Страсть принцессы Будур Шахразада

– Разрешишь ли ты мне говорить, великий император?

– Я слушаю тебя.

«Отлично, мальчик! – подумал визирь. – Ты выбрал верный тон. Твоего достоинства не убудет, если ты назовешь великим властителя далекой крохотной страны. Наоборот, имя царского дома Шахрамана лишь возвысится. Теперь и император, и все, кто собрался здесь, увидели не только твой разум, но и благородство, достойное наследника великой страны».

– Я прошу разрешения видеться со своей невестой.

Император снисходительно улыбнулся.

– Законы наших стран так различны, юноша. Мы и не запрещали тебе видеться с принцессой. Ты можешь это делать в любой час. Более того, я прошу свою дочь познакомить тебя с законами нашего рода, нашей страны. Нам с императрицей очень бы хотелось, чтобы ты узнал нашу страну и наши обычаи как можно лучше.

– Повинуюсь тебе, мой благородный отец-император.

Кемаль согласно наклонил голову.

Лишь мгновение над садом видела тишина. И вот полилась древняя мелодия, в последний раз звучавшая под звездами страны Канагава много лет назад, в тот день, когда Такэтори назвал своей женой поэтессу Комати. Музыканты выводили нежную мелодию, стараясь порадовать Будур и Кемаля, и от всей души радуясь вместе с ними.

Улыбались и гости императорского праздника. Торжество любви никого не могло оставить равнодушным. И не было в этот час среди юношей-наследников того, кто задался бы вопросом: «Почему он, а не я?» Ибо победа разума и любви была слишком очевидна.

Разноцветные фонарики все так же освещали дорожки расцветающего сада. Но музыка давно стихла, гости покинули императорский дворец. Слуги погасили светильники, закрыли ставни и лишь в очагах тлели угли. Праздник закончился.

Но не для всех. В покоях северного дворца вполголоса беседовали император и его жена.

– Но почему ты уверена, что Кемаль – именно тот юноша, что смутил покой нашей дочери?

– Потому что она уверена в этом.

– Но я не понимаю, как могло случиться, что они встретились ночью? Между ними расстояние, преодолеваемое за год. Того, что их разделяет, гораздо больше того, что связывает. Как могло случиться, что они одновременно увидели друг друга во сне?

– Увы, мой повелитель, я не знаю ответа на твои вопросы. Не знает их и Будур. Но этого и не нужно знать. Гораздо важнее, что юноша завоевал ее душу, доказал, чего стоит его чувство. Для нас же важно, что девочка выбрала себе мужа так, как велит обычай.

– Эта своенравная девчонка из нашего древнего обычая сделала посмешище! Не бывало еще в истории нашей семьи, чтобы великая принцесса загадывала женихам детские загадки!

– Не кричи, мой господин. Ты же сам видел, как нелепы были те юноши, что появились у нас на празднике год назад. Да и сегодня… Никто, кроме наследника страны Ай-Гайюра даже рта не решился раскрыть! Вспомни – детские загадки оказались не по плечу первым воинам и наследникам царственных родов! Неужели придало бы величия древнему роду Фудзивара замужество принцессы, если бы ее избранником стал недалекий и неумный сын конунга? Или надменный и глупый наследник магараджи Райпура?

– Да, моя прекрасная жена, они выглядели просто нелепо. Им не жену себе выбирать надо, а няньку… Ну хорошо, я согласен – Будур поступила разумно.

– Она влюблена, а ее избранник достоин этого чувства. И мне кажется, что в его душе горит сильный ответный огонь. Но есть то, что осталось загадкой и для меня.

– Что же?

– Вот это.

Комати раскрыла ладонь. И взгляд императора упал на кольцо с бледно-зеленым нефритом, на который были нанесены старинные письмена триады Огня.

– Я видела, как принц Кемаль снял это кольцо со шнурка на шее и отдал нашей дочери. А она отдала ему тот ужасный перстень, с которым не расставалась ни днем ни ночью.

– Древнее кольцо триады… Неужели эти двое и в самом деле встречались?

– Похоже на то.

– Но как? Как им удалось преодолеть непреодолимые расстояния?

– Не ведаю, мой повелитель. Какое-то волшебство соединило их. Быть может, им помогли добрые ками, что заботятся о древнем роде Фудзивара?

«Какая ты забавная, дочь человеческая! – с нежностью проговорила Маймуна. – Ваши добрые ками не в силах соединить даже две пушинки… Лишь нам, детям магического народа, подвластны и расстояния, и время. Но кое в чем ты права. И за это тебе положена награда. Я придумаю для тебя нечто такое, чему может обрадоваться только такая тонкая душа, как у тебя».

Император рассмеялся и привлек к себе жену.

– Быть может, моя прекрасная. Но раньше добрые ками не очень-то помогали нашему древнему роду…

– Наверное, им надоело бездельничать.

И Комати ответила на поцелуй мужа.

Сиреневатое прозрачное облачко, что прежде обнимало ветку жасмина в высокой вазе, незаметно вытянулось в узкую ленту и выскользнуло в щель между ставнями. Если бы Маймуна умела петь, она бы заливалась соловьем. Но увы, это умение доступно лишь смертным – птицам или детям рода человеческого… А потому пела лишь душа Маймуны. Джинния все больше убеждалась, что дар высокой любви достался самым достойным из людей. Вместе с ней радовался и ифрит.

– Тебе понравилось, моя прекраснейшая? Довольна ли ты нашим даром?

– О да! Я вижу, что дети рода человеческого в счастье так же прекрасны, так же щедры, как мы!

– Быть может, нам надо проститься с принцем и принцессой? Отныне они вместе – и счастливы этим. Мы им больше не нужны.

– Давай еще немного побудем возле них, Дахнаш. – Голос Маймуны звучал теперь совсем по-детски. – Мне жаль с ними расставаться. А вдруг им еще понадобится наша помощь?

– Они сильны и отважны. Это любовь делает их бесстрашными… Зачем таким помощь магии?

– Кто знает, кому и зачем понадобится помощь магии?

– Да будет так, любимая. Но сейчас надо оставить этих юных созданий одних. Да и нам пора отдохнуть. Давно уже я не наслаждался тобой, моя звезда…

Нежная улыбка озарила лицо джиннии. И в высоком темном небе растаяли два сиреневато-серых облачка. Обычно людям не дано слышать джиннов, но в этот миг теплый женский смех раздавался над уснувшим садом. Но некому было удивиться этому чуду.

Тепло ладони принца еще жило в руке Будур. Верхние покои северного дворца освещали только звезды. Тишина и теплое дыхание пришедшей весны придавали принцессе сил. Ей казалось, что она сейчас взлетит. Девушке уже чудилось, что за спиной раскрываются крылья и ветер поднимает ее в бесконечную высь. Принцесса вспомнила тот миг, когда она назвала Кемаля своим избранником и мужем. Каким ярким и гордым светом вспыхнули его бесконечно прекрасные глаза!

Принцесса не могла представить себе, как тяжел и долг был путь к ней. Но то, что принцу Кемалю удалось появиться на пороге ее дома, разгадать загадки, наполняло ее душу ни с чем не сравнимым блаженством. Девушка протянула руку, словно касаясь любимого лица, и прошептала:

– Где ты, мой принц?

И словно в ответ на ее слова, раздались шаги по садовой дорожке. Кто-то шел, стараясь не нарушить волшебной тишины этой праздничной ночи. Принцесса посмотрела вниз. И сердце девушки замерло. Прямо под ее окнами стоял принц Кемаль. Он поднял голову и стал пристально вглядываться в темные окна.

Будур захотела спрыгнуть вниз, но в этот миг Кемаль увидел силуэт девушки.

«Она ждет меня!» Сознание этого наполнило необыкновенным огнем душу принца, а в чреслах зажгло жажду такой силы, что Кемалю едва удалось сдержать стон. Он понял, что теперь, когда она так близка, ничто уже не остановит его, не сможет помешать счастью соединения двух любящих сердец.

И вот уже перед принцем лишь перегородка из шелка и бамбука, отделяющая опочивальню принцессы. Словно сама по себе, отодвинулась последняя преграда между Будур и Кемалем.

– Я пришел, прекраснейшая…

Нежные прохладные пальцы едва коснулись губ принца. От прикосновения, легкого, как пушинка, принц содрогнулся. Необыкновенная сила, что до времени спала, в этот миг ожила и обожгла обоих огнем разгоревшегося желания.

Его глаза были наполнены любовью, они сверкали, словно наибольшая из драгоценностей, какую только мужчина может подарить женщине.

– Я пришел, потому что не мог не прийти. Я чувствовал, что только здесь мое место. И если ты меня прогонишь, я свернусь в клубок у твоего порога, как пес, и буду ждать того мига, когда ты позовешь меня.

– Тебе не придется этого ждать… Если бы ты не пришел сейчас, то я бы спустилась к тебе сама.

И слова больше были не нужны. Только его губы на ее губах, его руки на ее теле. Принцесса наслаждалась этими прикосновениями, вспоминала и узнавала своего единственного. Принц становился все смелее. Сначала на пол упала шелковая накидка карагину, потом просторное парадное платье косодэ… Будур, более ни о чем не думая, помогла Кемалю избавиться от тяжелого халата, украшенного вычурными цветами. Чалма с огромным камнем, казалось, сама легла на низкий столик у окна. Исчезла тончайшая рубашка, и глазам принцессы предстало тело любимого. Несколько мгновений принцесса молча любовалась этим изумительным произведением природы, не в силах коснуться его. Но в следующий миг принц словно разбудил девушку, стянув через голову ее вышитое нижнее платье из алого шелка. Принцесса предстала перед ним во всем блеске своей красоты. Она нежилась в обожающем взгляде, которым ее окутывал Кемаль.

Принц еще никогда не чувствовал себя таким свободным. Одежда ему сейчас просто мешала. Он сбросил и шальвары, не стесняясь своей наготы под откровенными взглядми принцессы. Лишь браслет из змеиной кожи по-прежнему сверкал на его левой кисти.

– Ты так прекрасен, любимый…

Но договорить Будур не смогла – нежные губы принца коснулись ее губ. Этот поцелуй яснее любых слов говорил о чувствах Кемаля. Голова у Будур закружилась, и она отдалась во власть рук принца.

Нежные касания становились все смелее, поцелуи все настойчивее. Казалось, принц пытается за одну ночь наверстать те долгие ночи, что провел вдали от любимой.

Кемаль несмело коснулся ее груди. Будур подалась навстречу этой ласке и положила обе руки на плечи принца. Почувствовав жар ее желания, Кемаль прижался к ней всем телом. И Будур пронзило изумительное ощущение – так могли соединиться только две половины одного целого! Принцесса хотела бы еще насладиться этой неземной гармонией, но в Кемаля словно вселился демон. Он гладил и целовал ее так яростно, что Будур испугалась этого напора.

Кемаль был слишком возбужденным и порывистым, и все же ее тело с готовностью отвечало ему. Когда он принялся посасывать ее грудь, сладкое наслаждение обожгло принцессу. Кровь пульсировала в такт его касаниям.

– Да! Да! – выдохнула она, погружаясь в потоки бурлящих чувств.

Жаркая волна обожгла низ ее живота. И словно почувствовав это, принц стал ласкать ее губами, опускаясь все ниже. Принцессу после каждого его прикосновения окатывала жаркая волна. Лоно ее наполнилось соками, и она мечтала о том миге, когда их тела станут одним. Словно подслушав ее заветное желание, принц прошептал:

– Не торопись, прекраснейшая! Я так давно ждал этой ночи…

Его язык нежно и умело ласкал ее бедра. Будур откинулась на ложе и наслаждалась его ласками – теперь уже настоящими, не приснившимися. Губы принца приникли к ее средоточию желаний, и Будур вскрикнула от жгучего наслаждения. Но какое-то странное веселье всколыхнулось в ней. Она выпрямилась на ложе и начала играть с изумительной игрушкой, о которой столько мечтала за этот долгий год. Она нежно поцеловала прекрасный в своем возбуждении жезл страсти, затем прошлась языком от его корня вверх. Принц выпрямился и охнул от наслаждения.

«О нет, мой принц! Это тебе придется терпеть! Сейчас моя очередь наслаждаться!» – подумала девушка.

Прикосновения Будур становились смелее. Она никогда еще не испытывала такого удовольствия, даруя наслаждение другому. И наконец настал миг, когда терпеть эту сладкую муку у принца больше не хватило сил.

Принц упал на ложе, увлекая принцессу за собой. Он начал неистово целовать ее тело, открывшееся ему в ответном порыве не менее пылкого желания.

Когда-то этот путь они уже прошли вместе, но лишь сейчас смогли осознать, как мал был шанс, что они встретятся вновь. И это ощущение наполняло каждое прикосновение новым, глубоким смыслом. Так соединяются не страстные любовники, но люди, глубоко любящие друг друга.

Волна наслаждения вновь накрыла Будур, она кричала от страсти. Она ждала мига соединения и наконец ощутила тело любимого на себе.

Чувство, охватившее Будур, стало невероятным. От каждого прикосновения, каждого вздоха любимого она вздрагивала, стонала, металась. И вот его жезл желания нашел долгожданный путь и погрузился в горячее лоно. В этот миг принцесса раскрыла глаза и увидела в глазах Кемаля подлинную страсть, услышала, как гулко бьется его сердце, и не смогла сдержать благодарных слез. Будур хотела сказать, что ради него она готова на все, но вместо этого ее губы прошептали совсем другое:

– Ты меня любишь?

– Я безумно люблю тебя, – ответил Кемаль. – Я любил тебя и тогда, когда не знал тебя. Люблю сейчас, зная, что ты создана лишь для меня.

Будур смотрела на родное лицо, пораженная неведомой красотой, которую любовь придала его чертам. Глаза принца сияли, черты лица смягчились, на губах играла улыбка, и он будто светился изнутри. Даже ощущение его тела стало другим.

– Я люблю тебя, мой принц. Возьми же меня! Я должна чувствовать, что в этот раз все происходит наяву!

Он улыбнулся и быстро поцеловал ее в губы.

– Конечно, любовь моя. Это явь, мы не спим, и наша жизнь куда прекраснее наших снов.

Будур почувствовала, как осторожно начал двигаться Кемаль. Он входил медленно, слегка продвигался вперед, затем снова уходил назад, но она ощущала в себе его жар. С каждым толчком он все больше входил в нее, и это дарило ей удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение. Он заполнял ее всю, даря ей все новые и новые ощущения.

– Ты такой сильный! – изнемогая от наслаждения, прошептала Будур.

– Только когда я с тобой, – ответил Кемаль. – Я не знал, что любовь может сделать меня таким сильным. Ты даришь мне настоящую жизнь. – Затем он снова приблизил к ней свое лицо, прижался губами к ее губам, и его язык проник в ее рот.

С каждым движением принца Будур чувствовала, как расширяется ее сердце, выпуская любовь, которая наконец потекла свободным потоком, омывая ее и Кемаля. Этот чистый родник захватил их обоих, смыл с них горесть расставания и тоску, отдалил на какое-то время заботы о будущем. Они были вместе и любили друг друга.

Кемаль погружался в нее все глубже, но принцесса видела, что он сдерживает себя: его руки дрожали, дыхание вырывалось небольшими толчками.

Будур молчала. У нее не было слов, она задыхалась от нахлынувших чувств. В эту минуту ей хотелось только одного: чтобы между ними не было никаких преград, никаких ограничений. Обхватив его ногами, она резко выгнула спину. Одно быстрое движение – и они стали единым целым.

Два сладостных стона слились в прекраснейшую музыку наслаждения. Это был голос самого восторга, голос любви и счастья. И в этот момент на них пролился необыкновенный свет, который нес в себе величие и поднимал покровы тайн.

«Она моя! Прекраснейшая из женщин, что когда-либо рождались в этом мире, дарована мне!»

Кемаль любовался уснувшей Будур. К принцу сон не шел. Истома, что овладела его телом, не коснулась разума. И теперь юноша мог просто наслаждаться тем, что его принцесса, его греза, оказалась не мечтой, а вполне реальной женщиной.

Первые лучи солнца позолотили шелка широкого ложа. Черные волосы принцессы рассыпались роскошными волнами, грудь легко вздымалась, а улыбка была так нежна, что сердце Кемаля сжималось от счастья.

«Благодарю тебя, Аллах милостивый и милосердный! На свете нет мужчины счастливее меня. И я прошу лишь одного – дай мне силы всегда быть рядом с этой женщиной, стать ее защитником и утешителем!»

И словно в ответ на эти горячие слова ослепительные солнечные лучи наполнили опочивальню. Золотой свет благословения был так силен, что слезы выступили на глазах принца.

Кемаль готов был благодарить целый мир – рядом была та, к которой он стремился всей душой. И теперь она стала его жизнью, его душой и счастьем до конца дней.

Макама двадцать четвертая

Легкими облачками мелькали дни. Вот их прошло восемь. Потом миновало четырнадцать. Кемаль был удивлен тем, что так быстро летит время. Будур старалась рассказать о своей родине все, ничего не упустить. Она страстно желала, чтобы Кемаль, ее принц, полюбил прекрасную страну Канагава так же сильно, как любила ее и сама принцесса.

Юноша старался все запомнить, но временами ему казалось, что в голове уже не осталось места, а то, что он увидел и узнал вчера, вытеснялось тем, что он успел увидеть сегодня. А вот визирь оставался неутомимым. Благородный Ризван успевал задать тысячу вопросов и записать на них ответы. Храмы и дворцы, парки и букеты, музыкальные инструменты и древние традиции – ему было интересно все. То, что нельзя было описать словами, он зарисовывал, то, что нельзя было зарисовать, запоминал. А то, что нельзя было запомнить… Хотя память визиря, казалось, могла удержать все.

И вот наступил день свадьбы. Кемаль ожидал пышных торжеств, вереницы гостей, шума и суеты. Но в храме принц увидел только императорскую чету, наставницу принцессы, поэтессу Мурасаки Сикибу, перед чарами которой не устоял мудрый визирь, и двух придворных дам.

Простой, но исполненный величия обряд наполнил сердце принца почтением к древним традициям. Жители страны Канагава верили, что таинство брака соединяет два сердца. И только самые близкие могут разделить с женихом и невестой их радость. При этом обряде нет места пышным торжествам – взаимные клятвы слышнее в тишине.

Накануне Будур рассказала, что в конце обряда жених и невеста должны поровну выпить сакэ из чаши.

– Но как же быть, мудрый визирь, ведь Аллах запрещает нам употреблять спиртное?

– Мальчик мой, – подумав, сказал Ризван, – я думаю, что всемилостивый и милосердный повелитель правоверных позволит тебе пригубить напиток. Так ты проявишь уважение к традициям народа страны Канагава, но при этом не уронишь чести царского дома.

И вот в час торжества принц лишь смочил губы в традиционно подогретом напитке. Император чуть улыбнулся, видя это, но промолчал. И лишь после того как церемония закончилась, императрица вполголоса сказала Кемалю:

– Старики верят, что тот, кто больше выпьет из свадебной чаши, станет главой дома. Смотри, принц, как бы Будур не стала тобой командовать.

– Я буду лишь рад этому, великая императрица. Подчиняться моей прекрасной жене – самое большое удовольствие для меня.

Комати улыбнулась.

– Мне радостно слышать такие слова. Если же через двадцать лет я услышу их снова, то пойму, что моя дочь – счастливейшая из женщин.

– Я готов вслед за принцем повторить эти слова. – За спиной у Комати раздался голос императора. – Соглашаться с моей прекрасной женой – величайшее удовольствие для меня.

И императрица, улыбнувшись, опустила глаза. Она помнила, как на той давней церемонии она не смогла сделать даже крошечного глотка. И муж ей сказал: «Ты царствуешь в моей сердце и повелеваешь моим миром. И так будет всегда». Прошло уже почти двадцать лет, но император сдержал слово.

В прекрасную страну Канагава пришло лето. Тепло сменилось зноем. Так говорила Будур. Но Кемаль лишь посмеивался, вспоминая, какой бывает жара на его родине. Зной, что приходил из пустыни, высушивал колодцы на многие фарсахи вокруг. Здешняя жара была для наследника страны Ай-Гайюра лишь теплым солнечным днем в конце весны.

Удивлялся Кемаль и тому, что Будур не любит дождей. Ведь на его родине дождь был для каждого жителя долгожданной редкостью, благословением небес. Он дарил жизнь всему живому. Здесь же о дождях писали красивые и печальные стихи.

Принц все чаще ловил себя на том, что с тоской и нежностью вспоминает свою далекую родину. Все чаще он в беседах с визирем сравнивал верования, нравы и традиции двух стран. И разговоры о знойной, но такой прекрасной стране Ай-Гайюре становились все продолжительнее.

Заметила это и Будур. Как-то вечером, когда нежное покрывало сумерек опустилось на дворец, она спросила мужа:

– Почему ты так печален, свет очей моих?

– Я вспомнил матушку и отца. Вспомнил, каким бывает вечер в начале осени, вспомнил, как пахнет дым тандыра, когда пекут лепешки…

– Ты так тоскуешь по родине, мой принц? Тебе плохо со мной?

– Ззвезда моя, в тебе теперь вся моя жизнь. Но по родине я тоскую.

– Разве не стала для тебя новым домом великая страна Канагава?

– Конечно стала. Но дом – это всегда дом. И, увы, новая родина не в силах заменить старую.

И Кемаль перевел взгляд на окно. Где-то там, в немыслимой дали, скоро взойдет солнце. Оно осветит крыши дворца, минареты и заброшенную башню на острове Вахрез. Даже ее серые холодные стены сейчас казались принцу прекрасными. Он отдал бы многое, лишь бы на один миг оказаться у стен дворца, один раз вздохнуть подле матери и увидеть чуть снисходительную улыбку отца.

Будур с тревогой думала о тоске своего мужа. Она знала, что нет лекарства от этого чувства, и потому решилась задать вопрос мудрому Ризвану.

– Благородный визирь, что мне делать? Принц Кемаль тоскует. Он все чаще вспоминает свою родину. И в глазах его столько печали… Как мне помочь ему?

– Прекрасная принцесса, я тоже замечаю тоску Кемаля. И мне она тоже терзает душу. От тоски по родине лекарств нет…

Но совсем другие слова сказал император Такэтори.

– От тоски по родине, девочка, есть отличное лекарство. Это дорога к дому.

Будур недоуменно посмотрела на отца.

– Отец мой, великий император, я не понимаю тебя…

– Между тем все очень просто. Я подскажу тебе одну маленькую хитрость. Увидишь – принц вновь станет весел и деятелен. И, малышка, за эти слова он еще больше будет тебе благодарен…

Императрица улыбнулась мужу с пониманием. И, видя недоумение дочери, сказала:

– Девочка, все действительно очень просто. Отец хочет, чтобы ты попросила принца Кемаля представить тебя его благородным родителям.

– Мама!

– Да, Будур, ты поняла нас правильно. Ведь что может быть естественнее, чем желание молодой жены познакомиться с родителями мужа, понравиться им, стать частью благородной семьи?..

Принцесса улыбнулась.

– Да, матушка. Этот совет мудр… Но почему я сама не нашла такого простого решения?

– Ты еще молода… И пытаешься все решить сама. Одной любовью не побороть тоску по родине. Визирь во многом прав. Но ты же дитя рода Фудзивара. В твоих силах и то, что недоступно другим…

В правоте слов отца Будур убедилась очень быстро. Она решила не откладывать разговор с принцем. Ведь если была малейшая возможность излечить Кемаля от тоски, этим она должна немедленно воспользоваться.

– О мой муж, я хочу поговорить с тобой об одном очень важном для меня деле.

Кемаль оторвался от свитка, который разглядывал.

– Я слушаю тебя, звезда моя.

– Любимый, возможно, это мой каприз. Но… Мне бы очень хотелось, чтобы ты представил меня своим благородным родителям. Ты много раз рассказывал мне о твоей мудрой матушке и великодушном отце. Мне хочется самой познакомиться с ними. И хочется стать им дочерью. Так, как ты стал сыном для моих родителей…

Принцесса первый раз видела своего мужа таким изумленным.

– Я не верю своим ушам, о жена моя! Ты не боишься отправиться в такое далекое странствие?! И хочешь проделать путь длиной в год, чтобы стать названной дочерью моих родителей?

– Да, мой принц, я хочу этого…

«И хочу видеть тебя вновь счастливым. Хочу, чтобы твои глаза опять загорелись таким прекрасным светом, как тот, что я увидела в день цветения сакуры… Хочу, чтобы к тебе вновь вернулась радость жизни!» Но мудрая Будур этих слов не произнесла.

А вот с принцем Кемалем произошло настоящее чудо. Последние дни его душа разрывалась. Он мечтал вернуться на родину, но не мог оторваться ни на миг от прекрасной жены. И вдруг оказалось, что ни от чего отрываться не надо… Что Будур с радостью согласится стать его спутницей в любом путешествии.

– Благодарю тебя, свет очей моих! Твоя просьба для меня так радостна. Я тоже мечтаю о том миге, когда смогу предстать перед царем Шахраманом самым счастливым женатым мужчиной на свете. Он требовал, чтобы я избрал себе жену, и теперь я выполнил его волю.

Будур молча поклонилась, пытаясь скрыть смешинку в глазах.

– Но как мы скажем о нашем решении великому императору Такэтори? Боюсь, он не позволит тебе отправиться в это далекое странствие…

– Думаю, о мой повелитель, что самым разумным будет обратиться к нему. И, полагаю, нам придется просить твоего наставника, мудрого Ризвана, отправиться вместе с нами.

– Я тоже так думаю. – Кемаль усмехнулся. – Но кажется мне. что он не согласится уехать отсюда без твоей придворной дамы и наставницы.

Будур улыбнулась мужу.

– Значит, мы и ее пригласим путешествовать с нами. Говорят, когда госпожа Мурасаки была молодой, она покинула берега страны Канагава и совершила путешествие в далекую страну Фузан… Правда, мне она никогда об этом не рассказывала. Но в ее прекрасных танка много раз появляются удивительные люди с кожей красноватого цвета. Читала я и о холмах, в которых выдолблены храмы. Думаю, моя благородная наставница с радостью примет наше предложение…

– Тогда поспешим же упасть к ногам твоего отца, императора Такэтори…

Близился тот час, который Комати любила больше всего. Розовые сумерки придали покоям императора сказочный вид. Императрица перебирала яркие хризантемы. Из сада доносился терпкий запах – семь видов осенних цветов, символов грядущего праздника Хиган, уже расцветили клумбы всеми оттенками красного и желтого.

– Ты не жалеешь, что дал нашей девочке такой совет?

– О нет. Думаю, что она и сама придумала бы что-то похожее. Но не хотелось, чтобы Кемаль долго мучился. Думаю, он более всего печалился из-за того, что ему пришлось бы разлучиться с нашей девочкой. Но теперь, когда она согласилась отправиться вместе с ним, все изменится. Да, Будур скоро покинет нас. Но это неизбежно случилось бы, раньше или позже.

– Увы, судьба женщины следовать за мужем. Даже если она – наследница великой страны.

– Но некоторые из них об этом не жалеют.

Император вопросительно посмотрел на жену. Она ответила ему любящим взглядом.

– Нет, не жалеют.

– Думаю, не будет жалеть и Будур. Она настоящая дочь рода Фудзивара, решительная и упрямая.

– Упрямая и своенравная… Настоящая дочь императора. Я готова спорить, что еще сегодня у нас на пороге появится Будур вместе с Кемалем.

– Здесь не о чем спорить. Конечно появится, и очень скоро. И, думаю, она будет просить тебя, Комати, отпустить с ней ее наставницу.

Императрица согласно кивнула. Она прекрасно поняла, о чем говорил муж. Вместе с Кемалем отправится и его визирь. Но он не захочет покинуть придворную даму Мурасаки Сикибу… Что ж, вероятно, пришла пора новых стихов и новых поэтов.

За окном еще не стемнело, когда императрица услышала легкие шаги принцессы.

– Мы были правы, муж мой.

– Мы все же неплохо знаем нашу дочь. Она никогда не будет откладывать важный разговор. Ты сама научила ее этому.

И Комати поднялась, чтобы приветствовать дочь и ее мужа, как полагается императрице.

Макама двадцать пятая

Рассвет застал Будур на палубе. Прошло уже два дня, как скрылись за кормой берега страны Канагава. Изумительная красота морских просторов, изменчивые и вечно прекрасные облака заворожили девушку. Ей казалось, что стоит только стать на цыпочки, как легкий бриз поднимет ее выше парусов и унесет вслед за птицами. Новые стихи, легкие и прозрачные, сами слагались в ее голове.

Вот и сейчас, в тихий утренний час, когда тишину нарушал лишь шепот волн у носа корабля, словно с морской глади слетели нежные строки:

  • На небо, где звезда ждет целый год звезду,
  • Куда взирают все с таким участьем,
  • Я даже не взгляну.
  • Зачем смотреть туда?
  • Ведь мы с тобой намного их счастливей![15]

Принцессе казалось, что это говорит сама ее душа – никогда еще Будур не чувствовала себя счастливей. Никогда ее жизнь не была настолько полна красок, желаний, чувств… Весь мир, огромный и неизъяснимо прекрасный, был дарован ей…

За спиной принцессы послышались шаги. Так ходил только один человек на свете. Не оборачиваясь, принцесса спросила:

– Как почивал, мой принц?

– Без тебя, моя пери, спать я уже разучился. Но как ты поняла, что это я?

– Потому что я услышала шаги…

– Но ведь это мог быть и визирь… И Масаро, наш капитан…

– О нет. Это твои шаги. Их я узнаю из миллионов.

Будур оглянулась на мужа. И еще раз удивилась тому, что этот мужчина, самый прекрасный из всех, самый мудрый и нежный – ее муж.

– О чем задумалась, принцесса моих грез?

– Я любовалась морем…

– Да, оно прекрасно.

– Прекрасно, но меня что-то тревожит…

– Да, ваше небесное великолепие, – раздался за спиной принца новый голос. – Оно прекрасно…

Словно из ниоткуда на палубе возник капитан. Масаро многие годы ходил по морям вокруг страны Канагава, бывал и в дальних странах, даже там, где ледяные глыбы образуют бесконечные поля. Был и там, где огнедышащие горы, словно гигантские муравейники, поднимаются из Великого моря. Не было среди моряков императора Такэтори более опытного и надежного человека. И только такому человеку мог император доверить свою дочь.

– И меня кое-что тревожит, великая принцесса. К вечеру нас может настигнуть холодный ветер.

– Будет шторм?

– Я опасаюсь не шторма. Он страшен возле берега. Мы же сейчас в глубоких водах. Наш корабль вполне надежен. Но, увы, мы идем под парусами и можем стать игрушкой свирепого ветра.

– И что тогда?

– Тогда наше путешествие к берегам страны твоего мужа может затянуться.

Будур кивнула. Нет, она не боялась шторма – ведь она дружила с ама, охотницами за жемчугом. И принцесса до сих пор помнила ту ночь, когда ей поклонился Великий морской змей… Хотя, быть может, он ей просто кивнул. Но девушка эту встречу считала очень важной. Теперь она чувствовала себя в море защищенной. Верила, что с ней ничего не может произойти – ведь ее опекает сам владыка морей.

– Если нас застанет шторм, мы можем попасть в полуденные воды.

– Но почему ты, Масаро, говоришь об этом с тревогой?

– В полуденных водах множество разбойников. И старики говорили, что острова полудня полны чудовищ. Мне же доверена твоя жизнь, моя повелительница. И жизни твоих спутников…

Теперь Будур улыбалась. О чрезмерном усердии капитана Масаро давно уже было известно всем, о чем сам он не догадывался. Комати рассказывала, что когда-то, очень давно, капитан Масаро, в ту пору начинающий моряк, отправился с Такэтори, который тогда еще не был императором, в дальнее странствие. Длилось то путешествие почти год. И Такэтори потом говорил, что чувствовал себя все время как младенец, которого опекает чересчур заботливая мамаша. Теперь, вероятно, и самой Будур предстояло почувствовать это.

– Мой муж и его наставник – бывалые путешественники. А вот госпожа Сикибу…

– Не беспокойтесь за меня, принцесса… Некогда я пережила и нападения морских разбойников… А со сколькими штормами нам пришлось встретиться по пути в страну Фузан!

– Я не заметила твоего появления, моя покровительница!

– Я видела, как ты любовалась морем. Мне даже показалось, что ты думаешь стихами. Верно?

Принцесса удивилась и поняла, что в этом путешествии ее ждет еще много сюрпризов. Будур было известно, что ее наставница много путешествовала. Но, оказывается, она может становиться и невидимкой… «Странно, как я не почувствовала ее присутствия?»

– Верно, мне пришли в голову стихи. А еще я думала о том, что мы совершенно одни…

– О принцесса! И это говорит дочь триады Огня! А ведь твои предки некогда славились тем, что не подпускали к себе врагов ближе, чем на десяток кэн[16]! Им были подвластны силы стихий, ветры и воды были их верными союзниками…

– Но я ничего не знаю об этом…

– Нам предстоит долгое путешествие. Если захочешь – я тебе обо всем расскажу.

Страницы: «« 345678910 »»

Читать бесплатно другие книги:

Поначалу ничто не предвещало тех зловещих событий, участниками которых вновь стали Антон с друзьями,...
Атака армии Света привела Пакира в ярость. Его колдовская сила настолько возросла, что ему удалось п...
Напрасно надеялись Антон и его друзья, что их старый, но отнюдь не добрый знакомый – ангел Тьмы Ируг...
Драматические события разворачиваются в Розовой стране, куда прибыли Элли и Корина, чтобы обсудить с...
Колдун Пакир не оставляет попыток вырваться из подземелья, куда его заточил волшебник Торн. На военн...
События новой книги разворачиваются в Желтой стране. Алхимик Парцелиус стремится стать королем этой ...