Мозаика Парсифаля Ладлэм Роберт

— Я горжусь тем, что внес свой вклад. — Теперь Деккер говорил совершенно уверенно. Он чувствовал, что полное прощение не за горами. — Я провел с ним много часов. Мы прорабатывали все возможные варианты ядерной стратегии, все вероятные реакции Советов и Китая. Ничего нельзя было упустить.

— Когда вы встречались?

— Каждое воскресенье в течение многих недель. — Деккер понизил голос. В глазах горел фанатичный огонь. Он доверительно произнес: — Он настаивал на важности сохранения наших встреч в полной тайне. Я нанимал машину, добирался до его охотничьего домика в Западной Вирджинии, а оттуда по проселочной дороге до хижины, где мы были совсем одни.

— "Лесное убежище", — не удержался Майкл.

— Так вы знаете это место?

— Мне доводилось там бывать. — Хейвелок прикрыл глаза. Он прекрасно знал эту небольшую хижину, куда Антон удалялся для работы над мемуарами. Все свои мысли он наговаривал на диктофон, который включался автоматически, реагируя на голос. — Что еще, капитан? Я вас внимательно слушаю. Все, что вы рассказали, весьма впечатляет.

— Государственный секретарь воистину уникальная личность, — с придыханием в голосе продолжил Деккер, словно видел в этот момент недоступное простым смертным сияние нимба. — Его глубочайший всепроникающий ум, способность охватить все глобальные проблемы, достойны восхищения. Государственные деятели, подобные Мэттиасу, могут вознести страну к зениту славы, привести к цели, предназначенной нам Всевышним. Да, я сделал это и сделаю вновь, потому что я патриот. Я люблю свою страну как Священное Писание и готов пожертвовать жизнью ради нее. Готов отдать все, зная, что сохраню при этом свою честь... Выбора нет, мистер Кросс. Мы правы. Поднимите же телефонную трубку, вызовите Мэттиаса и сообщите ему, что я — здесь. Я же поделюсь с ним истиной. Крошечные людишки, поклоняющиеся ложным идолам, выползли из своих нор и пытаются уничтожить его. Он раздавит их как червей — с моей и вашей помощью.

Майкл откинулся на спинку кресла, испытывая чувство полной безнадежности.

— С моей и вашей помощью... — едва слышно повторил он.

— Да, вне всякого сомнения!

Хейвелок медленно покачал головой и не повышая голоса произнес:

— Вы — высокопарный ханжа и сукин сын.

— Что?

— Вы прекрасно слышали — высокопарный ханжа и сукин сын! — рявкнул Майкл. Глубоко вздохнув, он быстро заговорил: — Вы хотите, чтобы я позвонил Мэттиасу? Черт побери, я бы сделал это с огромным удовольствием хотя бы для того, чтобы увидеть вашу идиотскую физиономию с вытаращенными глазами, когда вы узнали бы правду.

— О чем вы говорите? — прошептал Деккер.

— Мэттиас вас не узнает! Так же, как не узнает президента с советниками, своих заместителей, дипломатов, с которыми он работал ежедневно, даже меня — самого близкого человека на протяжении последних двадцати лет!

— Нет... вы заблуждаетесь. Нет!

— Да, капитан-лейтенант! Он сломался! А если быть точным, мы сломали его! Этого мозга больше не существует. Он разбился вдребезги! Мэттиас сошел с ума. И вы, о Господи, внесли в это свой вклад. Вы вручили ему абсолютную власть, высшую ответственность! Вы, да, вы украли самые сокровенные тайны и провозгласили, что только он способен справиться с ними. Вы вооружили его тысячами фактов и сотнями стратегических вариантов, помогли скомпоновать их и создать самое ужасное оружие, каким когда-либо владело человечество. Генеральный план тотального уничтожения.

— Нет, я сделал не это!

— Согласен, не вы один работали над планом, но вы предоставили... как это будет на пентагоновском жаргоне?.. инфраструктурное обеспечение. Вы предоставили костяк, арматуру, которые превратили фантазию, фикцию в настолько убедительное сооружение, что ни один эксперт не посмеет усомниться в его истинности. Так же, как в истинности Священного Писания, если вам ближе такое сравнение, капитан.

— Мы всего-навсего дискутировали, анализировали, противопоставляли различные точки зрения! Окончательный план формировал он. Вам не понять. Он все схватывал на лету! Не существовало ничего, что бы он не мог сразу охватить разумом. Невероятно!

— Это была последняя вспышка угасающего сознания, перед переходом к животному состоянию. Он хотел, чтобы вы поверили, и у него оставалось достаточно сил заставить вас уверовать. Ваши желания совпали, и вы поверили, ему.

— Да, поверил. И вы бы поверили, окажись на моем месте.

— Это же частенько говорил мне один достойный человек — таким, как он, вам никогда не стать.

— Я не заслуживаю подобного отношения. Он руководствовался идеей, которую я ставлю превыше всего. Мы должны быть сильными.

— Я не знаю ни одного разумного человека, который стал бы спорить с вами. Однако сила бывает разной. Одна дает возможность спокойно жить и работать, другая — вызывает агрессивность. Дикарь не способен контролировать свои бушующие эмоции, он не может проявить гибкость, и в какой-то момент агрессия выплескивается наружу, провоцируя ответ, губительный для него самого.

— Да кто вы такой, собственно говоря?

— Всего лишь историк, сбившийся с пути истинного. Но речь идет не обо мне, а о вас. Все, что вы передали ему, капитан, находится сейчас на расстоянии вытянутой руки от русских. Тот самый «генеральный план», о котором, по вашему мнению, должно знать человечество, во всех своих деталях находится по пути в Москву. Это произошло потому, что человек, получивший от вас сведения, сумасшедший, и он уже был на грани безумия, когда вы работали с ним.

— Я вам не верю, — произнес Деккер помертвевшим голосом, вставая с кресла.

— Но тогда почему, как вы думаете, я оказался здесь? Почему я все это вам говорю? Отбросив в сторону все личное, неужели вы полагаете, что кто-то в здравом рассудке вот так с бухты-барахты начнет рассуждать о подобных материалах? Да понимаете ли вы, что означает для страны безумие ее государственного секретаря? И я хочу напомнить вам, капитан-лейтенант, что вы не обладаете монополией на патриотизм. Никто не имеет на него исключительного права.

Деккер встретился взглядом с Хейвелоком, но через несколько секунд не выдержал и отвел глаза. Он отвернулся; его мощная широкоплечая фигура под форменным кителем как-то сразу поникла.

— Вы хитростью заставили меня сказать то, что я никогда ни за что не сказал бы.

— Это моя работа.

— Со мной кончено. Я погиб.

— Может, и нет. Насколько я понимаю, во всем Пентагоне не найти человека, более вас заинтересованного в сохранении всего этого в тайне. Ваша легенда провалилась, и эту боль вам никогда не избыть. Мне-то лучше всех известна способность Мэттиаса убеждать любого...

Нам нужна помощь, а не судебный приговор. Запрятать вас в Ливенуорт — значит породить нежелательные слухи. Мы сейчас ведем гонку с завязанными глазами. Не исключено, что вы как раз тот человек, который способен нам помочь.

Деккер повернул посеревшее лицо к Хейвелоку, сглотнул и выдавил:

— Я сделаю все, что в моих силах. Но чем я могу быть полезен? Майкл поднялся с кресла, обошел вокруг стола и остановился лицом к лицу с офицером.

— Во-первых, все, что вы здесь от меня услышали, не должно быть повторено ни при каких обстоятельствах.

— Боже мой, да конечно же нет.

— Правильно. Иначе вы подпишете себе смертный приговор.

— Я подпишу смертный приговор стране. У меня нет монополии на патриотизм, мистер Кросс, но я — патриот.

Хейвелок сделал несколько шагов по комнате, проходя мимо софы, он вспомнил о Дженне. Она осталась наверху, так как они оба пришли к выводу, что ее присутствие может помешать разговору. Точнее, Дженна сама настояла на этом. Уперевшись взглядом в бронзовую чеканку на стене, он произнес:

— Я хочу выдвинуть одно предположение, капитан. Момент, когда Мэттиас прекратил встречи с вами, наступил неожиданно, не так ли?

— Да. Я неоднократно звонил, естественно, не в госдеп, но он никогда не откликался на мои звонки.

— Говорите, что не в госдеп? — Майкл резко повернулся к офицеру. — Но вы же туда звонили. Именно поэтому я сумел выйти на вас.

— Всего лишь три раза. Дважды для того, чтобы сообщить о воскресных совещаниях в Пентагоне, и один раз проинформировал, что в пятницу ложусь на небольшую операцию и пробуду в госпитале до вторника или среды. Он выразил сочувствие, но сказал, чтобы я никогда больше не пытался связываться с ним в государственном департаменте.

— Следовательно, вы звонили в охотничий домик?

— А также к нему домой в Джорджтаун.

— Но это уже позже?

— Да. Я звонил каждый вечер, но он не подходил к телефону. Поймите меня правильно, мистер Кросс. Я прекрасно понимал, что сделал. Я знал, насколько чудовищно нарушил все правила, но всего несколько минут назад ничуть не жалел об этом. Я не могу изменить свои убеждения, они срослись со мной. Но пять месяцев тому назад я был удивлен и, возможно, испуган. Мне казалось, что я брошен посреди пустыни...

— Это ломка, — прервал его Хейвелок. — Вы пристрастились к самому мощному наркотику в мире под названием Энтони Мэттиас. И внезапно оказались лишены его.

— Совершенно верно. С ним я провел пьянительные дни, лучшие дни моей жизни. Но затем по непонятной причине все кончилось. Я думал, что каким-то своим поступком разочаровал его, или что данные, представленные мной, оказались неполными и не удовлетворяли его. Я ничего не понимал и знал только то, что меня без всяких объяснений отбросили в сторону.

— Да, я понимаю, — сказал Майкл, вдруг вспомнив ту ночь в Канье-сюр-Мер, когда его друг, находящийся в пяти тысячах миль к западу, отказался подойти к телефону. — Я только удивлен тем, что вы не довели дело до конца, не постарались каким-то образом встретиться. Вы имели полное право на объяснение.

— Необходимости в этом не возникло. Объяснение, в конечном итоге, было дано.

— Каким образом?

— Однажды вечером, когда я в очередной раз безуспешно пытался с ним связаться, мне позвонил какой-то человек...

Резкий непрекращающийся звонок телефона прервал беседу. Хейвелок бросился к аппарату. Этот звон означал возникновение чрезвычайной ситуации.

— Говорит Лоринг, — раздался в трубке хриплый громкий шепот.

— Я ранен. Все в порядке, но меня ранили.

— Где вы?

— В мотеле на дороге три-семнадцать, около Харрингтона. Мотель называется «Полет фазана». Блок двенадцать.

— Я высылаю врача.

— Нужен особый врач, Хейвелок. Воспользуйтесь аэродромом в Дентоне.

— Что вы имеете в виду?

— Я должен был убираться оттуда... Захватил полицейскую машину...

— Полицейскую?! Но почему?

— Все расскажу позже... Итак, врача-специалиста с полной сумкой шприцев.

— Ради Бога, Чарли, скажи толком!

— Я захватил одного сукина сына... Сейчас он прикручен голым к кровати... Никаких ампул, никаких бритв. Один из них в наших руках...

Хейвелок лихорадочно накручивал диск телефона в Пятом стерильном, раздавая необходимые распоряжения. Капитан-лейтенант Деккер молча наблюдал, стоя у стены. От бравого офицера осталась лишь скорлупа, и он стал похож на фанатика-крестоносца, неожиданно утратившего веру в правоту своего дела. Президент был проинформирован, врач специалист был найден, и его уже везли к вертолету, чтобы переправить в сопровождении сотрудников Секретной службы в Мэриленд. В шести милях от Пятого стерильного на аэродроме Куантико Хейвелока ожидал второй вертолет. Агенты, прибывшие с Деккером, уже сидели в машине, чтобы сопровождать Майкла. Последний звонок был сделан по аппарату внутренней связи. Майкл звонил наверх Дженне Каррас.

— Я уезжаю. Лоринг в Мэриленде. Он ранен, но похоже, что ему удалось поймать «путешественника» — не спрашивай меня как. И ты была права. Один источник. Он сейчас здесь и ему есть что рассказать. Спустись, пожалуйста, и выслушай... Мне надо бежать. Пока.

Майкл поднялся из-за стола.

— Сейчас сюда придет дама, — обратился он к испуганному офицеру. — Я приказываю вам, капитан, рассказать ей все то, что вы хотели рассказать мне, а также ответить на все ее вопросы. Ваш эскорт возвратится минут через двадцать. Когда вы закончите и если она разрешит, можете быть свободны. Отправляйтесь домой и ни в коем случае не покидайте его. За вами будут следить.

— Хорошо, мистер Кросс.

Хейвелок схватил пиджак со спинки стула и поспешил к двери. Уже взявшись за ручку, он обернулся.

— Кстати, ее зовут миссис Кросс.

Всем низколетящим машинам было приказано убраться прочь с маршрута двух вертолетов, несущихся в сторону маленького частного аэродрома в Дентоне, штат Мэриленд. Геликоптер из военно-морского госпиталя Бетесда прибыл на одиннадцать минут раньше вертолета из Куантико. Хейвелок бросился бегом по полю к штабной машине, присланной из Аннаполиса. Водителем оказался молодой лейтенант, известный тем, что знал все дороги Восточного побережья Чесапикского залива. Ничего другого лейтенант не знал, впрочем, как и все остальные, включая врача, которому было приказано прежде всего позаботиться о Чарлзе Лоринге и не подпускать никого к пленнику Лоринга до прибытия Пятого стерильного. К мотелю «Полет фазана» были направлены две патрульные полицейские машины. Все дальнейшие инструкции полицейские должны были получить от сотрудников Секретной службы.

Тот, у кого название мотеля «Полет фазана» могло вызвать ассоциации с красотами обширных охотничьих угодий был бы глубоко разочарован. Мотель представлял собой несколько рядов довольно потрепанных лачуг, расположившихся вдоль самой дороги. Скорее всего, мотель использовался, в основном, для кратких любовных свиданий. Машины постояльцев прятались в глубине за домиками на грунтовой стоянке, невидимые с дороги. Владельцы заведения явно больше заботились о секретах постояльцев, чем об общем комфорте. Лоринг знал, что делал. Раненый, пытающийся скрыть боль человек, без всякого багажа, но с пленным, которого он стремился спрятать от чужих глаз, вряд ли мог рассчитывать на хороший прием в многочисленных ярко освещенных мотелях компании «Ховард Джонсон».

Хейвелок поблагодарил лейтенанта и приказал немедленно возвращаться в Аннаполис, напомнив при этом, что обстоятельства требуют сохранения строжайшей тайны. Майкл сказал, что в Вашингтоне известно имя лейтенанта, и его содействие получит должную оценку. Молодой человек, на которого сильное впечатление произвели как сваливающиеся с ночного неба военные вертолеты с включенными прожекторами, так и собственное участие в явно серьезных событиях, ответил подчеркнуто будничным тоном:

— Можете быть уверены в моем молчании, сэр.

— Скажите, что вы отлучились попить пивка. Это будет, пожалуй, самая убедительная версия.

Майкл побежал вдоль линии домиков, ища блок номер двенадцать, но его перехватил агент правительственной Секретной службы, подняв руку с серебряным служебным значком в ладони.

— Пятый стерильный, — бросил Майкл. В этот момент в двадцати футах слева от себя, в тени, он увидел две полицейские машины. Двенадцатый блок был рядом.

— Сюда, — сказал агент, засовывая серебряный знак своей власти в карман.

Он провел Майкла между двух домиков в глубину территории мотеля. Там оказалось еще несколько строений, скрытых от любопытных глаз. Несмотря на боль, Лоринг неплохо разобрался в расположении мотеля, что еще раз говорило о его самообладании.

Чуть дальше, позади домика виднелся капот автомобиля не совсем обычной раскраски. Вдоль черного кузова тянулась широкая белая остроконечная стрела. Та самая полицейская машина, которую угнал Лоринг; это было единственным признаком того, что он все-таки в какой-то момент утратил присущее ему чувство осторожности. Надо, чтобы из Вашингтона дозвонились до обеспокоенного полицейского начальства и дали команду прекратить поиск пропажи.

— Это здесь, — указал федеральный агент на дверь, к которой вели три ступени. — Я буду снаружи. И аккуратнее на ступеньках, они шатаются.

— Спасибо, — ответил Хейвелок, осторожно приблизившись к двери и пытаясь повернуть ручку. Дверь оказалась заперта. Изнутри послышался чей-то голос:

— Кто там?

— Пятый стерильный, — ответил Майкл.

Дверь открыл плотный рыжеволосый человек лет тридцати пяти. Его кельтское лицо казалось напряженным, взгляд усталым; рукава рубашки были закатаны по локоть.

— Хейвелок? — спросил он.

— Да.

— Я Тейлор. Входите, надо срочно поговорить.

Майкл вошел в комнату с грязными стенами. Врач запер дверь. На постели лежал голый мужчина, его окровавленные руки и ноги были накрепко привязаны к раме кровати: запястья — брючными ремнями, лодыжки — обрывками простыни. С первого взгляда картина напоминала распятие. Рот пленного был замотан синим в полоску галстуком, в округлившихся глазах стояли ярость и страх.

— Где?..

Тейлор жестом указал в дальний угол комнаты. Там на замызганном ковре под одеялом с подушкой под головой лежал Чарлз Лоринг. Его глаза были полуприкрыты, он или дремал, или находился в шоке. Доктор упредил движение Майкла, положив руку ему на плечо.

— Именно об этом нам и надо поговорить. Мне неизвестно, что здесь происходит, но я знаю, что не могу отвечать за жизнь этого человека, если мы не отправим его в госпиталь. Его следовало эвакуировать уже час назад. Вам все ясно?

— Мы сделаем это как можно скорее. Однако не сразу, — ответил Майкл, качнув головой. — Мне необходимо расспросить его. Он единственный человек, который располагает крайне важной для меня информацией. Все остальные уже мертвы.

— Может, вы не расслышали моих слов? Я сказал — час назад.

— Я все прекрасно слышал, но я знаю, что делаю. Прошу меня извинить.

— Вы мне не нравитесь, — произнес Тейлор, брезгливо снимая руку с плеча Майкла.

— Я очень хотел бы прислушаться к вашему совету, доктор, потому что он мне очень нравится, но не могу. Я постараюсь быть предельно кратким. И поверьте, он хочет того же, что и я.

— Это я уже понял. Все мои попытки убедить его немедленно отправиться в госпиталь провалились.

Майкл подошел к Лорингу, опустился на колени и склонился над ним.

— Чарли, это Хейвелок. Вы меня слышите? Лоринг приоткрыл глаза чуть шире, его губы дрогнули, пытаясь что-то произнести... Наконец он сумел прошептать:

— Слышу... вас... хорошо.

— Я сам постараюсь изложить ситуацию, хотя знаю очень мало. Вы кивните, если я на правильном пути, и покачните головой, если меня понесет не туда. Берегите силы. Договорились?

Лоринг слабо кивнул в ответ.

— Я говорил с полицейскими, которые пытаются восстановить общую картину. Они говорят, что карета «Скорой помощи» доставила жертву автомобильной аварии и его жену. Доктор Рандолф, еще один врач его центра и медицинская сестра начали готовить пациента к осмотру. — Лоринг качнул головой, Хейвелок продолжил: — Я договорю, а потом мы вернемся к этому моменту. Они провели в кабинете всего несколько минут, когда прибежали двое полицейских, которых встретили наши «кардиологи». Неизвестно, что именно они сказали, но их пропустили в хирургический кабинет. Тут Чарлз покачал головой. — Через пару минут третий человек — как я понимаю, это были вы — ворвался в кабинет, вышибив дверь, после чего все и началось. — Лоринг кивнул. Хейвелок перевел дыхание и торопливо, негромко продолжил:

— Сотрудники услышали пять-шесть выстрелов, точно никто не помнит. Большинство из них выскочили из здания, другие попрятались с пациентами по палатам, заперев двери; говорят, что пытались добраться до телефонов. Когда стрельба прекратилась, кто-то на улице увидел, как вы бежали, пригнувшись, с револьвером в руке и волочили за собой окровавленного полицейского, он хромал и зажимал рану на руке. Вы втолкнули его в машину и укатили. Полиция пытается установить личность его сообщника, но не может. — Лоринг яростно затряс головой. Майкл дотронулся до его плеча. — Не волнуйтесь. Все трупы на месте. Нам еще представится возможность все обсудить. Итак, полицейский, Рандолф, врач, медсестра и двое «апачей». В кабинете нашли два автоматических пистолета с глушителями; до сих пор идет подсчет стреляных гильз. Снаружи слышны были только ваши выстрелы. Полиция пытается установить происхождение оружия, сверяет отпечатки пальцев. Кроме того, что я сказал, никто ничего не знает... Теперь вернемся к началу. — Хейвелок прищурился, припоминая. — Итак, автомобильная авария...

Лоринг покачал головой и прошептал:

— Не было аварии...

— Почему?

— Не было полицейских...

Майкл посмотрел на голого, привязанного к кровати человека и валяющуюся на полу его форменную одежду.

— Ну, конечно, не было. И патрульная машина — подделка. У них есть средства для проведения такого рода операций. Мне сразу следовало это понять, иначе вы не стали бы захватывать автомобиль.

Раненый агент кивнул, высвободив руку из-под одеяла и жестом пригласив Хейвелока склониться пониже.

— Мужчина и женщина... из «скорой»... удостоверения личности?

— Нет.

— И у полицейских?..

— Да.

— Авария... — прошептал Лоринг. Он помолчал, набирая в грудь воздух. — Все очень просто... муж ранен... жена не отходит от ложа... Они попадают в кабинет... и разбираются с Рандолфом... доктором и сестрой.

— Откуда они знали, что их примет Рандолф?

— Не важно. Они могли попросить врача вызвать его... Могли заставить... под угрозой оружия. Так, наверное, и было. Очень просто.

— А полицейские?

— Очень спешили... мчались, как дьяволы. Их послали покончить со всеми... и как можно быстрее.

— Откуда такой вывод?

— Они оставили дверцы открытыми... бежали странно... тяжелое оружие под одеждой. Все было не так, как должно было быть... «Апач» сказал, что раненый — крупный мафиози и полиция приехала для допроса. Если бы это было правдой, то прикатила бы дюжина машин, а не одна. — Лоринг закашлялся. В уголке губ показалась кровь. Несколько раз коротко хватнув воздух широко открытым ртом, он вздохнул ровнее.

За спиной выросла фигура врача.

— Ради Бога, — негромко, но зло произнес Тейлор. — Почему бы вам просто не пустить пулю ему в лоб?

— Проще — в ваш, — откликнулся, не оборачиваясь, Майкл. — Но почему, Чарли? Почему, по вашему мнению, их послали всех прикончить?

— Не знаю. Может, меня заметили... Может, я опять сорвал операцию...

— Не верю!

— Не старайтесь меня утешить, я терпеть не могу этого... Скорее всего, я напортачил... старею.

— Доверяйте своей интуиции, Чарли. Она нам еще пригодится! Вы ничего не сорвали. Вы взяли одного, вы его взяли, Чарли!

Лоринг попытался приподняться, но Майкл мягко удержал его.

— Скажите, Хейвелок... Вы утром говорили... о Шипперсе — что он был запрограммирован... много лет назад. Скажите... вот этот сукин сын тоже — «путешественник»?

— Думаю, да.

— Будь я проклят... может, я еще не вышел в тираж...

Хейвелок выпрямился и повернулся к стоящему за спиной доктору.

— Теперь он полностью ваш, Тейлор. Организуйте его доставку к вертолету и обеспечьте лучшую палату в Бетесде. Позвоните туда и сообщите, что Белый дом требует, чтобы к его прибытию была готова команда из лучших хирургов.

— Слушаюсь, сэр, — с сардонической ухмылкой выпалил врач. — Будут ли еще какие-либо приказания, сэр?

— Да, доктор. Доставайте вашу волшебную сумку. Пора за работу.

Два санитара переложили Лоринга на носилки, получили последние инструкции доктора Тейлора и вынесли раненого. Тейлор повернулся к Хейвелоку.

— Будем начинать?

— А как его раны? — спросил Хейвелок, глядя на пропитавшиеся кровью повязки на правой руке и левой ноге пленника.

— Ваш друг наложил в нужных местах жгуты, потом я перебинтовал его, так что кровотечение остановлено. Стрелял он исключительно точно. Правда, кость на руке раздроблена, но кроме боли раненому ничего не угрожает. Я, естественно, дал ему местный наркоз, чтобы голова была свежее.

— Не мешает ли обезболивание действию препаратов?

— Если бы могли помешать, я бы не стал прибегать к анестезии.

— В таком случае колите его, доктор. Я не могу терять время. Тейлор подошел к столу. Под лампой стоял открытый кожаный чемодан порядочных размеров. Врач постоял в задумчивости над ним несколько мгновений, затем выбрал три ампулы, три одноразовых шприца и положил их на раму кровати рядом с обнаженным бедром мужчины. Пленник поднял голову; его лицо исказил страх, бешено сверкнули глаза. Он буквально забился в истерике. Из горла вырвался звериный вой. Но, видимо, боль в раздробленной руке заставила его затихнуть, он набрал полную грудь воздуха и замер, уставившись в потолок. Через несколько секунд его лицо стало наливаться кровью, глаза полезли из орбит.

— Что он, черт возьми...

— С дороги! — рявкнул Хейвелок. Оттолкнув доктора, он нанес сильнейший удар кулаком в живот пленника, точно в солнечное сплетение. Воздух вырвался из груди «путешественника», он сразу вздохнул, и его глаза, так же как цвет лица, начали приобретать нормальный вид.

— Господи, — воскликнул Тейлор, подхватывая свои ампулы, которые оказались в опасной близости от края кровати. — Что это с ним?

— С такими вы, пожалуй, еще не встречались, доктор. Эти люди запрограммированы, как роботы, на убийство — любого, без малейших раздумий. Не исключая самих себя.

— В таком случае он нам не помощник. Я думал, увидев мои приготовления, он предпочтет признаться...

— Ни за что. В лучшем случае он попытается заморочить нам голову разнообразной ложью, а в этом деле эти люди — большие мастера. Так что приступайте, доктор.

— Какое развитие процесса для вас предпочтительнее? Постепенное или интенсивное? Второе, конечно, быстрее, но и рискованнее.

— В чем риск?

— Может возникнуть бессвязность речи. Отдельные слова и никакой логики.

— Никакой логики?.. Хорошо, рискуем. Пусть будет бессвязность, которая уведет его в сторону от возможных запрограммированных ответов.

— Действие препаратов несколько иное. Это действительно будет бессвязная речь. Вам придется искать определенные ключевые слова...

— Вы уже сказали все, что я хотел от вас услышать, доктор. Вы тратите драгоценное время.

— Ну, раз вы так полагаете... — С ловкостью хирурга, привыкшего действовать в экстремальных ситуациях, Тейлор отломил головку ампулы, наполнил шприц и вонзил иглу в бедро пленного прежде, чем тот успел сообразить, что происходит. Он дико выгнулся, застонал и вновь стал биться в безуспешной попытке освободиться от пут. — Чем энергичнее он будет двигаться, тем лучше, быстрее подействует, — заметил Тейлор, приложив палец к пульсирующей вене на напряженной шее пациента. — Минуты через две.

Майкл не без отвращения наблюдал за происходящим. Он всегда поражался тому, что способны сотворить с человеческим существом психотропные препараты. Усилием воли он заставил себя вспомнить, что перед ним убийца, всего три часа назад жестоко расправившийся со своими и чужими, с виновными и безвинными, с мужчинами и женщинами. Сколько людей станут оплакивать их, так и не узнав о подлинной причине смерти? Сколько трупов, благодаря великому Мэттиасу, брошено к ногам Майкла Хейвелока? Два профессиональных сотрудника спецслужбы, молодой врач, юная медсестра и человек по фамилии Рандолф, виноватый лишь в том, что самостоятельно попытался исправить ужасную несправедливость. Тщетность.

— Он почти созрел, — произнес Тейлор, всматриваясь в помутневшие глаза пленника. Теперь тот лишь слабо подергивался и негромко стонал.

— Вы, наверное, довольны своей работой, доктор? — произнес Майкл.

— Я с детства был очень любопытным, — откликнулся рыжеволосый медик, аккуратно развязывая полосатый галстук; служивший кляпом для «путешественника». Кроме того, ведь кому-то надо делать и такую работу. За мое медицинское образование платил богатый дядюшка по имени Сэм; мой папаша не мог купить и ведро помоев в салуне Пэдди О'Рурка. Как только я верну долг, сразу же брошу это дело.

Тейлор сделал шаг в сторону. Майкл наклонился над кроватью.

— Я могу начинать?

— Валяйте. Ваш ребус перед вами.

Уперевшись руками в изголовье, Майкл заговорил ровно, четко, не повышая голоса, прямо в ухо «путешественника»:

— Приказы. Ни один из нас не может действовать без приказа! Но мы должны быть уверены. Мы не имеем права на ошибку. Кто подтверждает приказы? Кто подтвердил наш последний приказ?

Голова пленного дергалась, губы шевелились, но он не произнес ни единого слова.

— Чрезвычайная ситуация, — продолжал Хейвелок. — Всем известно, что возникла чрезвычайная ситуация... Чрезвычайная. Необходимо спешить, спешить... действовать как можно быстрее.

— Спешить... как можно быстрее... — Слабый, неуверенный шепот был едва уловим.

— Но как мы убедимся? — Майкл заговорил быстрее. — Мы должны быть уверены!

— Полет... полет нормальный. Слышали это дважды. Это все, что мы должны знать... Полет нормальный.

— Ну конечно: «полет нормальный». Все в порядке. Надо торопиться... теперь вернемся назад, до того, как возникла чрезвычайная ситуация. Расслабьтесь. Усните.

— Здорово, — произнес доктор из затемненного угла. — Я еще не разу не видел, чтобы пациента удавалось так быстро направить туда, куда надо. Он дал точный ответ.

— Это было несложно, — ответил Хейвелок, выпрямляясь над кроватью и вглядываясь в лицо «путешественника». — Поскольку он получил приказ, то в его сознании закрепились три понятия. Чрезвычайная ситуация, быстрота и пароль — подтверждение. Он получил команду «убей» — серьезный и опасный приказ; подтверждение в таких случаях необходимо. Как вы заметили, он должен услышать его дважды.

— Пароль — «Полет нормальный». Узнав код, вы открыли доступ к его сознанию. Цель близка.

— Вижу, не дилетант в нашем деле, доктор. Вас не затруднит передать мне стул? Моя чрезвычайная ситуация тоже заставляет меня торопиться. Дело может обернуться весьма серьезно.

Тейлор принес стул. Хейвелок поставил его рядом с кроватью. Стул оказался хлипким, но вполне терпимым. Усевшись, Майкл уперся руками в край кровати, склонился над пленником и заговорил:

— Наш полет прошел нормально... полет нормальный... вполне нормальный полет! Теперь — напарника!

«Путешественник» повернул голову направо, моргнул и пошевелил губами, явно протестуя.

— Ты слышишь меня! — заорал Хейвелок. — Полет прошел нормально! Убейте его!

— Что... Почему?.. — низким утробным голосом отозвался он.

— Ты женат? Отвечай мне, пока полет нормальный — ты, отвечай, женат?

— Да... да, женат.

— Убей свою жену!

— Почему?

— У нас полет нормальный! Как ты можешь отказаться?

— Но почему... почему?

— Убей напарника! Убей жену! У тебя есть дети?

— Нет! — Зрачки пленника расширились, глаза дико сверкнули. — Вы не можете требовать этого!

— Могу! Полет нормальный! Что тебе еще надо?!

— Подтверждение... Я требую подтверждения! Мне надо...

— Откуда? От кого? Я уже все сказал: полет нормальный! Это — подтверждение.