Рыцарь Железного Кулака Тихомиров Артем

24

Наступали на потрескавшиеся мраморные плиты, устланные опавшими листьями. Вьюн опутывал остовы стен, свисал пышными коврами с балок, что когда-то поддерживали своды помещений Крепости. Браги заключил, что, скорее всего, здесь был эльфийский дворец, а не фортификационное сооружение. Стены не могли бы противостоять хорошему штурму, и следов крепостного рва огр не заметил. Створок ворот на месте не оказалось, наверное, они давно сгнили, но Страшила сомневался, чтобы они выдержали даже один несильный толчок тарана. Лучше всего Крепость Мечты защищала магия.

Наэварра с мечом в руке вел группу через руины. Браги видел небольшую аллею, по обеим сторонам которой стояли статуи. Ни одной целой. Нет голов, рук, ног, трещины изуродовали полированный камень и стерли черты тех, кто был здесь изображен. На вопрос Страшилы Наэварра ответил, что никто, пожалуй, не знает, кого изображали изваяния. Может, это были Древние Короли, может, чародеи, а может, статуи всего лишь творения чьей-то талантливой души.

– Вот что потеряли Ушедшие, когда польстились на предложение людей, – сказал Наэварра, не оборачиваясь.

Огр ждал продолжения, но фрилак не хотел уточнять, что он имеет в виду. Шли молча.

Крепость оказалась больше, чем думал Браги. Крохотные парки, скверики, беседки, фонтаны, постройки разного назначения – все это проплывало перед его удивленными глазами. То и дело руины сами собой восстанавливались, и в полумраке огр мог видеть, какими они были когда-то давно. Мгновение – и мираж исчезал, являя глазу тоскливую картину развалин. Не было числа каменному лому, покрытому островками земли, поросшей травой. Дверные и оконные проемы напоминали разинутые в диком крике рты.

Проходя в пяти метрах от фонтана, в центре которого на камне сидела русалочка, Браги заметил фигуру женщины. Она читала, стоя к нему вполоборота, какой-то свиток. Распущенные волосы закрывали лицо, голова немного склонена влево. Зазевавшись, Страшила наступил на обломок мрамора. Тот громко захрустел под его сапогом, и женщина повернулась на звук.

Огр замер с отвисшей челюстью.

– Я думал, чужак неспособен их видеть… – сказал Энандиэр Ламиталарс.

Женщина улыбнулась Страшиле, сложила свиток и, шагнув в сторону, исчезла, как могли исчезать все другие призраки Крепости Мечты. Даже напоминания не осталось.

– Что здесь все-таки произошло? – спросил Браги.

– Неизвестно. Как только Ушедшие погрузились на корабли, Крепость разрушилась. Жрецы говорили, что это случилось внезапно, ничто не указывало на приближающуюся катастрофу… А потом те, кто выжил, покинули руины. Делать им здесь больше было нечего, – сказал эльф.

– Значит, само.

– Само.

– А если Ушедшие вернутся, как говорит предсказание? Оно и правда существует, предсказание?

– Существует.

– И ты веришь?

– Всем надо во что-то верить, – ответил Ламиталарс. – Почему бы не верить в хорошее? В то, что есть надежда на изменения в лучшую сторону. Как в твоем случае.

Браги не мог однозначно сказать, в какую сторону он собирается измениться. И даже больше – собирается ли вообще. Его уверенность дала серьезную трещину.

– Если предсказание осуществится, тогда Крепость, возможно, станет прежней…

– Что это за совы? Откуда они здесь? Вон те, белые как снег.

– Эти птицы охраняют Источник. Духи-стражники, – сказал эльф. – Они живут здесь многие тысячелетия, если верить легендам и манускриптам. История умалчивает о том, кто призвал их. Во всяком случае, с этим я не знаком.

– Я видел их еще на подъезде. Они покидают Крепость?

– Нет… Видел?

– Да.

– Странно.

– Почему?

– На большом отдалении от Источника, как принято считать, духи теряют свою силу и могут развоплотиться.

– Значит, не развоплотились… Вперед. Tempus fugit.

Браги представлял себе Источник в виде святилища под крышей, красивое и величественное здание с колоннами, но ошибся. Когда огр и эльфы спустились по широкой лестнице в небольшой парк, Наэварра указал мечом на массивный каменный круг, лежащий посередине квадратной площадки. Крепость почти целиком заросла деревьями и кустарником, но поблизости от круга были только трава и цветы.

– Пришли, – сказал фрилак. – Твоя цель здесь.

– Источник? Где же?

– Что же ты ожидал увидеть, Страшила? Чашу с водой, храм, башню?

– Не знаю.

– Этот круг лежит на месте, где Сила имеет наибольшую концентрацию. На камне высечены руны и формулы заклятий. Я не знаю их назначения, я не волшебник, но думаю, что они помогали жрецам каким-то образом активировать портал…

– Портал, значит? – спросил Браги, уперев кулаки в бока.

– Если упрощать, то Источник – это дверь в какое-то иное пространство. Он начинает действовать, когда кто-то ступает туда, видишь? Иногда перемещение происходит, иногда нет, угадать невозможно… Сторонний наблюдатель видит немногое, гораздо меньше того, кто переступил границу. Там, в круге, происходит совсем иное. Источник принимает визитеров по-разному. Кого-то может не впустить вовсе, кого-то даже убить, такие случаи бывали. По сути, еще никому из жрецов и наших магов не удалось дать точный ответ на вопрос, что он собой представляет, потому что каждый раз очередная гипотеза опровергалась или дополнялась новыми фактами. До разрушения Крепости жрецы потратили много времени на то, чтобы приблизиться к разгадке. Энандиэр тебе рассказал? А потом случилось так, что заниматься этим стало некому. Последний воин-жрец – это Хион Этейнэмард, но он слишком стар, он сюда не вернется. Источник был до нас и останется после нас… будет на месте, даже когда все живые существа исчезнут, а земли превратятся в ядовитую пустыню. Возможно, Источник – это то, что разум эльфа, человека или кого-либо еще никогда не сможет постичь.

– Но ты был там? – спросил Браги.

– Был, – коротко ответил фрилак. – Не спрашивай. Сейчас. Возможно, потом… – Эльф отвернулся.

Браги посмотрел на деревья, вплотную обступившие небольшой парк. На ветвях сидели белые совы. Несколько десятков. Впрочем, Браги не стал бы сейчас доверять своему зрению. Сов могло быть и несколько сотен. Ни одна из птиц не произносила ни звука, огромные немигающие глаза рассматривали огра и его спутников.

– С оружием, надо полагать, нельзя, – сказал огр, покосившись на Наэварру.

– Нельзя. Во всяком случае, нежелательно.

– Понятно. – Страшила принялся отстегивать меч, убрал с пояса кинжал, а потом, поразмыслив, стянул через голову кольчугу, оставшись в кафтане. Его взгляд упал на цветы, росшие вокруг каменной плиты.

– Так это ландыши. Ландыши. И тоже черные!

Повернувшись, он указал на бутоньерки, какие носили фрилаки.

– Когда-то они были белыми, – сказал Наэварра, пожав плечами, – а потом вдруг почернели. И цветут весь год.

– Какие-то они странные, словно вовсе и не ландыши… Так не бывает.

– В любом другом месте, – осклабился эльф.

– Понятно. Готовых и однозначных ответов я не дождусь. Да и зачем? Я иду. Если Источник вдруг невзлюбит меня, если у него окажется неудачный день, точнее, ночь, и он захочет сорвать на мне свое скверное настроение, не поминайте лихом, братцы… На многое я не претендую. Попытка – не пытка, спрос – не беда. На всякий случай прощайте.

Эльфы молчали. Ламиталарс поднял руку, улыбнувшись.

– Что там желают друг другу огры, когда расстаются? – спросил он.

– Откуда мне знать? – ответил Браги из Шидама.

25

Черные ландыши росли повсюду, поэтому огр не мог не наступать на них. Шел, словно по раскаленным углям. Что-то окружало его, подбиралось вплотную, невидимое, подозрительно-внимательное. Огр не обладал чувствительностью чародеев к проявлениям Силы, но мог сказать наверняка, что это невидимое становится гуще, явственней и как бы тяжелее. Реликтовая магия Источника давала о себе знать. Страшила гадал, что бы это могло означать – его заметили и готовы пустить по тайной тропе или, наоборот, – сейчас дадут достойный отпор чужаку? Он на самом деле был здесь чужаком, скрывать этот факт не имело смысла. Как везде. Как всегда. В сказках, в частности тех, где главным героем был он сам, часто говорилось о том, что герой должен идти навстречу неведомому с открытым забралом и чистым сердцем. Что обязан освободить свой разум от суетности, неуверенности и прочей дряни, так свойственной смертным существам. И там, в сказках, Страшила так и поступал. Топал на рандеву с чудесами с открытым забралом. Сказочники врали, стараясь приукрасить свои творения. Когда тебе предстоит столкнуться нос к носу с тем, чего не понимаешь и боишься, ни о каком чистом сердце речь не идет. Герой отличается от негероя тем, что в состоянии перебороть страх. Браги мог – в большинстве случаев, в девяносто девяти из ста. Сейчас в его сердце поселилось немало червей сомнения, они грызли огра тем больше, чем ближе он подходил к каменному кругу. Насчет очищенного от скверны сознания огр мог бы сказать, что именно в этот момент в голове его крутится одна дурацкая мыслишка: если он вдруг станет человеком, надо ли ему будет отдавать долги? Те, что он заимел, обретаясь в облике чудовища. Топая по черным ландышам, этим странным символам эльфийского гнева и решимости, Страшила мучился финансовой дилеммой. Так отдавать или нет?

Из на удивление мелочных размышлений его вырвали крики белых сов. Браги поднял голову. Совы кружили над Источником, несколько сотен стремительных силуэтов. Птицы образовывали плотную веретенообразную фигуру и непонятным образом не сталкивались одна с другой, хотя и придерживались разного направления – по часовой стрелке или против. «Духи, они просто духи, – подумал Браги. – Потому и не сталкиваются».

Огр помедлил, чтобы посмотреть назад. Эльфы стояли неподвижно на ступенях полуразрушенной лестницы. Казались плоскими, вырезанными из плотной бумаги и обтянутыми тканью.

Много раз огр представлял себе этот важнейший момент, проигрывал в уме различные сценарии, старался подготовиться. Но сейчас понял, что к этому подготовиться невозможно. Оставалось идти вперед и надеяться на благосклонность судьбы. Проблема в том, что с некоторых пор Браги из Шидама, он же Рыцарь Железного Кулака, перестал верить в Судьбу.

Обругав себя за слишком откровенную демонстрацию нерешительности перед фрилаками, огр отвернулся. Каменный круг был высотой в две ладони. Время и погода его почти не коснулись. Эрозия не исказила контуров и мистической резьбы.

Браги задержал дыхание и ступил на большую круглую блямбу. Никакого сопротивления он не чувствовал, наоборот, перед ним словно открыли длинный широкий коридор. Совы продолжали кружить, оглашая ночь громкими криками.

Огр постоял, ожидая сам не зная чего. Посреди каменного круга древние мастера изобразили девятиконечную звезду. Стараясь разобраться во всех этих хитросплетениях линий и символов, Браги понял, что его скудные знания в области чародейства здесь не помогут.

Ничего не происходило.

Солнце поднималось и нагревало утренний воздух.

Страшила сделал два шага по направлению к девятилучевой звезде. Девять лучей. Девять миров. Девять остриев клинка. Девять…

Здесь было прохладно. Как бывает в середине мая утром, когда солнце еще не успело полностью прогнать ночную прохладу.

«Девять. Ты был девятым ребенком, Браги».

Он осмотрелся. Сочная зелень буквально искрилась, подступая к мраморной беседке с высоким полусферическим потолком.

«Значит, святилище все-таки имеется, – подумал огр. – Не там, так здесь».

Круглую купель, наполненную прозрачной голубоватой водой, окружали девять хрустальных сфер, установленных на золотых подставках. Каждая величиной со средний арбуз, идеальной формы, без изъяна. Браги посмотрел на воду. Небольшой бассейн просматривался до самого дна.

Потолок поддерживали девять колонн. За пределами беседки огр видел только заросли и небольшой участок голубого неба. Слишком оно голубое, отметил Браги, такого не бывает у нас.

«Где я?»

Ты был девятым ребенком, Браги».

«Кто это говорит?» А потом вслух:

– Кто говорит? Покажись!

Пели птицы. Никто не ответил. Браги чувствовал, как его голову заливает сильный жар, как раскачивается перед глазами беседка. Головокружение. Он схватился рукой за колонну.

«Ты всегда хотел знать. Для того и пришел».

– Источник… Кто говорит со мной? Выйди и покажись… не люблю, когда прячутся.

«Зачем тебе это, Браги из Шидама? Оставь, ты здесь не за этим».

– А для чего?

«Не знаешь?»

– Теперь нет. Честно? Нет. Это все… я этого не понимаю… мое дело простое…

«Ты ничего не боишься, Браги, так почему ты пытаешься навести на себя страх и тут же прикрыться какими-то формальностями?»

Огр шарил глазами по сторонам.

– Я не могу говорить так. Покажись. И объясни насчет… что значит я был девятым ребенком? И… нет, я боюсь, неправда, что я не боюсь!

«Каждый, кто приходит сюда, испытывает смятение, это не ново. Вот и Наэварра… он всего лишь испуганный ребенок, прозревший свое будущее».

– Меня интересует прошлое.

«Знаю. Я хочу убедиться, что ты готов».

– Не готов. Нечего убеждаться. Если… не желаешь, то расстанемся. Ты – Источник?

«Нет».

– Тогда покажись!

«Недаром говорят, что ты самое упрямое чудовище».

В голосе призрака чувствовалась улыбка…

Сказки не врут.

– Меня интересуют не сказки.

«А что?»

– Поможешь ли ты мне… кто бы ты там ни был.

«Правда – тяжелая ноша, огр».

– Знаю. Не надо философствовать.

Она вышла из-за колонны, словно до сих пор просто-напросто пряталась за ней. Конечно же, эльфийка. Конечно же, красота которой не идет ни в какое сравнение ни с чем доселе знакомым. Светло-зеленое платье с пояском и широкими рукавами, низко открытая белая грудь. Волосы цвета спелого меда. Никаких украшений, за исключением янтарных сережек. Эта простота только усиливала эффект. Браги привык к разным особам женского пола, его специализация – попавшие в беду дамы – невольно выработала в нем привычку разбираться в некоторых вопросах. Увидев эльфийку, Страшила вздохнул. Она явно выходила за все известные рамки. Не хотелось даже думать об этом. Мощь, царственность и красота подавляли. Огр на мгновенье закрыл глаза, испытывая желание опуститься на одно колено.

Разомкнув веки, Страшила обнаружил, что все-таки сделал это.

– Я слышал о тебе, госпожа, – произнес огр. – Звезда Немеркнущая. Эльфы дали тебе имя Зиаркена… Люди знают как Милисент Ясноокую, Фрейю Дарительницу, Ладу…

– Меня мало интересуют сказки, огр, – улыбнулась она. – Но… отчасти ты прав. Мне нравится этот образ, и я… я приняла его не без причины.

– Кто ты?

– Не имеет особого значения, Браги. Я могу помочь тебе, потому что знаю тебя.

– Откуда?

– Знаю – и все. Не важно. У кого открыт разум, тот нередко тяготится своими способностями.

– Так Источника на самом деле нет?

– Почему? Мы внутри его. Через нас проходит Сила, создающая это место, – как все другие места. Каждый, кто переступает границу, оказывается где-то и в то же время никуда не уходит. Где-то и нигде. Нет времени, нет пространства.

– Я не понимаю, я не маг.

– Отсюда, – сказала эльфийка, указывая на девять прозрачных сфер, – можно попасть в один из Девяти Миров. Увидеть Великий Ясень, познакомиться с Белкой, что бегает по его ветвям…

– Источник… – пробормотал Страшила, чувствуя крупную дрожь, охватившую его. – Источник. Так разве…

– Ты видишь его перед собой. Можно сказать, мы у самых корней Великого Ясеня, – улыбнулась женщина.

Огр молчал. Знал ли Наэварра об этом? Или, когда сам переступал границу, оказывался в ином месте?

– Вридаль шел своей тропой, чтобы найти ответы на свои вопросы. Источник подобрал к нему нужный ключ.

– А какой будет у меня? Ты сказала, что…

– Да, ты не первенец. Ты – девятый.

– Что это означает? Какой-то символ? Почему бы не сказать прямо? Почему снова недомолвки и экивоки?..

– Поднимись. Я не хочу видеть перед собой раба.

– Но я…

– Встань.

Страшила выполнил ее просьбу. Смотреть в глаза Зиаркене было трудно, почти невозможно. Все равно что в горсти воды вдруг увидеть всю бездну звездного неба.

– Ответь мне на вопрос, огр.

– Слушаю, госпожа.

– Ты готов стать другим?

– Снова то же самое…

– Ответь.

– Готов! Но… пусть это не будет исполнением желания… я хочу сказать, что если я не человек, не надо превращать меня в человека… просто…

– Ты просто хочешь вернуть свой облик.

– Да. Стать таким, каким родился.

Зиаркена склонила голову. Малиновка выпорхнула из солнечного дня и села на ветку рядом с колонной.

– Наверное, я должен заплатить. Кто пьет из Источника, оставляет что-то свое. Как плату. Глаз? Руку? Что?

– Ничего. Не имеет значения. То, что есть у смертных, не годится как дар Источнику. Мифы лгут.

– Пускай. Что дальше, госпожа?

– Дальше…

С озера веет прохладой. Браги ловит ее, вдыхает расширенными ноздрями. Он знает – нужно подойти к воде, ступить на обросший зеленым мхом камень и посмотреть. Как было много раз. Сделать это снова. Посмотреть на свое отражение, не дающее ответов. Нет больше Источника, купели, беседки, нет девы с волосами цвета спелого меда. Это только сон. Все – один сплошной сон.

Он идет. Вот, живая линия воды уже близко. Чайки носятся над неторопливыми волнами. Шелест. По небу плывут белые облака. Браги вспоминает, извлекая из глубины своей памяти один образ за другим. Города, дороги, те, кого он встречал, с кем воевал, кого убивал. Вереница картинок. Конца им нет. Сколько пролетело зим над его головой? Страшила боится думать об этом. Да и какой смысл? Не в этом дело, не в этом. Проматывая время назад, он хочет узнать, что было в самом начале…

Его пробирает холод. Свежий ветер с озера больше похож на дыхание зимы.

Его отражение в воде не меняется. Все то же удивленно-испуганное лицо, не принадлежащее огру. Длинные русые волосы, острый подбородок, чуть косо посаженные серые глаза, впалые щеки. Этому юнцу лет семнадцать. Наклонившись над волнами, Браги наблюдает за ним без прежнего страха. Прошло время, когда этот сон внушал ему, чудовищу, панический ужас. Пришло время что-то решать.

– Как тебя зовут?

– Меня? – удивляется отражение. – Меня зовут Браги. А тебя?

– Браги из Шидама.

– Из Шидама? – спрашивает юнец. – Где это? Что за дыра такая?

– Далеко. Это глухое местечко, там живут огры. Я придумал себе легенду, что моя родина там. Себе придумал и другим. Трудно быть пустым местом в этом мире, каждому необходимы какие-нибудь координаты.

Молодой человек в воде засмеялся.

– Ты, наверное, шутишь. Какой ты огр? Я смотрю на тебя и вижу совершенно иное…

– Как?

– Понимаешь, в чем дело… Как бы сказать…

– Говори.

– Я сплю. Мне снится сон. Я подхожу к озеру и наблюдаю за своим отражением в нем, – сказал юнец. – Только и всего. Странный сон, не правда ли? Конечно, если учитывать, что ты – мое отражение, да еще и разговариваешь!

– Этого не может быть, – говорит Браги. Холод становится все сильней. Страшила бросает взгляд по сторонам в надежде увидеть Зиаркену, но ее нет. Ничего нет, кроме леса, озера и их двоих.

– Почему не может? – спрашивает отражение. – Мне с детства снятся чудные сны. Вот, например, будто бы я – не человек, а какое-то чудовище. Причем чудовище, носящее благородное рыцарское звание и вообще похожее на чудовище только внешне. Смешно, да? Я – и вдруг огр! Я участвую в турнирах, совершаю подвиги, странствую по дорогам, защищаю обиженных, вызволяю из плена принцесс, спасаю и все такое прочее… И будто бы нет такого уголка, где бы не знали Браги, огра… хм, ты говорил про Шидам… что-то знакомое. Кажется, тот монстр и был оттуда родом… Ты прав. И еще меня, то есть его, прозвали Страшилой. Это имя у многих на устах. Сей достославный рыцарь попал в легенды, мифы и сказки. Признаюсь честно, мне было бы приятно, если бы этим чудищем был ты…

– Этого не может быть, – повторяет Страшила.

Отражение поводит плечами: не знаю…

– Только сегодня ты вдруг заговорил со мной… то есть я имею в виду, мой образ в воде только сегодня ночью обрел свой голос. А до того словно боялся рот раскрыть.

– Значит, я всего лишь сон? – спрашивает огр.

– Ну конечно.

– Хорошо. Расскажи мне о себе…

– Рассказать? Ведь ты – это я!

– Мы во сне. Почему бы не принять правила игры? Считай, что я ничего не знаю, – говорит огр, чувствуя, как кружится голова.

Упираясь руками в каменную глыбу, он борется с навалившейся на плечи тяжестью. Вода тянет, тянет, не давая передышки. Мускулы дрожат от напряжения. Озеро, точно огромное жерло, куда так страшно упасть…

– А я не хочу принимать правила! Для чего? Вдруг… ты морок, призрак, черный дух, насланный злым колдуном?

– Я не злой дух.

– Я не знаю. Ты говорил такие странные вещи.

– Не менее странные, чем ты. Я считал, что это именно ты мое отражение, а не наоборот. Я долгое время вижу один и тот же сон. Я подхожу к воде и смотрю, не зная, что собираюсь увидеть. И никогда до того не открывал рта. Боялся. – Браги помолчал. – Так кто из нас чье отражение и сон?

Над водой, что было совсем невероятно, пролетела большая, белая как снег сова.

– Что это? – встрепенулся юнец. – Птица? Откуда она?

– Это дух-стражник Источника, – сказал Страшила.

– Какого еще Источника? Ты… бредишь?

Русоволосый затрясся, его лицо перекосилось.

– Нет, не брежу. Послушай… эти совы… словом, Источник.

– Нет! Прекрати! Ты только мое отражение! Прекрати немедленно! Не желаю слушать!

– Ты ошибаешься. Я живой. Я настоящий, – ответил Страшила.

– А я?

Внезапно на него накатило. Огр почувствовал, как Сила сплющивает его, сгибает, лишает воли, туманит сознание. Вода все ближе к лицу, пахнет водорослями, рыбой, травой на мелководье. Чайки над волнами. Нет, это белые совы. Парк с черными ландышами.

Ты девятый ребенок, Браги.

«Как я стал таким?»

Он упал головой вниз на озерное мелководье, еще успев заметить светлый песок, из которого торчали небольшие серые камешки. Вода была холодной, нет, ледяной. Страшила хотел вздохнуть, но не получалось. Ничего не видел. Наугад протянул руку, чтобы схватиться за что-нибудь или оттолкнуться. Рука провалилась в пустоту.

Кузница. Большая, больше, чем обычная человеческая. У наковальни с молотом в руке стоит огр. На нем фартук и штаны. Он бос. Он огромен и чумаз. Браги это чудовище кажется знакомым.

Жарко. Нагретая трава источает удушающий аромат. Огр-кузнец откладывает молот, подходит к бочке с дождевой водой, стоящей возле дверей, и окунает в нее голову, чтобы освежиться. Выпрямляется. По голове, плечам, груди текут бледные струйки. Тишина. В траве трещат кузнечики.

Страшила стоит в нескольких метрах от кузни и наблюдает. Появляется еще один персонаж, на этот раз женщина. Огрица ниже и не такая могучая, как этот великан. Она одета в коричневое деревенское платье, черные волосы заплетены в косы. Браги помнит ее, но не знает, с чем связать это воспоминание. Точнее, боится связывать. Огрица что-то говорит кузнецу, а он улыбается, почесывая затылок. Страшила не различает слов, видит только, как шевелятся рты.

– Это мои родители? – Его вопрос обращен к ней, Зиаркене.

Браги не рассчитывал на ответ.

– Ошибаешься. Не они.