Информационный анализ социальных процессов. Проблемы социологической информатики. Сиверц ван Рейзема Ян Вильям
Таблица 25
Распределение индивидов по группам в зависимости от величины домашних библиотек
Показатель наличия книг в домашней библиотеке хорошо согласуется с распределением участников зрительской аудитории по критерию сложности содержания демонстрируемого источника, например, с телепередачей «Очевидное – невероятное». Среди более предпочитающих эту передачу – лица с наибольшим количеством книг (табл. 26). Проведенное исследование позволяет сравнивать показатели реализации культурно-информационных потребностей у жителей города Орла и жителей сельского региона. Сравнивая эти две группы информационных показателей, можно составить определенное представление об особенностях городского и сельского стиля жизни в Орловском регионе в целом.
Таблица 26
Охваченное выборкой население г. Орла и сельского региона характеризуется показателями потребления массово-коммуникативных ценностей, приведенными в табл. 27.
Таблица 27
Сравнивая показатели массово-коммуникативной деятельности по г. Орлу с подобными показателями по сельскому региону, мы можем правомерно квалифицировать показатели горожан Орла как более интенсивные и высокие. Повышенная активность жителей Орла по сравнению с жителями села проявляется практически во всех отраслях информационной деятельности. По некоторым видам этой деятельности различия между центром и сельской периферией достигают контрастных значений. Например, гораздо интенсивнее, чем в сельском регионе, происходит в Орле посещение кинотеатров, театров, концертов (табл. 28).
Таблица 28
Важную роль в оценке интенсивности культурно-информационного потребления играют показатели чтения и приобретения книг. Ежедневно в свободное время книги и журналы читают 447 % опрошенного городского населения (по сельскому региону 22,4 %). Этот показатель является весьма существенным, ибо указывает на степень укоренения в образе жизни сложных навыков повседневного общения с письменно-текстовой информацией.
Таблица 29
В табл. 29 приводится распределение ответов на вопрос анкеты «Какую литературу Вы приобретаете?» Как видим, показатели «книжности» у жителей сельского региона ниже, чем у жителей Орла (табл. 30).
Таблица 30
Показатели «книжности» отражают уровень развития информационной потребности. В повседневной жизни этот уровень проявляется в выборе источников информации. Среди жителей Орла, помимо телепрограммы «Очевидное – невероятное», популярны передачи «В мире животных», «Клуб кинопутешествий», «Здоровье» и т. д. (табл. 31).
Таблица 31
Популярность сложных телепередач среди городских и сельских жителей
Показатели интенсивности выбора источника телевизионной информации находятся в соответствии с показателями общего отношения к данному информационному каналу. Через вопрос анкеты «Смотрят ли респонденты телепередачи вообще?» выяснилось, что среди жителей города Орла не смотрят телепередачи лишь 2,1 % опрошенных, в селе – 11,6 %.
Рост показателей «книжности» в Орловском регионе отражает общую тенденцию – возрастание социальной роли информационного фактора в современных условиях. Этот рост не может быть непосредственно мотивирован объемом подушевых доходов, так как общий подъем подушевых доходов (согласно материалам исследования) у жителей сельской зоны и горожан примерно одинаков. Рост показателей «книжности» символизирует тягу к общекультурному и научному материалу.
Различия между городом Орлом и сельским регионом в культурно-информационной сфере следует рассматривать как проявление исторических различий в социально-экономическом развитии города и деревни. Однако эти различия не могут быть вскрыты лишь чисто внешним сопоставлением показателей материального и информационного материала, без сопоставления реальных жизненных ситуаций и актов поведения, без анализа того, насколько информационные образцы близки нормам и идеалам социокультурных отношений города и деревни. В свете сказанного данный анализ культурно-информационной ситуации региона следует рассматривать как выявление структурных отличий городского и сельского стиля жизни.
Город более динамичен. Деревня, однако, помимо специализированной функции в системе разделения труда, продолжает активно осуществлять функцию выработки хозяйственного и нравственного отношения к землепользованию и – шире – ко всему растительному и животному миру, по-прежнему играя важную воспитательную, мировоззренческую роль.
Исследование образа жизни Орловского региона, и в частности его культурно-информационной сферы, подтверждает глубокое укоренение общекультурных ценностей в индивидуальный мир различных групп населения города и деревни. Высокий статус книги как культурно-информационного источника является, по-видимому, показателем как общесоюзного, так и регионального значения, отражающим историческую принадлежность исследуемого региона к социально-культурной зоне интенсивного развития русского литературного языка, тех форм культурной коммуникации, которые связаны с восприятием духовного и природного.
Подобный обмен между природным и духовным миром оказывает глубокое воздействие на формы и стиль человеческих отношений, на их цивилизационную основу.
Исследование культурно-информационной ситуации Орловского региона убедительно раскрывает творческий характер отношений развитого социалистического общества, ставящего задачу распространения ценностей мировой культуры на все слои и общественные группы, с тем чтобы превратить обучение культуре в органическую социальную потребность.
Доступность мировой культуры, возможность и потребность ее усвоения становятся важнейшей чертой стиля жизни развитого социалистического общества.Выводы
Рассмотрение культурно-исторических материалов, в том числе результатов Орловского исследования, позволяет сделать некоторые общие замечания относительно ключевых показателей, связывающих деятельность, осуществляемую в рамках определенной территории, с направленностью и дифференцированностью этой деятельности в рамках общества.
Эти территории могут быть охарактеризованы посредством показателей, из которых прежде всего заслуживают внимания: 1) индекс равномерности заселения территории; 2) индекс устремленности к культурному потреблению; 3) индекс дифференцированности занятий.
Индекс равномерного заселения территории содержит информацию о развитии производительных сил и производительности труда, выражаемых в окультуривании среды обитания.
Индекс устремленности к культурному потреблению характеризует степень семиотической развитости общества, распространенности в обществе средств обработки, хранения и передачи информации, виды распространяемых культурных образцов.
Индекс дифференцированности занятий отражает степень развитости социального поприща, его соответствие генетическому разнообразию индивидов, взаимодействующих с бесконечным разнообразием природного и искусственного мира.
Для сравнительного исторического и межгруппового описания населения можно использовать, например, отношения численности населения к количеству лет, расходуемых на получение образования. Если примем за единицу населения 100 человек, то относительно современного начального, среднего и высшего образования получим: 100x4=400 лет, 100x10=1000 лет и 100x15== 1500 лет, необходимых для оснащения 100 человек соответствующими видами образования.
Подобные индексы могут играть роль в конкретизации расходования ресурсов времени общества относительно территории обитания, разделения труда и культурно-информационного потенциала.
Информация, получаемая с помощью указанных индексов, описывает социальную структуру общества исходя из задач культурно-исторического сопоставления параллельных данных социальной информации: информации о способах и стилях социальной жизни, реалиях прошлого, фактах настоящего и тенденциях будущего.
Укажем на еще один индекс – отношение стандартизации трудовых операций к индивидуализации труда. Этот индекс выражает меру творческой активности труда. Зафиксированное здесь отношение означает, что мера стандартизации имеет предел, превышение которого снижает долю нестандартизованного, творчески индивидуального труда в общем трудовом процессе и, следовательно, снижает общую производительность труда.
Исходя из данного положения, можно заключить, что по мере развития производительных сил и социальных отношений общества будет развиваться не стандартизация как самоцель, а такая стандартизация, которая высвобождает умственные и физические силы самого человека для творческого взаимодействия с силами природы, дальнейшего углубления и расширения ноосферы человечества. Выдвинутая К. Марксом историческая задача полного раскрытия высших творческих способностей человека, преодоления противоречий между физическим и умственным трудом превращается теперь в практическую общественную задачу. Очевидно, что такое решение может быть достигнуто лишь обществом, преодолевшим имущественные, сословные и классовые перегородки, а также перегородки, возникающие вследствие неразвитости производительных сил.
Такая историческая задача по устранению препятствий на пути творческих форм общественного производства гармонически претворяется в коммунистическом обществе.
Совокупность исторически обоснованных показателей вполне согласуется как с материалами о динамике образа жизни, соответствующих развитию структуры общества в истории социально-экономических формаций, так и с данными социологической информатики о развитии социальных семиотических систем.
Конкретная динамика этих показателей показывает, что общество реализует определенные цели развития. Эти цели развития, как показывают материалы статистических и иных обследований, представляют собою тенденцию обеспечения каждого члена общества достойной его деятельностью. Это означает, что в силу индивидуальных способностей каждого человека и в силу изменения структуры конкретных видов занятий общество обнаруживает яркую тенденцию к дифференциации занятий, углублению разделения труда, углублению разделения в пользовании культурой, осуществлению все более тесного соответствия между способностями человека и характером его деятельности. Тезис «от каждого по способностям» получает конкретное воплощение, с одной стороны, как тенденция развития способностей человека, с другой стороны, как тенденция развития условий применения этих способностей.
100 с лишним лет назад население Орловского региона, составлявшее более 2 млн. человек, было занято в основном относительно однообразным трудом в примитивном сельском хозяйстве и прилегающем к нему ремесленном производстве. В настоящее время сельское население региона снизилось до 400 тыс. человек, а сам труд на селе оказался достаточно дифференцированным в смысле числа и состава специальностей. Население городов возросло в 10 раз.
В городах сформировался глубокодифференцированный труд. Весьма значительная часть населения мигрировала из Орловского региона в другие регионы страны. Миграция, как показывает динамика дифференциации занятий, была, по-видимому, вызвана поисками большего соответствия способностей качеству труда. Эту общую тенденцию подтверждает характер культурных запросов населения.
Культурные запросы существенно выросли в своем объеме и дифференцировались по качеству. Причем культурные запросы оказываются выше там, где выше мера дифференциации занятий.
Характерно, что мера дифференциации занятий поддерживалась и шла параллельно с мерой дифференциации семиотических систем.
Индекс дифференциации занятий, таким образом, является ведущим по отношению к индексу равномерности и устремленности культурного потребления. Это значит, что общей тенденцией развития общества с точки зрения образа жизни является дифференциация занятий.
Тот общественный строй и его надстройка, которые приводили к стагнации в дифференциации занятий, вызывали неудовлетворенность населения, ибо сковывали творческие способности людей. Этот общественный строй, как известно, был устранен Октябрьской революцией.
Тенденция роста дифференции занятий особенно бурно стала проявляться после революции. Характерно, что запросы к дифференциации занятий в настоящее время продолжают расти, что выражается в характере потребительского спроса.
Важное место в потребительском спросе заняли предметы, связанные с духовными потребностями. Это значит, что население выражает огромный интерес к развитию своих духовных потребностей, к желанию дифференцировать занятия, а следовательно, более творчески, более полно претворять в труде свои индивидуальные способности.
Такая тенденция характера потребностей позволяет сделать некоторые практические выводы относительно актуальных проблем социального развития.
В целях совершенствования социального развития необходимо обеспечить максимальную реализацию индивидуальных способностей людей. В то же время максимальная реализация индивидуальных способностей не должна входить в противоречие с запросами общества как целого, т. д. при сложившейся динамике дифференциации занятий и дифференциации труда должна быть обеспечена относительная гармония интересов личности и общества. К этому, по-видимому, должны быть направлены такие рычаги управления, как финансово-экономическая структура, средства измерения труда, образование и т. п. На этой основе может быть достигнут баланс между разделением труда и его интеграцией.
Как видно из тенденций образа жизни Орловского региона, материальные и духовные потребности в известном смысле уравновешиваются в своем статусе. По мере удовлетворения основных материальных потребностей на первое место выдвигаются потребности социально-культурного, духовного плана – потребности индивидов наиболее полно развивать и реализовывать свои способности.
Заключение
Подведем итоги. Информация – это преобразование «языка» объективной реальности в язык анализирующей системы; последняя является результатом подобного предшествующего преобразования. Информация – это любое сообщение, осуществляемое путем передачи сведений от одного субъекта к другому. Она необходимо предполагает объект, воспринимающий информацию. Это значит, что она состоит из двух частей – запаса сведений (тезауруса) и любой другой системы (субъекта), способной использовать эти сведения. Вне этого субъекта сведения себя не обнаруживают. Они остаются принципиально закрытыми, хотя и объективно существуют, но существуют как «вещь в себе», как природа, которую еще предстоит открыть и определить. Категория информации воплощает фундаментальную, присущую универсуму диалектическую взаимосвязь объективного и субъективного.
С языками объективной реальности, в которой манифестируется материальная деятельность человека, его жизнедеятельность, общение и родовое сознание, соотносится понятие социальной информации. Понятие «социальная информация» произведено для объяснения феноменов собственно человеческой деятельности в отличие от сообщений, связанных с проявлениями природного и искусственного (технического) мира.
Осмыслением потоков социальной информации и конкретным анализом их носителей – первичных текстов – занимается социологическая информатика, которая осуществляет обобщение, классификацию и критику существующих первичных текстов, создает вторичные тексты, предназначенные для руководства в различных типах, видах и родах социальной информации.
В сфере научно-технической информации (НТИ) обычно различают научно-информационную деятельность (НИД) и информатику – как науку об этой деятельности. По аналогии можно говорить о социологической информационной деятельности, которая включена здесь в состав социологической информатики. Правомерно говорить об информатике как единой науке, изучающей все стороны информационной деятельности.
Поскольку единицей социальной информации является текст, объективно выражающий ценности, интересы и цели людей, связанные с их классовым и культурным бытием, постольку оценки этих текстов нуждаются в особой социологической экспертизе. Информатика создает новый семиотический тип текстов. Смысл информатики состоит в обобщении, переработке и подаче сведений о текущих процессах, прецедентах и правилах. Эти сведения извлекаются информатикой из знаковых актов, сокращаются, сопоставляются, перерабатываются и подаются пользователю. Вот почему информатику связывают с созданием вторичных текстов, тогда как источники информации называются в информатике первичными текстами. За пределами первичных текстов информатика источников не имеет. Источниками вторичных текстов или текстов информатики потенциально являются все знаковые акты не информатического характера, т. д. вся социальная семиотика, за исключением информатики.
Информатика – это та сфера информационного обслуживания, куда входят реферативные издания, переработка информации в автоматизированных системах управления, информационный поиск. Информатика использует не все содержание знаковых систем, а лишь часть этого содержания, необходимую пользователю. Этим пользователем являются государственные органы, органы хозяйственного управления и проектно-конструкторские службы и институты, а также различные ведомства. В сфере информатики тексты образуются и создаются внутри этих ведомств и служб ради удовлетворения их потребностей. Поэтому информатика извлекает из первичных текстов или социального семиозиса лишь те сведения, в которых заинтересованы пользователи того ведомства, к которому принадлежит образованный при нем орган, специализированный па задачах информатики. Поэтому на сегодня лишь очень небольшая часть содержания первичных текстов извлекается и перерабатывается органами информатики и поступает пользователю, для которого это содержание оказывается общественно необходимым.
В отличие от информатики, занимающейся научно-технической информацией, социологическая информатика обобщает основные сведения о жизни общества. Это положение социологической информатики ставит ее в особые отношения с первичным текстом. Социологическая информатика должна пользоваться как первичными текстами, так и текстами информатики, принадлежащими к разным ведомствам. Она должна быть извлечением и обобщением текстов, сведений и данных не только из первичных текстов, т. д. непосредственной социальной семиотики, но и обобщением данных информатики, обслуживающей отрасли народного хозяйства. Цель социологической информатики состоит в интеграции сведений, присутствующих в основных источниках, отражающих состояние жизни общества, например в данных социальной статистики и в сопоставлении этих данных с информатическими данными ведомственной информатики; медицинской информатики, строительной информатики, информатики в сфере народного образования, информатики в области промышленности, сельского хозяйства и с другими областями информационно-ведомственного обслуживания.
Социологическая информатика создает не только тексты, имеющие характер чисто информационного обслуживания, она создает тексты творческого характера, поскольку ей приходится производить обобщения, сравнения, сопоставления и анализ социальных процессов. Эта черта социологической информатики существенным образом отличает социологическую информатику от других видов информатики. Приведем следующий пример: информационно-поисковая служба органов Госстроя обеспечивает своевременную подачу сведений, необходимых для проектирования строительства, сведения о ходе выполнения строительства, а также сведения о некоторых участках строительства. Для некоторых процессов управления создается автоматизированная система управления. Информация здесь фильтруется следующим образом. Из научных статей, касающихся строительства и технических документов, по определенным принципам извлекаются некоторые сведения. Например, из статей, касающихся проектирования и строительства, извлекаются заголовки и дается их краткая реферативная характеристика. Эти заголовки и рефераты передаются информационной службой Госстроя пользователю – инженерным и проектировочным институтам. Тем самым существенно повышается класс проектировочных работ, так как реализуются сведения о новейших результатах научно-технического характера, которые могут быть использованы для осуществления данной работы. Отношения между пользователем и исходным первичным источником (научной литературой и техническими документами) строятся на том, что информационная служба обрабатывает все первичные источники однородным образом и подает результаты работы пользователю в удобной для него форме. Таким образом, перед информационной службой ведомства стоит задача однообразного, стандартного и постоянного снабжения информацией своих пользователей.
Социологическая информатика не имеет постоянного пользователя. Ее цель состоит в разработке информации по специальному заказу государственных, партийных, профсоюзных или ведомственных органов. Этот заказ обычно вводится однократно. Он фиксирует состояние дел или научную разработку вопроса в момент, необходимый пользователю. Вот почему каждая разработка социологической информатики индивидуальна. Она представляет собою исполнение отдельного заказа органов управления или ведомств и поэтому требует всякий раз программы для создания информатического текста по данному заказу. Пользователь бывает заинтересован в разработке информации самого разного профиля и качества – от произведений искусства до анализа состояния дел в начальном обучении. Пользователь бывает также заинтересован в том, чтобы социологическая информатика отобразила положение дел на интересующий пользователя информации момент. При этом пользователь нередко не формулирует задачу в виде детальной программы, так как его интересует только проблема. Сама же проблема может иметь разные стороны, неочевидные до начала исследования. Вот почему социологическая информатика имеет дело всякий раз с творческой задачей. Она должна всякий раз формулировать оценку, прогноз, создавать гипотезы о состоянии проблемы и формулировать выводы как научное обобщение. Источниками для этого обобщения могут служить как первичные, так и вторичные тексты, создаваемые информационными службами ведомств.
Первой задачей социологической информатики является оценка данных, которые могут относиться к проблеме. Но для того чтобы грамотно оценить состав данных, надо представить себе всю совокупность процессов социальной информации, т. д. представить себе, какие знаковые акты могут быть использованы как первичные тексты – источники социальной информации. Это является трудной проблемой социологической информатики, поскольку на сегодня она располагает лишь предварительным перечнем знаковых систем – носителей первичной информации – и лишь приблизительным представлением о содержании этих систем как источников информации для социологической информатики.
В силу этих обстоятельств социологическая информатика прибегает прежде всего к системе экспертных оценок, выступающих в виде опроса определенных групп населения по определенно сформулированной анкете. Это значит, что социологическая информатика, по сути дела, пользуется сейчас почти исключительно одной знаковой системой как источником информации, а именно устной речью. В этом – одна из самых больших слабостей современной социологической информатики.
Извлечение информатических данных из устной речи связано с тем, что устная речь – наиболее доступный для социологической информатики источник. Кроме того, достоинство устной речи в том, что по своему содержанию устная речь является весьма общим источником информации. Так, устной речью пользуется все население. Поэтому социологическая информатика при отсутствии достаточных семиотических разработок источников социальной информации была вынуждена пользоваться почти исключительно устной речью. Устная речь переводилась в письменную через специальные анкеты. Анкеты анализировались и обобщались в связи с запросами пользователя.
Обобщение данных устной речи при отсутствии сопоставления этих данных с другими источниками социальной информации и при отсутствии оценки и критики источников не может не обеднять содержание социальной информации. Обращение к устной речи как к первичному тексту, необходимое само по себе, всегда таит в себе некоторую опасность, так как устная речь представляет собою содержательно бедный источник информации. Бедность этого источника информации объясняется тем, что ни один член общества, даже самый подготовленный в культурном отношении, не может удержать в своей памяти состава событий или положения дел, относительно которых желательно получить первичную информацию. Общественная информация хранится в виде знаковых актов. Каждый знаковый акт или совокупность знаковых актов, принадлежащих к знаковой системе, имеет свое отношение к действительности – природной и общественной, имеет, так сказать, свою достоверность по отношению к этой действительности. Например, художественная литература построена па художественном выявлении отдельных образов и социальной панорамы действительности, она не претендует на раскрытие и обоснование причинно-следственных механизмов общественно-экономических отношений, равно как и технологическая документация отражает лишь определенный уровень специализированного мышления и практики, абстрагируясь от вопросов социальной уместности тех или иных проектов, их воплощенности в конкретных строительных материалах и т. д.
Устная речь как источник информации отличается тем, что данная информация обладает субъективной достоверностью. Это значит, что каждый опрашиваемый представляет себе анализируемый вопрос своим, присущим лишь ему образом. Это представление зависит от культурного уровня, мыслительных способностей, темперамента, меры осведомленности, пола, возраста и т. п., т. д. от особенностей личности, отражающихся на характере экспертной оценки.
В силу сказанного в задачу социологической информатики, пользующейся как первичным текстом системой устной диалогической речи, входит прежде всего критика источника, оценка меры его достоверности. Эта оценка меры достоверности разделяется на предварительную и окончательную оценки. Предварительная оценка реализуется до социологического опроса, а окончательная – после социологического опроса. Предварительная оценка заключается в том, что социолог, занимающийся социологической информатикой, должен оценить круг экспертов, к которому он обращается за первичным текстом. Экспертом мы называем любого участника опроса, от которого ожидаются продуманные ответы в соответствии с его жизненным опытом и пониманием данной проблемы. Понятие «эксперт», на наш взгляд, более точно выражает взаимоотношения участников опроса с соответствующими анкетными текстами, чем понятие «респондент», в котором подчеркнута формальная, а но содержательная творческая роль субъекта социальной информации. Учитывая субъективный момент, необходимо подобрать круг экспертов так, чтобы экспертиза была разносторонней, достоверной и надежной. Эти требования осуществляются в следующем порядке.
Требование разносторонности означает, что должны быть избраны эксперты, достаточно знакомые с данным вопросом и имеющие относительно этого вопроса определенный опыт. Например, при изучении вопросов образования семьи или вопросов распада семьи следует оценить мнение людей, занимающих разное положение в семье: мужа, жены, детей, родителей мужа и жены, родителей первого, второго и третьего поколений, детей первого, второго и третьего поколений, в том числе и непрямых родственников разных поколений. Поскольку семья является важным общественным институтом, необходимо также узнать мнение профессиональных работников ЗАГС, органов суда, а также мнение лиц, имеющих общественный вес, работников общественных организаций, руководителей производства и ведомств. Круг этих лиц должен быть учтен социологом-информатиком в зависимости от характера сформулированной проблемы с точки зрения, которая в данный момент изучается. Таковы требования разносторонности.
Требования достоверности строятся как оценка речи внутри диалога между социологом-информатиком и экспертом. Социолог-информатик предлагает вопрос, эксперт дает ответ. Необходимость вопросно-ответного метода вытекает из необходимости разносторонности экспертизы, так как если не придерживаться однородных вопросов, то нельзя сравнивать ответы. Вопросы должны быть представлены разным по своему положению экспертам. Этим достигается однородность сведений и обеспечивается их достоверность. Вопросы должны быть построены систематически с целью получить систематический анализ ответов.
Принцип построения вопросов состоит в том, чтобы в предполагаемых ответах экспертизы различить две категории, равноценные для социологической информатики: а) объективное состояние дел по оценке эксперта и б) субъективная оценка экспертом этого состояния дел. Для этой цели как вопросы, так и ответы должны быть согласованы по содержанию. В каждой анкете должна быть возможность различения субъективных оценок, отражающих интерес эксперта, его намерения и желания и выяснение реального положения дел. Это делается за счет сопоставления ответов экспертов различных категорий. Например, при изучении причин разводов и дети, и родители могут быть опрошены по поводу объема времени, которое тратится в семьях на воспитание детей. Оценки этого времени могут разойтись как у детей, так и у родителей. Если это расхождение будет значимым и средняя оценка времени на воспитание, данная родителями, будет превышать среднюю оценку, данную детьми, то это может привести к гипотезе о некотором перерасходе времени воспитания детей в семьях. Такая гипотеза должна быть проверена путем нескольких вопросов. Например, вопросов о занятости семейными делами, о занятости детей внесемейными формами обучения и воспитания, о времени, которое тратят родители на отдых, обслуживание семьи, на учебу и т. п. При сопоставлении этих ответов, данных разными половозрастными социальными группами, возникает представление о расходе времени на воспитание детей внутри семьи. Сравнение экспертных оценок образует достоверность сведений.
Третьим требованием, предъявляемым к экспертизе, является ее надежность. Требование надежности заключается в количестве экспертных оценок. Оно подчиняется правилам статистики. В исследование должно быть вовлечено достаточное число экспертов, могущих по правилам статистики составить представительный массив ответов, характеризующих мнение привлекаемых к экспертизе групп населения, связанных с изучаемым вопросом. При этом необходимо учитывать число этих экспертов в зависимости от их роли в обществе по отношению к исследуемой проблеме. Так, например, массив опрошенных экспертов – членов семей – должен быть меньше массива опрошенных работников ЗАГСа и суда. Это соотношение должно быть пропорционально роли экспертов этих категорий в составе населения, иначе будет потрачен лишний труд на экспертизу. Если члены семьи оперируют исключительно собственным жизненным опытом и опытом близкого окружения, то в распоряжении экспертов ЗАГСа и суда имеются статистические материалы. Их практика связана с большим разнообразием прецедентов и наблюдений.
Надежность обусловливается также искусством статистики, умением изучить статистические корреляции, представить эти корреляции в ярком и наглядном для обдумывания виде.
Такова предварительная критика диалогического текста как первичного для информатики. Эта критика текста учитывает характер устной диалогической речи как первичного текста. После представления материалов анкет в виде статистических выводов начинается второй этап критики текстов.
Этот этап критики текстов связан с раскрытием расхождений и схождений в содержании экспертных оценок. Второй этап критики текста представляет собою соотнесение результата информатических данных с социологической теорией, с одной стороны, и с данными предварительных исследований – с другой. Целью этой критики текстов является анализ расхождений во мнениях, выявление противоречий, обнаружение причин тех или иных социальных явлений, изучение динамики социальных процессов. На этом этапе критика текста осуществляется в основном за счет соотнесения результатов исследования с социологической теорией.
Необходимо подчеркнуть, что социологическая информатика сама по себе не является социологической теорией. Социологическая информатика представляет только круг данных, который должен быть известным образом осмыслен в свете социологической теории. Социологическая информатика в лучшем случае только подает фактический материал о социальных явлениях и социальных процессах. Этот материал представляет собою лишь известное подспорье для построения тех или иных гипотез, так как снабжает социологию некоторым кругом данных. На втором этапе критики текста необходимо постоянно помнить, что эксперт не осведомлен о сущности социальных процессов. Осознание экспертом в ходе опроса социальных процессов есть предмет субъективного осознания не закономерностей, а фактов; не социальных законов, а социальных явлений.
Ограниченность осведомленности экспорта объясняется двумя причинами. Во-первых, круг фактов, достаточно известных эксперту, обычно невелик. Например, говоря о состоянии семьи, эксперт может учитывать только ограниченный состав фактов из жизни собственной семьи и известных ему семей. Во-вторых, судительные способности эксперта ограничены характером суждений, свойственных устной речи. Суждения в диалогической устной речи не могут быть научными суждениями по правилам ведения диалога. Как бы ни была велика судительная способность эксперта, сам вид текста – диалог – предполагает невозможность построения научных силлогизмов, поэтому даже специалист-демограф, участвующий в качестве эксперта по вопросам семьи, дает в этом диалоге иную систему, чем ту, которую он представляет в своем же собственном научном сочинении на эту тему. Характерная черта реплик диалога состоит в том, что эксперт, рассуждая о прошлом, настоящем и будущем, дает оценку известных ему фактов, в которую включен прогноз на будущее, не только с точки зрения информированности о событиях, но и с точки зрения желаемости развития этих событий. Вследствие этого экспертная оценка всегда имеет интегральный характер. Она включает в себя прогноз о будущем состоянии, оценку прошлого и современного состояния явлений. Такова судительная способность, присущая самому тексту диалога. Эта судительная способность противоположна научной индукции и дедукции как объективному, исторически необходимому знанию. Массовая экспертная оценка всегда будет мнением в отличие от научного знания. Критика этого мнения составляет вторую часть критики текста.
В силу сказанного представлять статистические данные, полученные в результате экспертного опроса как объективное положение вещей или как факты социологии, ошибочно. Мнения должны послужить данными для образования на их основе научных фактов, объективно наблюдаемых наукой.
На сегодня из-за неразработанности социологической информатики к критике текстов информатики пока не удается привлекать в достаточной мере иные первичные тексты, помимо данных, привлекаемых из устного опроса. Вместе с тем важно помнить, что документы научной литературы, технологической литературы, юридической литературы, факты искусства также являются первичными текстами для социологической информатики, которые должны быть поставлены в соотношении с экспертными оценками, полученными в устном диалоге. Так, например, для правильной критики диалога о семье полезно сопоставить данные диалога с данными демографической статистики, с данными о распространении тех или иных обычаев, с данными об определенном строе семейных обязанностей, с данными о занятости на производстве и т. д. Из сопоставления данных опроса с этими данными можно получить более или менее стабильную систему научных фактов.
Социология является исторической наукой. Это значит, что она изучает пути развития общества. В своем историческом развитии общество имеет только поступательный ход. В обществе никогда невозможно полное воспроизведение однородных явлений, как это можно видеть в естественных науках. Это значит, что всякий социальный факт привязан к историческому времени и историческому месту. Исторический факт входит в динамическую развивающуюся систему. Каждое новое явление в этой системе видоизменяет состав существующих фактов, по крайней мере известным образом меняя соотношение фактов внутри системы. Вот почему данные социологической информатики даже в условиях разработанных знаковых систем и разработанной критики знаковых данных, извлеченных не только из устной речи, но и из других знаковых систем, всегда будут представлять собой данные, отнесенные к конкретному историческому времени и месту, требующие особого исторического социального анализа.
Сказанное подводит к проблеме создания с помощью социологической информатики специализированных систем показателей, способствующих вынесению оценочных суждений по поводу тех или иных явлений общественной жизни. Подобные системы отражают внутренний контекст взаимодействия базиса и надстройки общества, детерминирующий конкретные формы социальной жизни классов, групп и индивидов. Процесс оценивания социальной ситуации с помощью системы социальных показателей можно условно представить в виде схемы.
1. На универсальном уровне, для анализа жизнедеятельности общества используются:
а) сравнительно-исторические показатели образа жизни общества (социально-экономической формации);
б) показатели технико-экономических и социально-культурных условий образа жизни (СССР в целом).
2. На локальном уровне, для оценки непосредственно социальной ситуации используются:
а) показатели жизненных условий и условий деятельности социальных общностей в республиках, регионах, поселениях;
б) показатели образа жизни социальных групп.
3. На индивидуальном уровне используются:
а) показатели жизненных ситуаций индивидов;
б) показатели социально-экономической микросреды производственного объекта.
Для правильного подхода к оценке социальной ситуации необходимо сопоставить данные, отражающие современное состояние общества, с характеристикой его исторической динамики, показатели универсального уровня с показателями индивидуального плана.
Каждый блок, вошедший в описанную схему, несет в себе информацию двух видов: 1) информацию об исторической развитости материальной и социокультурной инфраструктуры социального объекта (критерий научно-технического и социального прогресса), 2) информацию об эффективности целевых функций объекта, т. д. информацию о противоречиях в процессе жизнедеятельности людей, их образе жизни и об отраженности этих противоречий в сознании различных социальных групп.
Очевидно, что оценивающие (диагностические) показатели сопряжены с показателями, описывающими структуру и функции объекта. Их вычленение, дифференциация и группировка возможны, однако, лишь на определенной стадии изучения социального объекта, на определенном уровне развития описательных и аналитических процедур. Методическое обеспечение социального диагноза неразрывно связано поэтому с переводом общих, генерализующих понятий на требуемый операциональный уровень.
Несомненно также, что помимо обеспечения функциональных задач управления и планирования оценочные показатели социальных объектов оказываются полезными и при разработке проблем, относящихся к таким разделам марксистской методологии исследования общественных процессов, как философия и социология истории, социальная прогностика и футурология.
Внедрение комплексных оценочных систем в практику управления развитого социалистического общества актуально. Важную роль в этом процессе призваны сыграть социально-информационные исследования, разрабатывающие новые виды социальных данных, новые способы и методы их получения.
Библиография
Основоположники марксизма-ленинизма
Маркс К. К критике политической экономии. – Соч. 2-е изд., т. 13, с. 5–9. Маркс К. Капитал. – Соч. 2-е изд., т. 23, с. 1–784; т. 24, с. 1–596; т. 25, ч. I, с. 1–505; т. 25,ч. II, с. 1–458.
Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. – Соч. 2-е изд., т. 3, с. 7–544.
Энгельс Ф. Диалектика природы. – Соч. 2-е изд., т. 20, с. 339–626.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. – Соч. 2-е изд., т. 21, с. 23–178.
Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии. – Соч. 2-е изд., т. 21, с. 507–509; т. 2, с. 231–517.
Маркс К., Энгельс Ф. Избранные письма. М.: Политиздат, 1958.
Ленин В.И. Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни (по поводу книги B.C. Постникова «Южнорусское крестьянское хозяйство»). – Полн. собр. соч., т. 1, с. 1–66.
Ленин В.И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве (отражение марксизма в буржуазной литературе) (по поводу книги П. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России». СПб., 1894). – Поли. собр. соч., т. 1, с. 347–534.
Ленин В.И. К вопросу о нашей фабрично-заводской статистике (новые статистические подвиги проф. Карышева (1898)).-Полн. собр. соч., т. 4, с. 1–34.
Ленин В.И. Кустарная перепись 1894/95 года в Пермской губернии и общие вопросы «кустарной» промышленности. – Полн. собр. соч., т. 2, с. 317–424.
Ленин В.И. Развитие капитализма в России (СПб., 1899 г.). – Полн. собр. соч., т. 3, с. 1–609.
Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма. – Полн. собр. соч., т. 27, с. 299–426.
Ленин В.И. Философские тетради. – Полн. собр. соч., т. 29, с. 3–620. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. – Полн. собр. соч., т. 18, с. 7–384.
Документы КПСС
Материалы XXIV съезда КПСС. М.: Политиздат, 1970.
Материалы XXV съезда КПСС. М.: Политиздат, 1975.
Материалы XXVI съезда КПСС. М.: Политиздат, 1980.
Социально-исторический процесс, семиотика, философия
Алпатов МЛ. Русская историческая мысль и Западная Европа в XII–XVII вв. М.: Наука, 1973.
Алпатов МЛ. Русская историческая мысль и Западная Европа: XVII-первая четверть XVIII века. М.: Наука, 1976.
Аристотель. Политика. М., 1911.
Бэкон Ф. Новый органон. М.: Соцэкгиз, 1938.
Гегель. Философия истории. – Сочинения: В 14-ти т. М.; JI.: Соцэкгиз, 1935, т. 7.
Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977.
Гоббс Т. Избранные сочинения. М.; JL: Госиздат, 1926.
КантИ. Вопрос о том, стареет ли земля с физической точки зрения. – Соч.: В 6-ти т. М.: Мысль, 1963, т. 1.
КлибановА.И. Народная социальная утопия и Россия. М.: Наука, 1978.
Лейбниц Г. Новые опыты о человеческом разуме. М.: Соцэкгиз, 1938.
Локк Дж. Избранные произведения: В 2-х т. М.: Соцэкгиз, 1960, т. 1. Опыт о человеческом разуме.
Морелли. Кодекс природы или истинный дух ее законов. JL: Изд-во АН СССР, 1921.
Платон. Сочинения: В 3-х т. М.: Мысль, 1971. Т. 2. Государство.
Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVII в. М.: Наука, 1974.
Толстой Л.Н. Так что же нам делать? – Сочинения: В 20-ти т. М.: Изд-во худож. лит., 1964, т. 16.
Информация, социальная информация, информатика (определения)
Афанасьев В.Г. Социальная информация и управление обществом. М.: Политиздат, 1975.
Афанасьев В.Г., Урсул АД. Социальная информация: Некоторые метод, аспекты. – Вопр. философии, 1974, № 10.
Бауэр Ф„Гооз Г. Информатика. М.: Мир, 1976.
Боулдиш К. Общая теория систем – скелет науки. – В кн.: Исследования по общей теории систем. М.: Прогресс, 1969.
БриллюэнЛ. Научная неопределенность и информация. М.: Мир, 1966.
Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. М.: Сов. радио, 1968.
Винер Н. Кибернетика и общество. М.: Иностр. лит., 1958.
Гуссерль Э. Логические исследования. СПб., 1909. Т. 1.
ЗеманИ. Познание и информация. М.: Прогресс, 1966.
Карнап Р. Значение и необходимость. М.: Иностр. лит., 1959.
Колмогоров А.Н. Три подхода к определению понятия «количество информации». – В кн.: Проблемы передачи информации. М.: Наука, 1965, т. 1, вып. 1.
Мазур М. Качественная теория информации. М: Мир, 1974.
Михайлов А.И., Черный А.И., Гиляровский P.C. Научные коммуникации и информатика. М.: Наука, 1976.
Полетаев ИА. К определению понятия информации: Семантический аспект. Об информации по смыслу. – В кн.: Исследования по кибернетике. М.: Сов. радио, 1970.
Сифоров В.И. Методологические вопросы науки об информации. – Вопр. философии, 1974, № 7.
Урсул АД. Отражение и информация. М: Мысль, 1973.
Урсул АД. Природа информации. М.: Политиздат, 1968.
Урсул АД. Информация. М.: Наука, 1971.
Харкевич АЛ. О ценности информации. – В кн.: Проблемы кибернетики. М.: Физматгиз, 1970, вып. 4.
Черри К. Человек и информация. М.: Связь, 1972.
Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетики. М.: Иностр. лит., 1963.
Шрейдер ЮА. О семантических аспектах теории информации. – В кн.: Информация и кибернетика. М.: Сов. радио, 1967. Эшби Р. Введение в кибернетику. М.: Иностр. лит., 1959.
Информация, мышление, культура
Артановский С.Н. Современная зарубежная философская мысль и проблемы этнокультурных исследований. – В кн.: Этнологические исследования за рубежом. М.: Наука, 1972, с. 77–104.
Блауберг В.Н., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М.: Наука, 1973.
Вернадский В.И. Размышление натуралиста: Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1977.
Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. М.: Наука, 1981.
Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике: Избр. тр. М.: Наука,1975.
ВолковА.Г. Об актуальных проблемах средств массового воздействия (СМВ) и средств массовых коммуникаций (СМК). – В кн.: Предмет семиотики. М.: Изд-во МГУ, 1975. Ротапринт.
Волков А.Г. Язык как система знаков. М.: Изд-во МГУ, 1966. Вторичные моделирующие системы. Тарту: Изд-во Тарт. ун-та, 1979.
Вундт В. Физиология языка. СПб., 1868.
Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: Соцэкгиз, 1934.
Давыдов Ю.Н. Искусство как социологический феномен: К характеристике эстетико-политических взглядов Платона и Аристотеля. М.: Наука, 1968.
Зворыкин А А. Определение культуры и место материальной культуры в общей культуре. М.: Наука, 1964.
Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы: (Древний период). М.: Наука, 1965.
Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М.: Политиздат, 1974.
Конрад Н.И. Избранные произведения. М.: Наука, 1974.
ЛурияА.Р. Об историческом развитии познавательных процессов. М.: Наука, 1974.
Леонтьев АЛ. Деятельность сознания, личность. М.: Политиздат, 1975.
Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство,1976.
Лосев А.Ф. История античной эстетики: В 6-ти т. М.: Искусство, 1963–1980.
Лосев А.Ф. Логика символа: Контекст-1972. М.: Наука, 1973.
Лотман Ю.М. Статьи по типологии культуры. Тарту: Изд-во Тарт. ун-та, 1970.
Люблинский B.C. Книга в истории человеческого общества. М.: Книга,1972.
Мамардашвили М.К. Анализ сознания в работах Маркса. – Вопр. философии, 1968, № 6.
Маркарян Э.С. О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван: Ин-т философии и права АН АрмССР, 1973.
Материалы научного семинара «Семиотика средств массовой коммуникации». М.: Изд-во МГУ, 1973. Ч. 1, 2.
Налимов В.В., Мульченко З.Н. Наукометрия: Изучение развития науки как информационного процесса. М.: Наука, 1969.
Мегрелидзе К.Р. Основные проблемы социологии мышления. Тбилиси: Мецниереба, 1973.
Павлов И.П. Павловские среды. М.; JL, 1949.
Потебня А.А. Мысль и язык. Харьков, 1913.
Рождественский Ю.В. Введение в общую филологию. М.: Высш. школа, 1979.
Рубинштейн С А. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.
Хабаров И А. Философские проблемы семиотики, М.: Высш. школа, 1979.
Шрейдер ЮА. Ритуальное поведение и формы косвенного целеполагания. – В кн.: Психологические механизмы регуляции, социального поведения. М.: Наука, 1979, с. 103–127.
Шуцкий Ю.К. Китайская классическая книга перемен. М.: Наука, 1960.
Социально-экономические процессы, статистика, информатика
Аганбегян А.Г. О некоторых особенностях применения математических моделей в социологических исследованиях. – В кн.: Междунар. симпоз. соц. стран по методол. пробл. конкрет. соц. исслед., Варна, 1968. М., 1968.
Аргутинский-Долгоруков А.М. Борчалинский уезд в экономическом и коммерческом отношениях. Тифлис, 1897.
Кашкаров М. Статистический очерк хозяйственного и имущественного положения крестьян Орловско-Тульской губернии. СПб., 1902.
Кириллов И.К. Цветущее состояние Всероссийского государства (1727). М.: Наука, 1977.
Кржижановский Г.М. Краткий отчет Госплана, 1921–1923. М., 1924. Майминас Е.З. Процессы планирования в экономике: Информ. аспект. М.: Экономика, 1971.
Маслов П.П. Статистика в социологии. М.: Статистика, 1971. Массовая информация в советском промышленном городе. М.: Политиздат, 1980.
Порошин B.C. Критические исследования об основаниях статистики. СПб., 1838.
Рейснер Л.И. Развивающиеся страны: Очерк теорий экономического роста. М.: Наука, 1976.
Рябушкин Т.В. Теория и методы экономической статистики/Отв. ред.
Н.П. Федоренко. М.: Наука, 1977.
СусловИ.П. Теория статистических показателей. М.: Статистика, 1975.
Саганенко Г.И. Социологическая информация. Л., Наука, 1979.
Социологическое исследование и социальная информация
Алексеев А.Н. Некоторые проблемы социологического изучения массовой коммуникации: Автореф. дис. канд. филос. наук. Новосибирск: ИЭО ПП АН СССР, 1970.
Андреев Э.П., Осипов Г.В. Методы измерения в социологии. М.: Наука,
1977. Лекции по методике конкретных социальных исследований/Под ред. Г.М. Андреева. М.: Изд-во МГУ, 1972.
Читать бесплатно другие книги:
