Рыцарь Железного Кулака Тихомиров Артем

– А что, без вооруженной борьбы никак не удастся добиться цели?

– Двум драконам в одной пещере не ужиться, вагант. Люди доминируют в бывшем Шелианде, эльфы хотят возвратить себе былой статус. Это означает перевод людей на уровень, который сейчас занимают эльфы. Какие же тут могут быть переговоры? Правы обе стороны. У каждой есть претензии к противоположной.

– Соседние королевства не станут просто так смотреть на то, как эльфы отвоевывают Шелианд, – сказал студиозус.

– Кто знает. Интересы королей переменчивы. У Лорансаля не так уж много друзей. Найдутся те, кто вспомнит о притязаниях своих предков на тучные пастбища южных провинций и удобные и привлекательные города-порты в дельтах Сельвены, Гальи и других рек. Кое у кого может возникнуть желание оказать эльфам военную помощь в обмен на будущие территориальные уступки. Речь идет о тайной военной помощи, разумеется, и обещании сохранять нейтралитет. Ну и, к примеру, давать вооруженным группам фрилаков убежище на своей территории.

– Разве эльфы пойдут на такой сговор с людьми?

– Такие, как Вридаль, не пойдут, но среди фрилаков есть и умеренные, больше политики, нежели воины.

– Как Данэтир?

– Хм? Ты прав, вагант. Данэтир скорее дипломат, чем рубака, хотя хочет показать свою решимость умереть на поле боя. Даже эльф может быть обладателем торгашеской душонки. Данэтир из таких. Он не пойдет по пути смерти, о котором сам же и говорил. Его дело копить, выжидать и бить исподтишка, что в общей картине борьбы не так и плохо. Здесь любые средства хороши.

– Им не отменить Эльфийского Пакта. По-моему, это нереально. Прошло восемь веков.

– И пройдет еще столько же, – сказала чародейка, – если эльфы не сумеют решить проблему радикально. Когда-то самая разумная часть их выбрала бегство, другая часть осталась. Кто прав? Не знаю. И те и другие хотели жить. Вероятно, те, кто остался.

– Почему?

– Потому что про них мы знаем – они выжили. А что стало с теми, кто сел на корабли и поплыл на запад?

Зирвент понял, что чем дальше, тем больше путаницы у него в голове.

– Кого же они хотят видеть своим вождем? – спросил он. – Королем? Королевой? Все может покатиться по старой колее – две фракции, две линии одной династии и тому подобное…

– Вряд ли это будет так. Сейчас в Лорансале живут потомки и тех и других, но больше всего эльфов, которые были лишь простыми солдатами, исполнителями чужой воли. Вряд ли им нужна новая междоусобица, особенно учитывая, к чему это привело в прошлом. Общий враг, люди, слишком силен, чтобы позволить себе роскошь устраивать резню из-за руководящего местечка… Фрилаки придерживаются мнения, что им необходима такая фигура, которая бы заставила объединиться всех – от потомков Квеллисов, путь и весьма разбавленных, до самого простого конюха на службе у купца наподобие Данэтира.

– Наэварра?

– О нет, – усмехнулась чародейка. – Он не пойдет на это. Его амбиции удовлетворяются совсем другим. Он – воин, командующий, возможно, когда-нибудь в его распоряжении будет армия. Он может быть идейным вдохновителем, но не вождем. Вридаль из тех, кто прорубает королям путь к трону, к власти. И такому властителю, если он появится, Наэварра будет служить беззаветно.

– Астенфор упомянул о Возвращении Ушедших, – сказал Зирвент. – Что это значит?

– Есть такое пророчество, приписывается самому старому эльфу из ныне живущих, Хиону Энайтэмарду. Ему тысяча лет. Якобы он предсказал возращение тех, кто покинул Шелианд. Фрилаки утверждают, что пророчество реально, а есть некоторые, кто точно знает, что следует делать.

– Что?

– Готовить почву для возращения, что же еще!

– Невероятно. Если этот старый эльф сошел с ума, а после тысячи лет подобное вполне закономерно, то… как ему можно верить?

– Насчет его ума ничего сказать не могу. Но редко, очень редко, борьба за свободу обходится без собственной мифологии, тебе это должно быть известно, школяр. Тем, кто идет на смерть, под стрелы, под меч, надо во что-то верить. У эльфов нет богов, потому что издревле они сами считали себя таковыми. Значит, нужно отдать силы своей души чему-то другому. Здесь фрилаки не отличаются от других существ. Им необходима цель, свет в конце тоннеля. Поэтому я отрицаю утверждение Данэтира о том, что они выбирают путь, ведущий к смерти… Их интересует жизнь. И ради нее они будут убивать. Эльфы готовы, слишком долго они молчали и сидели в тени, не имея права высказаться, ибо думали, что такова их судьба. – Чародейка и вагант добрались до развилки и свернули налево, повторяя путь, проделанный до того Зирвентом. – Фрилак не знает жалости, у него нет угрызений совести, потому что ставки в его войне велики. Выше их быть не может. Пути назад для них уже нет. Эльфы уходят в горы, пополняя ряды вооруженных групп, эмиссары таких, как Вридаль, беспрестанно шныряют по городам, вербуя сторонников. Лорансаль ждет большая кровь. Я бы не советовала тебе задерживаться здесь надолго.

– Запомню совет.

– Я серьезно. Получишь деньги и беги из Албарии. Не вздумай соваться в Амалантский Университет. Королевство меняется. Время поэзии проходит, наступает время меча. Пока трубадуры складывают песни, фрилаки точат наконечники стрел и клинки. Беги, школяр, спасайся.

– Очень патетично, госпожа чародейка, – ответил Зирвент. – Но я не могу. Я сделал свой выбор. К тому же как я могу бросить друга.

– Огр? – спросила Сибилла. – Ты именно Страшилу имеешь в виду?

– Его.

– Полагаешь, он защитит тебя от эльфов? – скривила губы чародейка. – Или считаешь, что твое невольное знакомство с Наэваррой изменит отношение фрилаков к тебе – человеку? Они могут пить с тобой вино, не проблема, они расскажут тебе о своей нелегкой доле, о веках несчастий, что они пережили, не имея почвы под ногами, поведают об ужасах карательных акций против бунтующих эльфьих общин, какими прославился король Тельбород Восьмой. О несправедливости. О ненависти. Ты будешь смотреть в их кукольные лица и невинные глазки и верить каждому слову, потому что по определению такая красота лгать не может. Ты попадешься на их удочку, а потом какой-нибудь особо ретивый говорун перережет тебе глотку или выпустит кишки. Он станет смотреть, как ты умираешь. Приходя в беззащитные деревушки, они будут жечь и убивать, борясь за свой Шелианд, потому что у них нет другого выхода. Они – ненависть. Цветы Гнева. Сам Наэварра в любой момент может прикончить тебя, невзирая на то, что ты друг Страшилы. Не это важно. Важно то, что ты человек. Кровь не желает знать компромиссов.

Зирвент вспомнил обезображенное лицо Таэмитиэн. Она готова была убить его, если он прикоснется к ней. Студиозус ничуть не сомневался, что эльфийка пустила бы в ход кинжал. Никаких мук совести не наблюдалось бы. В ее голове все еще кричали заживо сгорающие мать и отец…

– Последуй моему совету, школяр, – добавила Сибилла.

– Я не школяр.

– Тем более. Стань взрослым, Зирвент.

– Все-таки не пойму, какие дела могут быть у такой красивой женщины-человека с эльфами. С этими Цветами Гнева, у которых неизвестно какой цвет еще будет, когда солнце, стало быть, выглянет!

Чародейка в ярости посмотрела на него. Зирвент выдержал эту атаку, хотя поджилки его и тряслись в предчувствии какой-нибудь мстительной каверзы – парализующего заклинания, например. Известно, что почти все магические дамы вспыльчивы и не жалеют колдовских перунов, чтобы поставить на место очередного наглеца…

Сибилла в гневе поджала губы.

– Тебе не понять, школяр. Не пытайся. Ты слишком мало знаешь.

– Все потому, что мне не спешат все разъяснить.

– Все потому, что ты оказался в ненужное время в ненужном месте. Советую оставить эту тему, саркастический друг.

Впереди показалась харчевня «Под луной». Сибилла ненадолго остановилась. Конечно, чтобы поколдовать. Зирвент пытался увидеть, что именно она делает, но не мог, ему мешало плечо чародейки. Время шло. Сибилла не трогалась с места. Вагант с тревогой крутил головой. Невзирая на стоящие по обеим сторонам дороги деревья, верховая парочка стояла точно посреди пустого кавалерийского плаца. У Зирвента зачесалось между лопатками.

– Они здесь были, но проехали дальше, – сказала Сибилла.

– Кто? – испугался студиозус.

– Люди Шардэ. Крутились в окрестностях харчевни, но сейчас их здесь нет.

– Они знают о том, кто внутри?

– Вероятно.

– Почему же уехали?

– Многовато вопросов, – бросила она и дернула поводья.

Через пару минут она и Зирвент уже были внутри вонючей харчевни. Там иллюзия, наведенная Сибиллой, исчезла, и ваганту пришлось переодеваться в свое, тоже не слишком впечатляющее платье.

«Жаль, этот оптический фокус был бы кстати…» – подумал мученик науки.

17

Приведя себя в порядок, эльф вышел к остальным. Чародейка, огр и вагант сидели за столом и пили пиво – самое лучшее, какое нашлось у хозяина харчевни. Оказывается, Сибилла взяла с собой и новую одежду для Вридаля. Благодаря одному магическому фокусу вся поклажа чародейки уместилась в свертке величиной с ладонь.

Зирвент с завистью подумал, что не возражал бы иметь такой же. И еще, что любой купец отвалил бы за этот волшебный конвертик, только усовершенствованный, способный вместить, скажем, два воза бочек с гвоздями, бешеные деньги. Это была бы революция в складском деле и перевозках, решил Зирвент, и, вероятно, вся цивилизация покатилась бы по иным рельсам. Впору было задаться вопросом, почему маги такие жадные и не делятся с остальным миром своими открытиями…

Студиозус отвернулся. Он сам хотел бы напялить такие шмотки, какие достались эльфу. Несмотря на простоту и некоторую поношенность этих узких брюк, высоких ботинок с застежками, курточки с отложным воротником, выглядел Наэварра настоящим франтом.

«Может, потому, что он эльф… Хоть сейчас на бал. Ну почему одним все, а другим ничего? Вот он – разбойник, злодей, можно сказать, разбивающий младенцам головы о стены домов, а ему почет и уважение. Чародейка считает его равным, Страшила и тот внимателен и заботлив… словно наседка, честное студенческое! И этому Наэварре слава и почет! А мне – только взгляды, такие, словно я паршивая собака, покрытая репьями! – Зирвент скрипнул зубами и присосался к кружке с пивом. – Что бы такое сделать, чтобы прославиться? Наверное, надо написать все те романы, поэмы и песни, которые я обещал, но не доносил до бумаги… Нет, долго. Надо что-то другое. Но что?»

Вагант часто думал об этом – с четким негодованием. В конце концов, не всю жизнь ему быть бродягой-недоучкой. Когда-нибудь придется осесть и заняться делом, чтобы приобрести вес в обществе, стать солидным и уважаемым… ну, как папаша или его деловые партнеры. Это если не удастся найти местечко при каком-нибудь Университете.

Мысль сделаться стекольщиком приводила его в ужас.

Чтобы не особенно расстраиваться и как-то поднять себе настроение, вагант забился в угол и стал думать о своей награде. Пятнадцать золотых. Во внутреннем кармане. Золотые, демоны их сожри, флорины.

«Когда я попаду в Амаланту, – подумал Зирвент, – я найду, чем себя утешить. И буду утешать, пока…» Вагант мстительно улыбнулся, словно его будущие удовольствия и впрямь могли причинить кому-то из присутствующих моральный ущерб.

– Благодарю, госпожа Сибилла, за помощь, – сказал Наэварра, поклонившись, и сел за стол. Раненые руки он спрятал в темно-серые перчатки из тонкой кожи. На голове ни берета, ни шапки, волосы он просто вымыл и расчесал взятой напрокат у чародейки расческой. Желтая прядь закрыла эльфу левый глаз. Правым он как бы невзначай просверлил Зирвента.

«Между прочим, никто мне еще не сказал спасибо», – подумал студиозус.

Страшила покосился на приятеля и нашел, что сейчас странствующий герой-любовник похож на злобную полевку, забившуюся в нору в поисках спасения от лисьих зубов. С самого возвращения вагант без конца дергался и корчил обиженные рожи.

– Я послала наши фантомы по всем возможным направлениям, – сказала Сибилла, ответив кивком на благодарность эльфа. – По всем дорогам. Наверное, уже сейчас охотнички засекли какой-то из них.

– А если будут видны одновременно два или три? – спросил Страшила.

– Это невозможно. – Чародейка вскинула голову, нарочито тряхнув волосами. Зирвент решил, что представление предназначается огру. – Мои иллюзии – одни из лучших. Я предусматриваю любую возможность.

Рыцарь Железного Кулака кивнул.

– Когда мы двинемся? – спросил эльф. – Чего мы ждем? Я хочу добраться до Крепости как можно скорее.

– Надеюсь, ты разрешишь мне ехать с тобой, Вридаль? – Отработанная мимика. Даже эльф слегка порозовел. Зирвент отвел от нее взгляд. Испытание было не из легких.

– Я бы… не возражал, но для чего? – удивился Наэварра.

– Браги из Шидама едет с тобой, – сказала чародейка. – А у меня дело к господину рыцарю.

Пришла очередь удивляться Страшиле.

– К вашим услугам, госпожа, – сказал он, подобравшись, как подобает рыцарю перед дамой, – если чем-то могу помочь, если…

– Думаю, мы успеем обсудить это по пути, – подарила ему хищную улыбку Сибилла. – Если Вридаль не станет возражать.

– Не стану. Но выезжать нужно как можно быстрее, – настаивал эльф.

– Поедем, когда стемнеет. Я отослала сообщение группе Ламиталарса, они будут ждать у Могильного Камня.

– Я думал, что Энандиэр сражается на западе. Что он в рейде, – сказал Вридаль.

– По его словам, ему пришлось вернуться. Они почувствовали засаду, где-то в районе Индана, когда обходили большак по краю плоскогорья. А потом пятеро из группы свалились с дизентерией. Два дня они просидели в лесу, пока облава бродила неподалеку, а потом двинулись обратно на восток. Потом заболели еще трое.

– Сколько же в строю? – спросил Наэварра.

– Семеро.

– А как положение… на фронтах? – вставил Страшила, чувствующий, что не мешало бы поддержать беседу. – Пока не стемнело, кхе… можно поговорить…

Сибилла была удивлена. Зирвенту казалось, что сейчас она зааплодирует. Но что это – шутка со стороны огра?

– Пока никакого фронта нет, если тебя это так интересует, – ответил эльф после долгого молчания. – Нас гоняют, как бродячих псов, с места на место. Не особенно усердствуют, ибо король боится кардинальных мер, и в большинстве случаев стращают. Но Шардэ пообещал, что скоро придорожные столбы украсятся фрилаками. Виконт запасает смолу.

– Смолу? – спросил вагант.

Вридаль посмотрел на него немигающим глазом.

– Обмазанный смолой покойник медленней разлагается. И падальщики им брезгуют. Так что ненаглядное пособие может висеть долго – в назидание другим.

Браги водил ногтем по грязной крышке стола.

– Но, как я понимаю, фронт будет, – сказал Зирвент, еле избавившись от комка в горле.

Эльф кивнул.

– А что говорит на этот счет Хион… Хион… Этейнэмард?

– Школяр, не суйся в дела, которые тебя не касаются, – ответила ему Сибилла.

Наэварра зло прищурился.

– Да я так – просто спросил.

Страшила подарил ваганту взгляд, эквивалентный угрозе кулаком.

– Кстати, не удостоит ли ученый муж нас ответом, – произнесла чародейка. На ум Зирвенту пришел образ подобравшейся кошки. – Куда он намерен направить свои стопы? Я имею в виду прямо сейчас. Еще не стемнело, и он мог бы без труда добраться до Лиссона, где получит полноценный ужин и ночлег. А также… не будет мешать занятым господам делать свои дела…

Зирвент решил встать в позу – слабое пиво добралось до его мозгов.

– Значит, я мешаю? Это значит, значит… мешаю, да? И чем это, интересно?

– Амалантский Университет ждет, – холодно заметила Сибилла.

– Пусть ждет хоть до скончания веков! – вякнул студиозус. – Не надо мне указывать, госпожа. И вы, остальные господа – борцы за свободу.

Наэварра заметил:

– Не мешало бы преподать парню урок хороших манер. Страшила, он всегда такой?

Огр откашлялся.

– Нет. Но никому, полагаю, не нравится, когда ему отводят двадцатое место в пятидесятом ряду.

– Школяр с амбициями. Я в полной мере удовлетворила твое любопытство, Зирвент из Фингабора? – спросила чародейка. – Разве нет?

Вагант расфыркался.

– А ну, Браги, выйдем на пару слов!

– Нас могут заметить, – ответил огр.

– Не заметят, идите. Я наложила на харчевню иллюзию, – проворковала Сибилла. – Выясните, кто и какое место занимает.

Зирвент вздумал и дальше кочевряжиться, но Страшила схватил его за плечи и просто вынес наружу.

– Не ори, – предупредил Браги, поставив смутьяна на землю. – Иначе я за себя не отвечаю. Ты переходишь некие границы, вагант.

Зирвент одернул на себе одежду.

– Я не понимаю, почему ты до сих пор с ними цацкаешься! – прошептал он, косясь на дверной проем. – Ты передал Наэварру в руки этой ведьме, которая связана с фрилаками. Теперь они вдвоем точно не пропадут. Поехали отсюда, Браги, поехали на юг. Доберемся до Амаланты, осядем в борделе, будем пить и… В общем, пока не надоест. Зачем тебе это все? Почему и куда ты едешь с Наэваррой?

– У меня появился шанс. Я думаю, что появился. Ты знаешь, о чем я.

– Что? Он? Этот головорез пообещал тебе, что расколдует Браги из Шидама? Не смеши, огр!

Страшила молчал.

– Ну что, сказать нечего? Ты же сам мне говорил сегодня утром, что не веришь! Что лучше… лучше бы тебе остаться навсегда в таком виде…

– Не лови меня на слове, – проворчало чудовище.

– Не буду. Но сам подумай – какой в этом смысл? Даже если у него получится, что ты будешь делать, когда станешь человеком? Что? Ведь Страшила, Браги из Шидама, Рыцарь Железного Кулака исчезнет, а на его месте неизвестно еще кто появится… – Зирвент сверкал глазами как мог, чтобы придать побольше значительности своим словам. – Ну, молчишь? Или скажешь, что я не прав? Что я в очередной раз веду себя словно ребенок, которому не купили понравившуюся игрушку. Что я туп, как пробка, и только умею, что прикладываться к выпивке. Ну!

Браги покачал головой.

– Ты все не так понимаешь. Если получится… я стану другим… Все то, что есть сейчас, не будет иметь значения, поэтому я отброшу старую одежонку. Я пойду свободным.

– Куда?

– Как раньше. Куда глаза глядят.

– А разве сейчас ты не занимаешься тем же самым?

– Занимаюсь. Однако у меня появится шанс узнать, кто я и откуда. Разгадать свои сны. Вернуться к истоку.

– Слова. Только слова, которым ты придаешь слишком большое значение, огр, ничего больше. Ты узнаешь, что был только младшим сыном какого-нибудь захолустного барона в лучшем случае. Или обыкновенного рыцаря, павшего в неком малозначительном конфликте на границе. Павшего бесславно. Ты готов узнать банальную правду о себе?

– Пожалуй.

– Нет, не готов. Знаешь, почему?

– С нетерпением внимаю, – ответил Браги.

– Быть человеком – значит быть слабым. Ты огр и думаешь, что сохранишь свою силу, свою крепость, сумеешь удержать в руках то, что имеешь. Нет. Ты потеряешь все. Все! Ты ничего не боишься, ты идешь напролом… Став человеком, ты познаешь страх по-новому и пожалеешь о своем выборе.

– Я готов.

Зирвент посмотрел на него, потом покачал головой.

– Наверное, ты сумасшедший. Не верь эльфу. Не верь никому из них. Почему бы тебе не сделать правильный выбор?

– Откуда тебе знать, какой выбор правильный, а какой нет?

– Думаешь, такому типу, как я, это недоступно? Ладно, делай как знаешь. В конечном итоге, я желаю тебе добра и ты… ты мой друг, хотя ты и считаешь иначе.

– Слишком много пафоса для одного дня, – вздохнул Страшила. – Давай просто закончим на этом.

– Закончим, – надулся Зирвент. Оглядевшись, он остановил взгляд на пламенеющих облаках. – Солнце садится. Скоро поедем.

– Так ты что, с нами?

– С вами.

– Ты же собирался в Амаланту, в бордель.

– Скучно там будет одному.

– Но меня бы не впустили – я огр, – сказал Браги.

– Плевать.

Из харчевни вышла Сибилла. Она не сказала ни слова. Она, конечно, все слышала.

18

Зирвент поравнялся с эльфом, но так, чтобы это выглядело случайно. Чародейка и огр ехали впереди и о чем-то разговаривали. Вагант изнывал от скуки. В конце концов решился заговорить с Наэваррой. С момента отъезда из харчевни фрилак не произнес ни слова.

– Что такое Могильный Камень? – спросил студиозус.

Сумерки успели превратиться в полноценную ночь. Если бы не сияющая половинка луны, ехать пришлось бы в полной темноте.

– Ты слишком любопытен, – отозвался Вридаль, сжимая поводья.

– Таков уж есть. А все-таки?

– В другой ситуации тебя бы давно прирезали где-нибудь в кустах как шпиона. За расспросы.

– Тогда прирежь. Или ответь.

– Могильный Камень – каменная стела на берегу высохшего ручья. Доволен?

– Да. Место встречи… Загадочные ночные мстители, борцы…

– Перестань, вагант. Или у тебя такая привычка – действовать всем на нервы?

– Папаша на протяжении всего моего детства спрашивал меня о том же самом, – ответил Зирвент. – И каждый вопрос сопровождал подзатыльником. В иных случаях охаживал своего любимого единственного сынка плеткой, которую всегда носил на поясе. Ему эта плетка очень нравилась. А однажды он ее потерял, уснул в комнате с плеткой на поясе, а проснулся без нее. Ничего не помнил, решил, что посеял свое сокровище по дороге из пивной.

– Ну и что? – спросил Наэварра.

– Ничего. Папаша так и не удосужился обзавестись новой. Мне же на время стало чуть полегче. Плетку я продал старьевщику, мне было тринадцать, и на эти гроши напился вина.

– Ну и что?

– А то, что проучить меня папаша взялся кулаками. Плетка-то пропала. На улицу я не мог выйти две недели. А после экзекуций старым способом вполне мог, ибо задница и спина прятались под одеждой.

– Вы проявляете потрясающую любовь к своим детям, – сказал эльф.

– Конечно. Папаша любил меня, хотел, чтобы я выбился в люди. Все для моего же блага. Но я не избавился от привычки действовать на нервы.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – злобно покосился на него Вридаль. – Жалости хочешь? Так обратился не по адресу.

– Я к тому, что каким родился, таким и останусь. А насчет жалости… Это правда?

– Ну?

– Что ты разбивал головы…

Видя угрожающий взгляд, брошенный через плечо, вагант почувствовал, как его сердце подпрыгивает от страха.

– Что разбивал головы младенцам, – докончил он, решив оставаться храбрым до тех пор, пока это было возможно.

– Неправда, человек.

– Тот, кто говорил мне это, был весьма убежден…

– Это его трудности, – отозвался Наэварра. – Готов спорить, это был шибко отягощенный умом горожанин.

– Да.

– У которого борода измазана едой.

– Да. Откуда ты узнал?

– Если такие не выдумывают слухи, то они их распространяют. Ничего удивительного. Я – враг, значит, обо мне нужно говорить все, что угодно. Никто не осудит. Шардэ без устали распространяет небылицы о фрилаках, самые чудовищные. Некоторые из них не отражают реальности ни на грош, другие, надо признать, на целый золотой флорин. Королевские наемники, которые охотятся за нами, и есть самые настоящие воры и мародеры. Мы убиваем, я не скрываю, и ты знаешь, с кем говоришь… Но наш гнев направлен не против мирного населения. Война мечу и копью, война власти и лживой пропаганде… Когда рейтары приезжают туда, где только что побывала наша группа, они начинают жечь и грабить. За ними едут купчины, сваливающие на свои возы добычу, я сам видел, как это происходит… Рейтары и торгаши делят награбленное, и возы быстренько уезжают. Несколько оплеух крестьянам – и твердая гарантия, что по прибытии королевских инспекторов они будут говорить, что именно эльфы устроили погром и грабеж. Один раз мы выследили обоз с добром и перебили этих упырей. А когда пригнали имущество обратно людям, они встретили нас камнями… – Закричала ночная птица. Зирвент вздрогнул. – В одной деревушке мы подстерегли сборщиков налогов и прижали их. Пришлось пустить им кровь, они сопротивлялись, к тому же были с охраной. Поднялся крик и вой. Во время боя масляная лампа, упав, подожгла дом старосты. И тут появилась наемная кавалерия, по чистой случайности. Их было больше в три раза. Мы приняли бой, зарезали нескольких, а потом решили бежать, пока нас не замкнули в кольцо. Когда я прикрывал отход остальных, мой конь споткнулся и повредил ногу. Я упал. Так и оказался в руках Шардэ.

– Фрилаки не пытались тебя отбить?

– Я запретил им. Тогда погибли бы все. А так – я один.

– А что будет в конце, позволь спросить?

Эльф молчал.

– Дорога лишком длинна, чтобы увидеть.

– Однако ты уверен, что победишь, да?

– Не я, так другие, моя братья и сестры. Кровь прольется не напрасно.

– А если напрасно? А если Ушедшие так и не вернутся? Если никто из твоих не увидит Шелианд?

В глазах Наэварры была ярость. Зирвент внутри у себя почувствовал ползающую ледяную сколопендру.

– Не взваливай на себя больше, чем можешь унести, вагант. Это не твое дело, человек. Даже если все мы погибнем без остатка, это не коснется твоего мира.

– Так не может быть, – запротестовал Зирвент.

– Может, – спокойно произнес Наэварра.

Студиозус больше не отваживался возвращаться к этой теме. Через минуту он забыл о своем страхе и спросил как ни в чем не бывало:

– Значит, будет королевство эльфов. Шелианд будет. А людей куда? В костер? На виселицу? Или эшафот? Что в традициях твоего народа, Наэварра?

– Одна из традиций – отрезать длинные языки болтунам, – ощерился эльф.

Ваганта передернуло.

«Все, сейчас я получу отменной кобольдской сталью в брюхо», – подумал он.

– Но странно, – добавил фрилак. – Ты меня веселишь. И ехать как-то не скучно в такой компании. Сначала ты представлялся мне навозной мухой, от которой невозможно отвязаться. Потом пиявкой. Я гадал, почему огр связался с тобой. От тебя нет никакого покоя. Затем понял…

– Очень интересно узнать про себя что-то новое.

– Тебе и так это известно, школяр.

– Я не школяр! Что, вы все сговорились унижать меня?

– Ты, словно шут при короле. Назойливый, банальный, сующий нос не в свое дело, но все-таки забавный. Ты помогаешь убить время, – сказал Наэварра.

Зирвент ехал с выпрямленной спиной и надменной физиономией, уставившись вперед. Все свои интеллектуальные способности он направил на придумывание достойного ответа.

«Я знал? Я знал это? А что, пожалуй… Во всяком случае, как можно отрицать? Браги хочет стать человеком, он идет к своей цели, а я ему, чего там, завидую! Потому что сам никуда не иду. Я тащусь за ним. За всеми тащусь, кто может подкинуть на выпивку, на женщин, кто защитит от разбойничьей дубины на дороге… Проклятье, эта житейская философия не доведет меня до добра. Так недолго впасть в полнейшую ипохондрию. Эх, сейчас бы выпить! И не того барахляного пива, что было в харчевне».

Никакого достойного ответа не придумывалось. Не помешало бы изобрести нечто остроумное, однако тревожная ночь не способствовала такому ходу мыслей. Только сейчас вагант заметил путаницу теней по обеим сторонам вьющейся через лес дороги. Тени от ветвей густо переплетались, двигались, складываясь в призрачные фигуры, и сам лес жил, наполнялся странными звуками. Пугал. Вздрогнув от очередного громкого шороха в зарослях, Зирвент мгновенно позабыл о своем возмущении. Эльф заметил его замешательство и тихо рассмеялся.

Над деревьями светила половинка убывающей луны. Мертвенный алебастровый блеск ее делал дорогу похожей на закованный льдом ручей. Вагант выдохнул и заметил пар, идущий изо рта. Ночь становилась все прохладней.

– Я позволил тебе ехать, школяр, потому что обязан вернуть Страшиле долг, – сказал Наэварра. – Ты с ним. Браги не настаивал, чтобы ты остался. Посему не обольщайся. Для тебя сделано исключение.

– Спасибо, – ответил Зирвент. – Обольщаться не будем, чтобы не тревожить своими суетными мыслишками думы великого борца за свободу! Не обращай внимания – шут помолчит, если надо. Жизнь ему дорога, как всем другим, а кое-кто не прочь пустить странствующему школяру кровь. Хорошо. Хорошо! Я помолчу. Наслаждайся своей таинственной значительностью и спокойным мистическим величием…

Страницы: «« ... 1718192021222324 »»

Читать бесплатно другие книги:

Невероятные приключения ожидают друзей, волею судеб отправленных на каникулы в небольшое село со стр...
Способы достичь сексуальности, улучшив выработку женских феромонов, различаются в соответствии с воз...
Не зря Феня, частный детектив, умница и красавица, не хотела ехать на «безопасный горнолыжный курорт...
Ваши конкуренты используют дисконтную систему и имеют большую клиентскую базу? Вы тоже решили ввести...
За последние столетия русский язык претерпел «сильные» иsменения. Некоторые «считают» это благом и е...
Подготовлен в соответствии с современной концепцией административного права на основе новейших норма...