Как отказать красивому мужчине Филдинг Хелен
– Мисс Джоулс? Что это вы сидите тут, как курочка на насесте? – Феррамо нес в руках бутылку шампанского и два бокала. – Надеюсь, вы не откажетесь выпить со мной по бокалу «Кристалла»?
Оливия не стала противиться. Отпив восхитительного, холодного как лед шампанского, она подумала: «Жизненное правило номер четырнадцать – иногда надо просто плыть по течению».
– А теперь скажите, – сказал Феррамо, чокаясь с ней бокалом, – вы уже можете расслабиться? Надеюсь, работа закончена и вы уже написали статью?
– Конечно, – ответила она. – Но я уже занимаюсь другой историей. Хочу написать про «Океан-отель». Вы, конечно же, знаете про него. Та самая огромная плавучая гостиница, которая сейчас стоит в гавани.
– Правда? Как интересно! – На лице Феррамо читалось неприкрытое разочарование.
– На самом деле я хотела бы работать в отделе новостей, – торопливо добавила Оливия, чтобы скрасить впечатление о себе как о поверхностной журналисточке, пишущей статьи о гламурной жизни. – Писать настоящие истории. – «Боже, что я такое несу!» – Нет, только не подумайте – ваш крем для лица действительно…
– Не стоит извиняться. Мой крем действительно не событие международного масштаба. А «Океан-отель»? В каком ключе вы собираетесь о нем писать? Возьмете пару интервью? Собираетесь посетить корабль?
– Вы угадали. Я тут познакомилась с одной милой парой. Они из Северной Англии, как и я. Собираюсь зайти к ним завтра, посидеть, поболтать.
– В какое время?
– Где-нибудь утром…
– Не думаю, что это хорошая идея, – промурлыкал он, забирая у нее бокал и привлекая Оливию к себе.
– Почему же? – Феррамо был так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке.
– Потому что надеюсь, что завтра утром ты будешь завтракать… со мной…
Он протянул руку и коснулся ее лица, уверенным движением разворачивая его так, что Оливия утонула в его глазах. Не успела она опомниться, как он уже целовал ее – сначала лишь прикоснувшись сухими губами, а потом со всей страстью. По телу Оливии побежала волна желания, и вот она уже страстно отвечает на его поцелуй.
– Нет-нет, – пробормотала она, отстраняясь. Что это она делает? Целуется на крыше с прожженным плейбоем, в то время как внизу комната полна претенденток, охотящихся на его внимание?
Он опустил глаза, пытаясь прийти в себя и успокоить дыхание.
– Я сделал что-то не так? – глухим голосом спросил он.
– Но мы же только вчера познакомились. Я совсем не знаю тебя.
– Понятно, – сказал он, кивая с озадаченным видом. – Ты права… Давай встретимся завтра в девять утра. Я заеду в «Делано». И мы начнем знакомиться друг с другом поближе. Ты будешь меня ждать?
Оливия кивнула.
– Ты умеешь держать слово? Сможешь отложить интервью?
– Конечно. – Оливия знала, что ей ничего не придется отменять: интервью было назначено на одиннадцать.
– Вот и отлично. – Он поднялся и протянул руку, помогая ей встать. Его белоснежные зубы сверкнули в ослепительной улыбке. – А теперь пора вернуться к гостям.
Оливия была уже у выхода, когда ее взгляд упал на список гостей, лежащий под мятыми салфетками и грязными бокалами на покрытом белой скатертью столе. Она уже было протянула за ним руку, когда дверь вдруг открылась и на пороге появилась Деми, одергивающая свой топик, а за ней – темноволосый молодой человек, распорядитель на сегодняшней вечеринке.
– Ой, привет! – смущенно захихикала Деми и поспешила вернуться к гостям.
– Я отдала вам пиджак, когда пришла, помните? – с заговорщицкой улыбкой заявила Оливия молодому человеку. – Такой светло-голубой, из замши?
– Да, конечно. Сейчас поищу. Какое у вас замечательное произношение…
– Спасибо за комплимент! – Оливия одарила его ослепительной улыбкой. «А у тебя тоже интересненький акцент. Не более французский, чем у твоего босса».
– О боже. – Она бросилась в коридор вслед за распорядителем. – Простите, совсем память отшибло – я ведь сегодня не надевала пиджак.
– Ничего страшного, мэм.
– Голова у меня просто дырявая. Еще раз извините, и спасибо за все! – Оливия сунула молодому человеку пятерку.
С этими словами она вошла в диковинный лифт, а список гостей уже лежал у нее в сумочке.
Глава 8
– Ты хочешь сказать, что целовалась с ним?
– Знаю, знаю. Это опрометчиво с моей стороны… О боже… – Оливия с телефоном в руке отошла к окну, отчего шнур натянулся до предела, и принялась всматриваться в огоньки кораблей на поверхности океана. Может, и Феррамо сейчас на них смотрит. Поцелуй в лунном свете почему-то оказал более отрезвляющее воздействие в отношении ее нелепых подозрений, чем даже информация о том, что бен Ладен был замечен в Йемене, и это ее немало смущало.
– Не могу с тобой долго болтать. Я сегодня отвечаю за выпуск новостей, – произнесла Кейт на другом конце провода. – Короче, давай разбираться. Вчера вечером ты позвонила мне с заявлением, что обнаружила Усаму бен Ладена. Не прошло и дня, как ты утверждаешь, что мило целовалась на крыше с подозреваемым? Ты – самое непостижимое существо, которое я только встречала!
– Не буду спорить – ты права, – призналась Оливия.
– Надеюсь, ты не обрушила эти новости на голову Барри?
– Уже собиралась, – хихикнула Оливия. – Но – не поверишь – сдержала свой порыв. На завтрашнее утро у меня с ним назначена встреча.
– С кем? С Барри?
– Да не с Барри – с Пьером.
– Понятно – с Пьером бен Ладеном.
Оливия снова глупо захихикала..
– Ну хватит! Я все прекрасно понимаю. Да, я – полная идиотка! Но поверь, я вовсе не собираюсь с ним спать. Мы просто позавтракаем.
– Как же, как же! – съехидничала Кейт. – Вот черт, пора идти. Позвони попозже, хорошо?
Оливия блаженно растянулась на диване и принялась оглядывать комнату, не переставая восхищаться дизайном. «Вот бы так же обставить квартиру! – радостно подумала она. – Можно подобрать абажур раз в десять больше обычного. Туалетная бумага на цепочке вместо обычного держателя – тоже хорошая идея. Круглая стальная чаша вместо раковины тоже смотрелась бы неплохо. А когда я обзаведусь садиком, там надо будет поставить подсвечник и огромный шахматный столик. И вся квартира будет оформлена исключительно в белой гамме. А все, что другого цвета выбросить к чертовой матери».
Предаваясь приятным мечтам о новом дизайне квартиры, Оливия переоделась в пижаму, поставила будильник на семь часов, опустила починенные к тому времени жалюзи и села за ноутбук проверить почту. Ее ждало сообщение от Барри.
Тема: Нереально крутой Майами.
Сгорая от нетерпения, она открыла послание.
– Хорошо.
Одно-единственное слово: «Хорошо». Оливия прямо просияла от гордости и удовлетворения. Весьма воодушевленная этим ответом, она нажала «Ответить» и напечатала:
Re: Хорошо.
1. Спасибо, шеф.
2. «Elan» разрешил мне остаться еще на один день.
3. Хотите, напишу историю о начинающих актрисах? В Лос-Анджелес ежедневно прибывают 500 красавиц в надежде получить роль.
Пока
Оливия
Она быстренько набила семьсот пятьдесят слов для «Elan» о презентации крема для лица, а потом, повинуясь внезапному порыву, предложила им ту же самую идею статейки о начинающих актрисах, наводнивших Лос-Анджелес, а в придачу к ней – статью о случайных знакомствах и о том, что не следует судить о человеке по первому впечатлению, которое может быть в корне неверным.
На следующее утро Оливия проснулась и, по ее меркам, собралась на пробежку на удивление рано. В половине восьмого она уже бежала по Южной набережной, исполненная решимости выбросить все глупые навязчивые идеи о том, что под личиной Феррамо скрывается опасный террорист. Настроение было отличное, на щеках Оливии играл здоровый румянец, делая ее еще привлекательней. Погода по-прежнему не радовала – еще более усилившийся ветер срывал листья с пальм, и они валялись на дороге. В одной из кафешек на набережной официант гонялся за скатертью, которую ветер сорвал со стола.
Оливия окинула взглядом берег. Бездомные бродяги уже повылезали из своих нор и слонялись по пляжу. Один из них, не скрывая восторга от зрелища, ел сальным взглядом группку из семи девушек, самозабвенно занимавшихся йогой на песке: лежа на спине, они сводили и разводили поднятые вверх ноги. Оливия обнаружила, что повторяет вчерашний маршрут. Обратно она решила взять такси, так останется достаточно времени, чтобы навести красоту перед завтраком с Феррамо.
Она остановилась, когда добежала до островка зеленой травы, где накануне встретила пожилую супружескую пару из Англии. Сев на бетонный парапет, Оливия принялась рассматривать «Океан-отель», не переставая поражаться его колоссальным размерам. Она услышала, как включилась судовая трансляция – сначала раздался звуковой сигнал – динь-дон, а затем последовало какое-то объявление. Рядом с громадиной корабля в воду в поисках добычи нырнула чайка. В нос били типичные для портового района запахи: пахло мазутом, рыбой и водорослями. Теплый порывистый ветер гнал рябь по поверхности моря, и небольшие волны, пенясь, накатывались на ухоженный берег, засыпанный галькой. Пассажиры «Океан-отеля» сидели на балконах кают. Оливия поднесла к глазам свой бинокль и принялась высматривать каюту Элси и Эдварда, которая была где-то посередине борта, на третьей палубе сверху. Вот и они: Элси сидела в белом плетеном кресле, закутавшись в белый банный халат, волосы собраны в небрежный узел, ветер развевает полы халата. В дверях каюты стоял Эдвард в таком же облачении. «Ну прямо как попугайчики-неразлучники, – подумала Оливия, – До чего же они милые!»
Оливия все еще любовалась семейной идиллией, когда вдруг из глубины моря донесся глухой «бум», заставивший ее вскочить на ноги. Внезапно гигантское сооружение резко накренилось, словно потерявший равновесие пьяница, а затем снова вернулось в первоначальное положение, рождая огромную волну, которая прокатилась по спокойным водам канала и с грохотом ударила в каменистый берег. Оливия услышала отчаянные крики людей на корабле, и пассажиры высыпали на балконы кают, пытаясь понять причину странного явления.
Интуиция подсказала ей, что пора уносить ноги. Метрах в двухстах справа от нее стояли какие-то недостроенные бараки на невысоких сваях, а рядом с ними – металлический контейнер. Оливия, не раздумывая, поспешила к ним. Она была уже в двадцати метрах от убежища, когда вдруг за ее спиной сверкнула ослепительная вспышка и раздался оглушительный грохот, как будто глубоко под землей захлопнулась гигантская дверь.
Оливия обернулась и увидела, как позади корабля вздымается огромная волна. Оливия, спотыкаясь о камни, со всех ног бросилась к контейнеру. Оглушительно завыла сирена, протяжный рев которой напомнил ей фильмы пятидесятых годов об атомной бомбардировке. Отовсюду доносились крики, вой сирен, а затем последовала ослепительная голубая вспышка, и раздался страшный, невероятно оглушительный грохот. Плотная стена горячего воздуха, несущая осколки металла и щепки, сбила Оливию с ног и бросила на землю. Оливия почти задыхалась, ей казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди, но все же она преодолела последние несколько метров до спасительного контейнера. Между ним и землей была щель, и Оливия, извиваясь, втиснулась туда. Стараясь забиться как можно дальше, она прикрыла рот руками и принялась дышать через них, чтобы хоть как-то уберечься от едкого дыма. Оливия замерла, сжавшись в комочек, словно черепаха в коробке с соломой.
«НЕ ПАНИКУЙ. Ни при каких обстоятельствах». Правило номер один Оливии Джоулз – основное правило выживания на случай любых чрезвычайных ситуаций – никогда не паникуй. Ни в коем случае нельзя позволить истерике затмить твой разум, ведь когда теряешь контроль и уже не понимаешь, что на самом деле происходит, то забываешь делать самые простые вещи, необходимые для собственного спасения.
Когда грохот разрушения затих и до ушей Оливии стали доноситься лишь испуганные крики и рев сирен, она открыла глаза и осторожно выглянула из-под контейнера. Она глядела сквозь пелену черного дыма на доки, где бушевал сильный пожар. Сложно было что-либо разобрать, но ей казалось, что горит сама вода. Сквозь дым смутно просвечивал силуэт «Океан-отеля», который, казалось, разорвало пополам. Одна половина все еще сохраняла горизонтальное положение, другая почти вертикально торчала из воды, как «Титаник» в небезызвестном фильме. Пассажиры скользили по палубе, отчаянно хватаясь за поручни, некоторые срывались и падали в пламя, бушующее за бортом. Балкон каюты Элси и Эдварда был как раз справа от линии разлома – сейчас на этом месте зиял жуткий провал, словно кто-то захотел увидеть судно в разрезе.
Оливия решила, что пока не следует покидать свое убежище, и продолжала наблюдать. Внезапно ту часть корабля, которая все еще была на плаву, словно вывернуло наизнанку. Оливию снова накрыла волна обжигающего воздуха, как будто она открыла дверцу огромной духовки. Раздался еще один оглушительный хлопок, и корпус корабля превратился в гигантский пылающий шар. Оливия прижала подбородок к груди, ей казалось, что кожа на руках дымится. Над головой что-то выло и ревело. Через пару секунд Оливия уже могла нормально дышать, а затем, приговаривая: «Спокойно, спокойно, без паники», выбралась из своего укрытия, радуясь, что все еще может держаться на ногах. Она изо всех сил бросилась прочь и тут услышала за своей спиной грохот взрывающегося контейнера.
Глава 9
– С вами все в порядке, мэм?
Оливия, закрыв голову руками, сидела на корточках у невысокого строения, загораживающего ее от доков и останков «Океан-отеля». Она подняла голову и увидела обеспокоенное лицо склонившегося над ней молодого пожарного.
– Вы ранены?
– Вроде бы нет.
– Можете встать?
Она поднялась на ноги, и ее тут же вырвало.
– Простите, – сказала Оливия, вытирая рот ладонью. – Наверное, я выгляжу отвратительно.
– Держите-ка эту карточку, – сказал пожарный, вешая ей на грудть желтый квадратик. – Когда медики до вас доберутся, им проще будет с вами разобраться.
– Думаю, у них и без меня есть чем заняться.
Город словно замер в тревожном ожидании. Кругом оглушительно выли сирены, и в сторону порта со всех сторон на большой скорости летели вертолеты.
Парень вытащил бутылку с водой. Оливия отпила глоток и вернула бутылку пожарному.
– Нет-нет, лучше оставьте себе. – Оливия кивнула в сторону корабля. – Там она не помешает. А обо мне не беспокойтесь.
– Вы уверены?
– Конечно.
Оливия прислонилась к стене и осмотрела себя. С ног до головы она была покрыта черной копотью. Тыльная сторона левой руки покраснела и опухла от ожога, но боли Оливия не чувствовала. Она осторожно потрогала волосы, обнаружив на их месте жесткую проволоку – хорошо, хоть не спалились, несмотря на то что были осветлены перекисью водорода. Глаза страшно резало от дыма – кругом валялись искореженные обломки металла и дерева, среди них полыхали очаги пожара.
«Ничего страшного, – думала Оливия. – Надо просто войти в воду, найти Эдварда и Элси и вытащить их на берег».
Обойдя строение, Оливия какое-то время смотрела на открытое море, на яхты у пристани, на безоблачное голубое небо. Затем снова перевела взгляд на «Океан-отель». Было такое впечатление, что кто-то переключил телевизор с развлекательной программы на фильм-катастрофу. Торчащая вертикально половина корабля быстро погружалась под воду, как будто кипящую вокруг нее. Другая половина, в середине которой зияла черная рваная дыра, быстро кренилась набок. Из ее недр все еще вырывались черный дым и языки пламени. На водной глади канала среди обломков полыхали очаги пожаров. Все это напоминало полотно, написанное безумным сюрреалистом, – тела людей плавали среди накинувшихся на них акул и барракуд, почуявших добычу. Пожарные боролись с огнем, заливая его пеной, и тела жертв катастрофы колыхались среди белых сгустков, отчего картина казалась ужасающе нереальной.
Бригады «Скорой помощи» уже прибыли и разворачивали мобильный госпиталь. Оливия заметила недалеко от себя человека, плывущего к берегу. Она видела лишь его голову, распахнутый в крике рот. Охваченный паникой, он резко ушел под воду. Оливия, не раздумывая, сбросила кроссовки, стянула спортивные брюки и бросилась в воду. Горячий ил тут же набился ей между пальцев. Вода тоже была горячей, грязной, почти вязкой. Доплыв до места, где человек скрылся под водой, Оливия сделала глубокий вдох, собралась с духом и нырнула в глубину. В мутной грязной воде ничего не было видно, и Оливия невыносимо долго шарила руками по дну, пока не наткнулась на тело. Мужчина был еще жив. Он оказался довольно крупным, и Оливия на секунду вынырнула, а потом снова погрузилась в воду, обхватила утопленника за талию и принялась толкать на поверхность. Она отпустила руки, вынырнула рядом с ним, обхватила его голову, зажала нос и принялась делать искусственное дыхание, но ей становилось все труднее удерживать его на поверхности. Оливия повернулась к берегу и принялась отчаянно махать рукой, пытаясь призвать на помощь спасателей, а потом снова попробовала вдохнуть воздух в легкие пострадавшего. Наконец он судорожно вдохнул, закашлялся и извергнул целый фонтан воды, ила и рвоты. Оливия отвела рукой эту мерзкую массу, обняла мужчину за шею, как ее учили на курсах выживания, и медленно, с усилием потащила его к берегу. Когда ноги уже нащупали дно, она увидела, что к ней бросились медики и подхватили пострадавшего из ее рук.
Она перевела взгляд на поверхность канала. Число жертв, которых смыло с обломков корабля-гиганта, увеличилось. На берегу раскладывала оборудование только что прибывшая команда дайверов-спасателей, готовясь к погружению. Оливия нетвердым шагом направилась к ним. Никто не обратил на нее ни малейшего внимания. Подойдя к спасателям, Оливия попросила маску, ласты и жилет-компенсатор. Парень, к которому она обратилась, бросил на нее быстрый взгляд, полный сомнения.
– А ты справишься?
– Да. Я умею нырять.
– Баллоны нужны?
Оливия отрицательно покачала головой.
– Нет, и не надо меня благодарить. Я всего лишь хочу помочь людям.
Они взглянули друг на друга почти на грани истерики от ужаса происходящего.
– А сертификат у тебя есть?
– Конечно, но, пожалуй, на поверхности от меня будет больше толку. Позовите меня, если надо будет нырять…
– Ну хорошо, вот, держи. – Парень протянул ей ласты и жилет-компенсатор с прикрепленным свистком. – Если понадобится помощь, свисти.
Оливия вернулась к кромке воды, на ходу надевая жилет и поддувая его, пока он плотно не обхватил ее ребра, а потом слегка спустила воздух. На мгновение к горлу вновь подступила тошнота. Она так надеялась найти Элси и Эдварда, ведь они перед катастрофой были на палубе со стороны берега. Несмотря на то что Оливия познакомилась с ними только недавно, эта пара принесла в ее жизнь уют и тепло домашнего очага. Оливия вдруг поняла: за ее непреклонным стремлением найти эту милую пару стояло смутное желание изменить собственное прошлое. Если бы ей удалось спасти их жизни, это, возможно, каким-то мистическим образом излечило бы детскую травму от потери родителей и брата, и жизнь снова засияла бы яркими красками.
Оливия вытащила на берег немало людей – она даже со счета сбилась. Она просто плавала туда-сюда, как на автопилоте, и ее не покидало чувство нереальности происходящего. Одну из пострадавших ей не удалось спасти: Оливия видела, как та ушла под воду, снова появилась на поверхности и снова исчезла. Когда Оливия наконец вырвала ее из водного плена, лицо женщины было синеватого оттенка, а вокруг рта и носа появилась пена. Оливия поддула свой жилет, вытерла пену с посиневших губ женщины и принялась делать искусственное дыхание. На пострадавшей был махровый топ с капюшоном, а на шее еще болтались солнечные очки на позолоченной цепочке. После третьего выдоха женщина вдруг закашлялась, и казалось, что она уже спасена, но, вытащив ее на берег, Оливия почувствовала, что женщина умирает – ее тело содрогнулось и обмякло. Медики поспешно унесли ее в реанимобиль, но Оливия не сомневалась, что ее уже не вернуть к жизни.
Оливия села и прислонилась к дереву, чувствуя бесконечную усталость. Один из медиков принес ей бутылку воды, заставил одеться, накинул на плечи полотенце и принялся растирать ледяные руки. Он настаивал, чтобы она все-таки показалась врачам, помог подняться на ноги. Она последовала за ним, но в этот момент в кармане спортивных штанов зазвонил мобильник.
– Привет, Оливия. Слушай, этот «Океан-отель»…
– Привет, Барри, – устало ответила она. – Ты опоздал: этот отель уже можно назвать «Титаником».
– А ты что, там, неподалеку? Удалось что-нибудь разузнать?
И она рассказала Барри, несмотря на то что он все время прерывал ее, все, что узнала от медиков, спасателей и полицейских, поделилась свидетельствами выживших, которых вытащила на берег.
– Вот и отличненько. Мне нужны свидетели, слышишь? Эй, ты куда пропала? Дай-ка мне кого-нибудь, кто с тобой рядом, на месте происшествия.
Оливия поймала взгляд спасателя, который шел рядом с ней, и передала ему телефон. Он слушал несколько секунд, а потом резко произнес:
– Вы ведете себя как полное дерьмо, сэр, – нажал отбой и передал Оливии трубку.
Оливия позволила врачам осмотреть себя и обработать ожог на руке. Съела кусочек хлеба, выпила раствор от обезвоживания. Затем встала и с одеялом на плечах принялась бродить по лагерю спасателей. Она видела пострадавших со страшными ожогами, тех, кто едва не утонул, – зрелище было ужасное. Мимо на носилках пронесли женщину с каштановыми волосами. Оливия остолбенела, внутри у нее все оборвалось… Боль последних часов обрушилась на нее с новой силой, пробуждая ту старую боль от горьких потерь прошлого, словно снова открылась старая рана… Оливия забилась в угол палатки, накрылась с головой одеялом и свернулась клубочком. Через некоторое время она встала, вытирая кулачком слезы, бегущие по щекам.
Вдруг знакомый голос произнес:
– С вами все в порядке, милая? Хотите чашечку чая?
– О нет, дорогая, это слишком крепко для нее. Долей-ка еще молока.
Она подняла голову – перед ней живые и здоровые стояли Эдвард и Элси, держащие поднос с чашками чая.
Глава 10
Уже стемнело, когда Оливия, шатаясь от усталости, добралась наконец до фойе «Делано». Она чувствовала себя как какой-нибудь непонятный, изломанный кусок мебели, служащий арт-объектом, эдакой суперсовременной инсталляцией из грязи, крови, водорослей и бог знает чего еще там на нее налипло. Она живо представила, как стоит, скрючившись, на четвереньках, с лампой на спине. Нетвердой походкой, с трудом различая окружающие ее предметы, Оливия подошла к стойке администратора.
– Можно мне ключ, пожалуйста? Оливия Джоулз, номер семьсот три, – сказала она, еле ворочая языком.
– О боже мой, боже мой! – воскликнул администратор. – Надо звонить в больницу! Я вызову спасателей! Неотложку!
– Нет, нет, все в порядке, правда. Мне просто… нужен ключ и еще… еще… – Она повернулась, сжимая ключ и пытаясь отыскать глазами лифт… но отчего-то не могла его найти. К ней подскочил красивый парнишка-портье, чтобы поддержать ее, затем их стало двое, а потом глаза заволокла белая мгла.
В первые секунды после пробуждения в голове не было ничего, как на отформатированном диске, но затем память отвратительным потоком хлынула в сознание, неся с собой мешанину образов: дым, искореженный металл, жара, вода и холод… и пронзительное чувство смерти… тонущие люди, которым она не могла помочь. Оливия открыла глаза и поняла, что находится в больнице. Все вокруг нее было белым, за исключением красной лампочки возле ее кровати, которая то зажигалась, то гасла. Она – Рэйчел Пиксли, ей четырнадцать лет, она лежит на больничной кровати, а перед ее глазами зебра – переход, вот она бежит от газетного киоска с пакетиком конфет «Maltesers» и журналом «Cosmopolitan». Бежит к своим родителям… Дальше – лишь истошный крик и визг тормозов… Оливия закрыла глаза. Ей вспомнилась женщина, которую она видела в телевизионной передаче после того, как рухнули Башни-близнецы, – крепкая, коренастая жительница Бруклина. Она в тот день потеряла сына и говорила очень жестко. А потом она сказала: «Я думала, что всегда буду жаждать мести – око за око! Но теперь я думаю только об одном – как может мир быть таким… жестоким?» Ее голос сорвался на слове «жестоким».
Когда Оливия проснулась в следующий раз, то обнаружила, что это не больница, а ее номер в «Делано», а красный мигающий свет у кровати оказался не сигналом кардиомонитора, а всего лишь индикатором автоответчика на телефоне. Оливия нажала кнопку.
– Привет, Оливия! Надеюсь, я звоню не слишком рано? Это Имоджин из редакции Салли Хокинс, «Elan». Мы получили ваше сообщение, и еще нам звонила Мелисса из пиар-агентства насчет статьи про начинающих актрис. Да, Салли очень хотела бы ее получить. Организацию поездки редакция берет на себя. Позвони, когда проснешься. О да, и удачи тебе с материалом об «Океан-отеле».
– Привет, это Мелисса. Я уже говорила с вашим редактором. Мы на следующей неделе назначили кастинг в «Стандарт-отеле» в Голливуде, так что я очень рассчитываю встретиться с вами там.
– Оливия? Это Пьер Феррамо. Жду тебя в холле, возможно, ты уже спускаешься, чтобы встретиться со мной?
– Оливия? Это Пьер, уже девять пятнадцать. Я буду ждать тебя на балконе.
– Оливия, очевидно, ты обо мне забыла. Произошла ужасная катастрофа, возможно, ты уже о ней слышала. Я ухожу, позвоню тебе позже.
– Оливия, О боже! Это Имоджин из «Elan». Боже! Это ужасно! Позвони нам! О боже!
– Оливия, это Кейт. Я только надеюсь, что ты сейчас не рядом с этим кораблем! Позвони мне.
Администратор отеля, доктор, Кейт, снова Кейт. И больше ни одного звонка от Пьера Феррамо. Потом Барри:
– Ты где там? Слушай, сможешь еще раз туда сбегать? В шесть часов по вашему времени будет пресс-конференция в доках. У нас там есть свой фотограф, от тебя мне нужно лишь несколько цитат, а потом смотайся в больницу, возьми интервью у выживших и у родственников погибших. Позвони мне.
Оливия протянула руку, взяла пульт, включила новости на CNN и откинулась на подушку.
«И еще информация об «Океан-отеле» из Майами. Число жертв катастрофы растет, следователи на месте трагедии сообщают, что причиной взрыва могла послужить подводная лодка, предположительно, японского производства, начиненная взрывчаткой. Лодкой могли управлять террористы-смертники. Таким образом, есть основания считать взрыв «Океан-отеля» делом рук террористов».
Внизу текст бегущей строки гласил: «Взрыв «Океан-отеля»: 215 убитых, 189 раненных, 200 пропавших без вести. Вероятность новых терактов чрезвычайно высока».
Оливия неловко выползла из кровати, доковыляла до открытого ноутбука на столе и нажала клавишу. Ничего… Она в недоумении уставилась на монитор. Выходя сегодня утром на пробежку, она оставила комп включенным, но в спящем режиме, как делала обычно. И он должен был выйти из спящего режима при первом же нажатии клавиши.
Не обращая внимания на боль в руке и во всех суставах, она откинула занавески, на мгновение зажмурилась от яркого света, хлынувшего в окно, и оглядела комнату. Оливия прошла к гардеробу, проверила одежду, затем открыла сейф и перебрала его содержимое. Схватила клатч от «Луи Виттона». Кредитные карточки были на месте, так же, как и набор для выживания, визитки и… Тут она даже ухватилась за край полки, чтобы не упасть, – листок со списком гостей пропал. Тот самый список гостей, который она стащила на вечеринке у Феррамо.
Оливия нетвердой походкой прошла в ванную, схватила лежащий рядом с унитазом мобильник и позвонила администратору.
– Это Оливия Джоулз.
– Мисс Джоулз, как вы себя чувствуете? Вам тут было так много звонков. Доктор просил нас сообщить ему сразу, как только вы… Нет, мэм. Мы бы никому из штата не позволили входить в ваш номер. Конечно, горничная могла убирать ваш номер, но…
Она посмотрела на себя в зеркало. Волосы были взлохмачены и с одной стороны стояли гребнем. Она потянулась за щеткой и с изумлением обнаружила, что со щетки свисает длиннющий черный волос.
– Дурочка! Да это наверняка была просто горничная!
Оливия сидела на полу в ванной, держа телефон возле уха, и, как за спасительную соломинку, цеплялась за голос Кейт.
– Но зачем ей понадобилось брать мою щетку для волос? – шепотом произнесла Оливия.
– Ну, знаешь, как это бывает, ты смотришь в зеркало, видишь, что твои волосы в беспорядке, берешь первую попавшуюся щетку… Горничные тоже хотят выглядеть хорошо.
– Но зачем выключать компьютер?
– Ну, может быть, выключила по ошибке. Или по неосторожности выдернула шнур.
– Если бы он вырубился из-за того, что кто-то выдернул шнур, то при включении появилась бы надпись: «Работа компьютера была завершена некорректно».
– Оливия, я понимаю, что ты измотана и находишься в шоковом состоянии. Иди поспи немного и возвращайся домой. А список гостей еще, может быть, обнаружится в одном из твоих карманов.
– Кейт, – сказала она, – у меня не было карманов!
– Но, согласись, никому в здравом уме не придет в голову врываться в чужой номер, чтобы украсть список гостей с какой-то там вечеринки! Иди лучше поспи.
Ее взгляд упал на узкое платье с бретельками, которое она бросила на спинку стула после вечеринки у Феррамо. Какие уж тут карманы, но… Ой! Она со смущением вспомнила, что в ее клатче действительно был карман, ну или некое его подобие. Она схватила сумочку и действительно обнаружила там листок, спрятавшийся от ее глаз в складке ткани на дне.
Оливия села за стол и устало опустила голову на руки, чувствуя себя совершенно разбитой, опустошенной и одинокой. Она отчаянно нуждалась в утешении, чтобы ее кто-нибудь нежно обнял. Она взяла карточку со стола и набрала номер.
– Привет. – Ей ответил женский голос с тягучим акцентом уроженки Западного побережья.
– Я могу поговорить с Пьером?
– А Пьера здесь нет. Кто его спрашивает? – Судя по голосу, это была та самая Сурайя, которая любила проделывать все эти эффектные штучки со своими волосами.
– Говорит Оливия Джоулз. Я должна была встретиться с ним сегодня утром, но…
– Да, понятно. Хотите оставить ему сообщение?
– Да, просто… э… просто скажите, что я звонила извиниться за то, что не смогла прийти на встречу. Дело в том, что я была на берегу, когда взорвался «Океан-отель».
– О боже! Вот дерьмо!
«Дерьмо?!» Странно звучит из уст гламурной Сурайи.
– Он скоро вернется?
– Нет, он был вынужден уехать из Майами. – Было что-то странное в тоне, которым она это сказала.
– Он покинул Майами? Сегодня?
– Да. У него возникли неотложные дела в Лос-Анджелесе. Там проводится кастинг для его фильма. Хотите оставить ему сообщение?
– Просто передайте ему, что я звонила и… э-э-э… сожалею, что наша встреча не состоялась. Спасибо.
Оливия положила телефон и села на краешек кровати, судорожно сжимая в кулачке простыню и глядя перед собой невидящим взором. Она вспоминала предыдущую ночь: вот они стоят на крыше, и Феррамо склоняется к ней, когда она говорит, что утром собирается в гости к Эдварду и Элси в «Океан-отель».
– Не думаю, что это хорошая идея, – говорит Феррамо, и Оливия чувствует на щеке его дыхание. – Потому что надеюсь, что завтра утром ты будешь завтракать со мной.
Оливия схватила телефон и набрала номер редакции «Elan».
– Имоджин? Это Оливия. У меня все в порядке. И я бы хотела поехать в Лос-Анджелес, чтобы написать статью о начинающих актрисах. Прямо сейчас. Если можно, закажи мне билет на ближайший рейс.
Оливия из иллюминатора самолета любовалась просторами Аризоны. Закатное солнце окрасило в красные тона пустыню, по которой змеилась уже погруженная во тьму гигантская расщелина Гранд-Каньона. Оливия думала обо всех пустынях, над которыми пролетала прежде, – пустынях Африки и Аравийского полуострова, и обо всем том, что видела там. Она думала об этой асимметричной войне, которая внезапно коснулась ее жизни, о ее корнях, уходящих в древние законы жителей пустыни, о том, что отчасти она порождается высокомерным отношением к этим народам со стороны Запада, и эти противоречия и нетерпимость нельзя искоренить с помощью армий и пушек. А еще ей бы очень хотелось понять, знал ли Пьер Феррамо, что «Океан-отель» взлетит на воздух, когда целовал ее предыдущей ночью.
Глава 11
Интересно, что Феррамо понадобилось в Лос-Анджелесе? Такси неслось по дороге, ведущей к голливудским холмам, дребезжа и подскакивая на каждой рытвине. Оливия опустила окно, наслаждаясь ощущением свободы и некоей бесшабашности, которые неизменно охватывали ее в Городе Ангелов – там царила такая восхитительно легкомысленная атмосфера.
Оливия подняла голову и принялась разглядывать гигантские рекламные щиты, стоящие вдоль дороги: «Мечтаешь о работе? Тебя ждет поистине звездная карьера! Обращайся в Управление шерифа округа Лос-Анджелес». «Из наркоклиники – на вечеринку!» – гласила реклама телепередачи. На автобусной остановке висел плакат с ослепительно улыбающейся длинноволосой красоткой: «Валери Бабаджян – ваша верная спутница в мире недвижимости Лос-Анджелеса». Реклама радиостанции – просто и со вкусом: «Джордж, брат Дженнифер Лопес». На следующем щите красовалась платиновая блондинка в обтягивающем розовом платье, с фигурой, как у мультяшки Джессики из «Кролика Роджера». Внизу гигантскими буквами только одно слово: «Анджелина».
– Эта Анджелина, наверное, актриса? – спросила Оливия у таксиста.
– Анджелина? Да нет. – Таксист рассмеялся. – Она просто оплачивает все эти плакаты со своим изображением. Это стилист-имиджмейкер, консультирует для выхода в свет, устраивает вечеринки и прочие мероприятия. Сто лет уже этим занимается.
«Как, наверное, Пьер ненавидит это место», – думала Оливия. Серо-зеленые холмы приближались, уже виднелись мерцающие в сумерках огоньки города. Такси проехало мимо медицинского центра «Седарс-Синай» со звездой Давида на фасаде.
«Я знаю, что он здесь делает, – вдруг осенило Оливию. – Этот фильм с начинающими актерами – лишь прикрытие. На самом деле они собираются устроить теракт в Лос-Анджелесе!»
В ее воспаленном воображении уже крутились страшные картины: ракеты, выпущенные с одного их холмов Руньон-Каньона, разносят в пух и прах павильоны киностудии «Двадцатый век Фокс», террористы-смертники взрывают себя на финале конкурса «Американский идол», управляемые торпеды рыщут по канализационной сети Лос-Анджелеса. Рука уже тянулась к телефону, чтобы позвонить в CNN и поднять тревогу: «Он красив, сексуален и в то же время планирует взорвать тут все к чертовой матери. Его зовут Пьер Феррамо…»
Табличка с названием гостиницы «Стандард-отель» висела вверх ногами, словно отражая общую атмосферу безумия. Когда-то это был дом престарелых, но сейчас его превратили в святилище голливудской роскоши с налетом ретро. Контраст его нынешних обитателей с прежней клиентурой потрясал воображение. Мало когда Оливии приходилось видеть в одном месте такую концентрацию привлекательных, сияющих молодостью людей, болтающих по мобильникам. Девицы всех мастей – в камуфляжных штанах и бюстгальтерах от купальников, в платьях в облипку, в джинсах с настолько заниженной талией, что кружевные стринги торчали из них сантиметров на пять. Бритоголовые парни с козлиными бородками, в узких джинсах, откровенно демонстрирующих все их достоинства, или в мешковатых штанах с ширинкой на уровне колен. С потолка на цепях свисали кресла из прозрачного пластика, напоминающие стручки фасоли. Полы, стены и потолок с претензией на роскошь были обтянуты бархатом. У входа на площадку с бассейном находился диджейский пульт, где крутили пластинки, а у стены за стойкой регистрации в некоем подобии стеклянной клетки восседала девица в одном белом кружевном белье, поглощенная чтением книги. В этой обстановке Оливия чувствовала себя словно семидесятилетний академик, страдающий ожирением, которого вот-вот попросят выйти вон из-за несоответствия стандартам заведения.
Полуголая администраторша вручила ей записку от Мелиссы, в которой та поздравляла ее с приездом в Лос-Анджелес и сообщала, что кастинг начнется утром и съемочную группу можно легко найти в баре или холле.
Как всегда, портье настоял на том, чтобы сопроводить Оливию в номер, несмотря на отсутствие багажа. Его лицо напомнило те, которые дети изображают на досках для рисования, добавляя с помощью магнитиков бороды и усы. У парня – точнее, вполне взрослого мужчины – были крашенные в иссиня-черный цвет волосы, характерная козлиная бороденка, длинные баки и узенькие очки в темной оправе. Зрелище не для слабонервных. В довершение образа крутого мачо рубаха на странном персонаже была расстегнута почти до пупа, демонстрируя мускулистую грудь.
Портье распахнул перед ней дверь номера. Там была низкая кровать, ванная, отделанная оранжевой плиткой, ярко-синий пол и огромное кресло-мешок серебристого цвета. «Может, не стоит выдерживать квартиру в белом цвете? – предавалась размышлениям Оливия. – Пожалуй, стоит оформить ее в стиле семидесятых: немыслимое сочетание ярких цветов, да и идея с креслами из прозрачного оргстекла на цепях тоже неплоха…»
– Как вам нравится номер? – прервал поток ее мыслей портье.
– Такое впечатление, что я попала на съемочную площадку фильма «Барбарелла»[7].
– Что-то не припомню такого. Наверное, я еще и на свет не появился, когда он вышел, – сказал он.
Вот ведь наглец! Уж тридцатник тебе, наверное, есть. Проницательный взгляд ярко-голубых глаз как-то не вязался с нелепой прической и растительностью на лице. Жертва моды, не иначе. Портье без усилий поднял чемодан и поставил его на кровать, словно это был бумажный пакет из супермаркета. Тренированное тело также не соответствовало странному стилю. Но не стоит забывать – это же Лос-Анджелес, там еще и не такое увидишь: актер, он же бодибилдер, вполне возможно, еще и интеллектуал, подрабатывающий портье.
– Вот так-то будет лучше, – произнес парень, распахивая массивное окно так легко, как будто это были тюлевые занавески. Комната тут же взорвалась калейдоскопом звуков: внизу у бассейна вечеринка была в полном разгаре, взрывные волны света пульсировали в такт оглушительной музыке. Дальше простиралась панорама ночного Лос-Анджелеса – пальмы, украшенные гирляндами разноцветных лампочек, неоновая вывеска с надписью «Отель «Мирадор». Город сверкал огнями, словно шкатулка с драгоценностями.
– Да, обстановочка прямо-таки располагает к отдыху, – ехидно сказала Оливия.
– А вы откуда приехали?
– Из Майами.
Странный портье профессионально точным жестом схватил ее за руку и принялся изучать ожог.
– Это что такое? Баловались фондю?
– Нет, йоркширским пудингом.
– И что случилось?
– Сожгла его к чертовой матери.
– И что вас привело в Лос-Анджелес?
– Такие понятия, как «завеса тайны», вам знакомы?
Он издал короткий смешок.
– Мне нравится ваш акцент.
– Там, откуда я родом, все так говорят.
– Вы здесь работаете? Наверное, вы актриса?
– Нет. А вы чем здесь занимаетесь?
– Работаю портье. Может, потом посидим, выпьем что-нибудь?
– Нет.
Читать бесплатно другие книги:
