Агрессор Дуглас Пенелопа

Глава 1

Земля

Перед Олегом была могила отца – прямоугольная вертикальная плита. Васильки на гидропонике. Улыбающееся знакомое лицо в голографическом овале, оно глядело из серого гранита на освещенное утренним солнцем кладбище.

Баталов стоял перед могилой в окровавленной изодранной кольчуге с остатками защитных пластин, в сандалиях на босу ногу. Серебристый металл ушел с плеч, шеи, скул, со всего тела, собравшись аккуратной шапочкой на голове. Панель управления на левом предплечье исчезла.

Олег не мог в это поверить, но он оказался на Земле, планете, на которой родился и вырос. Стоило ему вообразить себя в определенном месте, и… Шлем силы мгновенно перекинул Баталова за десятки тысяч световых лет.

Земля, место, где на протяжении последних столетий не было ни одного вооруженного конфликта. Олег отбросил меч – оружие и доспехи воинов Крикка вызывали омерзение. Здесь даже дышалось по-другому, без напряжения.

Послышалось урчание, между рядами могил показался робот-уборщик. Пройдясь по мечу лазерным сканером, робот сжал увесистую железку манипулятором, закинул на небольшую мобильную конвейер-ленту для сортировки мусора, окруженную различным измерительным оборудованием. Вспышка, и меч распался на куски, которые исчезли в утилизаторе.

Правильно, холодное оружие не та вещь, которую следует помещать в накопитель, а информацию о ней – в сетевой каталог находок. Баталов поймал себя на мысли, что готов думать о чем угодно, только не о свалившейся на него способности к телепортации.

Гипердвигатель и тот разгонял корабль до сверхсветовой скорости, чтобы затем совершить перемещение в ином поле пространства-времени. Олега же перекинуло с Крикка на Землю и вовсе без выхода в космос, без мощных навигационных компьютерных систем, прокладки курса… Оказалось, достаточно двух факторов: смертельной опасности и эмоционально окрашенного образа – могилы отца, чтобы сменить Колизей на место, где Баталов всегда испытывал неизменный душевный покой.

Шлем силы словно прочитал мысли носителя. Непонятная, грозная техника. Баталов чувствовал себя дикарем в кабине выходящего на орбиту космического истребителя. Олег носил на собственной голове нечто, имеющее колоссальный потенциал, и не знал, что именно, к тому же панель с кнопками и шкалой, своеобразный «штурвал» – пропала.

Телепортация. Люди, как ни старались, но достигли здесь немногого: удалось переместить несколько молекул воды из одной комнаты в другую, вот и все достижения человечества в данной области. Сначала на стороне передатчика перемещаемый объект полностью разрушили на атомарном уровне, затем на стороне приемника – восстановили. Путешествовать таким способом согласился бы разве что самоубийца. Даже поверхностных знаний Баталова в области термодинамики было достаточно, чтобы понять: перемещать таким способом живые существа практически невозможно.

– Олег Баталов, вам требуется помощь?

Олег слышал женский голос, но не видел саму девушку.

– Олег Баталов, вы меня слышите?

У ног инструктора остановился уборщик, робот намеренно сменил голосовой режим с нейтрально-механического на женский. Мягкий разговор медсестры с человеком в состоянии шока. Обнаружив оружие, уборщик занялся поиском раненых.

– Олег Баталов, с вами все в порядке? – Идентифицировав личность посетителя кладбища по чипу, робот не мог понять, ранен тот или нет. Приблизившись к ногам космодесантника, робот поскреб манипулятором по ремню правой сандалии, выглядевшей так, словно ногу только что вынули из ведра с кровью. – Как вы себя чувствуете? Соединить с дежурным врачом?

– Я здоров. Мне необходимо позвонить, но не медику, а… – Олег протянул руку к корпусу уборщика, чтобы активировать переговорную панель. Выдвинулась телескопическая антенна. – Минутку. – Баталов заметил на запястье своей левой руки широкий серебристый браслет, которого раньше не было. Браслет был снабжен экраном.

Оказывается, части Шлема силы, гарнитура к ним, могли разделяться, гуляя по телу.

– Можешь определить, из чего сделан браслет? – Олег поднес запястье к глазку спектрометра на боку уборщика.

– Данные по элементному составу вещества отсутствуют.

– Металл это хотя бы или нет?

Уборщик коснулся браслета манипулятором, на конце которого выдвинулся щуп металлодетектора.

– Несанкционированное изменение настроек металлодетектора, – произнес он, вновь меняя женский голос на официально-бесполый. – Поломка или попытка поломки общественной техники влечет административный штраф… – Робот огласил нешуточный размер штрафа. – Я буду вынужден отправить отчет об инциденте на сервер ближайшего поли…

– Стой! Это не я! – отдернул руку Олег. – Не надо полиции.

Шлем силы показывал характер. Видимо, не любил, если кто-то хотел знать о нем что-либо.

– Соединить с планетарным институтом стали и сплавов? – предложил уборщик. – Отделение физики металлов.

– Нет времени. – Олег представил реакцию физиков, когда с ними заговорит человек в изодранной кольчуге и наколенниках, стоящий посреди кладбища. – Соедини меня…

Баталов продиктовал телефон, набрать его самому было бы быстрее, но теперь Олег боялся приближаться к роботу. Не хватало еще, чтобы его арестовали за вывод из строя кладбищенского уборщика. Да еще в подобном костюмчике.

– Генерал-лейтенант Анатолий Гуревич слушает, – разнеслось над могилами по громкой связи. – Баталов? Олег, ты?!

Олег позвонил в службу внутренней безопасности космодесанта, потому голограмма генерал-лейтенанта не возникла. Гуревич Баталова видел, а тот его нет. Перед генералом стоял инструктор по холодной нейтрализации с исчезнувшего вместе с дестроером новейшей модели транспортника «Гелиос».

– Как ты себя чувствуешь?

Оправившись от первоначального шока, генерал-лейтенант понял, что поторопился с выводами. Перед ним стоял человек, очень похожий на Олега Баталова, который физически ни при каких условиях не мог находиться на Земле. Иначе пришлось бы предположить существование у него личного корабля с гипердвигателем, который имелся только у президента. Инструктор и глава Федерации, есть разница? Пока мужчина с поцарапанным лицом, в разодранной кольчуге, который связался с ним при помощи мусорщика, отвечал на вопрос о самочувствии и прочие проходные вопросы, у Гуревича было время, чтобы отправить запрос клининговой компании кладбища.

Пришла информация от робота-уборщика, который снял данные с идентификационного чипа мужчины. Среди могил действительно стоял Олег Баталов собственной персоной. Генерал-лейтенант сглотнул. Все-таки у Баталова был личный гипердвигатель, но не было коммуникатора и штанов. Лихо! Гуревич резонно предположил, что инструктор по холодной нейтрализации каким-то образом связан с высшим руководством Федерации.

– Как ты попал на Землю?

– С помощью одного устройства. Оно у меня на голове. – Олег наклонился, показывая серебристую «шапочку». – Это звучит невероятно, но я телепортировался с Крикка.

Глядя на странную нашлепку, Гуревич молчал, что означало: «допустим». Олег и не ждал, что генерал быстро поверит его словам. А кто бы поверил?

– Я не могу контролировать телепорт, по крайней мере в полной мере. Устройство не дает сканировать себя, оно внесло помехи в работу металлодетектора уборщика.

Совсем уж жалкая фраза. Мол, не верьте данным робота, поверьте моим словам.

– Почему на тебе доспехи?

– Я дрался за Шлем силы, то есть за телепорт, – сказал Олег. – А затем он спас мне жизнь. С большой долей вероятности могу сказать, что я получил образец внеземной технологии, возможно, это оружие.

– Допуск?

Баталов вспомнил, как дал ударить Крэкку, подставляя под меч собственную грудь, последовавшую за этим трансформацию древней каски. Телепорт явно выдвигал к носителю некие требования, возможно, морального характера.

– Допуск? – повторил генерал.

– Да, – сказал Олег.

– Уверен?

Оба они понимали, что это означает.

– Да, – кивнул Баталов. – Только критерии допуска пока неясны. Помогите мне выйти на президента, я должен встретиться именно с ним.

Обладатель телепорта перевел дух, ему так много нужно было рассказать.

– Что случилось с кораблем? – задал вопрос генерал-лейтенант.

Баталов молчал.

– Послушай, Олег, мы ищем дестроер по всему космосу, подключены все силы. Специальная комиссия разбирается с тем, почему «Гелиос» сопровождал только один крейсер.

– «Троян» на Крикке, он перебит Фармой, точнее, воскресшим из мертвых Гюнтером Штейером – изобретателем аннигилятора, – сказал Олег. – Дестроер сохранил летные характеристики и поражающую мощь. В руки террористов попал нейрошлем, потому допуск сняли так быстро.

– Твоя информация для нас бесценна.

– На Крикк прибыл некто Марек. Не исключено, что он и Зимин готовят крупномасштабный теракт.

Гуревич понял, что Баталов действительно прибыл на Землю с Крикка.

– Погодите. – Обладатель Шлема силы смотрел, как кольцо на его запястье расширяется до середины предплечья. На экране высветилось зеленым «10:00:00», затем «09:59:58». – Я не знаю, что это, но система начала обратный отсчет.

– Отсчет? Как ты ей управляешь?

– Никак. Есть подозрения на телепатическую связь, но сейчас я не отдавал никаких команд!

– Не паникуй, Олег. Выйди к трассе на северо-западе кладбища, – сказал Гуревич. – Ничего не предпринимай и больше ни с кем не связывайся. «Троян» пропал не просто так. Ты меня понял? Это очень хорошо, что ты сразу вышел на меня. Жди, за тобой прилетят.

Генерал-лейтенант отключился. Робот-уборщик поехал по дорожке между могил, кидая на ленту мини-конвейера мелкий мусор.

«09:58:42».

Олег вышел с кладбища на поле. Колосилась пшеница. При остром дефиците посевных площадей на планете, землю отдавали только под хлебные зерновые культуры. Вдали поднимался небоскреб вертикальной фермы.

Сельский вид. От золотых волн пшеницы исходило чувство неспешности и того, что никогда не испытаешь в мегаполисах – первозданной природной завершенности.

На запястье Баталова грозно таяли числа: «09:37». Что это значит? Олег никогда не думал, что побывает в ситуации Крэкка – парня, который по дикому стечению обстоятельств оказался с нейрошлемом «Трояна» на голове. Но Крэкк хотя бы мог снять шлем. Баталов попробовал содрать серебристый нарукавник, где мигала числами непонятная «бомба», но, похоже, от доспеха можно было отделаться только вместе с рукой.

Олегу ничего не оставалось, как довериться Гуревичу. Остановившись у трассы, он ждал, глядя на громаду типовой фермы в сто тридцать этажей.

Нижние этажи гидропонных теплиц и отсеков для скота отливали зеркальными покрытиями. Полоска солнечных батарей разделяла небоскреб надвое. На крыше и на стенах колосса наматывали круги ветряки. Змеились рукава системы переработки органических отходов в биогаз. До этого Олег видел похожие фермы-столбы, но в океане. Так выращивали рыбу на списанных нефтяных и газовых платформах. Все, как и на суше: закрытый цикл, полная биологическая безопасность, защита от вредителей.

Редкие флаеры мчались над полем по скоростной, ограниченной буйками трассе, на высоте тридцати метров. На земле прямо под трассой шла широкая полоса скошенной пшеницы. Грузовые и пассажирские машины с шелестом скользили в небе, появлялись, проходили мимо вертикальной фермы и исчезали из вида.

В древние времена, когда машины были привязаны к дорожному покрытию, попутку можно было остановить, подняв или вытянув руку. При этом не факт, что она остановится. Сейчас обходилось без подобной маеты. Баталов мог вызвать такси, находясь практически в любой точке Земли, и за ним прилетели бы, но сейчас Олег ждал флаер от Гуревича. Хотя нет, он не мог вызвать такси – ведь его коммуникатор остался на Крикке.

На край полосы скошенной пшеницы опустился флаер, из него вышел водитель. Передняя часть флаера разошлась, обнажились широкие лезвия, которые, когда машина медленно двинулась, заработали как ножи комбайна. Сверкающий барабан срезал пшеницу, заправляя флаер биомассой.

– Тысячу не прошел, а уже второй раз ползу, – пожаловался водитель, глянув на Олега. – Жрет неимоверно. Что-то с брожением.

– Скорее с системой подачи.

Флаер был старого образца, обычно на таких первой давала сбой система впрыска, а потом уже микробиология топливной камеры с бактериями. Потому двигатели, вырабатывающие энергию из спирта, этанола, травы, листьев, другой биомассы, ставили исключительно на гражданские машины и никогда на военные.

– С опилом все нормально было. Кино снимаете?

– Да, в некотором роде. – Баталов прикинул размер одежды водителя флаера. – Боевик.

– Подбросить вас? – водитель взглянул на коммуникатор. – Подбросить вас, Олег?

– Спасибо. – Баталов вновь почувствовал себя без коммуникатора крайне по-дурацки. Спрашивать самому имя, фамилию, профессию незнакомца было как-то непривычно. Ведь тот мог сказать все, что угодно. Тогда какой в вопросах смысл? Говорят, в древности, до чипов-идентификаторов, человек сам решал, представляться ему или нет. Темные времена, темные личности. Дикость. – Меня заберет помощник режиссера. Есть у вас что-то вроде робы? Запачкаю ему салон…

– Меня зовут Стив. Вожу туристов в пояс астероидов.

– Очень приятно, Стив. – Баталов улыбнулся, пожимая мужчине руку. – Режиссер хотел, чтобы я быстрее вжился в роль варвара. Пришлось отказаться сначала от ложки с вилкой, а потом и от коммуникатора.

Ножи флаера перестали кромсать стебли. Машина прибавила полоску голой земли к уже существующей трассе «заправки».

– Это подойдет?

Стив протянул Олегу одноразовый спортивный костюм, в каких обычно совершают пробежку, чтобы затем спустить в утилизатор. Мужчина не производил впечатления атлета: брюшко, тонкие руки. Не похоже, чтобы Стив бегал кроссы. Стоило Олегу связаться с Гуревичем, и откуда ни возьмись появился человек, который посадил флаер на повторную заправку, не пролетев и тысячи километров.

«Троян» пропал не просто так», – вспомнил Олег предостережение генерал-лейтенанта.

Он оценивающе взглянул на хозяина флаера. Коммуникатор враз бы определил, вооружен незнакомец или нет. «Привет, меня зовут Стив, я вожу туристов в пояс астероидов, но это все полная чушь, на самом деле я профессиональный убийца и прилетел, чтобы отправить тебя на тот свет. Не переживай, я пошутил! На самом деле я – опытная копия андроида. Нет, я микробиолог. Не волнуйся так, на самом деле я…» Олег понял, как пугающе мало знали друг о друге люди прошлого.

– Стив, можно я воспользуюсь салфетками?

– Конечно. В бардачке слева.

Створки, за которыми скрывался заправочный барабан с ножами, закрылись не до конца. Водитель пинком заставил их сойтись.

Открывая бардачок, Олег глянул на индикатор топлива на приборной панели. Этанол на нуле. Бак наполнится только через пять минут, а пока флаер переваривал биомассу.

Скинув доспехи, Баталов с удовольствием отмылся от крови, пота и грязи. Салфеткой-депилятором пусть не сразу, но соскреб бороду. Натянув невесомый спортивный костюм, вчерашний пленник и гладиатор кожей ощутил, как давно он не был дома. Из зеркала на него смотрел загорелый похудевший парень с белыми скулами и крайне недоверчивым взглядом.

«Озверел…»

Кольчуга, наколенники, набедренная повязка полетели в траву. Жалко было засорять природу, создавать свалку, возможно, единственную на сотни километров вокруг, но утилизатор флаера мог переработать самое большее кусок пластика или плотного картона, стекло, но никак не металл. Килограммами.

А вообще, любое напоминание о Крикке вызывало у Баталова отвращение. Крикк вонял трупами, сгоревшей плотью, сырыми скальпами.

Олег оставил лишь сандалии. Высокую шнуровку на икрах скрывали штанины. Ремешки Баталов тщательно отмыл от крови.

Казалось, хозяин флаера не проявлял к герою боевика особого внимания. Хотя бы одно то, что незнакомец вымылся голый, но со странной серебристой накладкой на руке, должно было его заинтересовать. Тем более что на накладке мигал таймер.

– Стив, если вас не затруднит, скиньте наши координаты роботу-уборщику на кладбище. Пусть заберет реквизит, он больше не нужен.

У Стива глаза загорелись:

– Как настоящая! – Водитель поднял на вытянутых руках кольчугу, рассматривая рубцы и дыры. – Точно не нужен? С ума сойти, как научились делать! Ну и досталось же вам. С десяток дублей, наверное.

– Двадцать девять, – сказал Олег. – Обещали двадцать восемь, но такой дотошный попался режиссер: снимает, пока артист не сбежит.

Индикатор на приборной панели показывал, что бак полон.

– Стив, вам можно лететь.

Но пилоту туристического корабля было не до этого. Он столкнулся с настоящей романтикой. Варварские доспехи привели его в восторг:

– И они это носили? Тяжелая!

Баталов забрался в салон флаера, взял лежавшую на заднем сиденье сенсорную электронную газету и развернул ее. Несколько информационных агентств отслеживали ситуацию с пропавшим «Гелиосом» и «Трояном». Велись поиски, правда, военные искали в соседних с Крикком секторах. Так-так, интересно. Баталов скачал на страницу одно за другим несколько планетарных и общегалактических изданий. Странно, но в свежих номерах о «Трояне» не было ни слова. Олег просмотрел ведущие новостные ленты. Молчок. Баталов закачал номера «Планетарного вестника» за последнюю неделю. Вот. Официальное заявление Анатолия Гуревича, возглавлявшего комиссию по расследованию: военный транспортник «Гелиос» с дестроером на борту потерпел катастрофу, совершая гиперпространственный скачок. Корабль уничтожен «гравитационной тенью», которые обычные объекты отбрасывают в гиперпространство. Вывод военной экспертной комиссии окончательный.

Гуревич не мог такого сказать! Это значило прекращение поисков. Зачем искать, если «Троян» уничтожен? Олег лихорадочно соображал.

По закону после гибели корабля экипаж еще в течение ста дней считался пропавшим без вести. Вот почему робот-мусорщик обратился к Олегу не как к мертвому, а как к живому. Или это просто попытка командования не накалять обстановку с пропавшим дестроером?

Баталов просматривал номера «Планетарного вестника». Командование космофлота Федерации официально объявило о прекращении поисков. Осталось подождать неделю до окончания стодневной отсрочки (пока транспортник, вынырнув из гиперпространства после прыжка к Крикку, гасил субсветовую скорость, на Земле, в соответствии с эйнштейновским замедлением времени, успело пройти немало дней), после чего назначить дату похорон членов команды «Гелиоса». Определить кладбище, например, на Новой Земле, с которой они стартовали. Там, скорее всего, и пройдет гражданская панихида, обладатель телепорта Олег Баталов сможет положить пару гвоздик на собственное надгробие.

Смяв газету, Олег швырнул ком под ноги. Его колотило. Он ничего не понимал. Как «столкнулся с гравитационной тенью?» Хрустя, газетный ком выправлял сгибы. Через колпак машины Баталов увидел пикирующий на них флаер.

«Это за мной. – Олег почувствовал, как по спине побежали мурашки. – Анатолий Гуревич, что же вы? Как же вы могли?»

«Троян» пропал не просто так». Олег понял, что сунулся заговорщикам прямо в пасть.

– Стив!

Любитель старины натянул кольчугу на себя. Он повернул к Баталову довольное улыбающееся лицо. Бластерная пушка, которой на пассажирском флаере не должно было быть ни при каких обстоятельствах, выстрелила Стиву в спину. Бесшумно.

Водителя поглотила ослепительная вспышка. Олег невольно зажмурился, а когда открыл глаза, на том месте, где стоял Стив, дымилась воронка. Вспыхнула, загорелась пшеница, огонь пошел по краю поля.

Стреляли без допуска. В безоружного. Из перебитого бластера. Вот кого послал генерал Гуревич за инструктором Баталовым – профессиональных убийц. Преступников. Только они поторопились, погорячились, попали не в того.

Вскоре полыхала вся зона заправки. Дым на какое-то время скрыл Баталова от бластерной пушки. Олег бросился на водительское место, взялся за штурвал и застыл. Человек, посланный провести зачистку, устранить странного гостя в кольчуге, совершил посадку. Не портить же похороны на Новой Земле?

Киллер вышел из флаера. С бластером в руке двинулся к машине, в которой сидел Олег. Убийца был уверен, что сжег инструктора, теперь он просто проверял чей-то флаер.

Баталов потянул штурвал на себя и вдавил педаль газа. Флаер сорвался с места. Нижний край днища буквально срубил стрелку голову. Нет, не срубил, только задел. От удара парень упал, выронив бластер.

Развернув флаер, Олег резко его посадил, ударив днищем об землю, так что заныли ноги. Выпустив барабан заправочного комбайна, чтобы наверняка, Баталов нажал на газ. Его и присланного стрелка разделяло метров двадцать. Бешено завертелись ножи, сливаясь в сплошной серебристый поток. Флаер летел, а его днище скребло землю. Киллер с трудом встал, его пошатывало. Автоматика засекла на пути следования человека, попыталась увести машину в сторону, дать задний ход, но не смогла погасить инерцию движения. Остановившиеся широкие стальные пластины барабана ударили киллера, разрубили тело на части. На лобовое стекло флаера упали кровавые ошметки, куски ткани.

Мотор заглох. Штурвал погрузился в панель, словно его и не было. На приборной доске замигало алым: «Допуск запрещен!» Уровень агрессии – 1,1 Ag.

Олег схватился за ручку двери – заблокировано. С щелчком закрылся купол. Намертво.

– Олег Баталов, вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве, – бесполый голос запнулся, – человека, установить личность которого в данный момент не представляется возможным.

– Он был вооружен, он убил Стива! Просмотрите запись с видеорегистратора! Этот парень сам пришил хозяина флаера. Из перебитой пушки. Это была самооборона!

Видеокамера на флаере, конечно, зафиксировала убийство Стива, но и наезд, а потом «нарезку» живого человека, превращение его в биомассу, регистратор тоже снял.

– Автопилот доставит вас в полицейский участок для установления всех обстоятельств произошедшего, – сказал голос. – Советую вам не оказывать сопротивления, не пытаться нанести вред себе или машине.

Баталов и не пытался, глядя, как магнитные «дворники» смахивают с передней части купола кровавые куски. В правый подлокотник был вмонтирован тазер – «ленивый полицейский», а в спинку кресла – вакуумная игла с сильнодействующим снотворным. На случай, если обвиняемый не послушает совета, а парализатора окажется недостаточно.

– Я совершил преступление, – сказал Олег. – И готов понести наказание.

Он ведь действительно убил пусть преступника, но человека. Другое дело, что иначе этот человек сжег бы его, но этого машине не объяснишь.

«Закинуть бы этих умников, что писали законы, на пару месяцев на Крикк», – угрюмо подумал Баталов.

На самом деле Олега бесило, что он так быстро, с легкостью научился пускать в расход пусть плохих, никудышных, худших представителей этого мира, но все же людей. Настораживали как раз не они, настораживала эта быстрота и 1,1 агрессора.

– Пристегнитесь, Олег Баталов.

В небе, снижаясь, закружили управляемые автоматами пожарные флаеры, приводя в действие водяные пушки. Машина с Баталовым взлетела, включив тревожные маячки и сирену, и понеслась по воздушной трассе. Редкие попутчики уступали ей дорогу.

Преступника везут!

«Сделай что-нибудь, останови флаер! – обратился Баталов к Шлему силы. – Останови!»

Подручные Гуревича уберут перебитую машину, киллер погиб, его, Олега, отправят в следственный изолятор. В полиции у генерала могут быть свои люди. Человек свернул поиск дестроера, а тут рядовое убийство. Данные с видеорегистратора удалят. Кто ему, Олегу, тогда поверит? Да, его вообще не будет. Похоронят с почестями!

«Вытащи меня! – Убийца поневоле, Олег представлял во всех деталях собственный дом, свой рабочий кабинет, гостиную. – Перебрось!»

Баталов почувствовал, как шевелятся на голове волосы. Серебристая субстанция неизвестного назначения и мощности сползла по правой щеке и обернулась вокруг горла. Задушит?

Все. Теперь на шее Олега висело узкое кольцо из серебристого металла. Баталов понял, что никакой телепортации не последует. Он был коронован, закрывая собой Крэкка, а теперь носит ошейник, словно взбесившийся пес.

Нужно было срочно снизить агрессоры, если дело в них, конечно. Снизить? После того как он пришил три десятка человек? Стоило появиться угрозе, и он, Баталов, моментально зверел. Проклятый Крикк!

На горизонте показались небоскребы городских окраин – одно-двух-, редко трехкилометровой высоты. Флаер вздрогнул, дернулся, упал на несколько метров, выровнялся, попытался набрать высоту, но потерял скорость и осел еще метра на два. Как это ни парадоксально, на помощь Баталову пришел убитый им киллер, вернее, человеческий фарш с вкраплениями электроники, имплантантов, приправленный каучуком, хлопком, оставшейся в накопителе пшеницей. Уже готовый этанол в баке оказался подпорченным новой порцией «горючего». Ранее барахливший двигатель теперь и вовсе отказывался осваивать подобную смесь. Флаер свернул с трассы и снизился на резервных аккумуляторах, хотя Баталов предпочел бы катапультироваться. Не то чтобы кресло сразу же отпустило бы его, окажись пленник в поле, но он бы что-нибудь придумал.

– Ждите ремонтный флаер, – сообщила машина. – Полицейский катер прибудет вместе с ним.

Флаер с Олегом стоял на земле посреди культуры, очень похожей на пшеницу, но с более крупными грубыми колосьями и жесткими, словно проволока стеблями. Это было видно по движению колосьев под ветром. Неожиданно снаружи корпус обдало жаром, заработал кондиционер, по салону покатился прохладный ветерок. Столбик на приборной панели – данные с наружного термометра – резко вырос. Вокруг флаера вдруг разлилось настоящее пекло: плюс сорок семь по Цельсию. Горящая нива осталась позади, несколько пожарных расчетов не могли не справиться с простейшим возгоранием… И тут Олег понял, куда он попал. Прямиком на экспериментальный участок, где сеялись генномодифицированные, патологически теплолюбивые культуры.

Началось с того, что полгода назад на орбиту отправили несколько спутников с пленочными зеркалами. В развернутом виде зеркало размером с теннисный корт создавало на Земле «зайчик» радиусом пять километров. Ими стали освещать города, экономя на уличных фонарных линиях, но какой-то умник предложил нагреть участок поверхности еще на сорок градусов, и ведь получилось. Потом, используя орбитальный отражатель как штору, остудить тот же участок. Опять получилось. У генетиков давно болталась без дела пшеница-мутант, дающая несколько урожаев в год, но нуждающаяся в кратковременных тепловых встрясках.

Температура за бортом достигла шестидесяти градусов. Металлический корпус машины нагревался стремительно. Севшие аккумуляторы, забитый накопитель… Кондиционер сдох, только-только приступив к работе, чего и следовало ожидать.

– Полицейский катер прибудет через двадцать минут.

– Да я загнусь в этой душегубке!

– Полицейский катер в пути.

– Свяжись с сельскохозяйственным аэрокосмическим управлением, – произнес Баталов, обливаясь потом. – Или как там оно называется? Человек умирает! Пусть скорректируют работу спутника.

В салоне температура сравнялась с температурой за бортом. Затем градусы внутри флаера быстро ушли вперед, достигнув восьмидесяти двух.

– Не проще ли сразу запекать преступников в буханке! – не выдержал Олег, спортивный костюм на нем можно было выжимать. В бардачке воды не оказалось. В глазах потемнело. – Я загнусь от обезвоживания! Вызови любой флаер с трассы! Или выпусти меня, дермовая ты колымага!

– Из-за превышения вами допустимого уровня личной агрессии я не могу выпустить вас без риска подвергнуть опасности жизни других граждан.

– А меня ты подвергать можешь? – Олег хлопнул по приборной панели руками. – А, железка? Ты знаешь, откуда я прилетел? Через какой комбайн прошли мои мозги?! Отправь туда пару тех говнюков, по чьим инструкциям летает это корыто, и к обеду они сидели бы уже без скальпов!

– Олег Баталов, вы превысили критический уровень личной агрессии. Я не могу подвергать опасности вашу жизнь, и вынужден применить…

– Я сам! – дернулся Баталов. Только снотворного ему не хватало. – Я сам снижу! Ты думаешь, перед тобой хладнокровный убийца? Я… я справлюсь. Дай мне пять минут! Пожалуйста.

В голове гулко ухала кровь, виски ломило, Баталов чувствовал, что еще немного и его вырвет. Сосредоточиться не удавалось. Образ девочки, собирающей цветы. Малыш гладит котенка. Мать кормит грудью младенца. Крэмберг. Накрытый стол, свежевыпеченный каравай…

«Тьфу, дерьмо! Каравай! Проклятый хлеб, в рот его больше не возьму!»

Олег уже плохо соображал, что несет. Девяносто шесть в салоне. И не продохнуть.

– Эй, приятель. – Открыв глаза, Олег облизнул пересохшие губы. Он не мог сказать, сколько прошло времени. Циферблат на приборной панели расплывался перед глазами в фиолетовых кругах. – Ты что – совсем посыпался?

Прожарка за бортом продолжалась, а Баталов не мог даже отстегнуть ремень безопасности. Автопилот молчал.

Спутник, видимо, перестал бурить планету концентрированным лучом солнечного света – на небе появились облака. А как же иначе? От перепада температур в воздухе скапливался конденсат. По колпаку флаера забарабанили капли. Затем на лобовой сегмент словно плеснули из ведра, начался ливень.

Вопреки ожиданиям Олега, перерождение облачного покрова в тучи только усугубило ситуацию. Плотный тропический ливень над потрескавшейся землей создал эффект парника. Если Баталов стойко терпел волну сухого жара, то пекло со стопроцентной влажностью оказалось невыносимой пыткой.

Первый человек, убитый орбитальным отражателем. Олег понял, что и здесь с ним произошло нечто несуразное, сродни отравленному ножу в бедре, нечто невероятное. Один к миллиарду. Подобное боям на арене Колизея в космическую эру гипердвигателей.

«Олег Баталов… ваша безопасность… выйти… дождаться прибытия полицейского катера…»

Слова доносились словно из-под воды. Баталов не мог сказать точно, прозвучали они из динамика на приборной панели или только в его воспаленном мозгу. Ему предлагали выйти из машины. Замок на боку щелкнул, выпуская язычок ремня безопасности, колпак флаера приподнялся.

Чья это была заслуга, Шлема силы или флаера, который должен был доставить подозреваемого в руки правоохранительных органов живым и здоровым, Олегу было все равно. Поднимаясь с кресла, Баталов почувствовал, как сильно ослаб. Он буквально выполз, вывалился наружу, упал среди колосьев, переворачиваясь на спину и ловя капли открытым ртом.

Вода щекотала пересохшую гортань. Сырой плотный воздух можно было резать ножом, но по сравнению с флаером дышалось легко.

Встреча с полицией не сулила ничего хорошего. Олег понимал, что нужно идти, но не мог даже пошевелиться. Тело обмякло. Баталов все же заставил себя встать и, шатаясь, побрел в сторону городских небоскребов. Пройдя метров сто, Олег упал, поднялся и вновь пошел. Он брел, переставляя чугунные ноги. Свалившись в очередной раз, лежа на спине, Баталов провалился в глубокий сон. Моментально, словно потерял сознание.

Глава 2

Земля

Чья-то рука касалась его шеи. Тонкие пальчики. Прохладно. Олег открыл глаза. Склонившись над ним, молодая девушка протирала ему влажной салфеткой лицо. Солнце просвечивало в каштановых волосах.