Пламя Яхве. Сексуальность в Библии Дэвидсон Ричард

В первых двух главах Библии прямо и подробно обсуждается человеческая сексуальность. Человеческая сексуальность предстает как один из базовых факторов творения. Особое внимание уделяется ее характеру и богословскому смыслу. Если учесть грандиозность описываемых событий, внимание к сексуальности выглядит даже непропорционально большим. А значит, она очень важна для ветхозаветного богословия.[56] Как мы отметили во введении, одна из главных предпосылок нашего исследования основана на формирующемся едином мнении ученых-библеистов о том, что Быт 1–3 представляет собой экзегетический фундамент для остального Писания. Показательны слова Деборы Сойер: «В первых главах Бытия обозначен треугольник «Бог – мужчина – женщина», который проливает свет на последующее повествование и законодательство… Именно в этом свете читатель воспринимает кодексы, оценивает правильное и неправильное поведение».[57]

В частности, глубокое описание первоначального Божьего замысла о человеческой сексуальности в начале библейского канона составляет основу для последующего библейского повествования и дискурса о человеческой сексуальности и содержит фундаментальные принципы теологии сексуальности. Как будет показано далее, Быт 2:24 черным по белому декларирует, что первоначальный Божий замысел о сексуальности и браке в отношениях Адама и Евы является образцом для всех будущих сексуальных отношений. Нормативное значение Быт 1–3 в плане сексуальности широко признано, особенно в контексте брака. Например, Дэн Аллендер и Тремпер Лонгман убедительно доказывают, что первые три главы Библии подобны путеводной «полярной звезде» в брачных отношениях, раскрывая «Божий замысел» о браке»: это «первый этаж Библии», закладывающий понимание «основных подходов» к браку и укореняющий брак в сотворении мира. «Главы Быт 1–3 содержат основные принципы, которые должны формировать наши браки. Они сообщают нам все, что в конечном счете нужно знать о браке».[58] Эндрю Дирман выражает сходное убеждение: «Оба рассказа о творении (Быт 1:1–2:3 и 2:4–3:24) лежат в основе ветхозаветного понимания брака… Практически все аспекты израильского брака, отраженные в других местах Ветхого Завета, уходят корнями в рассказы о творении».[59]

Многоплановая теология человеческой сексуальности, которая будет обозначена далее в ходе анализа первых глав Бытия, разделена на десять основных частей. В каждом случае я начинаю с общего рассказа о творении (Быт 1:1–2:4а), где это уместно, а затем перехожу к дополнительному и более детальному повествованию (Быт 2:4б–25).[60]

Сексуальность как тварное устройство

В Быт 1:26–28 «достигается кульминация и цель, к которой устремлялась творческая деятельность Бога».[61] Величественным и возвышенным языком повествуется о сотворении человека (h dm):

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.

Столетиями основное внимание богословов в этом отрывке было приковано к понятию «образ Божий», и до недавнего времени они почти полностью игнорировали слова о том, что человек был создан мужчиной и женщиной.[62] В соответствии с темой нашего исследования мы уделим основное внимание именно подзабытой фразе («мужчину и женщину сотворил их»), но затронем также вопрос об «образе Божьем» и о более широком контексте главы.

Во фразе «мужчину и женщину сотворил их» (1:27) отметим, прежде всего, следующее: половое различие создано Богом, а не является частью природы самого божества. Этот акцент на сотворение полового различия выглядит тонкой, но сильной полемикой против обожествления пола, характерного для соседей Израиля. Ибо всюду в мифологии древнего Ближнего Востока сексуальная деятельность богов была одним из основных мотивов.[63] Большую роль играл культ плодородия, особенно в Месопотамии и Палестине. В главе 3 мы подробнее поговорим о ханаанских культах плодородия, а пока отметим, что в ближневосточных мифах творение часто мыслилось как результат союза мужского и женского божеств: «Совокупление и деторождение воспринимались как божественное событие. Следовательно, религиозная атмосфера была насыщена мифологическими сексуальными понятиями».[64] В отличие от этого представления о творении как о рождении, Книга Бытие разводит по разные стороны сексуальность и божественное. Бог «полностью находится вне половых категорий».[65] Разница полов создана Богом, но не входит в сферу божественного.

Рассказы Быт 1 и Быт 2 о творении приписывают сексуальность тварному устройству, а не божеству. Однако если Быт 1 не уточняет, как именно происходило творение, Быт 2 снимает любое возможное недоразумение: мир не был порожден Богом. Вторая глава Библии подробно описывает, какой личный труд любви Бог вложил в творение, как Он создал (yar) человека из праха земного и «выстроил» (bn) женщину из ребра мужчины.

Гетеросексуальная полярность и брак

Второй аспект теологии сексуальности в Быт 1–2 состоит в том, что Бог с самого начала создал разделение полов. Расхожая идея, что 1:27 описывает hdm как идеального андрогина (двуполое существо), впоследствии разделившегося на два пола, не находит подтверждения в Быт 1.[66] «Единственному числу («его») неслучай-но сопутствует множественное в стихе 27 («сотворил их»). Из последнего видно, что создан – не андрогин».[67] Это подтверждается следующим стихом (1:28), где Бог благословляет их, заповедуя плодиться и размножиться (1:28). Ясно, что исполнить данную заповедь может лишь гетеросексуальная пара, а не бисексуальное создание. Дальнейшее подтверждение первонаальной полярности полов (не андрогинности) содержится в 5:2, где опять использовано множественное число («их»): «Мужчину и женщину сотворил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их».

Быть человеком значит быть мужчиной или женщиной, иметь пол. «Мы не можем сказать «человек», не говоря «мужчина» или «женщина», а также «мужчина и женщина». Человек существует в этой дифференциации, этой дуальности».[68] Согласны мы или нет с мыслью Барта, что «это единственная структурная дифференциация, в которой (человек. – Р. Д.) существует»,[69] в Быт 1 половое различие считается одной из базовых составляющих первоначального устройства человечества.[70] В Быт 1 «гетеросексуальность объявляется порядком творения».[71]

В связи с Быт 2 некоторые современные ученые возродили старую теорию, что первоначальный hdm, описанный в этой главе, был андрогином, двуполым существом или «существом, в котором не было половых признаков».[72] Однако данная гипотеза не подтверждается текстом. Согласно 2:7–8, 15–16, до женщины Бог создал hdm («человек»).[73] После появления женщины это создание именуется тем же самым словом (стихи 22–23). За исключением потери ребра, ничего в «человеке» не изменилось. В тексте нет ни намека на первоначальную бисексуальность или двуполость, впоследствии разделившуюся на два пола. Сторонники андрогинной интерпретации полагают, что половые признаки не были изначально присущи людям. Но это противоречит антропологии Быт 1–2. Согласно библейскому тексту, hdm («человек»), созданный до женщины, не был андрогином, но был «сотворен в предвосхищении будущего».[74] Он был создан с сексуальными импульсами к единению с партнером. Это становится ясно при встрече человека с животными: среди них не нашлось ему партнера (стихи 18, 20). Недостача восполняется лишь тогда, когда он видит женщину, осознавая свою сексуальность. То, что сексуального партнера не было найдено среди животных, среди прочего означает, что, согласно замыслу Божьему, людям подобает секс лишь с людьми, а никак не скотоложство.

Согласно Быт 2, для первого брака Бог подобрал гетеросексуальную пару, мужчину и женщину; таков и образец брака (2:22–23). Основываясь на опыте первой пары в Эдеме, Быт 2:24 кратко излагает богословие брака. Детальнее мы поговорим об этом ниже, а пока отметим фразу «муж ()… и… его жена (it)». Фраза «муж и его жена» делает гетеросексуальный брак мужчины и женщины райским образцом на все времена. Разделение людей на мужчин и женщин, гетеросексуальный брак, включающий сексуальный союз между мужчинами и женщинами (не мужчин с мужчинами, и не мужчин/женщин с животными!), с самого начала составляют божественную парадигму для человечества.

Моногамный брак

Третий аспект теологии сексуальности в Быт 1–2 состоит в том, что, согласно изначальному замыслу Божьему, брак должен быть моногамным. Обратим внимание на единственное число сущест-вительных и местоимений в рассказе о первом браке (Быт 2:18–23): Бог решил сотворить человеку «помощника как партнера» (стих 18); при наречении имен животным человек не нашел «помощника как партнера» (стих 20); Бог взял «одно из ребер его (человека)», создал женщину и привел «ее» к человеку (стихи 21–22); увидев создание Божье, человек воскликнул, что «это» будет называться «женщиной», ибо она «плоть от плоти» его (стих 23). Ясно, что речь идет о браке между одним мужчиной и одной женщиной. В вышеупомянутом стихе 2:24 фраза «муж ()… и… его жена (it)», где оба существительных стоят в единственном числе, подразумевает моногамность сексуальных отношений между двумя партнерами по браку.[75] «Быт 2:24 говорит о моногамии: он прямо упоминает лишь одного мужчину и одну женщину, которые становятся одной плотью… Речь идет только о моногамии».[76] Согласно рассказу о творении, Бог задумал брак моногамным.

Равенство полов без иерархии

Четвертый аспект теологии сексуальности в Быт 1–2 состоит в равенстве мужчины и женщины: «И сотворил Бог человека (hdm) по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (1:27). Хотя понятия «мужчина» и «женщина» предполагают половые/биологические различия, здесь нет и намека на онтологическое господство/подчинение или функциональное лидерство/покорность.[77] Оба они «в равной степени близки к Творцу и Его деяниям».[78] В более широком контексте отрывка (1:26, 28) благословляются опять же оба. Оба несут ответственность за то, чтобы плодиться и «наполнять землю», обрабатывать землю. Обоим вручено господство над другими творениями Божьими. «Обоим заповедано – в одинаковой мере и без различия – господствовать не друг над другом, а над остальным творением во славу Творца».[79] Хелен Шюнгель-Штрауман заостряет смысл 1:26–28: «Данный отрывок напрямую исключает владычество мужчин над женщинами! Как ни странно, раньше этого не замечали. А ведь иного вывода из Быт 1:26–28 сделать нельзя – мужчина и женщина владычествуют над всем творением, а значит, ни один пол не может претендовать на господство над другим».[80] Фундаментальное равенство мужчины и женщины однозначно декларируется в первой главе Библии.

Дэвид Клайнз возражает: мол, 1:27 ничего не говорит о равенстве мужчин и женщин, а лишь констатирует, что есть две разновидности людей (ср. создание других существ «по роду их»).[81] Ему убедительно отвечает Ричард Хесс: «Клайнз не показывает, что мужчина и женщина понимаются как разные роды (mn) по аналогии с видами в Быт 1:21 и 24. Нигде в Книге Бытие dm так не описывается. Более того, другие упоминания об dm предполагают вид в целом. Ничего в этой главе не предполагает иного расклада, чем равенство мужчин и женщин, вместе созданных по образу Божьему».[82]

Некоторые сторонники теории, что лидерство мужчин установлено Богом изначально, соглашаются относительно онтологического равенства полов, но усматривают намек на функциональное лидерство в 1:26, где Бог называет мужчину и женщину dm (что иногда переводится как мужчина). «Нам режет слух, когда Бог называет человечество, мужчин и женщин, «мужчиной»… Именование человечества «мужчиной» намекает на главенство мужчины».[83] Ортлунд и другие сторонники этого довода упускают из виду, что в Библии слово dm нигде не означает «мужчина». Иными словами, проблема существует не на уровне еврейского текста, а на уровне современных переводов. Слово dm – общее понятие, означающее «человек» или «человечество».[84] За вычетом Быт 1–3, где оно относится к первому человеку, Адаму, оно никогда в ВЗ не указывает специфически на «мужчину» (в противоположность женщине). Поэтому не стоит усматривать в нем тонкий намек на главенство мужчины как один из первоначальных устоев.

В научной дискуссии о сексуальности в Быт 2 обсуждается прежде всего сравнительный статус полов. «Традиционное» понимание Быт 2, разделявшееся до XX века подавляющим большинством христианских толкователей и богословов, состоит в следующем: женщина создана нижестоящей, а потому женщины не могут и не должны играть ведущие роли дома, в церкви и обществе.[85] Многие современные ученые – сторонники теории о мужском лидерстве как изначальном уставе Божьем, и либеральные феминистки – согласны, что Быт 1 подчеркивает равенство на онтологическом, личнотном и духовном уровне. Однако, по их мнению, Быт 2 возвещает иерархичность, отношения лидерства и покорности на уровне функциональном или социальном в отношениях между мужчинами и женщинами.[86]

Итак, утверждает ли Быт 2 полностью эгалитарные воззрения на отношения между полами или предполагает определенную иерархию, в которой мужчина стоит выше женщины, может командовать ею?[87]

Как мы уже сказали, в течение веков большинство толкователей Быт 2 усматривали в этой главе иерархичность (хотя были и заметные исключения: в частности, поздний Мартин Лютер[88]). Также и ряд современных исследователей постулировали некую форму иерархии между полами. Либерально-критические авторы часто говорят, что Быт 2 содержит шовинистическую или андроцентрическую концепцию верховенства мужчины над женщиной, а то и порабощения мужчиной женщины.[89] Многие евангельские ученые, расходясь со старым христианским учением о том, что женщины – ниже мужчин,[90] находят в Быт 2 равенство полов в духовном и нравственном смысле, но пытаются доказать функциональное разделение: Бог определил мужчине руководить, а женщине – помогать и покоряться.[91]

В пользу теории, что Быт 2 постулирует изначальную иерархию полов, приводятся следующие аргументы.

Мужчина сотворен раньше женщины (стихи 7, 22), а первый – выше (согласно либерально-критическим ученым) или главнее (согласно евангельским сторонникам иерархичности).

Бог говорит с мужчиной, а не с женщиной, да и вообще женщина молчит (стихи 16–17, 23).

Женщина создана ради мужчины, чтобы быть его «партнером» и помощницей, избавить его от одиночества (стихи 18–20).

Женщина создана из ребра мужчины (стихи 21–22), что предполагает ее второстепенную и подчиненную позицию/роль. Своей жизнью она обязана мужчине.

Мужчина дает имя женщине (стих 23), что отражает его власть над нею.

Действительно ли эти аргументы доказывают иерархичность (онтологическую или функциональную) в отношениях между полами? Рассмотрим их по очереди.

Первый аргумент: поскольку мужчина создан первым, а женщина – второй, «первенство и превосходство мужчины, и зависимость женщины от мужчины устанавливаются как принцип божественного творения».[92] Евангельские сторонники иерархичности нынче избегают слова «превосходство» (по отношению к мужчине), а говорят лишь о лидерстве. Однако тщательный анализ композиции Быт 2 показывает, что такие выводы необоснованны. Дело в том, что в еврейских текстах часто прибегают к приему inclusio: особо важные мысли ставятся в начале и конце отрывка.[93] Так обстоит дело и с Быт 2. Рассказ построен в форме inclusio («кольцевой конструкции»):[94] сотворение мужчины в начале отрывка и сотворение женщины в конце отрывка соответствуют друг другу по значимости. Повествователь подчеркивает это, используя для сотворения мужчины столько же (еврейских) слов, сколько и для сотворения женщины. «Автор подсчитал слова и четко соотнес длину описаний».[95] Динамика в Быт 2 идет не от высшего к низшему и не от лидерства к покорности, а от неполноты к полноте. Женщина – кульминация рассказа и ничуть не уступает Адаму.[96] «Рассказ идет от полного одиночества Адама к присутствию полезных живых тварей, которые лишь подчеркивают это одиночество своей неспособностью быть спутниками, и далее – к восторгу обретения спутника, обретения равного (ссылка на Быт 2:23. – Р. Д.)».[97]

Стало быть, из очередности творения нельзя выводить патриархальное лидерство мужчин. Вспомним и рассказ о первом браке в аккадском эпосе об Атрахасисе, дошедшем до нас в версии XVII века до н. э. Обычно считается, что в патриархальном обществе древней Месопотамии жена была более подчинена мужу, чем в древнем Израиле.[98] Однако именно женщина упоминается первой, а мужчина – вторым (как и в других местах эпоса, где речь идет об обоих полах).[99] «Это означает, что последовательность, в которой были созданы мужчина и женщина, ничего не говорит о предпосылках данного общества относительно иерархичности».[100]

Второй аргумент: мужчина говорит первым, и с ним говорит Бог. Иногда мужское лидерство до грехопадения обосновывают тем, что Бог обращается к мужчине, а не к женщине, причем женщина, в отличие от мужчины, в Быт 2 вообще молчит. Однако не будем забывать динамику рассказа, которая идет от неполноты к полноте (см. выше). Бог желал, чтобы мужчина осознал свое одиночество и «возжаждал целостности»: как и другим созданиям, ему нужен партнер. Поэтому Бог и говорит с мужчиной, запрещая вкушать с древа познания добра и зла.[101] Как только Бог создал человека, такая информация была необходима, чтобы человек не впал в грех, но и был свободным, обладал возможностью выбора. И не надо думать, что если Бог открыл мужчине это знание, мужчина имеет право командовать женщиной. «Мужчина должен был знать правила игры перед созданием женщины… Эта необходимость не означает его превосходства, а лишь то, что он должен был услышать заповедь, едва появился в Эдеме».[102] Вообще молчание женщины в Быт 2 ничуть не более означает ее подчиненность мужчине до грехопадения, чем молчание мужчины за пределами Сада (Быт 4) – господство Евы над Адамом после грехопадения.[103]

Третий аргумент: на иерархию полов указывает цель создания женщины. Быт 2:18 содержит слова Господа: «Не хорошо мужчине быть одному; сотворим ему zer knegd (Библия короля Якова: «помощника для него»; Пересмотренный стандартный перевод: «помощника, пригодного для него»; Новая американская стандартная Библия: «помощника, подходящего для него». – Р. Д.)». Многие толкователи полагали, что zer knegd намекает на подчиненный или низший статус женщины. Жан Кальвин понимал это в том смысле, что женщина есть «своего рода приложение к мужчине», «меньший помощник» мужчине.[104] Недавно Клайнз пытался доказать, что данное еврейское слово обозначает того, кто находится в подчиненном положении.[105] Однако это неточно передает смысл еврейского оригинала.

Существительное мужского рода zer обычно переводят словом «помощник» или «помощь». Это напрасно, поскольку у нас «помощник» ассоциируется с кем-то на вторых ролях, а еврейское слово zer не имеет такой коннотации. Более того, из 21 случая употребления zer в ВЗ 16 раз это понятие обозначает того, кто стоит выше (а именно Бога как «помощника» Израиля).[106] Еще в трех случаях за пределами Быт 2 оно указывает на военных союзников.[107] Нигде в Библии это слово не относится к подчиненному помощнику (если не считать Быт 2 исключением из правила!). Слово описывает благотворные отношения, но само по себе не оговаривает статус и ранг, высший или низший.[108] Статус можно понять из непосредственного контекста. В Быт 2, где Бог приводит к Адаму животных, а тот не находит среди них спутника, «помощник» есть «реальный спутник, которым может быть лишь равный».[109] Да, этот «помощник» – «для мужчины» (стих 18), но в том смысле, что Ева «будет нести благо Адаму».[11] Иерархия ролей здесь не при чем. Благо же состоит в следующем: наконец, у Адама есть равный партнер, родственная душа.

Стихи Быт 2:18 и 20 подтверждают равенство словом, которое стоит рядом с zer, а именно knegd. Предлог neged означает «перед», «напротив» и может передавать идею «точного соответствия», поэтому knegd можно понять как «соответственно», «в качестве точного соответствия»». Выражение zer knegd указывает на равенство без иерархии: Ева «помогает» Адаму, но ее статус «соответствует его статусу, то есть равен ему».[111] Ева есть «сила, равная мужчине»[112] и «родственная душа»[113] мужчины, его равный партнер и в онтологическом, и в функциональном плане. О том, что это значит для теологии сексуальности, мы еще поговорим, а пока подчеркнем: фраза zer knegd никоим образом не предполагает, что Бог с самого начала заповедал мужчине командовать, а женщине покоряться.

Четвертый аргумент: поскольку женщина вышла из мужчины и была создана из ребра мужчины, она обязана ему своим существованием, а значит, имеет второстепенный и подчиненный статус – на мужчину же возложена роль лидера.

И в самом деле, отрицать, что Ева была «взята» от Адама, нельзя. Однако при чем тут подчинение? Сам Адам, например, был создан из земной пыли (Быт 2:7), но никто ведь не станет утверждать, что пыль выше него![114] Более того, если первая женщина произошла от мужчины, каждый последующий мужчина произошел от женщины. Поэтому уместнее говорить не о субординации, а об интеграции.

Да и вообще, женщина – ведь не ребро Адама. От мужчины взяли не женщину, а сырье – как и из земли взяли сырье для создания мужчины (3:19, 23).[115] Отметим, что если мужчина был лишь «сформирован» (yr), вылеплен из глины (Быт 2:7), женщина – согласно еврейскому понятию bnh (стих 22) – была «выстроена» (не просто «создана», как часто переводят!) Глагол bnh («строить») используется в рассказе о творении только применительно к Еве и «намекает на эстетическое намерение, передавая также идею надежности и постоянства».[116] Очень важно и то, что мужчина спал, когда Бог создавал женщину. Мужчина не принимал активного участия в создании женщины, которое позволило бы ему претендовать на главенство или старшинство над ней.[117]

Сам образ ребра указывает на равенство, а не на иерархичность. Слово l может означать «сторона», «бок» или «ребро». Поскольку в стихе 21 оно употреблено во множественном числе, причем сказано, что Бог взял «одно из» них, вероятно, имеется в виду ребро из бока Адама.[118] «Выстроив» Еву из Адамова ребра, Бог указал на «взаимосвязь»,[119] «единство жизни»,[120] в котором соединены мужчина и женщина. Ребро «означает солидарность и равенство».[121] Будучи создана из Адамова «ребра», Ева смогла стоять на его стороне как равная. Недалек от истины Петр Ломбардский: «Ева создана не из стоп Адама, чтобы стать его рабыней, и не из головы его, чтобы стать его повелительницей, но из ребра его, чтобы стать его возлюбленным партнером».[122] Судя по всему, это толкование подтверждается и поэтическим восклицанием, которое вырвалось у мужчины, когда он впервые увидел женщину (стих 23): «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей!» Фраза «кость от костей моих и плоть от плоти моей» указывает на то, что описываемый человек столь же близок, сколь и собственное тело. Речь идет о физическом единстве, «общности заботы, верности и ответственности».[123] Как мы покажем далее, данная фраза имеет большое значение для теологии сексуальности. Однако к учению о подчинении женщины мужчине она не приводит.

Пятый аргумент: власть мужчины над женщиной подразумевает то, что он дает ей имя (Быт 2:23), как наречение им животных подразумевало его власть над животными.[124] В основе аргумента лежит расхожее убеждение в том, что в Библии нарекающий выше нарекаемого. В последнее время эта предпосылка подверглась серьезной критике.[125] На основании ветхозаветных данных Джордж Рамси показал: «Если наречение имени и говорит нечто о нарекающем, то лишь о его проницательности» (а не праве властвовать). Да, мужчина дает имя женщине в 2:23. Однако это – «возглас открытия, распознавания [ср. слова Иакова в 28:16–17 перед наречением имени «Вефиль»], а не предписание о том, чем должно быть создание, выстроенное из его ребра. Он распознал сущность, которую создал Бог, и выразил ее в имени».[126] То, что здесь не имеется в виду превосходство или власть, видно еще из контекста: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (стих 23). Как мы уже сказали, эта фраза указывает на взаимность и равенство, а не на подчинение.[127] Данную интерпретацию подтверждает и вторая часть 2:23, в еврейском оригинале которой использован хиазм: слова «женщина» и «мужчина» непосредственно прилегают к центру,[128] указывая на «равные отношения между ними».[129]

Относительно ситуации с животными следует сказать следующее. Мужчина не проявляет власти над ними, но лишь классифицирует их.[130] В непосредственном контексте – мужчина пребывает «один», что «не хорошо» (стих 18) – мужчина входит в радостное общение с животными, но обнаруживает, что оно не удовлетворяет его стремления к полной взаимности.[131]

Более того, скорее всего Адам не дает имя женщине до грехопадения. Слово появляется в рассказе еще до того, как Адам знакомится с женщиной (2:22). Рассказчик называет ее «женщиной», хотя мужчина ее еще не увидел. Жак Духан показал, что 2:23 содержит пару «божественных пассивов», то есть дал имя женщине Бог, а не мужчина. Как ранее женщина была «взята от мужа» Богом – действие, в котором мужчина участвовал весьма опосредованно (ибо глубоко спал) – в будущем она «будет называться Женщиной» (имя, дарованное Богом!) Духан также показывает, что в пользу данной интерпретации свидетельствует и литературная структура текста.[132]

Игра слов в стихе 23 между («мужчина») и («женщина»), а также объяснение, что женщина взята от мужчины, указывают не на иерархию в статусе полов, а на радостное обретение мужчиной своего второго «я».[133] Более того, слово впервые появляется в этом стихе. Мужчина осознает свою идентичность, осознавая идентичность . В своем экстатическом восклицании он не столько определяет, кто есть женщина, чем кто есть он сам, сколько радуется деянию Божьему. Он говорит Богу «да», распознавая собственную сексуальную природу и приветствуя женщину в качестве равного партнера своей сексуальности.[134] После грехопадения Адам действительно дал жене имя (Ева), но даже там более вероятно, что он лишь распознал ее божественное предназначение («матерь всех живущих» 3:20), а не проявил над ней власть.[135]

…Подведем итоги. Аргументы в пользу иерархии между полами, основанные на Быт 2, не выдерживают критики. В свете нашего анализа я согласен с рядом толкователей (критических и консервативных), что Быт 2, как и Быт 1, не указывает на отношения лидерства и покорности между полами.[136] До грехопадения статус мужчины и женщины был абсолютно равным, без каких-либо намеков на онтологическую или функциональную иерархию, отношения лидерства и покорности между мужем и женой.

Примечательно, что в Быт 1–2 нет божественных указаний о власти мужчины над женщиной. Если бы такая власть входила в замысел о творении, она, с учетом ее важности, была бы ясно проговорена вместе с двумя другими указаниями о власти (Бога над людьми и людей над землей. – Р. Д.). Полное отсутствие такого поручения означает, что оно не входило в замысел Божий. Лишь Бог имел власть над Адамом и Евой. Ни один из них не должен был узурпировать божественные прерогативы, притязая на власть над другим. Любое учение, согласно которому Божий замысел о творении предусматривал власть Адама над Евой (или наоборот), должно быть отвергнуто, ибо не основано на библейском тексте.[137]

Тезис о полном равенстве мужчины и женщины в рассказе Быт 2 о творении выглядит особенно важным, если сравнивать его с другими ближневосточными космологиями, в которых нет отдельного повествования о создании женщины. Книга Бытия не только подробно повествует об истоках человечества, но и напрямую полемизирует с космологическими мифами древнего Ближнего Востока.[138] Со своим отдельным и пространным рассказом о создании женщины (Быт 2) и высокой оценкой женщины как существа, равного мужчине, Библия уникальна в ближневосточной литературе.

Сексуальность и целостность

Пятый аспект теологии сексуальности в Быт 1–2 связывает «мужское и женское» с темой «образа Божьего». В Быт 1:27 понятие «человечество» (hdm) включает мужчину и женщину. «Мужчина и женщина вместе составляют человечество».[139] Целостная картина человечества возможна лишь в том случае, если в нее входят мужчины и женщины. Как мужчина, так и женщина созданы по образу Божьему и подобию Божьему (стих 26). Такое описание указывает на индивидуальность и взаимодополняемость полов.[140]

Я не собираюсь углубляться в дискуссию о том, что такое образ Божий.[141] Однако следует отметить, что, хотя семантические спектры слов elem («образ») и dmt («подобие») пересекаются, в стихе 26 они, видимо, подчеркивают соответственно конкретный и абстрактный аспекты человека,[142] а вместе взятые учат, что человек – в своей физической/телесной и духовной/умственной составляющей – создан в образе Божьем. Фон Рад правильно замечает относительно 1:26: «Стоит поменьше отделять физическое от духовного. Весь человек создан по образу Божьему».[143]

Быт 2 развивает двойной смысл сексуальной целостности, описанной в Быт 1. Во-первых, 2:7 (подобно 1:26) формулирует концепцию человека целостного. Человек не обладает душой – он/она есть душа. Человек представляет собой живое существо, психофизиологическое единство.[144] Здесь нет места платоновской/филоновской дихотомии между телом и душой. Исключается и аскетический дуализм, который считает тело злом, а все телесные удовольствия (в том числе сексуальные) скверной. Более того, человеческую сексуальность нельзя делить на «вещи телесные» и «вещи духовные/душевные». Человек есть создание сексуальное, и его/ее сексуальность проявляется в каждом аспекте человеческого существования. И когда муж и жена становятся «одной плотью» (2:24), это подразумевает не только секс, но и единство, целостность во всех аспектах жизни: физическом, чувственном, социальном, интеллектуальном, эмоциональном, духовном. Такая целостная концепция «одной плоти» означает, что недостаточно искать в браке лишь физической совместимости: супругам не менее важно обрести гармонию в вопросах религиозной веры.

Во-вторых, касательно полового различия: если из Быт 1 можно заключить, что мужчина и женщина в равной степени нужны, чтобы составить образ Божий, Быт 2 уточняет, что приобщение к полноте достигается через «творческую взаимодополняемость».[145] Быт 2 начинается с создания мужчины. Однако творение не закончено. Мужчина одинок и не завершен. И это «не хорошо» (стих 18).[146] Человеку нужен zer knegd – помощник/благодетель, соответственный ему. Тем самым в мужчине пробуждается стремление удовлетворить «жажду целостности», внушенную Богом.[147] Господь Бог приводит к нему животных, чтобы мужчина дал им имена и понял, что эту жажду животные не удовлетворят. Судя по всему, мужчина также осознает, что у животных и птиц есть партнеры, а у него нет.[148] Тем самым, рассказ подходит к кульминации – сотворению женщины, которую Бог «выстроил», «эстетически спроектировал» (буквальный смысл bnh в стихе 22), чтобы она была рядом с мужчиной и дополняла его. «Женщина приносит из мужчины и мужчине полноту существования. Она является, словно он воззвал о помощи».[149] По сути, Адам восклицает при виде Евы: «Наконец-то я целостен! Наконец-то неполнота восполнена!» Он осознает, и повествование учит нас, что «мужчина целостен лишь, когда его дополняет другое существо, подобное ему».[150]

В своей эгалитарной взаимодополняемости Адам и Ева не должны были иметь интересов, независимых друг от друга, но каждый сохранял индивидуальность мысли и поступков.[151] Каждый был кость от кости и плоть от плоти другого, равный ему по положению. И каждый был существом со своими особенностями. «Единство не означает одинаковости. Оно оставляет место различиям без противопоставления и иерархии».[152]

Хотя текст Быт 1–2 предполагает взаимодополняемость полов, он не сообщает о стереотипных ролях, которые составляют «суть» мужества или женственности. Оба пола несут в себе образ Божий; обоим заповедано плодиться и размножаться; обоим заповедано наполнять землю и владычествовать над ней; обоим заповедано властвовать над всеми другими тварями (1:27–28). Это равные партнеры, соответствующие друг другу с полной взаимностью и без иерархии (2:18). Все попытки определить на основании первых глав Бытия, в чем состояла только роль мужчины и только роль женщины, не основана непосредственно на тексте.[153] Взаимодополняемость и целостность без иерархии – такова картина сексуальности в Быт 1–2.

Взаимодополняемость – очень важный аспект целостности. Соседство мужского и женского в Быт 1:26 предвосхищает то, что станет очевидным в Быт 2: полный смысл человеческого существования – это не мужское или женское начало в отдельности, но их взаимное общение. Понятие сообщества мужчины и женщины в Быт 1 особенно подчеркивал Карл Барт, который считал, что взаимоотношения «я и ты» между мужчиной и женщиной составляют суть образа Божьего. По мнению Барта, стих 1:27б развивает сказанное в 1:27а. Человечество в единстве – единстве мужчин и женщин – вот, что значит нести в себе образ Божий.[154]

Конечно, это понимание образа Божьего слишком узкое. Однако Барт правильно уловил одну из важных сторон общей картины. Половая дифференциация (стих 27в) не идентична образу Божьему, как получается у Барта, но мужчина и женщина образуют столь тесную связь, что разделять их нельзя (хотя разделяли – столетиями). Синтетический параллелизм стиха 27в, следующий непосредственно за синонимическим параллелизмом стиха 27а – б, означает, что в образе Божьем мужчина и женщина пребывают вместе.[155]

Этот аспект лично взаимосвязи между мужчиной и женщиной подчеркивается тем, как описано намерение Бога создать человечество. Едва ли можно считать случайностью, что в рассказе о творении лишь в 1:26 Бог высказывается о себе во множественном числе: «Сотворим человека по образу нашему и подобию нашему». Было много попыток объяснить это множественное число, но объяснение, которое выглядит наиболее созвучным непосредственному контексту и аналогии Писания, состоит в том, что это указание на полноту. Это предполагает, что «в божественном Бытии есть различие личностей» и что между этими «личностями» может быть «внутрибожественное общение».[156]

Соседство множественности в божественном «сотворим» (стих 26) с множественностью «их» (мужчины и женщины) в стихах 26–28 имеет свой смысл. Предполагается соответствие или аналогия «между особенностью божества, которое включает Я и Ты, и бытием человека, мужчины и женщины».[157] Учение об этом соответствии «очень тщательно сохраняет инаковость Бога»,[158] исключая всякую мысль о бисексуальности Бога, и в то же время подчеркивает глубочайшую важность личных взаимоотношений, взаимности общения в бытии людей как мужчин и женщин. Как внутри божества имеет место размышление о сотворении человека, «дифференциация и взаимоотношения, любящее сосуществование и соработничество, Я и Ты»,[159] так они присущи и венцу творения Божьего – людям.[160] «Понятие образа Божьего касается, прежде всего, отношений. По большому счету мы отражаем образ Божий не сами по себе, а во взаимоотношениях. Образ Божий не есть в первую очередь то, чем мы являемся как индивиды. Но он присутствует среди людей во взаимоотношениях. Образ Божий обретается в человеческом общении».[161]

Быт 1 объясняет волю Божью об отношениях «я – ты» между мужчиной и женщиной, раскрывает содержание этих холистических/целостных отношений. Вместе, в близком общении друг с другом и с Богом, мужчина и женщина должны производить потомство: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (1:28). Вместе во взаимоотношениях они должны творчески формировать новое творение (1:28): «Наполняйте землю и обладайте (kba) ею» – не эксплуатировать, а «приводить творение на более высокий уровень красоты и полезности»[162] (как станет понятнее в 2:15). Вместе они должны стать соправителями творения Божьего (1:28), «владычествовать» (rd) над животным царством (опять-таки не эксплуатировать, а мудро нести волю Божью; ср. Быт 1:29 – вегетарианская диета, неубиение животных).[163] Адам и Ева не рабы богов, как в ближневосточных сказаниях,[164] а соправители, король и королева на земле. И наконец, суббота (2:1–3), данная Богом в завершение недели творения, представляет собой как бы «дворец во времени», в котором человеческая семья может объединиться в духовном общении друг с другом и с Творцом.[165]

Мелодия, которую мы впервые услышали в Быт 1, – человеческая сексуальность нацелена на целостность и общение в личных взаимоотношениях – звучит в Быт 2 с удвоенной силой, а повествовательная гармония добавляет богатства и красоты в симфонию полов.

Согласно Быт 2, Ева была создана в ситуации одиночества. Особенно важен стих 18: «Не хорошо быть человеку одному». Человек есть существо социальное, сексуальность же существует для социальности, взаимоотношений, товарищества, партнерства. В принципе, данный отрывок можно понять как утверждение самых разных социальных взаимоотношений полов (ср. Быт 1 об «образе Божьем»). Одиночество, хотя и не представляет собой изначальный божественный идеал, не препятствует индивиду испытать социализацию, включая здоровые отношения/товарищество между полами. Бог помогает тем, кто одинок.[166] Но Книга Бытие еще и связывает концепцию социальности с отношениями в браке. Это видно из стиха 24: «Поэтому оставит мужчина отца своего и мать свою и прилепится к жене, и будут одна плоть».[167] Судя по вводному «поэтому» (al-kn), отношения Адама и Евы рассматриваются как образец для всех будущих сексуальных взаимоотношений людей.[168] Их этого стиха можно сделать несколько важных выводов о божественном идеале сексуальных взаимоотношений и теологии сексуальности, которые мы далее рассмотрим поочередно.

Сексуальность и исключительность

Шестой аргумент теологии сексуальности состоит в исключительности. Первое из трех действий, описанных в Быт 2:24, – мужчина «уходит» (zab). Глагол zab – это сильное выражение! Буквально он означает «бросать», «покидать» и часто используется для описания того, как Израиль покидает Яхве ради ложных богов.[169] В 2:24 речь идет о необходимости полной свободы от внешних вмешательств в сексуальные отношения. Барт отмечал, что Быт 2 представляет собой «великую хартию вольностей Ветхого Завета», ибо Адаму дозволено свободно и решительно признать женщину в качестве своего партнера.[170] Свобода была важна в Саду – важна она и в последующих сексуальных отношениях.

Особенно интересно в стихе 24, что покидает – мужчина. В патриархальном обществе эпохи, в которую была написана вторая глава Книги Бытия, считалось самоочевидным, что отца и мать покидает жена.[171] «Уход» мужчины – это революция.[172] Но по сути говорится, что оба должны уйти – порвать узы, которые посягают на свободу и независимость отношений. Имеется в виду не только разрыв внешний (люди создают новый дом), но и внутренний (они перестают психологически зависеть от родителей). Это «начало новых отношений, в которых люди уже не ориентируются на приоритеты, традиции и влияние родителей, а занимаются, прежде всего, новой семьей, которая формирует свой собственный уклад, форму и цель».[173]

Здесь также предполагается исключительность отношений: муж и жена, без всякой третьей стороны, – кость от кости и плоть от плоти друг друга. Эта исключительность в конечном счете укоренена в единстве Божьем. Как единый Бог (Яхве Элогим) создал все человечество для общения с собой, так и мужчина и женщина, созданные по образу Божьему, должны быть целиком преданы друг другу в браке. Напротив, боги ближневосточных языческих религий нередко занимались беспорядочным сексом. И неудивительно, что цивилизации, исповедовавшие эти религии, не считали образцом верность моногамному браку.

Сексуальность и постоянство

Седьмой аргумент теологии сексуальности состоит в постоянстве. Второе из трех действий, описанных в Быт 2:24, – мужчина «прилепляется» (dbaq). Опять же это сильно сказано. Речь идет об очень глубокой связи («прилипать», «лепиться», как кожа к плоти и плоть к кости!) Данный глагол часто используется в ВЗ как технический термин, обозначающий вечные узы Израиля с Господом.[174] Применительно к отношениям полов (2:24) он явно намекает на наличие договора, то есть брачного договора.

Слово «прилепляться» параллельно «клятве единства» и лексике «партнерства и договора», которые мы находим в предыдущем стихе. Когда Адам говорит (2:23а), что Ева – «кость от костей» его и «плоть от плоти» его, он фактически приносит брачные обеты.[175] Более того, «судя по третьему лицу («это») в Быт 2:23 и присутствию Божьему в непосредственном контексте, Адам обащал свои слова не к Еве и, видимо, не к себе, а к Богу как свидетелю».[176] Восклицание Адама было «торжественным утверждением брачной верности, образным способом сказать нечто вроде: «Господи, беру на себя ответственность видеть в этой женщине часть собственного тела».[177] Более того, когда Бог подводит женщину к мужчине, он как бы священнодействует на церемонии заключения договора – первой в истории свадьбе! «Поэтому» (al-kn), говорит рассказчик, замысел Божий о каждых муже и жене состоит в том, что их брак должен быть оформлен как взаимное обязательство во время формальной церемонии договора.

Однако «прилепиться» не значит лишь заключить формальный договор. Глагол dbaq также подчеркивает внутреннюю сторону этих уз. Он «подразумевает преданность и незыблемую верность между людьми, намекает на вечное влечение, не сводимое к половой связи, которой, впрочем, оно придает смысл».[178] Слово «прилепляться» (2:24) вмещает в себя нюансы Адамовых обетов в предыдущем стихе. Фраза «кость от костей моих и плоть от плоти моей» не только утверждает наличие договора, но и выражает «весь спектр промежуточных возможностей между хрупкостью [плоть] и силой [кость]… Это формула вечной верности при всех меняющихся обстоятельствах».[179] Это аналог нынешних брачных обетов («в болезни и здоровье, несчастье и благоденствии»). Когда мужчина прилепляется к женщине в брачном союзе, он клянется хранить верность этим отношениям, что бы ни случилось. Брачный договор вечен. Он заключается навсегда.

Отметим, однако, что речь здесь не идет об онтологической неразрывности (некоторые толкователи полагают, что брачные узы может разорвать лишь смерть, даже если супруг изменил).[180] Да, сказано о «прилеплении». Однако интерпретировать это понятие следует в свете других мест, где оно употребляется, например, применительно к верности Израиля завету с Богом. Бог хотел, чтобы узы завета были неразрывными, но из истории Израиля ясно, что они нарушались неверностью Господу.

Сексуальность и интимность

Восьмой аргумент теологии сексуальности связан с интимностью. Последнее из трех действий, описанных в Быт 2:24 – мужчина и женщина «будут одна плоть» (why lbr ed). Отметим, что оно следует за «прилеплением». Согласно райскому образцу для сексуальных отношений, сексуальная связь может существовать лишь в ситуации брачных уз. Сексуальность призвана объединять, но объединять – лишь мужа и жену. Более того, как мы уже сказали, говорится о мужчине и его жене. А значит, сексуальные отношения могут быть лишь гетеросексуальными и моногамными.

«Одной плотью» муж и жена становятся во время сексуальной связи.[181] Коитус – основное средство установления «глубочайшего таинства» единства, а если учесть контекст стиха, еще и знак брачного договора.[182] Отметим, что слово «поэтому», связывающее 2:24 с предыдущим стихом, означает: союз в «одну плоть», предназначенный для всех браков в будущем, был пережит лично Адамом и Евой уже в Эдеме до грехопадения. Сексуальная связь была частью их единения до грехопадения, а не возникла лишь после изгнания из Сада.

Впрочем, «одна плоть» – не только секс. В ВЗ понятие br («плоть») может обозначать, помимо плоти, еще и человеческие отношения.[183] «Одной плотью» названа «сексуальная близость и психологическая согласованность, в полном смысле единения тел и душ, одновременно через эрос и агапе… не только физиологический, но и психологический дар верности и взаимности»,[184] «глубочайшее гармоническое общение между людьми, которое есть единство мужа и жены во всех смыслах – эмоциональном, физическом и духовном».[185] Речь идет о единстве и близости всего существа мужа со всем существом жены. Обретается гармония и близость друг с другом во всем.

Рассказы о творении указывают на различные аспекты близости Адама и Евы.[186] Как я уже отмечал в связи с Быт 1, сексуальную близость предполагает заповедь «плодиться и размножаться», а близость в творческой деятельности – заповедь владычествовать над землей. Быт 2:15 более четко акцентирует дерзновенное творчество: они должны «возделывать» (bad) и «охранять» (mar) Сад. Мужчине и женщине вверено ответственное служение и защита окружающей среды. В последующем повествовании эти два слова обозначают также служение священников и левитов,[187] причем многое указывает на то, что Эдемский сад рассматривается как первоначальное земное святилище, параллельное Моисеевой скинии и Соломонову храму.[188] Поскольку храмовой лексики в Быт 1–2 много, эта фраза явно предполагает священническую функцию. Адам и Ева – творческие соучастники, духовные друзья (и даже священники!) в райском святилище.

Быт 2:24 не означает, что состояния «одной плоти» можно достигнуть моментально. Фразу why lbr ed лучше всего перевести: «Они станут одной плотью». «Еврейский нюанс, обычно не передаваемый английскими переводами, указывает на то, что состояние «единоплотия – если использовать неологизм – возникает в результате развития, которое возрастает в силе и укрепляется с течением времени, а не иссякает».[189]

Быт 2:24 предполагает интимность, но, очевидно, и запрет на определенные варианты интимности внутри семьи. Мужчина должен оставить отца и мать, а не вступить в брак с ними. (Это относится и к женщине.) Стать одной плотью можно лишь с партнером, но не с родителями. Тем самым, определенная кровная близость делает брак между людьми невозможной. С самого начала полагался запретным брак между отцом и дочерью, матерью и сыном. Быть может, этот стих имплицитно исключает вообще все связи между поколениями (как предполагается в последующих главах Книги Бытие; см. анализ в главе 10).

Муж и жена обретают глубочайшую степень близости. Между ними возникает полная прозрачность, описанная в стихе 25: «И были оба наги, мужчина и жена его, и не стыдились [друг друга (гитпаэль глагола b)]». (В конце главы мы поговорим о значении этого очень важного высказывания.)

Сексуальность и деторождение

Девятый аспект теологии сексуальности связан с деторождением. Быт 1:27 говорит о человеке: «…по образу Божьему сотворил его, мужчину и женщину сотворил их». Примечательно, что это «особое упоминание (о половом разделении. – Р. Д.) относится не к деторождению, а к образу Божьему».[190] Из следующего стиха (1:28) ясно, что одна из главных целей сексуальности – деторождение («плодитесь и размножайтесь»). Однако воспроизведение потомства «не рассматривается как следствие или проявление того факта, что мужчина создан по образу Божьему». Эта способность человека «обособлена от образа Божьего и выведена в отдельное благословение».[191]

Отделение образа Божьего от деторождения, по-видимому, имеет полемическую направленность (как и многое в тщательных формулировках первых глав Бытия)[192] – против мифологического понимания и оргиастического празднования божественной сексуальной активности.[193] В то же время перед нами глубокий подход к теологии сексуальности. Воспроизведение потомства рассматривается как часть замысла Божьего о человеческой сексуальности, дополнительное благословение. К этому благословению/заповеди необходимо серезное отношение, свободный и ответственный подход в силе, которая сопутствует Божьему благословению.[194] В возможности, с радостью обретенной Адамом и Евой, есть некое творческое начало, до некоторой степени продолжающее творческую деятельность Бога.[195]

Все же сексуальность не полностью подчинена цели деторождения. Различие между полами создано не только для того, чтобы люди размножались. Благословение плодиться и размножаться получили в пятый день также птицы и рыбы (Быт 1:22), но лишь человечество создано в образе Божьем. В Быт 1 подчеркивается, что Бог создал половое различие прежде всего для того, чтобы между мужчиной и женщиной было особое общение, единение.

В Быт 2 о рождении детей вообще не упоминается. И это подчеркивает объединяющую цель сексуальности. Разумеется, мы не отрицаем важности деторождения (ее проясняют последующие главы Библии). Однако неслучайно ведь после упоминания о единой плоти фраза заканчивается.[196] Тем самым, сексуальность получает самостоятельную ценность и смысл. Нельзя сказать, что она нужна лишь для деторождения. Правда, некоторые толкователи считают, что «единой плотью» муж и жена становятся в ребенке, но это ни из чего не видно. Сексуальная любовь, отчасти отражающая божественное творчество, имеет ценность и сама по себе.

Если рассматривать библейскую концепцию брака в свете ближневосточных космологических мифов, она выглядит еще и полемикой с типичной для этих мифов точкой зрения (см. например, эпос об Атрахасисе), которая «связывает брак и рождение потомства максимально тесным образом, как если бы рождение потомства было главной целью брака». Напротив, для библейского автора «общение и любовь в браке важнее его деторожденческой функции».[197]

Целостная и святая красота сексуальности

Десятый аргумент теологии сексуальности вытекает из оценки Богом творения. Согласно Быт 1:31, «увидел Бог все, что Он создал», – включая сексуальность венца творения – «и вот, хорошо весьма». Еврейское выражение b m d («хорошо весьма») указывает на благость, целостность, уместность и красоту.[198] Речь идет о чем-то, доставляющем нравственное и эстетическое удовольствие. Силлогизм достаточно ясен. Сексуальность (в том числе сексуальные отношения) есть часть творения Божьего, часть замысла о человечестве. А Божье творение – в высшей степени прекрасно и хорошо. Поэтому, возвещает первая глава Бытия, секс хорош и прекрасен. Он не есть ошибка, или греховное искажение, или прискорбная необходимость, или постыдный опыт (как часто считалось в истории не только языческой, но и христианской мысли). Человеческая сексуальность (как онтологическое состояние и опыт отношений) дарована Богом. Она с самого начала входила в совершенный замысел Бога как один из базовых аспектов человеческого существования.

Быт 2 подчеркивает божественную инициативу и санкцию в отношениях между полами. Создав женщину, Бог «привел ее к мужчине» (стих 22). Брак мужчины и женщины – это дар Божий. Творец радовался первому браку человеческому. И слова «хорошо весьма», сказанные в Быт 1 о человеке с его сексуальностью, продолжаются в Быт 2: Бог празднует союз мужа и жены, их становление единой плотью.

Какой радостной была первая свадьба! Когда Адаму представляют его жену, он в страстном восторге произносит первые известные нам слова. Это поэзия (и песнь?). Начало фразы (zt happaam) сложно перевести с иврита на современный язык. Получается нечто вроде: «Наконец-то! Вот она!» Как мы уже сказали, специально для Адама женщина эстетически хорошо выстроена (bn стих 22) – она изумительно красива – и Адам не может сдержать восторга. Понимая, кто она, он осознает и свое подлинное «я», а игра слов (i/«женщина» и i/«мужчина») отражает верность и брачные обеты (см. выше). Однако не выдает ли эта фраза также дух легкости и веселья в сердце Адама? Он видел, как животные возятся и играют, каждый со своим спутником. Теперь он чувствует, что и у него есть близкий партнер – не только по владычеству, но и по сексуальной близости и игре. Тональность его ответа на сотворение Евы выдает, помимо верности и долга, еще и чувственный восторг, предвкушение приключения, бурную радость.

В пользу такого толкования свидетельствует и последний стих Быт 2. Это последнее слово о райском идеале сексуальности: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (стих 25). Последнюю фразу точнее перевести «…и не стыдились друг друга (гитпаэль глагола b. – Р. Д.)».[199] Если сопоставить это с «постыдной наготой» в Быт 2,[200] смысл ясен: «По замыслу Божьему, люди не должны стыдиться сексуальности. Стыдливость в ней есть следствие греха».[201] Бог желал, чтобы сексуальность была целостной, прекрасной и благой. Сексуальность должна проявляться между супругами без страха и помех, стыда и смущения. Вторая глава Бытия «пронизана атмосферой беззастенчивой сексуальности. Здесь нет пуританского и аскетического умаления сексуальности. Нет и ни малейшего намека на нравственную и культовую нечистоту… Единение пары есть здравое, безоговорочное и незамутненное исполнение воли Творца».[202]

Последний стих рассказа о творении показывает божественную санкцию на свободную, чувственную и эротическую сексуальность. Адам и Ева стоят нагие и не испытывают стыда. Они смотрят друг на друга и радуются. Они глубоко, страстно и романтически влюблены.[203] Лаконично и целомудренно рассказчик рисует картину человеческой сексуальности, какой она должна быть по замыслу Божьему.

Как единая плоть – не только секс, так и нагота – не только обнаженность тела.[204] Подразумевается способность «стоять друг перед другом обнаженными, без прикрытия и претензий, ничего не скрывая, но видя партнера таким, каков он на самом деле, и показывая ему настоящего себя, – и все равно не стыдиться».[205] «Адам и Ева стояли друг перед другом нагие и не чувствовали стыда. Они были полностью уязвимы в присутствии друг друга, но не ощущали ни застенчивости, ни вины, ни стыда».[206]

В композиционном плане рассказ о церемонии брака и свободной сексуальности Адама и Евы – кульминация Быт 2 – параллелен рассказу о субботе, кульминации первого рассказа о творении в Быт 1:1–2:4а. Духан показал, что рассказы о творении находятся в литературном структурном параллелизме по семи разделам.[207] Рассказчик неслучайно соотнес субботу и брак – два института, которые продолжают существование в истории спасения за пределами Эдема. Своим присутствием Бог актуализирует святость субботы (2:3) и празднует брачный союз (2:22–23). Связывая эти два института, рассказчик предполагает, что брачный союз свят, как свята суббота.[208] Узы союза между мужем и женой священны подобно узам между Богом и человечеством, олицетворяемым субботой. Но в отличие от языческих культов плодородия, сексуальность священна не в смысле «сакрализации/обожествления секса», а поскольку ее озаряет благословение и присутствие Бога.[209] Человеческая сексуальность есть священная мистерия, созданная Богом.[210] Уже с начала библейского канона становится ясно, что брачные отношения иллюстрируют отношения между Богом и человеком, воплощенные в субботе, а близость между Богом и человеком, задуманная для субботы, иллюстрирует близость, которую Бог задумал для брака.

Близость в пределах сакрального пространства, святилища, (2:1523) есть аналог кульминации первого рассказа о творении (2:1–3), где мужчина и женщина переживают близость в рамках сакрального времени – субботы. Суббота, святилище и брак здесь пересекаются.[211] Первые мужчина и женщина, созданные в шестой день и объединенные в священном браке в преддверии субботы, явно намереваются соединить святость субботы со священной близостью брачной любви. Та первая пятничная ночь в Эдеме[212] – канун субботы[213] – была их брачной ночью. Упоминание о «единой плоти» и обнаженность друг перед другом без стыда (стихи 24–25), следующие сразу за брачной церемонией и параллельные субботе в первом рассказе о творении, – все это подтверждает, что сексуальный союз и суббота не враждебны друг другу. Бог, освящающий первую субботу своим присутствием, освящает и брачное ложе в субботу, когда Адам и Ева вступают в сексуальную близость.

В задачи нашей книги не входит изучение всего спектра философских и социологических следствий теологии человеческой сексуальности, обозначенной в Быт 1–2. Пожалуй, стоит повторить главный тезис о сексуальности в Быт 1 – «мужчину и женщину сотворил их», – а затем воскликнуть вместе с Эмилем Бруннером:

Это лаконичное утверждение настолько просто, что не сразу понимаешь: с ним исчезает целый мир мифов и гностических спекуляций, кинизма и аскетизма, обожествления сексуальности и страха перед сексом.[214]

Как и в случае с природой сексуальности в Быт 1, Быт 2 никоим образом не выказывает «меланхолического отношения к сексу».[215] Более того, Быт 2 «наделяет отношения мужчины и женщины достоинством величайшего чуда и величайшей тайны творения».[216]

В Быт 3 следует рассмотреть два основных вопроса, связанных с теологией сексуальности. Первый касается утверждения некоторых толкователей, что знание «добра и зла» Адамом и Евой, а также знание ими своей наготы (Быт 3:5, 7) относятся к пробуждению сексуального сознания. Второй вопрос – это спор о гендерных ролях в Быт 3, особенно о божественном наказании Еве (3:16).

Нагота Адама и Евы

По мнению некоторых современных ученых, знание добра и зла, обретенное Адамом и Евой после вкушения запретного плода, было знанием секса.[217] Однако Стивен Сэпп правильно отметил: «Такая точка зрения предполагает, что сексуальность внушает стыд по самой своей природе (как только человек ее осознает)», а значит, «не была частью Божьего замысла о творении», – но ведь первые две главы Бытия, напротив, «рассматривают сексуальность как важную часть благого творения Божьего, и ни из чего не видно, что сексуальный опыт был ревниво сокрыт от Адама и Евы».[218]

На чем же основана данная теория? Похоже, всему виной ошибочное толкование стиха Быт 3:7 и его взаимосвязи с 2:25.[219] Рассуждают так: согласно 3:7, Адам и Ева узнали, что они наги лишь после грехопадения – значит, поначалу они не сознавали своей наготы (или сексуальности). Однако сторонники этой теории – и парадоксальным образом большинство их противников – забывают, что в Быт 2 и 3 «наготу» обозначают два разных еврейских слова.[220] В 2:26 «нагой» – это rm, слово, которое в других местах Писания часто означает «не полностью одетый» или «не одетый нормальным образом».[221] Быт 2:25 не уточняет, в каком смысле Адам и Ева не имели одежды в обычном смысле слова (обычном – по меркам мира падшего), но семантический спектр слова rm вполне согласуется с выводом, на который намекает параллельный текст о творении/рае в Пс 104 (СП 103): возможно, Адам и Ева первоначально были облачены в «одежду» света и славы.[222] Если так обстоит дело в Быт 2:25, контраст с Быт 3 становится ясен. В 3:7, 10, 11 «наготу» обозначает слово rm, которое в других местах Писания появляется в контексте полной (и обычно постыдной) обнаженности.[223] В результате греха Адам и Ева обнаружили себя «(полностью) обнаженными», лишенными «облачений» света и славы, после чего попытались укрыться листьями смоковницы.

Однако даже эта новая «нагота» не означает, что Адам и Ева устыдились своих тел друг перед другом. Текст ничего об этом не говорит. Сказано иначе: испугались они – Бога. Адам говорит Богу: «Голос Твой я услышал в саду, и убоялся, потому что я наг, и скрылся» (стих 10).

Более того, нагота, описанная в 3:10, не есть лишь физиче-ская обнаженность: Адам говорит о своей наготе, хотя сам уже покрыт листьями смоковницы! По-видимому, нагота в Быт 3 включает «разоблаченность»,[224] чувство греха, обнаженность души. А когда Бог дает Адаму и Еве одежды кожаные, это не только беспокойство насчет того, в чем они будут ходить, и не только «благопристойность, подобающая в грешном мире»[225] (хотя эти смыслы также присутствуют). Многие христиане евангельской традиции усматривают в кожах из убитых животных намек на начало системы жертвоприношений и последующее заместительное искупление, после которого людям уже не надо будет стыдиться и чувствовать себя разоблаченными.[226]

Возможно, в даровании одежд Адаму и Еве есть еще один смысл. В предыдущей главе мы упоминали об исследованиях, которые отмечают многочисленные интертекстуальные указания в окончательной канонической форме Пятикнижия на то, что Эдемский сад описывается как первоначальное святилище на земле (до грехопадения). Еще красноречивее интертекстуальные указания говорят о том, что Эдемский сад (особенно врата в него) был своего рода святилищем, прообразом Моисеевой скинии, после грехопадения.[227] После изгнания, в своем грешном состоянии, Адам и Ева уже не могут видеть Бога лицом к лицу в святом святых Сада. Однако у восточного входа в Сад (Быт 3:24; ср. восточный вход в более поздних святилищах) отныне пребывают херувимы, существа, связанные с ковчегом в самом святом месте Моисеева святилища (Исх 25:18–22). Эти херувимы с пламенеющим мечом – «поставлены» (евр. kan). Текст использует тот же еврейский глагол, говоря о «пребывании» Бога со своим народом (Исх 25:8). От того же корня происходит и слово «скиния» (mikan), и (во внебиблейской иудейской литературе) слово «Шехина», зримое присутствие Бога в святилище.

В свете этой интертекстуальной подоплеки Быт 3 отметим еще одно пересечение между Эдемом и Моисеевым культом. До изгнания из Сада Бог «одел» [lba, в породе гифиль (каузатив)] их в «одежды кожаные» (kotnt; ср. ktnet) (3:21). Эти же слова описывают одеяния (lba, в породе гифиль) священников – Аарона и его сыновей (Лев 8:7, 13; Числ 20:28; ср. Исх 28:4; 29:5; 40:4). Роберт Оден показал, что такая фразеология в Быт 3:2 – сочетание lba в породе гифиль с kotnt[228] – указывает на наделение Адама и Евы определенным статусом.[229] Жак Духан говорит о значении этой божественной церемонии в свете канонических интертекстуальных параллелей: «В редких случаях, когда Бог одевает людей в ВЗ, это всегда священники… Адам и Ева одеты как священники».[230] Явная и постоянная связь в ВЗ этой лексической пары (lba в гифиле и kotnt) с облачениями древнеизраильских священников – если учесть образ Эдемского сада как святилища – указывает на назначение Адамаи Евы священниками в падшем мире. Окончательная каноническая форма текста сообщает, что Бог одел Адама и Еву в кожи жертвенных животных (а не в лен, как последующих священников), и тем самым подчеркивает божественную санкцию на священство Адама и Евы, ибо кожа жертвенных животных принадлежала в Моисеевом культе только священникам (Лев 7:8). «Даруя Адаму и Еве кожу приношения за грех – дар, зарезервированный строго за священниками, – Книга Бытия имплицитно называет Еву священником наряду с Адамом».[231] Этот вывод о священническом статусе мужчины и женщины имеет очень важное значение, в чем мы убедимся, изучая последующие тексты канонического корпуса.

Отношения между Евой и Адамом: божественное наказание

Посетив Сад после греха Адама и Евы, Бог начинает своего рода «юридический процесс», «судебное наказание».[232] Сначала идет допрос «обвиняемых». Адам и Ева оправдываются и даже обвиняют (Быт 3:9–14), что свидетельствует о нарушении отношений между людьми (муж – жена) и между людьми и Богом. Установив вину, Бог произносит приговор в форме проклятий (змею и земле, стихи 14, 17) и наказаний (мужчине и женщине, стихи 16–19).

В плане теологии сексуальности нас особенно интересуют слова, обращенные к женщине (стих 16):

«Умножая умножу муки твои (ibn) в беременности твоей»;

«…в муках (ibn) будешь рожать детей»;

«…и к мужу твоему желание твое» (wel-k tqtk);

«…и он будет господствовать над тобою» (wh yiml-bk).

Первые две строки поэтического параллелизма в данном стихе (а – b) показывают, что вследствие греха деторождение будет сопряжено с множеством «мук», «(тяжких) трудов» (ibn). Некоторые толкователи разделяют первую строку на два разных приговора: «Умножая умножу тяжкий труд твой (в обрабатывании земли. – Р. Д.) и твои беременности».[233] Однако я согласен с Линдой Беллвил: «Поскольку второе предложение выглядит как переформулировка первого («в муках будешь рожать детей»), перед нами, скорее всего, гендиадис (две фразы выражают одну идею) – «умножу твой труд в беременности твоей»».[234] Кстати, поскольку ibn означает «тяжкий труд» (а не «муки») в приговоре мужчине (3:17; ср. 3:19, «в поте лица твоего»), это слово, пожалуй, и впрямь лучше переводить как «тяжкий труд» применительно к женской беременности.

А как быть со следующими загадочными строками (c – d)? Ответ на этот вопрос важен для правильного понимания воли Божьей о сексуальных отношениях в других местах Библии. Поэтому необходимо вникнуть в библейский текст внимательнее.

К интерпретации этого отрывка (в его соотношении с Быт 1–2 и грехопадением в Быт 3) существует шесть основных подходов.

Первый подход (самый распространенный): подчинение/покорность женщины и господство/лидерство мужчины – часть идеала, изначального Божьего замысла о творении (Быт 1–2), а грехопадение в том числе состояло в нарушении этого устава (Ева проявила своеволие, а Адам поддался – Быт 3).[235] По моему мнению, в 3:16 Бог говорит, что следствием греха стало продолжающееся искажение изначального замысла об онтологической иерархии или функциональном лидерстве/покорности: мужчина эксплуатирует женщину, а женщина пытается контролировать мужчину (или «болезненно» желает подчиниться эксплуатации).[236]

Второй подход: иерархия полов (покорность женщины мужчине) была установлена при творении (Быт 1–2), но нарушена при грехопадении (Быт 3); 3:16 предписывает (sic!) мужчине владычествовать и главенствовать, хотя женщина и пытается отбиться от рук и контролировать его. Согласно этой гипотезе, 3:16 следует понимать в русле аналогичной формулировки в 4:7. Предполагается, что в 4:7 Бог предупреждает, что грех хочет господствовать над Каином, но Каин должен властвовать над ним, – подобным образом и женщина хочет управлять мужем, но муж должен противиться и играть лидирующую роль.[237]

Третий подход: иерархия полов была установлена при творении (Быт 1–2), а при грехопадении – искажена (или отношения между мужчиной и женщиной нарушены); в Быт 3:16 Бог заново утверждает (sic!) подчинение/покорность женщины господству/лидерству мужчины. Евангельские христиане, придерживающиеся данного подхода, видят ситуацию следующим образом: при грехопадении Ева перестала быть покорной Адаму, а Бог призывает ее снова признать лидерство Адама, но не в наказание, а как утешение в материнских трудностях. Соответственно, смысл стиха 16 получается таким: «Материнство будет даваться тебе с трудом и с трудностями, но ты будешь стремиться к мужу, а он будет править тобой (в смысле лидерского служения – заботы и помощи – а не в смысле самоуправства и угнетения)».[238]

Согласно либерально-феминистской разновидности подхода, подчинение женщин – патриархальная аксиома в Быт 2 (многие добавят и Быт 1), а то, что издавна называли «грехопадением», было попыткой Евы освободиться из-под ига мужчины. В Быт 3:16 видят патриархальное подтверждение подчиненного статуса женщин. Эти тексты в начале Библии рассматриваются как «безысходно андроцентрические» (и до, и после грехопадения).[239]

Четвертый подход: сначала женщина не подчинялась мужчине, но с грехопадением равенство полов, задуманное Богом, было нарушено. Быт 3:16 описывает не вечную волю Божью об отношениях мужчин и женщин, а злые последствия греха (в дальнейшем преодолеваемые Евангелием): мужчина узурпировал власть, а женщина захотела властвовать (или находиться под властью). Сторонники этого подхода подчеркивают культурно обусловленный характер отрывка и решительно отрицают, что он доносит до нас божественную норму об отношениях полов.[240]

Пятый подход: первоначальный замысел Божий состоял в равенстве между полами (Быт 1–2), но грехопадение исказило отношения. Быт 3:16 не только описывает, но и предписывает: Бог уста-новил, что после грехопадения жена должна быть покорной мужу.[241]

Шестой подход: первоначальный замысел Божий состоял в равенстве полов (ср. четвертый и пятый подход), а концовка стиха 16 – благословение, а не проклятие (ср. третий подход). Специфика состоит в том, что подчинение женщины не рассматривается как один из уставов творения. С помощью различных экзегетических приемов сторонники шестого подхода пытаются доказать, что даже Быт 3 не описывает и не предписывает иерархии (лидерство/подчинение) полов. Например, слово, которое обычно переводят как «господствовать», здесь часто понимается как «быть подобным» (с акцентом на равенство мужчины и женщины).[242]

Эти подходы можно наглядно изобразить в виде таблицы.

Отношения мужчины и женщины в Быт 1–3: основные подходы

Оценивая подлинную интенцию отрывка, я сразу ставлю под сомнение толкования, которые исходят из предпосылки, что еще до грехопадения между полами существовала иерархия, будь то онтологическая или функциональная (вопреки подходам 1–3). Анализ Быт 1–2 привел меня к выводу, что сначала женщина не подчинялась/не покорялась мужчине.

Ничто не указывает на мужское превосходство/лидерство, а также на низший статус и подчинение женщины и в рассказе об искушении и грехопадении (3:1–7). Искушение женщины описывается в стихах 1–6. Ответ женщины змею выдает в ней ум, проницательность, информированность и способность ясно выразить свои мысли (а вовсе не недалекость, слабость, наивность и легкую уязвимость для змеиного лукавства, как часто думали рньше).[243] Кроме того, искушение, которому поддались Адам и Ева, состояло в попытке стать как Бог – проявить нравственную автономию в нарушение прямой заповеди Всевышнего. Бог ясно говорит, чем они согрешили: не нарушением иерархии, а вкушением плода с запретного древа (3:11). «Змей посягал не на власть мужчины, а на власть Бога».[244] Да, текст можно понять в том смысле, что Ева отошла куда-то, прельстилась, а затем предложила плод мужу.[245] Однако ни из чего не видно, что ее грех состоял в посягательстве на лидерство мужа или что ее муж не проявил «богоданное главенство» для обуздания ее.[246]

Неубедительна и попытка увидеть намек на лидерство мужчины в том, что в Быт 3 Бог обращается прежде всего к мужчине (якобы как к представителю всей семейной пары).[247] Отметим следующие детали текста.

Мужчина был создан раньше и первым получил заповедь не вкушать плод с запретного древа (2:17); он был предупрежден лично и непосредственно. Поэтому вполне естественно, что Бог воззвал сначала к нему. Однако это ничуть не означает, что до грехопадения мужчина командовал женщиной.

Мужчина отвечает перед Богом только за самого себя, поскольку личное местоимение в вопросе Бога имеет единственное число, а не множественное: «Где ты?» (стих 9).

Из беседы Бога с мужчиной не видно, что мужчина был блюстителем женщины. Он объясняет лишь свое поведение и не только не выступает от ее лица, но и обвиняет ее.

Женщину Бог спрашивает отдельно, и она сама за себя отвечает.

Расспросы в стихах 9–13 имеют хиастический/обратный порядок по отношению тому, в какой последовательности герои действуют в стихе 8, причем Бог – центр структуры (что согласуется с общей хиастической структурой всей главы[248] и еще одним изменением последовательности в стихах 14–19).

В ходе судебного дознания Бог опрашивает людей по одному, чтобы установить личную вину каждого. После того как мужчина обвиняет женщину, Бог просит ее занять свидетельское место.

Из ответов мужчины и женщины, когда мужчина сваливает вину на женщину, а женщина – на змея, становится ясно: дело не в том, что после греха разрушилась некая иерархия – «между мужчиной и женщиной пропала любовь и гармония».[249] «То, что одностороннее подчинение не было задумано как часть идеального брака, подчеркивается тем, что утрачено».[250]

Итог: сторонники «иерархичных» подходов (1–3) вычитывают из 3:1–13 то, чего там нет (как они делали это и с Быт 1–2).

Популярный четвертый подход (будто бы 3:16 лишь описывает, а не предписывает) также неудовлетворителен, ибо сбрасывает со счетов контекст суда/наказания, хотя этот контекст прослеживается ясно. Как мы уже сказали, перед нами – «судебный процесс». Бог назначает «судебное наказание».[251] Соответственно, стих 16 – не только описание, но и приговор.

Вообще весь контекст 3:16 кричит о том, что имеет место не предсказание/описание, а суд. Вчитаемся в предшествующие отрывки: Бог произносит запрет («не ешь», 2:16–17а); Бог предупреждает о наказании в случае нарушения («в день, в который ты вкусишь от него», 2:17б); Адам и Ева нарушают запрет (3:1–6); Бог проводит судебное расследование (3:8–13), в ходе которого опрашивает обвиняемых («где ты?», «не ел ли ты от дерева?», «что ты это сделала?»), и они признают свою вину («я ел»); тогда Бог произносит приговор («поскольку ты сделал то-то, произойдет то-то», 3:14–19). Одним словом, если иметь в виду, что «Бог создает древо, прямо запрещает вкушать от него, а затем призывает мужчину и женщину к ответу», получается «контекст, в котором наказание Божье ожидается задолго до того, как оно последует, и 3:14–19 явно указывает на наказание, даже если теоретически формулировку можно понять иначе».[252] Таким образом, слова Бога женщине представляют собой «экзерситив», то есть веление, а не «экспозитив», разъяснение.[253]

В пользу этого говорит и более широкий контекст Быт 1–11. Основываясь на работах Герхарда фон Рада и Клауса Вестермана, Дэвид Клайнз показал, что для Быт 1–11 характерен мотив, кульминацией которого является наказание. В рассказах о грехопадении (Быт 3), Каине (Быт 4), сынах Божьих и Потопе (Быт 6–7), Вавилонской башне (Быт 11), мы видим нечто схожее.

1) Грех;

2) слово Божье с объявлением наказания;

3) смягчение или милость;

4) выполнение наказания.[254]

Я бы только добавил пятый элемент между элементами (1) и (2): судебное расследование.[255] Возникает явное впечатление, что Быт 3 стоит в одном ряду с другими рассказами в Быт 1–11, включая расследование (3:9–13), вердикт с приговором (3:14–19) и исполнение приговора (3:22–24). Ни в одном из этих других рассказов слово Божье не носит лишь описательно-предсказательный характер: всюду речь идет о справедливом возмездии за грех. Так обстоит дело и в Быт 3.[256]

Показательна и еврейская грамматика 3:16: «Умножая умножу» (harb arbeh). Сформулировано, как видим, в единственном числе: произносит суд – сам Господь. Перед глаголом стоит абсолютный инфинитив, что подчеркивает «абсолютную несомненность действия».[257] Данная формулировка «перед «последствиями» в 3:15–16 показывает, что эти последствия назначает и выбирает Бог».[258] Я согласен с Кэрол Мейерс, что суд на Еву не есть лишь описание, но «божественный устав», божественный «мандат», «божественный оракул».[259] Бог не только сообщает женщине о ее судьбе, но и устанавливает положение дел, описанное в 3:16. Бог – Судья, который выносит приговор Адаму и Еве.

Бог обрекает змея ползать на брюхе, роды – на мучения, землю – на проклятие (отныне хлеб добывается тяжким мужским трудом), а человечество – возвращаться в прах. Так Он выносит и приговор женщине касательно ее будущих отношений с мужем. В контексте прочих судов/наказаний Быт 3 (и слов «мужчина» и «женщина») ясно, что суд касается не только первой супружеской пары, но и всего человечества. Такое положение вещей сохранится, пока мир будет оставаться падшим.[260]

Вообще 3:16 явно предполагает, что отношения между полами должны измениться. Бог не просто повторяет изначальный устав. В стихе 16а черным по белому сказано: «Умножая умножу муки твои (ibn) в беременности твоей». Первоначально не было ни мук, ни скорби, ни тяжкого труда. Значит, речение означает перемену условий и задает тон для параллельных перемен, предписанных в остальной части стиха.[261] Это подтверждается проклятьями/судами на змея и мужчину. В обоих случаях райские условия меняются на нечто иное.

Перемены, предписанные в 3:16в – г, включают подчинение/покорность жены мужу. От прямого смысла стиха 16 г не уйти: «…и он (твой муж. – Р. Д.) будет господствовать над тобою» (wh yimol-bk).[262] Глагол mal в этой форме в стихе 16 г означает «господствовать» (а не «быть подобным» или «быть неотразимым») и явно указывает на покорность/подчинение.[263] Теодор Фризен правильно заключает, что после грехопадения женщина оказалась подчиненной мужу: «Это считается справедливым и по-стоянным наказанием в Быт 3».[264] Хотя текст не объясняет прямо, почему именно Ева должна слушаться мужа, а не наоборот, причину можно понять из контеста: в результате греха взаимная гармония уступила место обвинениям (3:12–13), и домашний мир можно было сохранить только путем покорности одной из сторон. Ева согрешила первой (3:6), да еще и сбила с толку Адама (3:12). Поэтому ей достается подчиненная роль. Умберто Кассуто точно перефразирует и разъясняет божественный приговор: «Мера за меру. Ты повлияла на мужа и подтолкнула его на поступок, которого желала. Отныне ты и твои женские потомки будут слушаться своих мужей».[265]

Однако глагол mal («господствовать») – иной, чем тот, который описывал владычество людей над животными в 1:26, 28. В последнем случае используется глагол rd. Таким образом, владычество человечества над животными и «господство» мужа над женой – вещи разного порядка. Более того, хотя глагол mal регулярно указывает в Писании на отношения господства и подчинения/покорности, «в нем нет идеи тиранической власти».[266] И в ряде отрывков он несет в себе смысл смиренного руководства, призванного «утешить, защитить, позаботиться, подарить любовь».[267] В последующих случаях употребления mal в библейских повествованиях (например, о временах Гедеона), народ Израилев желает, чтобы кто-нибудь «правил» (mal) им (Суд 8:22); понятие mal описывает владычество Яхве и будущего Мессии.[268] В целом, с глаголом mal связаны положительные ассоциации, а не отрицательные.

Семантический спектр слова mal дает возможность увидеть в Божьем приговоре (стих 16) не только наказание, но и дар, подобно тому как приговоры змею и мужчине включали дары.[269] «Уставы, изреченные здесь Господом Богом, – не только лишь наказания. Это также (и в первую очередь) меры, принятые ради блага человечества в новой ситуации».[270] Такое понимание соответствует и закономерностям Быт 1–11: вспомним, что в каждом случае суд Божий смягчался милостью.[271]

Акцент на милость/благословение в данном стихе подтверждается тем, что между стихом 16в и стихом 16 г есть такой же синонимический параллелизм, что и между стихом 16а и стихом 16б.[272] То, что Божий приговор Еве, касающийся смиренного лидерства ее мужа, несет с собой благословение, видно из синонимического параллелизма с «желанием» Евы к мужу. Еврейское слово tq означает именно «сильное желание», «стремление»,[273] а не «желанный» и «привлекательный»,[274] и не «возвращение».[275] Это понятие встречается в Писании лишь трижды, и на его коннотацию в Быт 3:16 проливает свет единственное другое использование его в контексте отношений между мужчиной и женщиной (Песн 7:11). В этом контексте невеста радостно восклицает: «Я принадлежу возлюбленному моему, и ко мне – желание (tq) его». Как мы покажем в разделе о Песни Песней (см. главы 13–14), данный отрывок, скорее всего, представляет собой интертекстуальный комментарий на Быт 3:16. В Песн 7:11 tq указывает на здоровое сексуальное желание, стремление к интимной близости. Судя по всему, и в Быт 3:16в идет речь о благословении, сопутствующем наказанию.[276] Интимное (сексуальное) стремление жены к мужу установлено Богом. Это дар, который поможет укрепить узы, нарушенные после грехопадения.[277] Как пишет Беллвил, «желание жены по замыслу Божьему есть замысел стать «единой плотью» с мужем (Быт 2:24)».[278]

Если 3:16 г находится в синонимическом параллелизме со стихом 16в (как и стихи 16а – с 16б), то акцент на обетованное благословение, а не только на суд, касается и отношения мужа к жене. Смиренное лидерство мужа, хотя и вырастает из последствий греха, помогает сохранить гармонию и единство отношений. Как явствует из семантического спектра слова mal, необходимо смиренное руководство, направленное на заботу, защиту и любовь.

Отрывки 3:16в и 3:16 г – также единое благословение и соотносится со стихами 16а и 16б. Союз «вав», который связывает первые две строчки стиха с последними двумя строчками, очевидно, означает здесь «тем не менее».[279] Смысл: рожать женщина будет в «муках» – испытание, которое, казалось бы, отобьет охоту иметь отношения с мужем – однако ее желание будет устремлено к мужу, а его смиренное лидерство принесет ей заботу и в самые трудные времена. Он будет крепкой опорой.[280] После грехопадения гармония между мужем и женой нарушилась: они обвиняли друг друга (3:12–13). На смену должны прийти мир и взаимная любовь. Жена же оказывается под заботой и защитой мужа.

Однако синонимический параллелизм между стихами 16а – б и стихами 16в – г (как и параллелизм со стихами 17–19) показывает, что часы вспять не повернешь. Немногие станут возражать против акушерок (зачем лишние мучения?), против сельскохозяйственных агрегатов (так легче обрабатывать землю) или против научных и медицинских достижений, которые позволяют продлить жизнь. Аналогичным образом уместно пытаться вернуть полное равенство в браке («единая плоть», 2:24), одновременно сохраняя смиренное руководство мужа во имя семейного мира. Может, более правильно считать, что эти стихи дают предписание с оговорками – ради исцеления,[281] искупления.[282] Если милостью Божьей между мужьями и женами возрастет любовь и согласие, необходимость в добровольной покорности жены будет отпадать. Будет происходить постепенное возвращение к изначальному равенству. Как мы увидим, устремленность к равному браку первозданного Эдема исключительно важна для Ветхого Завета.

Поэтому я предлагаю седьмой подход к Быт 3:16. Он сочетает элементы подходов (5) и (6). Подобно (5), он гласит, что после грехопадения Бог заповедал (хотя и с оговорками) добровольную покорность жены смиренному лидерству мужа.[283] Однако, в соответствии с (6), это не столько ограничение, сколько дар, ибо Бог желает, чтобы супруги как можно полнее вернулись к первоначальной гармонии в равенстве и без иерархии.

А теперь несколько замечаний относительно практической значимости Быт 3:16 – для толкователей, которые считают, что этот стих обязывает к чему-то и нас.

Первое. Хотя в Быт 3 мужу отведена роль «первого среди равных»[284] (во имя мира и согласия в браке), это не противоречит первоначальному божественному идеалу в 1:26–28, где мужчина и женщина равно призваны к ответственности, владычеству и творчеству. Это не отменяет и тезиса 2:24 о характере отношений между мужем и женой. Быт 2:24 явно предполагает, что в падшем мире следует ориентироваться на идеалы мира до грехопадения (слово «поэтому» предполагает связь с вышесказанным). Небесный идеал сексуальных отношений после грехопадения – тот же, что и у Адама и его равного партнера (zer knegd): стать «единой плотью». Божье наказание/благословение в 3:16 призвано облегчить достижение первоначального замысла в обстановке падшего мира.[285] Как мы уже сказали, контекст 3:16 показывает, что супруги хорошо сделают, если постараются вернуться к полному равенству.

Второе. Функциональные роли, отведенные Адаму и Еве в Быт 3, соответствуют их основным заботам в падшем мире, но не запирают супругов в функционально неравных, предопределенных или взаимоисключающих ролях. Когда Адам и Ева окажутся за пределами Сада, главной заботой Адама будет добывать пищу, а Евы – порождать жизнь. Они помогут друг другу выжить. Быт 3 не расписывет четко дела мужа и жены, но «сводит их к их значимости для выживания. В обоих случаях есть и потенциал, и границы: порождение жизни женщиной контролируется мужчиной, а добыча пищи мужчиной ограничено неподконтрольными ему силами природы. По большому счету роли в чем-то равны… Новая человеческая жизнь не появится без репродуктивной силы женщины и не сохранится без производительной силы мужчины. Перед нами взаимозависимость и понимание взаимной ценности».[286]