Зуб дракона Клёнов Алексей

Шарин хрипло рассмеялся.

— Кореша, значит? Ну-ну…

И неожиданно с силой толкнул меня в спину.

— Пош-шел, козел! Моли Бога, что я добрый сейчас…

Едва не споткнувшись о порог, я с трудом удержал на руках безвольно обвисшую женщину и вывалился от толчка на улицу.

Вечерняя прохлада приятно остудила полыхающие щеки, и только теперь я почувствовал, какого напряжения мне все это стоило. Снова представив, каково же там Игорю и другим заложникам, я тоскливо вздохнул и выругался от бессильной ярости:

— Ну… сволочь….

Шагая по направлению к машинам, я изо всех сил старался подавить в себе острое желание схватить первый попавшийся на глаза автомат и вернуться обратно, чтобы разрядить весь магазин этой падали в живот.

Кто-то подхватил женщину с моих рук и торопливо понес ее к машинам скорой помощи, где врачи уже суетились вокруг освобожденных заложниц. Я подошел к Плотникову и устало опустился прямо на землю, прислонившись спиной к колесу патрульной машины.

Плотников опустился рядом, сунул мне в рот прикуренную сигарету и сочувственно спросил:

— Хреново, старлей?

Не отвечая, я молча махнул рукой. Он похлопал меня по колену.

— А ты крепкий парень, Безуглов. Я бы, пожалуй, так не смог. Вот один на один с оружием — это, пожалуйста. А вот так, беззащитному… нет, не смог бы…

В голосе его сквозило неподдельное уважение. В другое время такое заявление, наверное, польстило бы мне, но сейчас… Глубоко затягиваясь, я хрипло выдавил из себя:

— Свяжи меня с Дорониным, капитан.

Плотников с готовностью поднялся и нырнул головой в опущенное боковое стекло машины. Через несколько секунд я увидел перед глазами его руку с шипящей в ней рацией. Взяв рацию, я отшвырнул докуренную сигарету и, откашлявшись, сказал:

— Товарищ полковник, Безуглов говорит.

Через помехи прорвался голос Доронина:

— Как там у тебя? Нормально?

— Так точно. Удалось освободить одиннадцать человек.

Голос Доронина был бесстрастным, не выражающим никаких эмоций:

— За троих лишних заложников получишь благодарность, за самоуправство — выговор. Так что, считай, тебе повезло. В итоге по нулям.

Я слабо улыбнулся от его грубоватой шутки, за которой он пытался скрыть свою радость. Какие там выговоры и благодарности? Не до жиру…

— Значит, у него там теперь семнадцать человек осталось? Это хорошо. Чем меньше у него будет заложников, тем нам с тобой легче. Поторгуемся еще. Сведем риск к минимуму, насколько это возможно, и начнем действовать.

— Товарищ полковник, к восьми часам он потребовал деньги. Пригрозил, что если их не будет, начнет стрелять заложников.

Доронин заверил меня:

— Деньги будут. Вот только нести… Придется снова тебе. Сможешь? Не шалят нервишки?

Я усмехнулся:

— Смогу. Кому-то все равно надо, а я вроде как уже протоптал дорожку.

Доронин завершил разговор:

— Добро… Мы тут покумекали немного с Манковым, и пришла нам в головы одна мыслишка. Давай приезжай, ждем тебя. Конец связи.

Отдав Плотникову рацию, я поднялся и шагнул в сторону своей машины. Остановил меня вопрос капитана:

— Скажи, Безуглов, есть шанс, что мы их оттуда вытащим… живыми?

Обернувшись, я несколько секунд молча смотрел на него тяжелым взглядом. Уточнять, кого именно, было не нужно, ясно, что он не о Шарине и Танаеве спрашивает. Что я мог ответить ему? Мне, как и ему, как и всем, оставалось только надеяться и молить Бога, чтобы все прошло удачно.

Вместо ответа я кивнул на толпу зевак за оцеплением, несколько поредевшую, но еще достаточно большую, чтобы стать хорошей мишенью, если эти психи вдруг сорвутся и станут стрелять, и сказал:

— Ты лучше людей убери от греха…

Оставив Плотникова с повисшим в воздухе вопросом, я сел в машину, завел двигатель и с места рванул в карьер, плюнув на все правила. Долетел до управления в считанные минуты. Оставив машину на стоянке у входа, я стремительно вошел внутрь и поднялся на второй этаж, в кабинет Доронина.

Кроме самого полковника, в кабинете находились какая-то женщина и еще мужчина в синем плаще и кепке. Заметив меня на пороге, Доронин указал рукой на свободный стул.

— Проходи, садись.

Показывая поочередно на женщину и мужчину, он пояснил:

— Это телеграфистка с почтамта, из свободной смены, и мастер из строительной организации. Месяц назад их бригада делала ремонт на почтамте. Сейчас узнаешь кое-что интересное.

Взглянув на женщину, он попросил:

— Татьяна Михайловна, еще раз, пожалуйста, поясните по схеме, что к чему, вот этому товарищу.

Я опустился на стул рядом с женщиной. Она положила между нами схему почтамта, нарисованную от руки, и стала объяснять, водя карандашом по листу бумаги:

— Вот это главный зал. Это кабинет заведующей, здесь бухгалтерия. Вот здесь у нас подсобка, ну что-то вроде склада для посылок и корреспонденции. За ней — туалет. Вот здесь служебный вход. А вот здесь, на улице, грузовой люк. Он ведет в подвал. Выход из подвала на почтамт только один — в подсобку. В подсобке люк из подвала находится за стеллажом, в углу… Ну, вот и все.

Положив карандаш на стол, женщина сцепила пальцы рук и посмотрела по очереди на меня и на Доронина. Перехватив ее взгляд, полковник поблагодарил:

— Спасибо, Татьяна Михайловна.

Он перевел взгляд на мужчину и попросил его:

— Теперь вы, Василий Семенович, объясните, пожалуйста, товарищу.

Тот пожал плечами, словно хотел сказать: іНе понимаю, к чему столько разговоров?і — но возражать не стал. Откашлявшись, он положил на стол потрескавшиеся руки, сцепив их между собой, и в упор посмотрел на меня.

— Люк этот, тот, что с улицы, мы делали. И потолок в зале тоже.

Я, наверное, еще не совсем пришел в себя после свидания с Шариным и потому непонимающе спросил:

— А что потолок?

Мастер невозмутимо пояснил:

— В главном зале потолок подвесной, декоративный. Каркас из уголка сороковки, сварен квадратами. Потолок из гипсовых плит размером шестьдесят на шестьдесят. Через каждые два метра каркас крепится к основному перекрытию анкерами. Плиты к каркасу не крепятся, просто вложены в ячейки…

Теперь до меня дошло, что задумали Доронин с вездесущим Манковым. Идея отличная, дело оставалось за малым. Проникнуть через грузовой люк в подвал, оттуда в подсобку, и через подвесной потолок я мог пробраться в главный зал незамеченным.

Я уточнил у мастера:

— Какое расстояние между подвесным и основным перекрытием?

— Полметра.

Ну, что же, вполне можно передвигаться, хотя и без особого комфорта. — А человека эта конструкция выдержит?

Этого, пожалуй, спрашивать не стоило, чтобы не задевать рабочую гордость хмурого мастера, но я не сразу это сообразил. Василий Семенович косо посмотрел на меня и, насупившись, недовольно ответил:

— Конечно, выдержит, молодой человек. Мы не шабашники какие-нибудь, на совесть делали.

Мысленно чертыхнувшись, я счел за благо извиниться:

— Простите, Василий Семенович, я машинально спросил, не подумав. А как с люком? Он же изнутри запирается?

Мастер немного отмяк от моего извинения и не спеша, с достоинством ответил:

— Знамо, изнутри. Я сам его и устанавливал. Газорезку мне и минут десять времени, так и вскрою в лучшем виде.

Доронин заверил его:

— Вам все будет предоставлено, Василий Семенович, и инструмент, и помощь, какая потребуется. Только сделать это будет нужно тихо, так, чтобы за стеной не было слышно. Понимаете?

Снова пожав плечами, мастер ответил:

— Понимаю, не без понятия. Те-то двое тоже, поди, не дураки.

Доронин нахмурился:

— Уже, стало быть, и то, что их двое, известно? Ну, Плотников…

Мастер в третий раз пожал плечами и невозмутимо ответил:

— Слухами земля полнится. По телеку в новостях уже передавали.

При его словах Доронин еще сильнее нахмурился, а я едва не подскочил на стуле. В новостях передавали?! А если мама Игоря тоже смотрела? Ему, по времени, пора бы дома быть, он же всегда был примерным сыном… Ну, Плотников… Покосившись на Доронина, я представил, какой нагоняй получит капитан, и мысленно заранее присоединился к шефу. Решив, не откладывая, позвонить Наталье Семеновне, я попросил Доронина:

— Разрешите позвонить, товарищ полковник.

Он недоумевающе посмотрел на меня, но возражать не стал и, кивнув на аппарат, коротко обронил:

— Звони.

Я торопливо набрал номер, на ходу придумывая хоть какую-нибудь отговорку.

После четвертого гудка трубку подняли, и я услышал голос Натальи Семеновны:

— Алло…

Стараясь придать голосу побольше беспечности, я бодренько отрапортовал:

— Наталья Семеновна, добрый вечер. Это Валентин…

Она сразу же перебила меня:

— Валя, как хорошо, что ты позвонил. Ты не знаешь, где Игорь? Ему давно пора быть дома, а его все нет. Я уже волнуюсь…

Прикрыв ладонью трубку, я облегченно вздохнул, чувствуя, как от сердца немного отлегло. Кажется, она ничего не знает. Поднеся трубку ко рту, я успокоил женщину:

— Я как раз поэтому и звоню, Наталья Семеновна. Мы сегодня договорились с Игорем встретиться, и я забрал его с работы. Вот сейчас едем ко мне…

Она недоверчиво спросила:

— Так поздно?

— Да… Игорь сегодня задержался в школе… Он сейчас в машине, а я из автомата звоню. Я тут остановился в магазин заскочить, у меня же по-холостяцки, пусто в холодильнике, а тетка в отъезде. Вот Игорь и попросил меня позвонить, предупредить вас, чтобы вы не волновались. Так что он у меня будет, вы не беспокойтесь…

Подумав, что все это неизвестно когда кончится, я добавил, на всякий случай:

— Возможно, и ночевать у меня останется.

— Ну хорошо, Валя. Спасибо, что позвонил. Хотя Игорь мог бы и сам это сделать.

Я мягко возразил:

— Наталья Семеновна, ну зачем же обоим бегать? Я вышел из машины, я и звоню. Не сердитесь на него.

— Ладно, Валя, я не сержусь. Это я так, ворчу по-старушечьи… Да, Валя. А как же на почтамт? Ведь я же просила Игоря зайти на почтамт. Заплатить за телефон и мою пенсию получить.

При ее словах я снова едва не подпрыгнул на стуле. Пропади он пропадом, этот почтамт! Лучше бы там сегодня этот потолок рухнул, да простит меня Василий Семенович…

— Почтамт? Да, мы заезжали. Пенсии сегодня не давали, а за телефон мы заплатили.

Кажется, мне удалось рассеять ее страхи, потому что ответила она спокойно:

— Ну хорошо, Валя. Только не пейте там много, Игореше завтра на работу. До свидания.

— До свидания, Наталья Семеновна, и спокойной ночи…

Ч-черт! Хотелось бы и мне иметь нынче спокойную ночь. Вытерев вспотевший лоб, я положил трубку. Телеграфистка с мастером, видимо, сообразив, что к чему, сочувственно смотрели на меня. Я посмотрел на Доронина. Он спросил:

— Матери Степанова звонил?

Я кивнул головой. Не заостряя больше эту тему, Доронин переключился на дело.

— Ты понял, что к чему?

Я снова молча кивнул. Доронин неожиданно рассердился.

— Ты что, язык проглотил? Сказать не можешь?

Пошевелив языком во рту, я убедился, что он на месте, и ответил:

— Понял. Одно не ясно.

Полуобернувшись к телеграфистке, я спросил:

— Татьяна Михайловна, а как в подсобке люк? Из подвала его можно открыть? И потолок подвесной… Он же, как я понял, только над главным залом?

Женщина чуть подалась вперед и с готовностью ответила:

— На люке кодовый замок стоит, двусторонний. Открывается и из подвала, и из подсобки. А потолок — да, только над залом.

Я перевел взгляд на мастера. Мужик он был явно с понятием, и лишних вопросов задавать не стал. Облегчая мою задачу, он ответил на мой вопрошающий взгляд:

— Потолок доходит только до перегородки, отделяющей главный зал от служебных помещений. Перегородка поднимается до подвесного потолка.

Он счел нужным добавить:

— Это помещение готовили под ателье, потому и переделок столько. Я сам и занимался со своей бригадой в прошлом году переоборудованием…

Подивившись, насколько все просто, я подумал, что сегодня везет не только Шарину с Танаевым. Нет, все же есть Бог на свете. Теперь дело только за мной. Снова обращаясь к женщине, я спросил:

— А какой шифр в замке?

Она пожала плечами:

— Не знаю. Его меняют каждые сутки, у нас все же немало ценностей хранится, опасаемся ограбления… Сегодня ведь не моя смена. Знают заведующая и те, кто работал сегодня. А они…

Не договорив, она осеклась и испуганно прикрыла рот ладонью. Я вспомнил про женщину, потерявшую сознание на почтамте, и подумал, что она вполне может быть кем-то из служащих. Во всяком случае, одета она была для улицы слишком легко, и едва ли заскочила на почту отправить посылку.

— Там женщина одна была, немолодая такая, грузная, в черном шерстяном платье. Это не из ваших?

На мой вопрос Татьяна Михайловна обрадованно закивала головой.

— Да, да. Это заведующая наша, Важенина Тамара Петровна.

Доронин вопросительно посмотрел на меня. Я молча кивнул. Он нажал кнопку селектора.

— Манков? Манков, выясни, в какую больницу доставили заведующую почтамтом Важенину Тамару Петровну. Срочно пошли туда кого-нибудь, пусть выяснят у нее код замка на люке, ведущем из подсобки в подвал…

Подумав, Доронин добавил:

— Нет, лучше сам поезжай. От этого кода будет зависеть успех операции. Все понял? Давай, действуй.

Переключившись на дежурного, полковник коротко приказал:

— Валиева ко мне…

Не больше чем через полминуты Валиев появился на пороге и замер, ожидая распоряжений.

Доронин указал рукой на мастера:

— Валиев, вот этому товарищу предоставить инструмент, какой он скажет, и отвезите его к почтамту. Если потребуется, дайте людей в помощь. Выполняйте.

Еще раз поблагодарив мастера и телеграфистку за помощь, он проводил их до двери, вернулся к столу и сел на прежнее место. Я спросил:

— Где вы этого Левшу раскопали?

Покосившись на меня, полковник съязвил:

— А ты думал, что наша работа — это только из нагана палить да под поездами кувыркаться? Пока ты там с Шариным препирался, Манков, как видишь, успел массу работы проделать.

Хмыкнув, я пожал плечами и ничего не ответил, а только подумал, что Манков все же неплохой парень. Дело свое он знает туго, и голова у него варит неплохо. Он, пожалуй, за эту операцию майора получит, к тому же ему и по выслуге лет уже пора, и, глядишь, в будущем году заменит Доронина. Ну что же, каждый чего-то ждет от этой передряги. Одному мне все до фонаря, лишь бы с Игорем ничего не случилось. Хотя, это тоже корысть.

Прерывая мрачную тишину кабинета, затрезвонил селектор. Покосившись на него, Доронин нажал кнопку громкоговорителя. Из динамика послышался голос дежурного:

— Товарищ полковник, только что подъехал Богатов. Направляется к вам…

Не отвечая, Доронин отключился и хмуро посмотрел на меня:

— Готовься к разговору, старлей. Мы должны, — он особенно подчеркнул это імыі, и я понял, что беседы с генералом мне избежать не удастся, — убедить его, что справимся своими силами. Понял меня?

Я молча кивнул. Конечно, понял. Эта бодяга с заложниками может многое отнять, если все кончится плохо, но и дать может не меньше, если провернем операцию удачно и заложники не пострадают. А это перед пенсией полковнику явно не повредит.

Дверь без стука распахнулась, и генерал Богатов, холеный, плотный, с седой головой и властным выражением на лице, вошел в кабинет. Мне даже показалось, что в небольшом кабинете Доронина сразу стало тесно.

Мы поднялись. Доронин шагнул вперед, одернув на себе мешковатый китель.

— Товарищ генерал…

Богатов бесцеремонно прервал полковника:

— Отставить Доронин. Нечего из себя паиньку строить, меня этим не купишь. То, что у тебя в мое отсутствие произошло, я уже и без тебя знаю, из телерепортажей. Кто там у тебя в оцеплении такой разговорчивый попался?

Доронин помялся. Поморщившись, Богатов кисло посмотрел на него.

— Ну, ладно, ладно. Нечего выгораживать, знаю я тебя.

Доронин нехотя ответил:

— Капитан Плотников.

— Накажешь своей властью, за длинный язык. Формулировку сам придумай. Но учти, я проверю. Мне эти журналисты уже в печенку въелись. И передай своему Плотникову, что легко отделался. А теперь давай рассказывай то, чего я еще не знаю. Надеюсь, вы тут не во все журналистов посвящаете.

Доронин молча проглотил пилюлю. Богатов, по-хозяйски, тяжело опустился в кресло Доронина и, сняв фуражку-аэродром, положил ее на стол справа от себя. Подняв на нас глаза, отрывисто сказал:

— Садитесь. Оба. Говори, Доронин, чего ты тут надумал.

Присев к столу, Доронин доложил:

— Товарищ генерал, мы разработали план операции по освобождению заложников. План прост и надежен. Путь, чтобы незамеченными проникнуть на почтамт, один, но он дает почти стопроцентную гарантию успеха…

Генерал тяжелым басом переспросил:

— Почти?

Пожав плечами, Доронин ответил:

— За сто процентов никто не может ручаться… Человек для проведения операции подготовлен. Старший лейтенант Безуглов…

При его словах я поднялся и по-уставному вытянулся. Доронин продолжил:

— У него отличная подготовка, безукоризненная репутация. Великолепно стреляет. Смел, решителен, находчив. В последней операции, по задержанию Бугаева, проявил себя как грамотный и умелый оперативный уполномоченный…

Слушая дифирамбы полковника в свой адрес, я едва не рассмеялся, несмотря на присутствие генерала. Доронин так обмазывает меня медом, словно это не он пять часов назад пушил меня в хвост и гриву за то, что я провалил операцию с Бугаевым. Все-таки на физиономии у меня что-то, наверное, отразилось, потому что Доронин строго и предостерегающе посмотрел на меня и закончил:

— Я уверен, что он справится с поставленной задачей.

Покосившись на меня, Богатов спросил:

— Ты уверен. А он?

Стараясь смотреть на генерала бесстрастно, я отчеканил:

— Так точно, уверен, товарищ генерал.

Богатов еще раз оценивающе посмотрел на меня.

— Орел… Недавно здесь?

— Так точно, недавно.

Генерал недовольно поморщился:

— Что ты заладил, как попугай? Других слов не знаешь?

— Никак нет, знаю, товарищ генерал. Только они уставом не предусмотрены.

Богатов покачал головой:

— Силен… Спишь, поди, с уставом? А, старлей? Спать с бабой надо, прости Господи. Баба-то есть у тебя? Ну, что ты смотришь на меня, словно сожрать хочешь?

Я мысленно выругался. Чтоб тебе пусто было, старому хрену. Лезешь не в свое дело! Ну какая тебе разница, с кем или с чем я сплю? Перехватив предостерегающий взгляд Доронина, я удержался от дерзости и ответил безо всяких интонаций в голосе:

— Как и положено по уставу, пожираю начальство глазами, товарищ генерал.

Ну что же, если я и не ответил Богатову, как он того заслуживает, то по крайней мере подколол. Доронин от моей выходки едва не поперхнулся и послал мне мнообещающий взгляд. Богатов даже внимания не обратил на мои слова. И то верно. Какое дело генералу до укусов какого-то старлея? Он только поинтересовался у Доронина:

— Всегда он у тебя такой… уставной?

Доронин еще раз мрачно сверкнул на меня глазами и ответил:

— Почти.

Богатов закурил, разогнал рукой дым и с минуту задумчиво молчал, покручивая в руке зажигалку Доронина. Затем, машинально опустив зажигалку в карман, сказал:

— Спецподразделение по борьбе с террористами из Москвы уже прибыло на аэродром. Максимум через полчаса они будут здесь. Как считаешь, Доронин, стоит ли нам рисковать? Может, предоставим это им? Они специалисты, им и карты в руки, а?

Я разозлился не на шутку. Они тут рассуждают, на кого ответственность спихнуть в случае неудачи, а там люди томятся. Я уже чуть было не выпалил Богатову, что думаю по поводу его слов, но Доронин опередил меня.

— Товарищ генерал, при вооруженном захвате увеличивается риск, что пострадают заложники. Наша операция рассчитана на ликвидацию террористов с использованием фактора внезапности. Грубо говоря, они и пикнуть не успеют, как для них все кончится…

— А ты убежден, что твой старлей сумеет их убрать так, чтобы никто из заложников не пострадал?

— Убежден.

Богатов перевел взгляд на меня:

— Ну смотри, старлей… В случае успеха получишь капитана, представление Доронин сегодня же напишет. При неудаче… козлом отпущения сделаю.

От его цинизма меня покоробило. Нахально посмотрев генералу прямо в глаза, я возразил:

— Всем достанется.

Богатов хмыкнул:

— Хм… Смышлен и дерзок. Оказывается, не только уставные слова знаешь. Ну посмотрим, говорун, каков ты в деле окажешься… Ладно, Доронин, спецназ я на свой страх и риск пока придержу под видом разработки операции. Но учти. В случае провала вашей операции — я вам такого приказа не отдавал. Понял меня? А если все пройдет удачно… Победителей не судят.

Поднявшись, он надел фуражку.

— Докладывай мне каждые полчаса, а при малейших изменениях обстановки — немедленно… И приготовь представление к капитану на этого говоруна.

Поднявшийся вместе с генералом Доронин ответил:

— Так точно… Зажигалочку позвольте, товарищ генерал.

Страницы: «« ... 56789101112 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Читать захватывающие истории о работе полицейских, о стрельбе и погонях любят многие. Но сейчас вы д...
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первог...
Тяжело быть служкой прославленного гения, молодого профессора Академии Магформ, стихийника и красавц...
Эмили четыре года проработала личным ассистентом принца Кадира, миллионера и любимца женщин. Отец Ка...
Настоящая монография предлагает инновационные подходы к процессу управления персоналом. Она показыва...
Вашему вниманию предлагается брошюра из серии «Психодиагностические монографии»...