Рыцарь Железного Кулака Тихомиров Артем

21

Могильный Камень – полуразрушенная стела на берегу сухого ручья – наклонился вправо. Почва осела под его тяжестью, дожди подточили основание. Браги пытался разглядеть, что написано на стеле, но камень слишком сильно пострадал от времени и погоды. Несомненно, он имел отношение к эльфам и их давней истории. А ручей – так от него осталось лишь воспоминание. Русло было широким и тянулось с севера на юг, напоминая заросшую травой дорогу. Пологие берега целиком скрывались в гуще папоротников.

Пятеро эльфов ждали Сибиллу, Браги и Зирвента. Выстроившись шеренгой, фрилаки перегородили русло сухого ручья. Тень от Могильного Камня, искаженная косо падающим лунным светом и кронами деревьев, лежала у передних копыт лошадей. Эльфы молчали. Браги подъехал ближе, чародейка держалась рядом.

Энандиэр Ламиталарс сидел на лошади с эльфьим седлом справа от Наэварры. Командир группы носил высокие облегающие остроносые сапоги с мыском, окованным сталью. Куртка какого-то невиданного кроя, с кучей застежек и ремешков, была чем-то вроде бригантины, но не такой тяжелой и неповоротливой, металлические пластины в ней заменились кольчужными вставками. Браги подумал, что все дело в мифриле, способном выдержать любую стрелу и любой меч. Асимметричный воротник-стойка, дорогое шитье на плечах, канты из тисненной орнаментом черной кожи, шейный платок, способный легко превратиться в маску, скрывающую лицо, длинные перчатки – типичный облик фрилака, кичливый, подчеркнуто вызывающий своим зловещим эстетизмом. За одним исключением: никто не носил головных уборов. Берет с пером цапли был только у эльфийки с правого края. А еще маска из прочной кожи на нижней части лица, снабженная отверстиями для вентиляции. Браги пригляделся к всаднице. Над маской горели желтые злые глаза, в руке у нее был лук, правда, без стрелы. Фантастический прикид эльфийки заставил бы, наверное, позеленеть от зависти даже самых искушенных франтих Арвендии и Нельбодена. Эльфы любили нетривиально одеваться и считались среди людей негласными законодателями моды, однако лорансальские мятежники, безусловно, давали фору своим собратьям в других частях мира. Имело ли это отношение к идеям Возрождения, Страшила не знал. Вызов. Вероятно, своей манерой одеваться они подчеркивали отличие от людей.

Браги перевел взгляд на остальных фрилаков. Они были похожи на главаря, но в то же время каждый чем-то отличался. Лишь один-единственный аксессуар встречался у всех – бутоньерка из листьев и маленьких черных цветков. Страшила не мог решить, что это. Название вертелось на языке, но он не мог вспомнить.

– Оружие, – пробормотал Зирвент позади. – На маленькую армию.

Поняв, что его слышат все, студиозус замолк. Он уставился на Ламиталарса. Эльф улыбался. Смущение ваганта ему польстило, а еще больше пришелся по вкусу испуганный вид Зирвента. Так самодовольно ухмыляется только самый сильный и хулиганистый мальчишка в компании, знающий, какое впечатление на более слабых производят его рост и мускулы. На Браги ничего из этого впечатления не произвело. Оружие – его было много. У каждого эльфа традиционный гвианнекс[5] со звездообразной или ромбической гардой. Спаты, притороченные к седлам. По два кинжала. Плетеные треххвостые нагайки, луки и небольшие арбалеты. Наэварра тоже успел вооружиться. Свой меч он закинул на спину на широкой кожаной перевязи.

Вридаль взял на себя труд представить знаменитого Рыцаря Железного Кулака и его оруженосца. Эльфы Ламиталарса проявили презрительную сдержанность. Чужак оставался чужаком, даже если по глупости спас жизнь самому Наэварре.

Эльфы не представились. Видимо, из соображений конспирации.

«Оруженосец» Страшилы расфыркался, будто строптивая лошадь. Только что копытом не бил.

– Уважаемый эльф ошибся, – чванливо произнес он. – Я не оруженосец этого, безусловно, достойнейшего из огров, я свободный человек, постигающий науки…

Фрилаки смотрели на него соответствующе. Мечтая прикончить. Сообразив, чем дело пахнет, Зирвент икнул.

– Я… прошу относиться ко мне с уважением… – промямлил он.

– Перестань, школяр, – сказала ему чародейка. – Твои потуги повысить перед ними свой статус бесполезны. В конце концов, они ценят лишь дела, а не слова.

– Кстати, о делах, – прогудел Браги. – Может быть, продолжим нашу прогулку?

Наэварра сделал знак своим и развернул лошадь. Фрилаки последовали его примеру. Теперь группа двигалась на север по руслу ручья. Два эльфа отстали и пристроились в арьергарде, позади ваганта. Зирвент занервничал. Одной из замыкающих была лучница с желтыми глазами.

– Чего пялишься? – прошипела она, когда ей надоело чрезмерное внимание вертлявого студиозуса. Лук эльфийка пристроила у седла, однако это ничуть Зирвента не успокаивало. Оставались меч, кинжалы и неизвестно какие еще смертоносные приспособления, спрятанные в рукавах.

– Так… интересно, – пробормотал вагант.

– Если бы не твой огр, я бы всадила в тебя пару стрел – с удовольствием. В зенки твои поганые, – заявила всадница под маской.

«Тирада, достойная Таэмитиэн», – подумал студиозус.

Второй замыкающий колонну эльф не проявлял никакого интереса к разговору. Или делал вид, что не проявлял.

– Ну так что тебе мешает? – спросил Зирвент. – Страшилу испугалась? Всади, если тебе станет от этого легче.

– Какой смелый выискался, – прошелестела лучница.

– Какой есть. Я к вам в гости не набивался. Мне накласть на вашу возню.

– Показала бы я тебе возню, человек…

Она сделала жест рукой, будто перерезая себе горло. Но имелось в виду горло студиозуса.

– А чего ты еще можешь, красна девица? – спросил Зирвент. – Выращивать цветы? Убираться по дому, нянчить детей? А целоваться под омелой? А вышивать гобелены? Писать стихи? Я знаю, что бывали в Лорансале женщины-трубадуры, и даже две из них твоего племени. Исследователи единодушно утверждают, что они весьма обогатили поэтическую культуру юга. Может быть, тебе взять в руки лютню взамен лука?

Эльфийка молчала, но по глазам было видно, что она думает. Лучница едва сдерживалась.

– Я сделала свой выбор, человек.

– Вот это меня и печалит. Впрочем, даже палаческий топор имеет свое очарование, если смотреть под определенным углом.

Лучница встрепенулась.

– Из-за таких, как ты…

– Что? – резко бросил Зирвент. – Ну что, из-за таких, как я… Может, тебе заткнуться?

– Сайлэ, отстань от него! – бросил эльфийке второй фрилак.

– Ты все слышал – он меня оскорбил! Велел заткнуться! – обратилась лучница к Энандиэру.

– Я тоже велю. Разговор начала ты сама – с угрозы. Это наш гость, он друг того, кто вытащил Вридаля, не забывай. Наэварра ручается за него, а значит, твое дело выполнять приказ!

Эльфийка ничего не сказала в ответ, но Зирвент чувствовал на своей спине ее взгляд. По ощущениям – будто несешь большой каменный блок.

Зирвент посмотрел на бутоньерку на груди эльфа, осадившего лучницу.

«Черные ландыши, – подумал студиозус. – Черные. Никогда таких не видел».

22

Пока ехали, Энандиэр Ламиталарс рассказывал о положении на фронтах. Браги подумал, что эльфы, невзирая на театрально-агрессивное поведение, позерство и маскарадные тряпки, воспринимают свою подпольную деятельность более чем серьезно. Для них это самая настоящая война. Без дураков. Как много они знали о военном искусстве, другой вопрос, сумели бы в случае необходимости выйти в чистое поле против регулярной, хорошо вооруженной тяжелой конницы, неизвестно, но решимости им было не занимать. С другой стороны, для чего выходить в чисто поле, если нынешняя тактика вполне себя оправдывает? Зачем рисковать, когда движение еще только набирается сил? На сегодняшнем этапе эльфам не требуется поднимать знамена в открытую. Они партизаны, фрилаки, вольные стрелки. Пока. Их задача – навести ужас, посеять панику, нанося системе королевской власти уколы в наиболее болезненные места. В лесах и горах они как дома. Большая армия не двинется в труднопроходимые и малоизведанные углы, где не будет иметь преимущества. Но именно там, в глуши, еще живет древний Шелианд. На свидание с ним и приходят время от времени они, дети старины, считающие себя борцами за свободу. Шелианд. Королевство-мираж. Оно дает фрилакам веру и силы сражаться, насыщает уверенностью. Утоляет жажду и пьянит образами иного будущего. Энандиэр говорил так, словно не сегодня завтра король Родерлик откажется от престола, распустит Совет и сбежит за тридевять земель. Словно Сальдегора уже открыла повстанцам-эльфам ворота, а Ушедшие показали свои паруса в дельте Сельвины. Словно сопредельные королевства уже подписали с ними необходимые договоры о сотрудничестве…

Восточная Сваорлага. Фрилаки напали на обоз с оружием и увели его в неизвестном направлении. Действовало три объединившихся отряда. Эльфы не потеряли никого. В южной части Барвии повстанцы совершили налет на острог и освободили пятерых товарищей. Комендант бежал, бросив своих солдат, те защищались, но пали в бою. Ламиталарс заметил, что это были ушедшие в отставку ветераны, слишком старые и медлительные.

Сулуза. Ликвидировано несколько влиятельных лиц в окружении наместника и ему самому вынесено предупреждение: немедленно прекратить торговые санкции против купцов-эльфов из Ньера и Физаны.

Аксия, Ломнайя, Вехелес. Отъем средств на вооружение отрядов, уничтожение сборщиков налогов, наемников, показательные расправы над теми, кто замечен в преступлениях против эльфов и их союзников из числа иных рас. Террор. География движения ширится. В Лорансале уже нет такой провинции, которая не могла бы похвастаться тем, что ни разу не видела фрилаков. Ламиталарс придерживается тактики массированного запугивания, считая ее наиболее эффективной.

Наэварра слушает не перебивая.

Пейрена, что в Роскании. Семеро эльфов публично казнены на главной площади. В целях устрашения применена очень древняя и жестокая казнь – распиливание деревянной пилой от промежности вниз, к голове повешенного за ноги. Народ едва не взбунтовался, требуя у властей прекратить эту мясорубку и просто повесить бунтовщиков. Власти послушались. Ночью местные эльфы подожгли здание ратуши и расстреляли из луков стражу, что прибыла на пожар. Еще двоих эльфов изловили и казнили. За укрывательство и содействие. На западе Таэлимы местные жители устроили погром в эльфьем квартале после того, как поймали одного из фрилаков, пытавшегося отравить колодец. Крестьяне забросали эльфа камнями, а потом вздернули на суку. Погромщиков разогнали. Ночью запылали дома на краю поселка. Крестьяне вышли с вилами и топорами на фрилаков, налетевших из леса, и сумели обратить их в бегство. Эльфы потеряли пятерых. Агенты Леода Шардэ проявляют все большее рвение. Запугивают лидеров эльфьих анклавов, пытаются вербовать шпионов, но безуспешно. Тогда в дело идут кинжал, яд, насланное магом проклятье. Разворачивается настоящая шпионская война. Фрилаки отвечают ударом на удар, но охота на командиров подразделений, начавшаяся пять дней назад, не прекращается. Об этом Ламиталарс рассказывал без удовольствия и бравады.

Наэварра слушал не перебивая.

Браги наблюдал за реакцией Сибиллы, но по лицу чародейки невозможно было что-либо понять. Она погрузилась в себя и слушала какие-то голоса. В этот час, после тяжелого долгого дня, наполненного душещипательными беседами и конспирацией, огр начал понемногу терять чувство реальности. Лунный свет. Качающиеся тени. Встревоженный лес. Части одной картины… Как долго продолжается эта ночная прогулка? Браги провел рукой по лбу. Негромкий голос Энандиэра казался частью какого-то странного сна. Страшила подумал, что дело в здешней земле. Что-то в ней есть. Бьется в глубине какая-то жила, ведущая эльфов тайным путем. В то место, о котором огру говорил Наэварра. Браги надеялся только, что долго блуждать не придется. Путешествие стало утомлять.

На какое-то время он, кажется, задремал. Першерон мерно ступал по руслу ручья и слегка покачивался, словно корабль на спокойных волнах. «Магия, – решил огр про себя, – магия. Неужели те, кто идет за нами, рискнут переступить опасные рубежи? Даже с чародеем?»

В какой-то миг ему приснился отрывок его частых ночных видений. Он на пустынном берегу озера. Ни птиц, ни зверей. Ничего. Вода с негромким шелестом накатывает на камни и песок. Браги шагает к воде, наблюдая за дрожащими бликами на движущихся волнах. Ему страшно. Как раньше, что-то холодное и отвратное касается его спины, затылка, трогает макушку. Но он идет. Вода все ближе. Огр подходит к самой кромке и забирается на невысокий камень. С него ему видно собственное отражение.

Страшила смотрит затаив дыхание. Там нет огра. Там, в воде, кто-то другой. Опять. Нет этой широкой морды с большим ртом. А есть некто иной – тайну этого незнакомца Браги хочет разгадать уже много лет.

Еще немного. Присмотреться. Браги склоняется к воде, чтобы лучше видеть. Что там внизу?

Он видит…

Чья-то лошадь громко фыркнула в темноте. Браги открыл глаза, чуть вздрогнув. Сибилла, ехавшая рядом, смотрела на него странно, голубые глаза светились, ловя фрагменты лунного света, пробивавшегося через густое переплетение веток. Страшила закусил губу. Чародейка ничего не сказала, но огру показалось, что она получила ответ на какой-то свой вопрос.

Браги обернулся. Зирвент ехал позади и клевал носом. Время от времени он вздергивал голову и осовело глядел по сторонам, часто оборачивался через правое плечо. Позади и в стороне ехала эльфийка-лучница, которую вагант боялся до полусмерти. Бойцы Ламиталарса казались не более чем призраками, шествующими по лесной тропе. Если бы не поскрипывание упряжи и стук копыт, можно было бы принять их процессию за мираж.

Страшила чувствовал, как густеет ночь, становясь все темнее. Лунный свет приобретал необычную резкость. Каждый выступ, каждая тень были рельефными, четко обозначенными. От долгого всматривания в мешанину света и тени у Браги начало рябить в глазах.

– Как далеко? – спросил Наэварра, повернувшись к Сибилле. Усталости эльф не выказывал.

– Мы опережаем их на час-полтора, но я не уверена.

– Почему?

– Чем дальше, тем ближе мы к Источнику, а у него очень сильная магическая аура. Сила так и изливается из него во всех направлениях. Подземная жила похожа на насосавшуюся кровью пиявку. Извини за сравнение, Вридаль.

– Ничего, – сказал эльф. – Источник мешает тебе колдовать?

– Мешает. Вряд ли с этим справился бы даже ваш волшебник, потому что Сила дикая, она не имеет знака и метки.

– Это не магия эльфов? – спросил Браги.

– Не совсем. Шелиандские эльфы только использовали ее, – кивнула чародейка.

– Источник находился здесь всегда, – сказал Наэварра. – Наши маги черпали из него Силу, Источник давал ее нам, сколько было надо. Там построили храм-крепость. Когда-то это было важно…

– А сейчас? – спросил Браги.

Наэварра пожал плечами, отворачиваясь.

– Сейчас это важно лишь для одиночек вроде меня.

Энандиэр Ламиталарс усмехнулся.

– Ну и, конечно, Источник остается символом. Нет, даже Символом. С большой буквы.

– Понятно, – отозвалась чародейка. – Но факт есть факт. Этот Символ создает сильные помехи. Чем ближе я буду к нему, тем меньше у меня шансов сделать что-либо путное. Сопротивляться такому мощному проявлению Силы я не могу. Подобные места встречаются крайне редко. Я знаю всего три таких в пределах известного нам мира. Это одно из них.

– Очень интересные сведения, – подал голос Зирвент. – За нами погоня, а они рассуждают на исторические темы.

– Я могу перехватить их, – сказал Ламиталарс, обращаясь к Наэварре.

– Не нужно, – ответила за него Сибилла. – Этим испортишь все дело. Едем как едем. С ними волшебник. И если Источник действует на меня, подействует и на него. Нападешь сейчас, Энандиэр, можешь получить неприятный сюрприз. Пускай мой коллега углубится туда, где рассеивающий фон Силы сильнее всего.

– Стратегия, достойная учебника… – проворчал Зирвент.

– Замолчи, – сказал Браги.

Студиозус замолк.

Процессия добралась до того места, где русло ручья полностью сливалось с окружающим пространством. Лес поредел. Из земли здесь и там торчали камни, поросшие почти на всю высоту желтоватым мхом. Наэварра и Ламиталарс повели группу вверх по склону, проехали между стволами старых кривых деревьев. На нижней ветви, толстой, словно нога носорога, сидела большая белая сова. Ее огромные глазищи следили за передвижением конных, зоб двигался, топорщась. Зирвент заметил птицу, когда подъехал ближе, и сердце его, как водится, ушло в пятки. Белый крылатый призрак расправил крылья и снялся с ветки. Зирвент чуть не завопил – ему показалось, что чудище сейчас бросится на него. Но сова не бросилась. Белое пятно слилось со светом и тенью, будто его и не было.

«Таких сов на юге не бывает, – подумал вагант. – Их тут попросту не может быть!»

Сердце его колотилось, когда он услышал со стороны эльфийки-лучницы тихий издевательский смешок.

«О проклятье, я не доживу до утра… Никто не доживет!»

23

Через лес шла старая дорога из каменных плит. Даже сейчас можно было видеть, как точно они подгонялись одна к другой и какими правильными были по форме. Идеальные квадраты. Шесть рядов совершенного дорожного покрытия. Время заставило некоторые камни потрескаться, в стыках прорастали упрямые стрелки травы, пытавшиеся разрушить гармоничный геометрический рисунок. Несмотря на это, дорога упорно сопротивлялась, даже после восьми веков забвения.

– Если бы она сохранилась целиком, то по ней можно было бы добраться до тракта, который соединяет Пелусту и Лафутир. Это старые Шелиандские дороги, – сказал Вридаль. За последние несколько минут к группе присоединились еще эльфы, бывшие до того в патруле, двое. Процессия приближалась к Крепости Мечты. – От тракта вплоть до этого места каменную дорогу разобрали на строительный материал. – Эльф указал назад. – Вон там воры остановились, побоялись идти дальше. Среди местных людей руины Крепости считаются проклятым местом… И хорошо. Иначе бы они испоганили там все. Исписали бы стены похабщиной, заплевали, зас… Как делают всегда.

В ночи ухали совы. Ветер был слабым, но все-таки тревожил листву на деревьях. Браги чувствовал, что стало теплее. Во всяком случае, пар изо рта уже не шел. Это, однако, не мешало Зирвенту стучать зубами, а он стучал, точно вдруг решил поизображать от нечего делать дробь кастаньет.

– Когда-то по этой дороге ездили воины-жрецы и пилигримы, – добавил Наэварра. – Теперь по ней гуляет только ветер.

Ему вторило зловещее уханье.

Сибилла возилась с каким-то заклинанием.

– Сдается мне, твои жрецы-воины кое-чем отличились в свое время. Источник не мог бы сам установить четкие границы внутри своей зоны влияния. А я их чувствую. Мы только что проехали некий барьер. Что бы это значило? Я могу плести чары, но толку от них немного.

– Наверное, надо спросить самих жрецов-воинов, – сказал Страшила. – Но это, полагаю, нелегко, они присоединились к Ушедшим.

– Наверняка, – пробормотал Наэварра. – В более спокойные времена мы займемся выяснением этого вопроса, огр, обещаю.

– Заметано.

Ламиталарс удивленно покосился на него, явно не одобряя сарказма.

Дорога шла на север. Подлесок подобрался вплотную к ней и заставил едущих быть ближе друг к другу. Стук подков по каменным плитам взбудоражил ночь, где-то далеко опять раздался крик козодоев, но птицы тут же умолкли.

Через двадцать минут заросли стали выше и гуще, всадники выстроились цепочкой, чтобы проехать через самое узкое место. Другого пути к Крепости Мечты, по словам Наэварры, не было. Через несколько метров пространство снова очистилось. Дорога теперь бежала по лишенной кустарника земле, покрытой травяным ковром. Зирвент издал возглас удивления.

Словно из воздуха выросли перед ними высокие каменные столбы. Первоначально каждый из них был метров пятнадцать высотой, но не все столбы дожили до сегодняшнего дня. Частично разрушенные, они тем не менее составляли некое подобие частокола и располагались в шахматном порядке.

– Да не было же их только что, – удивленно произнес Браги из Шидама.

– Чары, – проворчала Сибилла. – Пространственные искажения. Миражи.

– Мы почти на месте, – проронил Наэварра устало.

– Наконец-то, – отозвался Зирвент. – Давайте расколдуемся – и побыстрей свалим.

Огр изучал столбы. Самые дальние терялись в мистической дымке из лунного света и тени, за которой царствовала ночь. Браги считал. Тех столбов, что находились в пределах видимости, было тридцать семь. Внезапно Страшила понял, что имела в виду чародейка, говоря о «пространственных искажениях». Место, в котором они оказались, не было частью привычного мира. Сила установила здесь свои собственные законы, она превратила Крепость Мечты в скитающийся во времени и пространстве остров, потерявший связь с большой землей. Восемь веков забвения. Тени жаждущих знаний, скользящие по краю священного круга. Тени, подобные Наэварре. Подобные Страшиле.

Стянув перчатку, огр потрогал шершавый камень. Тот гудел, вибрировал, передавая костям и плоти холодную дрожь. Страшила убрал руку и посмотрел на Вридаля. Тот кивнул.

Огр чувствовал все нарастающую робость.

– Сила, – сказал эльф. – Не спрашивай. Я не знаю.

– Я знаю, – отозвалась Сибилла. – Боги, это невозможно… Я считала, что большая часть легенд о Местах Силы – бред воспаленного воображения кабинетных чародеев. Читали бы вы то, что писал в своих мемуарах Лаоттой Шорадмас. Это ж никакой сказочник не сочинит! Но, оказывается, есть в его бреднях и правда…

– Какая же? – поинтересовался вагант.

– Эти столбы… словом, они как печные трубы, выбрасывающие в небо дым… Вы не видите, но я замечаю струи, что исходят из-под земли и устремляются вверх.

Эльфы переглянулись.

– Для чего это? – спросил Ламиталарс.

– Кто бы знал, – ответила чародейка. – Воины-жрецы могли бы рассказать… но где они? Столбы расположены неслучайно, они обозначают узлы, в которые связаны энергетические потоки. Избыток силы выводится туда вверх. Невероятно. Наверное, Крепость Мечты полностью опоясана этим энергетическим ошейником. Так, Вридаль?

– Так.

– Столбы почти все разрушены, и это создает неверный, хаотичный рисунок истечения Силы. Тот силовой барьер, который мы проехали, слабая и ненадежная баррикада, если, конечно, ее создавали с этой целью. Здесь все по-другому. Большая любовь, немалые усилия, надежды…

Сибилла плела какие-то чары, но это давалось ей с трудом. На лбу блестели капельки пота.

– Все верно, госпожа чародейка, – отозвался Наэварра. – Согласно легенде этот пояс из столбов соорудили наши маги… Для защиты. Если его активировать, через него не пройдет никто, ничто и никогда. Не проскочит ни комар, ни хорошо вооруженная армия. Теперь барьер разрушен. Время посмеялось над нашими амбициями. Ни один эльф не в состоянии сегодня восстановить его – может быть, когда-нибудь, в более благоприятные для нас времена и при наличии достаточно способных волшебников…

– Так что же произошло с Крепостью? – спросил Зирвент. – Кто ее развалил?

– Едемте, едемте дальше, – сказала Сибилла. – Я хочу видеть, что там!

Вагант надулся, словно индюк. Его проигнорировали, и это послужило еще одним поводом для мученика науки задуматься о своей нелегкой судьбе. Чародейка вынула шелковый платочек и промокнула лоб. Заметив взгляд огра, сказала:

– Тяжело. Едва начинаешь колдовать, как Сила принимается хлестать тебя словно бичом. Уф. Вероятно, это остатки рефлексии – барьер наверняка мог активно отвечать на попытки пробиться сквозь него какими-нибудь чародейскими приемами… Если бы столбы сохранились и структура не разрушилась, мне пришлось бы туго.

Группа двинулась дальше, проезжая между столбами. Зирвент втягивал голову в плечи, стараясь смотреть только вперед и вниз, на конскую гриву. Мистические строительные артефакты прошлого пугали его до судорог.

– Чувствуешь, как движется пространство? – спросила Сибилла Страшилу. – Уверена, тебе доступно это ощущение.

Он кивнул.

– Подобные пространственные карманы способны стихийно создавать только самые сильные источники.

– Это я уже понял. Что насчет нашей погони?

– Они смогут проехать сюда только в одном месте. Через узкое горло, образованное кустарником, помнишь? Засаду лучше всего устроить там.

– Эй, Наэварра, – сказал Браги. – Предлагаю сначала разобраться с нашим «хвостом», а потом заняться остальными делами.

– Нет, – отозвался эльф.

– Почему?

– Время не ждет. Надо управиться до рассвета. При свете дня будет труднее, гораздо труднее.

– Как знаете, – пожал широченными плечами Страшила.

– Так и позволим этим головорезам идти за нами? – проныл Зирвент.

– Позволим, – сказал Ламиталарс.

– О боги, я ничего не понимаю. Ничего! Почему у вас все с ног на голову?

Ему никто не ответил. Справа, слева и впереди процессии что-то происходило. Лес изменялся. Далекие деревья, окаймляющие ровное пространство, казались мраморными колоннами. Кустарник – стенами с прорезанными в них арочными входами. Статуи проявлялись прямо из лунного света и смотрели на путников пустыми глазами. Плющ опутывал постаменты, делая неразличимыми надписи, выведенные древними эльфьими рунами.

– В Университет, только в Университет, – бормотал студиозус себе под нос. – В темноту и уют библиотек, безо всяких там магических штучек… хотя в Амаланте тоже есть Факультет Высшей Магии!

Менялось и небо. Луна в какой-то момент просто исчезла за пологом мерцающего тумана. Были видны только самые яркие звезды, но и они пропадали под напором волн черноты, изливающихся из пустого пространства через прореху в призрачной занавеси. Потом словно кто-то в мгновение ока возвел над головами всадников гигантских, непостижимых размеров купол. Ничего подобного Браги еще не видел, хотя разных чудес за свои странствия повстречал немало.

«Наверное, лучше было бы по-честному долбиться на турнире в Блендибоге, – думал он. – Это дело известное. Конь, копье, меч. Булава, на худой конец. А потом хлестать холодное свежее пиво и заедать превосходной вырезкой… Вместо этого я шарахаюсь в потемках, блуждаю по колдовскому месту и уже перестал понимать, для чего все затевалось».

Вскоре стало ясно, что образы разрушенных стен и построек – это уже не просто изменчивые миражи, созданные токами неведомой Силы, а самые настоящие руины.

Крепость Мечты.

Вридаль Наэварра поднял руку, и группа остановилась. Наступила тишина. Не стрекотали ночные насекомые, не пели птицы. Замолчали и совы.

– Дальше пойдем пешком. Таик, Сайлэ, вы останетесь здесь. – Эльф развернул коня. Его высокий острый силуэт на фоне освещенных луной развалин выглядел, по мнению Страшилы, зловеще.

Фрилаки не произнесли ни слова. Зирвент украдкой вздохнул. Наконец-то лучница перестанет прожигать взглядом дыру у него в спине – у нее должно найтись занятие поважней. Сайлэ будто разгадала его мысли и, проходя мимо, стукнула локтем студиозуса по сапогу. Подняла глаза, улыбаясь. Эти глаза не походили на те, что были у Таэмитиэн. Совсем другие. В них не оставалось надежды на спасение…

Зирвент поспешил отъехать от эльфийки. Наэварра что-то обсуждал с Таиком, тот кивал. На некоторое время к ним присоединилась Сибилла. Чародейка выглядела озадаченной, ее руки нервно мяли конскую плетку.

– Что дальше, Браги? – шепнул Зирвент, подъехав к огру.

– Спешивайся для начала.

– А. – Студиозус спрыгнул на землю, споткнулся и чуть не упал. Бедра и ноги гудели от усталости, поясница болела.

– Дальше то, что скажет Сибилла из Геденбю, – сказал Страшила, выбирая, какое оружие взять с собой.

– Ты попал под ее влияние. Готов делать все, чего ни пожелает эта… Да, она потрясающе красива, но…

– Что? Огр не может влюбиться в чародейку?

– А ты влюбился? – вытаращил глаза студиозус.

– Нет.

– Хм.

– Не загружай себе голову лишними проблемами.

Браги покосился на развалины. Угадывался контур давно упавшей крепостной стены. Фрагменты ее практически ушли в землю, поросли травой и низким кустарником. От арок и колонн осталось лишь призрачное воспоминание. Изящная и тонкая эльфья архитектура еще напоминала о себе, но стала неуловимой, точно утренний туман над озерной гладью. Если же хорошенько присмотреться, можно было заметить в лунном сиянии главную башню и другие, поменьше, а также мостики, переходы, террасы. То, чего уже не было и что превратилось в нагромождения строительного мусора. Каменная дорога кончалась там, где раньше находились ворота крепости. Арку ворот словно разрезали вертикально громадной пилой, и половина ее напоминала вздернутый вверх кривой палец.

– Значит, не загружать? – спросил вагант. – Вряд ли получится. Все это сплошная кошмарная проблема.

– Тебя никто не заставлял ехать. Ты произнес прочувствованную пламенную речь и сказал, что меня не бросишь. Поступай как мужчина и неси свою ношу до конца, хорошо?

– Да, да… я понял. – Зирвент пританцовывал на месте. Выяснилось, что он хочет по нужде. – Но это как-то… как-то…

– Вот именно, – отозвался Браги.

Из оружия он выбрал большой кинжал и короткий узкий меч, после чего надел усиленные металлом перчатки взамен обычных кожаных.

– Слушай, а что ты наденешь, когда… ну, когда станешь человеком? – спросил Зирвент, щурясь. На его небритой физиономии гуляла бесовская гримаса. – Полагаю, нынешние твои шмотки тебе будут ой как велики!

Огр перекинул через плечо перевязь, на которой висел меч.

– Что-нибудь придумаю. У меня есть деньги. Доберусь до ближайшего города и закажу одежку в какой-нибудь лавчонке. Верно?

– То есть никакого другого способа отговорить тебя от авантюры нет?

– Выходит, что нет.

Зирвент огляделся, увидел, как посматривают на них двоих эльфы. Лучница щерилась.

– Некоторые только и мечтают, чтобы прикокнуть бедного студента где-нибудь в темном уголке, – прошептал он.

– Что? Да у тебя никак мания величия. Почему ты думаешь, что весь мир крутится вокруг тебя?

– А если и правда – крутится?

Страшила выразительно посмотрел на него: ну ты даешь, приятель!

Зирвент сунул руки в карманы и втянул голову в плечи. Он замерз, несмотря на то что вблизи Крепости было гораздо теплее, чем в остальном лесу, и проголодался. В его походном мешке не нашлось ничего съестного, а купить в лесу что-нибудь у кого-нибудь было невозможно. Вероятно, харч нашелся бы у фрилаков, однако, замечая кровожадный взгляд Сайлэ, студиозус всякий раз отказывался от идеи обратиться за помощью к этим головорезам.

И еще – хотелось по-маленькому. Но как посмотрит на это Наэварра? Не снесет ли ему башку при одной только попытке осквернить священное место?

Сибилла подошла к Страшиле. Чародейка снова подправила свою одежду. Платье превратилось в красивый, скромный и функциональный костюм для верховой езды, в нем блондинка казалась юной принцессой, неизвестно как попавшей в ночной лес.

– Я не буду сопровождать тебя, огр, пойдешь вместе с эльфами, – сказала она.

– Вот и хорошо, – пропищал вагант. – Мы с Браги…