Молния Кунц Дин

1

Лора зажгла лампу и потрясла Криса за плечо.

— Одевайся, милый. Быстро.

— Что случилось? — сонно спросил он, протирая глаза кулаками.

— Сюда вот-вот заявятся плохие люди, нам надо успеть скрыться. Поторапливайся.

Крис провел целый год, не только горюя о смерти отца, но и готовясь к моменту, когда обманчиво мирный ход событий будет нарушен новым неожиданным хаосом, что является законом человеческого существования, хаосом, который время от времени вырывается наружу, подобно лаве пробудившегося вулкана, как это случилось в день смерти отца. Крис наблюдал, как его мать становилась первоклассным стрелком, как она собрала целый арсенал оружия, вместе с ней изучал приемы самообороны, и все это время оставался ребенком с детскими понятиями и поведением и на первый взгляд ничем не отличался от своих сверстников, разве только грустью, что было вполне оправданно после смерти отца. Но в час испытаний трудно было представить, что ему всего восемь лет; он не ныл и не задавал лишних вопросов; он не капризничал и не упрямился, а подчинялся во всем. Он отбросил одеяло, быстро соскочил с постели и поспешил к стенному шкафу.

— Приходи на кухню, — сказала Лора.

— Ладно, мама.

Она гордилась тем, что он понимает серьезность положения и не задержит их отъезда, но была опечалена, что в восемь лет он уже понимал, как коротка и жестока жизнь, и в кризисный момент действовал с быстротой и хладнокровием взрослого.

На Лоре были джинсы и синяя в клетку фланелевая рубашка, она добавила к этому шерстяной свитер, поменяла ботинки на низком каблуке на высокие теплые резиновые сапоги Лора рассталась с одеждой Данни после его смерти, и у нее не было куртки для раненого человека на кухне. Но у нее было много одеял, и она прихватила пару из бельевого шкафа в коридоре.

Потом она вернулась к себе в кабинет, открыла сейф и вытащила оттуда странный черный пояс с медными частями, который ее хранитель дал ей год назад. Она засунула его в свою вместительную, похожую на портфель сумку с ремнем через плечо.

Внизу она вытащила из шкафа в передней голубую лыжную куртку и взяла «узи», висевший на двери. Она прислушалась, не доносится ли снаружи людских голосов или звуков автомобиля, но все было тихо.

В кухне она положила второй автомат на стол рядом с первым, затем склонилась к человеку на полу, который был без сознания. Она расстегнула его мокрый халат, затем рубашку и увидела пулевую рану на груди. Она была значительно выше сердца, что можно было считать удачей, но он потерял много крови, и вся его одежда намокла от нее.

— Мама, я здесь. — Крис стоял в дверях, одетый для холодной зимней ночи.

— Возьми один автомат на столе и еще один с двери кладовой и отнеси их в джип.

— Это он, — сказал Крис, глядя широко открытыми глазами на Штефана.

— Да, это он. Он пришел сюда в таком виде, уже раненный. И еще возьми два револьвера, один здесь в ящике стола, а другой в столовой. И будь осторожен, чтобы…

— Не беспокойся, мама, — ответил Крис и отправился выполнять поручение.

Как можно осторожней Лора перевернула своего хранителя на правый бок — он застонал, но не очнулся, — чтобы убедиться, есть ли пулевое отверстие на спине. Оно там было. Пуля прошла насквозь и вышла наружу под лопаткой. Вся рубашка на спине тоже пропиталась кровью, но ни входное, ни выходное отверстия больше не кровоточили; если и было серьезное кровотечение, то внутреннее, и она не могла его обнаружить или остановить.

Под одеждой на нем был такой же пояс. Лора его расстегнула и сняла. Пояс никак не влезал в сумку, и Лоре пришлось вынуть все из ее бокового отделения и засунуть пояс туда.

Она снова застегнула рубашку и задумалась, стоит ли снимать с него мокрый халат. Потом решила, что будет трудно стащить рукава. Осторожно поворачивая с боку на бок, она завернула его в серое шерстяное одеяло.

Пока Лора закутывала раненого, Крис через внутреннюю дверь, которая соединяла прачечную и гараж, отнес в машину автоматы и револьверы. Потом привез тележку — низкую платформу на колесиках размером два на четыре фута, забытую года полтора назад грузчиками, которые привезли мебель. Он въехал на ней в кухню, как на скейтборде, и объявил:

— Нам надо захватить с собой ящик с патронами, но он слишком тяжелый. Я подвезу его на тележке.

Довольная его смекалкой, Лора сказала:

— У нас двенадцать патронов в двух револьверах и тысяча двести на три «узи», думаю, этого хватит, что бы ни случилось. Подвези-ка сюда тележку. Быстрее. А я все думала, как нам донести его до джипа. Это выход.

Они действовали быстро, словно прошли подготовку именно для такого чрезвычайного случая, и все же Лоре казалось, что они недостаточно спешат. У нее дрожали руки и замирало сердце. Каждую секунду она ожидала стука в дверь.

Крис придерживал тележку, пока Лора втаскивала на нее раненого. Сначала они подсунули тележку ему под голову и плечи, чтобы тот не соскользнул на пол. Им пришлось потрудиться, чтобы преодолеть порог между прачечной и гаражом, но в конце концов они ввезли тележку с человеком в гараж, рассчитанный на три машины.

«Мерседес» стоял слева, джип справа, место посередине было свободно. Они подвезли тележку к джипу. Крис открыл заднюю багажную дверь. Он расстелил на полу машины небольшой гимнастический мат.

— Молодец, — похвалила Лора.

Вместе они с трудом втащили человека внутрь.

— Неси сюда еще одно одеяло и захвати на кухне его ботинки, — попросила Лора.

Когда Крис вернулся, Лора уже устроила своего хранителя в машине. Они закрыли его ноги вторым одеялом и поставили рядом мокрые ботинки.

Лора захлопнула багажную дверь и сказала:

— А теперь, Крис, садись на переднее сиденье и пристегни ремень.

Она поспешила в дом. Сумка с поясами и всеми ее кредитными карточками лежала на кухонном столе; она перекинула ее через плечо. Взяла третий «узи» и уже было направилась к двери прачечной, но не успела сделать и нескольких шагов, как сильный удар потряс заднюю дверь.

Она развернулась, направив на дверь автомат.

Снова мощный удар, но стальная основа двери и крепкие засовы не поддавались.

И тогда начался настоящий ад.

Раздалась автоматная очередь. Лора бросилась к холодильнику и укрылась за ним. Они пытались выстрелами высадить заднюю дверь, она устояла, но тряслась, и пули пробивали стену вокруг укрепленной рамы, оставляя дыры в штукатурке.

Раздалась очередь второго автомата, и вылетели стекла на кухне и в соседних комнатах. Металлические шторы заплясали на креплениях. Их планки звенели и гнулись под ударами пуль; осколки стекол кучами засыпали пол и подоконники. Дверцы кухонных шкафов трескались и раскалывались, выстрелы выбивали куски из кирпичной кладки стен, пули рикошетом отскакивали от медной вытяжки над плитой, оставляя вмятины и царапины. Развешанные на крючках медные сковороды и кастрюли отзывались на выстрелы разнообразным звоном. Выстрел погасил одну из ламп на потолке. Наконец одна из металлических штор сорвалась с крепления, и тут же десяток пуль ударили в дверь холодильника, совсем рядом с Лорой.

Сердце выскакивало у нее из груди, а прилив адреналина до предела обострил чувства. Сначала она решила бежать к джипу в гараже и попытаться выбраться отсюда, пока они сообразят, в чем дело, но древний инстинкт предков-воинов подсказал ей, что лучше остаться. Она плотно прижалась к стенке холодильника, вне линии огня, надеясь, что ее не заденет рикошетом.

«Кто вы такие, черт возьми, почему не показываетесь?» — думала Лора.

Стрельба прекратилась, Лора оказалась права, подчинившись внутреннему голосу: после заградительного огня появились сами нападавшие. Они начали штурм дома. Первый из них полез через разбитое окно. Лора вышла из-за холодильника, начала стрелять, отбросив его назад, на веранду. Второй человек, в черном, как и первый, вошел через разбитую раздвижную дверь из гостиной — она увидела его на секунду раньше, чем он ее, — и повернула «узи» в этом направлении, поливая огнем все вокруг: кофеварку, кухонный комбайн, кирпичные стены и, наконец, самого бандита как раз в тот момент, когда он направил на нее свой автомат. Она много упражнялась в стрельбе из «узи», но не в последнее время, и удивилась, как легко он подчинялся любому ее движению. Ее также удивило, что она с неохотой убивает этих людей, хотя они явились, чтобы расправиться с ней и ее ребенком; словно мутный поток сточных вод, тошнота подступила к горлу, и Лора с трудом подавила рвоту. Третий человек появился в дверях гостиной, и она готова была убить его и еще сотню подобных, пусть даже против своей воли, но тот, увидев мертвого товарища, метнулся назад и оказался вне линии огня.

А теперь скорее к джипу.

Она не знала, сколько было нападавших, может, всего трое, двое из них убиты, и в живых остался лишь один; а может, четверо, дюжина или целая сотня, но, сколько бы их ни было, они, конечно, не ожидали встретить упорное сопротивление и ответный огонь, во всяком случае, не от женщины и ребенка; что же касается ее хранителя, то они знали, что он ранен и не вооружен. Поэтому сейчас они в растерянности, они прячутся, обсуждают положение, планируют последующие действия. Возможно, это ее единственный шанс скрыться отсюда на джипе. Она бросилась через прачечную в гараж.

Она поняла, что Крис завел мотор, когда услыхал автоматную стрельбу; голубоватый дым клубился у выхлопной трубы. Она подбежала к джипу, и в то же мгновение поползла вверх гаражная дверь: Крис воспользовался пультом дистанционного управления, как только увидел Лору.

Когда она уже сидела за рулем, дверь поднялась на треть. Она включила скорость.

— Пригнись!

Крис немедленно повиновался, пригнувшись на своем сиденье ниже уровня окна. Лора сняла машину с тормоза. Изо всех сил нажала акселератор, так что педаль ушла в пол, и, сдирая резину с шин, сломав радиоантенну, вырвалась из гаража всего на расстоянии ладони от ползущей вверх двери.

Большие шины джипа, хотя и без цепей, имели протекторы, пригодные для зимней езды. Они без труда обеспечивали хорошее сцепление с замерзшей дорогой, разбрасывая гравий и ледяную крошку, которые, как шрапнель, вылетали из-под колес.

Слева от них появилась темная фигура — человек в черном, который, утопая в снегу, бежал наперерез через лужайку; его отделяло от них сорок-пятьдесят футов, и он сливался, растворялся в темноте, казался тенью, если бы за воем мотора Лора не различала звук автоматной очереди. Пули ударяли в бока машины, пробили заднее окно, а она все жала на газ, чтобы оказаться вне досягаемости; еще несколько секунд — и они спасены; ветер со свистом врывался в разбитое окно. Она молила, чтобы пуля не попала в колесо, и слышала, как новые очереди стучат по металлу; а может быть, это был гравий, летевший из-под колес.

Только когда наконец Лора достигла шоссе, она почувствовала себя в безопасности. Она затормозила перед левым поворотом, взглянула назад и приметила вдалеке зажженные фары в открытом гараже. Значит, убийцы добрались до их дома без машины, каким-то непонятным образом, возможно, они использовали эти странные пояса, и вот теперь на ее «Мерседесе» отправлялись за ней в погоню.

Она собиралась повернуть налево и по шоссе, никуда не сворачивая, добраться до скоростной дороги, а по ней до города Сан-Бернардино, где были люди и спасение, где вооруженные автоматами преступники в черном не посмеют открыто на нее напасть и где она найдет врача для своего раненого хранителя. Но, увидев позади свет фар и подчиняясь неосознанному чувству самосохранения, она повернула направо, на север, к озеру Биг-Бэр.

Поверни Лора налево, они оказались бы на том самом роковом спуске, где год назад погиб Данни, и Лора интуитивно, почти суеверно почувствовала, что сейчас нет более опасного для них места, чем этот двухполосный спуск длиной в полмили. Дважды судьба назначала им смерть на этом холме: первый раз, когда грузовик Робертсонов потерял управление, и второй раз, когда в них стрелял Кокошка. Лора понимала, что жизнь чередовала положительные и отрицательные моменты и что судьба, если ее хоть раз обманули, стремилась восстановить предопределенный ход событий. И хотя она не могла разумно объяснить, почему им грозит беда, поверни они налево, в глубине души она точно знала, что смерть уже поджидает их на этом пути.

Когда они повернули направо и поехали на север, к озеру, по шоссе между стоявших темной стеной хвойных деревьев, Крис выпрямился и оглянулся назад.

— Они едут за нами, — пояснила Лора, — но они нас не догонят.

— Это они убили папу?

— Думаю, они. Но тогда мы о них ничего не знали и не подготовились к встрече.

«Мерседес» теперь тоже выехал на шоссе, но они все время теряли его из виду, так как дорога извивалась, поворачивала, то шла вверх в гору, то вниз под уклон. «Мерседес» находился примерно в четверти мили от них, но расстояние сокращалось, потому что у него был более мощный мотор.

— Кто они? — спросил Крис.

— Не знаю, милый. Не знаю, почему они хотят причинить нам зло. Но я знаю, что это выродки, подонки, я их встречала еще в Касвелл-Холле и точно усвоила, что таким нельзя уступать, надо отвечать ударом на удар, потому что они уважают только силу.

— Ну, мама, ты у меня молодец.

— И ты, малыш, тоже не подкачал. Это ты здорово придумал завести мотор, когда началась стрельба, а потом открыл дверь. Это, наверное, нас и спасло.

«Мерседес» позади еще больше сократил расстояние. Это была модель, которая отлично держала дорогу и на шоссе двигалась куда быстрее джипа.

— Мама, они нас догоняют.

— Вижу.

— И очень быстро.

Приближаясь к озеру, Лора догнала развалюху «Додж» — пикап с разбитым задним фонарем, ржавым бампером и множеством наклеек вроде: «Я подвожу только блондинок» или «Машина шефа мафии», которые, по всей видимости, и держали части машины вместе. Пикап пыхтел на скорости тридцать миль, явно не превышая установленного ограничения. Стоило Лоре замешкаться, и «Мерседес» сел бы им на хвост; а вблизи преступники могли пустить в ход оружие. Они находились в зоне запрещения обгона, но Лора видела свободную дорогу впереди и рискнула: изо всех сил нажав на газ, она обошла пикап слева и снова вернулась на правую сторону уже впереди грузовичка. Теперь прямо перед ними ехал «Бьюик» со скоростью сорок миль, и Лора обогнала и его до того, как дорога стала слишком извилистой.

— Они отстали! — закричал Крис.

Теперь Лора шла на скорости пятьдесят пять миль, что было многовато для некоторых поворотов, но она удерживала джип на дороге, и они уже стали надеяться, что им удастся уйти. Но у озера дорога разделилась на две, и ни «Бьюик», ни старый пикап не последовали за ними к городу Биг-Бэр, оставив их один на один с «Мерседесом», который тут же стал их нагонять.

Дома теперь были повсюду, и на склоне справа, и на равнине слева, у озера. Некоторые из них стояли темные, видимо, в них жили только летом или в зимние уик-энды, но окна других светились среди деревьев.

Лора знала, что стоит ей свернуть на любую улочку или проезд к дому, как люди тут же придут к ним на помощь. Без колебаний откроют им дверь. Здесь в горах царила атмосфера доверия, и люди не боялись незнакомых ночных гостей.

«Мерседес» стремительно приближался, и водитель переключил свет фар с ближнего на дальний и обратно, как бы издевательски говоря: «Эй, Лора, а вот и мы, теперь тебе крышка, а ты думала, мы тебя только попугаем, нет, от нас не уйдешь, так и знай».

Если она попробует укрыться в одном из ближних домов, они наверняка последуют за ней и убьют не только ее и Криса, но и приютивших их хозяев. Возможно, преступники не решились бы расправиться с ней в центре Сан-Бернардино или Риверсайда, опасаясь встречи с полицией, но их не испугает кучка здешних зевак, и скольких бы людей они ни убили, они без труда избегнут ареста, нажав желтую кнопку у себя на поясе и скрывшись, как это сделал ее хранитель год тому назад. Лора не имела никакого представления о том, куда они исчезают, но подозревала, что полиции туда не добраться. Она не могла подвергать опасности невинных людей и, не сбавляя скорости, мчалась мимо домов.

«Мерседес» был совсем рядом.

— Мама…

— Я вижу, милый.

К сожалению, город Биг-Бэр был городом только по названию. Это был даже не городок, а скорее деревня. Здесь не было лабиринта улиц, где можно было оторваться от преследователей, а немногочисленные полицейские вряд ли справились бы с вооруженными автоматами фанатиками.

Несколько машин проехали навстречу. Лора догнала на своей стороне серый «Вольво» и обошла его с опасностью для жизни на участке с плохой видимостью, потому что у нее не было выбора: «Мерседес» шел сзади почти вплотную. Преступники обогнали «Вольво» с таким же безрассудством.

— Как там наш пассажир? — спросила Лора.

Не отстегивая ремня, Крис повернулся, чтобы посмотреть назад.

— Вроде бы ничего. Только его швыряет из стороны в сторону.

— Тут я ничего не могу поделать.

— Кто он, мама?

— Я почти ничего о нем не знаю, — ответила Лора, — но, когда мы выберемся из этой переделки, я тебе кое-что расскажу. Я не говорила тебе об этом, потому что сама мало что понимала и боялась, что это будет опасно для тебя. Но сейчас-то уж куда опасней. Так что я все тебе потом расскажу.

При условии, что это «потом» будет. Они уже проехали три четверти пути по берегу озера, выжимая из джипа последнее, с «Мерседесом» на хвосте, когда Лора увидела поворот направо. Это была горная дорога длиною всего в десять миль, которая сокращала путь миль на тридцать, а затем снова вливалась в шоссе № 38 около Бартон-Флэтс. Насколько она помнила, дорога имела твердое покрытие лишь в начале и в конце, а ее основная часть длиной в шесть-семь миль была грунтовой. «Мерседес» не имел четырех ведущих колес, как джип, и хотя у него были зимние шины, на них не было цепей. Вряд ли люди в «Мерседесе» знали, что горная дорога была большей частью немощеной, с рытвинами и колдобинами, покрыта льдом, а в некоторых местах еще и занесена снегом.

— Держись! — предупредила Лора Криса.

Она нажала на тормоза только в последний момент, при повороте, и скорость была столь велика, что джип занесло, а шины завизжали. Машина задрожала, словно старая лошадь, которую заставляют брать непосильное препятствие.

«Мерседес», хотя его водитель не знал о намерениях Лоры, более ловко провел этот маневр. Дорога поднималась все выше, природа становилась все более дикой, «Мерседес» позади шел вплотную.

Ближе, еще ближе.

Ветвистая молния распласталась на юге небосвода. Не так близко, как когда они были в доме, но тем не менее превратив ночь в день. Даже за ревом мотора Лора слышала раскаты грома.

— Мама, что это такое? — спросил Крис, в изумлении наблюдая за разбушевавшейся стихией. — Что происходит?

— Не знаю, — ответила Лора; ей пришлось перекрикивать какофонию мотора, работавшего на больших оборотах, и спектакль, который разыгрывался на небе.

Шум заглушал стрельбу, но она слышала звонкие шлепки пуль по кузову джипа; одна из пуль попала в спинку переднего сиденья, и Лора не только услышала глухой удар, но и почувствовала сотрясение. Она начала крутить руль то вправо, то влево, делая зигзаги, чтобы затруднить попадание, и у нее закружилась голова от резких поворотов и вспыхивающего света молний. То ли они перестали стрелять, то ли не попадали в цель, только она не слышала больше ударов пуль. К сожалению, при движении зигзагами ей пришлось сбавить скорость, и они стали легкой добычей для «Мерседеса».

Она пользовалась боковыми зеркалами вместо зеркала заднего вида. Хотя часть заднего стекла сохранилась, оно было пронизано множеством мелких трещин, что делало его мутным и бесполезным.

Они шли бампер в бампер.

Как и прежде, молния и гром так же внезапно прекратились, как и начались.

Джип взял подъем, и впереди, в середине спуска, кончалась мощеная дорога. Лора перестала метаться из стороны в сторону, прибавила скорость. Когда джип сошел с гудрона, он на секунду замешкался, как бы удивленный переменой качества дороги, но потом уверенно двинулся вперед по замерзшей, покрытой снегом и льдом грязи. Он преодолел несколько колдобин, пересек небольшую долину с нависавшими над дорогой ветвями деревьев и начал подъем на следующий холм.

В боковом зеркале Лора видела, как «Мерседес» по грунтовой дороге проехал долину и тоже начал подъем вслед за ними. Но, когда джип достиг следующей вершины, «Мерседес» позади начал вязнуть в грязи. Он скользил, его заносило, огни фар метались из стороны в сторону. Вместо того чтобы повернуть руль вправо, в сторону заноса, водитель дал круто влево. Колеса пошли юзом. «Мерседес» заскользил вправо и назад, пока заднее колесо не попало в канаву у обочины, передние фары теперь светили вверх, под углом к дороге.

— Они застряли! — объявил Крис.

— Им понадобится полчаса, чтобы выбраться. — Лора миновала вершину и начала следующий спуск по темной горной дороге.

Вместо того чтобы радоваться своей удаче или хотя бы испытывать чувство облегчения, Лора по-прежнему терзалась страхом. У нее было предчувствие, что им все еще грозит опасность, а теперь она верила своим предчувствиям больше, чем двадцать лет назад, когда она догадалась, что Бледный Угорь навестит ее ночью в комнате у лестницы, где она была единственной обитательницей и где он оставил ей под подушкой пачку леденцов. Предчувствие было сигналом из области подсознательного, которое непрерывно и активно перерабатывало информацию, в то время как сознательное начало эту информацию начисто отвергало.

Что-то было не так. Но что?

Они двигались со скоростью не более двадцати миль в час по узкой, извилистой, неровной, ухабистой и скользкой грунтовой дороге. Некоторое время дорога шла по верху каменистой гряды, лишенной растительности, затем повернула вправо вниз и пошла по дну ущелья, где по обе стороны росли густые мощные сосны с толстыми ветвями.

Позади нее хранитель бормотал что-то непонятное в горячечном бреду. Лору беспокоило его состояние, но она не решалась ехать быстрее.

Первые две мили, когда они оторвались от своих преследователей, Крис молчал. Потом наконец спросил:

— Там, дома… ты кого-нибудь застрелила?

Лора ответила не сразу.

— Да. Двоих.

— Вот и хорошо.

Обеспокоенная мрачным удовлетворением, которое прозвучало в этих коротких словах, Лора сказала:

— Нет, Крис, убивать — это не такое уж большое удовольствие. Это не для меня.

— Они заслуживали смерти, — настаивал он.

— Правильно. И все-таки убивать нелегко. Никакого удовлетворения… Только отвращение. И грусть.

— Я хотел бы прикончить хотя бы одного из них, — объявил он сквозь зубы с холодной яростью, несвойственной ребенку его возраста.

Она взглянула на сына. Тени обострили черты его лица, и в желтом свете от приборной доски он выглядел старше своих лет; она видела лицо взрослого человека, каким оно будет через много лет.

Когда дно долины стало слишком скалистым, дорога вновь пошла вверх вдоль уступа горной гряды.

Лора не отрывала глаз от неровного пути.

— Мы потом поговорим об этом. А сейчас слушай меня внимательно и попытайся понять. В этом мире существует много вредных теорий. Ты знаешь, что такое «теория»?

— Немного знаю. Нет… не знаю.

— Тогда скажем так: люди верят в разные вредные для них вещи. Но существуют две вещи, в которые верят самые разные люди, и это самые плохие, самые опасные, самые вредные изо всех вещей. Некоторые люди считают, что насилие является наилучшим способом разрешения проблем, и они избивают и даже убивают тех, кто с ними не согласен.

— Как эти типы, которые гонятся за нами.

— Верно. Это именно такие люди. Это самое страшное, потому что насилие в свою очередь порождает еще большее насилие. К тому же, если разрешать споры с помощью оружия, то следует забыть о справедливости, мирной жизни, надежде. Ты понимаешь, что я говорю?

— Вроде понимаю. А вторая вредная теория?

— Это пацифизм. Прямая противоположность первой. Пацифисты считают, что нельзя поднять руку на другого человека, что бы тот ни совершил или собирался совершить. Если пацифист стоит рядом с родным братом, а брата хотят убить, то он станет уговаривать брата бежать, но не возьмет в руки оружие, чтобы остановить убийцу.

— И он позволит убить своего брата? — удивился Крис.

— Именно так. Если дело дойдет до самого плохого, то он скорее позволит убить брата, чем нарушит свои принципы и сам станет убийцей.

— Это какая-то чепуха.

Дорога снова начала спускаться в долину. Низкие ветви сосен царапали крышу машины, комки снега падали на крышу и ветровое стекло.

Лора включила стеклоочистители, наклонилась вперед, вглядываясь в дорогу, думая о том, как доходчивее представить свою точку зрения. За прошедший час они видели много жестокого и страшного, впереди их ждали другие подобные испытания, и Лора стремилась к тому, чтобы у Криса было правильное отношение к этим вопросам. Она не хотела, чтобы оружие и грубая сила заменили для него голос разума. С другой стороны, она не хотела, чтобы он подчинился насилию и жил в страхе перед ним, принося в жертву свое достоинство, а в конечном итоге и свою жизнь.

Наконец она сказала:

— Некоторые пацифисты в душе просто трусы, а другие искренне верят, что можно допустить гибель невинного человека, но не пойти на убийство ради его спасения. Тут они ошибаются, потому что, если ты не борешься со злом, ты становишься его пособником. Такие люди ничуть не лучше тех, кто нажимает на курок. Наверное, тебе это непонятно, и тебе надо хорошенько подумать и во всем разобраться; но важно понять, что можно занимать промежуточную позицию между этими двумя теориями. Старайся избегать насилия. Никогда его не разжигать. Но если кому-то это удастся, то защищай себя, своих друзей, всякого, кто оказался в беде. Мне было неприятно убивать тех людей в доме. Я не чувствую себя героиней. Я не горжусь тем, что их убила, но, с другой стороны, и не стыжусь этого. Я не хочу, чтобы ты гордился мною или думал, что убийство дало мне удовлетворение, что это было своего рода возмездие за смерть твоего отца. Это не так.

Крис молчал.

Лора спросила:

— Тебе трудно разобраться во всем этом?

— Нет, просто мне надо подумать. Сейчас у меня это не получается. Потому что я хочу убить всех до одного, тех, из-за кого… из-за кого умер отец. Но я разберусь в этом, мама. Я постараюсь стать другим человеком.

Лора улыбнулась.

— Я верю тебе, Крис.

Во время разговора с Крисом и последовавшего за ним короткого молчания Лору не оставляло чувство, что где-то рядом их по-прежнему подстерегает опасность. Они уже проехали примерно семь миль по горной дороге, и до выезда на шоссе № 38 оставалась миля грунтовой и три мили мощеной дороги. С каждым мгновением в ней росла уверенность, что она что-то упустила и что впереди их ожидает новая беда.

Она внезапно остановилась на вершине еще одного холма, перед самым спуском вниз, последним спуском перед выездом на равнину. Она выключила мотор и огни.

— В чем дело? — спросил Крис.

— Ничего серьезного. Просто мне надо немного подумать, посмотреть, как там наш пассажир.

Она вышла из машины и подошла к багажной двери джипа. Открыла ее, осколки стекла посыпались на землю у ее ног. Лора влезла внутрь, легла рядом со своим хранителем и проверила его пульс. Пульс был слабым, пожалуй, слабей, чем прежде, но он был ровным. Она положила ладонь ему на лоб и обнаружила, что он пылает. Она попросила Криса достать фонарь из перчаточного ящика. Приподняла одеяло и осмотрела рану, проверила, не усилилось ли кровотечение. Рана выглядела неважно, но, несмотря на тряску, почти не кровоточила. Она опять закутала его в одеяло, вернула фонарь Крису, вылезла из джипа и закрыла багажную дверь.

Лора вытащила остатки заднего стекла и бокового на стороне водителя. Повреждения стали не такими заметными и вряд ли привлекли бы внимание полицейского или кого-либо еще.

С минуту она постояла на холодном ветру около машины, глядя на темные деревья и горы, пытаясь найти связь между интуицией и здравыми выводами, основанными на фактах. Почему она была уверена, что впереди ее ждут новые неприятности и что ночь кровавых столкновений еще не кончилась?

Ветер рвал в клочья высокие облака и гнал их к западу, но внизу, у земли, воздух был неподвижен. Лунный свет пробивался через неровные разрывы и призрачным светом заливал зимний пейзаж из холмов и долин, темной массы хвойных деревьев и отдельных скалистых вершин.

Лора посмотрела вдаль, где через пару миль горная дорога вливалась в шоссе № 38: там все казалось спокойным. Она огляделась вокруг и не увидела на склонах гор Сан-Бернардино ни единого огонька, никаких признаков присутствия человека; везде царили первозданная чистота и покой.

Она вновь задала себе те самые вопросы, которые задавала уже целый год и не находила на них ответа. Откуда явились эти люди с поясами? С какой планеты или галактики? Но это невозможно. Они были такими же людьми, как она сама. Может быть, это пришельцы из России? Может быть, пояса служили для переноса материи? Механизмами, подобными камере телепортации в старом фильме «Муха». Это объясняло, откуда у ее хранителя такой акцент, но не объясняло, почему он ни капли не состарился за четверть века, к тому же она не верила, что Советский Союз или какая-либо другая страна занимаются разработкой подобных методов транспортировки материи. Оставалось одно: путешествие во временном пространстве.

Лора уже давно раздумывала над таким вариантом, но очень сомневалась в своих выводах и не говорила ничего даже Тельме. Однако если ее хранитель появлялся в ее жизни в решающие моменты, перемещаясь во времени, то он мог совершать эти скачки всего за неделю или за месяц во временном измерении своей эпохи, когда для нее, Лоры, прошли уже целые годы; именно поэтому она не видела у него признаков старения. Она узнает от него правду, а пока должна довольствоваться теорией машины времени. Он явился к ней из неведомого будущего, видимо, весьма неприятного, потому что, говоря о поясе, он заметил: «Вы не захотите оказаться там» — и при этом выглядел подавленным и испуганным. Она не имела ни малейшего представления, отчего такой путешественник во времени является для защиты именно ее, а не кого-то другого от вооруженных наркоманов и потерявших управление грузовиков; эти мысли заводили ее в тупик.

Ночь была тихой, темной и холодной.

Беда поджидала их впереди.

В этом у Лоры не было сомнений, но она не знала, какова эта беда и откуда она придет.

Когда она снова села за руль, Крис спросил:

— А теперь в чем дело?

— Ты увлекаешься всякими там «Звездными войнами», «Звездными путешествиями» и прочими подобными штучками, так, может, ты станешь моим экспертом в этих вопросах и поможешь мне. Ведь я обращаюсь к экспертам, когда пишу книгу. Ты мой эксперт в мире загадочного и неведомого.

Мотор был выключен, и только пробивавшийся через облака лунный свет освещал джип внутри. Но она могла разглядеть лицо Криса, потому что ее глаза привыкли к темноте. Он моргнул и удивленно спросил:

— О чем ты, мама?

— Крис, я тебе уже обещала, что расскажу все, что знаю о раненом человеке, о том, как он и раньше непонятным образом появлялся в моей жизни, но у нас сейчас нет времени. Так что не забрасывай меня вопросами. Хорошо? Просто представь себе, что мой хранитель — им я его считаю — путешествует во времени и прибыл к нам из будущего. Положим, он обходится без тяжелой и неуклюжей машины времени. Положим, вся эта машина находится у него в поясе, который он носит на талии под одеждой, и что, когда он прибывает из будущего, он появляется неизвестно откуда, прямо из воздуха. Ты следишь за моей мыслью?

Крис смотрел на нее, широко открыв глаза.

— Ты хочешь сказать, что он такой путешественник?

— Очень возможно.

Мальчик отстегнул ремень безопасности, встал на коленки на сиденье и посмотрел на человека, лежавшего позади.

— Ну и ну, уписаться можно.

— Учитывая особые обстоятельства, — сказала Лора, — я прощаю тебе непотребное выражение.

Крис смущенно взглянул на нее.

— Извини. Подумать только, путешественник во времени!

На него нельзя было долго сердиться, да она и не сердилась; к нему внезапно вернулась ребяческая способность бурно удивляться и восхищаться, чего она не видела уже целый год, даже на Рождество, когда его партнером в играх был Джейсон Гейнс и они от души веселились. Он был охвачен любопытством и нетерпением при мысли о немедленной встрече с таинственным путешественником. Это была одна из светлых сторон жизни: жестокая и беспощадная, жизнь одновременно была загадочной и полной неожиданностей; случалось, эта непредсказуемость граничила с чудом, и свидетели подобных чудес, даже самые отчаявшиеся люди, вновь обретали смысл жизни, пресытившиеся забывали о скуке, а глубоко разочарованные излечивались от тоски и меланхолии.

Лора сказала:

— Слушай дальше. Когда такой путешественник хочет покинуть наше время и вернуться в свое, он нажимает на кнопку на специальном поясе.

— Можно посмотреть на этот пояс?

— Успеешь. Помни, ты обещал не задавать много вопросов.

— Ладно. — Он еще раз посмотрел на человека сзади, затем сел на место и приготовился слушать дальше. — Он нажимает кнопку, и что происходит?

— Он исчезает.

— Вот это да! А когда он прибывает из будущего, он тоже неизвестно откуда появляется?

— Этого я не знаю. Я никогда не видела его прибытия. Хотя мне кажется, что оно сопровождается молнией и громом.

— Ага, та самая молния сегодня!

— Да, но не всегда молния. Так вот, положим, он прибывает к нам из будущего, чтобы защитить нас от опасности…

— Как тогда с грузовиком.

— Мы не знаем, почему он нас защищает, и не узнаем, пока он сам не расскажет. А теперь представь себе, что есть люди в будущем, которые не хотят, чтобы нас защищали. Это уже совсем для нас непонятно. Но одним из них был Кокошка, который застрелил твоего отца…

— И типы, которые сегодня напали на наш дом, — продолжил Крис, — они тоже из будущего?

— Думаю, что да. Они хотели убить моего хранителя, тебя и меня. Вместо этого мы убили нескольких из них, а двое застряли в «Мерседесе». Так вот, как ты думаешь, малыш, что они теперь предпримут? Ты мой эксперт. Какие у тебя соображения?

— Дай мне подумать.

Лунный свет тускло отражался в грязном капоте джипа.

Внутри становилось холодно, изо рта вырывались облачка пара, и стекла начали запотевать. Лора включила мотор, печку, обогреватель стекол, но не свет.

Крис начал:

— Видишь ли, поскольку их миссия провалилась, они не будут здесь ошиваться. Они вернутся в будущее, откуда и заявились.

— Эти два типа в нашем «Мерседесе»?

— Да. Возможно, они уже нажали кнопки на поясах тех, кого ты пристрелила, и отправили трупы обратно в будущее, так что дома мы ничего не найдем, никаких следов того, что там побывали эти люди. Разве что пятна крови. Поэтому те двое или трое, которые застряли в канаве, наверное, отказались от погони и вернулись к себе обратно.

— Ты думаешь, их там больше нет? А не может так случиться, что они вернутся пешком в Биг-Бэр, украдут машину и попробуют нас разыскать?

— Нет. Это слишком сложно. У них есть способ полегче найти нас, чем рыскать на машине, как обычные бандиты.

— Какой же?

Крис наморщил лоб и, прищурившись, посмотрел через стекло на снег, сияющую луну и темень впереди.

— Видишь ли, мама, когда они потеряли наш след, они нажали на кнопки на поясах и возвратились к себе домой в будущее, а потом снова сюда вернулись, чтобы устроить нам новую ловушку. Они знали, что мы поехали этой дорогой. Вернее всего, вечером они совершили еще одно путешествие в наше время, только еще пораньше, и теперь поджидают нас в конце дороги, как мышь у мышеловки. Да, они наверняка там! Это точно.

— Но почему бы им не заявиться сюда еще раньше, раньше первого появления у нас в доме, и напасть на нас еще до того, как мой хранитель нас предупредил?

— Это парадокс, — сказал Крис. — Ты знаешь, что это такое?