Как отказать красивому мужчине Филдинг Хелен

Глава 23

Вот решения-то Оливия как раз и не могла принять. Она погрузилась в коварный Мир Сомнений, в котором, как показывал опыт, она могла бродить целыми днями, все больше и больше теряясь в доводах за и против, теряя уверенность в правильности своего выбора. И единственный способ вырваться из этого мира – это принять решение, любое решение. Так, по крайней мере, она могла выйти из заколдованного круга и уверенно смотреть вперед.

Нахмурившись, Оливия с самыми серьезными намерениями пробежала глазами табло с расписанием вылетов, чтобы найти рейс на Лондон. Так, Акапулько, Белиз, Богота, Канкун, Каракас, Гвадалахара, Гватемала, Ла-Пас. «Что я делаю? – в ужасе подумала она. – В Лондоне меня ждут серые дни, бесконечные дожди и статьи о модной мебели для частных домов».

Она открыла путеводитель по Гондурасу. «Рай белых песчаных пляжей и покрытых тропическими лесами гор, окруженный кристально-чистыми водами Карибского моря. На Ислас-де-ла-Баия вас ждет самый захватывающий и неповторимый дайвинг, какой только возможен в Карибском море!»

Оливия пролистала путеводитель в поисках Попайяна, острова, на котором находится курортный отель и центр экодайвинга Ферамо.

Ага, вот оно: «Самый маленький из островов архипелага, Попайян предлагает вам путешествие в прошлое, в мир Карибов пятидесятых. Большая часть местного населения – потомки чернокожих, карибов, испанцев и ирландских пиратов, когда-то потерпевших здесь кораблекрушение. Единственный в поселке бар «Море крови» – центр социальной жизни, в который стекаются все последние новости».

Глаза Оливии зажглись – это могло быть суперприкольно! А затем ей вспомнились предостережения матери о риске и опасности, и она взяла другую брошюру – на этот раз посвященную «Аль-Каиде». Книжонка открылась на загнутой в уголке странице. Раздел был озаглавлен «Такфири».

«По данным спецслужб, члены «Такфири» – ответвления «Аль-Каиды» – скрывают свои исламские корни, они пьют алкогольные напитки, курят и даже употребляют наркотики, путаются с продажными женщинами и носят модную западную одежду. Их задача – внедриться в западное общество, которое они считают насквозь коррумпированным, чтобы подорвать его изнутри».

Профессор Авессалом Уиджетт, известный британский исследователь ислама и автор книги «Исламский мир и новые технологии: почему плазменный телевизор не изобретен в Эль-Обейде», говорил об их нечеловеческой жестокости, называя их «главной ударной силой исламских боевиков».

Это все решило. Оливия направилась к почтовому ящику и опустила конверт, на котором был написан ее лондонский адрес, а внутри лежал компакт-диск с информацией, скопированной с ее жесткого диска, в том числе и фотографии, которые она сделала в потайной комнате Ферамо.

– Один билет до Ла-Сейбы, Гондурас, – сказала она женщине за стойкой.

– Обратный билет нужен?

– Нет, только в один конец, – мрачно ответила Оливия.

Глава 24

С головокружительной быстротой стерильная чистота аэропорта Лос-Анджелеса сменилась диким безумием Центральной Америки. Оливия, взбудораженная всем происходящим, вдруг представила киноверсию знаменитого фильма о географических путешествиях времен королевы Виктории «Бёртон и Спик» в ускоренным ритме[12]. Вот Бёртон и Спик отправляются из Лондона в Каир, элегантные, с накрахмаленными воротничками, затем проникают все дальше и дальше в глубь Африканского континента, теряют разум, снаряжение, зубы…

Аэропорт в Мехико-Сити производил дикое впечатление: сидения из потертой воловьей кожи, мужчины с большими усами, в ковбойских сапогах и сомбреро; женщины с пышными формами, в обтягивающих джинсах и еще более обтягивающих топиках в блестках, как у ведущих телешоу, дефилировали на высоких каблуках, покачивая бедрами, а музыкальные клипы и шоу, демонстрируемые на больших экранах, балансировали на грани мягкого порно.

Оливия занялась делом. Она позвонила Салли Хоукинс и сообщила, что хотела бы написать статью о дайвинге, но на это ей нужно несколько дней. Оливия решила инкогнито послоняться по островам Ислас-де-ла-Баия и разузнать все, что сможет, прежде чем кто-нибудь обнаружит ее присутствие здесь. Затем она купила дешевые джинсы и трикотажную спортивную майку, нашла аптеку и душевую, покрасила волосы в ярко-рыжий цвет, извлекла на свет старый паспорт (который, как предполагалось, она «потеряла», когда меняла имя) и снова стала Рэйчел Пиксли. Обычно пища в аэропортах вызывала у нее отвращение, но здесь Оливия соблазнилась запахами и съела огромную тарелку бурритос с жареными бобами, соусом сальса, гуакамоле из авакадо с томатами, а также шоколадный мусс.

Самолет компании «ПАРАБЕС», летящий до Ла-Сейбы из Гондураса, опаздывал на пять часов, но настроение у пассажиров, толпящихся у выхода на посадку, как ни странно, становилось все более радостным. К тому времени, как вся эта пестрая толпа заняла свои места в потрепанном самолетике, веселье превратилось во всеобщую «вечеринку» с пахнущими пенопластом сэндвичами и щедро льющейся вокруг подозрительного вида мутно-зеленой жидкостью с примесью неизменной текилы. Сосед Оливии раз за разом предлагал ей глотнуть текилы из его бутылки, но она отговаривалась тем, что переела жареных бобов и шоколада и не в состоянии проглотить больше ни капли. Спустя сорок минут полета глупая комедия, которую громко высмеивали пассажиры, исчезла с экрана, и в динамиках раздался голос капитана. Сначала на испанском, а потом на английском капитан произнес:

– Леди и джентльмены. Ваш капитан говорит. С сожалением сообщаю вам, что этот самолета имеет проблему. Мы больше не можем приземлиться в Ла-Сейба. Мы летим другое место. Мы сообщаем вам позже. Пока!

Оливия тут же убедила себя, что это захват самолета террористами. Время замедлило свой бег – так бывает, когда тонешь, во всяком случае, по рассказам тех, кто это пережил. Основным затопившим ее чувством было сожаление – сожаление о том, что она уже не станет настоящей журналисткой, не напишет серьезной, очень важной статьи. Она попыталась вспомнить свои «Правила жизни», но тут же мрачно подумала, что они уже не имеют значения, раз ее ждет скорая смерть. На мгновение пришла светлая мысль о возможной встрече с родителями и братом – в ангельских одеждах, с крыльями. А еще Оливия подумала: «Будь оно все проклято! Если бы я только могла предположить, что все так закончится, я бы лучше провела ту классную ночь на яхте в постели с Ферамо».

Глава 25

«Так, хватит валяться в ауте», – внезапно ожив, решила Оливия, вытащила из сумки ручку, заправленную жгучим перечным спреем, и уставилась на кабину пилота, стараясь продумать план действий. Сосед снова предложил ей бутылку с текилой, и на этот раз Оливия с благодарностью сделала огромный глоток. Возвращая бутылку, она изумилась тому, что сосед взял ее с жизнерадостной усмешкой. Оглянувшись вокруг, Оливия, к своему удивлению, обнаружила, что никто из пассажиров не ведет себя так, как, в ее представлении, ведут себя люди на пороге смерти. Более того, по проходу шла стюардесса с подносом, на котором покачивались подозрительные зеленые напитки и полная бутылка текилы.

– Все о'кей, – заверил Оливию жизнерадостный сосед. – Беспокойство нет. «ПАРАБЕС» никогда не знает, куда оно летит. Мы его называть «ПАРАшют БЕри с Собой».

Посадка в аэропорту Тегусигальпы была очень похожа на поездку на тракторе по крыше из рифленого железа. И все же, даже несмотря на все неприятные ощущения, пассажиры дружно аплодировали и кричали пилоту слова благодарности. Первые капли дождя упали, когда они садились в старенький, разболтанный автобус, и вскоре, когда они тряслись по грязным городским улочкам мимо ободранных зданий в колониальном стиле и деревянных лачуг, на крышу автобуса обрушился полноценный тропический ливень. Как ни странно, дождь придал их временному убежищу некоторый уют.

Оливия решила, что «Эль Парадор» можно считать гостиницей самого высокого класса, так как торчащий из рулона на стене кончик туалетной бумаги был безупречно сложен треугольничком. Единственная проблема состояла в том, что пол в ванной комнате скрывался под двухдюймовым слоем воды. Телефон, когда Оливия попыталась позвонить администратору, лишь что-то невразумительно булькнул в ответ. Тогда она сама спустилась вниз, потребовала, чтобы ей как можно быстрее принесли швабру и ведро, и вернулась в номер. Она уселась по-турецки на яркое разноцветное покрывало на кровати и принялась разбирать свои вещи.

Она вывалила перед собой все свое имущество и стала раскладывать вещи на две кучки: «Совершенно необходимое для путешествия» и «Вполне можно обойтись». Во вторую категорию попали трикотажная футболка, уродливые джинсы (слишком теплые) и модная коричневая сумка от «Марка Джейкобса» из последней коллекции (чересчур тяжелая, слишком шикарная и потому приметная).

В дверь постучали.

– Un momento, por favor[13], – сказала она, поспешно пряча под одеяло материалы своего расследования и шпионское оснащение. – Pase adelante [14].

Дверь открылась, и в комнате сначала появилась швабра, а за ней и улыбающаяся латиноамериканская девушка с ведром. Оливия знаками показала, что хочет взять швабру, но горничная покачала головой, и они вместе принялись за ликвидацию потопа. Оливия выливала ведра, а девушка оживленно болтала, главным образом о том, как замечательно можно проводить время в гостиничном баре внизу. Когда пол наконец стал сухим, они обе чуть отошли и с восхищенными улыбками стали рассматривать плоды своего труда. Оливия решила, что для нее должно стать делом чести – и она очень надеялась, что это не будет выглядеть как проявление неоколониализма, – одарить это жизнерадостное создание модной кожаной сумкой, а также некоторыми предметами одежды из кучки «Вполне можно обойтись». Девушка была очень довольна, но все же не упала в обморок от счастья при виде сумки из последней коллекции «Марка Джейкобса» – либо не поняла, что это и вправду супермодная вещь, либо просто оказалась возвышенной духовной особой, равнодушной к модным ярлыкам. Она с благодарностью обняла Оливию и кивком показала в сторону бара.

– Si, si, mas tarde[15], – сказала Оливия.

«Лучше держись подальше от «Маргариты», – твердо сказала себе Оливия, пряча свои ценности в сейф и застегивая молнию на коричневом с оливковыми вставками чемодане, в котором разместилось все «Совершенно необходимое для путешествия». «Эх, да пропади оно все пропадом!» – подумала она чуть позже, погрузившись в веселье, царящее во внутреннем дворике отеля. Остальные посетители бара уже перепились до чертиков. Она сделала большой глоток своего первого за вечер коктейля «Маргарита». «Salud![16]»

Привлекательный мужчина с седоватыми волосами и усами, пьяный в зюзю, играл на гитаре и что-то задушевно пел, а пестрая толпа, состоящая из похожих на хиппи туристов, бизнесменов и местных жителей, с удовольствием подпевала ему. Когда пьяный исполнитель мексиканской народной музыки стал окончательно путаться в нотах, его мгновенно сменила грянувшая из динамиков сальса. В ту же минуту танцпол заполнился парами – местные жители в ярких нарядах, с грациозными и весьма сложными движениями выгодно отличались от подражающих им, нелепо извивающихся, неловких гринго в вареных джинсах. Оливия, которая как-то недолго встречалась с корреспондентом венесуэльского агентства новостей и за это время успела влюбиться в сальсу, была очарована танцорами, которые с детства впитали в себя эти ритмы и потому не просто двигались под музыку, а жили в танце.

За морем двигающихся разгоряченных тел внимание Оливии внезапно привлек молодой коротко стриженный парень с осветленными волосами. Резко выделяясь на фоне всеобщего легкомысленного веселья и беспечного пьянства, он сидел за столом, подавшись вперед, положив подбородок на сложенные в замок руки, и внимательно разглядывал толпу. Он был одет в мешковатую одежду в стиле хип-хоп, но выглядел слишком сдержанным и собранным, чтобы его можно было принять за обычного бездельника-туриста. И буквально несколькими минутами позже он возник прямо перед Оливией. Он без улыбки приподнял бровь и, взглядом показав на танцпол, просто протянул Оливии руку. Сексапильный и наглый парень, он ей явно кого-то напоминал, вот только кого? Танцором он, кстати, оказался превосходным. Движения у него были скуповаты, но он уверенно вел в танце, и Оливия с удовольствием следовала за ним. Никто из них не произнес ни слова, они просто танцевали, тело к телу, и его руки направляли ее туда, куда ему было нужно. После двух танцев пожилой танцор из местных с непередаваемой учтивостью разбил их пару. Когда после танца Оливия огляделась, молчаливый незнакомец уже исчез.

Через некоторое время ей захотелось отдохнуть от танцев; но, едва она отошла в сторонку и принялась вытирала платком пот со лба, кто-то дотронулся до ее руки. Это оказалась горничная, новая счастливая обладательница сумки от «Марка Джейкобса».

– Вернитесь в свою комнату, – тихо прошептала девушка по-испански.

– Зачем? – удивилась Оливия.

– Там кто-то был.

– Что? Вы кого-то видели?

– Нет. Я должна идти. – Она очень нервничала. – Вы там увидите. Идите быстрее!

Мгновенно протрезвев, Оливия по лестнице поспешила в номер, лифт ждать не стала. Она повернула ключ в замке, немного помедлила и резко распахнула дверь. Вся комната была исчерчена причудливыми тенями – их отбрасывали пальмовые листья и москитные сетки на окнах, освещенные уличными фонарями. Она застыла на пороге, осторожно потянулась к выключателю и повернула его: никого… прислушалась, закрыла за собой дверь и проверила ванную, и здесь никого. Она бросилась к сейфу – сейф цел. В следующую минуту ее взгляд упал на чемодан. Тот был чуть приоткрыт, а Оливия прекрасно помнила, что до конца застегнула молнию. Она открыла его: вещи, которые она аккуратно сложила, лежали в беспорядке – в чемодане явно кто-то рылся. Оливия сунула руку внутрь, пошарила там и нащупала что-то похожее на полиэтиленовый пакет с чем-то вроде муки внутри. Она с лихорадочной поспешностью вытащила пакет, обнаружила, что он наполнен мелким белым порошком, и в ту же секунду услышала тяжелые шаги по коридору. Она надорвала пакет, сунула в него палец и провела по деснам, подтверждая свои подозрения, – ощущения, надо сказать, не были неприятными, – внутри был кокаин, и причем нехилая такая заначка! И в этот момент шаги остановились прямо возле ее номера, раздались громкие крики и стук в дверь.

– La policia! Abra la puerta![17]

– Un momento, por favor[18].

Выбор был очень простым: открыть дверь полиции, держа в руках пакет с кокаином, или выпрыгнуть с пятого этажа.

Глава 26

«Спокойно, дыши, думай!» – Оливия шагнула в ванную и спустила воду в унитазе. Под прикрытием звука сливающейся воды она осторожно подняла москитную сетку на окне, отступила в глубь комнаты и, разбежавшись, размахнулась и изо всех своих сил швырнула пакет с наркотиками за окно так далеко, как смогла, думая: «Сейчас там внизу кто-нибудь поймет, что вечеринка только начинается». Услышала далекий шлепок, опустила сетку и уже совершенно спокойно открыла дверь.

Встретившись лицом к лицу с полицией, Оливия совершенно перестала бояться. Это были прыщеватые юнцы, причем вполне вежливые. Она сидела, выпрямившись, на стуле с вертикальной спинкой, пока молодые полицейские обыскивали ее комнату, и пыталась решить, знали ли они, что ищут и где это лежит. И были ли они действительно полицейскими? Или военными? А может, и вовсе нанятыми актерами? Мало ли здесь отдыхающих актеров и прочих консультантов по досугу?

– Todo esta bien[19], – сказал наконец один из них. – Gracias. Disculpenos[20].

– No tiene importancia[21], – ответила она, слегка приврав, конечно, но она же все-таки была англичанкой и свято верила в великую силу вежливости, ведь, как говорится в «Руководстве для девочек-скаутов»: «В шинах нет ничего, кроме воздуха, но именно он позволяет колесам аккуратно крутиться на любой дороге».

– Un cigarillo?[22] – спросил самый младший из парней, протягивая ей пачку.

– Muchas gracias[23], – сказала она, взяв сигарету и наклоняясь вперед к предложенному парнем огоньку. Она уже и не помнила, когда последний раз курила. Первая же затяжка ударила по мозгам, как будто это была забористая травка. Оливия пожалела, что не может предложить полицейским текилы. Парни явно не были стойкими выпивохами, спиртное развязало бы им язык, и они могли проболтаться, кто их послал.

– Por que estаn aqui?[24] – тем не менее рискнула выяснить Оливия.

Парни переглянулись и расхохотались. Была получена наводка, заявили они, но разглашать эту информацию они не могут. Они все вместе еще немного посмеялись, докурили сигареты, и парни ушли, тепло распрощавшись, словно были просто ее старыми приятелями, заглянувшими в гости.

Убедившись, что они точно ушли, Оливия без сил прислонилась спиной к двери и медленно сползла по ней на пол. Наконец ей удалось подавить страх, взять себя в руки и спросить, согласно «Правилам жизни Оливии Джоулз», пункт семь: «Задай себе вопрос: это действительно важно?» Ответ, к сожалению, был положительным. Она решила, что утром позвонит в Британское посольство. Впрочем, если здесь вообще есть Британское посольство.

Оливия провела ужасную, душную, жаркую, тревожную и оттого бессонную ночь. И лишь когда крик петуха возвестил о наступлении утра, она вздохнула с облегчением. Солнце, проникшее сквозь отсвечивающие кроны пальм, принесло с собой удручающе блеклый свет, не похожий на яркие краски настоящего, полноценного карибского утра. Оливия открыла окно, посмотрела на безлюдную спокойную бухту внизу, на крыши, крытые гофрированным железом, вдохнула тяжелый, пряный воздух. Внизу на улице собралась группа местных женщин, они болтали и громко смеялись. Из радио лилась незатейливая народная латиноамериканская музыка. Внезапно Оливия сообразила, что до сих пор не было сказано ни слова о том, как или когда пассажиры могут добраться до места назначения. Она вообразила, что они вынуждены будут остаться здесь навсегда, проводя день за днем в веселье и праздности, под бесконечный перезвон гитар попивая текилу, и спать под пальмами от заката до рассвета.

Внизу у стойки администратора Оливия увидела на стене пришпиленный скотчем листок бумаги, на котором был напечатан текст следующего содержания:

Pasajeros de PARABES para La Ceiba.

El autobus saldra del hotel al aeropuerto a las 9 de la maana[25].

Было уже восемь часов. Мобильник Оливии, как выяснилось, в Гондурасе не работал. Она спросила администратора, можно ли воспользоваться телефоном отеля. Тот ответил, что телефон здесь не работает, но вон там есть будка с телефоном-автоматом. Ниже по улице Оливия увидела деревянную развалюху, на стене которой была криво прибита вывеска, изображающая не то телефон, не то баранью голову.

Сначала Оливия позвонила в гондурасскую справочную, уже предвкушая бесконечные, выводящие из себя гудки, на которые никогда никто не отвечает, или необходимость кричать в трубку или повторять текст по буквам, чтобы тебя услышали и поняли. Вместо этого ей почти тут же ответил чарующий голос девушки, прекрасно говорящей по-английски, которая дала ей номер Британского посольства и сообщила, что посольство начинает работать в восемь тридцать.

Часы показывали восемь пятнадцать. Стоит ли ей подождать? Или бежать назад и упаковывать чемодан, чтобы не опоздать на автобус? Оливия все же решила остаться на месте. В восемь двадцать пять появилась женщина с двумя маленькими детьми и начала ходить вокруг будки. Какое-то время Оливия пыталась не обращать на нее внимания, но в конце концов хорошее воспитание возобладало над здравым смыслом, и она уступила женщине место в будке. Женщина начала долгий эмоциональный спор. В восемь сорок пять она уже громко кричала в трубку, а младший из детей заливался слезами. В восемь сорок восемь оба ребенка заходились в плаче, а женщина в запале лупила телефонной трубкой по стенке будки.

Кажется, у Оливии были все шансы опоздать и на этот чертов автобус, и на самолет и навсегда застрять в Тегусигальпе. Но все закончилось просто. Оливия открыла дверь, сказала: «Выходите!» – и позвонила в посольство.

– Алло, Британское посольство!

– Алло, мое имя… – черт возьми, как же там… – Рэйчел Пиксли, – быстро проговорила она, вспомнив, что именно это имя стоит в паспорте, на который она покупала билет сюда.

– Да? Чем мы можем помочь вам?

Оливия коротко объяснила, что с ней произошло, и ее переключили на человека, чей блестящий английский чуть не заставил ее прослезиться. Это было все равно что встретить английского папочку или полицейского, когда за тобой гонятся бандиты.

– Хм-м-м, – задумчиво произнес мужчина на том конце провода, – буду честен с вами, с рейсом из Мехико-Сити это далеко не редкий случай. Вы уверены, что не было никого, кто мог бы залезть к вам в чемодан прямо там?

– Уверена. Я переложила вещи перед тем, как покинула номер. Наркотиков в нем не было. Кто-то проник ко мне в комнату, когда я спустилась в бар. Меня беспокоят некоторые люди, которых я встретила в Лос-Анджелесе, например человек по имени Пьер Ферамо, и еще некоторые странные вещи, которые тогда случились… – в трубке что-то тихо зажужжало.

– Можете минутку подождать? – спросил собеседник. – Только сделаю один звонок. Сейчас вернусь.

Оливия нервно взглянула на часы. Было без трех минут девять. Ее единственной надеждой было то, что пассажиры сейчас страдают от тяжелого похмелья и все как один опоздают на самолет.

– Извините за ожидание, – снова раздался голос в трубке. – Мисс Пикси, не так ли?

– Пиксли.

– Да. Угу, вижу. По поводу наркотиков беспокоиться не надо. Мы поставим власти в известность. Если будут проблемы, звоните нам. Вы могли бы сообщить нам общий план вашего маршрута?

– Ну, вообще-то я планирую сегодня успеть на самолет до Попайяна, остановиться на несколько дней в деревне, а затем, возможно, перееду в отель Ферамо «Исла-Бонита».

– Замечательно. Что ж, мы предупредим всех, кого надо, чтобы приглядывали за вами. Кстати, было бы неплохо, если бы вы заглянули, когда вернетесь, и рассказали, как там и что. Договорились?

Положив трубку, она еще несколько мгновений смотрела прямо перед собой, прикусив губу в попытке сосредоточиться. Действительно ли в телефоне что-то зажужжало, когда она упомянула Ферамо, или все дело в ее буйном воображении?

В отеле администратор сообщил ей, что автобус в аэропорт уехал десять минут назад. К счастью, она наткнулась на новую обладательницу сумки от «Марка Джейкобса», которая сказала, что ее муж отвезет Оливию в аэропорт на своем грузовичке. Обещанный муж появился далеко не сразу. К тому времени, как они протолкались в зону вылета, было уже десять двадцать пять. Самолет должен был улететь в десять.

Оливия мчалась по летному полю, таща за собой свой маленький чемодн, и отчаянно махала рукой. Двое мужчин в спецодежде уже начали откатывать трап от самолета. Увидев Оливию, они засмеялись и покатили трап обратно. Один из них быстро поднялся впереди нее и принялся колотить по двери самолета, пока та не открылась. Когда Оливия вошла в забитый людьми салон самолета, ее встретил нестройный гул и приветственные возгласы. Пассажиры – ее сотоварищи по вчерашней вечеринке – имели бледный и потрепанный вид, но жизнерадостности не потеряли. Когда Оливия добралась наконец до своего места и с огромным облегчением плюхнулась в кресло, по проходу прошел пилот, лично приветствуя каждого из своих пассажиров. Все было чудесно, но ровно до того момента, как Оливия узнала в пилоте вчерашнего пьяного гитариста с усами, любителя народной музыки.

В аэропорте Ла-Сейба она купила билет до Попайяна и бросилась к газетному киоску только для того, чтобы убедиться, что никакой иностранной прессы там нет, за исключением «Time» трехнедельной свежести. Она купила местную «El Diario» и тяжело опустилась в оранжевое пластиковое кресло у выхода, ожидая объявления о посадке. Оливия бегло просматривала газету в надежде найти хоть какое-нибудь упоминание об «Океан-отеле» и слегка оживилась, заметив своего вчерашнего партнера по танцам – того самого, с серьезным выражением лица и вытравленными перекисью короткими волосами. Он напоминал ей Эминема[26]– в нем также сочетались некоторая суровость и опасная дерзость. Парень подошел, сел рядом с Оливией и протянул ей бутылку с минеральной водой.

– Спасибо, – сказала Оливия. Передавая воду, он чуть дотронулся до ее руки, и это мимолетное прикосновение оказалось неожиданно приятным.

– De nada[27]. – Его лицо почти ничего не выражало, но у него были серые, умные и очень интригующие глаза. – Постарайтесь, чтобы вас не вырвало, – сказал он, поднимаясь, и направился к киоску с прессой.

«Спокойствие, Оливия, – сказала она себе. – Полное внимание и спокойствие. Ты ведь не беспечный турист на отдыхе, ты – супержурналист-международник, а возможно, даже иностранный шпион, приехавший сюда с миссией мирового значения».

Глава 27

Внизу среди моря показался остров Попайян, и самолет начал снижаться над кристально чистыми бирюзовыми водами, направляясь к белому коралловому побережью и яркой тропической зелени острова. Маленький самолетик приземлился с жуткими подскоками, затем отклонился от прямой линии и, съехав с грунтовой посадочной полосы, свернул направо, проехал по шаткому деревянному мосту, словно вообразив себя велосипедом, и резко затормозил рядом с красным пикапом у деревянной вывески, гласившей:

«Добро пожаловать на Попайян – здесь жил Робинзон Крузо, всемирно известный герой Даниэля Дефо».

Неожиданно возникла проблема с дверью. Пилот изо всех сил дергал за ручку снаружи, а внутри возле двери стоял один из туристов, похожий на хиппи, уставившись на ручку зачарованным взглядом, и время от времени тыкал в нее пальцем, словно пытался раздавить клопа. Крашеный блондин поднялся со своего места, отодвинул парня, ухватился за ручку и, поднажав плечом, открыл дверь.

– Спасибо, парень, – смущенно пробормотал «хиппи». Кто-то из пассажиров оставил на сиденье британскую газету, и Оливия жадно схватила ее. Загрузившись в открытый кузов пикапа вместе с пассажирами самолета, она с наслаждением вдыхала чистый солоноватый воздух и счастливо оглядывалась вокруг.

Было весело сидеть со всеми этими туристами-бродягами в кузове грузовичка, трясущегося сначала по песчаной дороге, а потом вырулившего на главную улицу небольшого городка Уэст-Энд. Все здесь напомнило Оливии странную смесь типичного западного городка из вестерна и американского Юга времен Гражданской войны. Дома здесь были обшиты досками, на широких верандах где-то висели гамаки, а где-то стояли потертые, но уютные диванчики. Пожилая леди с седыми, аккуратно завитыми волосами и светлой кожей в длинном шелковом желтом платье чисто английского покроя прогуливалась по улице под зонтиком от солнца в сопровождении высокого, необыкновенно привлекательного темнокожего парня, следующего на несколько шагов позади нее.

Сидя в пикапе, Оливия обернулась и обнаружила, что блондин пристально смотрит прямо на нее.

– Где вы остановились? – спросил он.

– В пансионате у мисс Рути.

– Тогда вы уже на месте, – заметил он и, перегнувшись через бортик, постучал в дверь кабины. Оливия невольно обратила внимание на его эффектную мускулатуру, проступившую под натянувшейся рубашкой. Парень спрыгнул на землю, чтобы помочь Оливии сойти, затем выгрузил ее багаж и отнес его вверх по ступенькам зеленой деревянной веранды.

– Вам сюда, – сказал он и протянул Оливии руку. – Мортон Си.

– Спасибо. Рэйчел.

– Вам здесь понравится, – заметил он и, уже запрыгнув обратно в кузов пикапа, крикнул, обернувшись через плечо: – До встречи в «Море крови»!

Первые капли дождя упали, когда Оливия уже стучала в желтую дверь пансионата. До нее долетел теплый и невероятно соблазнительный аромат выпечки. Дверь открыла очень маленькая пожилая леди в переднике. У нее была светлая кожа и рыжевато-золотистые волосы в мелких кудряшках. Оливии внезапно показалось, что она стала героиней сказки. Вот она входит в дом, и ее там поджидают серый волк в красной шапочке и майке, несколько гномов и бобовый стебель, по которому Джек лезет в страну великанов.

– И чем же я могу быть вам полезна? – Акцент пожилой леди носил явный отпечаток ирландской певучей речи. Возможно, легенда об ирландских пиратах была не совсем выдуманной.

– Я бы хотела узнать, нет ли у вас комнаты на несколько дней?

– Разумеется, есть, – сказала мисс Рути. – Входите, садитесь, сейчас принесу вам завтрак.

Оливия огляделась, почти ожидая, что сейчас откуда-нибудь выскочит гном и предложит поднести ее чемодан.

Кухня была полностью отделана деревом и раскрашена в равной мере в бледно-желтый и травянисто-зеленый цвета. Оливия сидела за столом в кухне, напоминающей лужайку в лесу, слушала, как по крыше стучит дождь, и думала, что уют в доме создается совсем не так, как представляют себе большинство людей. Она нисколько не сомневалась, что, если мисс Рути возьмется за роскошный, в стиле минимализма, пентхауз Ферамо в Майами, она без труда превратит его в домик Белоснежки или в Домик в прерии из книги чудесной детской писательницы Лоры Инглз Уайлдер.

Оливия ела жареные бобы и зерновой хлеб из тарелки с двумя синими полосками, которая напомнила ей детство. Мисс Рути сказала, что у нее есть две свободные комнаты, обе с видом на море, одна – на первом этаже, другая – по сути, номер люкс – на самом верхнем. Первая стоила пять долларов за ночь, а люкс – пятнадцать. Оливия выбрала люкс. Там были наклонные потолки и крытая веранда, и открывался вид на три стороны. Номер напоминал маленькую деревянную хижину на самом конце мола. Стены были выкрашены в розовый, голубой и зеленый цвета. Здесь стояла железная кровать, а в ванной комнате висел рулончик туалетной бумаги с рисунком в виде повторяющейся надписи: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя…» Но самое главное – кончик бумаги был аккуратно сложен в виде треугольника.

Мисс Рути принесла в номер Оливии чашечку растворимого кофе и имбирное печенье.

– Вы пойдете на дайвинг позже, не так ли? – спросила мисс Рути.

– Да нет, пожалуй, пойду прямо сейчас, вот только чемодан разберу.

– Тогда спуститесь к дому Рика, возьмете у него снаряжение и все остальное.

– А где это? – спрjсила Оливия.

Мисс Рути посмотрела на нее таким взглядом, словно хотела сказать: «Как можно этого не знать?»

Оливия взяла газету, добытую в самолете, кофе и печенье, вышла на веранду и расположилась на стоящей там вылинявшей цветастой тахте. Статья в газете была озаглавлена: «Установлена причастность «Аль-Каиды» к взрыву в Альхесирасе». Она начала читать, но вскоре незаметно задремала под убаюкивающий звук дождя, тихо шлепающего по гладким водам залива.

Глава 28

Опустившись на глубину шестьдесят футов, Оливия словно оказалась в волшебном сне или на другой планете. В красном гидрокостюме со всем снаряжением она висела над краем пропасти – подводная скала отвесно уходила на тысячу футов в зияющую бездну. Можно было просто оттолкнуться от края и опускаться вниз, наслаждаясь невесомостью. Оливию привела сюда погоня за рыбой-собакой. Это было удивительное прекрасное создание – ярко-оранжевое, круглое, как футбольный мяч, с рыжими ресницами – персонаж из диснеевских мультиков, да и только. Рядом взметнулась стайка мелких рыбешек с переливающейся сине-зеленой чешуей, в точности как на банных полотенцах пятидесятых годов. Дуэйн, инструктор по дайвингу – похожий на хиппи худосочный двадцатидвухлетний парнишка с длинными волосами, жестом показал Оливии, что пора проверить давление в баллонах. Она бросила взгляд на манометр. Прошло целых пятьдесят минут, а казалось, лишь пять. Она подняла голову и посмотрела туда, где на поверхности играли солнечные блики, и с некоторым ужасом осознала, что заплыла довольно глубоко. Тем не менее Оливия чувствовала себя под толщей воды как дома. Все, что надо, – это не паниковать и дышать спокойно и размеренно.

Оливия неохотно устремилась к поверхности, медленно следуя за хлипкой фигуркой Дуэйна с колышущейся в воде гривой и чувствуя, как надувается жилет-компенсатор. Она резким рывком вынырнула на поверхность и испытала потрясение, словно попав в чужой мир: ослепительное солнце, ярко-синее небо, веселенькая линия деревянных домиков на берегу, которые оказались неожиданно близко. Она-то думала, что они заплыли на запредельную глубину, за сотни миль от цивилизации, а здесь было так неприлично мелко, что ноги почти касались дна.

Они с Дуэйном бодро поплыли к причалу у хижины, где располагался местный дайвинг-центр, принадлежавший некоему Рику. Держась за поручни, они сняли маски и висели там, охваченные эйфорией после погружения. Потом закинули грузовые пояса на дощатый причал, отстегнули жилеты и баллоны и принялись ждать, чтобы кто-нибудь помог им выбраться из воды. Однако никто не обратил на них ни малейшего внимания.

– Эй, ребята! Что там у вас происходит? – крикнул Дуэйн. Не дождавшись ответа, он влез на причал и помог подняться Оливии.

– Привет, Дуэйн, – ответил один из дайверов. – Вы там, случайно, не заметили ничего подозрительного?

– Абсолютно ничего. Там все спокойно. А красота какая! Вода такая синяя и прозрачная!

Когда они шли по доскам причала, Оливия чувствовала, что у нее слегка подкашиваются ноги. Оказывается, погружение было долгим. Дуэйн принялся промывать оборудование в бочке с пресной водой. Он протянул Оливии бутылку с ледяной минералкой.

– Смотри-ка, а ты в блондинку превратилась, – сказал он.

Оливия провела рукой по волосам – они были густо пропитаны солью.

– Так тебе больше идет, чем с рыжими волосами.

– Ну вот, а обещали, что выдержит шесть-восемь смываний, – посетовала Оливия.

– Привет, Рик. Что тут у вас стряслось? – спросил Дуэйн.

Рик – плотного сложения усатый канадец – был несколько старше остальных участников команды и удивительно походил на школьного учителя.

– Представляешь, исчезли буйки над Пещерой Моргана, – ответил Рик и подвинулся, чтобы Оливия могла сесть, потом полез в холодильник и достал для нее бутылку содовой. – Фредерик отправился туда с клиентами и встретил в туннеле Артуро с группой, которые приплыли на лодке с Роатана. Они как раз плыли обратно. Артуро сказал, что оставил маркировочный буек, но, когда Фредерик с ребятами погружались, его там не было. Думаю, это все происки банды Ферамо.

При звуке знакомого имени Оливия застыла, но постаралась сделать вид, что ничего не произошло. Тут в разговор вступил другой парень:

– А в субботу кто-то установил там буек, а погружение ведь не планировалось. Артуро это заметил и спустился, чтобы проверить, что там происходит, но никого внизу не обнаружил. Единственный способ прекратить все это безобразие – это весь день сидеть в лодке и вести наблюдение.

– Сдается мне, что одним наблюдением с лодки тут не обойтись, – мрачно произнес Дуэйн, и в его голосе послышалась угроза.

Собравшиеся дайверы начали расходиться. Дуэйн изъявил желание проводить Оливию до пансионата мисс Рути.

– О ком это они там говорили? – с самым невинным видом спросила Оливия.

– Об этих мутных типах из гостиницы на Тыквенном холме. Они там устроили некое подобие экокурорта класса люкс. Поговаривают, что все это принадлежит какому-то нефтяному шейху. Проблема в том, что они пытаются вытеснить с побережья все другие дайвинг-центры и захватить пещеры и туннели, чтобы возить туда только своих клиентов. Просто какая-то банда негодяев!

– Значит, у них там гостиница для любителей дайвинга?

– Похоже на то, но думаю, что это все для отвода глаз. У этого Ферамо там сплошные промышленные дайверы и подводные сварщики. Он выстроил просто чудовищный по размерам пирс. Спрашивается, зачем такой гигантский пирс здесь, на Попайане?

Мозг Оливии заработал с бешеной скоростью.

– Сварщики, говоришь? А разве можно вести сварочные работы под водой? И какую технологию при этом используют?

– Ацетиленовую сварку.

– Ацетилен ведь относится к взрывчатым веществам?

– Только в том случае, если смешать его с кислородом.

– Даже под водой?

– Разумеется. Вот мы и пришли. Ты вечером придешь в бар «Море крови»?

– Может быть, – туманно ответила Оливия. – Увидимся позже.

Она поспешила в комнату и принялась судорожно листать вчерашнюю газету в поисках статьи о взрыве в Альхесирасе, на которую обратила внимание накануне. Оказывается, был совершен теракт в туристическом комплексе, и в нем обвиняли «Аль-Каиду»:

«Предварительное расследование показало, что основным взрывчатым веществом в устройстве был ацетилен. Он легкодоступен и обычно используется в процессе промышленной подводной сварки».

Бар под названием «Море крови» оказался весьма экзотическим местом. Это была деревянная хижина с каменным полом и барной стойкой из неструганых досок, за которой стоял бармен без единого зуба. За стойкой сидели трое типов явно из местных, а все столики и скамейки были заняты смахивающими на хиппи туристами.

Надо сказать, Оливии было по душе принятое в их среде отношение к внешним проявлениям сексуальности. Выставление напоказ сексуальной привлекательности так же не приветствовалось, как и демонстрация финансовой состоятельности. Здесь появление на вечеринке в откровенном топике и мини-юбке было так же немыслимо, как в строгом деловом костюме из универмага «Marks & Spencer» или болотных сапогах. Стандартной формой одежды были выцветшие потрепанные тряпки, которые, возможно, и сидели идеально на владельце, когда он уезжал из Стокгольма или Хельсинки, но после полугода погружений, рисово-гороховой диеты, сопровождавшейся частыми кишечными расстройствами, висели на нем так, как будто были на два размера больше, чем надо.

Дуэйн помахал Оливии рукой, приглашая ее занять место за столиком рядом с ним. Тут у стойки, где сидели трое местных, раздался оглушительный взрыв грубого хохота. Оливия оглянулась и поняла, что, видимо, один из них рассказывал приятелям неприличный анекдот, в качестве иллюстрации наклонившись к полу и демонстрируя свой зад.

Ребята из команды Рика потеснились, освобождая для нее место за столиком. Один из них на дайверском жаргоне рассказывал о каком-то происшествии, где были замешаны люди Ферамо:

– Он, значит, перехватил одного из этих типов в Пасти Дьявола без буйка, а тот взял да и обрубил ему воздух.

В этот момент в бар вошел Мортон Си, и Оливия невольно напряглась.

– Вот черт! А он что сделал?

– Да просто перерезал этому уроду шланг.

Она смотрела, как Мортон подошел к компании, стоявшей за баром, поприветствовав всех присутствующих сдержанным мужественным жестом, словно все они были членами какой-нибудь мафиозной банды из Лос-Анджелеса.

– …и начал дышать через его бисидишку[28].

Тут Мортон поймал взгляд Оливии и поднял свою бутылку пива в знак приветствия. На его лице промелькнуло странное выражение, словно он слегка улыбнулся, хотя Оливия могла и ошибаться.

– …пока он не умудрился снять баллоны и снова открыть клапан.

Неожиданно к столику подошел мужчина, выглядевший точь-в-точь как хиппи семидесятых годов – закрученные вверх усы, длинные волосы и в придачу лысина на макушке.

– Здорово, Рик. Не хочешь свозить группу на Белл-Ки?

– А на черта мне это надо?

Губы длинноволосого хиппи медленно растянулись в довольной улыбке.

– Получишь свою долю.

– Вот это другой разговор! Поехали! А ты составишь нам компанию, Рэйчел-англичанка?

Накануне вечером волны выбросили на берег большой пакет с кокаином, который честно и совершенно демократично разделили между всеми обитателями маленького городка Уэст-Энд. Оливия гадала, уж не тот ли это пакет с наркотой, который она выбросила из окна гостиницы, и, хотя это было маловероятно, подобный круговорот веществ в природе радовал ее душу.

Ехать на остров вызвалась большая часть посетителей бара «Море крови», и в результате была сформирована небольшая флотилия из дайверских лодок, одна из которых благополучно заглохла по пути туда. Оливия была приятно удивлена, что помочь пострадавшим вызвался Мортон. Он подергал стартер, покопался в дроссельном клапане, а потом вытащил из воды подвесной мотор. После недолгих манипуляций Мортон вернул его на место, дернул стартер, и мотор ожил.

Перед тем как пуститься в путь, все скинулись на галлон рома и два галлона апельсинового сока. Не успев высадиться на небольшом острове, вся территория которого составляла где-то сотню ярдов в длину, путешественники развели костер и принялись смешивать напитки в кокосовой скорлупе. В начале веселья все это напоминало Оливии школьные вечеринки, где все присматривают кандидатуру для поцелуев и обнимашек, прикрывая свой интерес показной холодностью и нервными смешками. Кто-то уже пел, перебирая струны гитары, а другие делили между собой кокаин и передавали по кругу косяки с «травкой». Ребята начали усаживаться вокруг костра, и Оливия с удовольствием присоединилась к ним.

Странно, но она ловила себя на том, что остро чувствует присутствие Мортона Си и каждое его движение, украдкой следя за ним краешком глаза и испытывая приступы паники всякий раз, когда обнаруживала его в компании других девушек. Господи, она ведет себя как влюбленная школьница! Мортон, казалось, не обращал на нее ни малейшего внимания, но когда пару раз их глаза встретились, все стало ясно без слов. Он уселся по другую сторону костра, а она потягивала напиток, отказавшись от кокаина, но все же сделала пару затяжек от передаваемого по кругу косяка, не отрывая взгляда от серьезного лица Мортона. Тут в поле ее зрения показался Дуэйн. Длинные волосы почти закрывали его лицо.

– Эй, Рэйчел, – с многозначительным видом произнес он. – Видишь вон те деревья? Там стоит вертолет. Разве не видишь? Эти гады спрятали его под слоем ваты. – Он воровато огляделся и дикими прыжками, словно обезьяна, помчался по направлению к подозрительным деревьям.

Да-а, кокаин попался забористый. Справа от нее разгорелась ожесточенная дискуссия на непонятно какую тему, где все участники старались перекричать друг друга, при этом во всем друг с другом соглашаясь.

– Ты прав на все сто, парень! Так оно и есть!

– Ну да, именно это я и имею в виду.

– А я о чем говорю? Вот именно об этом! Подчеркиваю – я тоже так считаю!

Какой-то парень медленно брел, с каждым шагом приближаясь к пламени и монотонно твердя:

– Органы чувств дают нам ощущение реальности, которая кажется реальностью и каким-то образом связана с истинной реальностью, но в то же время реальностью не является… – на этих словах он наступил на угольки у края костра, выругался и рухнул на землю..

Оливия откинулась назад и блаженно закрыла глаза. Кто-то из ребят привез с собой стереоплеер и поставил мелодичную французскую музыку в стиле нью-эйдж. Да, травка была отменная – позволяла ощутить легкость и радость бытия и почувствовать себя очень-очень привлекательной…

– Вижу, ты изменила цвет волос.

Оливия открыла глаза. Рядом с ней сидел Мортон Си и неотрывно смотрел в огонь.

– Просто они выгорели на солнце.

– Понятно.

Мортон прилег рядом с ней, оперся на локоть и стал пристально всматриваться в ее лицо. Губы его оказались в опасной близости от ее губ – вот сейчас он еще чуть-чуть наклонится и поцелует ее…

– Не желаешь прогуляться? – нежно прошептал Мортон.

Он протянул ей руку, помог подняться, и они пошли вдоль пляжа. Ей нравилось прикосновение его руки – такой твердой и сильной. Тропинка привела их к скале. Костер уже исчез из поля зрения, и тут Мортон остановился и откинул волосы с ее лица, всматриваясь в него внимательными серыми глазами. Линия его скул и мужественного подбородка казались в лунном свете особенно четкими. Не юноша, а взрослый, уверенный в себе мужчина, который, наверное, повидал за свою жизнь немало приключений. Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал – настойчиво, страстно, почти вдавливая ее тело в скалу. Надо сказать, целовался он отменно.