — Стягивая с шеи бабочку, банкир распорядился: — Готовьте машины, через десять минут выезжаем.
Когда за охранником закрылась дверь, банкир вытащил из сейфа кейс с наличкой, потом достал из гардероба пальто. Его мозг, как компьютер, выдавал необходимую в данной ситуации информацию. — «Главное сейчас — вырваться за город. Потом свяжусь с Ростовом, зафрахтую самолет, за наличку они выгрузят ботву из любого борта, что стоит под парами. А в Москве меня фиг возьмут, но даже если и там надавят, смогу рвануть за границу. В конце концов, жизнь дороже любых дивидендов. — Беспокоясь о спасении своей жизни, финансист не забывал и о бизнесе. — Нехорошо с мэром получилось, может обидеться, сволочь. Ладно, как только окажемся за городом, позвоню и извинюсь, скажу, срочно вызвал премьер. Провинциальный клоун любит, когда манипулируют именами очень больших людей…»
Лейтенанты Олег Манагаров и Валентин Храмков закончили Саратовское училище внутренних войск и в будущем собирались посвятить свои жизни обеспечению конституционного порядка внутри страны, но судьба распорядилась совсем по-другому. Вместо охраны блокпостов и зон пришлось охранять учебный центр разведки морской пехоты, а вместо краповых беретов обрядиться в черные. Горевали недолго и вскоре сошлись на том, что черная флотская форма круче хаки.
Вскоре на новом месте службы молодые офицеры смогли убедиться в правильности решения. В городе морских пехотинцев любили, бесплатно в дорогие ночные клубы пускали. Богатые телки сами на шею вешались, ублажая офицеров не хуже, чем гусар и кавалергардов в девятнадцатом веке. Парни бросились во все тяжкие, как ныряльщики в морскую пучину. Но оказалось, что жизнь раздает не только цветы, а также одаривает по полной программе синяками и шишками.
Сменившихся из караула Валентина и Олега уже поджидали их сладкоголосые «сирены». После веселого ужина в престижном ресторане «Валдай» четверка, по обыкновению, отправилась в казино за очередной порцией удачи.
А дальше все произошло как в сказке про Золушку. Едва пробило полночь, в игральный зал вломилось пятеро бугаев. Только сейчас офицеры обратили внимание на то, что в зале, кроме них и крупье, никого нет, даже щедрые дамы сердца куда-то запропастились.
— Подстава, — одними губами прошептал Манагаров.
— Будем прорываться, — буркнул в ответ Храмков.
Но осуществить свой план молодым офицерам не было суждено. В зале появились еще пятеро братков, а у выхода и окон встали казиношные секьюрити с резиновыми дубинками.
Потом состоялась беседа с одним из авторитетов, которого подчиненные «быки» величали Сычом.
Авторитет долго рассусоливать не стал, а объяснил простым и доступным языком. Услуги элитных проституток (щедрых дам), рестораны, игры в казино, а также суммы проигрышей — в общем, набежало двадцать тысяч баксов, и это еще по-божески. Вот такая шняга получилась.
Сыч тут же заявил, что в курсе финансового положения молодых офицеров, поэтому остается только одно — отработать, а именно — провести боевую операцию.
Оба лейтенанта происходили из офицерских династий, и понятие о чести было впитано ими с материнским молоком. От предложения уголовника и Манагаров, и Храмков категорически отказались.
Тогда бандиты перешли к экзекуции, чередуя избиения с уговорами. Так прошло двое суток, но морпехи продолжали упорствовать.
Утром третьего дня обоих лейтенантов в очередной раз вывели из подвала и притащили в холл особняка. К своему удивлению, молодые люди увидели сидящего на шикарном кожаном диване с завернутыми за спиной руками своего соседа по общаге старшего лейтенанта Давыдова.
Денис с презрением посмотрел на разбитые в кровь лица лейтенантов, презрительно сплюнул на дорогой паркет и сквозь зубы процедил:
— Ну что, молокососы, поняли наконец, что значит болтун — находка для шпиона?
Больше он ничего не успел сказать, в зал вошел Сотник в сопровождении Сыча…
Пятерка внедорожников с чеченскими боевиками, доехав до окружной дороги, разделилась. Два джипа во главе с Алиханом Умаровым помчались в Новоморск.
Вездеход с Мустафой Девлиным, Рустамом Хашиевым и двумя афганцами свернул в сторону рыб-порта. Последняя пара внедорожников, которыми командовал Гирги Бакаев, рванула в противоположную сторону.
Через сорок минут два черных джипа «Мерседес»
остановились на опушке небольшой лесополосы. До особняка Сотника оставалось пятьсот метров.
Из кустов орешника выбрался наблюдатель, облаченный в мохнатый камуфляж, издалека похожий на кучу опавших листьев. Чеченец приблизился к головной машине, в которой сидел Гирги, и по-вайнахски коротко доложил:
— Сотник там, вместе с ним шестеро «быков». Двое в карауле снаружи, остальные внутри.
— Силы почти равны, — констатировал Гирги, вместе с наблюдателем у него в подчинении находилось пятеро боевиков, но этого было вполне достаточно, учитывая, что фактор внезапности на их стороне. — Действуйте, — ни на кого не глядя, приказал Бакаев.
Двое молчаливых, поросших густой иссиня-черной щетиной чеченцев выбрались из салона, держа в руках спортивные сумки. Внутри лежали разобранные автоматы «АКС» с аналогичным набором, который был передан убийцам Филиппа Еремина.
Стрелки проворно собрали снайперские комплексы, потом, оглядевшись по сторонам, выбрали пару деревьев и стали взбираться на крону…
Сотник замолчал и стал внимательно рассматривать сидящего перед ним Давыдова, потом спокойно спросил:
— И как вам мое предложение?
— Мы с вами находимся в неравных условиях, — четко ответил Денис, про себя подумав, что ему будет что рассказать полковнику Бережному.
— Условиях? — Сотник хотел еще что-то добавить, но в этот момент распахнулась входная дверь и загремели выстрелы. Авторитету пуля попала в горло, вырвав кусок плоти. Он схватился за шею, пытаясь остановить кровотечение.
Сыч выхватил из-под куртки пистолет и даже попытался прицелиться, но тут же его перечертила автоматная очередь от живота до груди. Все было кончено в считаные секунды. В комнату вошел Гирги Бакаев в сопровождении трех боевиков.
Глава чеченской диаспоры остановился и внимательно оглядел пленников. Тем временем один из боевиков вытащил из кармана куртки кинжал с коротким обоюдоострым лезвием и, склонившись над тяжело раненным Сычом, быстрым профессиональным движением распорол бедняге горло.
— Кто вы такие? — наконец спросил Бакаев, обращаясь к Денису, который, в отличие от двух других, выглядел вполне презентабельно.
— Офицеры морской пехоты, — ответил старший лейтенант, сразу же сообразив, кто перед ним.
— И чего вам здесь понадобилось?
— Сотник нас агитировал тряхнуть стариной и вырезать ваш змеиный клубок под корень.
В глазах старшего чеченца вспыхнули огоньки ярости, но он сумел подавить свой гнев и широко улыбнулся:
— Сотнику вы уже без надобности, а нам пригодитесь. — И махнул рукой своим абрекам: — Забирайте всех троих, сделаем из них козлов отпущения.
Глава 33 Неисповедимость путей
Прошедший месяц оказал на воспитанников ШМКРМП благотворное влияние, они заметно подтянулись, распрямили плечи. Парадная форма, которую мальчишки ушивали самостоятельно, сидела как влитая.
Руководитель курса юных воспитанников старший прапорщик Раскола поправил наградные колодки на левой стороне груди парадного кителя и весело подмигнул наблюдающим за ним сыновьям.
Сегодня у воспитанников учебного центра выход «в люди». Представители мэрии на День города пригласили воспитанников на морскую прогулку на представительском катамаране.
В помещение, где собрались воспитанники, вошел старший сержант Малугин, выделенный командованием в помощь Расколе.
— Все в порядке, Иван Степанович, — с порога, совсем не по-уставному обратился Антон к старшему прапорщику. — Карета для орлов подана, прошу на выход.
— Равняйсь, смирно! — рявкнул старший прапорщик, из-за спины показав Маугли кулак. Сам фронтовик, Раскола не мог делать замечания такому же участнику боевых действий.
Автобус «пазик», который был предназначен для доставки к месту службы офицеров и прапорщиков во время тревоги, встал возле казармы, в которой жили воспитанники.
— На погрузку по одному шагом-арш, — скомандовал старший прапорщик. — И смотрите мне, не бузить, бисови диты.
Воспитанники двинулись на выход.
Несмотря на предупреждение наставника, пацаны оставались пацанами и, едва оказавшись в салоне автобуса, сразу же затеяли несколько потасовок. Но появившийся следом Маугли мгновенно навел порядок.
— Значит, так. Слушаем приказы командира, — проговорил вошедший последним старший прапорщик Раскола. — По возвращении в часть будем отжиматься до потери пульса, выгонять дурную энергию. А сейчас запевай, и чтобы мне без фальши.
Автобус выезжал с территории ШМКРМП под звуки песни о славном подвиге крейсера «Варяг».
Город встретил воспитанников морской пехоты яркими украшениями и плакатами. Пацаны, забыв о дрязгах между собой, с любопытством пялились в окна.
«Пазик», миновав центр, выехал на улицу, носящую старинное название Польский Спуск, ведущую прямо к стеклянной колбе здания морского вокзала.
Въехав на территорию вокзала, автобус свернул к пристани кораблей прибрежных маршрутов. На воде мягко покачивались похожие на гигантских белых акул пара «Комет», скоростных пассажирских судов на подводных крыльях.
За продолговатыми корпусами «Комет» виднелись высокие надстройки белоснежного катамарана «Потемкин», бывшей плавучей дискотеки, а ныне представительской яхты мэрии Новоморска.
Возле катамарана собралась разношерстная толпа счастливчиков, которым повезло попасть на халявную морскую прогулку. Возглавлял это мероприятие вице-мэр, невысокий худощавый бородач.
Первым на пирс выбрался Раскола и громко, чтобы слышали гражданские, скомандовал:
— Выходи строиться в шеренгу по двое.
Воспитанники, чтобы не уронить достоинства перед незнакомыми цивильными, степенно покинули салон автобуса, выстраиваясь перед катамараном.
«Пазик», выдав в атмосферу очередную порцию выхлопного дыма, уехал. А вице-мэр наконец соизволил разглядеть гостей от Министерства обороны. Изобразив на своем лице широкую и фальшивую улыбку, он двинулся к строю.
— Приветствую вас, юные защитники Родины, — протягивая для приветствия руку Расколе, произнес он. В этот момент на пирс на большой скорости ворвалась пара мощных внедорожников «Лендровер». Машины, взвизгнув тормозами, замерли в десятке метров от гостей катамарана; одновременно хлопнули открывающиеся двери. На бетон пирса выскочили полтора десятка вооруженных террористов. Воздух разорвали автоматные очереди.
Услышав грохот выстрелов, первым желанием старшего прапорщика было броситься в воду, укрывшись за корпусами «Комет», но, вспомнив о воспитанниках ШМКРМП, он остался на месте, лишь грозно скомандовал:
— Никому не двигаться. — И медленно поднял руки. Его примеру последовал Антон Малугин…
— Вот это мы удачно попали, — радостно цокал языком Апихан Умаров, разглядывая захваченных заложников. Он единственный из боевиков был без маски, и его лицо должно было послужить визитной карточкой, чтобы убедить федералов в серьезности ситуации. — Гражданских в кормовой зал, морпехов в носовой, — приказал полевой командир, направляясь в сторону катамарана.
Пирс тут же взорвался десятками перепуганных голосов. Несколько боевиков, как опытные пастухи, орудуя прикладами, погнали толпу халявщиков на судно.
— Спокойно, хлопчики, все будет хорошо, — облизывая внезапно пересохшие губы, негромко повторял Иван Раскола, и тут один из боевиков ткнул его стволом автомата между лопаток.
— А ну, пошли живо.
Кормовой танцевальный зал находился на палубе катамарана под стеклянным куполом. Носовой зал был устроен внутри прогулочного судна, также здесь располагался банкетный зал.
Пятеро боевиков, держа пехотинцев под прицелами автоматов, спустили заложников в носовой зал.
Широкоплечий гигант с темными страшными глазами приказал воспитанникам занять дальний угол зала. Двое боевиков шагнули вперед, направив на подростков оружие.
Двое чеченцев по сигналу старшего напали на Малугина. Один из них ударил Антона прикладом в живот, а когда морской пехотинец согнулся от боли, второй обрушил кулак на голову сержанта. Когда тот без признаков жизни растянулся на полу, они стали молотить по бесчувственному, свернувшемуся калачиком телу тяжелыми ботинками.
— Суки, — не удержался Раскола, и тут же пудовый кулак бородатого верзилы врезался ему в лицо. Голова старшего прапорщика дернулась, и, отлетев, он разнес стеклянную перегородку.
Чеченец наклонился над старшиной и, ухватив за наградные колодки, презрительно сказал:
— Когда потребуется расстрелять заложника, ты будешь первым. — И коротко приказал своим подчиненным: — Пошли.
Боевики вальяжной походкой покинули банкетный зал; воспитанники бросились к своим наставникам.
Иван Раскола не чувствовал боли, только сердце учащенно билось. Старший прапорщик видел испуганные глаза своих сыновей, возможно, им предстояло увидеть собственными глазами смерть своего отца. Бывший разведчик не мог себе позволить такой роскоши, как слезы и жалость к себе, на глазах собственных детей он не мог умереть иначе, как герой, и остаться таким в памяти.
— Ничего, сынки, — негромко проговорил он, утирая рукавом кровь с разбитого лица. Его взгляд упал на разбросанные осколки разбитого стекла, внимание привлек острый лунообразный осколок, похожий на клинок восточного кинжала. Ухватив двадцатисантиметровый кусок стекла и сунув его в рукав парадного кителя, Раскола обратился к столпившимся воспитанникам: — Морпехи умирают в бою воинами, а не скулящими животными. — И встревоженно посмотрел на трясущего головой Антона: — Маугли, ты как?
— А фиг ли мне будет, — буркнул старший сержант, выплевывая сгусток крови вместе с выбитым зубом; разведчик уже расстегнул ремень, наматывая конец с застежкой на правую руку…
— Курс на адмиральскую банку, — войдя в капитанскую рубку, приказал Апихан Умаров.
— Но у меня нет разрешения портового диспетчера, — пробовал возмутиться седовласый капитан в белом парадной кителе и фуражке с высокой тульей и золотым «крабом».
— Не смешите меня, я еще в состоянии отличить самолет от судна, — с усмешкой проговорил чеченец. Подняв пистолет, он направил ствол в лицо старого моряка. — Если мы не отчалим сию секунду, катамаран к адмиральской банке поведет ваш помощник.
В одно мгновение в мыслях капитана промелькнула вся его жизнь, тревога за жену, оболтусов детей и внуков, он ощутил нестерпимое желание жить. Включив громкую связь, хриплым голосом приказал:
— Отдать швартовы…
Ревя мощным трехсотсильным двигателем, бежевый «Бьюик» с затемненными стеклами пронесся мимо контрольно-пропускного пункта ГИБДД. Здесь уже убрали трупы, сгоревший остов «Волги» утащил эвакуатор. Дальше над машиной в лаборатории будут колдовать эксперты.
— Я его, падлу, на лоскуты порежу, — рычал Николай Еремин. Слишком многое на него свалилось за сегодняшний день. Убийство брата, потом свой человек в уголовке сообщил, что в машине убийц найден труп, судя по документам, Олега Малочанского, референта московского банкира Владимира Худякова. С появлением в городе финансиста братья неоднократно рассуждали на тему, что рано или поздно им придется схлестнуться с москвичом, раз тот влез на их грядку. Но Николай никак не подозревал, что все может произойти так быстро. Тем более в такой неподходящий момент, когда идет выяснение отношений с чеченской группировкой.
Даже встав на путь криминала, младший Ерема продолжал мыслить как милиционер, и все происходящее ему очень не нравилось, требовалось время все обдумать, но вдруг выяснилось, что времени как раз и нет. Человек из уголовки позвонил и сообщил, что банкир выехал из гостиницы и в сопровождении личной охраны из пяти человек на двух машинах направляется в сторону Ростова.
Итальянская пословица «Месть хороша в холодном виде» была неизвестна Николаю Еремину. Впрочем, даже если бы он ее и знал, это ничего не изменило бы, слишком он был горячим. Только рассудительность старшего брата сдерживала Николая, теперь же тормозов не было, и уже ничего не мешало Ереме пойти вразнос.
«Решил, падла, в Москве зашхериться. Ничего, ты туда попадешь вперед ногами в полированном гробу», — решил для себя Николай Еремин. Посадив в свой «Бьюик» четверых проштрафившихся телохранителей (дал шанс искупить вину кровью), он бросился в погоню за банкиром…
Этот день для полковника Полевого не задался — мало того, что пришлось работать в праздник Дня города, так еще с самого утра все пошло вкривь и вкось.
Борис Максимович сейчас внимательно смотрел на начальника внешнего контроля, именно его подчиненные облажались во время захвата наемных убийц.
— Как же так произошло? — наконец задал вопрос Полевой.
— Да старшина ГАИ перестарался, — тихим ровным голосом ответил начальник отдела внешнего контроля. — Нужно было стрелять по колесам, а он полоснул по салону. Вот отсюда и непредвиденный результат.
— Я не о том. Почему киллеров не взяли в момент смены машины? Почему, в конце концов, не был заблокирован выезд со двора?
— Двор заблокировать полностью не успели, убийцы оказались опытными бойцами. Подозреваю, это бывшие военные. Сразу же бросили гранату и открыли автоматный огонь, а потом на своей тачке пошли на таран. Ну, дальше вы все знаете.
— Н-да, нехорошо получилось, — задумчиво произнес Борис Максимович, вся им выстроенная многоходовая удачная комбинация оказалась перечеркнута автоматной очередью ретивого старшины из автодорожной инспекции. — Н-да, — повторил Полевой и с укоризной посмотрел на подчиненного. — В деле по расследованию убийства депутата Моссовета обгорелые трупы мало помогут Генеральной прокуратуре. Да и банкира Худякова мы не сможем прижать, убитый референт не повод для ареста работодателя. — Полковник Полевой попытался сообразить, как этот инцидент может отразиться на охране газопровода. Впрочем, необходимость в Особом отделе теперь отпала. Газопровод был закончен, вчера в турецком городе Бафра состоялось торжественное открытие заслонки, и газ заполнил многокилометровую трубу. В ближайшее время Особый отдел должен был быть расформирован, а его функции переданы местному УФСБ.
Борис Максимович хотел еще спросить о раненом водителе группы захвата, но тут зазвонил телефон.
— Слушаю, Полевой, — сняв трубку, ответил полковник, и его лицо удивленно вытянулось. Он невнятно переспросил: — Как это террористы захватили мэрский катамаран с заложниками?..
«Наша задача — стравить вурдалаков между собой, пусть жрут друг друга, а тех, кто уцелеет, обеспечим на долгие годы нарами в каталажке. Главное — разорвать паутину коррупции, когда у них не будет ни дорогих адвокатов, ни купленных судей и продажных прокуроров. Вот тогда все получат то, что им положено по закону справедливости». Эти слова полковника Бережного глубоко, до самой души поразили Николая Николаевича Забелина. Впрочем, о душе он забыл после смерти жены и дочери, вспомнив только сейчас, когда узнал, что во время утренней пробежки был застрелен криминальный авторитет Ерема-старший. Вурдалаки стали пожирать друг друга, и им не следовало мешать.
Выкурив сигарету, Забелин вспомнил, о чем ему рассказал Бережной после того, как был обнаружен гараж с оружейным тайником. «Ты бы оставшиеся „стволы“ утилизировал, теперь они без надобности», — сказал тогда полковник. В справедливости его совета теперь убедился и сам Николай Николаевич.
Остаток оружия, полдюжины пистолетов «ТТ», четыре «АК-74», десяток одноразовых гранатометов «РПГ-18» «муха», два десятка ручных гранат «РГД-5», «Ф-1» и снаряженный переносной зенитно-ракетный комплекс последнего поколения «игла-с» были спрятаны в грузовом отсеке «таблетки».
Забрать микроавтобус со стоянки управления для подполковника проблемой не было. Выехав с милицейского двора, Забелин включил настроенную на волну УВД рацию. Сообщение о том, что в машине наемных убийц обнаружен труп с документами на имя референта банкира Худякова, болью отозвалось в его душе.
Николай Николаевич тяжело вздохнул, от прозвучавшего имени московского финансиста сердце подполковника сжали ледяные тиски.
«Ваши пути никогда не пересекутся», — сказал ему во время предпоследнего разговора Юрий Бережной. Понимая тогда правоту слов товарища, Забелин еще подумал: «Пути господни неисповедимы».
«Таблетка» выехала за пределы города и покатила по шоссе. Остаток оружия Николай Николаевич решил не топить, а от греха подальше разобрать на части и сбросить в штольню скотомогильника.
С ревом мимо «таблетки» пронесся мощный «Бьюик» бежевого цвета. Подполковник сразу узнал тачку младшего Еремы.
«Ого, как на пожар летит, — глядя вслед удаляющейся машине, подумал Забелин. — Или за кем-то гонится».
Мозг бывшего оперативника мгновенно просчитал, кого именно может преследовать уголовный авторитет, у которого всего несколько часов назад убили брата. Ладони подполковника в момент повлажнели, сердце глухо забилось в груди. Забелин до предела вжал педаль тормоза, микроавтобус взвизгнул потертыми покрышками по влажному асфальту и замер.
Подполковник выбрался из кабины и открыл дверцу багажного отделения, потом задрал брезентовый полог, под которым на полу лежало оружие.
Вставить в два пистолета и автомат магазины, благо снарядил их Забелин заранее, заняло считаные секунды. Немного подумав, сунул в карманы несколько наступательных гранат «РГД-5». Теперь он был готов начать гонку с преследованием…
В отличие от водителей Худякова, Николай Еремин загородные дороги знал не хуже собственного двора. Поэтому уже через час старший охранник банкира увидел, что наперерез им несется «Бьюик». Начальник охраны, не мешкая, включил рацию и отдал короткое распоряжение экипажу следующей за ними «Мицубиси Патрол»:
— Второй, помеха справа. Прикрой.
— Понял, выполняю, — в ответ прохрипела рация.
Но не всегда задуманное удается. Из открытых окон «Бьюика» одновременно ударили три автоматных ствола, и стекла внедорожников разлетелись под градом пуль. Один из джипов повернул влево, другой вправо, из распахнутых дверей, отстреливаясь, в разные стороны бросились охранники с пистолетами и помповыми ружьями.
Завязалась яростная перестрелка. Четверо телохранителей из агентства «Ягуар-плюс» залегли в кювете и били прицельными очередями по охранникам банкира, которые не успели занять позицию для обороны.
Первой жертвой стал старший охранник банкира, пуля попала ему в глаз, отшвырнув на середину дороги. Потеряв общее управление обороной, шансов выжить не осталось ни у банкира, ни у его охраны. Их ожидала мучительная агония, но и она не должна была продлиться долго…
«Таблетка» мягко затормозила в сотне метров от «Бьюика». Забелин, схватив автомат, выбрался из кабины и, уже не таясь, вскинул «АК». Тщательно прицелившись, ударил длинной очередью по кювету…
Николай Еремин почувствовал, что ход боя резко изменился. Теперь его команда очутилась между свинцовым молотом и наковальней. Заменив в своем «глоке» обойму, он одним прыжком сменил позицию. Перекатившись за машину, он поймал в прицел темную фигуру с широко расставленными ногами и дважды плавно надавил на спусковой крючок. Результат своего выстрела он уже не видел — заряд картечи, выпущенный слабеющей рукой охранника, разнес его череп…
Над дорогой повисла мертвая тишина. Обезумевший от ужаса, Владимир Худяков сообразил, что он все еще жив. Жажда жизни пересилила животный страх смерти. Поднявшись на четвереньках с пола, банкир переполз на переднее сиденье и, вытолкнув труп водителя, занял его место. Завел двигатель и вывернул руль, возвращая джип на дорогу…
Николая Забелина пуля ударила в грудь. Подполковник рухнул и на какое-то мгновение потерял сознание. Придя в себя, он услышал шум удаляющегося автомобиля.
«Приз уходит», — неожиданно в памяти всплыла фраза из уже всеми забытого фильма «Человек с ружьем». Интуиция подсказывала, что бежит его кровный враг. Превозмогая боль, Забелин с трудом поднялся на ноги, с бессильной яростью наблюдая за набирающим скорость внедорожником. Стрелять из пистолетов уже не имело смысла. Покачиваясь, он медленно подошел к «таблетке» и из грузового салона вытащил длинную трубу ПЗРК «игла-с». Вскинув пусковой контейнер на плечо, он большим пальцем сдвинул рычажок предохранителя и попытался поймать в прицел угловатый силуэт «Мицубиси», потом что было силы надавил на спуск.
С приглушенным хлопком, озаряемая длинным снопом огня, из длинной трубы контейнера вырвалась сигара зенитной ракеты.
Чувствительный инфракрасный датчик системы наведения засек в прохладном воздухе горячий след выхлопных газов и устремил на него ракету. Как бы быстро ни ехал японский внедорожник, но оторваться от ракеты, предназначенной для уничтожения реактивных самолетов, не было никакой возможности.
В считаные секунды «игла» догнала «Патрол», легко продырявила багажник и ворвалась в салон, где сработал контактный взрыватель. Мощный взрыв разнес джип, разбросав во все стороны горящие осколки.
Забелин удовлетворенно улыбнулся, бессильно отбросив уже бесполезный пусковой контейнер.
— Теперь осталось оружие, — тихо пробормотал подполковник. Вытащив из кармана гладкое тело наступательной гранаты, он выдернул чеку, швырнул ее в грузовой отсек, прямо на сложенные в ряд контейнеры «мух».
Взрыв «таблетки» прозвучал многократным эхом. Ударная волна подбросила Николая Забелина вверх и, несколько раз перевернув, с силой ударила о землю. Подполковник был мертв. На его лице запечатлелась улыбка удовлетворения…
Глава 34 Махмуд, зажигай
Если бы владелец комфортабельной прогулочной яхты с романтическим названием «Каталина» знал, чем для него закончится невинная морская прогулка, то он никогда бы не взялся за такой бизнес.
На палубу «Каталины» взобрался вальяжный киприотский грек Александэр Попазогло в сопровождении двух темнокожих помощников. Хозяин яхты, он же капитан, гнулся перед клиентами, как трактирный половой. Еще бы, двенадцатичасовая прогулка, оплаченная по двойному тарифу. Такое в межсезонье редко случается, просто удача.
Едва гости оказались на яхте, «Каталина» тут же мягко оттолкнулась от бетонной стенки причала и, негромко урча двигателем, пошла вдоль строя безжизненно замерших старых списанных рыболовецких сейнеров с облезлой краской на бортах, из-под которой виднелась рыжая ржавчина.
Хозяин яхты выглядел как заправский мореход. Толстый водолазный свитер грубой вязки, поверх которого надета прорезиненная норвежская штормовка; на голове белоснежная фуражка с высокой тульей и гербом королевского торгового флота Великобритании. В левой руке «морской волк» сжимал курительную трубку, которую время от времени совал в рот и делал неглубокую затяжку.
Заметив, что гости все еще стоят на палубе, капитан повернулся к Попазогло и на безукоризненном английском языке произнес:
— Пока нет ничего интересного, можете спуститься в кают-компанию и выпить чего-нибудь горячительного. В нашем баре прекрасный выбор.
Но киприот лишь отрицательно покачал головой, продолжая держаться за поручень капитанской рубки.
Рассекая тяжелые темно-зеленые волны острым носом, яхта наконец вышла из портового створа в открытое море и стала стремительную набирать скорость.
Когда берег превратился в расплывчатую серую полосу, Мустафа Девлин вновь превратился в террориста. Он коротко по-арабски сказал своим помощникам:
— Пора.
Пулеметчик Камаль, надев на правую руку стальной кастет, шагнул к палубному матросу и коротко, без замаха, нанес тому удар в висок.
Тем временем Девлин и Буяр одновременно напали на рулевого и хозяина «Каталины». Снайпер ухватил матроса двумя руками за голову и резким движением свернул бедняге шею, а Мустафа узким кожаным ремешком стал душить капитана.
Опереточный мореход с неожиданным упорством боролся за свою жизнь, но надолго его не хватило. Вскоре он обмяк и, дернувшись в последний раз, вытянул ноги. С мотористом и стюардом также не возникло больших хлопот, они даже предположить не могли, что им угрожает смертельная опасность.
Все прошло чисто, без крови. Трупы экипажа сложили в большой кладовой, где хранилось парусное вооружение. Девлин натянул на голову капитанскую фуражку и встал к штурвалу. Несмотря на то что большая часть его жизни прошла в Афганистане, море Мустафа любил не меньше, чем жаркие горы. Однажды, после ранения набираясь сил в Бахрейне, он купил большой моторный катер и несколько недель не сходил на берег. Теперь, встав у штурвала и развернув к берегу стремительную покладистую «Каталину», снова ощутил наслаждение скоростью и солеными брызгами.
Через четверть часа береговая линия приобрела конкретные очертания, и с капитанского мостика можно было разглядеть разноцветные грунтовые слои в местах обвалов, а из воды то и дело выглядывали острые, как драконьи зубы, обломки скал.
Приблизившись на несколько сот метров, Мустафа Девлин повернул штурвал, и послушная «Каталина» понеслась вдоль береговой полосы в сторону выдающегося далеко в море мыса Долгого. Когда-то на этом мысу располагался радиолокационный пост наблюдения дивизиона крылатых ракет береговой обороны. Но в самом начале девяностых годов воинская часть была расформирована, теперь на вершине мыса царили разруха и запустение.
Яхта плавно обошла мыс Долгий и вышла в наветренную зону, здесь морская вода была не зеленой, а насыщенно-синей и дыбилась бурунами небольших волн.
От вершины обрывистого берега прямо к узкой полосе сбегала волнообразная грунтовая дорога. Издалека накатанная полоса глинозема среди пожухлой травы и чахлых кустарников походила на причудливую желтую реку, по которой, как караван купеческих барж, съезжала вниз кавалькада разномастных машин.
Впереди двигались угловатые внедорожники Гирги Бакаева. За ними, переваливаясь на ухабах, торопился грузовой «Соболь», на металлических боковинах кузова была отчетливо видна реклама пансионата «Ямайский ром» с развесистыми пальмами и восходящим диском солнца на фоне бескрайнего моря.
Машины съехали прямо на узкую полосу дикого пляжа, замерев у тонкой линии деревянного настила, уходящего на несколько десятков метров в море. Самодельный пирс был построен здесь всего три дня назад по личному распоряжению Мустафы Девлина. Для этого строительства специально было нанято полсотни работяг из соседней области, которые за неделю вбили в морской грунт три десятка металлических труб и установили на них деревянный настил. После чего с работягами рассчитались и отправили восвояси на арендованном автобусе. Конечно же, это грозило возможной утечкой информации, но ликвидация полусотни мужиков было делом хлопотным. В конце концов, у работяг не будет времени поднимать шум, да и заплатили им согласно договоренности.
Пирс был шатким и ненадежным, простоять он мог только до первого шторма. Но и это было не важно, пирс нужен был только для одного раза.
Девлин ювелирно подвел яхту к пирсу, выключив двигатель, и «Каталина» по собственной инерции плавно ткнулась правым бортом в торцевую стенку пирса, в качестве амортизаторов прикрытую подвешенными старыми автомобильными покрышками.
Сразу же Камаль и Буяр прыгнули на настил, таща за собой швартовочные концы. После того как яхта была пришвартована, трое афганцев сошли на берег, здесь уже из машин выгружались чеченские боевики.
— Как все прошло? — еще издалека нетерпеливо спросил Девлин у Гирги Бакаева.
Чеченец улыбнулся в усы и гордо ответил:
— Более чем ожидали.
— То есть? — не понял Мустафа.
— Кроме того, что мы ликвидировали Сотника, так еще захватили ценный приз. — С этими словами Бакаев распахнул заднюю дверцу и продемонстрировал афганцу трех молодых людей, лица которых носили следы недавних избиений.
— Кто это такие? — с недоумением спросил Девлин.
— Офицеры морской пехоты. Сотник хотел их нанять, чтобы они расправились с нашей общиной, — громко засмеялся чеченец и, указав на разбитые в кровь лица молодых лейтенантов, добавил: — Но эти ишаки не соглашались, пришлось бандитам их попросить, как они умеют.
— А тебе они для чего?
— Как думаешь, какие вопросы зададут журналисты, если трупы этих троих найдут недалеко от места диверсии? Думаю, многие выдвинут версии, что это министр обороны вставляет палки в международные проекты президента. Без жаркого выяснения отношений в Кремле никак не обойтись.
— О-о, — вырвалось восхищенное из уст афганца, потом он похлопал Гирги по плечу и с уважением проговорил: — Мистер Бакаев, думаю, после этой акции имеет смысл забрать вас в наш главный офис, там вы принесете значительно больше пользы.
— Было бы неплохо, — честно признался чеченец, блеснув глазами. Последнее время, находясь в России, он испытывал невероятный дискомфорт, будто что-то жгло ему пятки.
Повернувшись к своим абрекам, Гирги приказал грузиться. Первыми на яхту вернулись Буяр и Камаль, афганцы несли сумки с легкой водолазной амуницией и кислородные баллоны аквалангов.
Потом четверо боевиков достали из кузова «Соболя» завернутый в брезент большой сверток, в котором находилась ядерная минометная мина. Несколько слоев детонирующего шнура, обмотанного по всему корпусу; сверху были налеплены десять килограммов пластита. Поверх брусков пластиковой взрывчатки — еще два слоя детонирующего шнура. Теперь заряд мало походил на привычный минометный снаряд.
По мнению подрывника, этой взрывчатки было достаточно, чтобы на глубине тридцати метров (именно на такой глубине у берега был проложен газопровод) смять бериллиевую оболочку, создавая критическую массу ядра, и вызвать атомный взрыв. Для того чтобы активизировать взрыв на расстоянии, был установлен специальный радиоуправляемый детонатор с поплавком приемной антенны и катушкой пятидесятиметрового оптико-волоконного кабеля.
Все было продумано до мелочей, оставалось лишь доставить заряд к месту акции. После того как двое боевиков со всеми предосторожностями отнесли сорокакилограммовый сверток на яхту, наступила очередь морпехов. Троих офицеров под охраной повели на «Каталину».
— Поместите их в кают-компанию и не спускайте глаз, — приказал Гирги Бакаев и повернулся к Девлину, пришло время прощаться.
Афганец снял со своей головы капитанскую фуражку и с заметным волнением сказал:
— От вашего успеха слишком многое зависит. Сделайте все, что должны сделать, и я обещаю, что вы скоро увидите небо в алмазах.
— Мы сделаем все, как нужно, — заверил его Гирги. На прощание мужчины обнялись, потом Бакаев прошел на яхту, а Мустафа направился к джипу, в салоне которого его ждал подрывник Рустам Хашиев…
Район Адмиральской банки напоминал рыболовецкую путину, столько здесь собралось различных судов, плотным кольцом окруживших стоящий в центре прогулочный катамаран «Потемкин».
Флотилия собравшихся вокруг захваченного террористами катамарана была самая разношерстная: около десятка серо-стальных малых пограничных кораблей, пара пожарных судов, водолазный бот. Ожидался и большой белоснежный лайнер «Емельян Пугачев».
На лайнере размещался штаб по чрезвычайной ситуации, возглавить который должен был полковник Полевой. Особый отдел до этого занимался разработкой местной чеченской диаспоры, в рядах которой обнаружились матерые террористы. Но, несмотря на информацию и оперативные действия особистов, предотвратить захват заложников все же не удалось.
Читать бесплатно другие книги:
