Как отказать красивому мужчине Филдинг Хелен

Глава 12

В оформлении гостиничного бара преобладала тема пустыни: на стенах от пола до потолка красовались панно с изображением агав, под ногами пружинило пробковое покрытие, а лампы напоминали огромные цветы оазисов. По странному замыслу дизайнера, с потолка свешивались две рыбины, явно лишние в этом интерьере. Оливия сидела за столом, наслаждаясь чашечкой утреннего кофе и солнечным светом, льющимся со стороны бассейна. Кастинг должен был вот-вот начаться. Среди щебечущих девиц бродил парень, обливающийся потом от жары, в камуфляжных штанах и вязаной шапочке, и, явно смущаясь, что-то помечал в планшете.

Оливия увидела Кимберли прежде, чем та успела ее заметить. Ее неестественно большие, дерзко торчащие груди пружинисто подпрыгивали под тонким белым топиком над несуществующими бедрами, обтянутыми короткой шелковой юбочкой в оборках. Прекрасно осознавая свою вызывающую сексапильность, Кимберли посасывала палец, напоминая одновременно пятилетнюю девочку и порнозвезду. Внезапно она заговорила сама с собой.

– Ну хоть бы что-то получилось… Не хочу больше работать официанткой. А эта сука… она забрала мои записи с кастинга и сказала, чтобы я ей позвонила, а сама потом не снимала трубку. Целых десять минут заставила меня ждать. Я аж три песни послушала, вот ведь зараза.

Мимо прошли двое мужчин, не обращая на полуобнаженные прелести Кимберли никакого внимания. Оливия позлорадствовала: красавиц, из-за которых мужчины в Лондоне или Нью-Йорке шеи бы свернули, здесь, в Лос-Анджелесе, не удостаивали даже взглядом. Словно у них на лбу было написано: начинающая актриска, она же модель с амбициями. Будет доставать разговорами о карьере. Неустойчивая психика. Вот в Майами можно смотреть на красивых людей и не испытывать раздражения. В Лос-Анджелесе же совершенные полуобнаженные тела словно кричали: «Ну посмотри же на меня! Сделай меня звездой!» А в Майами они просто ищут, с кем бы переспать.

– Ну так вот, – продолжала Кимберли, – когда я наконец добилась встречи, она говорила со мной, как будто я пустое место. Сказала, что кастинг показал… – тут голос Кимберли предательски задрожал, – что с моими данными я вряд ли буду иметь коммерческий успех.

Тут Оливия наконец заметила, что из уха у Кимберли торчит провод. Слава богу, значит, крыша у нее не совсем еще поехала. Оливия поймала себя на том, что испытывает невольную жалость к этой девице.

– Ну да ладно, – сказала Кимберли – Я вот думаю, а может мне подработать дублером в эротических сценах? Так сказать, сдать в аренду отдельные части тела?

«Интересно, а что здесь происходит? – подумала Оливия. – Все эти разговоры о кастинге, который устраивает Феррамо? Вроде все собрались здесь, чтобы получить роль?»

Она подошла к Кимберли и поздоровалась. Кимберли почему-то ответила ей затравленным взглядом, словно ото всех, кто подходил ее поприветствовать, ждала предательского удара.

– Я – Оливия Джоулз. Вы, наверное, помните, мы познакомились в Майами. Я журналистка, пишу статьи для «Elan».

Кимберли несколько секунд стояла, уставившись на нее непонимающим взглядом, а потом произнесла: «Ну, мне пора бежать», что явно предназначалось собеседнику в телефоне, а потом расплылась в ослепительной улыбке и принялась бормотать обычное: «Боже, как же я рада вас видеть…»

– А где Деми? – поинтересовалась Оливия, когда с тирадой насчет чудесных случайностей было покончено. – Разве она не собиралась принять участие в кастинге?

Неожиданно она почувствовала странный холодок со стороны собеседницы.

– Она, наверное, говорила обо мне какие-нибудь гадости? Я, разумеется, не собираюсь говорить ничего плохого о Деми. У нее сейчас проблемы. Вы же знаете об этом? Серьезные проблемы. Но я не такой человек, чтобы о ком-то сплетничать…

Оливия была в полной растерянности, пытаясь вычислить, сколько времени прошло с вечеринки, где девушки казались лучшими подругами. Оказывается, всего два дня.

– Не знаете, она все еще в Майами, с тем типом из Португалии?

– Понятия не имею.

Но Кимберли уже отвлеклась. Она кого-то увидела и тут же принялась поправлять груди в декольте топика так, чтобы они лежали, как фрукты на блюде для рекламной фотографии. Оливия проследила за ее взглядом и обнаружила, что смотрит прямо в пронзительные глаза Пьера Феррамо.

Он выглядел как типичный лос-анджелесский продюсер: темные очки, джинсы, темно-синий пиджак и белоснежная футболка, но, как всегда, держался по-королевски. За ним с двух сторон следовали двое темноволосых, явно нервничающих молодых людей, которые пытались хоть как-то совладать со все прибывающей толпой претендентов на роль в фильме. Не обращая ни малейшего внимания на все, что происходило вокруг, Феррамо направился прямо к Оливии.

– Мисс Джоулз, – сказал он, снимая очки. – Рад вас видеть, хоть и с двухдневным опозданием, и к тому же совсем не в том отеле и даже в другом городе.

Он буквально сверлил Оливию жгучим взглядом. На какое-то мгновение она потеряла дар речи, и ее захлестнула волна желания.

– Пьер! – Кимберли бросилась к нему и обвила руками его шею. На лице Феррамо промелькнула едва заметная гримаса неудовольствия. – Давай уйдем отсюда. Я так нервничаю, сил никаких нет.

– Кастинг вот-вот начнется, – сказал он, выпутываясь из ее объятий. – А ты можешь подняться в номер и привести себя в порядок, если хочешь.

Кимберли удалилась, игриво покачивая бедрами и сумочкой, а Феррамо жестом отпустил своих сопровождающих и взволнованно произнес глубоким голосом:

– Ты не пришла на свидание.

– Я решила пробежаться с утра пораньше. В сторону причала.

Он сел за столик напротив нее.

– Значит, ты была там?

– Да, на берегу, прямо напротив корабля-отеля.

– Ты ранена? – Он взял ее за руку и принялся разглядывать повязку. Оливии нравилось, как он это делал – прямо как заправский доктор. – Была у врача? Тебе нужна помощь?

– Со мной все в порядке, спасибо.

– Как же случилось, что ты оказалась поблизости от того места, где произошел взрыв?

– Я же объяснила – отправилась на пробежку. Я люблю пробежаться по утрам. Захотелось получше разглядеть корабль. У тебя никого из знакомых на борту не было?

Она внимательно следила за его реакцией, словно детектив, наблюдающий за выражением лица скорбящего мужа, у которого похитили жену, чтобы понять, не он ли виновник похищения. Феррамо и глазом не моргнул.

– Слава богу, нет.

«А как насчет Уинстона? Твоего инструктора по дайвингу?»

– А у меня там были знакомые.

– Правда? – Он понизил голос и придвинулся ближе. – Сочувствую. Ты хорошо их знала?

– Нет. Но они мне очень нравились. Ты не знаешь, кто это сделал?

Ей показалось или на его лице действительно промелькнуло минутное замешательство после ее неожиданного вопроса?

– О причастности к взрыву заявили несколько террористических группировок, которые у всех на слуху. По почерку это, похоже, «Аль-Каида», но подождем результатов расследования. – Он осмотрел зал. – Впрочем, сейчас не время и не место это обсуждать. Ты здесь надолго?

Тут за его спиной возник один из ассистентов, помахивая кипой бумаг.

– Мистер Феррамо…

– Уже иду. – Даже голос его изменился, став вдруг резким, властным, с нотками пренебрежения.

Он повернулся к Оливии.

– Может, перенесем нашу встречу?

«Перр-ренесем на-ашу встр-речу» – это был отнюдь не французский акцент.

– Я задержусь здесь на несколько дней.

– Не будешь возражать, если мы поужинаем вместе? Может быть, завтра вечером?

– Э-э-э… Ну да, я…

– Вот и замечательно. Ты остановилась в этом отеле? Я тебе позвоню, и мы обо всем договоримся. А теперь позволь откланяться. Рад был тебя видеть. Да? – Он повернулся к парнишке, который с извиняющимся видом протягивал ему бумаги.

Оливия проследила, как, бегло просмотрев бумаги, он поднялся из-за стола и направился к сгоравшим от нетерпения участникам кастинга.

– Думаю, к четырем мы уже управимся. – Он вернул ассистенту бумаги. – Шукран. А потом еще раз соберемся, все обсудим и решим, кого оставить.

«Шукран»! Оливия опустила глаза, стараясь скрыть дрожь в руках, чтобы не выдать своего волнения. «Шукран» – это «спасибо» по-арабски!

Глава 13

– Отправляйся-ка домой, – настаивала Кейт из офиса в Лондоне. – Немедленно. Позвони в ФБР и садись на первый же самолет.

Оливия сидела, вся дрожа, на серебристом кресле-мешке, которое она прислонила к двери в свой номер.

– Помнишь, во время последнего разговора ты утверждала, что я делаю поспешные выводы.

– Ну, в тот раз все твои доводы сводились к тому, что он весь из себя такой томный… И ты совсем забыла, что накануне взрыва он старательно уговаривал тебя не ходить в «Океан– отель».

– Я тогда не придала этому никакого значения. Думала, что это он таким странным образом заманивает меня с ним позавтракать. Что-то типа «дождись моего звонка, и мы встретимся».

– Ты просто невыносима! Послушай, Оливия! Он же водил тебя за нос. Сказал, что француз, а сам болтает по-арабски.

– Он произнес всего одно слово. В любом случае, если он действительно араб, это еще не значит, что он террорист. Может быть, он это скрывал, потому что не хотел стать жертвой предрассудков. И в любом случае, мне надо дописать статью для «Elan». Они оплатили все расходы.

– Думаю, они войдут в твое положение. В крайнем случае вернешь им деньги. Возвращайся немедленно.

– Активисты «Аль-Каиды» не пьют шампанское и не окружают себя целой толпой полуголых красоток. Они ходят, завернувшись в эти их клетчатые черно-белые тряпки, и сидят в убогих квартирах в дешевых кварталах Гамбурга.

– Ушам своим не верю. Послушай, хватит болтать. Этот плейбой совсем заморочил тебе голову. Прыгай в первый попавшийся самолет. Я сама позвоню в ФБР и МИ-6[8].

– Кейт, – как можно спокойнее произнесла Оливия, – не лезь. Это моя история. Я все это раскопала.

– Бог мой, так это все из-за подписи под статьей? Да это же просто недоразумение. Барри сказал, что там будет несколько подписей. Когда я увидела номер, тут же позвонила ему и высказала все, что я по этому поводу думаю.

«Только мне-то ты забыла позвонить».

– Он сказал, что на твое имя просто не хватило места на полосе. Ты же внештатный сотрудник. Я вовсе не хотела присвоить твой материал. Перестань дуться, просто поезжай домой. Не стоит рисковать.

– Мне пора идти, – холодно сказала Оливия. – Я приглашена поприсутствовать на кастинге.

Она постаралась выбросить из головы неприятный разговор с Кейт и с рвением принялась за работу. Оливия взяла чистый лист бумаги, разделила его на две части и написала:

«1. Доказательства того, что Пьер Феррамо – террорист из «Аль-Каиды», замышляющий теракт в Лос-Анджелесе.

2. Доказательства того, что считать Пьера Феррамо террористом из «Аль-Каиды» – это лишь следствие предрассудков и игра воображения».

Оливия остановилась и некоторое время сидела, покусывая ручку. Она всегда считала себя либерально мыслящей интеллектуалкой, исповедующей идеи гуманизма и толерантности. По правде говоря, как она и сказала Кейт, по своей манере поведения Феррамо никоим образом не походил на исламского террориста. Подумать только, воин джихада с бутылкой коллекционного шампанского в руке и свитой полуодетых красоток в прикидах от лучших модных дизайнеров.

Оливия мрачно усмехнулась – ей на ум пришел один ее знакомый, который ухлестывал за одной из сестричек Усамы бен Ладена еще до того, как имя богатого араба стало неразрывно связываться с жестокостью и терроризмом. Бен Ладены принадлежали к большому, очень богатому клану, были высокообразованными людьми с большими связями в великосветских кругах, а сестрица и вовсе изображала из себя светскую львицу. Знакомый Оливии как-то спросил подружку о брате, у которого в семействе была репутация паршивой овцы.

– Если честно, – ответила сестрица террориста, – худшее, что можно сказать об Усаме, – это то, что у него всегда были проблемы с общением.

Глава 14

– Возможно, вы – порождение ярких огней Лос-Анджелеса, но только здесь, в песках пустыни, вам может открыться истина, и вы узнаете, кто вы есть на самом деле и в чем ваше предназначение… предназначение…

– Да, отлично. Так и снимайте.

Оливия относилась к режиссерам с симпатией и некоторым сочувствием. Она просто не представляла, что можно сказать актрисе, которая отчаянно фальшивила. «Вы не могли бы играть… лучше?» Но этот режиссер, похоже, вообще ничего говорить не собирался. Он неуверенно посмотрел на Альфонсо, который неизвестно зачем присутствовал на съемочной площадке, открыл рот, словно намереваясь что-то сказать, закрыл, снова открыл и произнес что-то вроде: «Гиблое дело!»

Оливия с недоумением посмотрела на режиссера. Его звали Николас Кронхейт, и, похоже, он в своей жизни не снял ничего серьезнее пары студенческих музыкальных видеоклипов, когда учился в Университете Малибу. Интересно, почему его выбрали?

– Отлично, – крикнул Альфонсо тоном главного босса. – Давай-ка повтори, малышка. С самого начала.

Сценарий, написанный Трэвисом Бранкато, по меньшей мере внушал, скажем так, некоторые опасения. Эта история под названием «Рубежи Аризоны» рассказывала о знаменитом голливудском киноактере, который внезапно обнаружил, что его жизнь, отданная Голливуду, бессмысленна и пуста, сбежал в пустыню, где влюбился в девушку-индианку из племени навахо, нашел свое счастье и смог обрести смысл жизни, мастеря резные шкатулки с индейским магическим орнаментом, изображающим линию судьбы.

Пока Кимберли в черном «индейском» парике с косами делала все возможное, чтобы вызвать в себе дух индианки племени чероки, готовясь снова прочитать текст, Оливия выскользнула из комнаты, причем очень странным, несвойственным ей образом – как-то боком, по-крабьи. Возможно, это было спонтанное, неосознанное выражение чувства вины и желания извиниться за то, что она воспринимала всю ситуацию с этим фильмом как полностью безнадежную.

Совершенно расстроенная, Оливия присела в баре за стойкой и, потягивая через соломинку латте со льдом, размышляла о том, по каким причинам работа над фильмом «Рубежи Аризоны» кажется ей абсолютно бессмысленной. Собирался ли Феррамо полностью финансировать этот проект? В таком случае почему он взял режиссером такого неквалифицированного недоумка? Если он хотел где-то найти финансирование для этого проекта, почему он нанял режиссера и начал кастинг прежде, чем решил вопрос со съемочной площадкой? И наконец, каким образом он умудрился не заметить, что сценарий – полное дерьмо?

– Привет!

Оливия вздрогнула, поперхнувшись латте. Неожиданно появившаяся Мелисса, как всегда, просто кипела энергией.

– Как там кастинг? Что скажешь об интервью с Николасом? Все получилось?

К счастью, когда Мелисса начинала так возбужденно тараторить, ответы ее не интересовали вообще.

– Смотри, вон наши серферы. Правда они клевые? Парни все утро провели на берегу, тренировались, а теперь пришли на кастинг. Хочешь пойти посмотреть? Уверена, тебе это очень пригодится для статьи.

Несколько белобрысых юнцов с явно вытравленными перекисью волосами стояли у стойки администратора и пожирали глазами дежурившую сегодня девицу в откровенном костюме, который вполне можно было принять за неглиже.

– О, а вот и наша преподавательница сценической речи, Кэрол. Вы с ней знакомы?

Подошедшая к ним женщина показалась Оливии довольно интересной и симпатичной. Ее морщинистое лицо выглядело здесь, в самом центре индустрии красоты, совершенно неуместным, как если бы среди людей в безукоризненно отглаженных нарядах вдруг появился кто-то в старой мятой юбке. Перед глазами Оливии на миг возникла картинка, как к этой юбке бросаются горничные по этажу с воплями: «О боже! Ужас! Ужас! Дайте нам это немедленно, мы обязательно должны это погладить!»

– Очень приятно познакомиться, – сказала дама в морщинках.

– Вы англичанка! – воскликнула Оливия.

– Так же, как и вы. Северо-восток, я полагаю? Ноттингем?

– Уорксоп. Вы почти угадали.

– Итак, – нетерпеливо вмешалась Мелисса, обрывая их обмен любезностями. – Я довожу до вашего сведения, что завтра вечером вы обедаете с Пьером. А сегодня после обеда я бы хотела, чтобы вы встретились с серферами, а затем вечером мы выпьем по коктейлю, и я познакомлю вас с другими парнями.

– Извините, мисс Джоулз, – это подошел портье. – Только хотел сказать вам, что завтра в три пятнадцать у вас назначена косметическая процедура у Майкла Монтерозо в салоне «Алия Клум». У них существует порядок отмены заказов за двадцать четыре часа. Поэтому я вынужден дать им номер вашей кредитной карты. Стоимость процедуры – четыреста пятьдесят долларов.

– Четыреста пятьдесят долларов? – ахнула Оливия.

– О, я уверена, мы сможем уговорить Майкла, чтобы в качестве рекламы он оказал вам эту услугу бесплатно, – сказала Мелисса. – Кстати, Кимберли и еще некоторые девочки собираются в восемь встретиться с вами здесь и показать несколько мест, где они постоянно тусуются.

– Нет, это, конечно, замечательно, просто мне халява не нужна, – поспешно ответила Оливия. – И я думаю, что сегодня вечером мне придется пропустить коктейли с Кимберли. Мне нужно сделать несколько очень важных звонков.

Мелисса с недоуменно-неприязненным выражением на лице наклонила голову набок, но промолчала, видимо, не сразу пришла в себя от шока.

– Знаете, я ведь не могу писать только об этом фильме, – самым задушевным голосом сказала Оливия. – Вокруг происходит столько интересных событий, вы ведь тоже так думаете, правда?

Глава 15

– Назовите город, пожалуйста, – произнес голос в трубке.

– Лос-Анджелес, – ответила Оливия, нервно барабаня карандашом по столу.

– Какой номер вам нужен?

– ФБР.

– Простите?

– ФБР.

– Такой в базе не значится. Это фирма или частное лицо?

Оливия с хрустом сломала карандаш. Через пятнадцать минут ей уже встречаться с Кимберли, а она еще не успела накраситься.

– Я имею в виду Фэ-Бэ-Эр. Федеральное бюро расследований. Ну, вы знаете, полицейские, детективы. Что, не смотрели «Секретные материалы»? Они еще ЦРУ терпеть не могут.

Кто-то пробивался по второй линии, но Оливия проигнорировала звонившего.

– А, теперь понятно. – Смешок в трубке. – Сейчас соединю.

– Запрашиваемый вами номер может быть набран автоматически при нажатии кнопки 1. Услуга оказывается за дополнительную плату, – произнес резкий механический голос.

– Здравствуйте, вы позвонили в Федеральное бюро расследований, – раздался другой автоматический голос.

Слава богу, чьи-то попытки дозвониться по второй линии прекратились.

– Пожалуйста, внимательно выслушайте инструкции. Если вы звоните по вопросам трудоустройства, нажмите «1». Если вы хотите сообщить информацию по расследуемым делам, нажмите «2»…

Вот черт, вторая линия снова зазвонила. Оливия не выдержала и ответила.

– Оливия? Это Пьер Феррамо.

– Ой, Пьер, привет! – весело отозвалась она. «А я тут в ФБР как раз звоню, чтобы сдать тебя как террориста из «Аль-Каиды».

– С тобой все в порядке?

– Конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Голос у тебя какой-то… напряженный…

– Да просто устала за день.

– Я тебя долго не задержу. Просто хотел удостовериться, подтверждаешь ли ты наш совместный ужин завтра вечером? Не хотелось бы опять разминуться.

– Конечно, подтверждаю. И жду с нетерпением.

– Вот и замечательно. Я пришлю за тобой машину? В половине седьмого? Или это слишком рано для ужина?

– Как мило с твоей стороны. А как прошел кастинг?

Он отключился, и, как выяснилось, ФБР тоже.

Оливия принялась мерить шагами комнату, репетируя:

– Добрый день. Это ФБР? Я просто хотела сообщить кое-что в связи с терактом в «Океан-отеле». Может быть, это всего лишь ложные подозрения, но прошу проверить человека по имени Пьер Феррамо и…

– Здравствуйте. Говорит Оливия Джоулз. Это ЦРУ? Соедините с отделом международного терроризма, пожалуйста. У меня срочная информация по поводу «Океан-отеля». Записывайте имя: Пьер Феррамо. Он араб, возможно, суданец…

Нет, она просто не могла это сделать. Она чувствовала себя так, словно надо идти на кастинг, а у нее начисто пропала мотивация. Она всего лишь Рэйчел Пиксли из Уорксопа с нелепыми фантазиями, и оператор лишь рассмеется и повесит трубку. Но в то же время Оливия испытывала странное удовольствие, чувствуя себя коварной и соблазнительной Мата Хари, заманивающей своего опасного любовника на свидание, чтобы сдать его спецслужбам, на которые работает.

В конце концов Оливия решила, что сейчас пойдет прогуляться с Кимберли и ее приятелями, а звонок в ФБР отложит на завтрашнее утро. Можно заказать завтрак в номер и оттянуться по полной.

Глава 16

Пьер Феррамо в зеленом берете делал заявление по каналу «Аль-Джазира».

– Эта мерзкая свинья к тому же из неверных. С таким жирным пузом нельзя жарить ее на гриле. В духовку ее!

Каким-то краешком сознания она уловила телефонный звонок. Кимберли Олфорд извлекла луковицу из низкого декольте и принялась резать ее, не забывая улыбаться в камеру. Из уголка рта у нее текла кровь. Телефон продолжал настойчиво звонить. Оливия, вынырнув из сна, нащупала в темноте трубку.

– Привет, Олвивия. Это Имоджин из «Elan». Тут редактор хочет с тобой поговорить.

Оливия включила свет, села в кровати, прикрыла грудь ночной рубашкой и пригладила волосы, дико озираясь. Салли Хокинс, редактор из «Elan». Да еще с утра пораньше. К тому же после ночного загула с Кимберли и ее друзьями – ну, вы представляете, как это было. Ужас, ужас!

– Переключаю. – В голосе Имоджин Оливия уловила неприятные секретарские нотки: «И не подумаю с тобой любезничать, потому что ты теперь в немилости у начальства».

– Оливия? – резко произнесла Салли Хокинс, всем своим тоном давая понять, какая она важная и занятая персона. – Прошу прощения за столь ранний звонок, но у нас тут на тебя жалоба.

– Жалоба?

– Именно. Насколько я понимаю, ты тут звонила в ФБР и просила проверить Пьера Феррамо.

– Что?! Кто вам это сказал?

– Ну, источник предпочел остаться неизвестным, но кое-кто из «Пиара XXI века» просто вне себя от ярости, и я их прекрасно понимаю. Они абсолютно правы, если ты и в самом деле совершила эту глупость. Мне пришлось сказать Мелиссе, что, если бы у тебя возникли подозрения в отношении кого-то из рекомендованных ею людей, ты, конечно же, сначала посоветовалась бы с нами.

Оливию охватила дикая паника. Она же так и не позвонила в ФБР, не так ли? Вернее, позвонила, но не дозвонилась, вернее, дозвонилась, но перевела звонок в режим ожидания и так ничего и не успела сказать.

– Оливия?

Боже, какой холодный, неприятный тон.

– Но я… я…

– Ты же знаешь, мы очень тесно сотрудничаем с «Веком» в том, что касается интервью со знаменитостями, съемок и всего такого прочего. А теперь, когда на носу сезон вручения наград, мы от них во многом зависим и…

– Я же говорю: я не звонила в ФБР.

– Неужели?

– Нет, я пыталась, но меня так и не соединили с нужным человеком. Не понимаю, почему…

– Извини, – резко оборвала ее Салли Хокинс. – Ерунда какая-то получается. Так ты звонила им или нет?

– Ну, я пыталась, но…

Тут взгляд Оливии упал на пресс-релиз «Пиара XXI века» по поводу фильма Ферамо, и она, к своему большому удивлению, обнаружила, что его фамилия пишется с одним «р». Неудивительно, что она не могла найти в Интернете никакой информации о нем – она просто неправильно набирала его имя. О боже. «Только не паникуй».

– Оливия, с тобой все в порядке?

– Да-да, просто… я… я…

Зажав трубку между ухом и плечом, Оливия подошла к компьютеру и набрала: Пьер Ферамо. Поисковик выдал 1567 ссылок. Ничего себе!

– Ну ладно, послушай. – Редакторша теперь говорила с ней как с умственно отсталым ребенком. – Не надо так нервничать. Я все понимаю: ты прошла через весь этот ужас в Майами. Лучше всего будет, если ты отдохнешь пару часов и вернешься домой. Ты уже нашла материал для статьи?

Оливия просматривала первую страницу поисковика: французская короткометражка, которую продюсировал Ферамо, получила «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском фестивале; вот фото с одной из моделей на церемонии вручения «парфюмерного «Оскара»; отзыв в «Miami Herald» после презентации крема «Филджи».

– Да. То есть нет. Со мной все хорошо. Я хотела бы закончить статью.

– Понимаешь… Мы считаем, что тебе лучше вернуться. Люди из «Пиара XXI века» будут недовольны, если ты продолжишь работать с их клиентами. Поэтому будет лучше, если ты пошлешь собранный материал Имоджин, а я закажу тебе билеты на рейс в Лондон сегодня после обеда.

– Но послушайте… Я же ничего не сказала ФБР…

– Прошу прощения, Оливия, мне пора идти. У меня сейчас телеконференция. Имоджин с тобой свяжется и сообщит насчет билетов. Не забудь послать ей материалы.

Оливия в полном смятении оглядывала комнату, все еще не веря, что это произошло на самом деле. Она же так и не прозвонилась в ФБР. Она лишь репетировала разговор с ними. Неужели спецслужбы научились читать мысли с помощью телефона? Что за чушь! Может, у ЦРУ и есть такие технологии, но только не у ФБР. Она села на кровать. Единственным человеком, который знал, что она собирается позвонить им, была Кейт.

Оливия бешено колотила по клавишам, пытаясь все-таки написать статью про начинающих актрис на основе того скудного материала, который удалось собрать до того, как ее так жестоко лишили работы. Каждые пять минут Оливия перескакивала на другой документ, озаглавленный «Кейт: я в ярости», и выпускала пар.