Холодные дни Батчер Джим

Глава 39

Томас поднялся, обвел взглядом комнату и негромко сказал:

– Нужно заправиться. И мне стоит поговорить с Ларой насчет второй точки.

Но его взгляд медленно переместился туда, где у огня сидела сейчас Жюстина, отогреваясь после ледяной купели и глядя на огонь с умиротворенным выражением на прекрасном лице.

– Давайте двигаться, – сказал я. Понизив голос, добавил:

– Ты берешь ее с собой?

– Шутишь? Мерзавцы нам сегодня проходу не дают. Этот урод умыкнул ее прямо с улицы напротив нашей квартиры. Я не собираюсь выпускать ее из виду.

– Послушай, если ты оставишь ее здесь, здание охраняется так…

– Моя квартира тоже, однако Кот Ситх просквозил мимо нас, когда появился внутри, – сказал Томас. – Я не спущу с нее глаз, пока мы со всем не покончим.

Я скривился, но кивнул:

– Хорошо. Пошли. Мы двинемся сразу за вами.

Мой брат изогнул бровь: – Все вы?

– Посмотрим, – сказал я.

– Ты говорил с ней? – спросил Томас.

Я, не отводя глаз, ответил:

– Нет. Мэгги была на трик-о-трите.

– Ясно. Ей сколько? Девять лет? С тем же успехом она могла исчезнуть в Бермудском треугольнике. И как ты собирался ее найти? С помощью магии? – Он угрюмо посмотрел на меня. – А что насчет той, второй?

Он имел в виду Кэррин.

– Она и я были немного заняты. Может быть, позже.

– «Позже». Не стоит к этому привыкать, – сказал Томас. – Жизнь слишком коротка.

– Похоже на то, что ты пытаешься просветить меня насчет дурных привычек.

– Тропа изобилия ведет ко дворцу мудрости, – сказал он и повернулся, направляясь к двери.

В тот же миг, хотя она и не смотрела на него, и он ничего ей не говорил, Жюстина поднялась со скамеечки у камина и тоже направились к двери. Они встретились на полпути; она нырнула под его руку и прижалась к нему привычным движением бессознательной близости. Они вышли вместе.

У моего брата-вампира, чей поцелуй означает затянувшийся смертный приговор – прочные любовные отношения с девушкой, которая от него без ума. В противоположность ему, я вообще не способен на доверительные беседы с женщиной, особенно тогда, когда дело касается наших отношений. Учитывая, что те женщины, с которыми у меня действительно были долгие отношения, либо имитировали свою смерть, либо погибали, либо вырывались из пут очарованности, чтобы разорвать наконец нашу связь, эмпирические факты указывали на некое знание моего брата обо мне. Что-то такое, чего я не знаю.

Сегодня сохрани себе жизнь, Гарри. Усложнять ее ты будешь завтра.

Мёрфи вернулась с парой медработников из «скорой помощи», которых я узнал: Ламар и Симмонс. Они уложили Энди на носилки, а Ламар, увидев меня, подмигнул. Он уже не выглядел таким молодым, как тогда, когда я видел его в последний раз – несколько прядей серебра в волосах выделялись на фоне темной кожи и темных волос.

– Дрезден, – сказал он. – Это ты?

– В основном.

– А я слышал, ты умер.

– Близко к тому. Но не надолго.

Он покачал головой и помог своему партнеру пристегнуть Энди к носилкам. Медбратья подняли их и вынесли девушку наружу. Баттерс торопливо семенил рядом, положив ладонь на руку Энди.

Когда они ушли, я остался в комнате с Кузнечиком, Кэррин и Маком. Мыш дремал на полу у двери, но время от времени его уши подергивались, и я сомневаюсь, чтобы он упустил хоть что-то из происходившего.

– Молли, – сказал я, – будь добра, попроси Сариссу присоединиться к нам.

Она отправилась к себе и спустя пару секунд вернулась вместе с Сариссой. Стройная красивая женщина вошла в комнату молча, ни на кого не глядя. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, и казалось, что она пытается наблюдать за каждым из присутствующих периферическим зрением.

– В общем, так, – сказал я. – Дерьмо скоро полетит во все стороны. Враги, черт бы их драл, сбивают нас с толку, и я начинаю уставать от нагромождения непонятного и необъяснимого. Здесь и ряд неизвестных величин, и то, что некоторые из вас не желают говорить мне всей правды, а времени слишком мало, чтобы выковыривать информацию из каждого. – Я указал пальцем на Сариссу. – Возможно ты действительно то, за что себя выдаешь. А может и нет. Но по моим прикидкам у нас два шанса из трех, что ты пытаешься меня раскрутить на очередную глупость, и думаю, ты слишком хорошо обучена тому, как наносить удар в спину, чтобы позволить тебе стоять позади меня.

– Все, что я сказала… – начала было Сарисса.

Я рубанул ладонью воздух.

– Сейчас помолчи. Это не допрос. Это заявление о службе на благо общества. И я скажу тебе, как все будет происходить.

Она сжала губы и отвернулась.

– Мак, – сказал я. – Как бы больно мне ни было испытывать подозрения к пивовару, делающему лучшее пиво в городе… но ты что-то скрываешь. Тот Иной говорил с тобой, как со старым знакомым. И я не думаю, что он обычный поклонник твоего эля. Не хочешь рассказать мне, кто ты на самом деле?

Какое-то время Мак молчал. Потом произнес:

– Нет. Это касается только меня.

Я хмыкнул.

– Не думаю. Мне кажется, что ты скорее союзник, или как минимум нейтральный персонаж, а не внедренный кем-то агент. Но все же я не вполне уверен в тебе.

Я посмотрел на них обоих и сказал:

– Не знаю, друзья вы или враги, но я слышал однажды фразу, что первых нужно держать рядом с собой, а вторых еще ближе. Так что, пока все не утрясется, вы оба отправитесь туда, где я смогу с гарантией до вас дотянуться. И вам обоим стоит знать, что я буду готов прихлопнуть вас, если почую хоть малейший запах предательства.

– Я не… – начала Сарисса.

Я в упор посмотрел на нее.

Она закусила губу и опустила взгляд.

Я посмотрел на Мака. Он явно не был в восторге, но кивнул.

– О’кей, – сказал я. – Мы едем на озеро. В гостевой комнате в шкафу есть несколько курток. Советую каждому взять по одной.

Мак кивнул и кивком головы подозвал Сариссу:

– Мисс.

Они прошли в гостевую спальню, оставив меня наедине с Мёрфи и Кузнечиком, которая зависла на заднем фоне. Сморщив губы, я издал чмокающий звук, и Мыш оторвал голову от пола.

– Ты можешь сказать хоть что-нибудь странное о любом из них? – спросил я.

Мыш чихнул, помотал головой и снова пристроил ее на полу.

Я заворчал: – Не думаю. – Я сделал глубокий вдох: – Кузнечик, может, сейчас самое время П-О-Г-У-Л-Я-Т-Ь с Мышом?

Мыш вздернул голову.

Молли посмотрела на меня, затем на Кэррин и вздохнула:

– Ладно.

– Может, прихватишь заодно и этих двоих, куда уж ты там пойдешь? И скажи охране, чтобы подогнали машину. Мы скоро отбываем.

– Ясно, – сказала Молли. Она забрала Мака и Сариссу, уже одетых в куртки из секонд-хенда явно не по фигурам, и все вышли.

Остались только я и Кэррин.

В камине потрескивал огонь.

Кэррин сказала:

– Ты забрал Мыша. А с Мэгги ты виделся?

– О Боже, каждый хочет знать о… – Я помотал головой. – Ее не оказалось дома.

Она кивнула:

– А ты вылезал из машины? Или просто постоял у бордюра?

Я уныло посмотрел на нее. Она ответила жестким полицейским взглядом. Да, мне не удалось уйти от этой темы.

– У бордюра, – сказал я.

Она слабо улыбнулась.

– Я видела, как ты входил в места, где тебя могли убить семь, а то и восемь раз. Входил, не моргнув и глазом. А сейчас окаменел от страха?

– Не страха, – возразил я так поспешно и с такой горячностью, что мне сразу стало ясно, что именно страх присутствовал в моих мыслях о том, чтобы приблизиться к Мэгги.

– Конечно, не страха, – сказала Кэррин.

– Слушай, – сказал я, – у нас нет времени на…

– Мой папа частенько так говорил, – сказала Кэррин. – «Мы сделаем это потом». Тоже был слишком занят. А потом взял и умер.

– Я не собираюсь заниматься этим сейчас.

Кэррин кинула.

– Конечно. Не сейчас. Потом.

– Боже, – сказал я.

Кэррин посмотрела вниз, на пол, улыбнулась и снова подняла глаза на меня.

– Никогда не любила проходить психотерапию. Приходилось пару раз. После того, как застрелила Дентона.

– И что? – спросил я.

– Некоторые вещи нельзя просто держать внутри, – сказала она. – Не тогда, когда… – Она развела руками. – Гарри, ты сейчас испытываешь серьезное давление. И когда что-то может… превратить тебя в нечто другое… Я не виню тебя за твой страх.

– Мне приходится держать своего Зимнего Рыцаря под контролем, – сказал я.

– Зимний Рыцарь, Мэб, что угодно, – возразила она, словно это были повседневные проблемы обычного человека. – С магией ты справляешься прекрасно. Я же говорю о реальных вещах. Я говорю о Мэгги.

– О, – сказал я.

– Я прикинула, что Томасу понадобится по меньшей мере десять минут, чтобы заправить катер, – сказала она. – Ушел он пять минут назад. Что дает тебе целых пять минут, когда нет ни города, терпящего бедствия, ни злобных королев, ни монстров… Нет никого, кого требовалось бы немедленно защитить, нет учениц, за которыми нужен глаз да глаз.

Я тупо уставился на нее и вдруг почувствовал, как обвисли плечи. Я слишком долго не спал. Мне хотелось найти где-нибудь удобную кровать и накрыться с головой одеялом.

– Я не… Чего ты ищешь – здесь? Чего ожидаешь от меня?

Она подошла на шаг ближе и взяла меня за руку.

– Поговори со мной. Почему ты не хочешь увидеться с Мэгги?

Я склонил голову и позволил пальцам полностью расслабиться.

– Не могу. Я просто не могу.

– Почему не можешь?

Я попытался заговорить, но слов не было, – и помотал головой.

Кэррин подошла еще на шаг и взяла меня за вторую руку.

– Я же здесь, – сказала она.

– А что, если… – прошептал я. – Что, если… она помнит?

– Помнит что?

– Она была там, – сказал я. – Она была там, когда я перерезал горло ее матери. Я не знаю, находилась ли малышка в сознании, видела ли… но что, если видела? Я прокручивал эту сцену в воображении тысячи раз, как она, увидев меня, начинает кричать или плакать… – Я пожал плечами. – Это было бы… тяжело.

– А знаешь, что еще тяжелее? – тихо спросила Кэррин.

– Что.

– Не знать. – Она мягко встряхнула мои руки. – Оставить дыру в жизни этой девчушки. Она твоя дочь, Гарри. Ты единственный отец, который у нее будет.

– Да, но если я вот так вдруг появлюсь, и она вспомнит меня, я уже ей не отец. Я ее отец, который одновременно и чудовищный злодей. Я Дарт Дрезден.

– Она поймет, – сказала Мёрфи. – Со временем. Если ты как следует попытаешься.

– Ты не понимаешь, – сказал я. – Я не могу… не могу сделать что-то, что может причинить ей боль. Я просто не в состоянии. Я почти не знаю эту малышку, но она моя. И я предпочту перебить себе обе коленные чашечки чугунной сковородой, чем причинить ей хотя бы на унцию боли.

– Боль проходит, – возразила Кэррин. – Если ты думаешь об этом…

– Ты никак не поймешь, – я почти рычал, – Она – родная кровь. Моя родная кровь. Думать или не думать – здесь ни при чем. Она моя малышка. Я физически не смогу увидеть, как ей снова будет больно…

Внезапно я умолк с открытым ртом.

Адские колокола, как же я не понял того, что пытались сказать мне Матери?

Я не мог вынести зрелища боли своего ребенка.

И, может быть, в этом я был не одинок.

– Звезды и камни[77], – выдохнул я. – Так вот что здесь происходит…

Кэррин заморгала:

– Извини, не поняла.

Я продолжал думать о своем, следуя твердой логике.

– Вот почему Мэб послала меня убить Мэйв! Она не отличается от Титании. Она знает, что это нужно сделать, но…

– Но что? – спросила Кэррин.

– Мэйв по-прежнему ее малышка, – сказал я тихо. – Мэб не человек, но крохи человечности есть во всех Сидхе. Мать-Зима сказала, что Мэб романтична. Я думаю, именно поэтому. Мать-Лето почти без перерыва болтала о том, как люди повлияли на Сидхе. Вот в чем узел проблемы!

– Я не понимаю, – сказала Кэррин.

– Мэб любит свою дочь, – сказал я просто. – Она не убьет Мэйв, потому что любит ее. – Я издал короткий горький смешок. – И здесь возникает симметрия, а от симметрии фэйри просто без ума. Я убил последнюю Летнюю Леди. И тут уж сам Бог велел, чтобы та же карта выпала Зимней Леди.

Мой мозг работал с той же скоростью, с какой слова вылетали изо рта, и я остановился, чтобы как следует поковыряться в логике этой теории, которую мои инстинкты – или, возможно, мое сердце – считали очевидной и истинной. Если Мэб не нацелилась на разрушение мира, если она не сделалась одержимой врагом, значит, кто-то еще лгал мне. Кто-то, кто не должен был быть способным лгать.

– Ладно, – сказала Кэррин. – Если не Мэб, тогда кто же пытается осуществить эту апокалиптическую ритуальную магию?

Я продолжал гнуть линию логики и вдруг почувствовал внезапный холод.

– О! О Боже. Все это время, – я повернулся и посмотрел на дверь. – Иные. В конечном итоге, все сводится к Иным. Нам нужно ехать. Прямо сейчас.

– Гарри, – сказала Кэррин.

Я повернулся к ней.

– Почему бы тебе не объяснить?… – Она нахмурилась. – Ты не доверяешь мне. И просто держишь меня рядом, как и остальных.

Я снова посмотрел на дверь: – Не принимай на свой счет. Сейчас я сам себе не доверяю.

Она покачала головой.

– И это благодарность, которой я дождалась.

– Это Хэллоуин, – возразил я. – Это ночь, когда каждый выглядит не тем, кто он на самом деле. – Я повернулся к двери. – Но я собираюсь начать срывать маски. И мы оба узнаем, кто есть кто. Пошли!

Глава 40

Когда мы вышли наружу, я перемолвился словцом с Туком, и, к тому моменту, когда «мунстермобиль» выкатился на площадку, вокруг нас собралось кольцо крошечных почти невидимых бойцов эскорта, двигавшихся с нами и озадаченных тем, чтобы устранить любых малых вражеских наблюдателей, которых наши противники могли отправить для слежки за нами. Я, конечно, не ожидал, что мы ускользнем от наблюдения вражеского Малого Народца, но любая мелочь, которую я мог укрыть от вражеского взора, могла дать нам решающее преимущество.

Кэррин повторно содрогнулась от кричащей окраски автомобиля, закатила глаза и наотрез отказалась от моего предложения подвезти ее. Она катила за нами на своем «Харлее». Молли ехала на пассажирском сидении со своим рюкзачком на коленях. Молли всей душой убеждена, что можно формировать будущее, если везешь все, что может понадобиться, в рюкзачке. Сегодня он выглядел особенно пухлым.

Я вел машину, а жжение в голени усиливалось всякий раз, когда я давил на тормоз или педаль сцепления, причем постепенно оно становилось нестерпимее, растекаясь болью под всеми слоями бинта, которым обмотал рану Баттерс. Вся нога ниже колена тоже зудела и покалывала, но по крайней мере кровь не просачивалась сквозь бинты.

Чем был этот чертов дротик? Зачем было швырять его в меня? Разве что Красная Шапка надеялся, что эта штука меня убьет.

– Кгм, – сказала Молли, когда я загонял Кэдди на паркинг марины. – У меня для тебя кое-что есть.

– Да? – спросил я.

– Утром я их хорошенько поторопила, и мы получили посылку сегодня днем. Короче, ты понял. Пока я пользовалась карточкой Томаса.

Я моргнул.

– Ты растрачивала фонды Белой Коллегии, чтобы сделать мне подарок?

– Я предпочитаю думать об этом не как о растрате, а как о добровольном пожертвовании, – сказала она.

– Осторожнее, – предупредил я. – Тебе не стоит схлестываться с Ларой и ее командой. Даже занимать у них деньги – не самый умный ход.

– Я же их не занимала, босс. Я их украла. Если они не были достаточно внимательны, чтобы меня остановить, это не моя проблема. Им нужно быть поосторожнее с теми, кому они раздают свои кредитки. Да и не обеднеют они.

– Юное поколение, которому все по фигу, разрази меня гром, – сказал я. – Хорошо сработано. – Я нашел место, достаточно большое для «мунстермобиля» и припарковался, потом поставил машину на ручной тормоз и заглушил двигатель: – Так что это?

Молли выбралась из машины. – Выходи, увидишь сам.

Я стал выбираться из автомобиля, но она нетерпеливо обежала Кэдди вокруг, чтобы уже поджидать меня там, и стала рыться в своем рюкзачке. Я захлопнул дверцу за собой, и она презентовала мне обернутый в бумагу пакет, перевязанный бечевкой.

Я открыл его, разорвав бумагу и бечеву, и из пакета, разворачиваясь, вылез какой-то длинный кожаный предмет одежды.

– Дан-на-нэ-нэ-на! – пропела Молли на мотив вступительного соло из «Bad to the Bone».

Я почувствовал, как улыбаюсь, держа в руках тяжелое кожаное пальто, напоминающее старые ковбойские плащи-пыльники, за исключением длинной накидки, свисавшей с его плеч. Он пах новой кожей и на сверкающей поверхности не было видно ни единой потертости.

– Где, черт дери, ты нашла кожаное пальто с накидкой?

– Интернет, – сказала она. – Парень из охраны помог мне с шоппингом.

– Ты не знаешь, как его зовут? – спросил я.

– Зовут Парень, из охраны здания, – сказала Молли. – Значит, Парень-из-Охраны.

– И почему он сделал это для тебя?

– Потому что я хорошенькая, и потому что на этой сделке он смог получить подарочный сертификат.

– Напомни мне никогда не давать тебе ни одной из моих кредиток, – сказал я и надел плащ.

Вес кожи на теле был знакомым и успокаивающим, но этот плащ был не тот же самый, что мой старый. Рукава были чуть длиннее, и подогнан он был лучше. Плечи были чуточку же, все равно совпадая с моими. Накидка свисала немного ниже. Карманы располагались не совсем на тех же самых местах. И самое главное, в нем не было слоев защитных заклинаний, над которыми я работал целую неделю.

Однако…

Да, решил я, привыкнуть к нему я смогу.

Я посмотрел на свою ученицу. На ее лице сияла широкая улыбка.

На миг я положил ладонь ей на плечо, улыбнулся и сказал:

– Спасибо, Моллз.

Ее глаза сияли.

Мыш выпрыгнул из машины и поспешил обнюхивать плащ, виляя хвостом.

– Что думаешь? – спросил я его.

– Вуфф, – серьезно ответил он.

– Он считает, что плащ тебе идет, – сказала, улыбаясь, Молли.

– Гуфи мото-ковбой встречается со Скотланд-Ярдом[78]?

Мыш вилял хвостом.

Я крякнул, когда подъехала Кэррин и поставила свой «Харлей» через один ряд от «мунстермобиля», на паркинге для мотоциклов. Подходя к нам, она смерила взглядом сначала меня, потом Молли, и одобрительно кивнула ей.

– Так оно лучше, – сказала Кэррин.

– Ощущается приятно, – сказал я и кивнул в сторону воды, где «Жук-Плавунец» постреливал глушителем возле своей стоянки. Томас стоял за штурвалом, искусно маневрируя посудиной. Я помахал ему рукой, а он показал мне два больших пальца. Катер был готов к отплытию.

Я повернулся, чтобы поговорить с остальными, но, прежде чем смог это сделать, почувствовал, что моя сосредоточенность нарушена. Жутковатая холодная дрожь прошла по спине – по всему телу к ногам. Я ощутил вспышку холода, идущую из маленькой ранки на голени, и боль стала слабее. В тот же миг я почувствовал, что воздух сделался на долю градуса холоднее – сам я обычно этого никогда не замечал.

Закат.

– Вот и все, – сказал я секунду спустя. – Солнце село. Значит, все началось.

– А что, если ты опоздал? – спросила Сарисса. – Что, если они начинают прямо сейчас?

– Тогда мы теряем время на праздные разговоры, – сказала Молли. – Давайте забираться на катер. – Она подтолкнула Мака и Сариссу. – Сюда, пожалуйста.

Я бросил взгляд на Мыша и сделал жест подбородком в сторону Молли. Он поднялся и пошел за ней, позади двух наших «икс-факторов».

Кэррин открыла багажничек на своем «Харлее». Она сбросила с плеч куртку, после чего нырнула в тактическую сбрую и защелкнула на ней все замки. К этому она добавила несколько нейлоновых мешочков, потом вытащила спортивную сумку, в которую побросала тяжелые предметы, прежде чем застегнуть молнию. Она посмотрела на меня и кивнула:

– Все готово?

– У меня нет моей экипировки, – сказал я. – P-90 там?

– Его зовут Джордж, – сказала Кэррин. – Может, возьмешь мой запасной пистолет?

– Нет, на катере у меня уже есть лучшая разработка образца 1866 года для убийства. Хорошо, что я не назвал его Джорджем. Неловко получилось бы.

– Джордж не отличается неуверенностью, – сказала она.

– А что насчет… э-э…?

– Мечей?

– Мечей.

– Нет, – сказала Кэррин.

– Почему?

Она нахмурилась и покачала головой.

– Это… Это не их сражение.